икогда  не
произносят имени своего бога. Называют его  Разрушителем  и  просят  его
приблизить конец света.
   - Психи.
   - Он отвечает им, Гаррет. - Ее затрясло.  -  Это  самое  страшное.  Я
слышала его. Голос звучал у меня в голове. Он обещает им конец света  до
исхода столетия, если они честно выполнят  все  его  приказания.  Многие
погибнут в этой борьбе, но мучеников ждет награда. Они обретут  покой  и
вечное блаженство на его груди.
   Мы с Дином обменялись тревожными взглядами. Глаза Майи остекленели, и
она лепетала всю эту галиматью словно бы против воли.
   - Эй, Майя! Вернись. -  Я  хлопнул  в  ладоши  перед  ее  носом.  Она
вздрогнула и обвела нас безумным взглядом:
   - Извини. Меня занесло, да? Но когда эти типы устраивают свои  службы
и их гадкий бог разговаривает с ними,  это  действует  довольно  сильно.
Черт! В предпоследнюю ночь произошло кое-что похлеще. Он заявился лично.
   - Да? Тварь, похожая на шестирукую обезьяну двенадцати футов росту?
   - Это одно из обличий,  которые  он  принимает.  Гаже,  чем  бочка  с
червями. А ты откуда знаешь?
   - Я встречал его. У Чодо дома. Не очень  приятная  компания.  Но  для
бога он немного хиловат, на мой взгляд.
   - Это не настоящий бог, Гаррет. Я не вполне поняла, что они  имели  в
виду, но эта  тварь  вроде  как  снится  настоящему  богу.  И  он  может
управлять своими снами. Ты меня понимаешь? Майя нервничала все  сильнее.
Я начал бояться, не сотворили ли они с ней чего-нибудь,  о  чем  она  не
хочет говорить или не может вспомнить.
   - Тебя это расстраивает?
   - Немного. С такими, как я, подобные вещи не происходят. -  Майя,  со
мной тоже ничего подобного не происходит. И вообще ни с кем. У меня было
несколько чудных дел, но я ни разу не вступал в противоборство с  богом.
В наши дни никто не  имеет  дела  с  богами.  Они  уже  давным-давно  не
являются лично. Я оглядел своих слушателей. Дин выглядел встревоженным.
   Майя выглядела встревоженной. Даже Бесс, не имевшая понятия, о чем мы
толкуем - благословите, боги, ее пустую  головку,  была  обеспокоена.  Я
мысленно повторил свои последние слова. Бог, который появляется лично.
   Чепуха из области ночных кошмаров. Кто в  наше  время  надеется,  что
боги будут активно вмешиваться в дела людей? Никто, даже  завернутые  на
религии парни вроде Перидонта. Боги не суют свой  нос  в  чужие  дела  с
глубокой древности.
   Рассказ  Майи  представлял  интерес,  но  только  в  плане   утоления
любопытства. Мне все-таки придется  наложить  лапы  на  Джилл  Крайт  и,
возможно, слегка ее выжать. Что-то ведь породило весь этот  возбужденный
лепет.
   Я вспомнил записку, которую Джилл оставила в  квартире.  Я  допустил,
быть может, самый крупный  ляп  за  свою  карьеру,  пестрившую  нелепыми
ошибками.
   Нужно было сидеть на этой наживке, пока  на  нее  не  клюнут.  Кто-то
должен был прийти  и  забрать  ее,  и  этот  кто-то,  возможно,  и  есть
первопричина этого проклятого дела.
   Может быть, Джилл мне вовсе и не нужна. Если бы я только дождался его
прихода!.. Но тогда я не освободил бы Майю... Может, еще не поздно?
   - Я должен уйти.

Глава 36

   Я опоздал. Записка исчезла. Я проклял  свою  слепоту.  Я  разнес  эту
квартиру на кусочки в поисках хоть чего-нибудь и нашел именно то, чего и
заслуживал. Ничего.
   Итак, придется все-таки идти длинным путем. Охотиться за Джилл Крайт,
пока что-нибудь не выяснится.
   Я надеялся получить некоторую передышку от Сынов Хаммона. После хука,
который они схлопотали, вряд ли им захочется предпринять что-либо, кроме
отступления для перегруппировки сил. Я со злорадством подумал,  что  эти
ублюдки теперь в таком же замешательстве, как и все мы.
   Выбравшись оттуда, я направился в те края, где, по мнению Тей  Котон,
следовало искать Джилл.
   Филиалы и дочерние фирмы Преисподней и Чистилища разбросаны по  всему
Танферу. Порядочные люди велят своим дочерям обходить такие заведения за
милю. Большой Босс скорее всего снимает пенки во всех  подобных  местах.
Но самое злачное, самое крупное среди  них  -  Веселый  Уголок,  который
иногда называют Улицей Проклятых. Чего бы вы  ни  пожелали,  там  всегда
найдется тот, кто продаст это вам. И Большой Босс получит свой процент.
   Это ад на земле для тех, кто прошел весь путь до конца, для тех, кого
совратили, использовали и.  выбросили,  как  только  они  утратили  свой
товарный вид. Тем, кто не побывал за кулисами и не жил в долг  на  самом
дне, трудно поверить, что одни разумные  существа  способны  так  гнусно
использовать других.
   Отсюда выходят нравственные уроды, которые уничтожат сотню жизней  за
медный грош и ни разу не почувствуют даже тени раскаяния.  Больше  того,
они просто  не  поймут,  если  вы  скажете  им,  что  дурно  приучать  к
наркотикам двенадцатилетних, склоняя их к тяжелому и грязному ремеслу.
   Они понимают, что такое "против человеческих законов", но не  "против
законов человечности". Их философия признает правильным все, что бы  они
ни делали. По крайней мере до тех пор, пока их не схватят за руку.
   Они выходят отсюда. И они настоящие монстры.
   И по этим  страшным  улицам  бредет  одинокий  странствующий  рыцарь,
последний благородный человек  на  земле,  согнутый,  но  не  сломленный
безжалостными бурями...
   Батюшки! Еще немного накрутить себя в том же духе - и мне  обеспечено
будущее уличного пророка, со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями,
включая пинки и зуботычины.
   Люди не любят, когда им указывают, как поступать правильно. На  самом
деле они  не  хотят  поступать  правильно.  Они  хотят  делать,  что  им
заблагорассудится, а когда приходит время расплачиваться, вопят, что они
ни в чем не виноваты. Бывают  минуты,  когда  меня  не  слишком  волнует
судьба моих братьев и сестер и я бы с радостью посмотрел,  как  половину
из них зажарят заживо. Я нечасто пребываю в таком праведном  настроении,
но путешествие по Веселому Уголку вызывает его всегда.
   Самое главное - в том, что здесь творится, нет необходимости. И рабы,
и поработители могут выжить,  не  занимаясь  тем,  чем  они  занимаются.
Танфер - процветающий город. Благодаря  войне  с  венагетами  и  победам
Каренты здесь для всех желающих найдется честная работа. И эти  вакансии
остаются открытыми, пока в город не приезжают иммигранты нечеловеческого
происхождения и не заполняют их.
   Сто лет назад нелюди были диковинкой, существами из легенд. Редко кто
встречался с ними в обыденной жизни.  Сегодня  они  составляют  половину
населения, и  сам  черт  не  разберет,  какой  коктейль  течет  в  жилах
остальной половины. Настоящая кутерьма начнется, когда война закончится,
армию распустят и все предприятия, работающие на войну, закроются.
   Итог моих горестных раздумий был таков:
   большинство обитателей Веселого Уголка, какими бы подлыми,  жестокими
или  опустившимися  они  ни  были,  должны  иметь  возможность   выбора,
оставаться там или нет.
   - Гаррет!
   По-моему, я даже подпрыгнул фута на четыре. И все из-за того, что мой
инстинкт самосохранения впал в спячку. Я приземлился настолько готовый к
худшему, что меня бил озноб. - Майя! Какого дьявола ты здесь делаешь?
   - Жду тебя.  Я  вычислила,  что  ты  пойдешь  этой  дорогой.  Неужели
маленькая ведьма превращается в ясновидящую?
   - Ты не сказала, зачем. - Впрочем, ответ я знал.
   - Мы ведь партнеры, помнишь? Мы кое-кого  разыскиваем.  А  существуют
места, куда мужчину нипочем не пропустят, зачем бы он ни пришел.
   - Ты немедленно отправишься домой. Я иду в  Веселый  Уголок.  Это  не
место для...
   - Гаррет, заткнись и посмотри на меня. Мне что,  девять  лет?  Или  я
только из монастырской школы?
   Она была права. Но это еще не значит, что я передумал  или  ее  затея
стала казаться мне  привлекательной.  Странно,  что  в  меня  могли  так
глубоко въесться отцовские чувства. Но, черт возьми, без  своей  дрянной
одежонки и знаков отличия чако Майя уже не была маленькой девочкой.  Она
превратилась в женщину, и не заметить этого было невозможно.
   - Ладно, хочешь  подставлять  шею,  валяй.  Она  пристроилась  рядом,
лучась  самодовольной  улыбкой,  которая  демонстрировала  полный  набор
здоровых зубов. - Знаешь, ты застала меня врасплох, - признался я. -  Ты
потихоньку, незаметно выросла. А я все помню немытую  соплячку,  избитую
до полусмерти, которую нашел давным-давно. Майя ухмыльнулась  и  продела
свою руку в мою:
   - И ничего не потихоньку, Гаррет.  Я  выросла  по  всем  правилам.  Я
знала, что ты меня дожидаешься.
   Ого! Кто кому здесь пудрит мозги?
   Майя рассмеялась:
   - Мы собираемся сегодня что-нибудь делать? Тогда вперед!

Глава 37

   Чтобы понять Веселый Уголок - или даже чтобы представить его, если вы
никогда там не бывали, - вы должны обратиться  к  самой  темной  стороне
своей натуры. Выбирайте фантазию, о какой вы никому  бы  не  рассказали.
Ту, что смущает вас и заставляет чувствовать  себя  неловко.  В  Веселом
Уголке всегда найдется тот, кто проделает это с вами, для  вас  или  при
вас, если вы предпочитаете роль зрителя.
   Пришпорьте  свое  воображение.  Вам  не  придумать   ничего   нового.
Наверняка кто-то уже думал об этом или делал это до вас. Черт возьми, да
всегда найдется тот, чьи мысли об этом еще отвратительнее ваших.  И  все
это доступно в Стране Чудес. И необязательно секс, хотя это первое,  что
приходит  в  голову.  В  предвечернее  время   Веселый   Уголок   только
просыпается.
   Хотя большая часть  его  заведений  работает  круглосуточно,  здешние
клиенты, подобно некоторым насекомым, избегают  дневного  света.  Только
после захода солнца веселье достигает апогея.
   - Ты бывала здесь прежде? - спросил я Майю.
   - С джентльменом - ни разу. - Она рассмеялась.
   Я попытался напустить  на  себя  суровость,  но  ее  стойкое  хорошее
настроение было очень заразительно. Я улыбнулся.
   - Конечно, - сказала она. -  Одно  из  наших  любимых  развлечений  -
приходить сюда и наблюдать за всякими придурками. Ну, иногда -  обхамить
сутенера или обчистить пьяного. Тут всегда  можно  славно  позабавиться.
Те, кто сюда приходит, редко осмеливаются жаловаться.
   - Ты понимаешь, как это опасно?  Веселый  Уголок  заботится  о  своих
клиентах.
   Она наградила  меня  выразительным  взглядом  из  тех,  что  молодежь
приберегает для старых хрычей, несущих всякую чушь. - А что нам терять?
   Только  собственные  жизни.  Но  подростки  бессмертны  и  неуязвимы.
Спросите их, если не верите.
   Еще не стемнело, но на недостаток общества мы пожаловаться не  могли.
Мы брели по окраине квартала, где предложения услуг носили  сравнительно
невинный характер. Джентльмены глазели на  витрины,  зазывалы  зазывали,
мои ангелы крались следом, а дюжина недорослей клянчила мелочь. Когда  я
их отшил, один ущипнул Майю за зад и удрал. Я, как и  положено,  яростно
зарычал и даже сделал шаг в сторону нахального щенка,  но  тут  до  меня
дошел весь комизм положения. - Теперь ты на другой стороне, милая. Добро
пожаловать в мир взрослых!
   - Мне больно, Гаррет! Я засмеялся.
   - Ублюдок! Лучше бы поцеловал больное место.
   В этой невинной части Веселого Уголка владельцы выставляли свой товар
в больших окнах" фонарях". Я  не  мог  не  восхищаться  открывшимся  мне
зрелищем.
   - Ты истекаешь слюнями, старый козел. Возможно, так оно и было, но  я
это отрицал.
   - Чем она лучше меня? - приступила  Майя  к  допросу  с  пристрастием
минутой позже. Я не смог бы ответить на этот вопрос. Штучка,  о  которой
шла речь, была моложе Майи и не такая хорошенькая, но соблазнительна  до
умопомрачения.
   Мне необходимы шоры.  Иначе  моя  слабость  вовлечет  меня  в  пучину
бедствий.
   - Вон она.
   - А? Кто? Где?
   Майя бросила на меня свирепый взгляд:
   - Что значит "кто"? Кого мы, к дьяволу, разыскиваем?
   - Ну-ну, полегче. Где ты ее видела? - Пора  браться  за  ум,  Гаррет.
Привыкай принимать в расчет чужие чувства.
   - Прямо перед нами. Примерно через квартал.
   Ее глаза получше моих, если она сумела разглядеть кого-то в толпе  на
таком расстоянии.
   Я мельком увидел знакомые светлые волосы.
   - Вперед!
   Мы прибавили шагу. Я пытался не упустить волосы из виду. Они исчезли,
появились, опять исчезли и снова появились. Мы  неслись  вперед.  Волосы
мелькнули в водовороте у входа в "театр", где как раз начиналось  первое
представление, исчезли и больше не появлялись.
   Я не сомневался, что мы заметили Джилл.
   Я  попытался  расспросить  театрального  зазывалу  -  тощего,  словно
борзая, мужчину с  обветренной  от  постоянного  пребывания  на  воздухе
физиономией. Мне не показалось, что он - славный малый. Он посмотрел  на
меня и тоже узрел нечто  такое,  что  ему  не  понравилось.  Пять  марок
серебром вызвали в нем молчаливое презрение. Этот тип не  только  ничего
не знал ни о каких блондинках, но и вообще разучился разговаривать. Майя
оттащила меня от него  прежде,  чем  я  попробовал  что-нибудь  из  него
выжать. Нужно соблюдать осторожность, вымогая сведения в Веселом Уголке.
Все изгои держатся вместе,  как  виноград  в  грозди,  все  противостоят
остальному миру.
   - Может, в следующий раз попробую я? -  предложила  Майя.  -Даже  эти
унылые обезьяны меня выслушают.
   Выслушают, хотя бы назло мне.
   - Ладно. Давай перейдем улицу, сядем и все обмозгуем. Веселый  Уголок
может похвастаться удобствами, напрочь отсутствующими в остальной  части
города. Такими, как общественные сортиры и  уличные  скамейки.  В  любом
другом месте скамейки поломали бы на дрова, а сортиры превратили бы черт
знает во что. Здесь же самих громил обломают еще до того, как они успеют
задумать свою пакость.
   Организация не проявляет терпимости к людям, которые стоят ей  денег.
Мы  перешли  на  другую  сторону  и  сели.  Я   размышлял   над   своими
возможностями  на  этой  территории,  а  Майя  тем  временем   отклоняла
различные предложения, объясняя свой отказ тем, что она занята.
   - Хотя, - сообщила она одному кандидату в  ухажеры,  возможно,  позже
мне удастся отделаться от этого старикашки.
   - Майя!
   - Чему ты удивляешься, Гаррет? С тобой неинтересно. Этот тип похож на
человека, который знает, как хорошо провести время.
   Черт бы их всех побрал! Клянусь, прежде, чем выпустить их из детства,
от них требуют подписанный кровью договор, где сказано, что они  обязаны
изводить нашего брата всеми доступными способами.
   - Дай мне передышку. Майя.  Или  хотя  бы  возможность  привыкнуть  к
мысли, что ты стала женщиной.
   На ее лице заиграла самодовольная улыбка. Она нацарапала шесть  очков
в пользу Майи на своем невидимом табло.
   Ближайшие заведения в основном служили для удовольствия  зрителей,  а
не участников. Мой желудок немного сводило  при  мысли  о  Джилл  Крайт,
блистающей в одном из этих шоу.
   Конечно, нет ничего невозможного. Просто мне эта мысль не нравилась.
   Я без труда мог представить ее в такой  роли.  У  этой  женщины  явно
нелады с психикой. Важные знакомые, которых она упоминала, могли уверить
ее, что ни на  что  другое  она  не  годится.  Человеческое  мышление  -
загадочная штука.
   Меня изумляет, что наша раса ухитряется  не  только  выживать,  но  и
добиваться время  от  времени  шаткого  преимущества  в  споре  с  иными
разумными видами. Вероятно, существует некая сила, более могущественная,
чем мы сами. Сила, толкающая нас к величию.
   Эта мысль весьма утешительна, на мой взгляд. Приятно думать, что моим
сородичам суждена участь,  которая  затмит  наше  прошлое  и  настоящее.
Церковь, Ортодоксы, все Анитские культы, секты  и  конфессии  предлагают
своим последователям эту надежду, но они окружают ее  таким  количеством
вздора и так часто  поддаются  мирским  соблазнам,  которые,  по  их  же
словам, разрушают надежду, что их пастыри утратили  всякое  право  вести
нас к светлому будущему.
   Майя прижалась ко мне немного теснее, якобы  укрываясь  от  вечернего
бриза.
   - О чем ты думаешь, Гаррет?
   - О Сынах Хаммона как о силе, воплощающей идею  хаоса  и  убежденной,
что забвение - единственная участь, которой мы заслуживаем.
   Майя откинулась назад и посмотрела мне в глаза:
   - Ты дурачишь меня? Или просто говоришь гадости?
   - Нет. - Я пустился в объяснения. Спустя минуту Майя  завладела  моей
рукой и положила голову мне на плечо. Она мычала  в  надлежащих  местах,
чтобы показать, как внимательно она  меня  слушает.  Уверен,  мы  являли
собой трогательную картинку.
   Чуть позже я сказал:
   - Ну, хватит лирических отступлений. Пора подумать о деле. - Мне,  во
всяком случае. Маленькая ведьма меня допекла. - Ты знаешь что-нибудь  об
этом квартале?
   - Тут куча извращенцев. В сведениях такого рода я не нуждался. У меня
довольно хорошее зрение.
   Шесть близлежащих заведений устраивали известного рода представления.
Еще несколько предлагали особые услуги. Некоторые по внешнему виду ничем
не отличались от обычных гостиниц. Но назначение одной  лавочки  мне  не
удалось вычислить даже приблизительно.
   Там не было зазывалы.  Не  было  вывески.  Туда  не  ломились  толпой
посетители. За все время, что мы сидели на скамейке, в дом вошли  пятеро
мужчин и  одна  женщина.  Вышли  четверо.  Только  у  одного  в  манерах
проскальзывала вороватость  -  отличительный  признак  клиента,  который
шагает  навстречу  приключению,  подразумевающему  какую-либо  мерзость.
Выходящие оттуда выглядели довольными и расслабленными, но не  так,  как
выглядят люди, пресытившиеся сексуальными развлечениями.
   - Как насчет вон того заведения? - Я показал рукой. Знаешь его?
   - Нет.
   Меня обуяло любопытство. К нам приближался фонарщик, толкавший  перед
собой тележку с ароматными маслами. Он переходил  от  столба  к  столбу,
забирался наверх, заправлял масло и зажигал разноцветные огни, придающие
вечерам в Веселом Уголке атмосферу  непристойного  карнавала.  Когда  он
остановился у фонарного столба в конце нашей  скамейки,  я  открыл  рот,
чтобы спросить о доме, который  меня  заинтриговал.  Майя  пихнула  меня
локтем в ребра:
   - Моя очередь, помнишь?
   Она встала.
   Должно быть, они впитывают это с молоком матери. Я  еще  не  встречал
женщины,  не  способной  запалить  огонь,  когда  ей  это  нужно.   Майя
заворковала. Глаза  фонарщика  загорелись  без  помощи  его  спичек.  Он
кивнул. Майя коснулась его груди поверх  сердца  и  пробежала  кончиками
пальцев по его куртке. Он ухмыльнулся и посмотрел на дом, привлекший мое
внимание. Потом он увидел глухонемого зазывалу, смотрящего волком в нашу
сторону.
   Слова у фонарщика иссякли  прежде,  чем  он  успел  открыть  рот.  Он
поглупел на глазах.
   - Меня это начинает раздражать, - сказал я Майе. -  Пошли.  Я  встал,
взял ее за руку и направился к входу в примечательное здание.
   Зазывала разгадал мое намерение и покинул свой пост. Он  поскакал  по
улице и встал у меня на пути.
   - Ты действуешь мне на нервы, дружок, - сообщил я  ему.  -Либо  через
две секунды ты отсюда уберешься, либо я переломаю тебе ноги.
   Он ухмыльнулся. Глаза загорелись в предвкушении драки.
   - Гаррет, сзади! - предупредила Майя. Я  оглянулся.  К  нам  неспешно
приближались аборигены. Я насчитал с полдюжины. Судя  по  их  виду,  они
истомились в ожидании случая кого-нибудь отколошматить. Но за их спинами
возникли мои ангелы, и стаю возглавлял Плоскомордый. А он единолично мог
бы управиться со всей этой сворой.
   - Убери копыто, или ты его лишишься, - ласково сказал я зазывале.
   - Ну, ты сам напросился, парень. Возьмите его. Плоскомордый  столкнул
парочку аборигенов головами. Клин опустил дубину еще на два  кумпола.  У
зазывалы округлились глаза.
   - Ну что, ты готов убраться? - спросил я.
   - Гаррет, уймись! - крикнул Плоскомордый. - Ты здесь бунт устроишь. У
зазывалы глаза вылезли из орбит.
   - Вы - тот Гаррет, который работает на Чодо? - Он посторонился. - Что
ж вы раньше не сказали?
   - Да, Гаррет, - прогремел Пл