неожиданно  спросил  Гунтер.  Увидев,  как  Лорд
отрицательно покачал головой и развел руками, вздохнул: - А жаль...
   - Хотите проткнуть меня кинжалом? - сочувственно спросил  сатана.  -  Или
пристрелить из "вальтера"? Перестаньте дурачиться,  уймитесь.  Это  даже  не
смешно, скорее - жалко. Видимо, вы все-таки не представляете до конца, с кем
именно имеете дело. Во всей Вселенной лишь Он один, - Лорд  снова  указал  в
потолок, - могущественнее меня, и  то  ненамного.  Пользуется  преимуществом
положения - творение не может быть совершеннее творца или равным ему...
   - Что вы пытаетесь мне доказать? - тихо произнес Гунтер,  склонив  голову
набок. - Насколько я  знаю,  свобода  воли,  данная  Богом  даже  вам,  суть
центральная составная  Творения.  Вы,  Лорд,  используете  эту  свободу  как
желаете... Позвольте и мне действовать в соответствии с моими устремлениями,
а не навязывайте троны и  фамильные  гробницы.  Сказали,  не  выживу?  Назло
теперь буду стараться выжить. А баронство с женой и охотничьими собаками сам
заработаю.
   - Милый мой, дорогуша, солнышко! -  ядовито-ласковым  голоском  заговорил
Лорд. - Когда с вами беседую я, можно пойти и на уступки, на компромисс,  на
полюбовное согласие. Вас не заинтересовало, отчего я так хорошо осведомлен о
делах вашего века?
   - Отчего? - поднял бровь Гунтер.
   - Я существую во всех мирах и в любом времени их. Для меня нет  границ  в
пространстве и во времени. Я знаю все  обо  всех,  кроме,  увы,  вас.  Вы  -
странная загадка, объявившаяся ниоткуда. Только вчера утром все было  просто
и понятно - здесь были войны, идиотские крестовые  походы,  мелкие  интрижки
ничтожных королей, одним словом, обычная размеренная  жизнь,  виденная  мною
бессчетное количество раз. Везде. Вас здесь раньше не было, вот в чем  дело.
А теперь вы есть. А зачем - не знаю. И не забудьте, для стоящего перед  вами
Князя Ночи тысяча девятьсот сороковой год такая же реальность, как и  тысяча
сто  восемьдесят  девятый,  двухтысячный  или  пять  тысяч  триста   второй,
например. Повторяю, я знаю все, обо всем, всегда и во все времена. Но вас  и
случившегося вчера в истории Вселенной нет.  Вы  отсутствуете  в  конкретной
истории конкретного времени. Предназначение  некоего  Гунтера  фон  Райхерта
состояло  в  короткой,  непримечательной  жизни   и   гибели   на   рассвете
тринадцатого августа  тысяча  девятьсот  сорокового  года.  Английская  пуля
должна была пробить вам подключичную артерию, а самолет  просто  обязан  был
упасть в трехстах метрах от южного въезда в местечко Дартфорд. Есть такое  к
юго-востоку от  Лондона,  совсем  рядом  с  британским  аэродромом,  который
бомбила ваша группа. Видите, как я хорошо обо всем  осведомлен?  Но,  пускай
такое немыслимо, Предназначение не исполнилось... Почему? Зачем? Я докопаюсь
до истины.
   - Докапывайтесь, - пожал плечами Гунтер. - Кто вам мешает? Я-то  тут  при
чем?
   - Да при том, - совершенно теряя выдержку, прошипел Лорд в лицо германцу.
- Представьте, что с роли статиста вас перевели на роль главного героя некой
пьесы, без ведома зрителей и других актеров, одному режиссеру известно - для
чего. А вот ассистента режиссера, отвечающего очень за многое, в  том  числе
за ход и качество пьесы, известить об изменениях не соизволили. Быть  может,
режиссер обнаружил в статисте великого актера  всех  времен  и  народов?  Не
замечал. Но один актер, сколь гениальным он ни был, не сумеет вытянуть пьесу
к триумфу. Должен быть еще один не менее талантливый артист, ну, может быть,
два. Сейчас я не понимаю вас, не вижу... таланта, если возвратиться  к  моей
метафоре. Вы правы, я  действительно  хотел  вас  изолировать.  Почему?.  Да
просто вы превратились  в  инструмент,  способный  в  иных  руках  сокрушить
равновесие,   повернуть   спираль   истории   в   противоположную   сторону.
Воображаете, что произойдет, если вы случайно убьете,  ну  например,  предка
Наполеона? Или канцлера Бисмарка? Игнатия Лойолы?  Примеров  можно  привести
сотни... Я не смогу удержать такой инструмент в руках и  не  позволю  другим
его использовать. А пока  мировую  историю  можно  удержать  от  необратимых
изменений.  Путь  спектакль  идет  по  предрешенному  сценарию.  Уезжайте  в
баронский замок и живите спокойно.
   Гунтер, медленно и тяжело роняя слова, произнес:
   - А если я - талантлив? Гениален? Переплюну и помощника  режиссера,  и...
самого автора пьесы?
   Лорд схватился за голову, прошелся от одной стены до другой, пиная мелкие
камешки, валявшиеся на полу. Гунтер  приметил  у  него  на  затылке  лысину:
Наконец сатана остановился и произнес яростно:
   - Вы болван, Райхерт!  Переплюнуть,  как  вы  изволили  выразиться,  меня
не-воз-мож-но! Понимаете? Не говоря уж об авторе.  Вы  -  статист.  Извольте
скромно держать салфетку и провозглашать: "Кушать подано!" Усекли?
   - Пошел ты в задницу... - грубо ответил Гунтер. - Я  сам  знаю,  что  мне
делать... Здесь.
   . - Ни хрена вы не знаете, - в тон ему отозвался Лорд. - И сдохнете,  как
собака. Готов душу заложить, только кому, не представляю...
   Гунтер вдруг прыснул со смеху, поднеся ко рту  кулак.  Снова  вспомнились
книги. Тот же Данте. Джудекка. И вмерзший в ледяное озеро Враг.
   - Что вы ржете? - поморщился Лорд. - Можете сохранить серьезность хоть на
минуту?
   - Вспомнилась одна вещь, - хихикнул Гунтер. - Простите, а где ваши рога и
хвост?
   - Дома, в шкафу! - гневно рявкнул Лорд. - Вас еще удивляет, отчего у меня
нет пятачка? Почему не пахнет  серой  и  не  шныряют  нетопыри  под  крышей?
Повторяю исходный диагноз - вы болван! Рога с хвостом, адское пламя и прочие
театральные эффекты оставьте  деревенским  священникам,  пугать  детишек  да
неграмотных прихожан! Что, захотелось посмотреть на меня в истинном обличье?
Значит, испустите дух прямо сейчас. Я мало похож на человека, и  ваши  нервы
могут не выдержать. Хотели - получите!
   ...Ослепительная вспышка больно ударила по глазам, белый  мертвящий  свет
разлился вокруг, уничтожив в себе ставшие вдруг прозрачными стенки сарая, на
мгновение осветил пустую Вселенную и  рассеялся,  оставив  мерцающий  ореол.
Внутри бесконечной пустоты, дышащей ледяным мраком, полыхнул язык  багрового
огня. Разгораясь, пламя стремительно меняло цвет на ярко-красный, оранжевый,
охристый,  бледно-желтый,  затем  белый,   голубоватый   вплоть   до-густого
фиолетового, снова возвращавшегося в багровый. Свет  лился  тугим  осязаемым
потоком, пронизывая тело, просвечивая его насквозь, но не давая тепла. И вот
в самом сердце клубящегося пламенного облака возникла исполинская  фигура  в
призрачных развевающихся одеяниях,  будто  сотканных  из  того  же  мертвого
света,  обнимавшего  Вселенную,  -   силуэт,   коронованный   переливающимся
кроваво-красным нимбом. В руке был зажат  пронзительно  черный  жезл,  и  он
казался живым - извергавшее потоки света создание  удерживало  извивающегося
крылатого змея. Пятно мрака шевелилось, размывало судорогой свои границы,  и
Гунтер зачарованно следил, как  полоса  струящейся  мглы  обращает  огненные
сполохи в себя, в бездонную  черную  щель,  поглощая  краски  подобно  капле
чернил. А вокруг сияло кольцо холодного, неживого огня.
   Гунтер потерял  ощущение  времени,  собственного  тела,  разум  забивался
потоками мощи, нисходящей от державшего жезл  тьмы  создания...  Мир  исчез,
растворился в жадно сосущем свет жезле, сгорел...
   "Во имя Господне, да что  же  это  такое?  -  промелькнула  мысль,  чудом
пробившись сквозь плотный поток чужеродной силы. - Это он? Почему  свет?  Не
тьма?"
   Медленно возникла догадка, закрепилась в сознании.
   ...Сэр Мишель, кубарем скатившись с сеновала, прыгнул к  Гунтеру,  рванул
его за плечо.
   - Что это, Джонни? - послышался  его  сдавленный  голос.  -  Что  ты  тут
наделал? Кто этот...
   - Люцифер, Ангел Света, - выдавил из себя Гунтер. - Вот он, каков есть.
   - Откуда он тут? - прошептал сэр Мишель,  озираясь  и  не  находя  вокруг
привычного мира, который был здесь еще вчера вечером. Или это было не вчера?
Вокруг теперь только холодный свет, пронизывающие потоки пламени,  незаметно
для глаза меняющие цвет - миг назад красные, и вдруг понимаешь, что они  уже
стали темно-фиолетовыми, а потом - желтыми,  почти  белыми,  багровыми...  И
страшная фигура с поглощающим свет, змеящимся жезлом в  руке...  Что  это  -
тень конца мира? Призрак Апокалипсиса?
   И пала тьма. Все исчезло,  радужные  переливы  поблекли,  сгинула  фигура
титана, свернулся в неприметную  точку  жезл,  начали  возвращаться  запахи,
звуки, появилось осязание. Остался сарай для сена, принадлежащий трактирщику
Уиллу Боулу. И стоял рядом высокий седовласый  господин  в  камзоле  черного
бархата. Сэр Мишель держался за плечо Гунтера сзади, ровно боясь упасть.
   - Ну, насмотрелись? - надменно спросил он,  скрестив  на  груди  руки.  -
Однако не ждал, что ваших душевных сил хватит выдержать подобное зрелище.  -
И, наклонившись к Гунтеру, он доверительно прошептал: - Мне и самому  иногда
страшно бывает...
   Слегка кивнув, Лорд развернулся на каблуках, подошел к балке, на  которой
сидел, снял оттуда  берет  и,  тщательно  очистив  от  былинок  и  пару  раз
встряхнув, аккуратно надел на голову.
   - Что ж, - сказал он, потирая руки и  зябко  поеживаясь,  -  жаль,  очень
жаль. Я полагал,  наш  разговор  будет  более  содержательным,  а  вы,  герр
Райхерт, окажетесь благоразумнее. Значит, не судьба.
   Сэр Мишель по-прежнему стоял  за  спиной  Гунтера,  осторожно  выглядывая
из-за  его  плеча.  Особого  страха,-впрочем,   он   не   испытывал.   Лорд,
почувствовав на себе взгляд рыцаря, глянул на него свысока и скривил губы  в
усмешке.
   - Голова с похмелья не болит? - осведомился он чуть издевательским тоном.
- И вообще, какого... гм...  дьявола  ты  вылез  и  вмешался  в  беседу,  не
предназначенную для твоих ушей?
   - Разбудили, - прогудел сэр Мишель, но глаз  не  отвел,  пускай  и  очень
хотелось.
   - Бедняжка... - покачал головой Лорд. - Дорогой мой, а знаешь ли ты,  что
самая большая  неприятность  твоей  жизни  стоит  перед  тобой,  и  ты  даже
держишься за нее?
   - Не за тебя вовсе, я за Джонни держусь,  -  набычившись,  проворчал  сэр
Мишель, медленно снял руку с плеча Гунтера, шагнул вперед и встал  рядом  со
своим оруженосцем. Прекрасно понимая, кем является высокий  седой  господин,
рыцарь почти панически искал в  памяти  слова  экзорцизмов  и  то  же  время
выискивал выглядим что-нибудь тяжелое на случай драки. Экзорцизм  вспомнился
раньше.
   Лорд,  очевидно,  собираясь  подольше  полюбоваться  медленно  закипающей
яростью двух людей, скрестил на груди руки  и  расставил  пошире  ноги.  Сэр
Мишель начал произносить шепотом форму изгнания беса, а Лорд  скорчил  такую
физиономию, будто собирался заплакать или разжевал целый лимон.
   - Ну что за безмозглая  молодежь!  -  простонал  он  и  махнул  рукой.  -
Мальчик, ты надеешься пронять меня этим?
   Сэр Мишель сбился, пробормотал невнятное  ругательство  и,  не  выдержав,
вдруг прыгнул к сатане и завопил прямо ему в лицо:
   - Катись отсюда, старый козел!!
   Знакомый с электричеством Гунтер позже  сравнивал  исчезновение  Лорда  с
выключением киноаппарата. Только что изображение было, а тут, едва  раздался
крик  рыцаря,  поздний  гость  исчез,  как  выключился.  Правда,   несколько
мгновений висел в  воздухе  легкий,  почти  неразличимый  дымок,  но  и  тот
рассеялся без следа.
   - Изгнание дьявола... - Гунтер неожиданно для себя расхохотался.  Веселья
в его смехе было куда меньше, нежели истеричности. -  Экзорцизм...  Лихо  ты
его уделал!
   - Это... - сэр Мишель утер ладонью пот со лба и шумно выдохнул, - Джонни,
это все правда?
   -  Разумеется!  -  все  еще  сотрясаясь  от  нехорошего  нервного  смеха,
подтвердил Гунтер. - А ты небось подумал, я тут, пока ты  спал,  черту  душу
продал?
   - Нет, конечно! - возмутился сэр Мишель, но потом тихо спросил: - Честно,
не продал?
   - Идиот!  -  сплюнул  Гунтер.  Он  желал  добавить  пару-другую  словечек
покрепче, но нежданно внимание привлекло некое движение  наверху,  там,  где
осталась стоять плошка со свечой.
   - Иисусе! - прошептал сэр Мишель, поднося ладонь ко лбу. Рядом  с  чашкой
из ничего возникла рука со сложенными будто, для щелбана  пальцами.  Простая
кисть руки, существующая  сама  по  себе.  Указательный  палец  распрямился,
щелкнул по глине подставка, плошка накренилась и, медленно-медленно  вертясь
в воздухе, полетела вниз, выплеснув вспыхнувший еще в  полете  расплавленный
воск.
   - Для начала... - послышался  тихий  вкрадчивый  голос  Лорда.  -  Первый
подарок. От меня. Вам, господин Райхерт, вместе с вашим, как вы  выразились,
собственным рыцарем. Расхлебывайте...
   Гунтер и сэр Мишель несколько секунд наблюдали, как широкая  полоса  огня
быстро поползла к стогу сена по разбросанным пучкам сухой травы, затем пламя
охватило стог и взметнулось к потолку. Прежде чем сорваться с места и  сломя
голову выбежать из горящего сарая, Гунтер . ухватил хладнокровную мысль:  "А
ведь этот господин мелочен, словно приказчик какой-нибудь... пакости  мелкие
строит. Не солидно, ой, не солидно!"
   Они выбежали во двор, и тут Гунтер взвыл, схватившись за голову:
   - Автомат!
   И не успел шагу сделать, как сэр Мишель, ни на секунду не задумавшийся  о
том, что это - "автомат", конечно, та железная штуковина, и  Джонни  дорожит
ею пуще, чем он сам своим мечом, - глухо рыкнув, кинулся обратно.
   - Куда?! -  только  и  успел  крикнуть  Гунтер.  Рыцарь,  прикрыв  голову
скрещенными руками, нырнул  в  адскую  смесь  огня,  летучих  искр  и  жара,
исчезнув в облаке белого дыма.
   "Начинается, - с ужасом и злобой подумал Гунтер. - Вот вам первая смерть,
в которой виновен буду я..."
   Некоторое время германец боролся с искушением самому броситься  за  сэром
Мишелем и вытащить его, но рассудок  решительно  тому  воспротивился.  Огонь
вырвался наружу сквозь щели  в  бревнах,  сухое  дерево  быстро  загорелось,
огромные языки пламени лизали  стены.  Из  дверей  трактира  выскочил  Рыжий
Уилли, в одном исподнем, за ним высыпали разбуженные треском горящего дерева
и гулом  огня  постояльцы  "Серебряного  щита".  До  слуха  Гунтера  долетел
отчаянный вопль хозяина:
   Этот ублюдок Фармер спалил мой сарай!
   ...И сэр Мишель кубарем выкатился из горящего дверного  проема,  рассыпая
вокруг себя искры, яростно  откашливаясь,  ругаясь,  отплевываясь  и  крепко
сжимая в руках  Гунтеров  "шмайссер".  Одежда  на  рыцаре  дымилась,  волосы
обгорели на концах, лицо перепачкано в саже.
   - Кольчуга! - ревел сэр Мишель, катаясь по земле. - Кольчуга!
   Гунтер неведомо как сообразил, что железные кольца брони  раскалились,  и
немедля  пришел  на  выручку  нормандцу  способом   не   слишком   достойным
благородного сэра, но весьма действенным. Чертыхаясь, он с натугой приподнял
огромное корыто с заготовленным наутро пойлом для свиней и выворотил его  на
стонущего сквозь зубы сэра Мишеля. Раздалось тихое шипение, рыцарь некоторое
время полежал не двигаясь, затем  приподнял  мокрую,  отвратительно  грязную
голову и, сплюнув, произнес:
   - Послал Господь оруженосца...
   - А ты хотел зажариться? - зло рявкнул Гунтер. - Кто тебя  вообще  просил
лезть в огонь?
   Сэр Мишель ничего не ответил, поднялся на ноги, обтекая вонючей жижей,  и
уставился на хозяина "Серебряного щита". Уилли,  поняв,  что  сарай  уже  не
спасти, мигом раздал постояльцам горшки,  кадушки,  бадьи,  все  подходящее,
найденное в доме. Теперь все, черпая воду из бочек, поливали стены построек,
стоящих рядом с сеновалом. Если б не это быстрое, здравое решение хозяина  -
гореть бы всему двору. Сам Уилл, размашисто выплескивая  из  кожаного  ведра
воду на бревна хлева, надрывно орал:
   - Завтра же к господину Александру пойду! Ужо он  штаны  вам  спустит  да
научит уму-разуму! Это ж додуматься  -  все  мое  хозяйство,  нажитое  таким
трудом, едва не разорить!
   - Двинулись отсюда, а? -  попросил  Гунтер,  но  сэр  Мишель,  решительно
мотнув головой, дал понять,  что  уходить  никуда  не  собирается,  пока  не
восстановит справедливость. Рыцарь приблизился к  раскрасневшемуся,  потному
Уиллу и спокойно произнес:
   - Это не я поджег сарай - сатана!
   - Ага, а бесенята ему помогали... - выдохнул Уилл, будто нарочно  плеснув
на бревна воду так, что она обрызгала и без того промокшего  до  нитки  сэра
Мишеля с ног до головы.
   - Говорю тебе, здесь был дьявол - продолжал гнуть свое сэр Мишель.
   Тут Уилл медленно опустил ведро, пристально всмотрелся в глаза  рыцарю  и
скрипнул зубами. Гунтер  заметил,  что  двое  пожилых  замкнутых  монахов  в
светлых рясах цистерианцев, работавших поблизости, тоже прекратили лить воду
из  горшков  и  настороженно  покосились  на  рыцаря,  собиравшегося   снова
повторить свои жуткие слова. Гунтер почувствовал, что не миновать еще одному
пожару, на сей раз в сердцах искренно верующих в силы потусторонние  жителей
двенадцатого века. Правильно говорил Лорд, психология у них совершенно иная,
а логика - железная. Говорил с сатаной - значит его слуга!
   - Так ты привадил на мой двор нечистого? - процедил  сквозь  зубы  Уилли,
крепко стиснув кулаки. Сэр Мишель, ничего не замечая, открыл  было  рот  для
возмущенной напыщенной реплики, но Гунтер, поняв, что сейчас  настало  время
действовать, а не стоять  истуканом,  решительно  шагнул  к  рыцарю,  тяжело
опустил одну руку ему на плечо, другой стиснул шею сзади так, что сэр Мишель
захрипел от неожиданности.
   - Молчи, - прошипел германец на ухо рыцарю  и,  подняв  глаза  на  Уилла,
больше всего напоминавшего сейчас быка, перед которым долго  трясли  красной
тряптой, любезно осклабившись, старательно выговорил на старофранцузском:  -
Месье, мой друг перебрал лишнего да еще и угорел малость.  Неужели  вы  сами
никогда не допивались до зеленых чертей в глазах?
   - А ты кто такой? - Уилл, поигрывая желваками, едва .не рыл носком сапога
землю.
   Гунтер (была не была!) решил врать напропалую:
   - Я.рыцарь из Германии,  барон  Райхерт.  -  И  добавил  низким  и  сколь
возможно величественно-надменным голосом: - Не заставляйте меня поступать  с
вами не по-благородному. Я же сказал, мой друг выпил лишку  и  чудилась  ему
всякая непотребщина.
   С этими словами Гунтер резко отшвырнул сэра Мишеля назад так, что рыцарь,
поскользнувшись в  луже  свиного  хлебова,  упал.  Уилл  внезапно  смешался,
отступил назад, наклонив голову, и буркнул:
   - Так кто ж знал... У вас, сударь, на лбу благородство поди не  написано.
Меча вот нету, без коня пришли. За кого хошь принять можно. А  другу  вашему
скажите, что батюшке его  все  доложено  будет.  Сарай  по  пьяни  пожгли...
Нехорошо. Не вы ж сарай строили, а я, вот этими руками. - Он ткнул в Гунтера
огромные ручищи, узловатые, грубые. - Денег с вас,  опять  же,  просить  без
толку...
   -  Правильно,  нет  у  нас  денег!  -  докончил  за  него  Гунтер,  круто
развернулся, показывая, что не намерен больше  беседовать  с  простолюдином,
поднял с земли автомат, подошел к сэру Мишелю, все еще сидевшему  в  вонючей
луже, и протянул ему руку. - Вставай, сэру пошли отсюда.
   Рыцарь смотрел со  злостью,  тяжело  дыша  от  обиды,  руку  оттолкнул  и
поднялся сам.
   - Я из-за твоей паршивой железяки в огонь лез, а ты... - Он шмыгнул носом
и резко вытер его тыльной стороной ладони снизу вверх. - Не нужен мне  такой
оруженосец. Да с такими приятелями.  Иди  вот  к  нему,  уголья  таскай  для
котлов...
   Гунтер пожевал губами, сдержал  почти  неодолимое  желание  двинуть  сэру
Мишелю по перемазанной сажей и помоями физиономии и просто вздохнул.
   - Дурак ты, - сказал он. - А еще рыцарь. Пойдем, в лесу переночуем.
   Гунтер по-военному резко  развернулся  в  сторону  дороги  и  зашагал  не
оборачиваясь. Сэр Мишель постоял, машинально приглаживая  слипшиеся  волосы,
махнул рукой, да и  потопал  з