до завтрашнего утра позабывшего о  положенных  по  чину  святости  и
благочестии, посидеть вместе со всеми не отказались. Монфор, правда, углядев
за пиршественным  столом  некоего  норманна  и  рыжего  оруженосца,  косился
подозрительно - история со стрельбой в гавани, видимо, запала ему в душу.
   - И чего он пялится? - ворчал Гунтер, лениво обгрызая баранью лопатку.  -
Мы их всех спасли, а  они  недовольны.  Слушай,  Мишель,  можно  Монфора  на
поединок вызвать?
   - Похоже, ты становишься нормальным дворянином, - удовлетворенно  заметил
сэр Мишель. - Вот уже хочешь  драться...  Только  не  умеешь.  Но  это  дело
поправимое.
   - Пошел к дья... Тьфу! Иди куда хочешь, словом, - нахмурился германец.  -
Лучше скажи, чего теперь делать будем? Все наши поручения  вроде  исполнены,
принц остался жив, Годфри тоже,  теперь  в  королевстве  воцарится  тишь  да
благодать... За исмаилита надо будет сказать спасибо Мерлину. Кстати...
   Видя, что нравы царят  вокруг  самые  свободные,  Гунтер  поднялся,  взял
тарелку с жареными рябчиками, обогнул стол  и  торжественно  поставил  блюдо
перед спящим возле возвышения, где сидели принц и  архиепископ,  волкодавом.
Мерлин открыл один глаз, брезгливо осмотрел подношение и снова отключился.
   - Мерзкая ты тварь, - вздохнул Гунтер. - Мало того что  людей  жрешь  без
зазрения, так еще и у посторонних еду не берешь?
   Волкодав  согласно  рыкнул,  потом  же,  передумав,  не  раскрывая   глаз
потянулся к тарелке, подцепил длинным розовым языком прожаренную на  вертеле
птичку и, не жуя, проглотил.
   Действо  перед  столом  заинтересовало  Годфри,  только  что  окончившего
несколько фривольную балладу, сочиненную лично королем. Архиепископ окликнул
Гунтера:
   - Господин де Райхерт, что это вы там делаете?
   - Пытаюсь подружиться с собачкой,  -  ответил  оруженосец  и  почтительно
добавил: - ...ваше святейшество.
   - Вы будете мне нужны утром, сударь, - сказал Годфри. - Проследите, чтобы
Мишель не проспал. Около полудня мне  необходимо  выехать  в  Кентербери  на
совет епископов, а раньше мне нужно поговорить с вами. И принцу тоже.
   Джон размашисто кивнул и, критически осмотрев поднос с рябчиками, заявил:
   - Вы Мерлина не закармливайте, он и так едва ходит... Жрет, подлец, много
и спит все время. Настоящий ирландец...
   Ночь прошла относительно спокойно. Ни привидения, водившиеся в замке,  ни
домовые спящих не побеспокоили. Один раз, правда,  под  окном  кто-то  жутко
завыл, но сэр Мишель, почти не просыпаясь, коротко  бросил  встревожившемуся
Гунтеру: "Это баньши веселятся, ничего  опасного",  запустил  в  распахнутое
окно подушкой и, когда вой стих, завалился обратно на постель.
   Наевшиеся  до  тошноты  сэр  Мишель  и  германец  отлично  выспались   на
королевской постели, а когда рассвело,  Гунтер  с  превеликим  трудом  сумел
растолкать  брыкавшегося  и  угрожавшего  расправой  рыцаря,  совершенно  не
желавшего вставать.  Меры  оруженосцем  были  приняты  самые  решительные  -
половина таза с водой,  оставленной  для  мытья,  была  вылита  норманну  на
голову, вторая же была расплескана в процессе последовавшей  потасовки.  Оба
сэра - и настоящий, и вывалившийся из будущего другой Вселенной  -  добротно
вымокли, вытираться же пришлось простыней, снятой с кровати короля Генриха.
   Явившийся за гостями Гисборн, невыспавшийся и угрюмый, недовольно оглядел
разворошенную спальню, но только рукой махнул.
   - Идемте к архиепископу...
   Годфри поджидал старого знакомца и оруженосца не один, а вместе с  Джоном
и неизменным волкодавом.  Объяснения,  зачем  высоким  особам  потребовалось
видеть сэра Мишеля, не замедлили состояться.
   - Доброе утро, шевалье. - Годфри покосился на непросохшие волосы рыцаря и
его мокрую одежду. - Давайте садитесь. Мишель, ты знаешь, что  у  меня  есть
основания тебе доверять. Так вот, помнится, ты рассказывал,  будто  поступил
на службу к бейлифу Аржантана?
   - Да, милорд, - кивнул норманн. - Надо бы возвращаться в Нормандию,  ведь
все кончилось хорошо...
   - Отлично, - сказал архиепископ. - Я предлагаю пойти на службу ко  мне  и
его высочеству принцу.
   Джон, уподобясь Мерлину, задремал в кресле. Веселье после того,  как  сэр
Мишель и Гунтер отправились спать, продолжалось долго,  почти  до  рассвета.
Годфри, мельком  глянув  на  начавшего  похрапывать  Джона,  взял  со  стола
свернутые трубками пергаменты и протянул их Фармеру.
   - Мишель, посмотри внимательно. Это письма  Гвидо,  обращенные  к  Джону,
Элеоноре и бывшему канцлеру. Везде одно и  то  же  -  непонятный  заговор  в
Святой Земле. Кто-то ставит целью сорвать поход христианских королей  против
Саладина...
   - Мы знаем, - нагнул голову рыцарь. - Сэр Аллейн  д'Эмери  все  рассказал
еще в Аржантане. Некий христианский князь...
   - Да, - подтвердил Годфри. - Мы не знаем - кто. Подозревать можно  любого
- графов Раймунда и Конрада, правителя  Эдессы,  наследников  иерусалимского
короля, внезапно ожившего Рено де Шатильона... Не исключено, что к  заговору
приложил руку кесарь Византии Андроник. Совершенно непонятная история. Я вам
предлагаю следующее: во-первых, немедленно поезжайте в  Нормандию,  доложите
все господину бейлифу и закончите службу у него.  Во-вторых,  вам  предстоит
отправиться в королевство Сицилийское к королю Ричарду с личными  посланиями
от меня и принца Джона. Расскажете королю обо всем случившемся за  последние
дни и снова предостережете от опасности, грозящей с  Востока...  Христианин,
связавшийся с сектой исмаилитов, не остановится после первого  поражения,  и
от такого человека можно ожидать всего. Кстати, - архиепископ указал глазами
на Гая, - шевалье Гисборн поедет  с  вами.  Принц  уступил  его  настойчивый
просьбам отпустить из Англии в Святую Землю; а вам лишний меч  в  дороге  не
помешает. Вместо него  гвардейской  охраной  Тауэра  будет  командовать  сэр
Понтий из Ломбардии. Согласны?
   "Я знал, что  этим  кончится,  -  сокрушенно  подумал  Гунтер,  стараясь,
однако, не подать виду, что  предложение  Годфри  его  ошеломило.  -  Теперь
остается  нашить  на  одежду  знак  Креста  и  становиться   добропорядочным
крестоносцем. Господи Боже, какая  отвратительная  перспектива  -  два  года
торчать в Палестине, подвергая себя всяким опасностям, и при этом знать, что
поход закончится поражением... Хотя... Это уже  другая  история!  Вдруг  все
кончится совсем по-другому? Какой там афоризм любил повторять доброй  памяти
капитан  Браухич?  "Блаженны  прыгающие,  ибо  они  допрыгаются?.."  Вот   и
допрыгались".
   - Конечно, согласны!  -  радостно  воскликнул  сэр  Мишель,  само  собой,
принимая решение за себя и за Гунтера. - Выезжаем сегодня же, только...
   - Только что? - нахмурился Годфри.
   - Милорд, - тихо сказал норманн. - Нельзя ли у  вас  попросить  бумагу  к
констеблю Дувра? Чтобы таможенная канцелярия вернула нам отнятые на  корабле
вещи? Помните? Там почти весь доспех, кой-какое оружие, а деньги у нас вовсе
отняли...
   - Конечно, - улыбнулся архиепископ. - Будет тебе бумага.  Впрочем,  можно
обойтись и без нее - Бертран Ланкастер прикажет отдать вещи  немедленно.  Вы
же с  ним  знакомы.  А  насчет  денег...  Столько  достаточно?  -  Святейший
архиепископ протянул рыцарю впечатляющий своими размерами  и  тяжестью  туго
набитый кожаный кошель. - Сто фунтов золотом.  Хватит,  чтобы  добраться  до
Марселя, а дальше морем в Мессину. Между прочим, я отправляюсь в  Кентербери
прямо сейчас, проводите? Это же по дороге к Дувру!..
   Трое дворян, сопровождавших облаченного в бело-золотую мантию ехавшего на
соловой  лошади  архиепископа  Кентерберийского,  разительно  отличались  от
прочей свиты. В основном окружение Годфри составляли самые разные клирики  -
от монахов до епископов Лондонского, Йоркского и Кентского. Прочие понтифики
епархий должны были собраться в кафедральном  соборе  Кентербери  завтра,  а
Папский  легат  Гилберт,  уже  прослышавший  о  случившихся   неприятностях,
подтвердил все распоряжения  Годфри,  включая  и  интердикт,  наложенный  на
Уильяма де Лоншана. Между прочим, ни прошлым вечером, ни сегодня  каких-либо
вестей  об  исчезнувшем  канцлере  не  было.  Лоншан  будто   сквозь   землю
провалился.
   Мишель, Гунтер и Гай распрощались с Годфри  при  въезде  в  городок,  где
находилась резиденция архиепископа,  получили  благословение  и  отправились
дальше по наезженной дороге к Дувру, рассчитывая сегодня же сесть на корабль
и в ближайшее время оказаться в Руане.  Проезжая  мимо  ответвления  тракта,
ведущего к монастырю Святого Мартина, Гай невольно  пришпорил  лошадь.  Если
пыл аббата Теодериха не охладел,  вполне  можно  было  схлопотать  очередную
епитимью. Неизвестно, как теперь аббат,  обязанный  приехать  на  завтрашний
совет в Кентербери,  будет  разговаривать  с  Годфри,  косвенным  виновником
учиненного в обители погрома.
   В Дувр приехали ближе к закату, и  Мишель,  используя  еще  третьего  дня
полученную от Джона бумагу с указанием  принца  беспрепятственно  пропускать
подателя  сего  в  любой  город  королевства,  позволил  себе  и   спутникам
сэкономить немало денег. Подати, введенные  Лоншаном,  еще  никто  не  успел
отменить или снизить. Бертран Ланкастерский отыскался в  замке  и,  выслушав
просьбу Мишеля и Гунтера  о  возвращении  оставшихся  на  таможенной  галере
вещей, немедленно вызвал к себе капитана порта, приказав тому  идти  с  этим
господами, перевернуть всю гавань, но мешки с драгоценными шлемами и  прочей
дребеденью найти.
   Кстати, прежний констебль, сэр Роджер Крэндон, его супруга Риченда и все,
участвовавшие  в  придуманной  исчезнувшим  в  никуда   канцлером   Лоншаном
авантюре, пока сидели в замке, ожидая приказов из  Лондона  или  Кентербери.
Годфри, может быть, и простил бы их как лицо духовное, но как новый  канцлер
и  наместник,  представитель  светской  власти,  архиепископ   обязан   быть
безжалостен к нарушителям законов церкви и страны.
   А в самом порту случилась история,  удостоенная  английскими  летописцами
упоминания в хрониках...
   - Очень хорошо, - говорил сэр Гай. - Ваши тюки мы нашли, теперь  остается
в этой неразберихе обнаружить достаточно  вместительный  корабль,  идущий  в
Руан или Гавр. Клянусь кровью Христовой, смена власти - это прекрасно, но  в
первые несколько дней, пока Бертран не поставит управлять городом и  гаванью
верных и честных людей, в городе будет полнейшая сумятица!
   Все трое посланцев Годфри шли по деревянному  причалу,  ведя  нагруженных
лошадей за собой. Мишеля и компанию сопровождал  бывший  сержант  таможенной
канцелярии, а теперь начальник стражи дуврской гавани, достигший таких высот
после ареста новым констеблем сэра Уисбрича.  Бертран  Ланкастерский  послал
его вместе с прибывшими из Лондона дворянами искать пропавшие мешки. Как  ни
странно, вещи сэра Мишеля и Гунтера нашлись  быстро  -  галера,  атаковавшая
"Блаженную Иоленту", стояла на прежнем месте, а  никто  из  немногочисленной
команды за прошедшие два дня  не  догадался  обшарить  непонятно  чьи  тюки,
сваленные в трюме. Гунтер безмерно обрадовался, когда, развязав мешок, сразу
обнаружил кобуру с более удобным  "вальтером"  и  моментально  сунул  ее  за
пазуху.  Погрузив  вещи  на  лошадей,  благородные  господа,  сопровождаемые
почтительным начальником стражи, отправились искать корабль,  способный  уже
сегодня до захода солнца увезти их с берегов гостеприимной Англии.
   - Эй, любезный! - проорал Гисборн, сложив ладони лодочкой у рта.  -  Куда
идете?
   У причала покачивалась на невысоких  волнах  купеческая  фелюка,  команда
которой уже поднимала зарифленный  парус,  а  на  корме  виднелся  дядька  в
добротной темной одежде. Должно быть, капитан.
   Человек обернулся на крик Гая и ответил:
   - В Хамбург, сударь, с заходом в  Эдинбург!  Если  по  пути  -  решайтесь
быстрее, мы отходим!
   - Нам бы в Нормандию! Может, доставите до Руана? Мы хорошо заплатим!
   - Пройдите, господа, дальше! - громко посоветовал капитан. - На  соседнем
причале  когг  с  расшитым  дроздами   парусом,   кажется,   он   называется
"Лотарингия". Вроде они в Кале собирались!..
   - Пошли, - вздохнул сэр Мишель.  -  Может,  повезет.  Честно  признаться,
острова мне надоели. А ночевать здесь совсем не хочу.
   Не успели, конечно. По словам встреченных нищих,  побиравшихся  в  порту,
"Лотарингия"  отвалила  от  пристани  совсем  недавно  и,  если  благородным
дворянам нужно, они еще могут рассмотреть парус. Во-он в той стороне...
   - Судари мои, - несмело начал стражник. -  Уже  поздно,  дело  к  вечеру.
После вечернего колокола порт закроется, возвращайтесь в город.
   - Постой, - отмахнулся сэр Мишель. - Гляньте!  Джонни,  Гай!  Видите  еще
один когг? Пошли туда, спросим!
   Гунтер посмотрел в сторону, куда указывал рыцарь, и не заметил,  что  сэр
Мишель -  да  и  Гисборн  -  вдруг  застыли  будто  статуи,  потом  потянули
зазевавшегося оруженосца за рукав, молча  советуя  идти  за  ними.  Стражник
непонятливо покосился на рыцарей, но тоже пошел вслед.
   - Ты  смотри!..  -  Сэр  Мишель,  затащив  остальных  в  тень  громадного
бревенчатого амбара, надпись на котором свидетельствовала  о  принадлежности
купеческому союзу Венеции, вытянул руку. - Не узнаешь того ублюдка?
   - Интересная встреча, - пробормотал Гунтер. -  Откуда  он  здесь  взялся?
Может, домой едет?
   По  причалу,  возле  окрашенного  пронзительной  красной  краской  когга,
слонялся туда-сюда тип, в котором сразу можно было узнать шотландца. Плед  в
черно-желтую  клетку  доказывал  всякому  знающему  человеку  принадлежность
вооруженного длинным мечом громилы к клану Лаудов  из  Глен-Финнана.  Бывший
начальник шотландской стражи Тауэра и личный телохранитель мэтра Уильяма  де
Лоншана Дугал Мак-Лауд разгуливал по пристани так, словно был ее хозяином, а
половина стражи Королевства разыскивала не его вместе с прежним хозяином,  а
кого-то совершенно другого.
   - Если здесь Дугал, - нахмурился Гай. - Значит, и господин канцлер должен
оказаться неподалеку. Они ведь сбежали вместе, и с ними другой шотландец. Не
забудьте, Лоншан отлучен. Любому человеку  в  Англии  позволено  невозбранно
схватить его или убить...
   - А принц Джон обещал тысячу фунтов золотом... - зачарованно  пробормотал
сэр Мишель, но сразу качнул головой и посмотрел на начальника  стражи,  явно
не понимавшего, о чем идет речь. - Милейший, хотите стать богатым человеком?
   - Так кто ж не хочет,сударь?  -  округлил  глаза  стражник.  -  А  в  чем
дело-то?
   Гай с Мишелем быстро объяснили повышенному в чине сержанту, как ему нужно
действовать, и тот со всех ног кинулся вдоль стены амбара к располагавшемуся
в  нескольких  сотнях  шагов  дому  таможенной  канцелярии  порта.   Гунтер,
выставленный караулить Мак-Лауда, наблюдал.
   - Любопытно, - буркнул германец. - Наш скотт назначил  здесь  свидание  с
прекрасной дамой? Мишель, Гай, посмотрите!
   По направлению к кораблю быстро шла невысокая женщина,  одетая  в  темное
траурное платье и шляпу с черной вуалью.  Рядом  топал  второй  шотландец  с
зелено-красными цветами килта. К какому клану принадлежит этот горец, Гунтер
не знал. Сопровождавший даму молодец тащил  на  спине  довольно  большой  и,
видимо, тяжеленький кожаный мешок.
   Углядев гостей, Дугал быстро взмахнул рукой и пошел вперед, к ним. Забрав
у пришедшего мешок, Мак-Лауд забросил его на плечо, огляделся, сказал что-то
неслышное, и странная троица  двинулась  к  судну.  Похоже,  они  собирались
взойти на корабль, который был готов к отплытию.
   - Слушайте. - Сэр  Мишель,  прищурившись,  наблюдал  за  женщиной.  -  Та
вдовушка в трауре такая же дама, как я сарацин! Посмотрите!
   Женщина шла быстро, приподняв длинные юбки над землей, но  все-таки  пару
раз наступила на края платья, едва не упав при этом. Спутник-скотт поддержал
ее за локоть, свободной  рукой  довольно  грубо  поправив  шляпку,  сползшую
набок. Никакой  дворянин,  даже  дикий  шотландец,  не  мог  позволить  себе
дотронуться до головного убора дамы, да и к тому же никакая женщина в  жизни
не наступит на собственный подол!..
   - Так, - решительно сказал сэр Мишель. -  Пока  еще  этот  олух  приведет
стражу... А ну пошли поговорим с ними!
   Рыцарь, а вслед за ним Гай и оруженосец, оставив лошадей, едва  не  бегом
бросились в сторону корабельных сходен. Мак-Лауд, успевший подняться на борт
и ожидавший, когда дама-не-дама взойдет вслед, заметил  возможную  опасность
и, бросив мешок на палубу, спрыгнул с высокого фальшборта обратно на  причал
и пошел навстречу.
   - Чего надо? - грубо осведомился шотландец, загородив дорогу  к  сходням.
Женщина успела взойти на корабль  и  теперь  стояла  у  мачты,  наблюдая  за
развитием событий из-под вуали.
   - Сударь, вас разыскивают  по  приказу  его  высочества  принца  Джона  и
архиепископа. - Гай за время службы у принца попривык к казенным формулам  и
решил начать разговор первым. - Пойдемте-ка с нами.
   - Портовая  шлюха,  может,  и  пошла  бы,  -  развязно  сказал  Мак-Лауд,
подозрительно оглядывая Гисборна. - Где-то я видел твою рожу... . :
   Гай,  словно  и  не  услышав  обидных  речей  шотландца,   снисходительно
улыбнулся:
   - Я служу принцу, сударь. Извольте-ка назвать имя женщины, с  которой  вы
встретились. У нас есть некоторые подозрения насчет ее личности...
   - Имя? - ухмыльнулся Дугал.  -  Моргана,  дочь  Игрейны,  сестра  Артура!
Катись отсюда!
   К Мак-Лауду подошел второй шотландец, такой же высокий, с заплетенными  в
косички длинными волосами. Рука сэра Мишеля невольно потянулась  к  мечу,  а
Гунтер нашарил за пазухой рукоять пистолета. Горцы выглядели  спокойными,  а
оттого их наглость воспринималась более остро.
   - Ах, Моргана! - выдавил Гисборн. - Фея и колдунья?  В  девичестве  -  де
Лоншан?
   Дальнейшее  снова  показало,  что  горцы  -  народ  непредсказуемый  и  в
воинственности норманнов превосходят. Мгновенным  движением  Дугал  выхватил
из-за спины меч, но рубанул не по Гаю, а  постарался  достать  сэра  Мишеля,
стоявшего  слева.  Рыцарь  вовремя  отскочил,  острие  клинка  лишь  чуточку
царапнуло по кольчуге на груди.
   Охранники  бывшего  канцлера  словно  заранее  спланировали  атаку.  Едва
Мак-Лауд рванулся к слегка потерявшему равновесие норманну, второй шотландец
ударил Гисборна, но тоже неудачно - меч распорол рукав  камзола.  Получилось
так, что Дугал  скрестил  оружие  совсем  не  с  тем  человеком,  с  которым
разговаривал,  наверняка  полагая,  что  все  трое  -  враги.  Гунтер,  едва
зазвенело  оружие,  вытащил  пистолет,  сбросил  с  предохранителя  и  начал
отходить в сторону. А по берегу  уже  бежали  стражники  во  главе  с  новым
командиром.
   Гунтер, отчего-то твердо уверенный, что с Мишелем  и  Гаем  все  будет  в
порядке, пускай шотландцы  и  были  ростом  куда  выше  обоих  норманнов,  а
мечи-клейморы  значительно  превосходили   длиной   изделия   английских   и
норманнских оружейников, наблюдал за дракой со стороны, стараясь не  слишком
приближаться. А то ведь затопчут или зарубят походя.
   Нельзя сказать, что поединки были  излишне  честными.  Вначале  Мак-Лауд,
наседавший на сэра Мишеля,  пнул  рыцаря  по  бедру,  надеясь  затем  выбить
оружие, сэр Мишель же в ответ подхватил левой рукой валявшуюся рядом длинную
железку непонятного происхождения и начал орудовать ею будто  кинжалом.  Вот
пожалуйста: выпад Дугала отбит, клинок ушел вниз и вправо, и есть  мгновение
задеть противника не совсем  обычным  оружием.  Сэр  Мишель  так  и  сделал,
зацепив Дугала по плечу, а тот, в свою очередь,  пинком  отправил  под  ноги
нормандцу стоявшую у самого края причала деревянную бадью...
   Краем глаза Гунтер засек странное движение  на  борту  корабля,  а  когда
повернулся, обнаружил, что "дама" в траурном наряде довольно  резво  сбежала
вниз  по  сходням  и  припустила  в  сторону,  противоположную  той,  откуда
приближалась стража. Герм