эстмор включал  и
семейство из Ренн-ле-Шато?
   - Где она? - Сэр Гисборн, позабыв о наставлениях компаньона, задал вопрос
напрямую.
   - Кто, мадам Изабелла? - переспросила  воплощенная  любезность  по  имени
Рамон де Транкавель. - Здесь, в замке. Вы хотите ее повидать?
   - Да. - Крайне озадаченного Гая  сбивала  с  толку  открытость  человека,
которого  он   заранее   считал   противником,   полнейшее   невмешательство
де-Транкавеля-старшего,  раздражали  собственное  неумение  задавать  верные
вопросы  и  молчание,  внезапно  поразившее   Мак-Лауда.   -   С   ней   все
благополучно?
   - Разумеется. - Похоже, Рамон слегка оскорбился  подобным  предположением
или очень удачно изобразил быстро подавленную обиду. - Вы, мессиры, кажется,
приняли случившееся за коварное похищение беззащитной женщины? Позвольте мне
попробовать вас разубедить. В силу некоторых обстоятельств мадам Вестьеморри
сама выразила желание отправиться в Ренн, оставив вам письмо  с  указаниями,
как и где ее найти. Текст послания целиком и полностью на ее совести. - Он с
обескураживающей  улыбкой  развел  руками.  -  Я  предупреждал,   не   нужно
представлять все в столь зловещем свете, но вы же  знаете  эту  даму...  Она
заявила, будто в противном случае письмо не примут всерьез.
   "Если он говорит правду, я не знаю, что сделаю с этой  вертихвосткой!"  -
мысленно пообещал себе сэр Гисборн, а вслух проговорил:
   - Значит, вы не станете препятствовать нашему отъезду вместе  с  мистрисс
Уэстмор?
   - Препятствовать?, - Отец и сын вопросительно переглянулись. Старый  граф
озадаченно нахмурился, а его наследник состроил виноватую  гримасу  и  сник,
точно уличенный в некоем неблаговидном поступке. -  С  какой  стати?  Мессир
Рамон, извольте  объясниться.  Неужели  рассказ  этих  господ  соответствует
истине?
   - Не совсем. - Рамон мягко спрыгнул со стола и отошел к камину. - Да, мне
пришлось увезти мадам Изабеллу из  города,  но  я  сделал  это  только  ради
спасения ее жизни. Теперь, когда вы прибыли, я  с  величайшим  удовольствием
доверю ее вашему попечению. Вы собираетесь уехать сегодня  или  окажете  нам
любезность и переночуете в Ренне?
   -  Э-э...  -  замялся  с  ответом  Гай.  Де  Транкавель-младший  поспешно
воспользовался его нерасторопностью:
   - Да, нам известно, что вы направляетесь в  Марсель  и  далее,  к  Святой
Земле. Благородная  цель  и  достойное  стремление.  Однако,  да  будет  мне
позволено заметить, один-два дня отдыха вам ничуть не помешают, зато  даруют
нам возможность загладить невольно причиненные вам хлопоты. -  И,  не  меняя
интонации радушного хозяина, донельзя  обрадованного  явлением  долгожданных
гостей, он продолжил: - Вдобавок понадобится некоторое время, дабы разрешить
кое-какие спорные вопросы и прийти к взаимовыгодному соглашению.
   Сэр Гисборн от души понадеялся, что сберег внешнее спокойствие и ничем не
выдал своей тревоги, услышав этот многозначительный  намек.  Его  компаньон,
напротив, оживился и слегка подался  вперед,  словно  дождавшись  неслышного
сигнала,  означающего  завершение  пустячной  болтовни  и  начало  серьезной
беседы.
   - Какие такие вопросы? - осведомился  он,  нарочито  растягивая  слова  и
говоря со столь ужасающим акцентом, что Гая передернуло, а  Рамон  удивленно
склонил голову набок, явно  затрудняясь  с  пониманием  сказанного.  Мессира
Бертрана выходка гостя оставила совершенно  равнодушным,  и  он  невозмутимо
уточнил:
   - Для начала - о документах, которые вас просили доставить.
   "Только не запутаться! - прикрикнул на себя сэр Гисборн.  -  Выходит,  им
обоим известно об архиве -  может,  от  мистрисс  Уэстмор,  может,  от  кого
другого. Лгать  у  тебя  все  равно  не  получится,  так  старайся  хотя  бы
убедительно поддакивать".
   - Прежде любых обсуждений мы хотели бы побеседовать с мистрисс Изабель. -
Теперь произношение Мак-Лауда было почти безупречным, и Гай в бессчетный раз
спросил, доведется ли ему узнать, какое обличье является  для  его  спутника
истинным.
   - Вы настолько дорожите ее мнением? - недоуменно  поинтересовался  Рамон.
Ему не стоялось на месте, он непрерывно передвигался по комнате, от камина к
окнам, вокруг стола, оттуда - к дверям и обратно,  напомнив  сэру.  Гисборну
леопарда из королевского зверинца в Лондоне, денно и нощно мерившего  шагами
углы своей просторной клетки. - Нет, я не спорю, она намного сообразительнее
представительниц  своего  пола,   но   позволять   женщине   вмешиваться   в
неподобающие ей дела... Или вы желаете убедиться, что ей  оказан  надлежащий
прием?
   - И то, и другое. - Дугал на редкость удачно передразнил  снисходительную
интонацию наследника рода де Транкапель.
   - Сомневаюсь, что мадам Изабелла захочет вас видеть,  узнав,  что  вы  не
выполнили ее просьбы. - Рамон с видом искреннего сочувствия покачал головой.
   - Тогда  нам  придется  воспользоваться  вашим  любезным  приглашением  и
задержаться до тех пор, пока она не изменит  своего  решения,  -  безмятежно
сказал Мак-Лауд. - Времени у нас в обрез, и денька  через  два  мы  поневоле
вынуждены  будем  вас  покинуть.  Надеюсь,  общество  мистрисс  Изабель   не
покажется вам навязчивым. Она умеет быть миленькой,  если  захочет,  но  вся
беда в том, что она ничего не знает.
   - Не знает о чем? - насторожился в свою очередь Рамон.
   - О том, куда девались интересующие  вас  злополучные  бумаги,  -  охотно
пояснил Гай. Поскольку он говорил правду, то прозвучало это  вполне  весомо,
заставив  мессира   Бертрана,   с   затаенным   удовольствием   созерцавшего
разыгрывавшуюся перед ним битву, и его отпрыска  обменяться  подозрительными
взглядами.
   - Допустим... - протянул Рамон, однако  уже  не  столь  уверенно,  и  сэр
Гисборн с удивлением отметил, что де Транкавель-младший изрядно встревожен и
даже не пытается это скрыть. - Однако, если она пребывает в  неведении,  кто
же знает?
   - Мы, разумеется. - Сэр Гисборн решил закрепить достигнутый  успех.  -  А
чтобы вы не испытывали сомнения в наших словах... - Он снова полез в кошель,
краем глаза заметив ободряющий кивок Дугала  и  мысленно  похвалив  себя  за
вовремя принятое решение сделать маленький шажок навстречу собеседникам.
   Они обдумали все  заранее,  во  время  ночевки  в  Алье,  когда  Мак-Лауд
предложил  снова  вскрыть  один  из  сундуков,  выбрать  письмо,  содержащее
побольше ценных сведений, и вручить его противной стороне,  подтвердив  тем,
что архив имеется на  самом  деле.  Рыться  в  бумагах  выпало  безотказному
Франческо, прокорпевшему над ворохом свитков до глубокой  ночи.  Смотревшему
на его работу Гаю пришлось согласиться с тем, что ремесло торговца ничуть не
легче прочих, а мессир
   Бернардоне начал пространно жаловаться на судьбу, настойчиво возвращавшую
его к тому, от чего он пытался  бежать,  -  к  банковским  книгам,  денежным
расчетам и мудреным понятиям вроде debeto, rimborso,  deposito,6  казавшимся
господам рыцарям чем-то вроде каббалистических заклинаний.
   Наконец Франческо отложил в сторону четыре листа, пробормотал, будто  эти
послания кажутся ему наиболее подходящими, зевнул и улегся  спать  прямо  за
столом, положив голову на крышку черного сундучка.
   Желтоватый пергамент, исчерченный рядами черных строчек, перешел из рук в
руки.
   Владельца замка, похоже, настиг старческий  порок  дальнозоркости,  и  он
удерживал лист как можно дальше, прищуренными глазами  разглядывая  слова  и
цифры. Сына бумага почти не заинтересовала - мельком покосившись на нее,  он
перенес свое внимание на черную статую в  нише.  Сэр  Гисборн  подумал,  что
Рамон де Транка-вель обладает весьма неуравновешенным  характером,  делающим
его опасным противником в любого рода поединках,  как  словесных,  так  и  с
применением оружия. От таких никогда не знаешь,  чего  ожидать.  К  подобным
людям относился и Мак-Лауд,  однако  странности  компаньона  стали  для  Гая
вполне привычными.
   -  Весьма  любопытно,  -  вынес  свое  решение  мессир  Бертран,  положив
пергамент перед собой. - Однако  я  вижу  только  disjecta  membra7  некоего
целого. Где остальное?
   - Это все, что мы можем предложить, -  вежливо,  но  непреклонно  отрезал
Дугал и уточнил: - Как знать, вдруг после разговора  с  мистрисс  Изабель  к
этому клочку телячьей шкуры добавятся его собратья?
   - Спуститесь вниз, пересечете верхний двор, увидите дверь, выкрашенную  в
синий цвет, с молотком в виде львиной головы. - Рамон щелкнул статую по носу
и круто развернулся на каблуках. - Столь дорогая вам особа проживает  именно
там. Полагаю, завтра мы продолжим нашу занимательную беседу? - Он сопроводил
свой вопрос ослепительной улыбкой, за блеском которой Гаю померещилось нечто
иное, зыбкое, как отражение  луны  в  заросшем  ряской  бездонном  омуте.  -
Кстати, нынешним вечером моя жена  устраивает  небольшой  quodlibet,8  и  мы
будем рады видеть вас. Вас всех. - Он выделил это слово. -  Вместе  с  мадам
Изабеллой... и вашим спутником. Мне сказали, он trobaro, певец?
   - В какой-то мере да, - осторожно ответил Гай.
   - Тогда не позабудьте захватить его с собой,  -  не  попросил,  а  скорее
распорядился наследник семейства, небрежно пояснив: - Здешняя  жизнь  больше
смахивает на размеренное бытие военного гарнизона, и наши дамы  скупают  без
развлечений. Мы собираемся после захода солнца, в этой башне, в нижнем этаже
- там побольше места и тепло.
   - Благодарим и придем, - кивнул сэр Гисборн, присвоив себе право говорить
от лица всех, и поднялся со скамьи, здраво рассудив, что встреча - удавшаяся
или нет - подошла к концу  -  Надо  полагать,  на  вечеринке  их  представят
остальным  членам  фамилии  де  Транкавель,  можно  будет  раззнакомиться  с
хозяевами Ренна поближе и украдкой выслушать новости Франческо  -  наверняка
за время их отсутствия он сумел набрать изрядное количество местных сплетен.
   Мак-Лауд, словно не замечая, что его напарник начинает  выбираться  из-за
стола, продолжал сидеть,  изучая  переплетения  темно-красных  и  золотистых
нитей скатерти.
   Гай поневоле встревожился: такая вот задумчивость  обычно  не  предвещала
ничего хорошего. Спустя миг его подозрения оправдались - Дугал поднял голову
и как ни в чем не бывало отчетливо произнес:
   - Да, чуть не забыл. Нас просили узнать,  все  ли  благополучно  с  lapis
exillis.9
   - Кто просил? - Вот теперь в голосе  де  Транкавеля-старшего  прорезалась
тревога, зато младший с совершенно равнодушным видом пожал плечами:
   - Что ему сделается...
   - Тот, кто заинтересован  в  вашем  успехе,  -  многозначительно  ответил
Мак-Лауд, и Гаю захотелось крикнуть: "Замолчи! Не дразни их!" Он не понимал,
о  чем  идет  речь.  догадываясь,  что  компаньон  отвечает  наобум,  только
благодаря удивительному стечению обстоятельств удерживаясь на  тонкой  грани
между правдой и обманом.
   - Да? - недоверчиво переспросил мессир Бертран, явно  намереваясь  что-то
уточнить, но сын перебил его:
   - Думаю, не случится большого вреда, если они взглянут, как  продвигается
работа. Сегодня уже не успеете - там все заперто на ночь.  Приходите  завтра
после полудня.  Старик,  разумеется,  поднимет  крик,  но  вы  не  обращайте
внимания, сошлитесь на меня. - Он вдруг резко  наклонился  вперед,  опираясь
обеими руками  о  столешницу,  мгновение  пристально  разглядывал  опешивших
компаньонов (Гаю  снова  привиделось  гибельное,  влекущее  мерцание,  некая
скрытая, неустанно расширяющаяся червоточина) и еле  слышно  осведомился:  -
Там .. там готовятся?
   - Вовсю, - тоже шепотом откликнулся Дугал.
   - Почему вы сразу не сказали? - требовательно повысил голос Рамон.
   - Разве можно кому-то доверять  в  этом  царстве  продажных  святых,  где
правит лживый пророк? К тому же это не наше дело, нам нужно забрать  женщину
и убедиться в твердости ваших намерений.
   "Пропали, - тоскливо подумал  Гисборн.  -  Что  он  несет?  Какой  лживый
пророк, какие намерения?"
   -  Мы  не  повернем,  -  раздельно,  почти   по   буквам,   произнес   де
Транкавель-младший.
   Прежде чем гости успели опомниться,  он  выскочил  из  комнаты,  даже  не
потрудившись закрыть дверь.
   Помрачневший   хозяин   замка   смерил   притихших    визитеров    крайне
неодобрительным  взором,  сдержанно  извинился,  сославшись  на   врожденную
неуравновешенность своего первенца, и пожелал гостям хорошо  провести  время
вечером.  Два  латинских  слова,  походя  брошенные   Мак-Лаудом,   изменили
отношение к заезжим иноземцам: если  поначалу  их  восприняли  как  досадную
неприятность,  от  которой  следует  побыстрее  избавиться,  то  теперь  Гаю
показалось, будто их сочли за союзников.
   Подозрительных и держащихся в стороне, но все же союзников.  Сэр  Гисборн
не мог сказать, хорошо это или плохо, знал только одно  -  не  хотел  бы  он
считаться единомышленником семейства де  Транкавель  в  любом,  пусть  самом
невинном предприятии. Они вызывали в нем безотчетный страх, и он не понимал,
в чем кроется причина столь внезапной боязни. Так, наверное,  люди  пугаются
змей, даже видя, что ползучая тварь не в  силах  причинить  им  вреда.  Само
зрелище чешуйчатого, ярко окрашенного тела, гибко скользящего  между  камней
или травянистых стеблей, наводит на мысли о близкой опасности.
   Он размышлял о змеях и владельцах Ренн-ле-Шато, спускаясь по  лестнице  и
одновременно  пытаясь  сообразить,  принес  ли  нынешний  краткий   разговор
что-либо полезное, .кроме поверхностного знакомства.  На  верхнем  дворе  их
встретил наступающий вечер,  оранжевый  свет  заходящего  солнца  и  длинные
густо-сиреневые  тени,  отбрасываемые  зубчатыми  бастионами  и  внутренними
постройками.  Оглядевшись  в  поисках  двери,  ведущей  в  нынешнее   жилище
ми-стрисс  Изабель  Уэстмор,  Гай  обнаружил  ее  на  противоположном  конце
площадки,  возле  лестницы,  ведущей  на  стену,  и  остановился,   поджидая
компаньона.   Необходимость   постоянно   сохранять   в    памяти    россыпь
противоречивых мелочей, похоже,  изрядно  вымотала  Мак-Лауда  -  он  грузно
привалился к стене, уставившись себе под ноги и не замечая ничего вокруг.
   - Я ничего не испортил? - виновато спросил Гай. - Извини, что я  поначалу
не сумел заговорить.  Этот  мессир  Бертран...  Сказать  по  правде,  я  его
испугался.
   - Прощаю, - устало отозвался Дугал. -  Такой  тип  кого  угодно  заставит
поджать хвост. Единственная твоя ошибка -  ты  едва  им  не  поверил.  И  я,
кстати, тоже. Ладно, в следующий раз будем умнее. - Он невесело засвистел  и
бросил: - Не бери в голову. Они, конечно, хитрюги еще те, но неужели  мы  их
не перемудрим?
   - Еще как перемудрим,  -  бодро  согласился  сэр  Гисборн  и  нетерпеливо
спросил: - Послушай, с какой стати ты  вдруг  решил  ввернуть  словечки  про
катящиеся камни?
   - Сам не знаю. - Мак-Лауд несколько раз с силой провел по лицу  ладонями.
- Точно изнутри толкнуло, а когда такое  происходит,  нельзя  колебаться.  И
ведь неплохо получилось!
   - Неплохо, неплохо, - проворчал Гай. - Только я все равно не понял,  куда
мы завтра должны пойти и к какому старику обратиться,  чтобы  посмотреть  на
этот самый lapis exillis. Интересно, что он хотя бы собой представляет?
   - Вот завтра и узнаем, - беспечно отмахнулся шотландец - Думаю,  какая-то
местная реликвия.  Кстати,  ты  опять  перепутал  значимое  с  ерундой.  Сам
догадаешься, где дал маху, или растолковать?
   Несколько мгновений сэр Гисборн добросовестно перебирал все, сказанное им
и компаньоном, вертел так и эдак, вопиющих нелепостей вроде не обнаружил,  в
чем и признался, в очередной раз убедившись: логические построения - не  его
конек.
   - Так вот, - голосом, полным яда, начал Дугал. -  Где  мы  в  первый  раз
услышали про камни с неба? В Муассаке, от бродячего певца по имени  Лоррейн.
Спрашивается, откуда он, человек, нигде подолгу не задерживающийся и вряд ли
пользующийся доверием здешних хозяев, мог их узнать? Это раз. Почему в ответ
на эти слова нам тут же предложили самолично пойти и убедиться, что  с  этим
камнем или камнями все в порядке? Значит, фраза служит условным  знаком  для
определенного круга людей, и нас сочли если не принадлежащими к этому кругу,
то служащими ему. Это два.
   -  Три:  кто  и  где  занимается  подготовкой  к  некоему  событию,   чье
приближение весьма радует мессира Рамона и в котором он  собирается  принять
самое рьяное участие?  -  внезапно  сообразил  Гай,  заслужив  одобрительное
хмыканье компаньона и повод втихую погордиться собой.  Осмелев,  он  рискнул
высказать  предположение:  -  Что,  если  Лоррейн...  скажем,  имеет   некое
отношение к этому кругу?
   - Умнеешь на глазах, - отметил Мак-Лауд. - Я  тоже  об  этом  подумал,  а
потом спросил себя - тогда зачем ему понадобилось передавать эти слова  нам?
Подходящего ответа, такого, чтобы смахивал на правду,  я  пока  не  отыскал.
Может, его знает Изабель.
   - Она-то здесь при чем? - не понял сэр Гисборн.
   - Она любит прятать правду среди золы, - ушел от  прямого  ответа  Дугал,
но, заметив недоумение на лице компаньона, уточнил: - Эта леди знает больше,
чем кажется, и еще немного сверх того. Поэтому сейчас мы обрадуем  ее  нашим
появлением... только сперва надо отыскать Френсиса, иначе он обидится на всю
оставшуюся  жизнь,  что  его  бросили.  Вдобавок  у  нас   есть   для   него
замечательная новость -  господа  хозяева  ждут  от  него  развлечений.  Сам
виноват: незачем цеплять чехол с виолой на седло и надеяться, будто никто ее
не заметит. Пусть теперь расплачивается.
   - Мы для них сами по себе развлечение, - грустно сказал Гай,  представив,
как их потрепанная компания будет выглядеть в здешнем  наверняка  изысканном
обществе. - Слушай, я есть хочу, а на  quodlibet,  насколько  мне  известно,
ничего существеннее болтовни не подают.
   - Если мы прибыли сюда спасать  мистрисс  Изабель,  пусть  она  о  нас  и
заботится, - рассудил шотландец, стремившийся  из  всего  в  первую  очередь
извлекать выгоду. - Неужто во всей этой громадине не сыщется куска хлеба для
голодного человека?
   - Для трех голодных человек, - уточнил сэр Гисборн, слегка  возмутившись.
- Почему ты всегда думаешь только о себе?
   - Привычка, - кратко ответил Мак-Лауд, отталкиваясь  от  стены.  -  Идем.
Далеко уйти не удалось - на деревянной  галерее,  опоясывавшей  второй  ярус
донжона, послышались легкие шаги, какой-то человек перегнулся через перила и
негромко окликнул:
   - Эй! Это вы иноземцы, которые приехали сегодня?
   - К вам так часто наведываются иноземцы? - желчно поинтересовался в ответ
Дугал.
   Гай невольно усмехнулся.
   Наверху растерянно примолкли, затем донеслось:
   - Нам надо поговорить. Подождите, я сейчас спущусь. Звук шагов удалился в
сторону лестницы, но вместо того, чтобы подобно всем прочим людям  сойти  по
ступенькам, примерно на середине пролета незнакомец  мгновенным  и,  похоже,
давно заученным движением махнул  через  перила.  Приземлился  безупречно  -
звонко стукнув каблуками о гладкие плиты двора, не шатнувшись ни  назад,  ни
вперед. Так он и остался  стоять,  покачиваясь  на  слегка  согнутых  ногах,
готовый в любой миг улизнуть, и опасливо косясь на компаньонов.
   Глава одиннадцатая. Устами младенца
   8 октября 1189 года, ближе к вечеру
   Замок Ренн-ле-Шато, Предгорья Пиренеев

   Франческо  ничуть  не  огорчился,  когда  на  него  взвалили  обязанности
прислуги и  вежливо  дали  понять,  что  его  присутствие  при  разговоре  с
хозяевами замка нежелательно.
   Его отец и многочисленные родственники всегда твердили: "Помни, для всех,
кто живет за пределами нашей страны, мы, итальянцы, немногим лучше  крещеных
евреев. Особенно это относится к  людям  благородного  сословия,  которые  с
удовольствием берут в долг наши деньги, но  не  пустят  нас  даже  на  порог
своего дома".
   Как ни грустно, приходилось признать,  что  умудренная  опытом  родня  по
большей части права, хотя исключения случаются из любо