ришли.
   Поднялся пронизывающий ветер, который швырнул мне  в  лицо  пригоршню
снежинок. Я  что-то  пробормотал  и  выругался.  Попка-Дурак,  не  желая
повторяться, выругался и забормотал. Я направился в ту сторону, где,  по
моим прикидкам, ждала меня Кэт, где она совершила посадку в прошлый раз.
Шел наугад, поскольку в парке было темнее, чем в сердце скряги.

Глава 47

   - Гаррет! Я здесь!
   Кэт. Я завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится  голос.
Споткнулся обо что-то, рухнул в яму, где снега было едва ли не по  пояс.
Попка-Дурак обложил меня за невнимательность.
   Из мглы появилась Кэт.
   - Держите. - Она протянула мне одеяло. Я заметил, что  девушка  одета
по погоде, из чего следовало, что она имеет какое-никакое  представление
о происходящем. Но уточнить, так ли это, возможности не представилось. -
Поднимайтесь! Надо спешить. Они снова взяли ваш след.
   Как настоящая кошечка, Кэт видела в темноте. Но вот со слухом  у  нее
было не все в порядке. Мой вопрос: "Что, черт побери, тут  творится?"  -
остался без ответа, канул в снежной пелене.
   Мы двинулись в ночь под прямым углом к тому направлению,  которого  я
придерживался до сих пор. А вот и крылатые  лошади.  Животные  о  чем-то
переговаривались  между  собой.  Рядом  кружил  Четырнадцатый,  которого
погода, судя по всему, нисколько не  беспокоила.  Лошади  уставились  на
меня лукавее обычного. Правда, у нас  наконец  появилось  что-то  общее.
Они, как и я, были не в восторге от снегопада.
   - Шевели ножками, милка. Сюда топают крутые парни.
   В снежной пелене мерцал огонек, немногим более яркий,  чем  солнце  в
облачный день.
   Кэт помогла мне влезть на одну из лошадей. Похоже, на этой я скакал и
в прошлый раз. О чудо из чудес! Я вновь ухитрился сесть лицом  в  нужную
сторону. Как тут не поверить в божественное провидение?
   Попка-Дурак хотел что-то сказать, но так и не смог разжать  клюв.  Он
весь дрожал. Попугаи не приспособлены к холодам. Я сунул его под одеяло.
Он заерзал, забрался ко мне под рубашку и принялся бормотать.
   - Кэт, скажи, пожалуйста...
   Где-то завыл волк. Нечто по имени  Ног  изрекло  единственную  фразу,
которую знало. Я не разобрал, что крикнула Кэт, но это явно был не ответ
на мой недовысказанный вопрос.
   Лошади пустились вскачь. Мое одеяло  забилось  на  ветру.  Я  стиснул
ногами лошадиные бока и постарался запахнуться поплотнее.
   Меня била дрожь. Еще немного - и  Гаррета  уже  никто  и  никогда  не
разморозит.
   Мимо промчался Четырнадцатый.
   - Береги задницу, козел. - Он хихикнул и скрылся во мраке.
   Из-под копыт  лошади  ушла  земля,  могучие  крылья  принялись  мерно
вздыматься и опускаться. Ветер стал чуть теплее. Я  было  забеспокоился,
что покроюсь инеем, но вскоре целиком и полностью сосредоточился на том,
чтобы не потерять сознание.
   Четырнадцатый носился вокруг, не замолкая ни на миг; он  надоел  даже
моему  скакуну,  который  попытался  укусить  его  на  лету.  В  воздухе
закружились два перышка из крыльев  херувима.  Четырнадцатый  взвизгнул,
метнулся к Кэт и уселся к ней на плечо. К северу от Танфера вновь что-то
блеснуло. За метелью  разглядеть  что-либо  было  невозможно.  Я  словно
очутился в ледяном пузыре среди молочного моря.
   Вспышка заставила крылатых коней удвоить усилия. Под  конское  ржание
Четырнадцатый  начал  браниться.  Кэт  поинтересовалась  у   него,   что
происходит.  Кони  резко  свернули  в  сторону,  расстояние  между  ними
увеличилось.
   Любопытно. Впрочем, я не слишком надеялся что-либо  узнать.  Со  мной
обращались как  с  шампиньоном  -  держали  в  темноте  и  подкармливали
навозом.
   Разумеется, вспышки как-то связаны с распрями богов. Что-то пролетело
между  мной  и  Кэт.  Чересчур  быстро,  чтобы  можно  было   различить.
Послышалось шипение, потом тихонько громыхнуло.
   Лошади отчаянно замахали крыльями. Как по-вашему,  моя  спасительница
объяснила, что сие означает, чтобы я не волновался?  Естественно,  сразу
после того, как подсказала, на кого надо ставить в Имперских скачках.
   Мы поднялись над тучами, и я обнаружил, что наш  путь  лежит  на  юг.
Внизу, в тридцати милях от города, виднелся  Великий  Мыс  с  Хайденским
маяком. Чем выше мы забирались, тем теплее становилось,  но  благодарить
за это богов лично я не собирался.  На  востоке  виднелся  клочок  луны,
которая то ли усмехалась, то ли подмигивала.
   Я оглянулся. Танфер скрывала опрокинутая чаша клубящихся туч.
   По днищу чаши  ползли  змеями  белесые  струйки  тумана,  мало-помалу
исчезавшие в воронке.
   Попка-Дурак внезапно ожил. Затрепыхался, высунул голову из-под одеяла
и сообщил:
   - Гаррет, я кое-что выяснил. Шинриз Разрушитель, оказывается...
   - Бог войны в религии обитателей Ламбарского  побережья?  Из  той  же
компании, что херувимы и крылатые лошади?
   - Откуда ты узнал? - Надо же, мне удалось утереть нос Покойнику.
   - Вспомнил. - В условиях стресса некоторые попросту не могут молчать.
Когда я служил в армии, у нас был один паренек с Ламбарского  побережья.
Так вот, он беспрерывно взывал к своему Шинризу.
   На краю города сверкнула очередная вспышка. На мгновение в ее  сердце
возникло темное пятно. Потом тучи сгустились, и снова  ничего  не  стало
видно.
   Справа полыхнула  ослепительно  яркая  молния.  Лошади  заржали,  Кэт
закричала, Четырнадцатый разразился потоком ругательств.  Я  смотрел  на
север, поэтому молния меня не ослепила, зато порыв ветра  чуть  было  не
отправил в одинокую прогулку от неба до земли.  Вцепившись  в  лошадиную
гриву, я повернулся.
   Мне показалось, я заметил нечто, промелькнувшее на фоне луны.
   Если бы я не знал, что такого не может быть, что это  выдумки  людей,
которые не видели даже громовых  ящеров,  то  побожился  бы,  что  видел
дракона.
   Свет ослабел, он уже не резал  глаза.  Снова  то  же  самое  явление;
просто на сей раз вспышка случилась настолько  близко,  что  нас  задело
ударной волной. Мой конь на миг сбился с ритма, но быстро пришел в  себя
и пуще прежнего замахал крыльями.
   В ночи возникла дыра. В ней было темнее,  чем  в  саркофаге,  который
стоит в подземной гробнице на планете,  над  коей  никогда  не  всходило
солнце. Из дыры высунулось нечто, еще более темное, мерцавшее на  свету.
На фоне черноты искрились радуги, точно масляная пленка на воде. Чернота
двигалась в мою сторону, но вряд ли осознанно...
   Попка-Дурак словно обезумел. То ли он хотел выбраться наружу,  то  ли
ему вздумалось  попробовать  на  вкус  мои  внутренности.  Четырнадцатый
завопил, будто ему прижгли пятки.
   Стало нестерпимо холодно. Чернота юркнула обратно в дыру, которая тут
же сомкнулась. Я успел  заметить  исполинский  зрак  и  поймать  взгляд,
исполненный валившей с ног ненависти.
   Все это продолжалось не дольше пары секунд.  Мой  конь  только-только
закончил очередной мах.
   Холод пробирал до костей. Я догадался, что заглянул в  царство  богов
(не важно, верю я в них или нет).  Возможно,  зрак  принадлежал  кому-то
столь ужасному, что боги охотнее уничтожили бы мой  мир,  чем  вернулись
туда, к себе.
   Гм... Что-то не так. Но в одном  я  был  уверен:  в  том,  что  видел
существо, куда более жуткое, чем все те  божки,  которые  столь  успешно
отравляли мне жизнь.
   Черт! Куда подевалась Кэт? Моего скакуна словно  хватил  удар.  А  до
земли по меньшей мере десяток миль.
   Не то что я боюсь высоты, просто не люблю. У меня от нее  мурашки  по
коже.

Глава 48

   "Худшее впереди". В детстве  я  частенько  слышал  эту  присказку  от
взрослых, которым имел глупость жаловаться на судьбу. "Не унывай, малец.
Худшее впереди".
   Они знали, о чем говорили.
   Вцепившись в гриву коня, я зажмурился. Мой скакун судорожно взмахивал
крыльями и вопил во всю глотку, раз в пятнадцать громче любой нормальной
лошади.
   Если честно, я всегда хотел погибнуть вот так. На спине  у  крылатого
чудовища из кошмарных снов. - Они таки до меня добрались, -  пробормотал
я и крепче прежнего вцепился в гриву.  Как  ни  странно,  лошадь  падала
вместе со мной.
   Сверху донеслось ответное ржание. Походило на  то,  что  второй  конь
быстро приближается. Я приоткрыл один глаз, чтобы оценить обстановку.
   - Черт! - Лучше бы не  открывал.  Лошадь  отчаянно  забила  крыльями,
замахала копытами. Похоже,  перспектива  разбиться  в  лепешку  ее  тоже
ничуть не прельщала.
   Из ночи вынырнул херувим. Какое-то время он носился вокруг,  наблюдая
и словно  получая  удовольствие  от  незавидного  положения,  в  котором
очутился я. Потом гнусно ухмыльнулся и вдруг выпучил глаза.
   - О, нет! Мы так не договаривались! Я оглянулся и заметил с полдюжины
высоченных, полупрозрачных фигур, решительно  шагавших  к  Танферу.  Это
были не шайиры  и  не  годороты.  К  членам  Комитета,  который  изрядно
опростоволосился, они, по-моему, также не относились.  Походило  на  то,
что большие начальники отвлеклись от своих дел  -  перестали  заставлять
людей приносить в жертву первенцев и  бросили  похищать  девственниц,  -
чтобы навести порядок в небесном царстве.
   Четырнадцатый подлетел ко мне и забрался под одеяло.
   - Еще один нахлебник, - проворчал я.  Это  отвлекло  меня  от  вопля,
который я собирался издать.
   Лошадь прилагала все усилия, чтобы удержаться в  воздухе,  но  у  нее
ничего не получалось. Слишком большим было ускорение. Бам! Мы  врезались
в дерево, проделали в ветвях колею в полмили длиной. По  счастью,  ветви
замедлили падение; вдобавок они были достаточно тонкими,  иначе  бы  нам
несдобровать. Мне повезло и в том, что в воду  я  погрузился  только  по
уши.
   Вынырнув,  лошадь  принялась  отфыркиваться.  Попка-Дурак   высунулся
из-под одеяла и завел тягучую тираду, состоявшую из всех бранных слов на
тех пятидесяти языках, какие знал Покойник. Да,  старый  хрыч  пожил  на
свете в свое удовольствие.
   Херувим взмыл над нами и начал вторить птице.
   Виноват, естественно, был я.
   Как всегда.
   Признаться, я был слишком рад, что остался цел, чтобы обращать на них
внимание. К тому же мне в голову пришла интересная  мысль.  -  Куда  нас
занесло?
   - В болото, придурок, - отозвался Четырнадцатый.
   Я и сам догадался. Над водой кружили москиты, достаточно крупные  для
того, чтобы питаться небольшими домашними  животными.  В  остальном  это
было типичное карентийское  болото.  Если  не  считать  редких  ядовитых
насекомых и змей, опасностей оно не представляло. Не то  что  болота  на
островах,  где  нам  попадались  змеи,  длинные,  как  якорные  цепи,  и
крокодилы, способные их проглотить.
   Я обнаружил, что  чувствую  себя  вполне  сносно  -  разумеется,  для
человека, который едва не разбился насмерть и чуть было не утонул.
   У лошади, как ни странно, хватило мозгов, чтобы не пытаться взлететь.
Когда к ней вернулось дыхание, она  обреченно  заржала.  К  ее  немалому
удивлению,  сверху  послышалось  ответное  ржание.   Четырнадцатый,   не
переставая браниться,  взмыл  в  воздух  и  исчез  среди  ветвей.  Через
несколько минут он вернулся с самокруткой в зубах, что сразу вернуло ему
прежний самодовольный вид.
   - Сюда. - Лошадь поплыла, игнорируя мои требования.
   Херувим вывел нас на сушу.  Лошадь  втянула  крылья,  превратилась  в
нормальное животное. К ней быстро возвращались силы. Пару  минут  спустя
мы выбрались из-под деревьев. Лошадь пустилась вскачь  рысью,  кентером,
потом жизнерадостным галопом. Так продолжалось какое-то время;  к  моему
облегчению,  взлететь  она  не  пробовала.  Мы  перевалили  через  холм,
миновали распадок с фермой, а Кэт кружила у нас над головами. Путь лежал
на юго-запад. Ночь и не думала кончаться.
   Когда возделанные земли остались позади, я бросил взгляд на луну. Она
стояла почти на том же месте, на каком я видел ее последний раз.  Должно
быть, мы забрались в эльфийский холм <В эльфийских  холмах  время  течет
иначе, чем в мире людей. Человек может  провести  там  одну  ночь,  а  в
реальном  мире  пройдет  не  одна  сотня  лет.>.  И  покрыли   громадное
расстояние, ибо достигли тех краев, о которых ходила  дурная  слава.  Во
всяком случае, люди  здесь  не  селились.  Впереди  возникло  призрачное
сияние. Мне почудилось, будто холмы выстроились в кружок  и  смотрят  на
то, что находится посередине. Час от часу не легче.
   Я ущипнул Попку-Дурака. Тот в ответ укусил меня  за  палец.  По  всей
видимости, мысли Покойника сюда не доставали. Наконец-то!  А  то  я  уже
отвык от того, что попугай излагает свои собственные, пускай не  слишком
вежливые соображения.
   Очередной урок Гаррету: желать надо с умом, поскольку  желания  могут
осуществиться.
   Эти холмы скорее всего не что иное, как Бохдан Жибак. Что переводится
на современный карентийский как "Призрачный Круг".  Легенды  утверждали,
что в них с незапамятных времен творится нечто невообразимое. А к нашему
прибытию, похоже, разожгли пресловутые Костры Судьбы.
   Четырнадцатому туда соваться не хотелось,  о  чем  он  с  готовностью
оповестил всех, кто мог его слышать.

Глава 49

   Кэт приземлилась. Мы спешились. Четырнадцатому она велела  заткнуться
- или убираться прочь. Я ухватился за стремя  -  на  случай,  если  меня
неудержимо потянет вниз. Ощущение было такое, словно я  провел  в  седле
несколько дней.
   - Ты спасла меня от  этих  чокнутых  богов  только  для  того,  чтобы
принести в жертву на болоте?
   - Успокойтесь, мистер Гаррет. Четырнадцатый, да замолчи  ты  наконец!
Иначе отправлю тебя к твоим сородичам.
   Это подействовало. Херувим умолк.
   - Я спокоен, - возразил я, предварительно бросив на Кэт  испепеляющий
взгляд.  -  Девушка,  перед  тобой  ветеран  танферских  баталий,  а  не
какой-нибудь пустозвон вроде нашего  общего  приятеля.  Из-за  чего  мне
волноваться? Из-за того, что мы оказались  на  Призрачном  Кругу?  Из-за
того, что нас чуть не угробила вспышка?  Подумаешь,  эка  невидаль!  Тут
даже мышь не испугается.
   Впереди мелькнула некая тень, явно куда-то торопившаяся. Толком я  ее
не разглядел, но того, что  увидел,  было  достаточно,  чтобы  решить  -
знакомиться ближе  у  меня  нет  ни  малейшего  желания.  -  Наши  планы
изменились, мистер Гаррет. Поначалу мама просто хотела вытащить  вас  из
города. Но произошло непредвиденное.
   - Ты о чем? В последнее время столько всего  случилось.  -  Я  извлек
из-под рубашки Попку-Дурака, потом  оглядел  себя,  пытаясь  определить,
какой ущерб он мне нанес. Ничего,  жить  буду,  но  попугая  определенно
следует придушить; я бы так  и  поступил,  если  бы  он  пришел  в  себя
настолько, что мог бы оценить мои  действия.  А  так  пришлось  посадить
птичку на  плечо.  Вцепиться  когтями  ему  ума  хватило.  Четырнадцатый
вознамерился было примоститься на другом моем плече, но  я  без  всякого
зазрения совести согнал надоедливого херувима.
   - Я разумею нарушение дисциплины.  Ссора  между  богами  переросла  в
конфликт, который ослабил преграду  между  реальностью  и  потусторонним
миром. А это что такое? - Девушка ткнула пальцем в попугая.
   - Дурная шутка.
   - Извините?
   - Попугай. Аргх! Стаксель на брамсель! И так далее в том же духе.
   - Я очень рада, что у вас сохранилось чувство  юмора.  -  Тон,  каким
были произнесены эти слова, говорил об обратном.
   - Зато другого ничего не осталось. Что будем делать? -  Даже  Торнаде
не хватило бы мужества шляться по холмам Бохдан Жибак.
   - В  ткани  мироздания  возникли  прорехи.  Вы  видели  одну  из  них
собственными глазами. Если преграда падет...
   Моих познаний в мифологии вполне достало,  чтобы  мысленно  закончить
фразу девушки. Стужа,  которую  невозможно  представить.  Мрак,  который
невозможно вообразить. Конец света. И в то же  время  -  начало,  первое
звено в цепи ужасных событий, террор  безымянных  чудищ  из-за  пределов
времени (не важно, что на деле они возникли в человеческом сознании).
   - Да ладно тебе! Две шайки придурочных  божков  затеяли  между  собой
свару, а я теперь должен спасать мир? - Честно говоря, это  не  по  мне.
Слишком много хлопот и разъездов, а вознаграждение  обычно  мизерное.  И
выспаться никак не удается...
   - Вовсе нет. Не смешите меня,  мистер  Гаррет.  Вы  чересчур  о  себе
возомнили. Если вы  будете  открывать  рот,  лишь  когда  вас  о  чем-то
спросят, и перестанете умничать, то, возможно, доживете до того момента,
когда мир будет спасен.
   Как говорится, поставила на место.
   - А что, собственно,  происходит?  Мы  находились  в  распадке  между
холмами. Под ногами хрустела галька. Погода была под  стать  настроению.
Четырнадцатый кружил впереди, стараясь держаться  поближе  к  земле.  По
всей видимости, ему тут нравилось еще меньше, чем мне. Над  головами,  в
безоблачном небе, сверкали мириады звезд. Луна поднялась чуть повыше.
   Далекие отблески задрожали и потускнели. Донеслось сердитое ворчание.
   - Кэт, я туда не пойду. Вернувшись из Кантарда, я пообещал себе,  что
больше из Танфера ни ногой. И не нарушал своего обещания. - Скажем  так,
почти не нарушал. Но в такую даль, безусловно, не забирался. Черт! Ну  и
каша заварилась. Нет, хочу домой.
   - У богов есть своя тайна, мистер  Гаррет.  -  Кэт  сложила  руки  на
груди, чем незамедлительно воспользовался херувим. Девушка  обняла  его,
погладила по головке, словно то был обыкновенный младенец.  Он,  похоже,
остался доволен.
   - Всего одна? Сколько бумаги  зря  потрачено!  Ведь  вышло  множество
книг, где раскрывались миллионы божественных тайн...
   - Вы снова за свое? Хотя бы дослушайте.
   Кажется, я догадался:  болтая  без  умолку,  я  худо-бедно  овладевал
собой. А сейчас самообладание было жизненно необходимо. - Валяй, детка.
   Херувим сунул в рот очередную самокрутку, которую извлек из-под своей
пеленки. Щелкнул пальцами, прикурил от возникшего в воздухе огонька.
   - Не теперь и не здесь, мистер Гаррет, - ответила Кэт, вдохнув дым. -
Но  знайте,  все  боги  до  единого,  к  какому  бы  пантеону   они   ни
принадлежали, пришли в наш мир из одного и того же места. Вы видели  его
некоторое время назад. Боги бежали оттуда, поскольку  не  могли  вынести
тамошних условий. А здесь они быстро слабеют и погибают, если в  них  не
верят. Правда, они могут выжить, черпая силы в  потустороннем  мире,  но
для этого нужно открывать врата между мирами. А поскольку  погибший  бог
возвращается к себе, так сказать, на родину, ничуть не удивительно,  что
они всячески стараются задержаться тут.
   - Выходит, все боги - родственники?
   - Нет. Разве можно сказать, что все жители Танфера состоят в  родстве
друг с другом? Боги принадлежат к различным расам. Объединяет их  только
общая цель. Поиски лучшей жизни. Если они ее найдут, то возвращаться уже
не пожелают.
   - Иными словами, боги - беженцы? - Вот  это  да!  Представляю,  какая
поднимется шумиха в Квартале Грез. Пожалуй, распространяться на эту тему
особенно не стоит - неровен час, прибьют. Чтобы не  совал  нос  в  чужие
дела.
   - Кэт, ты прелесть, я бы с радостью  с  тобой  погулял,  но  тебе  не
кажется, что местечко не слишком подходит для первого свидания?  У  меня
такое подозрение, что в другом месте нам  было  бы  гораздо  приятнее  и
веселее. - Где угодно, только не здесь. Девушка схватила меня  за  руку.
Ну и силища, однако!
   - У вас есть подручное средство.
   - Чего?
   - Вы можете сделаться невидимым.
   - Да. Но годороты немедленно узнают, где я.
   - По-вашему, они рискнут напасть на вас здесь?
   - Почему бы нет, черт возьми?  Это  настоящие  психи.  Впрочем,  тебе
виднее.
   - Будет лучше, если нас никто не заметит.
   - Верно, крошка. Пора сматываться. - Я направился к лошадям,  которые
вдруг показались мне едва ли не милейшими на свете созданиями.
   Кэт и не подумала отпустить мою руку. Пришлось остановиться.
   Мы достигли края освещенного пространства, сумев не привлечь  к  себе
внимания. По склонам холмов скользили  тени,  взгляд  различал  размытые
очертан