- Скорее безрассудный, - с досадой бросил  сэр  Гис-борн,  поднимаясь.  -
Вечно лезет, куда не просят... Будь добр,  пригляди  за  костром,  я  сейчас
вернусь.
   Пробираясь через лес к краю вырубки, Гай честно пересчитал все  коряги  и
промоины и  всерьез  заподозрил,  что  самодельный  факел  не  многим  помог
Мак-Лауду.
   Мелькающий бело-оранжевый язычок скорее служил  неплохим  ориентиром  для
него самого, указывая дорогу среди молчаливых буковых деревьев. Мысленно сэр
Гисборн отругал себя  за  чрезмерное  любопытство:  если  Дугалу  приспичило
посреди ночи идти таращиться на покойника  (который  вдобавок  наверняка  не
относится к роду людскому!), то эта выходка целиком и полностью  на  совести
шотландца.  Он,  Гай,  смог  со  спокойной  душой  остаться  возле  радостно
пляшущего костра и немного отдохнуть от всех странностей последних суток.
   Ветка-факел почти догорела, так что своего компаньона Гай отыскал  не  по
источнику света, а по голосу. Дугал тихо. но на редкость изощренно проклинал
весь  мир,  замерев  посреди  поляны  и  освещая  угасающим  факелом  нечто,
валяющееся у него под ногами.
   - Нашел что-нибудь? - подойдя, мрачно осведомился сэр Гисборн...  и  едва
успел шарахнуться назад от полоснувшего воздух короткого  клинка,  замершего
на расстоянии пальца от его живота.
   - Никогда больше так не делай, - буркнул сумасшедший кельт, убирая нож. -
Ненавижу, когда ко мне подкрадываются.
   - Я не подкрадывался. - После столь  негостеприимного  приема  Гаю  сразу
расхотелось спать и в очередной раз вспомнилось не выполненное  до  сих  пор
обещание доказать Мак-Лауду, что не он один в Англии  умеет  владеть  мечом.
Однако, взглянув на шотландца пристальнее, Гисборн  насторожился:  -  Что-то
случилось?
   - Сам полюбуйся. - Дугал раздраженно ткнул чадящей  веткой  в  застрявший
между высокими стеблями кипрея округлый шлем, украшенный, как выяснилось при
близком осмотре, коваными накладками в виде полуразвернутых крыльев  летучей
мыши. Там, где пламя слегка прикоснулось к тускло  поблескивающему  металлу,
он  стремительно  покрылся  расплывающимися  темными  пятнами,  похожими  на
плесень.  Нижняя  часть  шлема,  почернев,  начала  крошиться  и  невесомыми
кусочками серого пепла осыпаться в траву. - Шагах в двух валяется остальное,
и с ним происходит то же самое! Влип я из-за вас в дерьмо по самые уши!  Как
знал - не надо никуда ехать!
   - Погоди, погоди, - остановил разошедшегося компаньона  Гай,  зачарованно
уставясь на пожираемый ржавчиной и рассыпающийся на глазах  шлем  неведомого
существа. - Объясни толком, во что ты влип и при чем здесь мы? И где... куда
подевалось тело этой твари? Она что, сняла доспехи и  удрала,  пока  мы  тут
возились?
   - Это слуа, - сказал, как выплюнул, Мак-Лауд. - Нет у них тела и не  было
никогда. Проклятие, что теперь делать... Ведь привяжется и не отстанет.
   Гай, уже открывший рот, чтобы спросить, кто такие  или  что  такое  слуа,
вдруг  передумал  и  нахмурился.  Ему  доводилось  слышать  это  коротенькое
словечко раньше,  еще  в  маноре  Локсли,  отцовском  владении.  Оно  всегда
произносилось  одинаково,  вне  зависимости  от  происхождения  и  характера
рассказчика, - с оглядкой,  торопливо  сотворенным  знаком  креста  и  плохо
скрываемым страхом. Пропавший  скот,  оказывающийся  потом  растерзанным  на
кусочки,  причем  расправа  совершалась   отнюдь   не   звериными   клыками;
исчезнувшие люди, в основном молодежь - как вилланы, так и  из  благородного
сословия; болезни, которые не брался лечить никто из  лекарей;  безжалостный
смех в темноте и призрачные всадники, летящие в грозовые ночи по небу, - все
это звалось слуа, войско неупокоенных душ, а  может,  духов  древних  богов,
изгнанных из прежних владений и живущих  ожиданием  мести.  Слуа  ненавидели
людей, не боялись ни имени Господа, ни молитв, ни  святой  воды,  разве  что
недолюбливали холодное железо и горящий огонь.
   Вспомнив все  это,  Гай  неожиданно  задал  себе  вопрос:  каким  образом
подобное существо могло очутиться посреди Аквитании? Конечно, для  призраков
расстояния не имеют особого значения, и все же, как ему казалось,  духам  не
разрешалось покидать место, которое некогда им  принадлежало.  Слуа  обитают
(если можно так выразиться) только в Британии, здешними краями владеют  иные
создания.
   Следовательно, ни один из них не  вправе  ступить  на  землю  континента,
иначе все законы Бога, природы и магических существ отменяются! Может. Дугал
ошибся, назвав сгинувшую тварь этим словом?
   - Это не может быть слуа, - убежденно заявил Гай. - Мы во Франции.
   - Значит, здесь их кличут по-другому, - отрезал Дугал.  -  Для  меня  эта
дрянь все равно останется слуа. Что я, первый раз их вижу? Этот,  -  он  зло
пнул останки шлема, успевшего почти полностью развалиться, -  сегодня  ночью
больше не вернется. Но может нагрянуть завтра, целехонький, причем не  один,
а с приятелями. Дернуло же  меня...  Какая  paзница,  как  он  сюда  попал?!
Значит, нашелся умник, способный либо заплатить этим ходячим  покойникам  их
ценой, либо приказать...
   Мак-Лауд не договорил, оборвав сам себя и уставившись на попутчика.
   - Что же получается, люди добрые? - после долгого молчания  вопросил  он,
обращаясь непонятно к кому. - Кто-то настолько невзлюбил обычнейший торговый
обоз, что решился вызвать слуа, расплатиться по их пене и натравить?  Теперь
понятно, отчего на болоте не осталось ни одной живой души. Люди, как увидели
такую тварь, бросились бежать без оглядки, а лошадям  податься  некуда,  вот
они и перемерли.
   - Чем им платят? - вырвалось у Гисборна - Людскими жизнями, как я понял?
   - Конечно, не золотом. - хмыкнул Дугал - Хотел бы я узнать, какая сволочь
так развлекается, и побеседовать с ней с глазу  на  глаз...  Что-то  мне  не
доводилось слышать, чтобы слуа по доброй воле шли в услужение к  кому-то  из
людей.
   - А если не людей? - растерянно спросил Гай, - Если... - Он  выразительно
ткнул пальнем в землю, не решаясь высказать свою догадку вслух
   - Тогда нам всем конец, - обнадежил компаньона Мак-Лауд. -  Завтра  ночью
вокруг будет скакать десяток вот таких красавцев, и за твою жизнь  никто  не
даст и ломаного пенни. Наши старики раньше  помнили  слова,  которыми  можно
заставить всяких ночных тварей убраться, но вот беда - я этих слов  не  знаю
Отличное начало похода, тебе не кажется?
   - Лучше не бывает, - огрызнулся сэр Гисборн и  ядовито  добавил:  -  Если
выживешь, сложишь самую захватывающую из твоих баек.
   - Да, рассказ выйдет похлеще, чем история о  том,  как  я  на  День  Всех
Святых отправился поискать вход  в  подземелья  под  холмами,  -  неожиданно
покладисто согласился Дугал.
   - И как, нашел? - поневоле заинтересовался Гай, который уже не раз слушал
повести о Полых Холмах и обитающих в них странных созданиях.
   - Вообще-то в тот вечер я был пьян в стельку, заблудился в крае,  который
знал с  детства,  и  утром  всем  остальным  пришлось  разыскивать  меня,  -
безмятежно признался Мак-Лауд. - По-моему, вполне справедливый исход.
   - Дикарь, - буркнул Гай. - Все вы в своем Хайленде варвары и неисправимые
язычники. Послушай, может, для начала стоит расспросить  мальчишку-итальянца
- кто все-таки на них напал? Ведь  некоторые  из  торговцев  пали  от  самых
обычнейших стрел, без всякого колдовства.
   - Первая здравая мысль за сегодняшнюю безумную ночку, - вздохнул Дугал. -
Кстати, я тут нашел прелюбопытную вещь. Хочешь глянуть?
   Он поднял догорающую ветку повыше, вытащил из-за пояса  какой-то  предмет
длиной в полторы ладони и протянул Гаю. Находка имела некоторое  сходство  с
обычной рукоятью меча - такой же формы, так же обернута кожаными  полосками,
так же расходятся в  стороны  отшлифованные  полосы  кованой  гарды  и  пара
дополнительных креплений в виде то ли ветвей, то ли змеиных тел, усиливающих
целостность   лезвия   Отшлифованное   яблоко-навершие   украшено   россыпью
маленьких, тускло поблескивающих черных камней. Непонятный предмет  вдобавок
напоминал огромный причудливый ключ, что Гай,  повертев  вещицу  в  руках  и
удивившись ее тяжести, высказал вслух
   - Похоже, - согласился Мак-Лауд,  отбирая  свое  приобретение  и  поднося
ближе к колеблющемуся свету. - Вообще-то она от меча покойного слуа.  Лезвие
уже успело истлеть, а эта штуковина осталась, и огонь ей  не  вредит.  Ключ,
значит. Какую же дверь открывать этим ключом?
   Ветка вспыхнула в последний раз и погасла, изойдя сизоватым  едким  дымом
валявшийся на земле удивительный шлем стал  горсткой  праха.  Среди  темного
массива стволов мелькало пламя разгоревшегося  костра  -  живое  и  манящее.
Дугал подбросил свою находку в руке и  решительно  сунул  в  болтавшийся  на
поясе кожаный кошель, заявив:
   - Все-таки трофей. Вдруг попадется  скважина,  для  которой  этот  ключик
будет впору?
   - Не уверен, что за  такими  дверьми  тебя  ждет  что-нибудь  хорошее,  -
проворчал себе под нос Гай. Ему опять вспомнилось предостережение незнакомца
из, таверны в Тype, но теперь он совершенно не мог представить, как  к  нему
относиться и что  думать.  Их  появление  здесь  спасло  жизни  Франческо  и
Изабеллы, но не помогло незнакомцу, пытавшемуся противостоять слуа. Обоз все
равно разгромлен, и, даже если кто-то уцелел, вряд  ли  они  продолжат  свой
путь. Скорее всего вернутся в Тур и обратятся за помощью  к  своим  тамошним
сородичам и компаньонам. Чего добивался господин в малиновом берете -  чтобы
двое английских рыцарей никогда не узнали об этом  нападении  или  чтобы  не
помешали слуа завершить свое дело? Кто должен был погибнуть, но остался жив?
Или все обстоит совсем не, так?
   Гай признался, что окончательно запутался в рассуждениях и что логические
построения - не его стихия Он, как утверждали его более образованные  друзья
из окружения принца Джона, весьма успешно справляется с возложенными на него
поручениями, но решительно не способен построить цепочку последовательностей
от одною явления или события до другого. Поэтому все,  что  ему  остается  в
этом внезапно вставшем на дыбы мире, - помнить о своем долге и стараться  не
наделать ошибок больше, чем необходимо.
   "Кстати, надо будет завтра с утра разыскать тело человека, которого убила
эта тварь, и отвезти в  деревню.  Еще  нужно  заглянуть  в  низину  -  вдруг
кто-нибудь из выживших торговцев вернулся? Да, и что  нам  теперь  делать  с
этим парнем и его подружкой?  Видимо,  они  решат  добраться  до  Тура,  где
безопасно  и  у  них  наверняка   отыщутся   знакомые,   способные   оказать
покровительство и позаботиться о  них.  Не  забыть  обязательно  поподробнее
расспросить Дугала об этих самых слуа - пускай  языческое  верование,  но  я
хочу знать, с чем мы  столкнулись  и  насколько  оно  опасно.  И  непременно
уговорю его выкинуть дрянь, что он подобрал, - не нравится она мне..."
   Франческо по-прежнему сидел, нахохлившись, возле весело пляшущего костра,
иногда подбрасывая в гудящее пламя новую порцию хвороста и поленьев. Вода  в
обоих  котелках  собиралась  закипать,  на   черной   поверхности   лопались
всплывающие  со  дна   белые   пузыри.   Услышав   приближающиеся   шаги   и
сопровождающий их хруст веток, молодой итальянец  поднял  голову,  и  Гай  с
некоторым  удовлетворением  заметил,   что   мальчишка   уже   не   выглядит
перепуганным и замученным. Он даже  попытался  выдавить  из  себя  улыбку  -
несколько жалкую, но искреннюю. В следующий миг блестящие  глаза  потемнели,
остановились на фигуре Мак-Лауда, и звенящий от волнения голосок произнес:
   - Мессир, прошу прощения, но вы принесли  с  собой  вещь,  принадлежавшую
этому... этому  существу,  orculli.  Лучше  ее  выбросить.  Владение  ею  не
доставит  вам  никакой  пользы,   но   может   навлечь   grande...   большие
неприятности. Да-а, крупные неприятности...
   - Откуда ты знаешь? - ошарашенно спросил Мак-Лауд. - Подсматривал?
   - Просто знаю. - Франческо растерянно развел  руками.  -  У  меня  иногда
бывают такие... как по-вашему? Предчувствия.
   - Гм, - громко сказал  Гай.  Мальчишка  сразу  притих,  сжался  и  сделал
попытку потихоньку отползти за край отбрасываемого костром  круга  света.  -
Кто ты вообще, такой, человече?
   - Ой! - Парень торопливо вскочил, одновременно сделав безнадежную попытку
отряхнуть свою некогда красивую  куртку  от  налипшей  грязи.  -  Простите..
Честное слово, обычно я веду себя гораздо, лучше и не забываю об этикете.  -
Он наклонил голову и представился: - Джованни-Франческо Бернардоне, к  вашим
услугам - с этого мгновения и до конца моего бренного существования.  Рожден
в Ассизи, Умбрийская провинция, от главы цеха суконщиков Пьетро и его весьма
добродетельной супруги Лючии. В мире ничем особым себя не  прославил,  разве
что невольно довел почтеннейшего родителя до белого каления и был при первом
подходящем случае изгнан из дому с наказом не возвращаться, пока не поумнею.
   - В таком случае, боюсь, твоим  родителям  не  придется  узреть  любимого
сыночка еще лет так с десяток, - фыркнул Мак-Лауд. - Что ж ты натворил?
   Франческо заложил  руки  за  спину  и  нарочито  гнусавым  голосом,  явно
передразнивая кого-то, с готовностью перечислил:
   - Недостойное поведение  в  общественном  месте,  оказание  сопротивления
служителям  закона,  попытка  бегства,  а  также  проявленное  неуважение  к
представителям городского суда и  представителям  церковного  inquisitio.  И
что-то там еще. В общем,  за  пустяковое  выяснение  отношений  и  драку  со
стражниками - месяц тюрьмы и справедливое родительское негодование.
   Мак-Лауд хмыкнул и, перешагнув через сложенные горкой седла, плюхнулся на
уложенное возле костра бревно, вытянув к огню ноги в промокших сапогах
   - Я же говорил - в Италии они все такие, - сообщил он  через  плечо  Гаю,
недоумевающему, как стоит оценивать  подобное  представление.  У  вертлявого
юнца конечно,  неплохо  подвешен  язык,  но  манеры  и  повеление  -  весьма
предосудительные... - Что ж, знакомиться так  знакомиться.  Тот  белобрысый,
что стоит столбом и явно решает, не устроить  ли  тебе  хорошую  взбучку  за
чрезмерную  болтливость,  -  мессир  Гай  Гисборн,  будущий  крестоносец   и
освободитель Палестины  от  неверных.  Меня  люди  всегда  называют  Дугалом
Мак-Лаудом. Мы из Британии,  только  он  паршивый  сейт-англичанин,  а  я  -
чистокровный шотландец. Когда-нибудь я его обязательно зарублю, так  что  не
удивляйся.
   - Дугал, прекрати, - не выдержал Гай. - Неужели  не  надоело  корчить  из
себя человека худшего, чем ты есть?
   - Вы едете  в  Палестину?  -  В  широко  расставленных  глазах  Франческо
вспыхнуло такое неподдельное восхищение, что Гаю на миг  стало  совестно.  -
Правда? Ой, мессиры, если бы вы знали, как я вам завидую!
   - И зря, кстати, - без малейшего уважения заметил Мак-Лауд. - Я вот  тоже
по собственной глупости потащился, теперь думаю - ради чего? Из-за сокровищ,
которые мне наверняка не достанутся,  славы,  которая  целиком  и  полностью
выпадет королям, или пары строчек в какой-нибудь задрипанной  летописи,  где
все будет перепутано?
   - Разве  в  таком  деле,  как  спасение  Иерусалима,  имеет  какое-нибудь
значение земная слава? - сдержанно и очень  серьезно  осведомился  Франческо
Дугал от неожиданности кашлянул  и  промычал  нечто  маловразумительное,  не
найдя, что ответить. Гай мысленно удивился: купеческий сынок, похоже, бредил
тем же, что и добрая половина молодого дворянства Европы, - заморские земли.
Священный Град, сражения с неверными и подвиги во имя Господне...
   Вода в котелках выбрала самый подходящий миг, чтобы закипеть и с шипением
выплеснуться через край, заливая костер Франческо заполошно взмахнул  руками
и  бросился   подкладывать   сухие   дрова,   вполголоса   честя   себя   за
невнимательность
   Когда общими усилиями на стоянке навели  порядок,  а  к  запаху  горящего
дерева приметался  аромат  готовящейся  нехитрой  спели,  Мак  Ллуд  как  бы
невзначай осведомился:
   - Говоришь, меня поджидают неприятности? И какие?
   Франческо растерянно покосился на шотландца. Он изрядно побаивался  обоих
своих спасителей, но  еще  не  решил,  кого  больше:  Дугал  со  встрепанной
шевелюрой,  необычной  олсадой  и  огромным  мечом,  сейчас  прислоненным  к
поваленному бревну, похоже, внушал больше страха  нежели  его  молчаливый  и
более сдержанный попутчик.
   - Iо nоn... Я не могу сказать, не знаю. Эта вещь, она забирает удачу.
   - Правда, Дугал, вышвырнул бы свое сокровище куда подальше,  -  поддержал
итальянца  Гай,  от  тепла  и  наконец-то  наступившего  покоя   впавший   в
благодушное настроение. - Зачем тебе эта штука?
   - Чтоб была. - На физиономии Мак-Лауда появилось  уже  знакомое  Гисборну
выражение непоколебимого упрямства, из чего следовало  -  загадочной  вещице
суждено  остаться  на  прежнем  месте,  в  кошеле  нынешнего  владельца.   -
Неприятностью больше, неприятностью меньше - какая разница? Слушай, Френсис,
что с вами стряслось?
   Франческо, бездумно крутивший в руках сухую ветку, вздрогнул и с  треском
переломил ее пополам. Гай бросил  на  компаньона  свирепый  взгляд:  неужели
расспросы не могли потерпеть хотя бы до конца и без того позднего ужина?  Но
Дугал принадлежал к людям, разумно считающим, что железо нужно ковать,  пока
оно не остыло.
   - Расскажи, расскажи, полегчает, - продолжал настаивать Мак-Лауд.  -  Ваш
хозяин что, с кем-то повздорил? Мы видели, как вы отправлялись из Тура, и  у
вас вроде все было в порядке. Перевозчик через  Эндр  тоже  сказал,  что  вы
спокойно проехали мимо него и покатили по дороге на полдень, к Тиссену.
   - Они нас ждали, - еле слышно заговорил Франческо, не отрывая взгляда  от
багровых углей костра. - Рядом со спуском  в  низину.  Около  двух  десятков
человек, на хороших лошадях и с хорошим оружием. Похожи на  чью-то  дружину,
только без гербов или иных знаков. Остановили фургоны и заговорили с  мэтром
Барди, сперва мирно. Я подобрался ближе, хотел узнать, о  чем  они  толкуют.
Они не собирались нас грабить, во всяком случае, так заявил человек, который
ими командовал.
   - Тогда чего же они хотели? - перебил Мак-Лауд
   - Обыскать фургоны, - недоуменно ответил итальянец -  Главарь  все  время
твердил, что Барди забрал нечто, ему не принадлежащее, и пытается увезти  из
страны. В какой-то миг разговор перешел в ссору, кто-то схватился за меч,  а
возницу первого фургона столкнули с козел. И тут  появились  они...  Вернее,
сначала стало очень холодно, а потом пришли они.
   - Кто? - на редкость дружным хором  спросили  оба  рыцаря.  -  Какие  еще
"они"?
   - Тени, - невразумительно отозвался Франческо и съежился, точно  оказался
на морозе. Потом торопливо зачастил, не делая пауз между  словами:  -  Живые
тени. Я не видел, кто их отбрасывал. Они выползли из-под  фургонов  и  стали
гоняться за людьми. Все равно за кем - из нашего обоза или задержавшего  нас
отряда. Кого им удавалось окружить, тот падал и больше не поднимался.  Peria
Madonna, начался такой переполох, что  Вавилону  не  снился!  Все  бросились
врассыпную. Моя лошадь понесла и скинула меня в болото. Я хотел  встать,  но
тут откуда-то возникло schifoso... чудовище  с  мечом,  похожим  на  мертвый
огонь. Оно летело над землей, а тени бежали впереди, как собачья свора.  Они
прошли совсем рядом со мной, и вслед за ними несся ледяной  ветер...  Больше
ничего не помню, только туман повсюду и чьи-то крики. - Он  обхватил  голову
руками, точно боялся, что она  расколется  от  кружившихся  в  ней  страшных
воспоминаний. - Потом я услышал ваши голоса, подумал, что хуже не  будет,  и
пошел к дороге. Вот и все.
   Франческо затих, ткнувшись головой в колени. Легче, похоже, ему не стало.
   Мак-Лауд, обернувшись назад, принялся копаться в  своих  вещах,  пока  не
отыскал купленную в Type флягу с вином. Зубами вытащив залитую черной смолой
пробку, он пустил сосуд по кр