оторые из вбитых еще в  школе
отрывочных сведений о католицизме накрепко  засели  в  голове.  -  То  есть,
получается, почти святой?
   - Вы, наверное, не очень хорошо разбираетесь в подобных делах, -  ответил
на это человек в бархатном колете.  -  Никогда  не  интересовались  историей
религии?  В  соответствии  с  законом  Церкви,  который  все   и   постоянно
неправильно толкуют, а необразованные оппоненты Рима пытаются использовать в
дурных целях, догмат о папской непогрешимости имеет один-единственный смысл.
Хотите, процитирую наизусть? "Папа  обладает  той  непогрешимостью,  которую
Божественный Спаситель пожелал даровать в вопросах  веры  и  морали  высшему
институту Церкви".21 Понимаете? Только в вопросах веры и морали... Папа лишь
человек, ему свойственны слабости, он может  поддаться  искушениям.  Пример:
лет триста назад  Римом  правил  некий  Сергий  Третий.  Имел  гарем,  массу
незаконных детей,  грешил  содомией,  пьянствовал...  Он  вышел  из  плеяды,
названной Церковью "плохими папами". Но все сохранившиеся письма и документы
Папы Сергия канонически непогрешимы, в них отсутствуют ереси или отступления
от догматов. В вопросах веры Сергий держится христианских устоев,  но  когда
наступает вечер, терзаемый непокорной плотью Папа идет к любовнице  и  вовсю
грешит... Вот так, молодой человек. И,  между  прочим,  догмат,  который  мы
только что обсуждали, будет принят значительно позже.
   - А-а... - понимающе протянул Казаков, не обратив внимания  на  последние
слова.
   - Меня зовут мессир де Гонтар,  -  представился  незнакомец,  поняв,  что
пауза слишком затянулась. - Я из Лангедока... Точнее, приехал из  Лангедока.
Вы, надо полагать, тоже нездешний?
   -  Угу,  -  кивнул  Сергей,  думая,  что   назойливый   господин   начнет
допытываться, кто он и откуда. Ничего подобного  не  случилось.  По  крайней
мере этот де Гонтар рассказывал интересно и не особо заумно.
   - Вот святой Бернар из Клерво. - Гонтар перешел к первой статуе в ряду. -
Тоже  весьма  незаурядная  личность.   Блестящие   проповеди,   справедливое
отношение  к  еретикам  -  Бернар  как-то  бывал  в  Провансе  и  Лангедоке,
познакомился со  многими  катарами  и,  увидев  распущенность  католического
духовенства, поразился контрасту. Но Бернар, как и все мы, тоже не был лишен
недостатков. Отлично помню, как он расправился с Пьером Абеляром и  Арно  из
Брешии. Абеляру повезло - он вовремя покаялся, а несчастного заблуждавшегося
Брешианца повесили в Риме, тело обратили в пепел, который швырнули  в  Тибр.
Святой Бернар был ревностным католиком, до  такой  степени  ревностным,  что
сметал  с  дороги  идеологических  противников,  как  рыцарская  конница   -
одинокого сарацина. Гордыня, тягчайший из грехов... Кстати о рыцарях! Именно
клервосский аббат облагодетельствовал тамплиеров их  потрясающим  уставом  и
гербом, отчего над храмовниками все смеются. Два рыцаря на  одной  лошади...
Вроде бы символ бедности и самоотречения, но как же  тогда  быть  с  уставом
Ордена, где черным по белому сказано: "Каждый рыцарь обязан иметь  не  менее
трех лошадей"? Простонародье  зубоскалит:  вот  тамплиеры,  даже  на  лошади
приспособились...
   - Наверное, Бернар хотел как лучше, - философски пожал  плечами  Казаков,
продолжая всматриваться в лицо собеседника. Определенно он раньше его где-то
видел. Только это самое "раньше" было столь давно  и  столь  не  здесь,  что
любая возможность совпадения механически исключается.
   - Благие намерения  всегда  и  постоянно  оборачиваются  несчастьями  для
человека, - огорченно вздохнул мессир  де  Гонтар.  -  Слышали  пословицу  о
дороге в ад? Ох, сударь, может быть, вам  кажется,  будто  я  разрушаю  ваши
моральные устои? Ничуть! Я просто высказываю свою точку зрения. Не ошибается
только Он, - седой показал глазами на потолок, - это непреложная  аксиома  и
фундаментальный  закон,  на  котором  держится  Вселенная.  Я  ошибаюсь.  Вы
ошибаетесь. Святой Бернар. Папа Римский. Мы лишь несовершенные творения.
   Казаков ахнул. Узнал. Насколько же услужлива память! Он десятки раз видел
этого человека еще там, в исчезнувшем XX  веке.  Нет,  не  лично,  не  перед
собой. В кино.
   Мессир де Гонтар как две капли воды походил на немецкого актера Макса фон
Зюдова. Того самого, что великолепно сыграл две наиболее трудные и  наиболее
противоположные по сути роли - Иисуса Христа и... и Его противоположности. В
"Необходимых  вещах".22  Недурственные  шутки  у  природы.   Ну   не   могут
разделенные восемью столетиями люди быть абсолютной, точнейшей и  буквальной
копией друг друга!
   - Пойдемте на свежий воздух, - предложил де Гонтар. - Здесь мрачновато. А
там солнце, ветер с моря. Если вам занятно, продолжим беседу.
   Они вышли через портал и свернули налево, на широкую дорожку,  ведущую  к
странноприимному дому.
   - Я рад, что вы меня  узнали,  причем  достаточно  быстро.  -  Де  Гонтар
легонько пнул валявшийся на тропинке  камешек,  и  тот  улетел  в  траву.  -
Специально выбрал знакомую вам внешность, одновременно  способную  намекнуть
на то, кто перед вами. Между прочим, ваш приятель,  фон  Райхерт,  соображал
куда дольше. Но зато он поверил, а вы не верите.
   -  Отчего  же,  верю,  -  сказал  Казаков  по-русски,   желая   убедиться
окончательно. - У вас закурить не найдется?
   - Кхм, - кашлянул мессир де Гонтар и тоже заговорил на русском:  -  "Нашу
марку", как у Булгакова?
   - Ну уж нет! "Беломор". Питерский.
   - Извольте.  -  Собеседник  извлек  прославленный  в  литературе  золотой
портсигар с  выложенным  бриллиантами  треугольником.  -  Никакого  подвоха,
папиросы  настоящие.  Прямо   сейчас   доставленные   из   Санкт-Петербурга.
Зажигалку?
   По теплому воздуху поплыл невесомый голубоватый дым.
   "Самое смешное, что я действительно верю, - подумал Казаков. - И  сам  не
знаю почему".
   - А кто вы на самом деле? - задал  неожиданный  для  самого  себя  вопрос
Сергей. - Знаете, я не склонен принимать вас как... ну,  там  персонификация
зла, кипящие котлы, рога, хвост, вилы... Вы, безусловно, аномалия,  но  сами
знаете, в конце двадцатого века отношение к  вам  изменилось.  Причем  очень
здорово. Это здесь вы враг общества  номер  один,  а  у  нас  -  абстракция,
диссидент,  восставший  против  диктатуры...  Многие  вам   симпатизировали.
Все-таки кто вы?
   - Банальные глупости наподобие  "сила,  которая  вечно  хочет  зла,  а  в
результате совершает благо" вы, надеюсь, не станете принимать? - спросил  де
Гонтар. - Что ж, я рад. Давайте я попробую объяснить привычным  вам  языком.
Вселенная состоит из энергии, атомов, элементарных  частиц...  Я  -  сгусток
такой энергии. Теоретически и практически это  возможно.  Ваши  мыслительные
процессы как  живого  организма  построены  на  электрической  активности  и
химических реакциях в нейронах,  у  меня  все  то  же  самое  происходит  на
энергетическом уровне. Слышали про "холодные" ядерные реакции?
   - Ну, - согласился Казаков.
   - Смотрите.
   Де Гонтар легко подпрыгнул, сорвал с ветки  две  черные  маслины  и  одну
выдал Казакову.
   - Попробуйте. Что, обычный плод? Растительная ткань?  Теперь  гляньте  на
мою ладонь.
   Матовая  темная  маслина  начала  быстро  изменяться.  Пожелтела,  обрела
плотность.
   - Золото. - Седой протянул маленький плод Сергею.  -  Берите  на  память.
По-настоящему золото, в любой ювелирной лавке  подтвердят.  Это  не  дешевый
фокус. Сейчас вы видели ту самую холодную реакцию на  внутриатомном  уровне.
Реакцию, которую  я  произвел,  используя  свои  энергетические  ресурсы.  Я
доходчиво выражаюсь?
   - Более чем. - Казаков взвесил в ладони маслину  -  тяжелую  и  холодную.
Никакого жульничества здесь быть не могло - ягода изменилась на его  глазах,
лежа на открытой ладони мессира де Гонтара. Заменить ее он просто не мог.  -
Тогда развейте мои заблуждения. Почему  вы  могли  находиться  в  церкви,  а
сейчас стоите на освященной земле монастыря? По любым правилам представитель
темной силы не может прийти на территорию светлых.
   - Светлые, темные... - разочарованно скривился де Гонтар. -  Насмотрелись
"Горца"? На святой земле бои не ведутся? Ладно, не обижайтесь. Возвращаясь к
предыдущему разговору: вы не слышали один из основополагающих  и  совершенно
правильных церковных догматов - дьявол, как творение, делает все  только  по
соизволению  и  разрешению  Господнему?  Я  говорю  с  вами  открыто   -   я
несовершенен, ибо сотворен. Надо мной стоит Творец.  Но  я  -  второй  после
него. Тщеславное замечание, правда? Однако истинное. Да,  я  могу  в  нужный
момент прийти туда, куда нужно. В мечеть, синагогу, церковь или храм  Вишну.
С соизволения, так сказать. Есть еще заблуждения, нуждающиеся  в  быстром  и
окончательном развеивании?
   -  Есть,  -  с  любопытством  сказал  Казаков.  Мессир  де  Гонтар  после
объяснений  о  своей  сути   перестал   выглядеть   опасным   и   возбуждать
атавистические предрассудки. Рогатый черт с вилами в  лапах  исчез  на  фоне
понятного цивилизованному человеку сгустка энергии. - Когда вы  приходили  к
доктору Фаусту, то... Как бы вам это сказать?-..
   - Отправьте Г„те и Булгакова в  печку,  -  непринужденно  посоветовал  де
Гонтар, перебив. - Я с этими господами  не  знаком,  они  в  своих  писаниях
основывались только  на  собственной  фантазии,  которая,  в  свою  очередь,
исходила из предрассудков. Вроде бы сказано, что рукописи не  горят?  Горят,
еще как жарко! Поверьте, я не стану покупать, искушать и  совращать.  Ничего
вам не предложу. Если сами не попросите.  Умоляю,  не  делайте  такое  лицо!
"Никогда ничего не  проси..."  и  прочие  глупости  забудьте...  В  Писании,
которое я уважаю ничуть не меньше вас, сказано: "Просите и дано  будет  вам,
ищите и найдете, стучите и отворят вам".23 Знаете, кто  это  сказал?  Да-да,
именно Он, так зачем же противоречить божественным словам?.. Давайте  просто
поговорим. Я люблю разговаривать. Спросите, что вам интересно. Откройте  для
себя новые тайны.
   - Я не верю, - осторожно начал Казаков, - что вы пришли  просто  так.  Вы
только что признали,  будто  вы  разумное  существо,  имеющее  могущество  и
влияние. Простой смертный для вас незаметен  точно  так  же,  как  последний
бомжара из города Урюпинска - для Бориса Березовского. Итак, зачем? И почему
только сегодня? Я почти месяц сидел один в Нормандии, а вы  где-то  шлялись,
вместо того чтобы прийти и разобраться в ситуации.
   - Шлялся! - обиделся де Гонтар. - Вы даже больший  эгоист,  чем  господин
фон Райхерт. Он был убежден, что мироздание изменилось ради него. А вы мне в
лицо заявляете, будто весь мир обязан вращаться вокруг вас. Не спорю, вы мне
были интересны, но просто времени не оказалось. Я поговорил с фон  Райхертом
и на  том  успокоился.  Признаться,  там  я  повел  себя  в  соответствии  с
выдуманными человечеством канонами: искушал. Вовсю.  Не  получилось.  Только
зря напугал человека. Поймите, с каждым  я  разговариваю  особенно,  на  его
языке. Иногда бывает полезно явиться к одному из здешних в  рогато-хвостатом
облике и как следует постращать. Отсюда, кстати, и  легенды...  Но  если  вы
думаете,  что  Мефистофель  Г„те  списан  с  реальности,  вы  ошибаетесь.  К
президенту Америки я приду в виде уважаемого адвоката, к русскому бандиту  -
в образе "братка", к сорбоннскому философу эпохи  Филиппа  Красивого  -  как
собрат по ремеслу, в  мантии  и  с  уважаемой  седой  бородой.  У  меня  нет
устоявшегося  облика.  Скажите  на  милость,  какая  личина  может  быть   у
солнечного луча?
   - Ко  мне,  значит,  явились,  взяв  внешность  фон  Зюдова,  хорошо  мне
знакомую? Чтобы не напугать и вызвать доверие?
   - Вы предпочитаете Аль Пачино, сделавшего на  меня  пародию  в  "Адвокате
дьявола"24? Или Воланда? Сколько угодно. Смотрите, только быстро.
   Гонтар развернулся спиной,  потом  снова  оборотился  к  Казакову,  потом
снова... Запомнился только худощавый господин в сером  берете  с  зеленым  и
черным глазами.
   - Не нравится? - соболезнующе произнес де Гонтар, вернув привычный облик.
- И мне тоже. Сейчас вы подсознательно мне симпатизируете, видя знакомого по
кинематографу человека. Что играет в мою пользу.
   - Вы откровенны, - щелкнул языком Сергей. - Неужели не боитесь?
   - Чего мне  бояться?  -  изумленно  вопросил  гость.  -  Откровенность  -
добродетель, которую я могу себе позволить. Мое оружие - правда.
   - Правда, изложенная с вашей точки зрения, - пунктуально уточнил Казаков.
- Или неполная правда, а только часть. Так чего же вы хотите?
   - Малого, - развел руками де Гонтар. - Вашей  веры.  В  Творца,  в  меня.
Хочу, чтобы  вы  знали,  что  мы  существуем.  Вас  испортила  техно  генная
цивилизация. Вы не верите в чудеса - так поверьте! Мне  пришлось,  доказывая
собственное  существование,   объяснять   вам   мою   природу   с   донельзя
вульгаризированной позиции. Энергия,  холодные  превращения  молекул...  Все
гораздо сложнее. Для здешних же обитателей - проще. Когда вы твердо уверуете
и в меня, и в Господа Бога, вы сделаете выбор.
   - А потом? Простите, мессир де Гонтар, но в ад я  верю.  И  не  хочу  там
оказаться.
   - Талантливый грешник может дослужиться до черта, - фыркнул гость. - Если
верите, то  для  вас  конкретно  ад  существует.  Таким,  как  вы  его  себе
представляете. Это может быть  что  угодно  -  от  апокрифических  котлов  с
хохочущими демонами до  замкнутой  бетонированной  комнаты,  из  которой  не
выйти. Каждый сам создает свой ад. И свой рай.
   - Поподробнее по этому пункту можно?
   - Могли бы и сами сообразить, - слегка разочарованно сказал  господин  де
Гонтар. - Вернемся к технической терминологии.  Все  во  Вселенной  -  кроме
Господа Бога, разумеется -  можно  объяснить  законами  физики.  Да  и  Его,
признаться, тоже, только нужно  очень  постараться.  Человеческая  душа,  по
природе похожая на мою или любого другого из ангелов,  имеет  энергетическую
природу. И располагает возможностью записи информации. После телесной смерти
информация остается. Сами помните  закон  сохранения  энергии  -  ничего  не
возникает из ничего и не исчезает в никуда.
   - Ara, - радостно перебил Казаков, думая, что сумел подловить де Гонтара.
- Как тогда быть с утверждением, что Творец создал Вселенную из ничего?
   - Не  умничайте,  -  усмехнулся  господин  в  бархате.  -  Ведь  до  мига
Сотворения Он сам существовал? Значит, владел энергией, которую преобразовал
в мир материальный. Вернемся к раю  и  аду.  Мыслительные  возможности  души
сохраняются и после смерти, вопрос лишь в том, к какому из полюсов  тяготеет
ваша собственная энергия и накопленная информация. К тому, которым владею я,
или, наоборот, - к противоположному. Остальное рассказывать?
   - Спасибо, хватит. Не думал, что мир устроен настолько просто.
   - Не просто. Отнюдь не просто! Представьте себе безбрежный энергетический
океан, где смешиваются души, потоки  радиации,  квантов,  имеющих  природную
основу, частицы, нейтрино и так далее до тотальной бесконечности... Думаете,
откуда я все и обо всех знаю? Моя сущность точно  так  же  пронизывает  этот
мир, как и сущность божественная.  Встречные  потоки,  интерференция...  Как
полагаете, этим легко управлять?
   - Здорово, - признал Казаков. - Никогда не приходило такое в голову.
   - Если бы внимательно читали Библию - пришло бы, -  наставительно  сказал
де  Гонтар.  -  Молитву  "Символ  веры"  хоть  помните?  Там  есть   оч-чень
примечательные слова: "...Верую  в  Творца  всего  видимого  и  невидимого".
Видимый мир вокруг нас - трава, дерево, камни,  ваш  кинжал,  моя  куртка...
Существует Мир Невидимый, бесконечное пространство  энергии,  в  которое  вы
вольетесь после смерти тела. И там, как опять же сказано в Писании, "отделен
свет от тьмы",25 но сосуществуют они рядом, тесно переплетаясь.  Нет  только
тьмы и только света. Мир не  может  быть  нарисован  черным  или  белым.  Он
разноцветный... Вихри самой разной энергии - от ментальной до  электрической
- похожи на течения в едином океане. И  только  от  вас  зависит,  к  какому
потоку пристанет частица вас  самого,  та  неуничтожимая  и  вечная  частица
Вселенной, что именуется душой. Ясно?
   - Вам никогда не приходило в  голову  почитать  об  этом  курс  лекций  в
университете? -  ответил  встречным  вопросом  Казаков,  который  уже  начал
запутываться. Термины техногенного  века  звучали  странно  по  отношению  к
теологии.
   - Не надейтесь, приходило. Бостонский университет, 1997 год,  философский
факультет. Тема курса: "Сочетание современной науки  и  богословия  в  свете
теории Большого Взрыва". Я  имел  успех  у  студентов,  впрочем,  американцы
всегда падки на сенсации и мне с ними проще работать...  Заплатили  двадцать
тысяч долларов за шесть лекций, между прочим. Гонорар не очень  большой,  но
вы сами понимаете, я это не для денег, а для души.
   - ...Инфернальной  энергетической  субстанции,  -  отсутствующим  голосом
пробормотал Казаков. - Ну дела... Так вы злой или добрый?
   - Так это смотря в какой конкретно момент,  -  пожал  плечами  мессир  де
Гонтар. -  Несколько  дней  назад  меня  очень  рассердили,  и  я,  конечно,
разозлился. Оставим, глупая история...  Вдобавок  случившаяся  не  здесь.  А
сегодня? Мы гуляем, беседуем. Солнце яркое,  птички  поют...  Почему  бы  не
побыть добрым? Мир не делится, как Инь и Янь, на две части. Это только знамя
тамплиеров контрастно черно-белое. Да, в мире есть Белое и есть  Черное.  Но
они, по знаменитому примеру кофе с молоком, не образуют серого,  смешиваясь.
Давайте не забираться в высокие философские материи?
   - Давайте, - легко согласился Казаков. - Извините, мессир де  Гонтар,  но
меня ждут. Может быть, закончим?  Будет  свободное  время  -  заходите,  еще
потолкуем. Вы тут единственный, с кем можно поговорить по-русски.
   - Значит, приглашаете? - прищурился гость. - Следовательно, вы до сих пор
не отдаете себе отчета, кто именно я такой. Не верите. Для вас я, по  вашему
же выражению,  аномалия.  Овеществившаяся  энергия.  Не  хочу  вас  особенно
запугивать, но, поверьте, я действительно злой. С весьма большой буквы Злой.
Правда, правда. И ничего, кроме правды. Так заходить?
   - Ну... - запнулся оруженосец.
   - Вот когда вы окончательно уверуете, - любезно, но непреклонно сказал де
Гонтар, - и в меня, и в Господа Бога, когда  чудеса  перестанут  быть  всего
лишь молекулярными трансформациями, а призраки  -  энергетическими  пятнами,
тогда и поговорим. Согласны?
   - Согласен.
   - Всего хорошего, Сергей Владимирович. - Де Гонтар слегка  поклонился.  -
Руки не подаю - не в моих обычаях.
   Он развернулся на каблуках и быстро пошел по тропинке обратно, в  сторону
храма. Глаз не сумел уловить, как силуэт размылся,  превратившись  в  быстро
тающий на ветру клубок сероватого тумана.
   - Фу... -  Казаков  вытер  лоб.  -  Ни  фига  себе  посетители!  Рогатые,
хвостатые и сто пудов копытатые! Теперь перед Гунтером  придется  извиняться
за то, что не верил. Одно непонятно - зачем он приходил?
   Материальное доказательство в виде золотой горошины,  некогда  являвшейся
ягодкой маслины, лежало в ладони. Самый простой  металл,  проба  высшая,  по
цвету видно. Мессир оруженосец на всякий случай  вернулся  к  церкви,  зашел
внутрь и двумя пальцами опустил маслину в раковину со святой водой.  Никаких
спецэффектов наподобие пузырей, сернистого дыма или превращения воды в кровь
не последовало.
   Зато в храме  стало  посветлее.  Прежде  не  горевшие  свечи  на  боковых
подставках оказались зажжены. А в голове Казакова  постоянно,  прокручиваясь
раз за разом, звучала старая мелодия Мика Джаггера "Нарисуй это черным",  то
затихая, то усиливаясь. Мессир де Гонтар сказал, будто мир разноцветен  -  и
Там, и здесь, - но как не хочется  добавлять  в  него  темные  тона!  И  без
паровозной  сажи  вокруг  хватает  трудностей,  зачем   же   еще   подливать
мрачн