м деле не стала волноваться. Во-первых,  он  нередко  не
бывал дома неделями, а во-вторых, сын Владычицы Бурь - взрослый человек.
   - Однако вас оставили присматривать за ним и за его отцом. И  до  сих
пор вы успешно справлялись с поручением, судя по тому, что с  того  дня,
как старушка покинула город, не возникало и намека на скандал.
   Ответом мне была новая гримаса.
   Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался мужчина.
   - Уилла, какие новости... - Заметив меня, он замолчал. Брови поползли
вверх  и  остановились  приблизительно  на  середине  лба.  Карл-старший
славился этим трюком. Как утверждали некоторые,  ничего  другого  он  не
умел. - Это еще кто, черт побери? - Вдобавок супруг Владычицы  Бурь  был
известным грубияном. Правда, от вышестоящих мы обычно другого и не ждем.
Глава 4

   - Новостей пока никаких, - проговорила Уилла Даунт. - Думаю, они если
и появятся, то не очень скоро. - И  вопросительно  посмотрела  на  меня,
словно желая, чтобы я подтвердил ее слова.
   -  Обычно  похитители  тянут  до  последнего.  Чем   больше   человек
волнуется, тем вероятнее, что он не будет упрямиться и заплатит выкуп.
   - Это мистер Гаррет, -  представила  меня  домина.  -  Специалист  по
похищениям и похитителям.
   - Боже мой, Уилла! Ты сошла с ума! Нас же предупредили, чтобы  мы  не
раскрывали рта!
   - Мистер Гаррет, - продолжала домина, пропустив слова  Карла-старшего
мимо ушей, - позвольте представить вам супруга Владычицы Бурь,  баронета
да Пену, отца жертвы.
   Надо было видеть, как  его  перекорежило!  Не  изменив  ни  тона,  ни
выражения лица, домина Даунт ухитрилась врезать Карлу-старшему под  дых,
причем дважды. Во-первых, обозвала супругом (из чего следовало, что он -
захребетник),  во-вторых,  упомянула  о  баронстве  (титул  не   являлся
наследственным,  поскольку  Карл  был  всего-навсего   четвертым   сыном
отпрыска младшей линии королевского рода). Кстати, в  ее  фразе,  вполне
возможно, содержался и намек на то, что Младший, как  утверждала  молва,
вовсе не сын Старшему.
   - Как поживаете, господин? Между прочим, домина, барон задал  вопрос,
на который я и сам хотел бы получить ответ. Почему вы обратились ко мне,
если преступники  настаивают  на  соблюдении  тайны?  Причем  не  просто
обратились, а прислали за человеком с  такой  репутацией,  как  у  меня,
целую ораву шутов в компании девицы, одетой столь броско, что ее заметил
бы даже слепой? Не  думаю,  что  похитители  будут  долго  оставаться  в
неведении...
   - Именно этого я и добивалась.
   - Уилла!
   - Успокойся,  Карл.  Я  разговариваю  с  мистером  Гарретом.  Баронет
смертельно побледнел. Ему ясно  дали  понять,  кто  тут  главный  и  кто
принимает решения, да еще на глазах у какого-то ничтожества из городских
низов. Тем не менее он сдержался, а я сделал вид, что ничего не видел  и
не слышал (существуют вещи, замечать которые опасно для здоровья).
   - Мистер Гаррет, я хотела, чтобы преступники узнали, что я обратилась
к вам.
   - Зачем?
   - Ради безопасности юноши. Как по-вашему, зная,  что  вы  взялись  за
расследование, не подумают ли похитители дважды, а то и трижды, стоит ли
им теперь плохо обращаться с молодым Карлом?
   - Подумают - если, конечно, мы имеем дело с профессионалами,  которые
все знают о Гаррете. Если же тут замешаны непрофессионалы, то  положение
молодого Карла становится просто  угрожающим.  Вы  несколько  поспешили,
домина.
   - Время покажет. Во всяком случае, я не думаю, что поторопилась.
   - Объясните, пожалуйста, что вам от меня конкретно нужно.
   - Ничего.
   - А? - только и сумел выдавить я.
   - Вы сделали все, что от вас требовалось. Пришли  сюда,  побеседовали
со мной, так сказать, одолжили свою репутацию. Будем надеяться, теперь у
Карла появился дополнительный шанс на спасение.
   - Вот, значит, как?
   - Да, мистер Гаррет.  Как  по-вашему,  достаточно  ли  ста  марок  за
использование вашей репутации?
   "Разумеется", - подумал я, но вслух этого говорить не стал.
   - А как насчет выкупа? - спросил я.  Обычно  клиенты  в  таких  делах
полагались на меня целиком и полностью.
   - Думаю, что справлюсь сама. Насколько я понимаю, главное здесь  -  в
точности следовать инструкциям, правильно?
   -  Правильно.  Сильнее  всего  преступники  нервничают   именно   при
получении выкупа. Поэтому вам следует вести себя крайне осмотрительно  -
ради безопасности юноши, да и вашей собственной.
   Баронет фыркнул, кашлянул, топнул ногой. Ему  явно  хотелось  принять
участие в разговоре, однако стоило Уилле Даунт бросить на  него  ледяной
взгляд, как он тут же присмирел.
   Интересно, чем она так застращала  супруга  Владычицы  Бурь,  что  он
ходит у нее по струнке?
   Несмотря на свой возраст - ему было то ли под пятьдесят,  то  ли  уже
за, - Карл-старший оставался довольно привлекательным  мужчиной.  Морщин
практически нет, зато волосы, иссиня-черные и кудрявые, все на месте  и,
судя по виду, седеть начнут не раньше чем лет через десять.  Ростом  он,
честно говоря, не вышел, но это его, по-видимому, не смущало.  В  общем,
баронет производил впечатление  завзятого  бабника  и,  по  слухам,  был
таковым на самом деле.
   Причем годы отнюдь не стали  для  него  помехой.  Хорошо  подвешенный
язык,  якобы  громкий  титул,  брови,  способные  двигаться   будто   по
собственной воле, большие голубые глаза, в которых,  образно  выражаясь,
отражается душа, - все это бросало в его объятия дамочек,  о  каких  мы,
простые смертные, : могли только грезить.
   Но сейчас толку от него не было. Он весь извертелся,  как  мальчишка,
которому приспичило в уборную, куда стоит длинная очередь, и, если бы не
домина Даунт, давным-давно ударился бы в панику. И  то  сказать  -  член
королевской семьи, один из  тех  на  удивление  решительных  людей,  чье
мужество вызывает восхищение и кто благословил карентийцев  на  войну  с
венагетами.
   Карл-младший  (неважно,  законный   он   сын   или   нет)   полностью
соответствовал поговорке насчет  яблочка,  которое  падает  недалеко  от
яблони. Он походил на Карла-старшего лицом и  характером  и  представлял
собой не меньшую опасность для женщин; кроме того, ему было не  занимать
заносчивости на том основании, что он единственный и  ненаглядный  сынок
Владычицы Бурь Рейвер Стикс и  что  с  его  мамочкой  никто  не  рискнет
связываться.
   Старшему мое присутствие во дворце пришлось не по Душе.  Возможно,  я
ему просто не понравился. Если так,  то  неприязнь  была  взаимной.  Мне
пришлось самому зарабатывать себе на жизнь с восьми лет, а потому  я  на
дух не переносил всяких захребетников, в  особенности  с  Холма.  Именно
из-за своего безделья они попали впросак с  Кантардом,  а  в  результате
целое поколение отправилось на юг - воевать за серебряные копи.
   Может,  Слави  Дуралейник,  покончив  с  военачальниками   венагетов,
займется карентийскими шишками? Было бы неплохо...
   - Если я вам больше не нужен, то позвольте откланяться.  Желаю  удачи
при встрече с похитителями.
   - Вы сумеете самостоятельно выйти на улицу? - Выражение  лица  домины
Даунт говорило о том, что она сомневается в моей искренности.
   - Когда я служил в  морской  пехоте,  нас  учили  ориентироваться  на
местности.
   - Тогда всего хорошего, мистер Гаррет.
   Карл-старший подал голос в ту самую секунду, когда я закрыл за  собой
дверь. Хорошая дверь, толстая; о  чем  он  кричит,  через  нее  было  не
разобрать, хотя  я  прижался  к  ней  ухом.  Ну  и  ладно,  пускай  себе
беснуется, дает волю ярости и страху.

Глава 5

   У дворцовых ворот меня  поджидала  Амиранда.  Завидев  ее,  я  сделал
глубокий  вдох,  чтобы  хоть  немного  прийти  в  себя  и  не  совершить
какого-нибудь необдуманного поступка. Она  сменила  роскошный  наряд,  в
котором приходила ко мне, на повседневную одежду, однако выглядела  так,
словно в ней воплотились наяву полночные грезы всех мужчин.
   Впрочем, чувствовалось, что она чем-то обеспокоена.  Пожалуй,  сейчас
не время для любезностей.
   Морли Дотс, с которым мы иногда работаем в паре,  считает,  что  меня
хлебом не корми, дай только помочь  попавшей  в  беду  прекрасной  даме.
Кстати говоря, от Морли я узнал про себя много интересного - зачастую он
ошибался, да и, если уж на то пошло, высказываться на мой счет его никто
не просил; но что касается прекрасных дам,  тут  он  угодил  в  яблочко.
Стоит красивой девушке залиться слезами, как  доблестный  рыцарь  Гаррет
вспрыгивает на коня и скачет на битву с драконом.
   - Что она вам сказала, мистер Гаррет? Что ей было нужно?
   - Говорила она много, но ухитрилась почти ничего не сказать. И ей  от
меня ничего не нужно.
   - Не понимаю. - Мне показалось, что мой ответ разочаровал Амиранду.
   - Да я, в общем, тоже.  По  ее  словам,  она  просто-напросто  хотела
напугать похитителей. Мол,  узнав,  что  за  дело  взялся  Гаррет,  они,
возможно, стушуются и будут поласковее с молодым Карлом.
   -  А...  -  Амиранда  облегченно  вздохнула.  Любопытно,   чего   она
опасалась? Как-то все это подозрительно. -  Значит,  вы  полагаете,  что
Карлу ничто не угрожает? - Не могу сказать. Знаю лишь,  что  сам  крепко
подумал бы, прежде чем связываться с такой женщиной, как домина Даунт.
   Из двери футах в  тридцати  от  того  места,  где  стояли  мы,  вышла
черноволосая красотка лет девятнадцати-двадцати. Оглядела меня с  головы
до  ног,  соблазнительно  улыбнулась  и  прошествовала  мимо   походкой,
способной свести с ума даже статую.
   - Кто это? - спросил я.
   - Расслабьтесь, мистер  Гаррет.  Она  не  про  вас,  вы  не  посмеете
прикоснуться к ней ни в мечтах, ни тем  более  наяву.  Это  Амбер,  дочь
Владычицы Бурь.
   - Ясненько.
   - Мистер,  -  проговорила  Амиранда,  перехватив  взгляд,  которым  я
проводил очаровательную брюнетку, - соблаговолите спуститься  на  землю.
Помнится,  вы  выражали  желание  встретиться  со   мной   в   нерабочей
обстановке. Так вот, сегодня в восемь в "Железном лгуне".
   - Где-где? Мне такое заведение не  по...  -  Я  вовремя  спохватился.
Совсем забыл, что пару часов назад получил от этой крошки сотню  золотых
марок.  -  В  восемь?  Договорились.  Знайте,  остаток  дня  я  проведу,
предвкушая неземные радости. - Довольно усмехнулся и вышел за ворота.
   Шагая по улице, что вела вниз по склону Холма,  я  размышлял  о  том,
почему никогда не слышал ни о какой дочери  по  имени  Амбер.  Ведь  про
Владычицу Бурь и ее семью в Танфере ходило столько слухов  и  сплетен...
Да, тут городские кумушки явно опростоволосились.

Глава 6

   Из комнаты Покойника доносились  странные  звуки.  Я  прошел  мимо  и
направился  на  кухню,  где  старина  Дин  жарил  сосиски,  одновременно
приглядывая за пирогом в печи. Увидев меня, он вытянул  из  холодильного
колодца маленький бочонок. Этот колодец я соорудил на  гонорар  за  дело
Старка - в конце концов, если хочется холодного пива,  почему  я  должен
отказывать себе в удовольствии?
   - Удачный денек, мистер Гаррет? - поинтересовался Дин, протягивая мне
кружку.
   - Можно сказать и так. - Я запрокинул голову и одним махом  опорожнил
кружку наполовину. - Подвернулось выгодное дельце. А чем занимается  наш
общий друг? Что-то сегодня от него много шума.
   - Не знаю, мистер  Гаррет.  Он  не  разрешает  мне  убираться  в  его
комнате.
   - Вот как?  Ничего,  разберемся.  Но  сначала  надо  повторить.  -  Я
посмотрел на сосиски, перевел взгляд на пирог. Если Дин полагает, что  я
в состоянии все это съесть, он заблуждается.  Или...  -  Ты  что,  снова
пригласил в гости племянницу?
   Дин покраснел.
   - Зря, - заметил я, покачав головой. - Сегодня вечером  мне  придется
уйти из дома.
   - В жилах Дина и всех его родственников текла  кровь  троллей.  Я  не
считаю себя человеком с предрассудками - иначе разве  отправился  бы  на
свидание с той, которая наполовину эльфиянка? - однако родственницы Дина
унаследовали от родителей в первую очередь троллье безобразие. Стоило им
выйти на улицу,  как  собаки  начинали  выть,  а  лошади  ржали  и  били
копытами; в общем, сердце золотое, а  рожа,  как  говорится,  на  кирпич
похожа.  Между  тем  Дин  упорно  продолжал  приводить  их  в  наш  дом,
рассчитывая, очевидно, рано или поздно сосватать за меня одну  из  своих
племянниц (запас которых, судя по всему, был неисчерпаем).
   Три сосиски, два куска лучшего в мире яблочного  пирога  и  несколько
кружек  пива  спустя  я  почувствовал,  что  готов  заглянуть  в  логово
Покойника.
   - Дин, как обычно, все очень вкусно. Спасибо. Что ж, я иду к логхиру.
Если не выберусь к выходным, посылай на выручку Плоскомордого  Тарпа.  У
него настолько толстый череп, что Покойник не сумеет прочесть его мысли.
- "Может, свести Тарпа с какой-нибудь племянницей Дина?  Нет,  не  буду;
все же Тарп мне нравится".
   - Убирайся, Гаррет, - заявил Покойник, уловив, что я приближаюсь.
   Я, естественно, и не подумал подчиниться. Он по-прежнему  воевал.  На
сей раз тараканий бог собрал на стене  всех  своих  насекомых,  лапки  и
крылья которых и производили те диковинные звуки.
   - Как делишки? - спросил я. Покойник промолчал. - Хитрец  этот  Слави
Дуралейник. верно?
   "Интересно,  -  подумалось  мне,  -  неужели  Покойник   вознамерился
уничтожить всех жуков в Танфере? Если так, надо намекнуть  властям,  что
за подобные услуги принято платить".
   Логхир не  подал  виду,  что  слышит.  Насекомые  на  стене  забегали
быстрее. Я уселся в кресло и некоторое время наблюдал  за  ходом  боевых
действий. Как выяснилось. Покойник не воспроизводил некую кампанию -  он
экспериментировал. А может, воевал сам  с  собой.  Ведь  мозги  логхиров
устроены таким образом, что их можно при желании  разделить  на  два-три
независимых друг от друга участка.
   - Забавный выдался денек.
   Покойник   продолжал   хранить   молчание.    Наказывал    меня    за
бесцеремонность, притворяясь, будто я для  него  не  существую.  Тем  не
менее он слушал. В конце концов других приключений, кроме тех, о которых
рассказывал я, у Покойника не было и не могло быть.
   Я поведал о том, что  со  мной  сегодня  произошло,  постаравшись  не
упустить ни единой подробности.  Сами  знаете,  что-нибудь  забудешь,  а
потом окажется, что это было главное.
   Слушая  мой  рассказ.  Покойник   руководил   войсками.   Мне   вдруг
почудилось, что  перемещения  жучиных  подразделений  осуществляются  по
определенной схеме, понять которую я не в состоянии.
   Что ж, пора двигаться. Я встал и направился  к  двери,  бросив  через
плечо:
   - Увидимся, когда встретимся, Мешок-с-Костями.
   - Гаррет, постарайся не приводить свою подружку сюда. Я  не  потерплю
подобных глупостей в моем доме.
   Честно говоря, я поступал  так  лишь  изредка,  что  называется,  под
давлением обстоятельств, поскольку иначе могло показаться, что я  просто
потешаюсь над несчастным Покойником.
   Живые  логхиры  распутны  как  семнадцатилетние  юнцы.  Должно  быть,
женоненавистничество  для  Покойника  -  нечто  вроде   компенсации   за
упущенное удовольствие.
   - Будь осторожен, Гаррет, - сказал он,  когда  я  закрывал  за  собой
дверь.

***

   Я всегда осторожен. Точнее -  когда  обращаю  внимание  на  мелочи  и
полагаю, что мне есть из-за чего беспокоиться. Но что может случиться  с
человеком, который пошел за спиртовым в лавку через пару улиц?  Поверьте
мне, все, что угодно. Денек и впрямь выдался забавный.  Я  уловил  запах
"травки" и, признаться, заинтересовался. У нас  по  соседству  любителей
"травки" раз-два и обчелся, а запах был на удивление сильным. Я двинулся
в ту сторону, откуда он доносился.
   И  наткнулся  на  пятерых  парней,  в  которых  с   первого   взгляда
угадывалось родство с гоблинами. Мне  повезло  вдвойне:  гоблины  вообще
туповаты и  неповоротливы,  а  эти  накурились  до  такой  степени,  что
соображали медленнее улитки. Впрочем, кое-что они  все-таки  замечали  -
видно, сказывалась привычка.
   - Гаррет? - пробормотал один.
   - А тебе какое дело?
   - Такое.
   - Да он это, он. Айда, братва.
   Я начал первым. Ударил одного ногой в пах, врезал второму по кадыку -
а потом споткнулся и упал. Между тем первый противник сложился пополам и
принялся  опорожнять  желудок,  а  второй,  утратив  всякий  интерес   к
происходящему, побрел прочь, прижимая ладонь к горлу.
   Перекатившись на спину, я  свалил  с  ног  третьего,  которого  сумел
застать врасплох. Он рухнул как подкошенный, ударился головой о мостовую
и на какое-то время выключился из игры.
   "Неплохо, Гаррет. Пожалуй, ты сумеешь выкрутиться..."
   Оставшиеся двое противников тупо  глядели,  как  я  разбираюсь  с  их
подельниками. Вокруг начала собираться толпа.
   Наконец у  последних  двоих  мозги  прояснились  настолько,  что  они
подступили ко мне. Я двигался  гораздо  проворнее,  однако  у  них  было
преимущество в численности. Мы повальсировали по мостовой; я нанес  пару
ударов (которые не достигли цели, поскольку гоблины явно  осторожничали)
и столько же пропустил.
   Третий удар изрядно поколебал мою уверенность в благополучном исходе.
В глазах на мгновение помутилось, а  мой  могучий  интеллект  целиком  и
полностью сосредоточился на древнем как мир  вопросе:  где.  собственно,
верх?
   Один из гоблинов высказался в том смысле, что мне  следует  держаться
подальше от семьи Владычицы Бурь, а  второй  тем  временем  вознамерился
окончательно  вышибить  из  меня  дух.  Я  выхватил  у  пожилого  зеваки
шишковатую палку, на которую он опирался, и от  души  врезал  противнику
промеж глаз. После чего, покончив, так сказать, с  бойцом,  двинулся  на
говорилу. Тот отбивался до тех пор, пока я очередным  ударом  не  сломал
ему руку.
   Тут он запросил пощады. Я согласился на мировую, вернул старикашке из
толпы, которая вдруг бросилась врассыпную, его палку  и  тоже  юркнул  в
переулок. К месту нашей стычки спешили  те,  кто  сходил  в  Танфере  за
стражей законности и порядка. Мне вовсе не хотелось, чтобы меня  забрали
и обвинили в превышении допустимых  пределов  самообороны  (ведь  закон,
когда действует вообще, действует  именно  так).  Пускай  разбираются  с
гоблинами.
   Ничего не скажешь, забавный денек.

***

   Покойник жадно выслушал мой отчет о  событиях,  отпустил  язвительное
замечание, когда  я  упомянул  о  том,  что  гоблины  могли  бы  быть  и
посообразительнее,  а  в  конце  разговора  -  я   пошел   умываться   и
переодеваться - заметил:
   - Я же говорил, будь осторожен.
   - Помню, помню. Теперь уж точно не забуду. А  ты  последи  за  своими
тараканами. Они вот-вот обойдут с фланга чешуйниц у горы Желтого Пса.
   Покойник отвлекся от войны лишь  затем,  чтобы  поднять  в  воздух  и
швырнуть в меня каменную  статуэтку  какого-то  логхирского  божка.  Она
врезалась в дверь, которую я предусмотрительно поспешил захлопнуть.
   Ладно, хватит, пускай себе забавляется. Когда он становится настолько
раздражителен, это означает, что  у  него  возникает  или  уже  возникло
решение какой-то задачи.

Глава 7

   Добравшись до "Железного лгуна", я обнаружил, что Амиранда  уже  там.
Причем не я опоздал, а она пришла заранее. Зная по  собственному  опыту,
что женщина, приходящая вовремя, - драгоценность, которую следует холить
и лелеять, я воздержался от каких-либо шуточек.
   - Что с вами стряслось? - спросила она. - Вы  выглядите  так,  словно
участвовали в драке.
   - Точно в яблочко, госпожа. Но видели бы вы моих противников! -  Судя
по всему, ее привела в восторг одна только мысль о том, что я  с  кем-то
дрался. Что ж, Амиранда Крест лишается очка.
   Я вкратце  поведал  ей  о  стычке  с  гоблинами  -  для  того,  чтобы
проверить, как она отреагирует. Мой рассказ,  похоже,  сбил  Амиранду  с
толку и отчасти напугал, однако девушка быстро овладела собой.
   - Это были те, кто похитил Карла?
   - Не знаю. Вряд ли. - Я решил, что хватит толковать о всякой  ерунде,
когда