тим  поначалу  бурным,  а  ниже  по   течению   разливающимся
спокойными и величественными  потоками,  обнимающими  с  двух  сторон  Венец
Саккарема - Междуречье и отделяющими полуденную державу от Нардара  и  сухих
халисунских земель, купцы и путешественники могли  свободно  подниматься  на
кораблях до городов полуночного Саккарема, торговцы  не  имеющего  выхода  к
морю нардарского конисата - переправлять товары за море, а саккаремский  шад
получал  замечательную  естественную  преграду,  защищавшую  его  страну  от
воинственных соседей с полуночи. Реки позволяли безбедно  жить  всем  людям,
которым посчастливилось родиться в Таджаль-Саккареме, ибо весенние  разливы,
наносящие  ил,  делали  Междуречье  самой  плодородной  частью   континента,
кормившей половину Саккарема, Халисун, Нардар и мелкие, формально входящие в
империю  Нарлак,  а  в  действительности  полностью   независимые   конисаты
Закатного побережья.
   Именно в этих местах, полных темной горной зелени, ярких цветов,  льда  и
водопадов, где великие  реки  представляли  собой  только  неширокие  бурные
стремнины,  на  обширной  поляне  под  соснами  разбила  однодневный  лагерь
странная компания.
   Возле костра хлопотала красивая молодая девушка,  по  облику  саккаремка,
одетая в слегка поношенное, но чистое длинное платье и белый платок, один из
концов которого по  обычаям  державы  шадов  прикрывал  ей  подбородок.  Она
помешивала обструганной палочкой в булькающем котле и иногда подбрасывала  в
него нарезанные дикие луковицы.  Возле  ее  ног  расположился  длинноволосый
человек с  крупными  чертами  лица,  вокруг  бедер  которого  была  обвязана
черно-красная клетчатая материя, как принято  у  вельхов.  Вельх  разделывал
зайца, пытаясь разговаривать одновременно со всеми, сбиваясь  с  нардарского
на саккаремский и периодически поругиваясь на своем варварском наречии.
   Двое других людей полулежали под наспех  сооруженным  навесом  из  грубой
холщовой ткани, судя по всему, откровенно  бездельничали.  Один,  молодой  и
одетый в замызганный белый  халат  мардиба,  сосредоточенно  шевеля  губами,
изучал толстую книгу, иногда спрашивая значение непонятных слов  у  высокого
светловолосого соседа с удивительно  холодными  рыбьими  глазами  и  мрачной
физиономией.
   - Чего ты ко мне пристал? -  наконец  возмутился  валяющийся  на  толстой
войлочной попоне, заложив руки за голову, человек с  соломенной  головой.  -
Фарр, я тебе растолковал все, что мог! Вон у  дэва  спрашивай!  Он  умный  и
прожил не знаю сколько, а я всего лишь смертный недоученный волшебник.
   - Я не дэв, - привычно заметил вельх. - Драйбен, прекрати  обзываться.  И
вообще, почему мы с Фейран работаем, а некоторые отлынивают  и  ждут,  когда
обед будет лежать в миске? Дрова кончаются, идите порубите.
   Фарр атт-Кадир, вздохнув, закрыл выпрошенную у Драйбена книгу,  подхватил
небольшой топорик, принадлежащий Кэрису, и отправился к поваленной сосне  за
смолистыми ветками. Драйбен Лаур-Хельк, бывший эрл  Кешта,  что  в  Нардаре,
остался на месте и даже не пошевелился. Его терзало уныние. Решив  отвлечься
от мрачных мыслей и не обращать внимания на то насмешливые, то  укоризненные
взгляды вельха, орудующего над окровавленной тушкой  узким  коротким  ножом,
Драйбен перевернулся на бок, полез в  свой  тщательно  оберегаемый  дорожный
сундучок, вынул прошитую синюю книгу,  бронзовую  чернильницу  и  полдесятка
отточенных каламов.
   - Опять взялся писать про  нас  гадости,  -  ядовито  заметил  вельх,  но
Драйбен пропустил его слова мимо ушей.
   Присев, нардарец устроил синий фолиант  на  своем  левом  колене,  оперся
спиной о ствол невысокого бука, под которым Кэрис растянул  прикрывающий  от
солнца полог, и тщательно, ровным округлым почерком ученого  человека  вывел
на пустых страницах первые слова:
   "В этот жаркий день третьего летнего месяца 1320 года по общему счету  мы
все еще находимся высоко в горах,  возле  истоков  рек  Междуречья  у  Шести
ледников, многократно  описанных  учеными  мужами,  занимавшимися  изучением
устройства  нашего  мира.  Мои  новые  друзья  по-прежнему  здоровы,   благо
чистейший горный воздух и добрая пища не позволяют нам страдать  от  тяжести
пути.
   Сегодня минули четырнадцатые сутки от того несчастливого  дня,  когда  я,
Драйбен Лаур из Нардара, благородная девица Фейран, молодой Фарр  атт-Кадир,
служитель бога Атта-Хаджа, и дайне по имени Кэрис покинули  Скрытую  долину,
оставив за спиной Логово неведомого демона, выбравшего  глубины  Самоцветных
гор своим обиталищем..."
   Две седмицы - много или мало? Для того чтобы поближе узнать людей, данных
судьбой тебе в  попутчики,  этого  срока,  наверно,  вполне  достаточно.  По
крайней мере, Фарр сумел найти общий язык с  представлявшимся  ему  поначалу
надменным Драйбеном, сдружился с Фейран (которую несколько раз мельком видел
в Шехдаде  на  храмовых  церемониях,  куда  приходила  вся  семья  погибшего
управителя Халаиба) и преисполнился редкостным доверием  к  Кэрису,  наконец
соизволившему разъяснить некоторые загадки.
   Однако в тот момент, когда Фарра,  пораженного  волшебной  силой  Хозяина
потаенной пещеры вынесли на себе неизвестный нардарец  и  вельх  его  меньше
всего интересовали чужие тайны. Колдовство лишило юного мардиба  возможности
передвигаться  самостоятельно  и  едва  не  превратило  в  камень   -   Фарр
чувствовал, как  постепенно  немеют  ноги,  теряют  способность  к  осязанию
кончики пальцев, пропадает  зрение...  В  мыслях,  ворочающихся  медленно  и
тяжеловесно, атт-Кадир умолял Предвечного помочь ему, и как видно, Атта-Хадж
услышал призывы верного слуги.
   Кэрис и человек с полуночи,  заявившийся  в  пещеру  вместе  с  Гурцатом,
пронесли Фарра по Тропе, вытащили наружу, а когда атт-Кадир  вдохнул  свежий
горный воздух и его тела коснулось тепло солнечных лучей, взгляд Ока  богов,
волшебство Хозяина начало постепенно исчезать.
   - Живой? - Ничуть не запыхавшийся  Кэрис  наклонился  над  мальчишкой.  -
Фу-у...  Я  подозревал,  что  власть  магии,  которой  обладает  Оно,   пока
распространяется только на его подгорное жилище. Давай вставай!
   Атт-Кадир  потряс  головой,  несколько   раз   сжал   кулаки,   сбрасывая
оцепенение, подвигал головой и, убедившись, что  снова  может  подняться  на
ноги, вскочил, опершись на твердую ладонь вельха. Рядом с Кэрисом стоял  тот
самый незнакомый мужчина лет тридцати - тридцати пяти,  что  помогал  вельху
донести Фарра к Вратам.
   - Я... - начал было атт-Кадир, но его взгляд совершенно случайно упал  на
окрестности скального карниза, на котором пришлось недавно  ночевать  и  где
остались лошади. Фарр будто язык проглотил и побледнел, как  свежевыбеленное
полотно. - Великий Атта-Хадж! Кэрис, глянь!
   Он вытянул руку, подрагивающим пальцем указывая  на  жутковатую  картину,
развернувшуюся  перед  его  глазами.  Здесь  начинался  реальный   мир,   не
встречалось ничего призрачного, как на Тропе или в  пещере,  а  значит,  все
увиденное происходило по-настоящему.
   Далеко, не меньше чем в полутысяче  шагов,  беспокойно  топтался  табунок
лошадей  -  на  первый  взгляд  около   сотни.   Лохматые   степные   коньки
беспокоились, что было заметно по их движениям и  доносимому  ветром  тихому
ржанию. Еще бы - все хозяева лошадей, как один, распрощались с жизнью.
   - Ну ничего себе... - рассмотрев,  что  происходит,  выговорил  Кэрис.  -
Невероятно! Вы двое, стойте спокойно. Побежите -  зверюга  расправится  и  с
вами.
   Вельх  знал,  что  говорил.  И  видел,  что  снаружи  теперь  ничуть   не
безопаснее, чем в пещере. Фарр же, глядя  на  замершее  в  половине  лучного
перестрела чудовище, мгновенно вспомнил огромного черного  пса  Кор  Айннун,
прошествовавшего по Тропе мимо их маленького отряда не столь давно, и  слова
Хозяина: "Мне не нужны лишние гости".
   Мститель и убийца, дух, насылаемый на нечестивых людей вельхскими богами,
существо, сходное видом с черным волком или  выросшей  до  размера  крупного
теленка собакой, без труда перебило всю сотню нукеров,  составлявшую  охрану
хагана Степи. Кор Айннун не трогал лошадей, расправляясь только с людьми,  и
расправляясь жестоко, - никакой доспех или  оружие  не  могли  противостоять
волшебному псу (или его подобию, сотворенному волей Хозяина).
   Кор Айннун, по-видимому,  напал  на  мергейтов  внезапно,  бросившись  на
спешившихся степняков, в клочья раздирая своими изогнутыми  черными  когтями
человеческую плоть, разрывая  клыками  шеи,  откусывая  конечности...  Часть
нукеров Гурцата попыталась спастись бегством, увидев, что пес  неуязвим  для
стрел или сабель, и тогда собака устроила себе развлечение -  большую  охоту
на людей. Зверь гонялся  за  мергейтами  по  долине,  уничтожая  по  одному,
запрыгивал на  скалы,  где  хотели  скрыться  обезумевшие  от  страха  перед
загадочной тварью степняки, и убивал их там... Сейчас Кор  Айннун,  повернув
голову,  пристально  наблюдал  за  тремя  вышедшими  из  Врат  человеческими
существами.  В  поблескивающих  зеленым  огнем  круглых  глазах   отражалось
размышление:
   "Нападать или нет?"
   Фарр пытался не шевелиться,  как  и  приказал  Кэрис.  Пес,  поразмыслив,
отвернулся от застывших людей, опустил голову и, порвав зубами глотку одному
из последних  оставшихся  в  живых  мергейтов,  которого  прижимал  к  земле
передней лапой, деловито потрусил к  Вратам.  Вельх  внимательно  следил  за
движениями черного пса, однако меч не обнажал. Фарр мимолетно  отметил,  что
Кэрис остается по-прежнему спокойным, хотя и настороженным.
   - Великие  боги,  какое  мерзкое  чудовище!  -  Незнакомый  Фарру  то  ли
нардарец, то ли нарлак вытер ладонью  пот  со  лба  и  облегченно  вздохнул,
увидев, как Кор Айннун с разбегу нырнул в глубину черной скалы. - Почему  он
нас не тронул? Вы только посмотрите, что собака сделала с нукерами Менгу!
   - Во-первых, сам ты мерзкое чудовище,  -  ответил  вельх,  заступаясь  за
персонажа легенд своего народа.  -  Во-вторых,  кто  такой  Менгу?  Впрочем,
неважно. Главный вопрос: как тебя зовут и что ты здесь делаешь? Если угодно,
то меня люди называют Кэрисом из Калланмора. Парня, которого мы выволокли из
пещеры, обычно кличут Фарром.
   - Драйбен из Кешта.  -  Не  забывший  даже  сейчас  о  правилах  вежества
нардарец слегка поклонился.
   - Мне это имя ни о чем не говорит, -  буркнул  Кэрис.  -  Хотя  погоди...
Замок Кешт, сорок  лиг  к  полудню  от  нардарской  столицы?  Бывал  однажды
проездом. Глухомань.
   - Благодарю, - ледяным голосом сказал Драйбен. - Между прочим, нардарский
эрл вовсе не обязан выслушивать оскорбления от варвара с полуночи.
   - Для нас, вельхов, представляетесь варварами вы - нардарцы и нарлаки,  -
парировал Кэрис и, ухватив все еще не очухавшегося от переживаний  Фарра  за
рукав, потянул за собой. - Сейчас не имеет значения, кто  мы,  откуда  и  из
каких племен. Главное - выбраться из этой проклятой долины.
   - И куда потом? - уныло вздохнул за спиной Кэриса  нардарец,  поплетшийся
следом. - У меня, например, больше нет дома.
   - У меня тоже, - отрезал вельх. - И у Фарра. А ну тихо!.. Никто ничего не
слышит? По-моему, кто-то плачет. Женщина или ребенок. Во-он там.
   Кэрис кивнул в  сторону  нагромождения  обломков  розово-серого  гранита,
образовавшегося во время давнего камнепада.  Именно  оттуда  приходил  тихий
сдавленный плач.
   Они  втроем,  обходя  растерзанные  и   окровавленные   тела   мергейтов,
подобрались к груде камней. Кэрис с ловкостью горца  запрыгнул  на  один  из
валунов, осмотрелся и наконец указал направление:
   - Туда.  И,  пожалуйста,  не  пугайте  никого.  Он,  а  вернее,  она  уже
достаточно натерпелась.
   Драйбен быстро догадался, кто может плакать в  опустевшей  долине.  Среди
мергейтов находились только  две  женщины  -  погибшая  по  прихоти  Хозяина
Самоцветных гор жена Гурцата Илдиджинь и Фейран, рабыня оставшегося в пещере
вместе с хаганом Менгу. Но каким образом она  уцелела  после  нападения  Кор
Айннун?
   Едва  Фейран  заметила  людей,  обнаруживших  ее  немудрящее  убежище   в
малюсенькой пещерке меж трех валунов, она еле слышно вскрикнула и попыталась
забиться в щель еще глубже.
   - Госпожа Фейран, - позвал девушку Драйбен, - это я. Собака ушла.  Выходи
оттуда. Я и мои друзья не дадим тебя в обиду.
   Саккаремку пришлось взять на руки, так как Фейран от обрушившихся на  нее
переживаний и неожиданного спасения потеряла сознание. После она рассказала,
что едва Гурцат и  его  сопровождающие  скрылись  в  недрах  двурогой  горы,
неизвестно  откуда  в  долине  появилось  черное  мохнатое  чудовище,  шкура
которого иногда вспыхивала болезненным болотным огнем и зелеными искрами, и,
не долго думая, напало на  нукеров  Менгу.  Фейран  побежала  прочь,  ибо  в
наступившей панике осталась без охраны. Несколько раз зубастый пее  пробегал
рядом с ней, однако предпочитал убивать мергейтов,  не  обращая  на  девушку
внимания. Фейран спряталась и в  ужасе  ожидала,  когда  Кор  Айннун  отыщет
укрытие и загрызет ее, как и остальных.
   Спустившись обратно в долину, Кэрис с  Драйбеном  уложили  бесчувственную
Фейран на траву, вельх, покопавшись в своем мешке,  выудил  оттуда  фигурную
склянку с нюхательной солью, отдал нардарцу и, подтянув к  себе  молчаливого
Фарра, сказал:
   - Я сейчас сбегаю туда, в пещеру. Посмотрю, что происходит. Не  вздумайте
двигаться с места.
   - Зачем? - переполошился атт-Кадир. - Ты окончательно  свихнулся,  вельх?
Мы едва оттуда выбрались, Ясур погиб,  здесь  творится  незнамо  что!  Вдруг
проклятая псина вернется, когда тебя не будет?
   - Не вернется, - уверенно ответил Кэрис. - Он выполнил приказ Хозяина. За
меня не беспокойся, вернусь очень скоро.
   - Через год-другой, -  зло  фыркнул  Драйбен,  слушая  вельха.  -  Ты  не
заметил, что на Тропе время столь же изменчиво, как и пространство? Что тебе
в голову взбрело?
   - Сказано ждите - значит, ждите, - жестко отрубил Кэрис. - Бояться нечего
- степняки мертвы, волшебство Хозяина исчезает за пределами горы, а со  мной
его штучки не пройдут.
   Кэрис почти бегом направился к Вратам, Драйбен, стоявший на коленях рядом
с Фейран, поднял взгляд на атт-Кадира, потом  посмотрел  вслед  удаляющемуся
вельху и, пожав плечами, спросил:
   - Э-э... Как тебя зовут? Фарр? Красивое  имя...  Знаешь,  странноватый  у
тебя приятель.
   - Это точно, - вздохнул атт-Кадир. - После сегодняшнего не знаю, о чем  и
думать. Но ты не беспокойся, уважаемый, Кэрис хоть и сорвиголова, но добрый.
   Действительно, Фарру стоило над многим поразмыслить.  Первой  и  наиболее
таинственной загадкой оставалась сущность пещеры и ее невероятного  Хозяина,
умевшего воплощать свои мысли в видения,  звуки  и  даже  в  живых  существ.
Тварь, обитающая в сверкающем гроте, как понял Фарр, не  относилась  к  миру
живых или мертвых, но могла давать  жизнь  камню,  запросто  убила  Ясура  с
помощью морока и,  как  она  сама  выразилась,  "призраков  его  молодости".
Несомненно, существо из Самоцветных  гор  крайне  могущественно,  но  почему
тогда его мощь  ограничена  пространством  пещеры  и  Тропы?  Оно  вроде  бы
сказало, что хочет  стать  повелителем  страха,  но  разве  такое  возможно?
Использовать чувства других людей, находящихся, может  быть,  за  сотни  или
тысячи лиг от Врат? Непонятно...
   Другой вопрос: какая нелегкая занесла на Тропу не кого-нибудь,  а  хагана
мергейтов? Что понадобилось Гурцату от Хозяина?  Или,  если  ставить  вопрос
по-другому, зачем Хозяин призвал к себе повелителя степняков?
   Фарр,  как  человек  искренне  верующий   во   всесильность   Атта-Хаджа,
Предвечного и Нерожденного творца мира, крайне озадачился тем, что Камень из
Меддаи - осколок божественного оружия Атта-Хаджа, коим тот  сокрушал  темных
духов, - привел его, Ясура и Кэриса в Самоцветные горы практически в один  и
тот же день, что и Гурцата.  Конечно,  сыграли  свою  роль  чудеса  Хозяина,
слегка замедлившие течение времени  на  Тропе,  отчего  Гурцат  с  легкостью
догнал саккаремцев и вельха... Вывод напрашивался сам собой:
   Предвечный хотел что-то сказать  своему  мардибу,  может  быть,  поручить
столь необычным способом некую миссию. Нечто подобное  случалось  и  раньше,
например с Провозвестником Эль-Харфом восемьсот  лет  назад  или  с  великим
шадом Саккарема Шувайханом,  за  свою  недолгую  жизнь  расширившим  пределы
государства вплоть  до  нардарских  границ...  Фарр  вдруг  испугался  своей
неблагочинной мысли - кто  он  такой  по  сравнению  с  великими?  Мальчишка
шестнадцати  лет  из  захолустного  городка,  коего   вдобавок   теперь   не
существует?
   Ну и напоследок хотелось бы узнать,  кем  является  высокий  господин  из
Нардара с осанкой и взглядом благородного эмайра,  а  также  почему  Фейран,
дочь управителя Халаиба  и  знаменитая  на  весь  Шехдад  предсказательница,
оказалась в одном отряде с мергейтами и хаганом Гурцатом? Видимо,  известная
поговорка: "Мир тесен" - гласит истину.
   Фейран пришла в себя и начала осторожно расспрашивать Драйбена о событиях
на Тропе и в пещере, однако тот  не  успел  рассказать  ничего  интересного.
Прибежал Кэрис. Вельх на удивление быстро  вернулся.  Его  глаза  ничего  не
выражали.
   - Что? - поднялся Фарр. - Оно убило хагана?
   - Не совсем... - выдохнул Кэрис. - Я, мягко говоря, здорово удивлен  всем
происходящим.  Успел  к  самому  любопытному.  Хозяин  выпроводил   Гурцата,
высокого мергейта с пайзой сотника на чапане и какого-то саккаремца прочь из
своего жилища. Фарр, не дергайся, сюда они не придут.  Хозяин  построил  для
них внутри всей пещеры некое подобие Врат - громадный проем в стене, ведущий
в наш мир. Я разглядел стены крупного города на морском побережье. Почему-то
мне кажется, что это Мельсина Саккаремская - только в  столице  шада  торчит
огромная башня с золотым куполом, возвышающаяся над прочими строениями.
   - Точно-точно! - воскликнул Фарр. - Я читал в описаниях путешественников,
и шехдадцы, бывавшие в Мельсине, рассказывали! Башня Газзала, самое  высокое
сооружение на нашем материке. Говорят, выше него  только  гигантская  статуя
одного из аррантских богов, стоящая на острове перед гаванью  Арра,  столицы
басилевса. Ой...
   - Вот тебе и "ой", - проговорил Кэрис в ответ. - Хозяин отправил  Гурцата
и двух его уцелевших приятелей прямиком к Мельсине. Сдается мне, что столицу
Саккарема в ближайшие  дни  не  ждет  ничего  хорошего.  Теперь...  -  Вельх
огляделся. - Следует как можно быстрее убираться отсюда. Ловите лошадей. Как
погляжу, сохранились две кибитки, поэтому девочку можно не сажать в седло.
   - Ничего подобного! - слабым, но твердым голосом  возмутилась  Фейран.  -
Отец возил меня на охоту и брал с собой во время поездок к нашему  эмайрату.
Я знаю, что такое мужское седло, и мне будет не тяжело!
   - Как угодно, - кивнул вельх, единолично захвативший право командовать. -
Давайте поторопимся. Солнце вскоре уйдет за горизонт,  и,  как  я  чувствую,
силы Хозяина возрастают. Кроме того, повсюду валяются мертвые мергейты -  не
опасаетесь, что их души после заката начнут искать убийцу для  мести,  а  мы
угодим под горячую руку?
   Благодаря Кэрису, его настойчивым и разумным приказам, выехали засветло и
до заката то рысью, то галопом почти достигли выхода из ущелья. Однако вельх
продолжал  гнать  отряд  вперед  до  тех  пор,  пока  не   взошла   луна   и
ограничивающие межгорье скалы не остались за спиной. Заночевали на  холодном
и продуваемом ледяным ветром перевале. Кэрис не спал всю  ночь  -  сторожил.
Однако к утру вельх выглядел по-прежнему бодрым и полным сил.
   Вопрос о том, куда ехать, пока не обсуждался - лишь бы уйти  подальше  от
Логова. Но Кэрис с общего молчаливого согласия начал  забирать  на  закат  и
полуденный закат, объясняя это тем, что спускаться с  холмов  не  следует  -
можно наткнуться на степняков, занявших весь Табесин.
   Следующим вечер