но  вызнал,  в  личной  библиотеке  этого  старого
пердуна Тибериса. Боги, боги, какая женщина...
   Глава десятая. День сегодняшний, день завтрашний
   - Говорю вам, Асверус, в глубине захоронения  кто-то  прячется!  Вы  сами
слышали шаги!
   - Вам наверняка причудилось. Эхо, звук осыпающегося песка или,  например,
мелкие зверьки...
   Драйбен откашлялся и недовольно произнес:
   - Зверьки! Мыши полезли в кладовку за сыром! Только не  уверен,  что  сыр
сохранил мягкость и свежесть. Дорогой  сюзерен,  смею  напомнить,  что  мыши
невелики размерами и имеют четыре тоненькие лапки... Вот, слышите? Опять!
   -  Нет,  это  точно  не  шаги...  Барабан?  Мерные   чередующиеся   удары
повторялись через краткие промежутки времени.  Звук  не  усиливался,  скорее
отдалялся.  Следовательно,  в  лабиринтах   гробницы   неизвестных   существ
постоянно передвигалось нечто живое и крупное. Нардарец мгновенно  припомнил
казавшиеся ему нелепыми легенды об оживших мертвецах, охраняющих  некрополи,
бессонных  стражах  в  виде  демонов  Нижней   Сферы,   вызванных   могучими
волшебниками  прошлого,  чудовищах  наподобие  носферату   или   вурдалаков,
поселяющихся  на  кладбищах,  и  прочих  неприятных  существах,  порожденных
фантазией крестьян или городского  плебса.  Безусловно  ничего  подобного  в
природе не встречается  (по  крайней  мере,  с  начала  нынешней  эпохи),  а
"вурдалаки", разгребающие могилы и пожирающие мертвецов на кладбищах, в  ста
случаях из ста десяти принадлежат к миру  животных-падалыциков.  Рассказы  о
десяти последних встречах с "чудовищами" выпадают на совесть  гробокопателей
и грабителей саркофагов.
   Но здесь, в этом заброшенном мирке, не видевшем  живого  существа  долгие
столетия, могло  обитать  все,  что  угодно.  Огромная  гробница,  созданная
задолго до Столетия Черного  неба,  не  принадлежала  людям.  Как  известно,
наиболее сильная и действенная  магия  принадлежит  отнюдь  не  человеческой
расе, а ее предшественникам. Кто знает, что за сюрпризы оставили  непрошеным
гостям загадочные псиглавцы, создавшие этот некрополь?
   Асверус Лаур был упрям, если не сказать хуже:  бездумно  настойчив.  Если
благородному сыну кониса приспичило вдруг осмотреть  гробницу,  значит,  его
желание для всех прочих закон. В  роли  "всех  прочих"  выступал  Драйбен  и
несколько унылых пауков, спугнутых со своих ловчих сетей.
   - Ничего интересного, - заключил Асверус, внимательно  рассмотрев  девять
саркофагов черного камня. - Самое досадное -  никак  не  забрать  чаши.  Они
прикреплены к крышкам намертво. Драйбен, что вы все  прислушиваетесь?  Кроме
нас и пауков, здесь нет никого живого.
   - Никого живого? Этого я и боюсь. Потому что столкнуться  с  единственным
неживым куда опаснее, чем  с  полусотней  степных  варваров.  Мер-гейты  нас
просто нашинкуют саблями, оберут трупы и поедут себе дальше, а тут...
   - Ерунда! - отмахнулся принц. - Надо обследовать вон тот проход. Не стоит
бояться. Как погляжу, световые шахты  проложены  везде,  и,  хотя  некоторые
обвалились,  света  более  чем  достаточно.  Заблудиться  невозможно:  после
лестницы мостик, за мостиком этот зал, да и веревка не кончилась.
   Асверус с уверенным видом дернул за шнур, моток которого тащил  в  руках.
Веревка безропотно подалась. Нахмурившись, Лаур-младший потянул  сильнее,  и
через какое-то время якобы привязанный наверху  к  каменному  выступу  конец
оказался в его руках.
   - Развязался, - самоуверенно заявил молодой нардарец, но Драйбен, отобрав
веревку, осмотрел ее и нахмурился.
   - Развязался! - непочтительно передразнил он компаньона. - Асверус,  хоть
иногда думайте головой и обращайте внимание не на красоты  давно  сгинувшего
царства, а на реальность! Перерезан.  Не  перерублен,  а  именно  перерезан,
будто бритвой.
   Конец тросика представлял собой идеальный  ровнехонький  срез  -  волокно
вообще не  успело  распуститься.  Ударь  по  веревке  мечом  или  топором  -
обязательно появятся бы отделившиеся от шнура ворсины.
   -  Возвращаемся,  -  беспрекословно  скомандовал  Драйбен  и   подтолкнул
Асверуса. - Призрачных  врагов  мы  пока  не  встретили,  но  наверху  может
дожидаться враг вполне реальный, из  плоти  и  крови.  Какие-нибудь  местные
гробокопатели - джайды или другие кочевники, решившие поживиться. Или мы  по
глупости забрались в чье-то святилище.
   Асверус нехотя  последовал  за  эрлом  Кешта,  то  и  дело  с  сожалением
оглядываясь на черно-золотые саркофаги, и пересек мост через ущелье.
   - Постойте-ка... Вот теперь и я уверен, что внутри кто-то есть.
   Лаур заставил Драйбена  приостановиться.  Из  недр  подземного  некрополя
отчетливо  доносился  торжествующий  бой  нескольких  барабанов,  совершенно
непонятный звук, отчасти  напоминавший  шепот  некоего  огромного  существа,
попискивания сотен летучих мышей, скрежет, щелчки и шорох. Не сказать, чтобы
вся эта какофония была излишне громкой, наоборот - звуки  воспринимались  на
излете слуха, но отрицать их существование было невозможно.
   Драйбен хотел отвернуться и дальше бежать  по  лестнице  к  спасительному
выходу в  долину,  но  его  остановило  чувство  приближения  чего-то  очень
знакомого. Прохладный ветерок, явившийся из подземелья,  ощущался  не  кожей
или губами,  а  разумом.  Магия,  волшебство,  колдовство,  чаровничество  -
называйте как угодно. И магия эта была чужой.
   Волна холодного ветра прошла через широкий проход за девятью саркофагами,
распространилась  по  залу,  нырнула  в   пересекаемое   мостом   ущелье   и
выплеснулась оттуда на двоих людей. Асверус ничего не чувствовал,  а  только
недоумевал: почему, мол, стоим? Но Драйбен понял, что, если  на  них  сейчас
нападут, бежать бесполезно, равно как и  противостоять  неизвестному  врагу,
явившемуся из бездонной глубины времени. Волшебное  дуновение  было  слишком
сильным для его недостаточных и поверхностных  знаний  магической  защиты  -
Драйбен мог использовать свои таланты для обороны от  зримого  и  известного
противника (например, изменить направление  полета  стрелы  или  удара  меча
одним движением пальца), но здесь...
   В то же время он сознавал: чуждость не  означает  чужеродности.  То,  что
поднималось сейчас из лабиринтов  некрополя,  принадлежало  этому  и  только
этому миру, являлось его порождением и составляющей частью. В пещере Хозяина
Самоцветных гор  Драйбен  видел  перед  собой  только  непознаваемую  радугу
неизвестных людям чувств, желаний, сил  и  стремлений.  Единый  Творец,  как
говорят, дает своим детям частицу знаний обо всех  созданных  им  существах.
Человек может объять неким шестым чувством и загадки альбов, и тайны  горных
дэвов, - они все свои, они изначально принадлежали Творению. А  существо  из
Самоцветных гор было само по себе, будто его никто и не создавал. Не было  в
нем частицы тварного мира.
   Теперь Драйбен безусловно  ощущал  враждебность,  исходящую  от  строений
неизвестного  народа,  но  твердо  знал:  если  с  этой   силой   невозможно
договориться, то, по  крайней  мере,  никто  и  ничто  не  запрещает  с  нею
сразиться и, при удаче,  победить.  Надо  полагать,  в  развалинах  древнего
святилища обитало  нечто,  слегка  похожее  по  сути  на  знакомых  Драйбену
броллайханов - горных дэвов, или, к примеру, тварь Нижней Сферы,  призванная
охранять покой мертвых.
   "Невероятно сильное  волшебство,  -  напряженно  думал  он.  -  Тварь  не
скрывает своей мощи, значит, уверена в собственном могуществе.  Если  именно
она уничтожала всех людей, когда-либо заглядывавших в Аласор, значит... Мы с
Асверу-сом  заведомо  проиграли.  Остается  надеяться,  что  она  не   будет
расходовать всю мощь на двух невзрачных смертных..."
   Как  здесь  недоставало  вельха!  Кэрис  с   его   беспримерным   опытом,
бесконечными познаниями о мире и существах, его населяющих,  наверняка  смог
бы  помочь.  Да  и  следует  помнить:  броллайхан  обладает  силой,  стократ
превышающей людскую, в совершенстве владеет некоторыми видами волшбы и может
уверенно дать отпор любому магическому существу. Но Кэрис был далеко,  и,  в
конце  концов,  не  может  ведь  он  постоянно  спасать  своих  незадачливых
попутчиков.
   - Да в чем дело-то? - нервно  спросил  Лаур-младший,  замечая,  насколько
побелело лицо компаньона. - Только  что  орал:  "Бежим,  бежим!",  а  теперь
застыл, будто мумия! Бежим или стоим?
   - Стоим, - шикнул Драйбен. -  Если  ударимся  в  панику  и  бегство,  оно
одержит две трети победы. Нельзя показывать, что мы его боимся.
   - Кого "его"? - схватился за голову Асверус. Он не видел ничего  опасного
в исходящих из лабиринта звуках, а магию почувствовать не мог. - Драйбен, ты
спятил! Факелы горят, лестница свободна, я вижу пятно света наверху, значит,
проход не засыпан и не перегорожен! Объясни, что случилось?
   - Посмотрите туда, - коротко сказал нардарец. - И тотчас все поймете.
   Посторонние  звуки  уходили,  оставляя   место   усиливающемуся   грохоту
барабанов, перераставшему в некий новый звук, в котором смешивалась  поступь
тяжелой пехоты по мощеной дороге, отдаленные раскаты буйной грозы  и  мерный
стук топоров. Пространство вокруг девяти старинных гробниц вдруг заполнилось
чем-то, напоминавшим  черную  воду  или  "земляное  масло",  добывавшееся  в
Аррантиаде или на полуночи Нарлака, - горючую смолу,  исходившую  из  земных
пор. Единственное  отличие  состояло  в  том,  что  плещущаяся  и  постоянно
двигавшаяся субстанция была живой  или  удачно  подражала  жизнеспособности.
Волны превращались в размытые силуэты самых фантастических существ, вскипали
мрачными фонтанчиками, на мгновения  появлялись  лица  или  звериные  морды,
деревца  с   угольной   листвой...   Все   это   мельтешило,   изменяясь   и
трансформируясь, глаз никак не  мог  остановиться  на  чем-то  определенном.
Вокруг густой маслянистой черноты слегка посвечивал голубовато-белый  ореол,
отчего создавалось впечатление, будто  здесь  собралось  превеликое  скопище
самых разнообразных и многоформенных призраков, постоянно менявшихся друг  с
другом обличьями.
   -  Это  что  такое?  -  недоуменно,  но  без   особой   боязни   вопросил
Лаур-младший. Он явно никогда прежде не сталкивался с волшебством,  если  не
считать краткого знакомства с Кэрисом. - Как любопытно...
   - Любопытно? - ощетинился Драйбен. - Да оно сожрет вас  и  не  подавится!
Это магия!
   - Магия? - Асверус усмехнулся, а нардарец вдруг  заметил,  что  волны  на
озерце темной слизи неожиданно начали угасать. - Дорогой друг, какая магия в
наше время? Призрак - согласен, но я  не  верю  в  то,  что  призраки  могут
навредить человеку. Бестелесные существа не держат в руках оружия, не  могут
подлить яда в кубок или  овладеть  твоим  разумом  -  душа  живого  человека
сильнее любого морока. Выглядит неприятно, не спорю, но чтобы  его  бояться?
Ха!
   Драйбен не успел сцапать наследника кониса  за  одежду,  ибо  тот  быстро
сбежал по широким лестничным ступеням вниз, шагнул на  мост  и,  не  обнажая
меча, прошел в сторону гробниц.
   "Сейчас доиграется, молокосос! - решил нардарец, но пойти за Асверусом не
решился.  Его  останавливала  невидимая  обычному  человеку  стена  недоброй
волшбы, колыхавшаяся за ущельем. - Либо он безрассудно смел, либо... О боги,
он же не верит в магию! А действие любого закона природы зеркально: если  ты
не веришь, то и в тебя не верят".
   Лаур-младший, конечно, опасался - все-таки в подземельях действовала сила
давно исчезнувшего народа, а кто знает, какими знаниями обладали  эти  самые
псиглавцы? - однако он был твердо уверен, что  бестелесное  не  нанесет  ему
вреда.
   Асверус остановился, только когда  черное  озерцо  коснулось  носков  его
сапог.
   - Уходите оттуда немедленно! Вы с ума сошли!
   - Оставьте, Драйбен, вы же видите - оно безвредно.
   Лаур-младший стоял посреди озерца невесомой черной  не  то  пыли,  не  то
тумана, язычки которой лизали его сапоги, не достигая даже колен, -  облачко
закрывало его ноги до лодыжек. Асверус с интересом глазел  на  плещущееся  у
его ступней марево и вдруг нагнулся, попытавшись зачерпнуть ладонью  частицу
выползшего  из  подземелья  колдовского  мрака.  Драйбен  ясно  увидел,  как
чернота, будто  бы  испугавшись  теплой  человеческой  руки,  расползлась  в
стороны, обнажив потрескавшийся каменный пол. Когда  Асверус  убрал  ладонь,
дыра в сплошном волнистом покрове затянулась.
   - По-моему, оно боится людей, - сообщил нардарец. - Драйбен,  перестаньте
пугаться призраков, вы же взрослый человек и вроде бы учились магии!
   "Но никогда не сталкивался ни с чем подобным, - мысленно дополнил эрл.  -
И явственно чувствую, что эта штука крайне опасна. Вдобавок..."
   Драйбен знал, что неведомый покровитель  некрополя  начинает  злиться,  -
усиливалось ощущение холода, в воздухе поплыл  запах  приближающейся  грозы.
Как утверждали древние трактаты по магии, такой аромат всегда возникает  при
рождении сильных заклятий. Но раз существо, стерегущее пещеры, действительно
намеревается изгнать  или  погубить  непрошеных  гостей,  почему  оно  не  в
состоянии  причинить  хотя  бы  минимальный  вред   беззаботному   Асверусу,
разгуливающему прямиком в  центре  средоточия  колдовской  силы?  Или  магия
нелюдей не действует на человека? Быть того не может, волшебство подчиняется
одним и тем же законам, независимо от того,  кто  использует  мощь  магии  -
человек, альб или, к примеру, броллайхан.
   Но похоже, Асверус не был подвластен древнему злу.  Окончательно  уяснив,
что  его  никто  не  собирается  убивать,  превращать  в  рогатую  жабу  или
бесхвостую крысу за осквернение гробницы, сын кониса просто  пожал  плечами,
смачно сплюнул в озерцо черноты и, вздымая сапогами маленькие смерчи тягучей
мрачной мглы, шагнул к саркофагу, вынимая из ножен кинжал.
   У Драйбена сохранялось тревожное чувство. Он увидел, как Асверус  -  будь
проклят этот охотник за необычными трофеями! - попытался  подцепить  острием
клинка основание украшавшей саркофаг золотой чаши, а когда это  не  удалось,
пристально оглядел ее со всех сторон и хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Догадался! Драйбен, мы с вами два круглых идиота! Чаша не приклеена, не
вмурована и не  держится  здесь  силой  старинного  колдовства!  Она  просто
привинчена! А теперь мы делаем во-от так... - Принц крутанул  золотой  сосуд
посолонь, что-то заскрипело, но чаша сдвинулась. - И еще разок... Радуйтесь,
скоро мы получим замечательный сувенир и  сможем  пойти  похвастаться  перед
аррантами!
   Не будь черная масляная  лужа  чем-то  бестелесным  и  аморфным,  Драйбен
сказал бы, что она просто обалдела от такой наглости. Волны отпрянули  прочь
от Асверуса, образовав вокруг него колышущееся кольцо, потом замерли, словно
бы в удивлении, и снова рванулись в атаку, но теперь куда более  яростную  и
агрессивную.  И  разумеется,  безвредно  разбились  о  толстую  кожу   сапог
наследника кониса Юстиния, бессильно откатившись.
   - По-моему, - прокашлялся Драйбен и повысил голос, чтобы Асверус издалека
его услышал, - по-моему, не стоит этого делать.
   - К чему мертвым золото? - громко крикнул Лаур. - Да и  нам,  собственно,
подобный артефакт может служить лишь по  прямому  назначению,  -  как-никак,
драгоценный металл, ценящийся во все времена и эпохи. Ну или как героический
трофей.  Будет  что  вспомнить:  забрались  в  самое  сердце   зловещего   и
таинственного Аласора, не встретили ничего  страшного,  кроме  этой  вонючей
лужи, да еще и унесли  такую  красивую  вещь,  созданную  задолго  до  эпохи
Черного неба! Вернусь домой, поставлю на камин - братья обзавидуются!
   На этот раз чернота среагировала на голос Драйбена. То ли жидкость, то ли
туман оставил в покое Асверуса,  уже  почти  открутившего  чашу  от  черного
основания, и споро потек к мостику через ущелье. Драйбен невольно попятился.
Как ни мало он знал о волшебстве, но шестое чувство мага-недоучки  буквально
вопило где-то в глубинах мозга: "Убирайся отсюда! Быстрее!"
   Оставалось рассчитывать только на собственную смелость и прагматизм. Если
это мрачное нечто  не  тронуло,  не  сожгло,  не  расплавило  и  не  пожрало
Асверуса, значит, можно  сделать  вывод:  для  людей  оно  действительно  не
представляет никакой опасности. Драйбен заставил себя стоять  на  месте,  по
возможности не шевелиться, а просто наблюдать.
   Черная жидкость подползала к его башмакам медленно, будто бы  злорадно  и
угрожающе. Лужа приобрела форму клешней, обходя  нардарца  справа  и  слева,
наконец застыла и вдруг, после краткой паузы,  с  трех  сторон  рванулась  к
ногам Драйбена.
   - Т-твою мать!..
   Подошвы сапог зашипели, коснувшись  черноты  пополз  удушливый  дымок  от
жженой кожи, ступням вдруг стало невероятно жарко, а тело, наоборот,  сковал
чудовищный  холод.  Магия  подземелья  теперь   почему-то   действовала,   и
действовала вовсю.
   Хвала всем богам этого мира за то, что они дали  человеку  способность  в
минуту крайней опасности  не  рассуждать,  а  принимать  решения  мгновенно.
Отдельное спасибо Кэрису,  который  за  время  пребывания  в  Меддаи  научил
Драйбена кое-каким слабеньким охранным заклятьям, способным на краткое время
отогнать нечисть, - а это была именно нечисть, Драйбен не сомневался. Только
темное колдовство вызывает ощущение холода.
   Нардарец буквально выдохнул краткое заклятье  на  языке  вельхов,  смысла
которого не понимал сам, однако со слов Кэриса знал:  оно  отпугивает  любую
нечистую силу и дает очень немного времени для отступления. К  тому  моменту
воловья кожа его сапог была прожжена почти насквозь.
   - Драйбен, чего  вы  орете?  -  Асверус,  уже  державший  чашу  в  руках,
обернулся и застыл, наблюдая, как его  компаньон  и  "оруженосец"  сделал  в
воздухе кульбит, достойный лучшего  нарлакского  акробата  в  расцвете  сил,
неудачно приземлился на одну из ступеней лестницы,  несколькими  судорожными
движениями сорвал с себя  башмаки,  после  чего  с  быстротой  зайца  рванул
наверх, к выходу из подземелья. - Эй, вы куда? Подождите, я тоже иду!
   Мрак  слегка  видоизменился,  теперь  он  больше   напоминал   громадного
овального слизня, неспешно  втаскивающего  свое  тело  по  ступеням  всхода.
Нечто, без всякого вреда перенесшее  слабенький  магический  удар  Драйбена,
ползло вслед за обидчиком.
   Вот оно накрыло  сапоги  и  два  куска  ткани,  валявшиеся  на  лестнице,
миновало их...
   Асверус, быстро пробежав через мостик,  не  без  удивления  заметил,  что
лежавшая на всходе обувь Драйбена исчезла. Лаур  пнул  взбирающегося  наверх
червяка, однако его нога прошла сквозь черноту, как  стрела  через  утренний
туман. Где-то наверху пыхтел Драйбен, в панике стараясь  протиснуться  через
щель завала.
   Эрл Кешта тяжело  перевалился  за  каменное  нагромождение  у  входа,  на
несколько мгновений прикрыл глаза, ослепленный ярким  солнцем,  и  уже  было
собрался бежать к лошадям. Левая ступня сильно болела.
   - Эй, ловите!
   Из черноты провала вылетела тяжелая золотая чаша, украшенная  чеканкой  и
массивными  ручками  в  виде  оскаленных  песьих  голов,  затем   показалась
встрепанная голова Асверуса.
   - Может, объясните, в чем дело? - Из-под локтей  нардарца,  опершегося  о
камни, выползали  струйки  черной  жидкости.  Асверус  глянул  на  нее  чуть
брезгливо, но равнодушно.  -  Странное  поведение  для  дворянина.  Бросаете
своего друга в страшной мрачной гробнице, затем бросаете  сапоги  -  кстати,
где они, я их не нашел на лестнице? - и убегаете, будто пугливая  газель  от
своры охотничьих собак. У меня есть повод обвинить вас в трусости, эрл!
   Асверус запросто перебрался через завал,  наступая  ладонями  и  коленями
прямиком в расползающиеся ленты черноты,  встал  на  песок  и,  щуря  глаза,
отряхнулся.
   - В трусости? - прохрипел Драйбен. - Я вас  предупреждал!  Смотрите,  оно
сейчас поползет за нами!
   - И пусть себе ползет. - Асверус не понимал