величиною
от горошины до быка. Вполне естественно, что  после  Столетия  Черного  неба
обитать на этих землях не мог никто.
   В наиболее жуткие  годы,  последовавшие  за  бедствием,  на  сплавившихся
каменистых пространствах появлялись невероятные уроды и чудовища  -  некогда
это были обычные люди и животные,  но  некая  злая  сила,  извергнувшаяся  с
небес, изменила их, обратив в невиданных  прежде  существ.  Однако  странные
твари быстро вымерли, их потомство было  нежизнеспособным,  да  и  уцелевшие
люди, узрев в альбаканских монстрах новую  нешуточную  угрозу,  убивали  их,
только завидев.
   Прошли столетия. Альбакан обрел свой нынешний вид  безбрежного  песчаного
моря, простершегося от побережья океана до русла Урмии и от  Дангарских  гор
до приграничных степей Нардара. И вряд ли кто мог подумать, что под песком и
камнем скрываются развалины старинных поселений сокровища  Золотого  века  и
могилы далеких предков  тех,  кто  ныне  стал  саккаремцами,  джай-дами  или
кочевниками.
   Драйбен недаром просиживал долгие дни в библиотеках  великолепных  столиц
Материка и  Островов.  Он  прекрасно  знал,  что  Альбакан  закрывает  сухим
покрывалом каменной пыли великие кладези знания об эпохах,  предшествовавших
Катастрофе, и таит в себе осколки  давно  исчезнувших  цивилизаций.  Однако,
находясь в давно потухшем  кратере,  он  сознавал,  что  набрел  на  остатки
сооружений, которые возводила отнюдь не пятипалая человеческая  рука.  Нигде
нельзя  было  заметить  изображения  человека:  давно   вымершие   животные,
одноногие птицы,  твари,  напоминавшие  людей,  но  обладавшие  остромордыми
песьими головами... Все это было.
   - Эрл, постойте! - Асверус потянул Драйбена за плащ. - Вы мне только  что
рассказывали, будто вся Альбаканская пустыня, вернее, то, что находилось  на
ее месте, было уничтожено огненными камнями,  составлявшими  шлейф  Небесной
горы. Склонен согласиться: если посмотреть на карту Материка, получится, что
Альбакан протянулся длинной полосой  от  полуденного  заката  к  полуночному
восходу. Будто бы огонь испепелил все по одной линии.
   - И что? - наклонил голову Драйбен.
   - А то! - торжествующе заявил нардарец, явно довольный своими мыслями.  -
Гляньте, Аласор находится посреди пустыни. Там, где удар  небесных  метеоров
был наиболее сокрушительным. Почему здесь уцелели  развалины?  Эти  строения
уничтожило время, а не оружие или пожар.
   - Ничего  подобного!  -  Драйбен  уловил  мысль  сына  кониса,  но  из-за
упрямства  начал  возражать.  -  Обратите   внимание   на   эту   колоннаду.
Восемнадцать столпов  подряд,  однако  четыре  из  них  выбиты.  Срезаны  до
половины высоты, будто ножом. -  Он  подошел  к  полуразрушенной  колонне  и
провел ладонью по мрамору, счищая пыль, -  Оплавлено!  Будто  огненный  серп
коснулся этих строений. Огромный небесный  камень,  разогревшийся  во  время
полета в воздухе, пробил брешь в этих колоннах и падал столь быстро, что  не
разбил камень, а будто бы смахнул, - это как удар остро отточенным мечом  по
деревяшкам.  Но  не  согласиться  с  тем,  что  все  святилище   сохранилось
удивительно хорошо, я не могу. Только кто его мог построить? Узоры  и  стили
резьбы по камню неизвестны людям и родственным для нас расам.
   - А кто еще, кроме альбов или  двергов,  обитал  на  материке  и  обладал
привычкой строить города или некрополи? - вопросил принц.
   - Данханы? - нахмурился Драйбен, соображая. - Нет, не подходит.  Скромный
народец лесных карликов, предпочитавших дерево камню. Кро мара, которых  еще
называют племенем богини Медхо? Эти  вполне  могли...  Однако  кро  мара  не
забирались далеко на полдень, предпочитая  обитать  на  прохладных  берегах,
ныне заселенных  вельхами.  Они  поклонялись  естественному  миру,  красотам
природы, более всего предпочитая растительные узоры,  которых  здесь  мы  не
видим. Броллайханы или дайне? Точно нет. Последние вообще ничего не  строили
и  не  строят  до  сих  пор.  Для  броллайханов  цивилизация  состоит  не  в
материальных сокровищах, а в созерцании и  наблюдении  за  развитием  других
народов. Они просто надзирают за этим миром и охраняют его.
   - А я всегда думал, - поднял  брови  Асверус,  -  что  дайне  давнымдавно
исчезли. А вы рассуждаете так, будто с ними знакомы.
   - Знаком, - вздохнул нардарский эрл. - И вы, между прочим, тоже.  Помните
Кэриса?
   - Вельх, которого я нашел в пустыне и который оказался вашим приятелем? -
уточнил Асверус. - Еще  бы  не  запомнить!  Невоспитанный  дикарь,  пьяница,
трепло и авантюрист... Погодите, погодите! Вы хотите сказать?...
   - Именно. Кэрис - не человек, а дайне, принявший людское обличье. И я  не
хотел бы увидеть его в истинном облике - существа, настолько далеко  стоящие
от нас, людей, должны выглядеть на редкость чуждо.
   - Ничего себе новости... - Асверус стукнул себя ладонью по лбу. - Неужели
не разыгрываете? Да, впрочем, вы же дворянин, и врать вам не к  лицу.  Дикий
вельх... Теперь я, кажется, понимаю, почему он так быстро нашел общий язык с
шадом  Даманхуром,  который  не  особо  любит  простолюдинов,  а  тем  более
варваров, и постоянно околачивался  возле  святейшего  аттали  эт-Убаий-яда.
Если вы называете дайне хранителями мира, то  вам  достался  один  из  самых
бестолковых. Или он слишком хорошо прикидывается?
   - Потом расскажу. Не будь Кэриса, мы никогда не нашли бы истинных  причин
безумия Гурцата... О, Асверус! По-моему, я вижу дверь.
   Отвлекшись от умных разговоров, двое искателей приключений быстро  прошли
вперед за колоннаду, сразу за которой громоздилась  тяжеловесная  квадратная
постройка, сложенная из ноздреватого темно-желтого камня. Проход внутрь  был
завален мелким камнем и песком, но сверху оставалось достаточно пространства
для того, чтобы человек мог пробраться в глубины полуразрушенного здания.
   - Посмотрим, что там? -  воодушевился  Асве-Рус.  -  Сейчас  я  сбегаю  к
лошадям, мы ведь взяли с собой факелы. Давайте просто осмотримся?
   - С одним условием, - быстро произнес  Драйбен  -  Далеко  забираться  не
будем и при первом же намеке на опасность немедленно ретируемся.
   - Согласен.
   "Не следует трогать руками чужие тайны, -  постоянно  вертелась  мысль  в
голове Драйбена. - Без всяких сомнений, мы находимся в центре некрополя.  И,
как  следствие,  можем  столкнуться...  С  чем?  Магия  древности  наверняка
"выветрилась" за давностью лет, а  вот  механические  ловушки  вполне  могли
сохраниться. Наткнемся на выступающий из пола камушек и отправимся в  долгое
путешествие ко дну скрытого прежде колодца. И никто не узнает, куда  исчезли
двое чужеземцев,  состоящих  при  свите  Даманхура,  -  мы  ведь  никого  не
предупредили..."
   Проползти через  завал  оказалось  довольно  просто  -  места  более  чем
хватало, слежавшиеся камни не осыпались и под потолком не сидели непременные
охранники всякой гробницы, наподобие пауков, скорпионов размером с кошку или
летучих мышей-кровососов. Пусто, сухо и тихо.
   -  Лестница,  -  громко  прошептал  Асверус,  зажигая  факел  и  накрепко
привязывая к выступу конец длинного мотка шнура, по которому можно  было  бы
вернуться обратно. - Идет вниз. Ступеней семьдесят на первый взгляд.
   Спустились. Древний всход сохранился великолепно - ни  одной  щербины  на
каменных ступеньках. На боковых  стенах  оранжевые  пятна  факельного  света
выхватывали поблекшие рисунки, изображавшие длинные,  с  изогнутым  носом  и
кормой ладьи, плывущие по рекам,  двуногих  существ  с  собачьими  головами,
огромных ящериц или насторожившихся тигров.
   - Почему нигде не нарисованы люди? - громко  удивлялся  Асверус.  -  Одни
эти...  псиглавцы.  Драйбен,  вам  не  кажется,  что   легенды   о   тварях,
напоминающих  человека,  но  имеющих  голову  животного,  имеют  под   собой
основания?
   - Не кажется, - громким и злым шепотом ответил  эрл.  -  Этого  не  может
быть, потому что этого не может быть никогда. Нарушение законов мироздания -
человек не может соединиться с животным и давать потомство.
   Лестница  закончилась  в  громадном  зале  глубоко  под  землей.   Пусто.
Несколько скульптур песьеголовых,  сжимающих  в  руках  оружие,  похожее  на
серпы, охраняют входы в боковые галереи. Пыль, темнота, застоявшийся воздух.
Никаких запахов - еще бы, в пустынной жаре погибнет даже самая  жизнестойкая
плесень.
   -  Направо,  -  скомандовал  Асверус   и   только   поморщился,   услышав
предостережение мрачневшего с каждым  мгновением  Драйбена.  -  Пройдем  еще
немножечко? Ведь интересно!
   Пока что никаких сокровищ не обнаружилось.  Бесспорно,  огромный  интерес
представляли рисунки, коими были покрыты стены, и бронзовые светильники,  но
их же с собой не утащишь.
   Пыли становилось меньше. Видимо, ее нанесло сквозняком, дувшим от входа в
гробницу или чем там еще являлась эта постройка. Драйбен очень надеялся, что
несомый его компаньоном шнур скоро закончится и придется повернуть  обратно.
Но вот  коридор  внезапно  оборвался,  сменившись  черной  пропастью,  через
которую был перекинут каменный мостик, а за ними...
   - Свет! - восхищенно воскликнул  Асверус.  -  Проложены  световые  шахты,
посейчас не засыпанные! Солнечный свет!
   - Главное, чтобы мост выдержал нашу тяжесть, - угрюмо ответил Драйбен  и,
нагнувшись над краем провала, сплюнул вниз. Капелька слюны исчезла из виду и
канула во тьму. - Все это золото не  поможет  вам  воспарить  на  крыльях  и
подняться из пропасти.
   Перед  двумя  исследователями  простерся  зал,  в  центре   которого   на
возвышении громоздились девять саркофагов. При рассеянном свете, проникавшем
с поверхности по световым  шахтам,  было  видно,  что  гробницы  из  черного
гранита выложены золотом, а  в  головах  каждой  из  них  стоит  отлитая  из
благородного металла чаша. Золото не потускнело с течением столетий и теперь
призывно поблескивало, приглашая нежданных гостей подойти поближе.
   - Это не главная гробница, - с видом знатока пояснил  Драйбен.  -  Скорее
преддверие. Захоронения  слуг,  охранников  или  приближенных.  Остальное  -
глубже. Асверус, я вас умоляю, ничего не трогайте!..
   Потомок кониса Юстиния легко перебежал по  каменному  мосту,  и  Драйбену
ничего не оставалось, как последовать за ним. Где-то в  самой  темной  части
сознания сидела пакостная мыслишка: сейчас либо мост обвалится, либо потолок
начнет опускаться, а  в  самом  крайнем  случае  -  из  всех  щелей  полезут
скорпионы или что похуже.
   - Нич-чего себе! - Асверус рассматривал саркофаги. - Сколько ж золота они
угрохали на это великолепие?
   - Недаром Золотой век назывался Золотым,  -  отозвался  Драйбен  и  вдруг
замер, прислушиваясь. - А ну, тихо!
   Ему показалось, будто в отдалении раздался звук шагов.
   Глава девятая. Блеск и нищета, слава и тщеславие
   Восхитительная, божественная Аррантиада, Остров Великолепных, Поместилище
Мысли, Сверкающая Жемчужина  Океана,  Несокрушимая  Твердыня  Басилевсов,  и
прочая, и прочая, и прочая,  явила  свои  зеленые  берега  на  восьмой  день
плавания.
   Купец Пирос, сын Никоса, недаром носил прозвище Многоумный. В отличие  от
большинства аррантов, со спесивой надменностью именовавших  любых  инородцев
варварами, Пирос склонялся к мысли, что не одна Аррантиада владеет мудростью
и познаниями, и подтверждал свои выводы делом:  капитаном  его  корабля  был
сегван, торговым управителем -  джайд  из  Нахазора,  еще  одного  торгового
города Золотого побережья Халисуна. Кроме того, в  команду  корабля  входили
сольвенны,  саккаремцы  и  мономатанцы.  Хозяин  "Плеска  волны"  отнюдь  не
придерживался мнения большинства сородичей о том, что Великолепным не  стоит
пользоваться услугами дикарей с материков, и с равным уважением относился  к
представителям всех племен. Не исключая вельхов.
   Либурн вышел из Акко Халисунского не в полдень, как намечалось, а ближе к
вечеру, когда со стороны пустыни наконец  задул  ветер,  давший  возможность
поставить  парус.  Небольшие  торговые  галеры-либурны  уступали  сегванским
"драконам" лишь в одном: на них  было  тяжело  использовать  весла,  которых
насчитывалось всего десять  румов  по  борту,  однако  могли  соперничать  с
замечательными   кораблями    полуночного    народа    по    быстроходности,
вместительности и маневренности.
   В самую первую ночь путешествия Фарр  так  и  не  сумел  заснуть.  Он  не
страдал от морской болезни, его не укачивало и не тошнило, однако  появилось
неприятное чувство, обуревающее любого сухопутного человека,  первый  раз  в
жизни ступившего на палубу корабля: океан выглядел слишком огромным, судно -
маленьким, и Фарру постоянно казалось, что либурн вот-вот развалится. Хлопал
парус, повизгивали  от  трения  снасти,  жутко  скрипели  доски  обшивки,  и
создавалось отчетливое впечатление, что удара следующей волны корабль уже не
переживет. Ко всем  прелестям  морского  путешествия  добавлялись  постоянно
уходящая из-под ног палуба, а заодно воспоминания  о  книгах,  где  красочно
описывались чудеса океана  -  огромные  чудовища,  морские  змеи,  подводные
драконы, блуждающие скалы,  водовороты,  чья  бездонная  хлябь  разверзалась
губительной беззубой пастью, -  и  столь  банальная  вещь,  как  зубастые  и
кусачие корабельные  крысы,  превосходящие  обычных  размером  раза  эдак  в
четыре.
   Фарр сидел на баке, который почему-то мнился ему самой безопасной  частью
корабля, и боялся. Давным-давно стемнело, желтовато-красная, темная  полоска
берега исчезла за  кормой,  наверху,  в  черно-синих  небесах  раскачивались
звезды и только что взошедшая Фегда, шумно плескалась черная вода, бросая на
лицо  атт-Кадира  невесомые  капли,  и  очень  хотелось  домой.  Нет,  не  в
разрушенный мергейтами Шехдад, а в  белостенный  Мед  дай,  где  под  ногами
находилась бы незыблемая твердь и над головой  не  хлопал  бы  под  порывами
ветра такой непрочный матерчатый  парус,  но  вздымались  в  бездонную  синь
купола храмов.
   "Как так можно жить? - тоскливо думал Фарр, еще больше  запугивая  самого
себя. - Что будет делать господин Пирос, ежели перед нами в темноте вынырнет
какая-нибудь возжелавшая поохотиться морская тварь? Я же читал  в  рассказах
Сааб-Бийяра, как огромный спрут с одного маху заглотил его корабль и  только
провидение Атта-Хаджа спасло  эмайра  от  неминуемой  гибели.  Кажется,  его
подхватила огромная чайка?.. И все-таки... На корабле всего две  баллисты  и
маленькая  катапульта,  которой  только  детей  пугать.  Разве  могут   люди
противостоять порожденным Океаном чудовищам?"
   Возле борта что-то всплеснуло, и у Фарра сжалось сердце. Вот оно! Тянутся
щупальца  морского  змея!  Но  любопытство  превысило  страх,  и   атт-Кадир
осторожно заглянул вниз.
   Удивительно, но вода светилась. Особенно ярко зеленоватый  огонь  полыхал
возле рассекающего волны форштевня галеры. Окажись рядом с мальчишкой Кэрис,
он  бы  растолковал,  что  в  воде  плавают  маленькие  существа   наподобие
светлячков и зрелище это не опасно, а скорее занимательно и приятно. Фарр же
счел объятую призрачным огнем воду самым дурным предзнаменованием.
   Он все еще зачарованно глядел на мерцающие  изумрудом  волны,  соображая,
что мог бы означать  столь  непонятный  морской  пожар,  и  даже  наполовину
перегнулся грудью через борт.  Вдруг  из  светящейся  воды  рванулось  вверх
огромное гладкое тело,  атт-Кадир  услышал  громкое  "ф-ф-фух!",  и  морское
чудовище, пролетев в воздухе не менее полудесятка локтей, с шумом рухнуло  в
волну, подняв вверх фонтан пылающих брызг.
   Вне себя от ужаса, Фарр скатился на нижнюю палубу и прекратил орать, лишь
когда чья-то  крепкая  ладонь  ухватила  его  за  ворот  халата"  хорошенько
встряхнула и подняла на ноги. Удалось заметить, что рядом стоят купец Пирос,
его помощник и капитан по имени Бьярни.
   - Что еще? - раздался голос из-за спины. Фарра держал за шиворот Кэрис. -
Что случилось на этот раз?
   Атт-Кадир  дернулся,  пытаясь  обернуться.  Вельх  ослабил   хватку,   но
продолжал удерживать его за плечо.
   - Там... Там чудови...
   - Понял, чудовище, - согласился Кэрис. - Где?
   - Возле носа...
   - Форштевня, горе ты мое. - Вельх посмотрел  на  казавшегося  озабоченным
Пироса и усмехнулся, обратившись к  нему:  -  Почтенный,  мой  Друг  впервые
путешествует по морю. Думаю, мы зря беспокоились.
   Сегван Бьярни тихонько выругался и ушел на корму. Пирос и его  управитель
Йорам Бен-Мохар понимающе переглянулись и тоже решили  уйти.  Хозяин  только
вежливо заметил:
   - Молодой человек очень впечатлителен. Кэрис  ,  я  могу  тебя  попросить
оставаться с ним некоторое время? Когда он заснет, приходи ко мне, продолжим
столь занимательную беседу.
   - Показывай свое чудовище. - Вельх, когда владелец судна и  его  помощник
ушли  в  установленный  за   мачтой   либурна   шатер,   встряхнул   немного
опомнившегося Фарра. - Ты так орал, будто увидел бохан ши, которая тянула  к
тебе окровавленные когти. Весь корабль  на  ноги  понял.  Бьярни,  по-моему,
очень недоволен, а он человек суровый.
   - Что такое бохан ши? - переспросил Фарр, услышав новое незнакомое слово.
   - Достаточно увидеть один раз, чтобы  запомнить,  -  расплывчато  ответил
Кэрис. - Поверь, на земле живет гораздо больше чудовищ, чем в море. Итак?..
   Атт-Кадир провел вельха на нос и ткнул пальцем за борт:
   - Море светится. И еще... там что-то плавает. Очень большое, черное.  Оно
дышит и фыркает. Хотело запрыгнуть сюда, но я вовремя убежал.
   - Убежал, -  проворчал  Кэрис  и  посмотрел  на  волны.  -  Действительно
красиво. А вон и твои чудовища. Это ж  надо,  спутать  самых  дружелюбных  к
человеку существ неизвестно с  кем!  Да,  впрочем,  откуда  тебе  знать  про
дельфинов...
   - Про кого?
   - Дельфины, морские лошадки. Здоровенные такие зверюги, похожие  на  рыб.
Только  похожие  -  у  них  нет  чешуи,  дышат  воздухом,  кормят  детенышей
молоком... Ты просто в темноте перепугался. Знаешь что? Ложись-ка  спать.  Я
присмотрел нам отличное местечко в трюме. Закуток как раз на  двоих,  я  там
уже постелил. Хочешь - выпей вина на ночь, чтобы спалось спокойнее. Я приду,
не беспокойся.
   - Здесь все так скрипит, - робко  пожаловался  Фарр.  -  Ты  уверен,  что
корабль не... не сломается? Такие большие волны...
   - Ой, дурак... - схватился за голову вельх. - "Плеск волны", это  я  тебе
говорю как человек опытный в морских странствиях, может не только сотню  раз
преодолеть расстояние между материком и Аррантиадой - пролив-то по океанским
меркам совсем  небольшой!  -  но  ходить  в  Мономатану,  к  Шо-Ситайну  или
Сегванским островам. Если бы  Пирос  захотел,  он  на  этом  либур-не  легко
обогнул бы весь свет. Пойми ты, купцы, для  которых  дело  и  золото  дороже
всего на свете,  не  станут  доверять  свои  жизнь  и  достояние  ненадежной
лоханке! На вот флягу, хлебни и иди спать.
   - А чудовища? - продолжал ныть Фарр, которого слова Кэриса успокоили лишь
отчасти. - Морские разбойники? А если буря случится? И  вот  еще  -  я  хочу
спать на палубе, в трюме темно и... и крысы!
   - Так. - Кэрис, уже не  способный  сдерживать  смех,  уселся  на  гладкую
дощатую палубу. - Разберем по порядку. Чудовищ в проливе между Аррантиадой и
Длинной Землей не водится. Из  полутысячи  кораблей,  постоянно  курсирующих
между Арром и Золотым побережьем, в год пропадает от силы два-три. Пираты? С
аррантами предпочитают не связываться - неприятностей не оберешься. Буря? Не
будет бури в ближайшую седмицу, это я тебе как броллайхан  говорю.  Надеюсь,
ты поверишь моему чутью не-людя? Что осталось, крысы? Неужели ты не заметил,
что Пирос содержит на борту аж восемь кошек? Еще вопросы есть?
   За седмицу Фарр привык к морю. В один из дней пути  к  Аррантиаде  "Плеск
волны"  попал  в  полнейший  штиль,  и  капитан  Бьярни   разрешил   команде
искупаться. С  правого  борта  опустили  деревянную  лесенку,  Кэрис  первым
сбросил одежду и с размаху ки