сунг.  -  Теперь  уже
оба вперили в меня свои взгляды.
   Я пожал плечами.
   - Мы с ним не знакомы. Полковник, говорите?
   Картер, похоже, начал закипать. Трейс пока еще сохранял хладнокровие.
   - Вот именно, мистер Гаррет, - процедил  блондин.  -  Полковник  Вальсунг
командовал  бригадой  Черных   Драконов.   -   Приятель   метнул   на   него
предостерегающий взгляд, но Картер продолжал:
   - Его послужной список исполнен великих побед.
   Не сомневаюсь. На войне быстро становится понятно, кто чего стоит.
   - Он вам не родственник?
   - Мой дядя, - гордо сообщил Трейс.
   - Который чревовещатель? Знавал я таких полковников. Знатные были умельцы
свои слова в чужие рты вкладывать.
   - Нет, мистер Гаррет, другой дядя.
   -  Ага!  Наконец-то  мы  имеем  хоть  что-то.   Полковник,   который   не
чревовещатель. И что же вашему другому дяде нужно от меня?
   - Мы наслышаны о ваших талантах и вашем опыте, как боевом, так и..,  э..,
мирном. Все-таки я не сдержался.
   - Вам понадобился бывший морской пехотинец, привычный к отлову  вампиров,
спасению колдунов и розыску сбежавших жен, чтобы одолеть одряхлевших  гномов
и увечных крысюков? Неужто сами не справляетесь?
   - Гаррет!
   Ребятки  побагровели.  Картер  вскипел  раньше,  поэтому  его  физиономия
сделалась даже не багровой, а бурой.
   - Мистер Гаррет, - процедил Трейс, - мы не нападаем на людей  на  улицах.
Мы состоим в братстве ветеранов, а  не  в  уличной  шайке,  и  наша  цель  -
помогать вернувшимся с войны.
   - Ну да, ну да. На днях прямо у нас перед домом чуть не забили до  смерти
ветерана, который отслужил пять сроков по пять лет, последние  три  срока  в
Кантарде. У него восемь наград,  среди  них  Имперская  звезда  с  мечами  и
дубовыми листьями. В сражении он потерял левую руку, а лицо ему  обезобразил
колдовской залп. Сейчас он в  Бледсо.  Возможно,  не  выживет.  Эти  мясники
отделали его по полной, просто так. Ступайте-ка помогите ему. Его зовут Берт
Верняк.
   - Но ведь Бледсо - благотворительная...
   - Ты что, родился не в Танфере? В  нашем  городе  за  благотворительность
надо платить.
   - Какая низость! - Трейс, похоже, не  на  шутку  расчувствовался.  А  вот
Картеру было явно плевать на всех ветеранов вместе взятых. - Потому-то мы  и
пытаемся...
   - Прости, Трейс, я не  закончил.  Видишь  ли,  Брет  -  настоящий  герой,
отличный солдат. К сожалению, он совершил огромную, чудовищную ошибку...
   Гости выжидающе уставились на меня.
   - Гаррет, прекрати! Замолчи немедленно! - чуть ли не взмолился Покойник.
   - Он изрядно сглупил, выбрав себе в деды огра. До них дошло не  сразу.  Я
наблюдал, как сужаются глазки, как начинают  подергиваться  губы.  Из  двоих
Картер был, пожалуй, потупее, но тут он лотумкал первым.
   - Вы ошибаетесь, - сказал он мне. - Пошли, Трейс, мы зря теряем время.
   - Ничего подобного, - возразил я. - Постарайтесь понять, кроме черного  и
белого есть множество других цветов. - Я посмотрел на Трейса;  тот  поспешно
отвел взгляд. - Чем вы занимаетесь, парни? Бумажки сочиняете, по  поручениям
бегаете? Дядя подыскал тебе местечко потеплее, а, Трейс? Картер, и  у  тебя,
верно, есть покровитель? Так кто из нас,  по-вашему,  защищает  карентийскую
корону? Вы или мой уродливый приятель?
   - Вы понятия не имеете, что происходит на самом  деле,  -  изрек  Картер.
Почему-то мое невежество его обрадовало.
   Я встал и направился к двери.
   - Валите отсюда, ребята. Я тоже ухожу.  Пойду  проведаю  Берта  и  других
бедняг.
   Трейс раскрыл было рот, но Картер не дал ему ничего сказать.
   В следующее мгновение эти серьезные молодые люди покинули мой дом. Картер
наверняка назавтра и не вспомнит историю про несчастного Берта. (Признаться,
я сочинил ее не сходя с места. Нет, Берт Верняк существует, на него и впрямь
напали, вот только  избить  не  получилось  -  огра,  даже  огра-полукровку,
поколотить не так-то просто). Однако мои гости ничуть не возражали бы против
того, чтоб Берт очутился в Бледсо. Или на кладбище.
   Короче, за Картера  можно  не  волноваться,  а  вот  с  Трейсом  надо  бы
повозиться.  Он  показался  мне  человеком,  у  которого  иногда   наступает
просветление.
   Я запер дверь, насвистывая в блаженном неведении.

Глава 8

   - Гаррет, ты утратил форму. Это представление было далеко не лучшим.  Мне
ли не знать, что ты способен на гораздо большее.
   - Чего? Неужто пожалел эту шушеру? Да  они  полные  придурки,  блондин  в
особенности.
   -  Эти  придурки,  как  ты  изволил  выразиться,  вовсе  не  закоснели  в
предрассудках,  которые  ты  им  приписываешь.  Кроме  того,  они  мало  чем
отличаются  от  большинства  современных  людей.  Вы  все  чувствуете   себя
уязвленными, вам необходимо выплеснуть  обиду  и  раздражение.  Эти  двое  в
основе своей вполне приличные человеки. Однако...
   - Ну? Чего замолчал?
   - В них не ощущается глубины.  А  глубина  есть  у  всех,  даже  у  столь
поверхностного сознания, как то, каким наделен твой друг мистер Тарп.
   - Шутишь? Эта парочка белоручек, в жизни палец о палец не ударивших...
   - Ты не понял, Гаррет. Их сознание имеет  поверхность  -  и  все,  дальше
ничего нет. Обычно людей переполняют эмоции, темные течения мыслей свиваются
в  жуткие  кольца  в  нижних  слоях  сознания,   недоступных   человеческому
разумению. Это происходит у всех, даже у мистера Тарпа и  мисс  Торнады.  Но
эти двое лишены какой бы то ни было глубины; на поверхности фанатизм, дальше
- пустота. Кстати  сказать,  их  фанатизм  вовсе  не  такой  слепой,  как  у
большинства. Они уловили  суть  твоего  велеречивого  выступления,  постигли
смысл притчи об огре. Непонимание - не более, чем  притворство;  они  повели
себя так, потому что того требовали их маски.
   Признаться, я совсем запутался. Ухватил только то, что  Покойник  говорил
насчет поверхности.
   - Это меня не удивляет. Знаю я таких типов, навидался по самое  не  могу.
Они предпочитают, чтобы за них думали другие. Так оно гораздо проще, верно?
   - Может быть. Но меня не покидает ощущение, что в наших  общих  интересах
было задержать гостей  подольше,  чтобы  я  успел  как  следует  изучить  их
сознания - или, выражаясь твоим языком, выдоить их до дна.
   - Выдоить? Разве хоть один из них мычал?
   -  Прибереги  свои  колкости  для  очередной  красавицы,   которую   тебе
вздумается обольстить. Тебе следовало  извлечь  из  них  максимум  сведений.
Следовало занять их беседой, пока я проникаю  под  поверхность.  -  Судя  по
накалу мысленной речи, я таки ухитрился слегка рассердить своего партнера. -
Данное Вольное Сообщество может добывать  средства,  вымогая  деньги  именем
"Кличам. И подобной возможностью отнюдь нельзя пренебрегать. Ты согласен?
   Терпеть не могу, когда Покойник оказывается прав в наших спорах. А сейчас
он был прав. Я поддался эмоциям. Совсем не подумал о том, что эти двое шутов
могут иметь отношение к наездам на Вейдера. А ведь с  них  вполне  станется.
Между прочим, кто-нибудь из  их  под  ельников  мог  заметить  троих  девиц,
заглянувших к приятелю-сыщику...
   - Когда ты повзрослеешь, Гаррет?
   - Чего?
   - Ты не размышляешь. Ты действуешь под влиянием чувств. И  твои  действия
часто идут в ущерб здравому смыслу. Впрочем, наши недавние гости  как  будто
не связаны с делом Вейдера. Из чего, правда, вовсе не  следует,  что  то  же
самое можно сказать о тех, кто их прислал.
   - Ага! Так они знали про тебя?
   - Эти двое - нет. И о тебе они тоже ничего не знали, за исключением того,
что им сообщили. По-моему, ты снова все испортил, Гаррет.
   Не знаю, не знаю. Может, они и вправду хотели нанять меня... Я  вздохнул.
Да, как это ни противно, Покойник  прав.  Как  же  мне  надоела  его  вечная
правота!
   - Думаю, надо прогуляться на пивоварню и...
   - Разумеется. Но не сию секунду. Потом. Когда заступит  ночная  смена.  В
ней молодые мужчины, которые еще хорошо помнят Кантард.  Если  на  пивоварне
есть борцы за права людей, почти наверняка их следует искать среди молодых.
   Что я мог ответить? Когда Покойник прав, он прав. Но что-то слишком часто
он оказывается правым в последнее время.
   - Ладно. Что ты предлагаешь? - Может, что-нибудь разумное?
   - Отправляйся к капитану Блоку.  Расспроси  его  насчет  "Кличам.  Оброни
два-три намека относительно пивоварни.
   И впрямь разумный совет. Капитан Вестман Блок  -  командир  Гвардии,  как
именуют  в  Танфере  олухов  из  городской  полиции.  У  Гвардии   множество
недостатков, но достоинств тоже хватает; во всяком случае, последних  у  нее
побольше, чем у Стражи, предшественницы нынешних полицейских.
   Стража в основном занималась тем, что собирала взятки; недаром стражников
нынче определили в пожарные.
   Гвардия не то чтобы пылала рвением, но  был  в  ней  коротышка  по  имени
Релвей, наполовину гном, на треть помесь других народов и  на  одну  восьмую
человек. Урода страшнее я в жизни не встречал. Так вот, Релвей просто бредил
порядком и соблюдением законов. Все разговоры,  которые  он  вел,  вращались
вокруг Нового Порядка, то бишь вокруг абсолютного, непререкаемого главенства
Его Величества Закона. Не так давно мы столкнулись с ним в  дождливую  ночь;
он "на добровольных началах" помогал криминальной службе  Блока,  тогда  еще
входившей в состав Стражи, проводить расследование. Я сказал ему  что-то  не
слишком приятное. Он в ответ посоветовал мне придержать  язык,  поскольку  в
скором времени ему предстоит стать важной особой.
   По всей видимости, он обладал пророческим даром.
   Когда принц Руперт учредил Гвардию  и  назначил  ее  командиром  Вестмана
Блока, старина Блок  тут  же  вспомнил  о  Релвее.  А  Релвей  в  два  счета
организовал тайную полицию, собрав тех, кто разделял его взгляды. С тех  пор
частенько случалось, что люди, коих  угораздило  привлечь  к  себе  внимание
Релвея, исчезали без следа...
   Не больше тысячи человек знали о существовании  тайной  полиции.  Релвей,
разумеется, не распинался о своей деятельности на каждом  углу.  И  спорю  -
найдется от силы дюжина тех, кто знает самого Релвея в лицо.
   Один из таких людей - я. Иногда при мысли об этом меня пробирает дрожь.
   Стоит кому-нибудь при мне упомянуть Блока, я сразу же  вспоминаю  Релвея.
Иными словами, со мной Релвей добился своего: он как-то обмолвился, что всяк
должен ощущать на себе незримое и недреманное око закона...
   Старина Вейдер - один из видных горожан. Он не  аристократ,  но  богат  и
влиятелен. У него немало друзей наверху, и друзей настоящих,  привязанных  к
нему по-человечески, а не из-за его богатства. Блок, не задумываясь, ринется
на его защиту.
   А уж Релвей и подавно - тем паче  если  ему  сообщить,  что  тут  замешан
"Клич".
   - Пожалуй, я с тобой соглашусь. Надо напустить на них  Гвардию.  В  конце
концов, у Блока возможностей куда больше нашего.
   - К сожалению, не все так просто.
   - И почему меня это не удивляет?
   - Потому что ты наконец-то научился распознавать людей - хотя до сих  пор
не отдаешь себе в том отчета. В глубине души и мисс Вейдер, и  мисс  Николас
опасаются, что Тай Вейдер - не мишень, а источник угрозы.
   - Я этого парня недолюбливаю, но это еще  ничего  не  означает.  Выходит,
Нике не зря откладывает свадьбу?
   - Бедная девочка буквально разрывается на части. Я ей сочувствую. Она  бы
с радостью разорвала  помолвку,  когда  бы  не  помнила  того  Тая  Вейдера,
которого  знала  в  детстве  и  который  ничуть  не  похож   на   нынешнего,
вернувшегося из Кантарда без ноги. Перекуси, а затем отправляйся к  капитану
Блоку.
   - Как скажешь, мамочка.
   Естественно, выпад пришелся мимо цели.
   Покойник вытащил мысленный кляп из клюва Попки-Дурака. Мерзкая пичуга все
это время, должно быть, копила ругательства, подбирая самые  гнусные.  И  не
преминула громогласно их выдать.

Глава 9

   Контора Блока размещалась  в  городской  тюрьме  Аль-Хар.  Очень  удобно,
особенно если учесть, сколько в наши дни развелось преступников. Сама тюрьма
просторная, холодная, уродливая и заждавшаяся ремонта.  Просто  удивительно,
что заключенные пока не догадались сбежать, сломав,  к  примеру,  стену  или
выдернув ржавые прутья на  окнах.  Столетия  назад  некая  семейка  с  Холма
изрядно обогатилась на строительстве Аль-Хара:  воровали  и  мухлевали,  где
только могли. Скажем, вместо  отличного  карентийского  известняка,  который
добывают в дне пути  по  реке  от  города,  поставили  мягкий  желто-зеленый
камень, впитывавший влагу из воздуха и быстро начавший  крошиться.  Пройтись
по улицам вблизи тюрьмы - все они в этом каменном крошеве.
   А раствор оказался даже хуже камней, которые предполагалось им  скрепить.
По счастью, хоть толщину стен выдержали.
   Я свернул за угол - и обомлел, ибо  моему  взгляду  предстала  совершенно
новая тюрьма.
   Вся в строительных лесах,  на  которых  кишмя  кишели  работяги,  усердно
драившие камень и возвращавшие ему молодость.
   Впрочем, даже отчищенный, этот камень оставался таким же невзрачным.
   Интересно, откуда денежки взялись? До  недавних  пор  танферская  тюрьма,
можно сказать, пустовала,  поэтому  денег  на  ее  содержание  из  казны  не
выделяли.
   Мало того: когда  Блок  решил  обосноваться  в  тюрьме,  оттуда  пришлось
изгнать честных танферцев, устроивших себе там уютное обиталище.
   Как выяснилось, капитан Блок был  на  месте.  Вдобавок  он  пожелал  меня
принять. Причем немедленно.
   - Блок, ты же у нас теперь бюрократ. Тебе  полагается  отвечать,  что  ты
слишком занят, чтобы принимать тех, кому  не  назначено.  Прецедент  -  вещь
опасная. Ну ладно, скажи лучше, ты и вправду живешь здесь? В тюрьме?
   - Я холостяк, а холостякам много места не нужно.
   Выглядел Блок немного печальным и сильно усталым. Еще  бы  -  попробуй-ка
изо дня в день по-настоящему  разыскивать  и  ловить  тех,  кто  злоумышляет
против закона. Дело, конечно, важное, кто бы спорил, но тут необходим  некий
внутренний стержень, а оного за Блоком, по-моему, не водилось.
   - Паршиво выглядишь, приятель, -  посочувствовал  я.  Обстановка  конторы
никак не соответствовала положению Блока в обществе. Да и  одежонку  мог  бы
сменить. Я бы разрядился, что твой адмирал в день парада. Но ему, похоже, на
подобные условности было наплевать.
   - Принц проникся ко мне после дела о заклинании-киллере, воспроизводившем
себя, - вздохнул Блок. - Теперь я почти неприкасаемый. Наверное, потому, что
никто другой за такую работенку не возьмется. Хотя.., работа  пристойная,  а
что благодарности не дождешься - так я привык. Стоит изловить одного злодея,
тут же появляются новые. Как  зубы  дракона  в  той  старой  байке.  Знаешь,
поверить не могу, что все они исхитрились пережить войну.
   Я пожал плечами. Понятия не имею, о какой старой байке он толкует.
   Передо мной сидел все тот же  Блок  -  невысокий,  худощавый,  с  коротко
остриженными темными волосами, в которых заметно пробивалась седина. Тот - и
не тот. Как обычно, ему не помешало  бы  побриться.  Из  него  получился  бы
отличный шпион - в нем не было ровным счетом ничего выдающегося.  Такого  не
заметишь, пока он не завопит тебе в ухо. При нашей первой встрече, еще в  те
времена, когда под законом разумели мзду блюстителям закона, Блок ругался не
хуже Попки-Дурака, повадками же напоминал оголодавшую змею.
   Не могу сказать, что мне  был  по  нраву  новый  Блок  -  пообтесавшийся,
научившийся хорошим манерам и, главное, целеустремленный.
   - В прежние времена ты был поспокойнее, - сказал я. - Требовали -  делал,
не требовали - не делал...
   Блок помрачнел.
   - Я обрел веру, Гаррет.
   - Чего?
   - Я позволил Релвею уболтать себя и взял его на службу. Это была  большая
ошибка. Своим рвением он заражает всех вокруг.
   - Угу. - Да, Релвей, с его-то головой и с его  жизненными  принципами,  к
концу года заставит нас забыть само слово "преступление".  Этот  тип  вершит
святое дело. От таких лучше держаться подальше - во избежание.
   - Зачем пожаловал? Послушать, какой ты пройдоха?
   - Ну, не совсем. Хотел расспросить насчет "Клича" - и про  Макса  Вейдера
потолковать. Кто-то к нему подъезжал на днях. - Нарушив традицию, я  изложил
Блоку все подробности.
   Естественно, он заподозрил неладное. Я бы на его месте тоже насторожился.
Ведь в прошлом мы друг перед другом карт не раскрывали.
   - А зачем ты мне все это рассказываешь?
   - Напарник велел. И потом, я в долгу перед Вейдером. Будет лучше, если за
ним присмотрит кто-нибудь при исполнении...
   - Присмотрит? А что может случиться?
   - С нашими бравыми ребятами? Да что угодно!
   - Тут ты прав. Слыхал, на днях сожгли народ на северной стороне?
   - Слыхать-то слыхал, но и только. Дел было по горло, не до слухов..
   - Пьяницы, мелкие воришки... У таких врагов не бывает. Сгорели дотла.
   - Шутишь.
   - Если бы.  Шесть  случаев.  Чую,  не  обошлось  без  колдовства.  Релвей
настаивает на связи с Сообществами, но я хоть убей не вижу, какая тут  может
быть связь. Правда, представить чародейку, заживо сжигающую пьяниц,  у  меня
тоже не получается.
   - Почему чародейку, а не чародея?
   - Какому мужику взбредет в голову расправляться с пьяницами?
   - Одного я знаю. - Живет в моем  доме.  -  Ну  так  что?  "Клич"  занялся
вымогательством?
   - Я о таком не слыхал. Джирек! Дверь отворилась, и  в  комнату  ввалилось
некое существо, отдаленно напоминавшее человека.
   В нем было понамешано всего понемножку, больше всего от  огра,  тролля  и
урода обыкновенного. И не забудьте прибавить родовую травму.  Двигалось  это
существо бочком и сильно сутулилось, будто у него болела спина.
   - Джирек был ранен в стычке у Каунсил-Уэллс.
   Ага, ветеран. И не человек. Сразу вспомнилась история, которой я  пытался
вразумить Картера с Трейсом. Некоторые из наших величайших героев - вовсе не
люди.
   - Каунсил-Уэллс, - повторил я. - Великая победа...
   - Мне показалось, или я услышал издевку? В местечке Каунсил-Уэллс  хотели
устроить переговоры о перемирии. А мы,  то  бишь  карентийцы,  разместили  в
близлежащей пустыне отряд коммандос.  И  в  ночь  накануне  переговоров  они
вырезали всю делегацию венагетов во сне.
   В общем, один из тех маленьких триумфов, что привели к победе Каренты.
   - Издевку? Упаси меня все боги вместе взятые!
   Джирек состроил жуткую гримасу, которую при большом  желании  можно  было
принять за ухмылку, а потом негромко заухал. Ну и воняет  у  него  изо  рта!
Червяк и тот сдохнет. Но чувством юмора он явно не обделен.
   - Релвей должен быть в своей каморке, - сказал Блок. - Позови его.
   - Хорошая шутка. - Джирек глянул на меня, хмыкнул и уковылял прочь.
   - Что это было? - спросил я.
   - Просто Джирек. Уник. -  На  жаргоне  "униками"  называли  полукровок  с
чрезвычайно запутанной родословной. - В Кантарде  он  пару  раз  спасал  мою
задницу. Отличный  солдат.  Дрался  на  загляденье.  Слишком  глупый,  чтобы
оспаривать приказы. Велели - исполнил, и никаких гвоздей.
   - Что-то я тебя не узнаю, капитан.
   - Я всегда такой был, ты просто не приглядывался. О твоем легкомыслии уже
столько баек сложили!
   - Капитан! Ты меня обижаешь...
   Тут появился Релвей - без  стука.  Неслышно,  как  тень,  проскользнул  в
комнату и замер у порога.
   Он тоже уник; да такой, что Джирек рядом с  ним  -  образец  человеческой
породы. И мыслит совершенно не по-людски. Вечно ищет  повода  поцапаться,  и
аппетит волчий: палец протянешь  -  можно  с  рукой  попрощаться.  Настолько
заботится о соблюдении законов, что сам себя  вознес  над  любыми  законами,
мешающими  карать  преступников.   Его   помощники,   доносчики   и   ночные
стервятники, теперь повсюду. Скоро именем Релвея детей пугать  начнут,  если
уже не начали.
   Что он собой представляет  как  человек  (в  смысле  "разумное  существо,
ходящее на задних лапах"), никому не ведомо. Я с ним познакомился совершенно
случайно - так сказать, очутился в нужное время в нужн