сбитый  с  толку  и  такой
дурак, что дальше некуда. Один из  самых  забавных  персонажей,  которых
можно встретить  на  улицах.  Поэтому  ему  и  разрешают  разгуливать  с
мегафоном.
   "Как же этот безобидный дурачок угодил в тюрьму? И кому надо  за  ним
следить? Может, он не так уж прост?"
   Вот и я думаю. В последний раз я видел его довольно давно. Но тогда я
не интересовался им профессионально.
   Я по нему не соскучился. Если такие, как  он,  исчезают,  по  ним  не
скучают. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь и спросит: "А что случилось с
этим  болваном,  который  вопил  на  ступенях  Канцелярии?"  Все  пожмут
плечами, и тот, кто спрашивал, забудет,  о  чем  спросил.  Брешущий  Пес
никого не волнует, никто не бросится его искать.
   Я был уверен, что у него в запасе куча небылиц  о  его  пребывании  в
тюрьме. Может, про то, что его упрятали туда  демоны  из  потустороннего
мира. В нашем мире ему не удалось никого  разозлить  до  такой  степени,
чтобы его посадили. А может, это сделали  тайные  агенты  Венагеты.  Или
маленький народец. Или сами боги. Банда богов  запросто  может  погубить
кого угодно, ей не нужны оправдания.
   - Я пойду спать, Умник. - И я вышел, прежде чем  он  успел  заставить
меня изменить решение, бормоча: - Три марки в день за  то,  чтобы  пасти
Брешущего Пса Амато. Не верится.
   Лестница начинается в нескольких шагах от кухни. Я заглянул  пожелать
Дину спокойной ночи.
   - После того, как выгонишь кошку, подумай о том, что  пол  в  комнате
Покойника нуждается в ремонте, - вы же теперь такие друзья.  Неплохо  бы
почистить пол песком и обновить.
   Он посмотрел на меня, как на привидение.
   Я усмехнулся и пошел спать. Если он выкинет еще  какую-нибудь  штуку,
получит работу месяца на три: чистить песком, шлифовать, красить  -  это
будет отличная месть хозяина.
   Я приплелся в свою комнату, сбросил одежду, с  грустью  подумал,  что
придется идти на работу, и опустил голову на подушку. Бессонница мне  не
грозит.

Глава 5

   Многие люди, старый Дин в их числе,  обладают  огромным  недостатком:
они вскакивают с  постели,  едва  лишь  прокричит  петух.  В  этом  есть
какое-то фатовское желание первым ухватить удачу за хвост.  Я  отказался
от всего этого, как только распрощался с армией. Я сыт по горло.
   Дин страдает предубеждением, что спать до полудня - грех. Я все время
пытаюсь его переубедить, Но его мозг затвердел  вместе  с  сосудами.  Он
наотрез отказывается признать  мою  правоту.  Старого  дурака  ничем  не
исправить.
   Я имел неосторожность сказать это вслух.
   Дьявол, солнце едва остыло.  Вы  думаете,  в  такое  время  я  что-то
соображаю? Меня с ног до головы окатили ледяной водой.
   Я кричал. Ругался на чем свет стоит. Говорил такие слова, от  которых
моя милая старая мамочка переворачивалась в гробу. Я поднялся,  но  зря.
Он успел удрать. Я сел на  край  кровати,  уперся  локтями  в  колени  и
уткнулся лбом в ладони. Я спрашивал богов, в которых верю раз в  неделю,
за что мне такое наказание. Я  всегда  был  хорошим  мальчиком!  Давайте
сыграем  шутку  со  Вселенной:  пусть  в  ней  хоть  на  день  воцарится
справедливость. Заберите этого старого зануду.
   Я мигнул. И сквозь несомкнутые пальцы увидел, как в дверь просунулась
голова Дина.
   - Мистер Гаррет, пора вставать. Через два часа вам надо быть у  ворот
Аль-Хар. Я готовлю завтрак.
   Мои замечания о завтраке могли испортить пищеварение кому угодно.  На
Дина они не подействовали.
   Он тяжело поплелся вниз. Я громко вздохнул и заковылял к окну. Только
что  рассвело.  Городские  мусорщики  из  крысиного  народца  лязгали  и
дребезжали мусорными тележками, притворяясь, что делают  полезное  дело.
Мимо прошмыгнула ватага гномов с огромными  мешками,  больше  их  самих.
Гномы были угрюмые, мрачные и молчаливые. Вот что значит рано вставать!
   Кроме гномов и мусорщиков на улице никого не было. Все здравомыслящие
существа еще спят.
   Только угроза бедности не пускала меня присоединиться к ним.
   А что? На старом Брешущем Псе можно крупно заработать. Дурак, который
нанимает сыщика для  слежки  за  таким  типом,  заслуживает,  чтобы  его
кошелек опустошили дочиста. И задание не такое опасное, как  большинство
достававшихся мне дел.
   Я привел себя в порядок и быстро спустился по  лестнице.  Остановился
около кухни, чтобы нахмуриться, хотя, если меня  будят  в  такое  время,
хмурая мина получается вполне естественно.
   Но хмурой мины не получилось. Я  шагнул  в  кухню  и  оказался  среди
запахов ароматных сосисок, печеных яблок, свежезаваренного горячего  чая
и только что вынутого из духовки печенья. Мне не оставалось выбора.
   Когда я не работаю, Дин такой вкуснятины не готовит. Я хожу вокруг да
около и получаю в лучшем случае покрытую пленкой миску холодной овсянки.
Если мне хочется свежего чая, я должен сам его заваривать.
   Ну что поделаешь с этими маньяками и их культом работы? То есть я  не
был бы против, если бы Дин трудился  за  меня,  но  что-то  я  этого  не
замечаю. Дело в том, что он из тех, что лезут всех  перевоспитывать.  Он
мечтает, чтобы я разбогател и  слег  от  переутомления  накануне  своего
тридцать первого дня рождения. Но я его перехитрю. Его номер не пройдет.
Мне всегда будет тридцать.
   Я поел. Даже объелся. Дин мыл посуду и мурлыкал себе под нос. Он  был
счастлив. Он меня пристроил. Я чувствовал себя оскорбленным,  униженным.
Столько навыков и талантов израсходовать впустую на слежку  за  каким-то
полоумным. Это все равно что стрелять из пушки по воробьям.
   Дин был ужасно доволен, что я  теперь  при  деле,  и  даже  прекратил
брюзжать и опомнился, только когда я уже наполовину съел  вторую  порцию
яблок.
   - По дороге к Аль-Хар вы будете проходить мимо  поселка  Тейтов,  да,
мистер Гаррет?
   О-о-о!  Он  называет  меня  "мистером",  когда  знает,  что  мне   не
понравятся его слова. В этот раз я сразу понял, о чем речь.  "Только  не
сейчас". Он ко мне пристает, чтобы я помирился с Тинни. А я не помирюсь,
потому что решил больше не извиняться перед женщинами  за  то,  чего  не
совершал.
   - Если Тинни хочет помириться, она знает, где меня найти.
   - Но... Я встал:
   - Вот о чем подумай, Дин, пока будешь искать место  для  кошки.  Что,
если я вдруг женюсь и моя жена будет вести хозяйство?
   Это его приструнит. Я пошел к парадной двери. Но не дошел. В голове у
меня зазвучал голос Покойника.
   "Гаррет, ты уходишь, не приняв должных мер предосторожности".
   Он имел в виду, что я иду без оружия. Я сказал:
   - Я всего лишь собираюсь следить за сумасшедшим. Я  не  влипну  ни  в
какую историю.
   Я даже не зашел к нему в комнату. Все равно он слышит меня не ушами.
   "Ты всегда думаешь, что не влипнешь в  историю.  Однако  каждый  раз,
когда ты так думаешь и выходишь из дома неподготовленным, ты  под  конец
жалеешь, что был настолько непредусмотрителен. Разве не так?"
   Это соответствовало гнусной действительности. Я желал бы, чтобы  было
не так. Чтобы мы жили не в такое варварское время. Но от  моего  желания
ничего не изменится.
   Я поднялся на второй этаж и подошел к чулану со  всякими  мерзостями,
где хранятся инструменты, которые  приходится  использовать,  когда  мой
основной инструмент - мои мозги меня подводит. Я ворчал не переставая. И
размышлял, почему не хотел последовать хорошему совету.  Наверное,  меня
задело, что я сам об этом не подумал.
   Урок, который пошел не впрок, потом выходит боком.
   Танфер - неприятный город.
   Я вышел на  улицу  в  плохом  настроении.  Я  не  сделаю  этот  город
приятнее.

Глава 6

   Как  большинство  общественных  учреждений  в  нашем  городе,  тюрьма
Аль-Хар уже много десятилетий нуждается в обновлении. Вид  у  нее  такой
ветхий, что кажется, при желании заключенные могли бы повалить стены.
   Аль-Хар с самого начала была нехорошей  затеей,  "казенным  пирогом";
кто-то нагрел руки на этом проекте,  перерасходовав  средства  и  снизив
реальные затраты. Подрядчик использовал  блеклый  желто-зеленый  камень,
который поглощает грязные пары из воздуха, вступает с  ними  в  реакцию,
покрывается  прожилками,  становится  безобразнее   день   ото   дня   и
расползается, так как слишком мягок. Он слоится и рушится, крошки  летят
по всей тюрьме, стены стоят щербатые, как после оспы. Там, где осыпалась
известка, камни вылезают наружу. Поскольку в  городе  редко  кого-нибудь
сажали, тратить деньги на ремонт тюрьмы представлялось бессмысленным.
   Дождь не перестал, но теперь он  накрапывал  мелкими  каплями.  Чтобы
действовать  на  нервы,  этого  достаточно.  Я  устроился  под  одиноким
лимонным деревом, таким же жалким, как живущие  в  переулках  мусорщики.
Это дерево не признавало времен года. Но его уныло опущенные ветви  были
здесь единственной защитой. Я вспомнил, чему нас учили, когда  я  служил
во флоте, и растворился в окружении. Хамелеон Гаррет. Прекрасно.
   Я пришел рано, что случается со мной нечасто. Но раз уж на то  пошло,
я двигался чуть быстрее, чуть  энергичнее,  чем  обычно.  Может,  стоило
потренировать  и  мозги.  Им  не  помешало  бы  побольше  инициативы   и
вдохновения.
   Моя профессия - мое самое слабое место. Работа сыщика открывает перед
тобой грязную изнанку жизни. По природе я  человек  слабый,  но  пытаюсь
что-то улучшить в этом мире и ловлю в темноте проблески света. Вероятно,
мое нежелание работать происходит от сознания того, что  темные  стороны
жизни все равно будут преобладать,  и  наставить  на  путь  истинный  не
удастся почти никого, потому что люди жестоки, себялюбивы и безрассудны,
и даже лучшие из нас, если подвернется случай, продадут родную мать.
   Огромная разница между хорошими парнями и плохими состоит в том,  что
хорошим парням  еще  не  представилась  возможность  совершить  зло  для
собственной выгоды.
   Мрачный взгляд на  мир,  к  несчастью,  делается  все  мрачнее  из-за
ежедневно происходящих событий.
   Мрачный пейзаж пугает меня, как бы говоря, что настает мой черед.
   Мрачная улица, замусоренная, мощенная булыжником дорожка,  проходящая
мимо Аль-Хар. Прохожих почти  нет.  Эта  мрачность  не  исчезает  и  при
хорошей  погоде.  Даже  находясь  один  в  лесу,  я  не   ощущал   такой
заброшенности и безысходности.
   Улица была очень неудобная для работы, кроме того,  я  здесь  неловко
себя чувствовал. Я не вписывался в пейзаж. Люди начнут удивляться, что я
тут делаю, и еще запомнят меня, хотя и не станут выходить из домов. Наши
горожане не любят будить лихо.
   Брешущий Пес вышел из ворот тюрьмы, тяжело топая и держась руками  за
пояс брюк. Он остановился и стал обозревать мир глазами заключенного.
   Ростом он был около  пяти  с  половиной  футов,  лет  за  шестьдесят,
коренастый, с лысеющей головой, на лице выделялись жесткие седеющие  усы
и огромные грозные брови. За десятилетия,  потраченные  на  разоблачение
заговоров, кожа его потемнела от загара.  Пребывание  в  тюрьме  на  нем
никак не отразилось. Он носил старую, драную, засаленную одежду,  ту  же
самую, в которой вошел туда. В Аль-Хар заключенным не  выдают  униформу.
Насколько я знаю, у Брешущего Пса не было родственников, и никто не  мог
ему ничего принести.
   Его взгляд скользнул по моей персоне. Никакой реакции.  Он  подставил
лицо под дождь, наслаждаясь падающими каплями,  и  двинулся  в  путь.  Я
подождал, пока он прошел полквартала, и последовал за ним.
   У него была необыкновенная походка. Он  был  кривоногий.  Артрит  или
что-то в этом роде. Он будто катился по дороге:  поднимал  целиком  одну
сторону тела и толкал ее вперед, а потом другую. Наверное, у  него  были
сильные боли. Тюрьма не лечит артрит.
   Брешущий Пес не торопился. Он шел не спеша, смакуя свою свободу. Если
бы я столько времени просидел взаперти, я бы тоже болтался под дождем  и
получал от этого удовольствие.
   Но в эту минуту я не был настроен сочувствовать кому бы то ни было. Я
шипел, бурчал и ворчал. Такая непродуманность! Выдающегося сыщика держат
под дождем.
   Хотя Брешущий Пес тут ни  при  чем.  Я  стал  составлять  план  мести
Покойнику.
   Это всегда интересное упражнение для  ума.  Как  навредить  существу,
которое уже убили? Возможностей раз, да и обчелся.
   Даже  мы,  мастера  своего  дела,  порой  бываем  небрежны.  Если  не
чувствуешь угрозы, легко потерять бдительность. Я не чувствовал  угрозы.
Брешущий  Пес  не  походил  на  уличных  громил,  с  которыми  я  привык
сталкиваться, они обычно ростом с дом, но туго соображают, и  их  просто
уложить на обе лопатки. Брешущий Пес,  пропади  он  пропадом,  похож  на
маленького старичка. Маленькие старички не прибегают к насилию. А если и
прибегают, то нанимают для этого огромных глупых громил.
   Я с важным видом повернул за угол и - у-у-уф! - как  кур  в  ощип!  К
счастью, Брешущий Пес похож на маленького старичка, а маленькие старички
не прибегают к насилию.
   Я шарахнулся в сторону, пытаясь избежать столкновения. Каким-то чудом
мне это удалось. В конце концов Брешущий Пес, пропади он пропадом, похож
на маленького старичка. Я закашлялся и чуть не задохнулся. Тем  временем
Брешущий Пес смекнул что к чему и решил, что, поскольку  кулаки  у  него
никудышные, лучше всего как можно активнее поработать пятками.
   Довольно мудрое решение, учитывая мое внезапное недомогание.
   Я припустил за ним. Мне еще повезло: я тренировался  и  был  в  такой
хорошей форме, что быстро пришел в себя.  Скоро  расстояние  между  нами
перестало увеличиваться, а потом  я  стал  его  нагонять.  Брешущий  Пес
оглянулся лишь раз. Он экономил энергию, надеясь скрыться.
   Что  касается  меня,  я  стал  осторожнее  на   поворотах.   Мне   не
потребовалось много времени,  чтобы  догнать  его,  схватить  за  плечо,
сдержать его слабые удары и силой усадить на ступеньки какого-то дома.
   - Какого черта ты это устроил? - рявкнул я.
   Он посмотрел на меня, как на придурка. Может, так и есть. Пока  я  не
выказал большого ума. Он не отвечал. Сбегать он как будто не  собирался,
и я присел возле него, хотя и не совсем рядом, чтобы он не  мог  ударить
меня снова.
   - Мне больно, парень. За что? - Опять этот взгляд. - За кого ты  меня
принимаешь, головорез?
   Да-а. Это побольнее пинка в живот. Я  опытный  сыщик,  а  не  уличный
бандит.
   - За чокнутого старика, у  которого  не  хватает  ума  спрятаться  от
дождя.
   - Я живу в гармонии с природой. Неужели ты это сделаешь?
   - Что сделаю?
   - Будешь угрожать. Руки выкручивать. Ха! Теперь моя очередь  смотреть
на него большими глазами.
   - Этим тупым взглядом ты меня не проведешь. Кто-то послал тебя, чтобы
ты помешал мне говорить правду.
   Я с хитрым видом спросил:
   - Какую правду?
   Он с еще более хитрым видом ответил:
   - Если тебе не сказали, значит, они не хотят, чтобы ты знал. Не хотят
втягивать тебя в это дело, а я уже в нем по уши.
   Псих. И я сижу здесь и разговариваю с ним. Под дождем. И ветер в  мою
сторону. А этого психа перед выходом из тюрьмы даже не вымыли.
   - Никаких угроз не будет. Мне все равно, что ты делаешь.
   Он не понял.
   Зачем же ты меня преследуешь? - Чтобы  знать,  куда  ты  идешь.  Надо
ошарашить его новым приемом. Правдивые ответы на вопросы. Сразу ставят в
тупик. Прием сработал. Брешущий Пес был озадачен. - Зачем?
   - Черт возьми, я сам не знаю. Один тип заплатил моему партнеру, и тот
согласился на эту работу, не посоветовавшись со мной.  Естественно,  мой
партнер сидит дома. А я тут мокну.
   Он мне поверил; вероятно, потому что я не выкручивал ему руки.
   - Кому я нужен? - Казалось, он в недоумении.  -  Никто  не  принимает
меня всерьез. Почти никто.
   Я посмотрел, не собираем ли  мы  толпу.  Брешущий  Пес  мог  говорить
только в одном диапазоне: очень громко. Он так долго орал, что разучился
издавать другие звуки. Мне вдруг стало очень интересно, чем его  кормили
в тюрьме. Изо рта у него пахло, как у хищной  птицы.  Внешность  у  него
тоже  была  малоприятная:  растрепанные  брови,  усы,  нос  картошкой  и
безумные глаза. По крайней мере он не пытался подсунуть мне  листовки  и
не просил подписать прошение.
   Доведем эксперимент до конца.
   - Типа, который заплатил, зовут Рислинг Гулляр.
   - Как? Не знаю никакого Рислинга Гулляра.
   - Владелец жульнического дансинга в Веселом уголке.
   Он странно на меня посмотрел, будто я или вру, или спятил.  Потом  он
нахмурился:
   - Подстав! Ну конечно.
   - Что?
   - Подстав. Подставное лицо, он нанял тебя для кого-то другого.
   Брешущий Пес заулыбался и закивал головой. Кто-то  за  ним  охотится.
Ему это нравилось. После стольких лет кто-то идет по его  следу!  Кто-то
принимает его всерьез! Можно сказать, что его преследуют!
   - Возможно.
   Мне всегда было некогда размышлять о Брешущем Псе. Иногда я задавался
вопросом, верит ли он в то, что говорит. Все знали, что его рассказы  об
их  семействе  не  соответствуют  действительности.  Ни  одно   из   его
утверждений о заговоре не подтвердилось, и это в городе, где каждый, кто
что-то собой представляет, стремится разоблачить всех  остальных.  Никто
не пытался его остановить.
   - За что тебя посадили?
   Вот черт! Я уже так промок, что дальше  некуда.  И  сырость  смягчает
запах зловонных паров вокруг Амато.
   - На шестьдесят дней. Шут!
   - По какому обвинению? Это же записано в протоколе.  Я  за  считанные
минуты раздобуду твое дело.
   Он что-то пробормотал.
   - За что?
   - За нарушение общественного порядка. Он продолжал говорить тихо.
   - За это не дают два месяца.
   - Третья жалоба.
   Радость, что его наконец преследуют, пропала. Теперь он  был  смущен.
Его осудили за нарушение общественного порядка.
   - Даже после третьей жалобы больше нескольких дней не дают.
   - Я слишком увлекся во время слушания. Пятьдесят пять  дней  добавили
за оскорбление суда.
   Все равно слишком сурово. Знакомые мне судьи привыкли к оскорблениям.
Заседания суда напоминают кормежку зверей в зоопарке.  Надо  было  очень
постараться, чтобы вывести этих судей из себя.
   Я вспомнил возмутительные заявления  Амато.  Да-а.  Он  наткнулся  на
человека, лишенного чувства юмора, к тому же этот человек не  знал,  что
Брешущий Пес настоящий псих,  совершенно  безвредный.  Только  тронутому
могли сходить с рук такие вещи.
   - Тебе еще повезло, - сказал я ему. - Ты кого-то  здорово  уел.  Тебя
могли упрятать в "Бледсо".
   В благотворительной больнице есть отделение для умалишенных. Кто туда
попадает, не выходит, пока кто-нибудь с  воли  его  оттуда  не  вытащит.
Существует полно истории о том,  как  людей  запихивали  туда,  а  потом
забывали о них на десятилетия.
   Брешущий Пес побледнел под слоем загара.  Он  испугался.  И  собрался
уходить.
   - Погоди, старик.
   Он покорно уселся обратно Он понял мои слова  как  угрозу.  "Бледсо".
Находясь  около  Брешущего  Пса,  разговаривая  с  ним,  я  все   больше
чувствовал себя болтуном.
   - Отказываешься разговаривать, да?
   - Да.
   Я покачал головой. Капли дождя скатились по волосам прямо в глаза.
   - Мне платят, и  возможно,  этого  достаточно,  но  недурно  бы  хоть
немного понять, по чему я трачу на тебя время.
   После некоторых раздумий я решил: может, он  сообразил,  что  сам  не
знает? Холодный дождь - великое лечебное средство при больной фантазии.
   Мои мысли порхали туда-сюда, как пьяные  мотыльки,  пытаясь  уловить,
что происходит. Ответ напрашивался сам собой: это  либо  розыгрыш,  либо
ошибка, либо злые козни, либо еще что-то. Но только не работа.
   Я  вспомнил  слова  Покойника:  "Три  марки  в  день  и  оплата  всех
расходов". Мне не пришло в голову спросить, взял ли  он  предварительный
гонорар.
   - Что собираешься делать? - спросил я. - Сейчас?
   - Ты промокнешь до нитки, сынок. Перво-наперво я  пойду  и  посмотрю,
есть ли мне где жить. Если есть, я  пойду  куплю  бутылку  и  напьюсь  в
стельку. Если тебе не жалко времени, можешь подождать, пока я прокрадусь