й у рта, не ворвался  к
Покойнику в комнату и не задушил его в присутствии свидетелей. Ибо какая
от этого польза? Ему все равно, он и так  мертвый.  К  тому  же  в  доме
посторонние. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что я начал рисовать
в воображении изощренные пытки, которым подвергну Покойника, когда гости
уйдут.  -  Если  ты  будешь  постоянно  меня  отвлекать,  я   не   смогу
поддерживать иллюзию твоего отсутствия.
   У логхира не один мозг, а несколько, поэтому он способен одновременно
делать два или три дела. Из чего следует,  что  он  может  быть  занозой
сразу  в  энном  количестве  задниц.  С  моей   точки   зрения,   весьма
сомнительное достоинство.
   Мысль о том, что я могу сражаться с ним лишь в темных глубинах  своей
души, лишь усугубила ситуацию...
   - Хватит брюзжать, Гаррет. Задумайся лучше над тем, как ты оказался в
таком положении.
   Типичный совет старого негодяя. Иными словами, учись думать сам,  мне
объяснять надоело.
   Легко сказать. Ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался. Правда,
поскольку ключ - это я, загадки тут никакой нет (хотя как посмотреть;  с
какой стати меня выбрали в ключи?).
   Быть ключом мне не нравилось, но я  понимал,  что  Покойник  вряд  ли
ошибся. Чем иным можно  объяснить  тот  факт  (на  который,  кстати,  не
обратил внимания Пройдоха), что я спокойно вошел в храм, куда  не  могли
проникнуть даже боги?
   Как я ухитрился стать ключом? И  когда?  Почему  меня  не  соизволили
спросить? Девственницы, рождающие детей богам; наставники,  вбивающие  в
божественных отпрысков основы управления и манипулирования верующими,  -
все они обычно удостаиваются визита посланца с небес.  Так  сказать,  на
дорожку. А я? Кто ко мне прилетал? Шиш. Голый шиш. Нет  уж,  увольте.  Я
буду помогать обыкновенным людям, которых знаю и которым хочу помочь.  А
боги перебьются.
   Вообще-то вникать в семейные неурядицы клана  Вейдеров  не  хотелось.
Просто этот  вариант  представлялся  более  безопасным,  чем  та  яма  с
дерьмом, в которую я угодил.
   Покойника,  должно  быть,  мои  рассуждения  изрядно  позабавили,  но
поскольку у него  были  гости,  он  избавил  меня  от  своих  замечаний.
Добившись от своей клиентуры необходимых сведений, он снабдил их  новыми
поручениями и отослал восвояси.
   Последней ушла Торнада. Разумеется, Дин проводил ее до  самой  двери,
старательно заслоняя спиной дверь моего кабинета, а заодно - все ценное,
что было в коридоре и на что она могла польститься.

Глава 31

   - Ты преувеличиваешь аморальность мисс Торнады.
   Еще  не  успев  выйти  за  дверь,   вышеупомянутая   мисс   принялась
обмениваться  любезностями  с  Попкой-Дураком.  Дождавшись,  пока  дверь
захлопнется, я произнес:
   - Сомневаюсь.
   - Она знает, что хорошо, а что плохо. И твердо  придерживается  своих
принципов. - Ну да. Принцип  у  нее  один:  "Если  вещь  не  приколочена
гвоздями - значит, можно брать". А если эту вещь можно отодрать, значит,
она не приколочена.
   - Ты несправедлив к женщине. Впрочем,  неудивительно.  Тебе  кажется,
что на тебя ополчился весь свет, и это оправдывает твою брюзгливость.
   - Мне вовсе не кажется, старый хрыч. Я знаю наверняка. А что касается
брюзгливости, она будет усиливаться, если ты не  перестанешь  заниматься
ерундой, а меня не прекратят донимать типы, по сравнению с которыми ты -
писаный красавец.
   Я выскочил из кабинета и ворвался в  комнату  Покойника.  Дин  явился
следом за мной и встал у стены,  зябко  поеживаясь.  Ему  было  страшно.
Покойник держался как обычно, однако интуиция подсказывала Дину,  что  у
нас большие  неприятности.  Его  способ  выпутываться  из  неприятностей
заключался в том, что он не вылезал из кухни.
   - Хотя ты уверен в обратном, я долго размышлял над  твоей  проблемой.
Линда Ли вчера привезла целую тележку книг. Несколько часов подряд  она,
твоя подруга Тинни, ее подруга Аликс и их общая подруга Никс читали  мне
вслух. По сравнению с тем, что известно тебе, я не  узнал  почти  ничего
нового.  Ни  годороты,  ни  шайиры  не  относятся   к   золотому   веку,
порожденному склонной ко всяким глупостям  фантазией  человечества.  Эти
пантеоны  заслуживают  внимания  исключительно   как   скопища   ходячих
нелепостей.  Они  возникли  в  воспаленном  мозгу  первобытных  подонков
общества. Таких, как они, интересуют лишь свары и драки, плотские  утехи
и скандалы; своих приверженцев они изводят голодом и болезнями,  унижают
и всячески третируют - просто ради развлечения. Но не следует  забывать,
что в них как в зеркале отражаются их поклонники.  Боги  таковы,  какими
рисуются верующим.
   Великолепное, вероятно, было зрелище:
   Покойник, благосклонно внимающий красивым  женщинам,  которые  читают
ему вслух, поглощающий новые сведения и  одновременно  потешающийся  над
Гарретом, каковой где-то ползает на брюхе  в  грязи.  А  ведь  он  знал,
каково мне приходится, - Попка-Дурак, бросив меня  на  произвол  судьбы,
полетел прямиком домой.
   - Кроме того, мы должны учитывать следующее. Девушка, которая  спасла
тебя от шайиров, не упоминается ни в одной из  книг,  посвященной  обоим
пантеонам.  Равно  как  и  крылатый  младенец.  Таких  существ,  кстати,
называют херувимами.
   - Надо же! Как я сразу не вспомнил?  -  Херувимы  являлись  одной  из
мифологических составляющих  веры,  которую  исповедовала  моя  матушка.
Наиболее часто они встречались в религиозной живописи.
   - Они относятся к тем мифическим существам,  которые  присутствуют  в
большинстве религий. Корни у них те же, что и у Церкви. - Черт, он снова
копается в моих мыслях! -  Для  твоей  же  пользы,  Гаррет.  Вернемся  к
девушке. Ты полагаешь, она побочный отпрыск Ланга или Имара от  смертной
женщины?
   - Она мне про себя не рассказывала.
   - Верно. Вдобавок ты был слишком поглощен собственными переживаниями,
чтобы попытаться это выяснить.
   - Эй!
   - Извини. Во всяком случае, как  я  уже  сказал,  в  истории  она  не
фигурирует. А херувим принадлежит к совершенно иному разряду божеств.  -
Погоди, не торопись. Имар с Лангом - из тех типов, которые хватают  все,
что подвернется под руку. Авось пригодится. Причем в средствах особо  не
стесняются.
   - Согласен. Признаться, я не вижу, чем это  нам  может  помочь.  Меня
беспокоит аномалия, то есть игроки, которых по идее  в  игре  не  должно
было быть. Девушка, херувим, крылатые  лошади...  Там,  где  встречается
аномалия, следует ждать подвоха. Пожалуй, тебе надо  было  оставаться  с
девушкой и выяснить, что ей нужно.
   - Может быть. - Как говорится, все мы гении задним-то умом. -Глядишь,
если бы остался, плавал бы уже в чьем-нибудь супе, а  не  точил  лясы  с
тобой.
   - Какие мы сегодня колючие.
   - Вот именно. Причем весь, от головы до пят. Пора бы привыкнуть,  что
я психую всякий раз, когда выясняется, что  мой  партнер  потратил  кучу
денег, чтобы собрать городские слухи.  Какого  хрена  тебе  понадобилось
платить Торнаде, которую мы знаем как облупленную, и  этому  Агонистесу,
которого мы не знаем вовсе? - Им вполне можно доверять.  Разумеется,  до
известной степени. - Неужели?  А  что,  если  кто-нибудь  там,  снаружи,
задумается, с какой стати ты задаешь такие вопросы?  Политики  рождаются
параноиками. Если Торнаду арестуют и допросят, она придумает что угодно,
лишь бы выпутаться самой. И тогда к нам пожалуют молодчики  Шустера  или
активисты "Зова", а  то  еще  какие-нибудь  хмыри  из  Кантарда  или  из
Пан-Тантакуанской армии освобождения угнетенных фейри...
   - Ты  горячишься.  Пожалуйста,  успокойся.  -  Вот  мерзавец,  а!  Ты
отказываешься  увидеть  истинные  масштабы  кризиса,  разразившегося   в
Танфере. А также не веришь в то, что я способен защитить себя.
   - Послушай, старый хрыч, я нисколько не сомневаюсь, что твоя  задница
ничуть не пострадает. У тебя замечательно получается ее прикрывать. Меня
тревожит моя собственная.
   - Ты эгоист до мозга костей...
   - Хватит! По-моему, тебе пора отрабатывать свое содержание.
   Давай выкладывай, что мне делать.
   - Что тебе известно о таинственных пожарах в окрестностях Бадена?
   - Чего? - Вот так всегда. Любит он задавать вопросы,  не  имеющие  ни
малейшего отношения к делу. Слишком много мозгов. -Если бы не  увлекался
всякой чепухой вроде пожаров и Слави Дуралейника, мог бы заметить, что я
был занят. При чем тут пожары? И чем они тебя заинтересовали?
   - Мои посетители упоминали о  загадочных  пожарах.  Это  не  поджоги.
Сначала сгорали люди, а уж потом занимались дома.
   - Жуть.
   - Да. Насколько я понимаю, между жертвами нет никакой связи. Вдобавок
ни одна из них не относится к числу тех, кто привлекает к себе  внимание
со стороны... гм... определенных личностей.
   - Замечательно. Шикарная  загадка,  будет  над  чем  поломать  голову
долгим зимним вечером. Может, отложишь ее до зимы и займешься мной?  Как
нам быть с этими богами? Ты ведь даже не сказал, боги они или нет.
   - Затрачено огромное количество  энергии,  вовлечено  множество  лиц.
Игра идет по крупному. В принципе явления,  с  которыми  ты  столкнулся,
вполне могли  организовать  несколько  объединивших  силы  чародеев.  Но
представляется, что ставка в игре - именно  та,  о  которой  ты  знаешь.
Борьба за божественный статус.
   - Статус? - Он снова поставил меня в тупик.
   - Ну конечно! Ты веришь их утверждениям, что они исчезнут без  следа,
если будут вынуждены покинуть Квартал Грез?
   - В общем, да. Мне показалось, они были вполне искренни. Но ты  прав.
Вполне возможно, у них есть куда отступить. Как  говорится,  на  заранее
подготовленные позиции.
   - Молодец.  Дело  в  том,  что  религия  не  считается  заслуживающей
доверия, если в  Квартале  Грез  нет  ее  храма.  В  этом  случае  культ
всего-навсего  очередная  фантазия.  Дурная  шутка.  Даже  если  у  него
приверженцев в десятки раз больше, чем у  культа  официального,  -  Зато
когда храм есть...
   - То-то и оно. Понимаешь, новый  культ  всегда  будет  отличаться  от
остальных, как новая монета от старой. Тем не менее...
   - Подожди. Допустим,  у  меня  осталась  пара-тройка  поклонников.  Я
получаю уведомление о выселении, выматываюсь, открываю лавочку в  бывшем
здании сосисочной - и никто ко мне не приходит. Возможно такое? Еще  бы.
Но если договориться с теми, кто знает нужных людей и кому поклоняются в
хорошем месте... Да, в этом случае  им  и  впрямь  грозит  исчезновение.
Правда, не сразу.
   - Вероятно, они воспринимают происходящее именно так.
   - Ну и каков план? Сидеть тихо и не высовываться?
   - Мне нужно подумать. Мне кажется, что,  несмотря  на  принятые  мной
меры предосторожности, им известно  твое  местонахождение.  Пока  трудно
сказать, как долго они будут бездействовать, в особенности  после  того,
как сообразят, что ты и есть искомый ключ.
   - Думаешь, догадаются?
   - Лично мне не составило труда.  Они,  в  силу  своей  природы,  хуже
разбираются в смертных, но рано или поздно кто-то из них  вспомнит,  что
ты без малейших помех проник в храм.
   - А может, ключ - Пройдоха? Он же был со мной.
   - И наверняка за это заплатит.
   - Надо его предупредить.
   - Я позабочусь.  -  Покойник  задумался.  Я  терпеливо  ждал.  Боюсь,
события пойдут по нарастающей. Особенно если первыми к  известному  тебе
выводу придут годороты.
   - Почему? Будь любезен, объясни. Мне повезло, что  Покойник  вошел  в
раж.
   При иных обстоятельствах он бы заявил, что пора думать своей головой.
   - Ты предположил, что Ланг знает о твоей встрече  с  годоротами.  Мне
представляется, мы должны исходить из того, что он получил эти  сведения
из первых рук - от того, кто присутствовал на встрече.
   - Ты хочешь сказать, среди годоротов есть предатель? - Ну и  дела!  С
другой стороны,  мифология  учит,  что  боги  изменяют  своим  пантеонам
направо и налево.
   - И среди шайиров,  возможно,  тоже.  В  словах  Магодор,  когда  она
беседовала с тобой,  проскользнули  кое-какие  намеки.  Суди  сам:  тебя
перехватили на пути к шайирам, хотя, как утверждает Линда Ли, среди  них
нет и никогда не было никакой Адет.
   - Чем дальше, тем хуже пахнет. Мне становится страшно.
   - Я тебя понимаю. Вот почему я затратил столько сил и средств, изучая
обстановку и возможные варианты развития событий.
   Скорее всего Покойник  просто  выпендривался,  но  как  было  приятно
услышать, что он озабочен моей судьбой.
   - Значит, сидеть тихо? - спросил я снова.
   - Да. И ни в коем случае не прикасаться к веревке.
   - Знаешь, есть поговорка насчет курицы и яиц. Я бы  ее  процитировал,
но ты все равно не поймешь.
   - Ты как ребенок, который не может  долго  заниматься  чем-то  одним.
Тебе  постоянно  нужно  напоминать.  Хотя  допускаю,  что  я   несколько
переусердствовал.
   Это что - извинение? Или меня ставят на место?
   Разумеется, второе. Он полностью уверен в себе, из чего следует,  что
последнее слово непременно останется за ним.  Я  вовремя  спохватился  и
убрал руку с веревки. Черт, так и тянет ее потрогать.
   - Жаль, что мы не можем поговорить с Кэт. Я полагаю,  она  прореха  в
завесе  таинственности,  которую  напустили  боги.  Может  статься,  она
кое-что знает, но не в состоянии уберечь свои знания.
   - Предлагаешь обаять ее и привести  домой?  А  что,  я  могу.  Мнение
Покойника о моем умении обольщать особ слабого пола ни в  коей  мере  не
соответствовало действительности.
   В ответ я заслужил мысленную усмешку. Отпустив  замечание  по  поводу
того, что он расходует на пустяки заработанные тяжким трудом  деньги,  я
удалился к себе в кабинет.

Глава 32

   Когда одолевают неприятности, крутой парень по имени Гаррет  кидается
к Элеоноре. "Что скажешь,  дорогая?"  Черт  возьми,  от  Элеоноры  толку
гораздо больше, нежели от Покойника.
   Ведь она - целиком и полностью Оттуда.
   Элеонора  -  центральный  образ  на  картине,  изображающей  женщину,
которая в испуге бежит из мрачного  поместья.  За  ее  спиной  виднеются
клубящиеся тени,  кои  преследуют  беглянку.  Художник  обладал  великим
талантом и непостижимым могуществом. Некогда от картины исходило  жуткое
ощущение, но со временем чары слегка рассеялись.
   Я познакомился с Элеонорой, расследуя дело, в  котором  она  являлась
ключевой фигурой. Влюбился с первого взгляда и был потрясен  до  глубины
души, узнав, что ее убили, еще когда я ходил пешком под стол.
   Такое случается довольно редко: жертва  преступления  помогает  найти
убийцу, попутно, уже после смерти, разбивая сердце сыщика. Да, дело было
весьма странным. Равно как и  наши  с  Элеонорой  отношения,  изначально
обреченные, только я о том не догадывался. А в итоге  мне  остался  лишь
портрет, который я забрал у преступника, да кое-какие воспоминания.
   Но когда мне нужно  крепко  поразмыслить,  я  иду  и  разговариваю  с
Элеонорой. Сказать по правде, помогает.
   У Покойника души нет и в помине. Во всяком случае, до Элеоноры  здесь
ему далеко.
   Мне почудилось, что Элеонора вот-вот что-то скажет.
   "Возьмись за ум. Бей первым, не жди, когда ударят тебя".
   - Верно, детка. Ох как верно! Но  просвети  меня.  Как  мне  схватить
Имара - или старину Ланга, - сама знаешь за что, и  заставить  говорить?
Ну-ка объясни. И я отправлюсь совершать подвиги.
   Вот она, суть моих затруднений, моя непрекращающаяся  головная  боль.
Думаю, со мной согласятся все те смертные, кому довелось  столкнуться  с
богами. У человека, почти по определению, нет точки опоры.
   Появился Дин с большой  тарелкой  жаркого,  которую  поставил  передо
мной, бросив угрюмый взгляд на Элеонору. Поблизости от  портрета,  магию
которого ощущал шкурой, он чувствовал себя неуютно.
   - Вчера вечером я встретил на рынке мисс Майю.
   Теперь понятно, откуда в доме взялась еда. Верный Дин зря времени  не
тратил. Вообще-то я не слишком люблю  жаркое,  да  и  выглядело  оно  не
аппетитно, но  запах  у  него  был  -  слюной  изойдешь.  Попробовав,  я
обнаружил, что баранина - пальчики оближешь. Сто лет не ел баранины.
   У Дина были свои недостатки, но готовить он все же умел.
   - Просто здорово, Дин.
   - То есть, сэр?
   - Я бы  мог  бродить  по  городу  дни  напролет  и  так  ни  разу  не
столкнуться ни с Майей, ни с Тинни. Никто из них не заглядывает  ко  мне
домой, когда я на месте. Но стоит отойти хотя бы на квартал - и на тебе,
пожалуйста: оказывается, мисс Тинни или мисс Майя побывали в  гостях,  у
них в жизни  случилось  то-то  и  то-то...  Почему  так,  Дин?  Ты  что,
вывешиваешь условный знак: мол, все спокойно, людоед вылез из берлоги?
   Мой вопрос застал Дина врасплох и поразил в самое сердце.  Ничего,  я
уже несколько раз помалкивал там, где следовало бы проявить твердость.
   - Не знаю, сэр, честное слово. - Судя  по  виду,  он  раздумывал,  не
притвориться ли обиженным, но никак не мог решить, чем же я его обидел.
   Мы перешли в кухню.
   - Не переживай, Дин. И не обращай внимания на мои слова. Я сегодня не
в лучшем настроении.
   - Правда? А я и не заметил.
   - Ладно, ладно. Жаркое тебе удалось. А свежий бочонок пива ты, часом,
не заказал?
   - Я думал об этом.
   Значит, вот ты как? Играть со мной в игрушки?
   - И до чего же ты додумался?
   - Я пришел к выводу, что пиво нам пригодится, тем более что время  от
времени будет заглядывать мисс Торнада, да и  мистер  Тарп  станет  чаще
захаживать на огонек.
   - Отошли пустые бочонки. Признаться, я сам хотел это сделать  в  твое
отсутствие, но совсем забыл.
   -  Я  заметил.  -  Естественно,  ведь  пустые  бочонки   загромождали
полкухни. - И предупредил торговца, чтобы тот приезжал на двух повозках.
Одной явно не хватит.
   Тоже мне, умник выискался! Дин категорически не  одобрял  мое  хобби.
Сам он никакого хобби не имел и, на мой взгляд, отчаянно в нем нуждался.
Лично я не могу полностью доверять человеку, у которого нет хобби. Такой
человек  воспринимает  все  всерьез.  Может,  предложить  Дину  вечерние
прогулки в компании Попки-Дурака?
   - Дин, мне пришла в голову одна мысль... Он попятился,  спрятался  за
стул.
   - Что такое? - осведомился я, вопросительно приподняв бровь.
   - Когда к вам  начинают  приходить  мысли,  от  вас  лучше  держаться
подальше.
   - Как от только что наточенного клинка.
   - В руках пьяницы.
   - Родиться бы тебе женщиной,  из  тебя  вышла  бы  отличная  супруга.
Слушай, вот  моя  идея.  Мы  пустим  слух,  что  мистеру  Большой  Шишке
известно, где зарыт некий клад. Дескать, раньше наш попугай  принадлежал
капитану Шраму, главарю ламбарских пиратов, который научил птичку читать
карту. Тогда его у нас похитят, не успеет он вылететь из дома.
   Дин хмыкнул. Он тоже  терпеть  не  мог  Попку-Дурака.  Этот  пернатый
выродок доставлял ему немало неприятностей. Ну Морли,  ну  удружил!  Вот
наберусь духу и подкину в "Пальмы" Покойника с его коллекцией  жуков.  -
По-моему, гораздо проще свернуть ему шею.
   В чем-то Дин,  безусловно,  был  прав,  однако  мы,  человеки,  редко
внемлем голосу  рассудка.  Прагматиков  среди  нас  мало,  мы  позволяем
привходящим  обстоятельствам  себя  отвлекать.  В  данном  случае  Морли
обидится, если я придушу его подарок.
   Дин извлек из  печи  противень  с  булочками.  Я  схватил  одну,  еще
дымившуюся, окунул в масло, полил медом... У, райское наслаждение!
   Но рай имеет гнусную привычку ускользать, едва мелькнув на горизонте.
   - Гаррет, вокруг дома бродят некие личности.
   - Зашевелились мои приятели?
   Дин недоуменно поглядел на меня, потом сообразил, что я  разговариваю
не с ним.
   - Не могу понять. Такое ощущение, что они лишь отчасти присутствуют в
нашей реальности. Я различаю мощный источник несфокусированной  энергии,
улавливаю страхи и раздражение. Подобное сочетание не предвещает  ничего
хорошего.
   - Да уж. Короче говоря, хозяин  вернулся.  Можешь  сказать,  что  они
собираются делать? И кто там?
   - Нет. В юности я отправился к морю. Ты бывал на море в  день,  когда
на