зная, что кому-то сошло с рук воровство.
   - Верно. Я найму еще одного человека, он  поработает  со  скупщиками.
Иногда удается выйти  на  вора  с  другого  конца.  Дайте  мне  описание
четырех-пяти примечательных вещиц из списка.
   - За это придется заплатить дополнительно?
   - Да. А что, жаль генеральских медяков?
   - Нет. Но я не привык  доверять  без  оглядки.  Тебе  еще  что-нибудь
нужно?
   - Мне нужно побольше узнать о здешних жителях. - Я взглянул  на  свой
список. - Считая трех парней, которых  я  не  видел,  и  не  считая  мою
милочку-привидение,   получается   одиннадцать.   Кухарка   говорит    -
восемнадцать. Где еще семь?
   - Говорю тебе, у нее крыша едет. Она здесь с тех пор,  как  построили
первый дом. Я не преувеличиваю, она не знает, какой год на дворе.  Когда
мы только приехали из Кантарда, было восемнадцать человек, считая  ее  и
Дженнифер. Было и больше, пока генерал не разогнал прежних слуг.  Теперь
- одиннадцать.
   - Куда делись остальные?
   - Сэм и Тарк умерли сразу. Уэллек, когда мы случали коров, подошел  к
быку не с той стороны, и бык его забодал. Остальные  просто  разбрелись.
Они были сыты по горло, появлялись здесь все реже и реже, а  потом  ушли
совсем.
   Я наклонился, достал чистый лист бумаги, разделил пять  миллионов  на
два и отделил два с половиной миллиона Дженнифер. Потом разделил  два  с
половиной на шестнадцать, и вышло сто пятьдесят шесть тысяч с мелочью.
   Неплохо. Я никогда не встречал человека, способного пройти мимо такой
суммы, все равно, в золоте или в серебре.
   Я произвел еще кое-какие вычисления.  Два  с  половиной  миллиона  на
девять выходит двести семьдесят тысяч  с  мелочью.  Черт  возьми,  вдвое
больше.
   Эге, да здесь еще что-то происходит!
   Но я не высказал своих догадок вслух, затаил их в уме.
   - Есть какие-нибудь предположения? - спросил Питерс.
   - Да нет.
   Предпримем  несколько  отвлекающих  маневров.  -  Нелегко   во   всем
разобраться. Можно ли отыскать тех четырех? И мне надо побольше узнать о
завещании генерала.
   Он нахмурился.
   - Зачем?
   - Большое поместье. Вы сказали, он использовал наследство как  стимул
заставить людей работать? Четырех он, выходит, обидел.  Может,  один  из
них пытается взять реванш, свести счеты  -  с  помощью  кражи  или  даже
отравления.
   - Ты меня озадачил.
   - Еще не все. Копия завещания. И выяснить, не было  ли  трений  между
генералом и теми четырьмя.
   - Но ведь ты не думаешь, что они тайком возвращаются назад и...
   Я не думал, нет. Я  думал,  что  они  давно  покойники.  Я  настолько
доверяю людям, что сейчас не сомневался - играет кто-то  из  оставшихся,
причем играет  дьявольски  тонкую  игру.  В  таком  случае  этот  кто-то
невиновен в покушении на старика. Ему генерал нужен  живым  и  здоровым,
пока не уменьшится число наследников. Этот кто-то  даже  мог  пригласить
детектива со стороны... если представить,  что  у  него  были  серьезные
причины для беспокойства.
   - У кого-нибудь есть запасной ключ от моей комнаты?
   Вопрос застал его врасплох.
   - У Деллвуда. А почему...
   - Пока я обедал, кто-то сломал замок и проник внутрь.
   - Зачем бы...
   - Ну а зачем кому-то убивать генерала? Если этот  кто-то  существует,
его должно нервировать мое присутствие. Что  вы  все  делали,  разойдясь
после обеда?
   Призовем на помощь логику. Исключим меня  и  кухарку,  потому  что  я
этого не делал, а она была со  мной.  Исключим  из  числа  подозреваемых
Деллвуда, потому что  ему  не  требовалось  взламывать  замок.  Питерса,
потому что он знает обо мне. Исключим и тех, кто был с ними.
   - Деллвуд собирался пойти к  генералу  и  приготовить  его  к  обеду.
Полагаю, Дженнифер пошла с ним,  как  обычно.  Она  ждет,  пока  кухарка
принесет еду, и кормит старика, если сам он не в силах. Я был у  себя  и
составлял список.
   - Угу. - Я с минуту подумал. -  Есть  проблема,  сержант.  Приходится
всем объяснять, почему  я  здесь.  Мне  нужно  задавать  вопросы.  Нужно
использовать все лазейки,  дергать  за  все  ниточки.  Не  обойтись  без
надежной крыши. Кухарка уже ругается, что я не в меру любопытен.
   - Я надеялся, но не очень верил, что ты сможешь работать, не  выдавая
себя.
   - Сколько людей знает о пропаже безделушек? И сколько знает  о  ваших
подозрениях? Почему бы не сказать правду? Сказать, что старик нанял меня
искать вора. Они могут найти это забавным, если думают, что дело  в  его
больном воображении. А предполагаемый убийца расслабится. Другие ж, если
я докажу, что старика в самом деле обкрадывают, станут относиться ко мне
с большим доверием. Верно?
   - Предположим, - без особого энтузиазма отозвался Питерс.
   - Давайте сделаем так. Пусть все знают, но думают, что я не знаю, что
они знают. Пусть смеются над новой фантазией генерала.
   - Хорошо. Что-нибудь еще?
   - Нет. Я хочу завалиться поспать. Собираюсь завтра с утра смотаться в
город, велеть кому-нибудь заняться крадеными вещицами.
   - Это намек?
   Так оно и было.
   - Я не нарочно, но, выходит, намек.
   - Увидимся утром.
   Он вышел. Я запер за ним дверь и вернулся к письменному столу.
   Похоже, здесь три загадки. Кто  обкрадывает  генерала,  кто  пытается
убить его и кто сокращает число наследников. Можно предположить, что три
преступления, если они действительно совершаются,  не  зависят  друг  от
друга. Кража еще не убийство, а убийство генерала не в  интересах  того,
кто пытается увеличить свою долю.
   Боже, сколько негодяев на мою бедную голову!
   Я пошел спать. Вряд ли Питерс, зная мои привычки, поверил мне. Но мне
действительно необходимо было успеть выспаться до трех часов утра.

Глава 9

   Обычно я своим временем располагаю сам - когда захочу, ложусь,  встаю
тоже, когда захочу, плюс-минус десять минут. И на этот раз  я  проснулся
как раз вовремя.
   И еще глаз не успел открыть, как сразу ощутил чье-то присутствие.  Не
знаю, как. Возможно, звук, такой тихий, что до  сознания  он  не  дошел.
Почти неуловимый запах. Или шестое чувство. Как бы то ни было,  я  знал,
что в комнате кто-то есть.
   Я лежал на левом боку, лицом к стене, укутавшись пуховым одеялом, так
что даже под угрозой пытки раскаленным железом быстро повернуться не мог
и попытался сделать это осторожно, медленно, будто просто  ворочаюсь  во
сне.
   Обман не удался. Я увидел  только  кончик  платья  выскользнувшей  из
спальни блондинки, - Эй! Постой! Я хочу поговорить с тобой.
   Умчалась.
   Выкарабкиваясь из кровати, я запутался в покрывале  и  проворчал  про
себя пару ласковых. Молодчина Гаррет, крепко стоишь на ногах.  Настоящий
гимнаст, ловок, как кошка. Я вышел  в  гостиную.  Ее  не  было.  Никаких
следов. Дверь заперта.
   Я зажег несколько  ламп  и  осмотрел  приемную.  Дверь  вроде  бы  не
скрипела, ключ в  замке  не  поворачивали  -  ничего  не  было.  В  этом
проклятом доме с привидениями  есть  небось  потайные  ходы,  раздвижные
панели и так далее, а может, и подземная тюрьма,  и  кости,  погребенные
под фальшивым фундаментом.
   Наплевать, все равно славно проведу  время,  пусть  даже  в  компании
духов и привидений.
   Я подошел к окну. Светало, на чистом небе  виднелся  бледнеющий  серп
месяца.
   - Ну же. Не халтурьте. Подавайте мне  гром  и  молнию,  и  туман  над
торфяными болотами, и зловещие завывания в ночи.
   Вернувшись, я осмотрел  комнату,  но  потайных  ходов  не  обнаружил.
Придется заняться этим попозже, когда будет время ощупать  стены  и  все
такое. А сейчас пора выбираться потихоньку,  пока  никто  из  обитателей
дома меня не заметил.
   Я перетащил своего оловянного  друга  из  шкафа  в  спальню,  снял  с
подпорки, которая поддерживала его в вертикальном положении, и уложил  в
кроватку. Любой злоумышленник решит, что я дома,  это  куда  лучше,  чем
гора подушек. Я накрыл панцирь простыней, и стало совсем хорошо.
   - Приятного отдыха, старина, Мне не нравилось, как идут дела.  Кто-то
настроен отнюдь не дружелюбно. Я прихватил свой любимый во  всех  спорах
аргумент - увесистую дубинку со свинцовым набалдашником - и  выскользнул
в коридор.
   Там было пусто. Горела лишь одна лампа: бережливый  Деллвуд  экономил
масло. Кроме него и кухарки, я больше никого не видел за работой.
   Надо выяснить, чем занимаются остальные. Спрошу при случае Питерса.
   Я прошел в восточный конец коридора, к маленькому окошку, выходившему
на улицу. Снаружи ничего - полумрак и звезды. Вурдалаки и вампиры  нынче
выходные. Я направился к первой слева двери.
   Кроме меня, на этом  этаже  никого  не  было,  поэтому,  не  стараясь
соблюдать тишину, я спокойно взломал замок и вошел, лампа в левой  руке,
дубинка в правой. Напрасная предосторожность - комната оказалась  просто
затянутой паутиной каморкой. Никто сюда не заходил минимум лет десять.
   Я бегло осмотрел ее и отправился в  следующую  комнату  -  на  другой
стороне коридора, наискосок. То же самое.
   И так повсюду на этаже,  за  исключением  последней  комнаты.  В  ней
сохранились следы недавнего посещения: местами пыль на камине лежала  не
таким толстым слоем, как будто  что-то  передвигали  -  подсвечники  или
другие небольшие предметы. Я попытался прочесть что-нибудь по следам  на
полу.  Всегда  надеешься  отыскать  нечто  сногсшибательное:   отпечаток
слонового копыта или двупалой босой ноги. Надежды  мои  не  оправдались.
Посетитель    волочил    ноги,    хотя,    вероятно,     не     нарочно.
Среднестатистический вор о таких вещах не задумывается.
   Обыск затянулся. Я решил быстренько все обойти,  а  детальный  осмотр
оставить на потом. По крайней мере буду знать, где что находится.
   По лесенке с перилами я поднялся в мезонин. Мезонин представлял собой
одну огромную комнату размером  больше  главного  холла,  загроможденную
хламом таким же пыльным,  как  и  комнаты  внизу.  Узкий  проход  вел  к
лестнице. Это был самый короткий путь на четвертый этаж западного крыла.
   Другой вариант: спуститься на второй  этаж  и  пройти  через  него  к
узенькому балкончику над черным  ходом  -  с  этого  балкончика  ораторы
некогда обращались к собравшейся внизу толпе. Неплохо также пройти через
мезонин в западное крыло,  вернуться  на  первый  этаж,  а  потом  снова
подняться.
   Западное крыло оказалось обитаемым. В комнаты проникнуть не  удалось.
Может, завтра ночью. В городе надо  будет  показать  слесарю  мой  ключ,
чтобы он сделал отмычку для замков такого типа.
   Коридор четвертого этажа, прогулка  по  балкону.  Ничего.  Как  и  на
третьем. Но некоторые  отличия  от  моей  части  дома  все  же  имелись.
Коридоры уже и короче, в конце их  -  двери,  ведущие  в  покои  хозяев.
Из-под двух дверей пробивался свет. Кто-то или полуночничает, или боится
темноты.
   На втором этаже было только пять  больших  помещений,  наверное,  для
почетных гостей, графов, герцогов, адмиралов и прочих равных им по  чину
господ.
   Первый этаж предназначался для хозяйственных нужд. Судя по  всему,  в
былые времена в западном крыле велись дела  имения.  Двери  в  некоторые
комнаты были открыты. Я отважился зайти и ничего не нашел.
   Из западного крыла  я  направился  в  восточное,  где,  как  я  знал,
располагались кухня, кладовые, столовая. Я уже проходил через  него,  но
не имел возможности удовлетворить свое любопытство.
   Я прошел мимо героя, упрямо пронзающего дракона, и вдруг  мною  снова
овладело знакомое, леденящее душу  чувство.  Я  оглянулся  и  никого  не
увидел. Моя поклонница-блондинка? Черт побери, она  что,  в  самом  деле
привидение?
   Не поймите меня превратно. В том доме даже в полдень дрожь пробирала,
он словно явился из истории с привидениями. Но я не допускал мысли,  что
они действительно посещают его. Мир  полон  странного,  таинственного  и
сверхъестественного,  но  в  данном  случае  это  ни  при  чем.  Деньги,
презренный металл - вот корень здешних интриг. Подробное  знакомство  со
столовой показало, что первое впечатление не было обманчивым. Просторная
комната,  украшенная   обычными   в   берлоге   Стэнтноров   предметами.
Потрясающе: в скольких же битвах они участвовали?
   Высокий потолок наводил на мысль, что второй  этаж  восточного  крыла
меньше первого. Верно. Я выяснил это, осмотрев кладовую.
   Дверь ее открывалась на лестничную клетку. Одна лестница вела наверх,
вторая - вниз. Внизу было темно, как у вампира в сердце. Я пошел наверх.
Лестница привела меня  на  склад  домашней  утвари.  Некоторые  предметы
выглядели так, будто лежали здесь с начала века. Кто-то из покойных ныне
Стэнтноров сэкономил, закупив товары оптом. Все в полном  порядке,  хоть
пол не подметен и пыль никто не вытирает. Множество  мошек  налетело  на
свет моей лампы.
   Зачем понадобилось отводить под склад такое большое помещение?
   Я подошел к куче дубовых балок толщиной дюйма по  четыре,  обитых  по
краям  железом.  На  каждой  мелом  был  поставлен  номер  -  белый   на
потемневшем металле. Любопытно.  Я  пригляделся.  Ага,  ставни.  Ставни,
чтобы защищать окна при осаде, они, должно быть, ровесники самому  дому.
Использовались ли  они  когда-нибудь?  Во  всяком  случае,  не  в  нашем
столетии.
   В конце восточного крыла я обнаружил комнату-сейф. Дверь была закрыта
на щеколду, но не заперта.  Склад  оружия.  С  таким  вооружением  можно
провести целую кампанию - если не хватит того, что развешано на стенах в
жилых помещениях. Стальные части смазаны, деревянные покрыты  парафином.
Приятная,  нечего  сказать,  обстановочка  была  в  стране  во   времена
постройки этого дома.
   Я слишком долго задержался на складе. Кухарка  уже  гремела  посудой.
Мне удалось незаметно проскользнуть мимо кухни.
   В коридоре  четвертого  этажа  я  вновь  заметил  белое  платье.  Моя
прекрасная загадочная дама. Я послал ей воздушный поцелуй.

Глава 10

   В моей комнате  вновь  побывал  непрошеный  гость.  На  этот  раз  он
удалился в спешке: ключ торчит в замке, дверь открыта. Почему - я понял,
войдя в спальню.
   Он убил панцирь. Вошел, прикончил беднягу старинным боевым топором  и
оставил истекать кровью. Топор он бросил на месте преступления.
   Я рассмеялся. Пари держу, он в штаны наложил со страху:  перепугался,
что угодил в западню.
   Но веселость моя быстро прошла. Я хожу по  краю  пропасти,  следующее
покушение может стать последним. Необходимо принять меры.
   Я заперся, спрятал ключ в  карман:  он  был  не  идентичен  моему,  а
значит, мог  послужить  отмычкой.  Затем  я  вытащил  своего  оловянного
приятеля из кровати и вынул из него топор.
   - Извини. Мы им еще отомстим. Топор я укрепил над дверью  в  спальню.
Теперь уж не обессудьте, мысленно обратился я к  своим  врагам,  встреча
будет не очень гостеприимной. Только потом я прилег вздремнуть часок.
   К завтраку я явился первым. Кухарка хлопотала вовсю.
   - Помочь?
   - Работы хватит на десятерых. Не знаю, чего ты  добиваешься,  парень,
чего подлизываешься, но не сомневайся, я этим  воспользуюсь.  Загляни  в
печь - как там булочки.
   Я повиновался.
   - Через несколько минут можно вынимать.
   - Ты смыслишь что-нибудь в выпечке? Я объяснил ей заведенный  у  меня
порядок. Черной работой и готовкой занимается Дин. Но он научил и  меня.
Дин -  хороший  повар,  и  я  тоже  сносно  готовлю,  когда  приходится.
Например, когда отпускаю Дина, чтобы принять кое-кого без свидетелей.
   - Не знаю, врешь ты или нет. Врешь, наверное. Я никогда не  встречала
мужика, умеющего готовить.
   Я не стал говорить ей, что, по мнению  Дина,  стоящие  повара  только
мужчины.
   - Свести бы вас вместе. Интересно, что получится?
   - Угу. Пора, вынимай булочки и тащи сюда горшок с маслом.  Я  понюхал
масло.
   - Свежее.
   - Снэйк только что принес.
   - Он будет завтракать с нами? Она засмеялась.
   - Только не Снэйк.  Он  ни  с  кем  не  разговаривает.  Просто  берет
продукты и уходит. Не очень-то он общительный, наш Снэйк.
   - А что с ним такое?
   - С головой не в порядке - после Кантарда. Он пробыл там двадцать лет
и не получил ни царапины. Снаружи. - Она покачала  головой  и  принялась
накладывать на деревянную доску колбасу и бекон. - Печальная история.  Я
знала  его  мальчуганом.  Славный  был  парнишка.  Чересчур   нежный   и
чувствительный для морской пехоты. Но он считал, что должен попробовать.
И вот теперь он совсем старик и мозги  набекрень.  Он  здорово  рисовал,
этот парень. Мог бы стать великим художником. У него глаз был волшебный.
Все видел насквозь и рисовал, что видел. Что сверху лежит, каждый  дурак
нарисует, подумаешь, хитрость.  Но  чтоб  видеть  правду,  нужен  особый
талант. Парень видел ее. Ты что, вознамерился  торчать  здесь  и  чесать
языком до самого ленча или все-таки собираешься поесть?
   Я занялся посудой и не стал говорить кухарке, что она мне и  словечка
не дала вставить.
   Она не унималась:
   - Я говорила старику - он тогда как раз был  произведен  в  генералы:
стыд и срам держать в армии такого парня. Повторила еще  раз,  когда  он
вернулся. А генерал мне сказал: "Твоя  правда,  кухарка,  грех  это,  он
много чего мог бы сделать для людей. Но не запретишь же ему".  А  Снэйк,
упрямый осел, вообразил, что его долг - идти с хозяином на войну.
   В кухне постепенно собирался  народ.  Я  заметил  два  новых  лица  -
Тайлера и Уэйна. Похоже, ночка у них выдалась  бурная.  Все  брали  свои
приборы и шли в столовую.
   - Тайлер и Уэйн? - спросил я кухарку.
   - Как ты догадался?
   - Так и догадался. Есть еще кто-нибудь, кого я не видел?
   - Кому еще здесь быть?
   - Не знаю.  Вчера  вы  сказали,  их  восемнадцать  человек.  Я  видел
десятерых плюс робкий Снэйк и  блондинка,  которая  показывается  только
мне. Восемнадцать никак не набирается.
   - Восемнадцати и нет.
   - Вы сказали - восемнадцать.
   - Слушай, парень, мне четыреста лет. Мне нужно сосредоточиться,  чтоб
вспомнить, где я нахожусь. Я только готовлю,  накрываю  на  стол  и  мою
посуду - до другого мне и дела нет. Хожу туда-сюда. Ничего не вижу, ни с
кем  не  говорю.  Когда  я  последний  раз  поднимала  глаза,  их   было
восемнадцать, считая меня. Наверное, прошло какое-то время. Эге,  может,
поэтому остается  так  много  объедков:  я-то  готовлю  на  восемнадцать
человек.
   - Я не заметил, что на столе слишком много приборов. Она помолчала.
   - Пожалуй, ты прав. - Вы давно у Стэнтноров?
   - Я пришла к ним вместе с мамой совсем сопливой. Давным-давно,  когда
Карента еще была империей. До того, как Стэнтноры переехали в новый дом.
Ему-то от силы лет  двести.  Славный  получился  домик,  как  игрушечка.
Теперь-то он старый стал, ветхий.
   - Должно быть, немало вы повидали на своем веку.
   - Да уж  кое-что  повидала.  В  этой  самой  столовой  мне  случалось
прислуживать королям, маршалам и адмиралам.
   Разговор наш оборвался: она направилась в столовую. Я  пошел  следом.
Особых эмоций мое появление не вызвало. Досады никто не  проявил,  но  и
кувыркаться от радости никто не собирался. Мрачное сборище.
   Эти ребята провели вместе всю жизнь. О чем им говорить? Они  уже  все
сказали друг другу. Я не в первый раз попадал в такую  компанию.  Иногда
это чувствуется сразу, без слов. Тайлер и Уэйн были  типичными  морскими
пехотинцами. Независимо от физических отличий служба в армии накладывает
определенный отпечаток. Тайлер - тощий, узколицый,  с  тяжелым  взглядом
карих глаз, волосы цвета соли с перцем, густая, пегая бородка коротко  и
аккуратно подстрижена. Уэйн моего роста, килограммов на десять  тяжелее,
но не толстый. Крепкий на вид - если как следует разозлить, справится  с
пятью бешеными быками. Дюйма на  четыре  выше  Тайлера,  светловолос,  с
ледяными синими глазами. И все же они похожи, как близнецы.
   Я пять лет провел в обществе таких людей.  Любой  из  них,  если  ему
западет в голову, способен на убийство. Человеческая жизнь для них почти
не имеет цены: слишком много смертей они видели.
   Но есть одна загвоздка. Морские пехоти