принадлежу к людям, которые не понимают  нематериальных  ставок.  У
меня есть набор ценностей, которые я воспринимаю довольно серьезно,  но,
если я не могу это съесть  или  потратить,  или  приласкать  ночью,  мне
непонятно,  что  с  этим  делать.  Конечно,  гордиться  тут  нечем.  Это
слабость, даже  ограниченность.  Временами  я  забываю,  что  существуют
парни, жаждущие погибнуть за идею.  Я  просто  иду  напролом,  выискивая
мешок с деньгами.
   Мы  добрались  до  Причальной  улицы.  Тип,   нанесший   мне   визит,
по-прежнему шел впереди. Мои  ангелы  время  от  времени  выныривали  из
темноты, вероятно, проклиная меня за нечуткость, с которой я гоняю их по
всему городу. И чего мне не спится?
   Ребята, я и сам себя проклинаю. По той же самой причине. -  Вот  дом,
где все произошло.
   Причальная улица, порт, торговые лавочки и  мастерские,  вытянувшиеся
вдоль реки, во многом похожи на  меня.  Они  никогда  не  спят.  Дневные
работники   сменяются   ночными,   и    колесо    экономики    вращается
безостановочно.
   Перед упомянутым домом стояло полсотни гоблинов, великанов  и  прочих
нелюдей. Они сплетничали, наблюдая за отрядом  крысолюдей  из  городских
рабочих, грузивших трупы на телеги для отправки в крематорий.  Город,  с
присущей ему оперативностью, только  сейчас  раскачался  и  приступил  к
уборке.
   Операция проходила в обычной суматохе учебной пожарной тревоги.
   Крысолюди ползали, как сонные мухи.
   - Пойду разведаю обстановку, - предупредил я Тей.
   - Тебя не остановят?
   - Может, и остановят. Но если напустить на  себя  официальность,  они
скорее всего решат, что  я  имею  право.  Любое  человеческое  существо,
появившееся  в  это  время  суток,  без  труда  может  выдать  себя   за
начальство.
   Я оказался прав. На меня бросили несколько  косых  взглядов,  но  они
предназначались скорее не мне  лично,  а  начальству  вообще.  Никто  не
произнес ни слова.
   Я не особо рассчитывал на успех поисков и опять-таки  оказался  прав.
Мусорщики, экскурсанты и охотники за сувенирами обобрали трупы  дочиста.
Да, жмуриков у нас тоже не  стесняются  обчищать.  Крысолюди  ворчали  и
жаловались, что им ничего не оставили.
   Сами виноваты. Хочешь сливок - поспевай вовремя, чтобы их слизнуть.
   Одну вещь я заметил сразу же. Эти ребятки занимали здание  целиком  и
пробыли  здесь  довольно  долго.  Достаточно  долго,  чтобы   превратать
ночлежку в своеобразный жилой храм. Они оштукатурили по  одной  стене  в
каждой  комнате  и  расписали  их  фресками,  изображающими  восьминогих
тварей, ни одна из которых не походила на другую. Я увидел паука, краба,
чрезвычайно безобразного осьминога и кучу зверья, которое  вообще-то  не
ходит на восьми ногах, включая  точную  копию  твари,  посетившей  Чодо.
Самым омерзительным был шестирукий человек  с  черепом  вместо  лица.  В
каждой руке он держал какую-то гадость. Над его головой  красовался  тот
же девиз, что и на храмовых монетах: "И Он воцарится со славою".
   - Мерзкий монстр, правда? - заметил один из крысолюдей.
   - Да уж. Вы, часом, не догадываетесь, кто он такой?
   -  Вы  меня  озадачили,  шеф.  Он  похож  на   кошмар   какого-нибудь
накурившегося психа.
   - Угу. Это вам не из дома напротив. Ничего больше я  не  обнаружил  и
вернулся на улицу. Мы двинули на юг. Говорить особенно  не  хотелось.  Я
шел и размышлял над картинками. Если бы я мог отложить охоту, стоило  бы
повнимательнее исследовать этих типов и их дьявольского бога.
   Мы прошли еще милю. Я начал ворчать, что только теперь осознал, какой
здоровенный город Танфер. Одна из Сестер  прибежала  с  сообщением,  что
тип, которого мы преследуем, скрылся в помещении склада  в  полумиле  от
нас и в пятидесяти ярдах от брошенной лодки.
   Когда  мы  прибыли  на  место,  девчонки  уже  провели  разведку   на
местности. В здании склада имелись  две  двери,  передняя  и  задняя,  и
небольшие отверстия под крышей - для проветривания в летнюю  жару.  Окон
не было. Судя по размерам основной двери, она скорее  служила  воротами,
поскольку в нее спокойно проехала бы телега. Мои помощницы не  имели  ни
малейшего представления, что или кто находится внутри,  и  ни  малейшего
желания выяснить это.
   Я огляделся. Что мы имеем? Стайку девчонок, правда, довольно опасных,
но для настоящего побоища совершенно непригодных. Моих ангелов,  которым
налет абсолютно ни к чему. И большую неизвестность внутри.
   - Я иду туда, - объявил я.
   - Ты спятил, Гаррет. - Тей медленно покачала головой.
   - Не без того. Но иногда это необходимо.

Глава 34

   Небольших размеров калитка  в  здоровенной  передней  двери  была  не
заперта. Я вошел в здание. Темно как в могиле. Я прислушался. Сначала  я
не услышал ничего, кроме неясного шебуршания, похожего на мышиную возню.
Потом где-то в дальнем конце склада хлопнула дверь.
   Я медленно пошел, почти не отрывая подошв от пола  и  выставив  перед
собой левую руку. Далеко впереди мелькнул свет.  Я  двигался  осторожно,
жалея, что нет у меня совиных глаз.
   Не успел я представить себя с совиными глазами, как освещение заметно
улучшилось.
   Свора неприятелей выскочила ниоткуда, разом открыв заслонки  фонарей.
Я насчитал девятерых. Десятый заговорил откуда-то сзади:
   - Мы уже начали опасаться,  что  вы  не  заглотнули  наживку,  мистер
Гаррет.
   - Извините, что задержался. Опоздания - это мой бич.
   Мое  чувство  юмора  не  произвело  должного  впечатления  на  толпу.
Появилось оружие.
   - Знал бы, что у вас вечеринка, приоделся бы.
   Я не имел представления, как эта штука на меня подействует, но открыл
синюю бутылочку Перидонта.
   В три секунды я не только забыл, где я и почему здесь, но  и  утратил
всякое представление о том, кто я такой. Я не мог двигаться  по  прямой.
Попытался - и меня занесло влево, на штабеля пустых упаковочных  ящиков.
Я продолжил движение, и вся эта груда рухнула на меня.
   Такими похождениями хвастаются перед внуками.
   Я пытался сразиться с ящиками, но они оказались проворнее. Тогда я на
все махнул рукой и предоставил им делать со мной что  заблагорассудится.
Я бы соснул часок-другой, но орава  непрерывно  вопила,  зовя  какого-то
типа по имени Гаррет, и весь этот гам не давал мне сомкнуть глаз. Кто-то
вытащил меня из-под  груды.  Двое  поставили  на  ноги,  а  третий  стал
похлопывать по щекам. Это не особенно помогло.
   Еще двое вязали каких-то типов. Весь дом кишел девицами, рыскавшими в
поисках чего-нибудь ценного и портативного. Мне удалось отлепить язык от
н„ба.
   - Майя.
   Девицы забегали По дому, вопя: "Майя!"
   Мои спасители трепались о каком-то типе по имени Чодо,  которому  они
могли продать своих  пленников  за  целое  состояние.  Я  вспомнил,  что
называл их ангелами. Странно. Ничего ангельского я в них не разглядел.
   Голова начала проясняться.
   - Все в порядке, ребята. Можете меня отпустить.
   - Какого черта ты фокусничаешь, Гаррет? - рявкнул Клин. -Зачем  полез
в западню? Ты же знал, что тебя ждет!
   - Подтолкнуть события. - Я не собирался признаваться, что засада была
для меня сюрпризом. Кроме того, я сообразил, что  разумнее  не  хвастать
своим гениальным замыслом затащить их на склад вслед за собой. Они могли
его не оценить.
   Ангелы поворчали и отпустили  меня.  Я  подобрал  фонарь  и  потрусил
обратно на склад вслед за орущими девицами.
   Внизу был еще один отвратительный храм. Майю держали  в  кабинете  на
верхнем этаже. Веревок, которыми ее обмотали, хватило бы, чтобы  связать
четверых.   Ссадины   и   синяки   немного   попортили   ее   вид,    но
свидетельствовали, что Майя не была покорной пленницей.
   Нашел Майю не я. Девицы добрались туда первыми. Когда я  прибыл,  они
уже  высвобождали  ее  из  кокона.  Но  ее   признательность   досталась
исключительно мне.
   - Гаррет! Я знала, что ты появишься!
   - Пришлось, Майя. Когда твой партнер попадает  в  переплет,  положено
принимать меры.
   Она взвизгнула и упала на меня.  Некоторые  особы  женского  пола  не
способны отличить шутку от брачного предложения.
   - Не хочу ранить твои чувства,  детка,  но  тебе  лучше  держаться  с
подветренной стороны, пока мы не раздобудем немного мыла и воды.
   - Мы можем бросить ее в реку, Гаррет, - предложила Тей.
   Майя метнула в нее убийственный взгляд. Тей ответила тем же.  В  ходе
дуэли никто не пострадал.
   - Скольким удалось удрать? - спросил я.
   - Никому! - выпалила Тей. - Тебя поджидали  все,  кроме  одного.  Его
впустили через заднюю дверь.
   - Хорошо. Майя, ты можешь идти? Не стоит тут  прохлаждаться.  У  этих
типов есть дружки, которые зайдут проведать, как у них дела. Не говоря о
том, что Рок разгуливает по чужой территории.
   - Ты не собираешься задать голубчикам пару вопросов?
   - Если бы я решил устроить западню, то не стал бы брать для этой цели
людей, которые могут что-нибудь разболтать, если завалят дело. Но у этих
парней портачить -  просто  призвание.  Думаешь,  кто-то  расскажет  мне
больше, чем узнала ты, пока у них гостила?
   Майя признала, что это маловероятно.
   - До приезда в Танфер они были простыми фермерами.  Они  не  способны
отличить  плевок  от  собачьего  дерьма.  Вся  эта  заваруха  -  не   их
инициатива. Они просто пытаются угодить своему свихнувшемуся богу.
   Но Майя хотела отыграться.
   - Пнешь кого-нибудь в ребра по дороге. Пойдем. Пора сматывать отсюда.
Поблагодари Тей за помощь в твоих поисках. Она тебе ничем не обязана.
   Майя подчинилась, но очень неохотно. Наверное,  чувствовала,  что  ее
положение  в  Роке  под  угрозой.   Чако   приходится   самоутверждаться
каждодневно.
   Ей не довелось никого пнуть по дороге. Клин решил, что может  прибыть
подкрепление, поэтому он и  его  дружки  позаботились,  чтобы  ничто  не
помешало им получить награду, обещанную Чодо за головы этих типов. Когда
мы выбрались на улицу. Майя выглядела неважно.
   - Я же говорил тебе, что Клин - не сокровище.
   - Ага. - Какое-то время мы шли молча, потом она сказала: - Люди вроде
Клина плохие совсем по-другому,  правда?  Мой  отчим...  он  был  жуткой
скотиной, но не думаю, что он мог бы убить собаку. А Клину такое  -  раз
плюнуть.
   Чако прилагают кучу усилий, чтобы казаться крутыми. И большинство  из
них действительно жестокие, опасные звереныши  -  особенно  на  публике.
Некоторые уже в тринадцать - отпетые негодяи. Но в ком-то за  множеством
защитных оболочек все еще прячется ребенок, и этот ребенок хочет верить,
что в жизни есть какой-то смысл. И Майя относится к их числу. Прячущееся
в ней дитя жаждет утешения.
   - Кто, по-твоему, приносит больший вред? - спросил я, думая про себя,
что, пожалуй, не слишком гожусь на роль утешителя. - Нравственные уроды,
калечащие тех, кто не может защитить себя? Или убийцы  с  мертвой  душой
вроде Клина, который, в сущности, не трогает никого, кроме тех, кто  сам
на это напрашивается?
   Наверное,  я  справился  не  лучшим  образом.  Может  быть,  в   моих
построениях имелись здоровенные  дыры,  но  было  там  и  много  правды.
Подонки вроде ее отчима причиняют зло, и  оно  остается  на  всю  жизнь,
переходит на  следующее  поколение.  Зло,  которое  творит  Клин  и  ему
подобные, бросается в глаза,  но  оно  скоротечно.  И  оно  не  пожирает
беззащитных детишек.
   Я не люблю Клина. Мне не нравится, что он из себя  представляет.  Он,
вероятно, тоже от меня не в восторге. Но готов спорить, он  бы  со  мной
согласился.
   Во всяком случае, я знал, что говорю. И Майя,  кажется,  уловила  мою
мысль.
   - Гаррет...
   - Ладно, не бери в голову.  Поговорим,  когда  доберемся  домой.  Все
плохое уже позади.
   Ну разумеется! Здорово у тебя подвешен язык, Гаррет.
   Теперь попытайся убедить во всем этом самого себя.
   Дин суетился вокруг Майи, словно мать родная. Я так и не смог  с  ней
поговорить. Когда солнце вылезло из-за горизонта, я послал все к дьяволу
и отправился спать.

Глава 35

   Собственное тело меня предало. Я проснулся в полдень и заснуть больше
не смог. Мне следовало  бы  лучиться  самодовольством,  упиваться  своим
героизмом - в конце концов разве я не бросился на помощь даме и не  спас
ее от страшной опасности? Но я не чувствовал  ни  довольства  собой,  ни
гордости. Я чувствовал себя смущенным, злым,  взбешенным,  расстроенным.
Но больше всего - беспомощным.
   Я не привык кружить в потемках, не  имея  представления  о  том,  что
происходит и почему. Я начинал  подозревать,  что,  возможно,  этого  не
знает никто. Все слишком увлечены мордобоем, чтобы задумываться,  почему
мы на ринге.
   Да ну все к дьяволу! Кто я в конце концов такой?
   Обыкновенный наемник. Почему я должен думать за других? Не за это мне
заплатили.
   Я хотел разобраться в происходящем ради собственного  спокойствия.  Я
не Морли Дотс, для которого деньги и есть вся мораль.
   Я пошел вниз подзаправиться.
   Дин услышал, как я слоняюсь по дому, и начал выставлять еду.  Горячий
чай уже стоял на столе. Подогретые оладьи приземлились  рядом,  когда  я
вошел на кухню.  За  ними  последовали  масло,  варенье  из  голубики  и
яблочный сок. На сковороде шкворчали колбаски, рядом кипели яйца.
   В кухне было тесно. Помимо Дина, сюда набились две женщины.
   - Ты устраиваешь вечеринку? - поинтересовался я у Дина.
   Он одарил меня одним из своих коронных взглядов. В  одной  женщине  я
узнал Бесс, самую решительную  из  его  племянниц,  а  вот  другая,  над
волосами которой колдовала Бесс...
   - Майя?
   - Я ужасно выгляжу?
   - Встань. Повернись. Дай-ка я на тебя посмотрю. - Она выглядела вовсе
не ужасно. Хотя, если бы подружки увидели ее в таком виде, они тут же  с
позором  изгнали  бы  ее  из  Рока.  -Просто  теперь  мне  нечем   будет
отговариваться, если ты захочешь, чтобы я пригласил  тебя  в  "Железного
Лжеца".  Разве  что  дракой,  которая  может  завязаться   среди   твоих
поклонников. - Майя была хороша, о чем я всегда  догадывался.  Но  я  не
догадывался - насколько.
   - На колени, молодой человек, - хихикнула Бесс.
   - Мистер Гаррет! - заволновался Дин, словно ревнивый папаша.
   - Фу! Я не связываюсь с детьми.
   - Я не ребенок, - запротестовала Майя.  И  если  подумать,  она  была
права. - Мне восемнадцать. Если бы не война, я  вышла  бы  замуж  и  уже
завела пару детишек.
   Все верно. В довоенные времена их выдавали замуж в тринадцать  или  в
четырнадцать, а к пятнадцати уже теряли всякую надежду сбыть с рук.
   - Очко в ее пользу, - сказал я Дину.
   - Вам подать яйца, как обычно? Как это типично  для  него  переводить
разговор на другую тему.
   - Больше слова от меня не дождешься.
   - А еще взрослые мужчины, - обратилась Майя к Бесс, и та с презрением
кивнула. Дин чуть было не разразился одной из своих тирад,  которыми  он
потчует племянниц всякий раз, едва те открывают рот.
   Мне вдруг пришло в голову, что  Бесс  старше  Майи  от  силы  на  три
месяца. А Дин без труда мог вообразить племянницу моей женой.
   Люди  редко  испытывают  необходимость   быть   хоть   сколько-нибудь
последовательными.
   Хотя, конечно, в данном случае ключевое слово - "жена".
   - Ладно, забудем, - сказал я. - Майя, расскажи мне, что тебе  удалось
узнать, пока эти типы  держали  тебя  у  себя.  -  Я  принялся  работать
челюстями.
   - Особо рассказывать не о чем. Они не пытались  меня  развлекать  или
обращать в свою веру.
   - Люди всегда замечают больше, чем им кажется. Напрягись, Майя.
   - Ладно. У меня возникла блестящая идея, что  я  смогу  кое-что  тебе
доказать, если выслежу этих типов. Ну и доказала. Подарила тебе шикарную
возможность сказать:
   "Я тебя предупреждал".
   - Я тебя предупреждал.
   - Умник. Они  схватили  меня  и  потащили  в  какой-то  дом,  который
использовали как храм. Отвратительное, жуткое место.  Стены  разрисованы
всякими мерзкими картинками.
   - Я его видел.
   - Меня заставляли сидеть на их религиозных службах. По  три  раза  на
дню. Эти типы ничего не делают, только работают, едят и молятся о  конце
света. Если я правильно поняла, их  службы  в  основном  ведутся  не  на
карентийском.
   - Забавная шайка.
   Майя схватила с моей тарелки намазанную  маслом  оладью  и  лучезарно
улыбнулась.
   - Привыкай, Гаррет. - Если уж она вбила себе что-нибудь в голову,  ее
не свернешь. - Да, они ужасно забавны. Как нарывающий зуб.
   Я жевал колбаску и ждал.
   -  Они  -  настоящие  нигилисты,  Гаррет.  В  Роке  тоже   попадаются
нигилисты, но эти могли бы давать уроки. Я не вру. Они молятся  о  конце
света.
   - Наконец-то я получил хоть какие-то сведения. Продолжай, Майя.
   Этой фразы оказалось достаточно, чтобы она расцвела.
   Иногда для счастья нужно так мало.
   - Расскажи что-нибудь еще.
   - Они называют себя Сынами Хаммона. По-моему, Хаммон был кем-то вроде
пророка, примерно в те же времена, что и Террелл.
   - Он был одним из первых шести сподвижников Террелла, пояснил Дин.  -
И первым, кто его покинул. Между ними произошла жестокая размолвка из-за
женщины.
   Я изумленно воззрился на старика.  Он  продолжал  как  ни  в  чем  не
бывало:
   - Более поздний догмат утверждает, что Хаммон выдал убежище  Террелла
императору Седрику - если вам вообще удастся найти упоминание о Хаммоне.
Но в Апокрифе, написанном в  том  столетии  и  спрятанном  в  безопасном
месте, где он и хранится  по  сей  день,  целый  и  невредимый,  сказано
совершенно иное. По нему Хаммон умер за два года до  Террелла,  которого
выдала собственная жена. Известная нам как святая Меда.
   - Что? - Я вперил в Дина тяжелый  взгляд.  Он  никогда  не  выказывал
большого интереса к религии или к ее специальному фольклору. - Что  это?
Где ты такого понахватался? Когда это ты стал знатоком? Я никогда  и  не
слыхивал ни о каком Хаммоне, а мамочка таскала меня в церковь до  десяти
лет.
   - Церковный Собор в Эй, мистер Гаррет. Пятьсот двадцать  первый  год,
императорская эра. Двести лет до Великого  Раскола.  Присутствовали  все
епископы, престоры, прелаты и  множество  императорских  легатов.  В  те
времена каждая  провинция  проповедовала  собственную  ересь.  И  каждый
еретик  был  фанатиком.  Император  хотел  положить  конец   бесконечным
распрям. В пятьсот восемнадцатом году в Костейне  только  за  один  день
мятежа  погибло  сорок  восемь  тысяч   человек.   Император   поддержал
Терреллеитов, а за его спиной была армия. Он приказал Церковному  Собору
уничтожить  всякую  память   о   Хаммоне.   За   это   прото-Церковь   и
Ортодоксальные секты вычеркнули его из своих летописей. Мне эта  история
известна от отца. Он три года учился в семинарии  Циников  и  всю  жизнь
прослужил дьяконом.
   Никогда не знаешь, какие открытия ждут тебя рядом.
   Со знатоком не поспоришь. Тем более что "факты", которым учили  меня,
не имели никакого смысла. Хроники Террелловых времен,  составленные  вне
религиозных общин, абсолютно  не  совпадали  с  тем,  что  проповедовали
священники.
   По их версии, Террелл погиб мученической смертью за  то,  что  нес  в
массы слово истины. Но, судя по светским хроникам, религиозный бизнес  в
те дни был широко открыт для всех желающих. На каждом углу в городах и в
каждой деревушке в провинции имелись свои пророки. Они могли нести любую
чушь, какую хотели. Больше того, Террелл был  пророком  Ано,  а  у  того
тогда было больше последователей, чем сейчас.
   - Тогда почему Седрик приказал его убить?
   - Потому что он начал  лезть  в  императорские  дела.  Он  становился
политиком. И ему не хватило  здравого  смысла  умерить  пыл,  когда  ему
намекнули, что не стоит вкладывать свои слова в уста Ано  -  тот  и  сам
может о себе позаботиться. Я всегда придерживался такой же точки зрения.
Зачем Ано нужны приспешники на  земле,  расшибающие  неверующим  головы,
когда он сам есть Великий Расшибатель голов?
   - Так кто же такие эти Сыны Хаммона?
   - Не знаю. Никогда о них не слышал.
   - Они дьяволопоклонники, Гаррет, - сказала Майя.  -  Они  н