не засыпай!
   -  Твой  сарказм  неуместен,  Гаррет.  Такой  способ   общения   тебя
устраивает?
   - Вполне. Насколько я понимаю, как прошел  мой  день,  ты  знаешь.  У
тебя, надеюсь, дела обстоят получше.
   - Да. Я провел весьма познавательный вечер с  твоей  подругой  Линдой
Ли. Отбросив свои предрассудки, она оказалась вполне разумной  девушкой.
Одобряю твой выбор, Гаррет.
   Так. Впервые слышу, чтобы Покойник одобрил женщину.
   - Смотри, не увлекайся. Она просто задурила тебе голову.  У  нее  это
ловко получается.
   - Не вижу смысла  в  твоих  инсинуациях.  Линда  Ли  -  редчайшее  из
мифических существ, женщина, наделенная разумом и...
   Я разразился хохотом.
   - Не верю, слышишь? Она тебя обдурила. - Пожалуй, стоит  приглядеться
к Линде повнимательнее. Если она охмурила Покойника, с ней надо  держать
ухо востро. - Естественно, ты не видишь смысла. У тебя  же  нет  чувства
юмора. Ладно, что там насчет богов? Они действительно боги? И как нам  с
ними быть?
   -  Ты  прав,   у   нас   серьезные   неприятности.   Я   бы   сказал,
наисерьезнейшие.  Потому  размаху,  какой  приняли  события,  мы  вправе
предположить, что игра идет по крупному.
   - Скажите на милость. На сей раз он не заметил  моего  сарказма.  Или
пропустил мимо ушей. С него станется.
   - Это не розыгрыш. Даже у  правительства  не  хватит  средств,  чтобы
организовать нечто подобное.
   - Да что ты  такое  говоришь?  По-твоему,  никакое  правительство  не
захочет меня разыгрывать?
   - Не в таком масштабе. Здесь нужны огромные деньги.
   - Не говоря уж о том, что  я  не  представляю  для  правительства  ни
малейшего интереса. Подумаешь, пустое местечко по имени Гаррет.
   - Не говоря уж о том, что никто не стал бы  прилагать  такие  усилия,
чтобы тебя одурачить.  Достаточно  пары  стройных  ног,  длинных  волос,
желательно рыжих для вящей убедительности, и...
   - Надо же, какой догадливый. - Я вздохнул. - Короче, старина.
   Нас что, и впрямь осаждают боги?
   - Они верят в свою божественность. А с точки зрения твоих первобытных
предков, вполне подпадают под весьма расплывчатое определение  богов.  -
Ясненько. В общем, с ними лучше не связываться, так? Я чувствую себя как
муха, которую вот-вот прихлопнут. Что ты предлагаешь? Стойко  переносить
невзгоды или попытаться что-то предпринять?
   - Есть несколько вариантов. Самый привлекательный, пожалуй,  лечь  на
дно и затаиться до тех пор, пока все не уладится само собой. Если бы это
было возможно, я бы не стал обвинять тебя в трусости. Твой мир в целом и
Квартал Грез в частности ничуть не обеднеют, если шайиры исчезнут вместе
с годоротами.
   - Беда в том, что они не желают уходить тихо.
   - Вот именно. А поскольку у тебя  есть  возможность  спасти  одну  из
сторон, этому дому грозят неприятности вне зависимости от  того,  узнают
они о твоем возвращении или нет.
   - Им нужен какой-то ключ. А я понятия не имею, где его искать. И даже
как он выглядит. Линда Ли нам тут не поможет?
   - С  ее  неоценимой  помощью  -  эта  девушка  оказала  мне  поистине
королевскую услугу - я изучил все доступные  литературные  источники,  в
которых упоминаются оба пантеона,  а  также  способы  получить  место  в
Квартале Грез.
   - Замечательно. Отсюда следует, что ты что-то выяснил?
   - Угомонись, Гаррет. Ты не можешь чувствовать себя в безопасности,  и
у нас нет времени на пустую болтовню.
   Я закатил глаза и подавил желание отправиться спать прямо сейчас, как
мне ни хотелось плюхнуться в кровать.
   - Между прочим, не я заговорил о возвышенных материях.
   - На основе полученных мной сведений и по зрелом размышлении я пришел
к выводу, который наполняет меня отчаянием. Искомый ключ это ты.  Кстати
сказать,  замешанные  в  конфликте  стороны  вряд  ли  успели  об   этом
догадаться.
   - Чего? - пискнул я.
   - Ключ - это ты, Гаррет. Они пока не знают. Можешь считать, что  тебе
повезло.
   - Да уж. - Если Покойник прав... Нет, он не может  быть  прав!  Я  не
хочу, чтобы он был прав!
   Они переломают мне ноги, чтобы  я  не  сбежал,  закуют  в  кандалы  и
посадят  в  клетку,  на  которую  наложат  охранительные  чары,  а   для
надежности еще запаяют.
   - У меня нет ни малейших сомнений.
   - Черт. - Когда тебя вот так чем-нибудь оглоушат, поневоле  перейдешь
к односложным словечкам. - Черт. Я? Ключ? Интересно, каким образом  меня
вставят в замок?
   - Не забывай, что, когда речь идет о религии, а также о магии, многое
следует понимать метафорически и символически. Любая религия  -  ожившие
метафоры и символы.
   Обычно такая болтовня доводит  меня  до  исступления.  Но  я  слишком
устал, чтобы лезть на рожон.
   Дин принес поднос  с  едой.  Я  окинул  взглядом  гигантскую  телячью
отбивную, овощи, громадный вишневый пирог, кружку пива под стать  одному
из аваров - и тяжело вздохнул.
   -  А  нет  какого-нибудь  метафорического  способа  надрать  символам
задницу, чтобы они оставили меня в покое?
   - Сомневаюсь. Сколь жалкими они бы ни были - это боги. А  ты  простой
смертный. История этого мира, населенного множеством народов, учит,  что
богов можно либо умилостивить, либо  одурачить.  -  Тоже  мне,  новость!
Скажи лучше, как я ухитрился стать ключом? И когда успел?
   - У меня есть теория, но озвучивать  ее,  на  мой  взгляд,  несколько
преждевременно.
   -  Бред  какой-то!  -  Друг  называется.  Настолько  гордится   своей
непогрешимостью, что не скажет ни слова, пока не  будет  уверен  на  все
сто. - Я же не требую от тебя...
   - Несмотря на то, что времени в  обрез,  тебе  необходимо  отдохнуть.
Некоторое время я еще  смогу  поддерживать  иллюзию  твоего  отсутствия.
Ложись  спать.  Да,  кстати,  постарайся  впредь  не  пользоваться   той
веревкой, которую позаимствовал у своей Магодор. - Я и сам сообразил.
   - Рад, что у тебя хватило ума. Иди спать, Гаррет.
   Кровать показалась мне кусочком небес  со  взбитыми  сливками  вместо
простыни.

Глава 29

   Ночь пролетела слишком быстро. Какой-то ловкач выкрал из  нее  четыре
лучших часа. Жестокое  пробуждение  сопровождалось  еще  более  жестоким
солнечным светом. Кто-то раздернул шторы на моем  окне,  и  лучи  солнца
хлестнули меня по лицу точно кнутом. Я отвернулся, попытался,  вообразив
себя дикой свиньей, зарыться под одеяло, но все было  бесполезно  -  нет
врага беспощаднее, чем солнце.
   Я помнил, что, перед тем как рухнуть в кровать, закрыл дверь.  Однако
та была распахнута  настежь.  Возможно,  это  означало,  что  Дин  начал
мстить. Как  по-вашему,  приятно  просыпаться  под  вопли  Попки-Дурака,
восседавшего на двери и без труда увернувшегося от пущенного моей  рукой
башмака?
   Впрочем, башмак подействовал: пташку как ветром сдуло.
   Я не сомневался, что прислал его ко мне  тот  самый  дряхлый  лентяй,
помощи от которого  было  не  дождаться,  тот  самый  соня,  который  не
проснется, даже если поджечь кресло под ним.
   Да ну его к ляду! Я накрылся одеялом с головой.
   Упрямство ни к чему хорошему не привело. Я  уже  не  мог  заснуть,  а
потому  просто  валялся  в  постели.  Из-за   двери   доносились   вопли
Попки-Дурака.
   - Слушай, птичка, если не заткнешься, я тебя убью. Порублю на  мелкие
кусочки. Понял? -  А  Дин  потом  приготовит  роскошное  жаркое.  Мистер
Большая Шишка внял моему призыву. Вероятно, страх за  собственную  шкуру
взял верх над чувством юмора Покойника (если оно у него вообще есть). Но
ненадолго. До чего же бестолковая птица!
   Ладно, с тобой  мы  разберемся  потом.  Но  почему  выкидывает  такие
фортели мой организм?  Откуда  у  меня  внутри  взялся  гнусный  садист,
который утверждает, что пора вставать и приниматься за дело?
   - За какое дело? - справился я, как и накануне, опуская ноги в бездну
под кроватью. - Ничего хорошего меня все равно не ждет.
   - Доброе утро, Гаррет. Будь любезен, веди себя посдержанней.
   За домом следят. Думаю, мне удалось замаскировать  твое  присутствие,
однако если ты начнешь  буянить,  иллюзия  мгновенно  исчезнет.  Поэтому
воздержись, пожалуйста, от своих беспричинных выходок.
   - Нечего провоцировать, - буркнул я. Кое-как поднялся, собрал с  пола
одежду, которую раскидал  вчера  вечером.  Принюхался.  Ничего,  сойдет.
Потом взял себя в руки и осторожно выглянул в окошко. - Черт!
   - Гаррет! Я же просил.
   - Там слишком светло. - Куда подевались те  угрюмые  деньки,  которые
совсем недавно осаждали город? Похоже, грядет великое потепление.
   - Не  подходи  к  окну.  Кто-нибудь  может  заметить,  как  шевелятся
занавески, и сообразит, что ты внутри, - им наверняка известно, что  это
окно твоей спальни.
   Шикарное начало нового дня,  верно?  С  утра  сплошное  брюзжание,  и
никакого просвета. Я поглядел на кровать. В постели было так хорошо, так
тепло и уютно. Мне снился сон о рае, в котором все красивые женщины вели
себя вполне откровенно, недвусмысленно, а символизм в духе "ты замок,  я
ключ"  имел  одно-единственное  толкование.  В  этом  раю  повсюду  были
фонтаны, из которых били струйки пива, а еды столько, что наяву на такой
диете я бы прибавлял в весе фунтов пять за день.
   Елки-моталки, как любила говорить моя бабушка (я сам однажды слышал).
Деваться  некуда,  пора  собирать   друзей;   глядишь,   создадим   свою
собственную  религию.   Правда,   большинство   моих   приятелей   верит
исключительно в алкоголь и начисто отвергает целомудрие, а  в  некоторых
просвещенных религиях до сих пор считается, что  это  в  порядке  вещей.
Достаточно  вспомнить  Звездочку.  Кстати,  не  переманить  ли   ее   от
годоротов?  Предложить,  так  сказать,  контракт  на  лучших  финансовых
условиях...
   Меня окатило волной отвращения.
   - Если тебе не нравятся мои мысли, брысь из моей головы.
   - Фантазии глупого  подростка  меня  не  интересуют.  Я  изучаю  твои
воспоминания о вчерашнем дне.
   - Подсматриваешь, значит? Еще бы, у самого-то руки коротки!
   Тебя хватает только на бредовые политические  теории  да  на  жучиные
парады.
   - Не буду отрицать очевидного.  Я  -  существо  разумное,  отнюдь  не
склонное к одержимости плотскими утехами.
   - Если уж говорить об очевидном, тебе просто завидно. Сам  ты  ни  на
что не способен, даже если очень захочешь. Вот и костеришь тех,  у  кого
еще не застыла кровь в жилах.
   Пока мы  занимались  утренней  гимнастикой,  я  успел  спуститься  по
лестнице  (для  едва  проснувшегося  Гаррета  это  был   подвиг   сродни
эпическому). Вошел в кухню, взял кружку с чаем. Возившийся  у  печи  Дин
бросил в мою сторону жалобный взгляд,  как  бы  упрекая  в  том,  что  я
поднялся так рано и тем самым лишил его удовольствия лично вытащить меня
из постели. Я пошарил по сусекам,  отыскал  остатки  былого  добродушия,
выдавил лучезарную улыбку и пропел:
   - Доброе  утро,  Дин.  Как  спалось?  Судя  по  убийственно  мрачному
взгляду, он решил, что я издеваюсь.
   - Завтрак еще не готов. Я подлил себе чая.
   - Не торопись. Все равно нам с высокомудрием надо кое-что обсудить. -
Я был уверен, что эта заварушка  с  храмом  имеет  некий  тайный  смысл.
Шайиры были со мной откровеннее, чем годороты, а кое-кто из них вел себя
весьма дружелюбно, однако мне  почему-то  казалось,  что  боги  изволили
сообщить далеко не все. - Кстати, Дин...
   - Да, мистер Гаррет?
   - Как прошла свадьба? Стоило на нее ехать? - Не  помню,  спрашивал  я
его вчера или нет.
   - Все в порядке, сэр, спасибо. Ребекке очень понравился ваш  подарок.
Она никак не ожидала, что вы ее помните.
   - Вы с ней на пару постарались  как  следует,  чтобы  я  не  смог  ее
забыть. Открою тебе маленький секрет: мой подарок - вздох облегчения.  -
Еще совсем недавно Дина  преследовала  навязчивая  идея.  Он  настойчиво
стремился выдать за меня одну из своих многочисленных племянниц.
   В уголках его рта зародилась улыбка.
   - Путешествие было таким интересным, сэр, - сказал он. - На  обратном
пути на нас напали разбойники. Весьма бестолковые личности,  сэр.  Когда
стало ясно, что ни у кого из  пассажиров  дилижанса  нет  в  кармане  ни
гроша, они попросту растерялись. Но дома все равно лучше, сэр.
   - Ага. - Особенно для  меня,  в  нынешних  обстоятельствах.  Кажется,
кто-то стучит в дверь.
   - Гаррет, будь добр, спрячься в кабинете и закрой дверь.
   - С какой стати?
   - К нам пожаловали мистер Тарп, мисс  Торнада  и  приспешник  мистера
Дотса по фамилии Агонистес. Они скоро  уйдут.  Мне  бы  хотелось,  чтобы
никто из них даже не заподозрил о твоем присутствии в доме.
   Звучало разумно, но стоит ли сообщать об этом логхиру? Любопытно, кто
этот Агонистес? Что-то я не припоминаю в окружении Морли парней с  такой
фамилией.
   -  Агонистес  -  прозвище.  Кличка,  как  выражаются  некоторые  твои
знакомые.
   - А! Тогда понятно. А то я  уж  хотел  пожалеть  беднягу:  всю  жизнь
маяться с таким имечком.
   Дин направился открывать, вытирая кухонным полотенцем руки. Я  нырнул
к себе в  кабинет  -  просторную,  неприбранную  комнату  напротив  той,
которую занимал Покойник. Прикрыл дверь, оставив лишь  крохотную  щелку,
чтобы слышать, о чем пойдет речь, и  хоть  одним  глазком  взглянуть  на
посетителей.
   - Дин, приглядывай за Торнадой. Она  наверняка  попробует  что-нибудь
спереть.
   - Конечно, сэр. Я всегда приглядываю за вашими друзьями.
   Он принялся греметь засовами, цепочками и ключами,  тем  самым  лишив
меня возможности выступить в защиту моих друзей.
   - Настоящее имя этого человека -  Клод-Нед  Блоджетт.  Неудивительно,
что он отзывался на прозвище. Скажите  на  милость,  ну  кто  испугается
бандюги по имени Клод-Нед  Блоджетт  (кстати,  этого  имени  я  тоже  не
слыхал)?  Что   может   быть   у   него   в   кармане   -   какой-нибудь
сельскохозяйственный инструмент?
   В прозвище Агонистес, к слову, чувствовалась  некая  искусственность,
будто он придумал его сам. Уличные прозвища  в  большинстве  своем  куда
проще, зачастую они не вызывают ничего, кроме  снисходительной  усмешки.
Зато наши правители с  Холма  выбирают  себе  звучные  псевдонимы  вроде
Рейвер Стикс.
   Торнада начала высказывать претензии  еще  до  того,  как  Дин  успел
распахнуть входную дверь. Надеюсь, Покойник поручил ей дело, которое  не
требовало применения умственных способностей. Если она начнет выдумывать
- всем хана.

Глава 30

   - Гаррет дома? - осведомилась Торнада.
   - Боюсь, что нет, мисс.
   - Готова побиться об заклад, я слышала его голос!
   - Святые сверчки! - возопил Попка-Дурак.  -  Какие  ляжки,  чтоб  мне
пусто  было!  -  И  присвистнул  от  восхищения.  Несмотря  на   могучее
телосложение, Торнаду никто не принимает за мужчину, даже птицы.
   - Если бы Гаррет не был моим лучшим другом, я бы давно  свернула  шею
этой твари, - прошипела Торнада.
   Мне захотелось выскочить в коридор и закричать: "Я переживу, дорогая!
Пожалуйста, делай с ним, что хочешь".
   Покойник знал, что ничего такого я, естественно,  не  сделаю,  но  на
всякий  случай  послал  мне  мысленное  предупреждение.   Тем   временем
Попка-Дурак  продолжал  льстить  Торнаде.  По  коридору  разнесся  хохот
Плоскомордого.
   - Сдается мне, он в тебя втюрился. Если попросишь,  Гаррет  его  тебе
подарит.
   - Еще не хватало.
   - Зато сколько шуму. Куда бы ты ни пошла, эта птичка всегда  будет  с
тобой.
   - Что я, спятила?
   Я прижался лицом к щели между дверью  и  стеной,  пытаясь  разглядеть
Агонистеса. Толком ничего не увидел, хотя он и  задержался  в  коридоре,
пропуская вперед Торнаду и Плоскомордого.  Наружностью  он  смахивал  на
адвоката,  кои,  как  известно,  бандиты  в  законе.  Впрочем,  Морли  в
последнее время заботится о своей респектабельности...
   Я прислушался.  Из  комнаты  Покойника  не  долетало  ни  звука.  Дин
вернулся на кухню, поставил на поднос чайник и тарелку со  сдобами.  Мой
рот наполнился слюной. Я был голоден. Ничего, подожду. Главное  -  чтобы
троица ушла из дома, не встретившись со мной.
   С учетом ситуации Дину некоторое время придется никуда  не  выходить.
Следовательно, мы  можем  рассчитывать  только  на  собственные  запасы,
которые, к слову, нуждаются в пополнении: я подъел их, пока  Дин  был  в
отъезде.
   По дороге в комнату Покойника Дин тихонько подошел  к  моей  двери  и
протянул мне чашку и несколько булочек.  Подмигнул  и  двинулся  дальше.
Перед тем как дверь напротив закрылась, я услышал язвительное  замечание
Торнады по поводу того, что Гаррет совсем обнищал и не  может  накормить
гостей приличным завтраком. Торнада из тех, кого  просто  невозможно  не
любить. Если бы кто-то другой делал то, что делает она, он  давным-давно
растерял бы всех друзей. А так - ты лишь вздыхаешь  и  качаешь  головой:
мол, это же Торнада, ну что с нее возьмешь.
   Подобные личности, а также парни, которые никогда не пачкаются  и  не
мнут одежду, меня жутко раздражают, однако я, как и все другие, подпадаю
при встрече под их обаяние.
   Держа в одной руке булочку, я ощупал другой  голову.  Царапины  почти
исчезли, однако чесались. Хвала  небесам,  наконец-то  прошло  похмелье.
Пробраться, что ли, в кухню за пивом? Какое  пиво,  Гаррет?  В  доме  не
осталось ни капли.  0-хо-хо!  Пива  нет,  из  дома  не  выйти.  А  самое
противное - что нельзя никого просить. Плоскомордый, если ему  поручить,
конечно, принесет бочонок, но ведь  любой  дурак  поймет,  для  кого  он
старается, - ни Дин, ни Покойник пива не пьют.
   Отсюда, кстати, возникает один вопрос.  Чего  ждать  от  этих  богов?
Может, им надоест ходить вокруг да около и они попросту ворвутся в дом?
   - Они боги, Гаррет, -  напомнил  я  себе.  -  Быть  может,  не  такие
могущественные и всезнающие, какими им хочется выглядеть в глазах людей,
но все равно дадут смертным сто очков вперед. Навряд ли  богам  составит
труд определить, где я нахожусь.
   А если  и  так,  почему  бы  мне  не  выйти  в  коридор,  не  вручить
Плоскомордому пару-тройку марок и не попросить его сбегать за пивом?
   - Гаррет, продолжай  считать  себя  средоточием  всеобщего  интереса.
Будет лучше, если ты поверишь в то, что и мы кое на что способны.
   Я подпрыгнул от неожиданности. Не знаю почему, мне  в  первый  момент
показалось, что сейчас я услышу: "От Нога  не  скрыться".  Что  все  это
значит? Покойник не стал ни о чем спрашивать, из чего следовало, что  он
читает мои мысли, а до подобного рода вещей мой сожитель опускался  лишь
в крайних случаях.
   - Еще чаю, мистер Гаррет? - шепотом спросил вернувшийся Дин.
   - Если не трудно. Что там происходит?
   - Они передают ему городские слухи, а он пытается выстроить теорию об
истинных намерениях Слави Дуралейника.
   Должно быть, Дина напугала моя гримаса. Он схватил  пустую  кружку  и
тарелку и был таков. Я стиснул край столешницы с такой силой, что просто
удивительно, как не сломал себе пальцы.
   Мне хотелось завопить во всю глотку.
   Учинить в  доме  дебош.  Произнести  слова,  из-за  которых  от  меня
отказалась бы родная  мать.  Выволочь  на  улицу  этот  мешок  высохшего
верблюжьего дерьма, пускай  кормит  собой  бездомных  личинок  и  прочих
тварей. Но поскольку я не мог выдать себя,  оставалось  одно  -  сидеть,
раскачиваясь взад-вперед,  и  издавать  звуки,  за  которые,  услышь  их
кто-нибудь, Гаррета наверняка забрали бы  в  отделение  для  умалишенных
больницы Бледсо.
   Дин открыл мне глаза на  истинное  положение  вещей.  Гнусный  логхир
использовал мои страхи, чтобы убедить меня  в  своей  полезности,  а  на
самом деле старался исключительно ради себя!
   - Я есмь логхир, живой и мертвый. Я прожил на  этом  свете  дюжину  с
лишним столетий, Гаррет, но до сих  пор  не  встречал  столь  циничного,
эгоистичного и скаредного типа, как  ты.  Грядут  великие  перемены.  На
наших  глазах  творится  история,  совершаются  истинные  чудеса.  А  ты
требуешь, чтобы я  занялся  мелкой  сварой,  которая,  вполне  возможно,
иссякнет сама собой.
   Я не закричал, не стал кататься по полу с пено