ку набитых пергаментами .
   - Значит, весь архив находился в одном месте? - уточнил Гай.
   - Вот ты о чем, - сообразил Мак-Лауд. - Тогда, пожалуй, я не совсем верно
выразился. В Тауэре канцлер  хранил  все,  относящееся  к  собственно  делам
Англии, - свои указы, письма от  Ричарда,  всякие  рескрипты  из  провинций,
жалобы, доносы и прочее в том же духе. Личные бумаги он держал  отдельно,  в
своих покоях. Когда стало  ясно,  что  по  вашей  милости  в  Лондоне  готов
вспыхнуть мятеж и надо спасать свои шкуры,  Лоншан  вознамерился  прихватить
это добро с собой. Пришлось растолковать, что невозможно удирать, волоча  на
себе тяжеленные ящики с его драгоценной писаниной. Мы их спрятали, ибо  мэтр
Уильям твердо верил в расположение Ричарда и свое победное возвращение. Я, к
слову, его предупреждал: не нужно задевать Клиф-форда, пускай  приезжает.  С
любым человеком, если постараться, можно найти общий язык. Но Лоншан настоял
на своем, и вот к чему привело его упрямство.
   - Значит, кто-то, прекрасно осведомленный о тайниках господина  канцлера,
воспользовался общим переполохом и забрал документы сразу  же  после  вашего
поспешного... э-э-э... отбытия, - подытожил сэр Гисборн.  -  Можно  уверенно
предположить, что этот человек обладал правом беспрепятственного  прохода  в
крепость, иначе как бы он вообще туда попал? Раз ты был начальником  стражи,
то должен знать, кого пропускали к канцлеру безо  всяких  расспросов.  Среди
них не встречался человек, описанный Годфри?
   - Подобное  описание  подходит  к  половине  жителей  Англии  и  четверти
обитателей Франции, - хмыкнул Дугал. - Например, к Мишелю или даже  к  тебе.
Да, время от времени в Тауэре появлялись люди, о которых мэтр Лоншан заранее
распоряжался - сразу вести к нему. Однако подобного  типа  среди  них  я  не
припоминаю.
   - Ладно, - протянул Гай. - Вернемся к архиву. Какой вид он имел?
   - Пять небольших, очень  тяжелых  сундуков  черного  дерева  в  бронзовой
оковке, с врезными замками итальянской работы, - не  раздумывая  откликнулся
Мак-Лауд и уныло закончил: - Но пять - это тех, что я видел, их вполне могло
быть больше. Сдается мне, что твоим господам взбрело в голову  поручить  нам
найти корни радуги или изловить  парочку-другую  призраков.  Может,  им  еще
Местер Стурворма раздобыть?
   - Это такое животное? - привычно уточнил сэр Гисборн.
   - Ага. Морской змей. Здоровенная чешуйчатая тварь шагов тридцати  длиной.
Когда не топит корабли, приплывает  на  восходное  побережье  -  греться  на
солнышке.
   - Ничего, и Местера вашего  разыщем,  если  понадобится.  -  Гай  пытался
говорить с уверенностью, которой отнюдь не ощущал.
   Паром зацепил песчаное дно и мягко ткнулся в низкий берег, придавив своей
тяжестью захрустевшие стебли камышей. Обрадованные возвращением  на  твердую
землю, лошади бодро затопали по шаткому причалу. Перевозчик, заполучив  свою
мзду, налег на шест и поплыл обратно, к тускло мерцающим в окнах деревенских
домов огонькам, продолжая растянувшийся на годы спор с самим собой.
   Мягкая топкая земля сохранила неоспоримое подтверждение слов старика:  на
ней  остались  отпечатки  множества  копыт  и  глубокие  колеи,  проложенные
тяжелыми фургонами. Примятая колесами трава только  начала  распрямляться  -
значит, обоз проехал здесь совсем недавно. Солнце уже наполовину нырнуло  за
горизонт, но света, чтобы не сбиться с дороги. вполне  хватало.  К  тому  же
дорога всего одна - широкий мощеный тракт, соединяющий Тур и расположенный в
восемнадцати лигах от него Пуату, а также все лежащие  поблизости  баронские
замки и поселки. Его темная полоса, отлично видимая в наступающих  сумерках,
взбиралась вверх по пологому откосу  и  исчезала  среди  невысоких  взгорий,
поросших тронутым желтизной лесом.
   Где-то  за  этими  перелесками  пряталась  деревушка  Тиссен  и  неспешно
громыхали по дороге три запряженных тяжеловозами торговых фургона.
   Отдохнувшие за время пребывания в Type лошади ничуть не возражали  против
того, чтобы пройтись рысью.  К  тому  же  они  наверняка  догадывались,  что
скакать им придется только  до  темноты,  ибо  в  ночное  путешествие  может
погнать только неотложная необходимость, а таковой пока  не  имелось.  Серый
Билах пару раз срывался на кентер - короткий галоп, унося своего хозяина  за
поворот дороги.
   Возвращался  Дугал  слегка  разочарованным:  обоз  по-прежнему  оставался
недосягаем.
   Кое-где тракт пересекал русла мелких речек, больше похожих на разлившиеся
ручьи,  и  там   горбились   мостики   -   каменные   или   деревянные,   со
свеженаложенными заплатами досок. На одном из таких  мостов  Мак-Лауд  вдруг
натянул поводья, остановил коня и прислушался. Жеребец, словно передразнивая
всадника, тоже  поднял  уши  и  шумно  втянул  воздух  трепещущими  розовыми
ноздрями.
   - Померещилось, что ли... - озадаченно бросил шотландец. - Ты  ничего  не
слышишь? Кричали как будто...
   Гай добросовестно вслушался. Фырканье коней,  плеск  неспешно  струящейся
между опорами воды, шелест деревьев, заунывный посвист какой-то  птицы  -  и
более ничего.
   - Скачут, - без колебаний заявил Мак-Лауд. - Одиночка, несется на  полном
галопе.
   Теперь и сэр Гисборн различил стремительно приближающийся топот. Они едва
успели шарахнуться к ограде моста, как мимо  них  вихрем  промчалась  лошадь
темной масти - не то гнедая, не  то  вороная.  Мелькнули  дико  вытаращенные
глаза, развевающаяся грива и сбитое набок седло с  болтающимися  стременами.
Животное, даже не заметив двух всадников, унеслось дальше, к берегу Эндра.
   - Они неподалеку, и у них что-то стряслось,  -  глубокомысленно  заключил
Дугал. - Скорее всего сейчас мы узрим обычнейший грабеж. Подходящее местечко
- глухомань и лес кругом. Выскочили,  напали  и  скрылись  -  ищи,  пока  не
надоест.
   - Послушать тебя, так ты всю жизнь устраивал засады на дорогах, - заметил
Гай.
   - Доводилось. - Мак-Лауд хлестнул жеребца поводьями по шее. - Глянем, кто
нарушает королевские указы о безопасности проезжих трактов?
   Ехать пришлось недолго - около двух полетов стрелы. За очередным взгорком
дорога круто пошла вниз, устремляясь через болотистую низину.  Под  копытами
лошадей захлюпала грязная жижа. Именно здесь, среди низкой поросли  осоки  и
искривленных ольховых деревьев, под  сумеречным  небом,  и  завершился  путь
торгового обоза предприимчивого мэтра Барди.
   Первый фургон они увидели сразу - он завалился набок, и одно из колес все
еще продолжало вращаться, надрывно  поскрипывая.  Перед  ним  темной  горкой
неопределенных  очертаний  громоздилась  шестерка   некогда   бодрых   пегих
тяжеловозов, безотказно тащивших свою повозку по  всем  дорогам  европейских
королевств.
   Мак-Лауд,  оглядевшись,  присвистнул.  Сэр  Гисборн  мимолетно  поразился
царившей над долиной тишине. Обоз сопровождали почти сорок человек,  из  них
больше половины наверняка умели  неплохо  обращаться  с  оружием.  Какой  же
величины отряд напал на торговцев, что сумел справиться настолько  быстро  и
бесшумно?  Зачем  понадобилось  убивать  не  только  людей,  но  и  лошадей?
Допустим,  люди  оказывали  сопротивление,  но  животные?  Какой   грабитель
откажется от возможности даром заполучить лишнюю лошадь? Да и фургоны,  ради
которых затевалось нападение, не тронуты: вон виднеется второй, застрявший в
неглубоком болотце, а там  третий  -  стоит  посреди  дороги,  перекосившись
набок. И куда, собственно, исчезли нападающие?  Не  могло  же  их  отпугнуть
приближение всего двух человек?
   Проехавший чуть дальше Дугал бесшумно соскользнул с  коня.  Гай  заметил,
что длинная клеймора непонятно когда переместилась из ножен в руку  хозяина.
В следующий миг он с удивлением отметил, что его собственный  меч  находится
там, где ему положено пребывать во время опасности, то есть в правой ладони.
Не сговариваясь, они медленно  двинулись  к  поваленному  фургону:  Мак-Лауд
впереди, приглядываясь, принюхиваясь и  замирая  при  каждом  подозрительном
движении, сэр Гисборн немного позади, в качестве тяжелой конницы,  способной
либо мгновенно атаковать,  либо  прикрыть  вынужденное  отступление.  У  Гая
по-прежнему не укладывалось  в  голове:  как  многоопытный,  не  первый  год
странствующий купец и его люди могли так безропотно позволить расправиться с
собой? Или они настолько не ожидали  нападения?  Может,  кто-нибудь  уцелел,
сбежал и прячется в окрестном леске? Но  самое  главное  -  где  разбойники?
Почему вокруг стоит такая мертвенная тишь?
   Шотландец остановился, жестом подозвал компаньона, указал на свою находку
- тело человека в зеленой тунике, пронзенное двумя длинными  стрелами.  Чуть
поодаль еще одно: похоже, свалившийся с облучка возница.
   - На чьей-то стороне орудовал очень хороший стрелок, - вполголоса заметил
Мак-Лауд. - В первый раз встречаю подобных грабителей - без  труда  перебили
охрану и исчезли, бросив добычу.
   Он толкнул кончиком меча выпавший из недр фургона небольшой сундучок. Тот
перевернулся  набок,  открылся,  изнутри  со  звоном  посыпались   крохотные
стеклянные  флакончики  Поплыл  запах  -   незнакомый,   пряный,   кажущийся
ощутимо-сладким.
   - Это из Леванта, - пояснил Дугал. - Каждая безделушка  стоит  не  меньше
десяти-двадцати пенсов. Ни за что не поверю, чтобы кто-то  запросто  оставил
на дороге целое состояние!
   - Их могли спугнуть, -  предположил  ноттингамец.  Мак-Лауд  презрительно
фыркнул, и Гай понял,  что  сморозил  глупость:  если  разбойники  скрылись,
завидев отряд стражи или людей  здешнего  барона,  то  где  в  таком  случае
отважные спасители и безмерно благодарные спасенные?
   Вокруг все оставалось по-прежнему:  настораживающая  своей  обманчивостью
тишина, заросшая осокой низина,  появившиеся  и  пока  еле  заметные  клочья
сероватого  тумана,  заходящее  солнце,  неотвратимо  подступающая  ночь   и
разбросанные то там, то сям неподвижные холмики людских тел и  конских  туш.
Болотце напоминало поле  битвы,  не  хватало  только  каркающего  воронья  и
суетливо  перебегающих  от  трупа  к  трупу  мародеров.  Впрочем,   Гай   не
сомневался, что и те, и другие не замедлят явиться.
   - Что будем делать? -  спросил  Дугал,  нарушив  удручающее  молчание.  -
Похоже, в живых никого не осталось, а кому повезло,  удирает  со  всех  ног.
Скоро совсем стемнеет.  Предлагаю  махнуть  галопом  до  Тиссена,  разыскать
кого-нибудь из облеченных властью - хотя бы владельца ближайшего замка  -  и
сообщить, что на его  землях  произошло  вот  такое...  Дальше  пускай  сами
разбираются.
   По здравом размышлении шотландец  был  совершенно  прав.  Господа  рыцари
ничем не могли помочь неудачливому купцу, разве позаботиться о его останках,
так и не проданных товарах и справедливом возмездии. Но  сэр  Гисборн  хотел
доподлинно убедиться, что, уезжая,  они  не  оставляют  на  произвол  судьбы
притаившегося раненого или спрятавшегося в кустах человека, не знающего, кто
перед  ним  -  друг  или  враг.  Потому,  наплевав  на  осторожность  и   на
безрадостное  обстоятельство,  что  неведомые  разбойники  все   еще   могут
находиться поблизости, он гаркнул как можно громче:
   -  Эй!  Есть  тут  кто?  Живая  душа,  отзовись!  Мак-Лауд  скривился   и
демонстративно потер свободно" ладонью ухо:
   - Бесполезно. До покойников не докричишься. Словно опровергая его мрачные
утверждения, послышался неровный топот, и из сизых прядей тумана  высунулась
печальная лошадиная морда.  Животное  кротко  осмотрело  двоих  незнакомцев,
рассудило, что они не представляют опасности, и выбралось на дорогу.
   - Вот и свидетель нашелся. - Дугал,  не  выпуская  рукояти  меча,  поймал
лошадь за свешивающиеся поводья. - Жаль, нельзя отвести ее в суд и попросить
рассказать, что она видела и что здесь произошло. Может, поедем? Смеркается,
а заплутать в тумане - мало хорошего...
   Он уверенным движением забросил клинок в ножны и начал возиться с упряжью
приблудившейся скотинки, сооружая длинный ремень-чембур и привязывая  его  к
луке собственного седла. Гай на всякий случай повторил призыв и  старательно
прислушался, но различил только приглушенный туманом отголосок да заполошный
вскрик болотной птицы.
   Поваленный набок фургон загородил всю дорогу, так что  пришлось  сойти  с
надежного  тракта  и  обойти  препятствие  по  хлюпающей  грязи,   назойливо
облеплявшей все, что по неосторожности оказывалось  рядом.  В  сером  мареве
зашевелилось нечто крупное, громко фыркающее - еще одна  лишившаяся  хозяина
лошадь. Эта в отличие от своей товарки повела себя более трусливо и  подойти
не решилась, грузно ускакав в  глубь  долины.  Мертвые  тяжеловозы  казались
спящими, если только кто-то встречал тягловых лошадей  улегшимися  подремать
прямо в упряжи и посреди дороги. Проезжая мимо,  сэр  Гисборн  всмотрелся  и
мельком отметил, что не видит  стрел  или  арбалетных  болтов,  торчащих  из
павших  коней.  Не  попалось  ему  на  глаза  и  растекающихся  луж   крови,
доказывающих, что нападавшие перерезали тяжеловозам  шейные  жилы.  От  чего
тогда умерли лошади?
   Слегка озадаченный Гай поднял голову,  собираясь  окликнуть  Мак-Лауда  и
поделиться своим наблюдением. Серый жеребец сюял в нескольких шагах впереди,
нетерпеливо мотая  головой,  его  всадник  пристально  разглядывал  медленно
перемещающиеся над низиной клубы сырого тумана.
   - Кажется, твои вопли не  пропали  даром,  -  бросил  он  через  плечо  и
спрыгнул на землю. - Вон кто-то плетется.
   Движущийся среди пепельной хмари  силуэт  отчасти  смахивал  на  болотный
призрак, если бы его не сопровождали чавканье размокшей глины  и  отчетливые
всхлипывания.
   Неизвестный человек из разоренного обоза, пошатываясь и спотыкаясь,  брел
к дороге и спасительным людским голосам. На обочине он запнулся о вывернутый
булыжник и непременно бы полетел носом вниз, если бы Дугал не успел ухватить
его за плечо и рывком поставить на ноги.
   - Провалиться мне на месте, это же Френсис! В  представшем  глазам  двоих
путников грязном, трясущемся существе, часто и судорожно втягивавшем воздух,
с трудом узнавался щеголеватый молодой человек,  безмятежно  распевавший  на
постоялом  дворе  в  Type.  Френсис  -  вернее,  Франческо,  -  косился   на
компаньонов диким взглядом попавшегося в ловушку зверя,  но  Гай  не  мог  с
уверенностью сказать, осознает ли  он  присутствие  рядом  других  людей,  и
вдобавок не представлял, что надлежит делать в случае, если у вас  на  руках
оказался насмерть перепуганный человек.
   Мак-Лауд, как обычно, не стал тратить время на долгие размышления. Вместо
этого он легонько потряс спасенного, вопросив:
   - Приятель, ты не ранен? Где все ваши, разбежались?  Кто  на  вас  напал?
Давно? Эй, ты меня слышишь?
   Мутный взгляд темных глаз с непривычно яркими белками приобрел  некоторую
осмысленность, Франческо дернулся, его заколотило, а следом за дрожью хлынул
поток маловразумительных фраз на итальянском языке вперемешку с призывами ко
всем святым и неразборчивыми причитаниями. Оборвалось словоизвержение только
после второго толчка,  причем  раздалось  отчетливое  клацанье  сомкнувшихся
зубов.
   Дугал с плохо скрываемой растерянностью глянул на своего попутчика:
   - Ты что-нибудь понял?
   - Нет, - пожал плечами сэр Гисборн. - Но ты вроде как умеешь  объясняться
на его наречии?
   - Да,  когда  со  мной  разговаривают  по-людски,  а  не  тараторят,  как
спятившая сорока!  -  огрызнулся  Мак-Лауд  и  повернулся  к  тихо  икавшему
Франческо: - Так дело не пойдет. Мы не сумеем помочь твоим  сородичам,  пока
ты не успокоишься и не расскажешь  толком,  что  тут  случилось.  Нет,  нет,
помолчи пока! - вовремя оборвал  он  грозивший  начаться  сызнова  словесный
припадок. - Постарайся взять себя в  руки.  Кивни,  когда  сможешь  говорить
нормально.
   Черноволосая голова со  спутанными  и  покрытыми  коркой  грязи  локонами
слегка наклонилась, затем поднялась.
   - Хорошо, -  одобрил  шотландец.  -  Только  помни:  если  снова  начнешь
голосить, как припадочный, придется заткнуть  тебе  рот  -  ради  твоего  же
блага. Зато те, кому еще можно помочь, так и сгинут. Кто-нибудь, кроме тебя,
остался жив?
   - Н-не знаю, - еле слышно выговорил Франческо.
   - Где ваш хозяин?
   - Morte... Убит...
   - Кто на вас напал? Куда они скрылись?
   - Грабители... - Выдержка снова подвела молодого человека, и он  принялся
что-то беззвучно бормотать про  себя,  пристально  уставившись  в  невидимую
компаньонам точку. - Тени в сумерках...
   - Значит, мэтру Барди все-таки не повезло, - подвел  неутешительный  итог
краткого допроса Мак-Лауд. -  Жаль.  Похоже,  больше  он  не  скажет  ничего
толкового.
   - Как думаешь, он сможет ехать верхом? - озабоченно спросил  Гай.  -  Или
лучше посадим его сзади?
   - Сейчас узнаем, - отмахнулся Дугал. - Эй, ты с лошади не свалишься?
   * * *
   Франческо, оборвав свой неслышный разговор, несколько раз открыл и закрыл
рот, точно вытащенная на берег рыба, и внезапно вытолкнул из себя  отчетливо
прозвучавшее имя: "Изабелла".
   - Что? - встревоженно переспросил Мак-Лауд. - Твоя языкатая приятельница?
Она цела? Где она?
   - Убежала. - Франческо хлюпнул носом и попытался ладонями вытереть  лицо,
испачкавшись еще больше. - За ней погналось orculli... чудовище...  чудовище
из мрака...
   - Совсем парень  свихнулся  -  чудовищ  каких-то  приплел,  -  озадаченно
заметил Дугал. - Или он разбойников так называет? Ладно,  потом  разберемся.
Куда она побежала, можешь сказать? Давно это случилось?
   - Туда. -  Франческо  слабо  махнул  рукой  в  сторону  близкого  леса  и
исчезающей под его темными  кронами  дороги.  -  Половина...  половина  часа
назад.
   Мак-Лауд  и  Гисборн  переглянулись.  Попавшая  в   беду   женщина,   вне
зависимости от ее происхождения и качеств  характера,  нуждается  в  помощи.
Далеко убежать она не могла, но, может, при удачном стечении обстоятельств и
сообразительности ей удалось обмануть своих  преследователей  и  спрятаться?
Если же мистрисс Изабелла оказалась не столь везучей, придется  растолковать
ее похитителям, что девушка торгового  сословия  имеет  такое  же  право  на
защиту, как и благородная дама.
   - Надо отыскать ее. - Сэр Гисборн шлепнул поводьями по шее своего коня, с
равнодушным видом взиравшего  на  унылые  окрестности.  -  Я  поеду  вперед,
посмотрю, не осталось ли каких следов.
   - Забирайся в седло, - не терпящим  возражений  тоном  велел  Мак-Лауд  и
подтолкнул Франческо к найденной лошади. - И держись изо всех сил. Упадешь -
сам виноват. Гай, подожди меня!
   За низиной, полностью утонувшей в  неспешно  переливавшихся  с  места  на
место клубах тумана, которым наступившие  сумерки  придали  дымчато-стальной
цвет, дорога вскарабкалась на  поросший  старыми  буковыми  деревьями  холм.
Смеркалось, от болота потянуло холодом, в темно-сером небе замерцал  осколок
нарождающейся луны. Кони,  точно  сговорившись,  начали  упрямиться,  норовя
свернуть с тракта. Билах, в бессчетный уже раз получивший  за  свои  выходки
увесистого пинка,  возмущенно  заржал  и  попытался  встать  на  дыбы.  Звук
обыкновенного ржания, болезненно  отдавшийся  в  ушах  звоном  надтреснутого
колокола,  невольно  сделал  доброе  дело:  на  него  откликнулись.   Где-то
неподалеку зашлась в пронзительном вопле другая лошадь.
   Не сговариваясь, компаньоны прибавили ходу,  так  что  Франческо,  мешком
болтавшийся в седле и продолжавший лепетать себе  под  нос  невразумительную
чепуху, изрядно отстал. Над  дремлющей  рощей  снова  разнеслось  паническое
ржание, но теперь к нему добавилось донельзя знакомое обоим рыцарям короткое
скрежещущее лязганье металла о металл.
   Переплетенные кроны могучих деревьев слегка расступились, позволяя робким
лунным отблескам проникнуть в глубину  перелеска.  Обманчивого  голубоватого
света вполне хватало, чтобы разглядеть вытянутую  в  длину  поляну  (похоже,
бывшую вырубку), утонувшую в