ое  исходило  от  темноволосой  гадалки,
державшей в руках карты таро.
   - Я скоро вернусь, крошка. Займи мне местечко.
   - Ты не вернешься. Тебе грозят неприятности, но я могу тебя спасти.
   Это прозвучало  как  "Все  вы  обещаете",  поэтому  я  и  не  подумал
остановиться.  Попка-Дурак  забубнил  что-то  себе  под  клюв.  По  всей
видимости, хватка Покойника начала ослабевать.
   - Пеняй на себя, Красавчик. Я тебя предупредила.
   Интересно, когда она успела раскинуть свои карты?
   Рыжеволосая красотка куда-то подевалась, я не видел ее  с  тех  самых
пор, как столкнулся с гномом. Ба! Впереди мелькнул знакомый силуэт...
   Парень, который прокладывал Хартлайт-лейн, был то ли змееловом, то ли
охотником на бабочек.  Улица  поворачивала  в  разные  стороны,  виляла,
петляла, причем непонятно, с какой радости (неужели ее  проложили  после
того, как поставили дома?). Я бросился вдогонку за рыжеволосой.  Свернул
налево, направо -  и  перед  моим  носом  захлопнулась  дверца  большого
конного экипажа. Улица опустела как по мановению руки, что мне сильно не
понравилось.  Пустынная  улица  -  недобрый  знак.  Похоже,  надвигаются
неприятности, от которых умные люди предпочли укрыться.
   Может, со мной просто хотят  потолковать?  Но  если  так,  почему  не
пришли ко мне домой? Потому что я не  всегда  открываю  дверь?  Особенно
если знаю, что меня собираются заарканить на работу? Может  быть,  может
быть. К тому же далеко не всем по  нраву  способность  Покойника  читать
чужие мысли...
   Я сделал шаг, другой, огляделся по сторонам. Еще не поздно  вернуться
к гадалке. Она ничего, симпатичная. Но перед моим мысленным  взором  тут
же  возник  притягательный  образ  -  рыжие  волосы  на  белой  подушке.
Впрочем...
   Додумать я не успел. Откуда ни возьмись - то ли из трещин в  каменной
кладке, то ли из-под земли, а может, из иного измерения - появились  три
самых омерзительных урода, каких я когда-либо видел. Брр! По-моему,  они
отчаянно старались приобрести человеческий  вид,  но  у  них  ничего  не
получалось: мамаши уродов постарались в свое время  на  славу.  Я  вдруг
почувствовал себя тщедушным карликом - и это  при  моих-то  шести  футах
двух дюймах, двухстах десяти фунтах и голубых глазах, способных свести с
ума любую женщину!
   - Привет, ребята. Как по-вашему, дождик будет? - Я  ткнул  пальцем  в
небо.
   Никто из уродов не потрудился поднять голову. У меня возникло  жуткое
подозрение:
   похоже, они были умнее, чем  казалось  с  первого  взгляда.  Лично  я
наверняка бы поглядел вверх. Уроды уродами, а соображают. И если уж речь
зашла об уме, кто приперся сюда, в  бандитский  квартал,  увязавшись  за
призрачной юбкой?
   Я не стал ждать, пока они  представятся  или  хотя  бы  назовут  свои
условия. Метнулся влево, рванулся вправо, взмахнул дубинкой  и  от  души
врезал  одному  из  уродов  по  коленкам.  Похоже,  гном,  сам  того  не
подозревая, оказал мне услугу. Покончив  с  первым  бруно,  я  напал  на
второго с таким азартом, словно намеревался  снести  ему  башку.  Он  не
устоял под моим напором и рухнул на мостовую. Мне подумалось, что не все
так плохо.
   Первый вскочил и двинулся ко мне. Хоть бы прихрамывал,  что  ли,  для
приличия! Второй тоже поднялся. Третий, с которым у  меня  еще  не  было
времени разобраться, отрезал путь к отступлению.
   Боги! Судя по всему, этим ребятам моя дубинка нипочем.
   - Кха! - вякнул Попка-Дурак.
   - Заткнись, пернатый кусок дерьма! Я занес руку  для  сокрушительного
удара, медленно  развернулся,  выбирая  жертву,  -  и  ошибся  в  выборе
(впрочем, не ошибиться было невозможно).
   Дубинка обрушилась на третьего урода, которого я пока не трогал.  Мой
план  состоял  в   том,   чтобы   повергнуть   его   наземь,   а   потом
продемонстрировать ребяткам  свои  скоростные  качества.  Но  все  пошло
наперекосяк. Бруно перехватил мою дубинку в воздухе, вырвал ее у меня из
руки и отшвырнул с такой силой, что она разлетелась в щепки,  врезавшись
в стену дома.
   - Боги!
   - Кха! - вновь изрек мистер Большая Шишка.
   Я  кинулся  бежать,  но  мохнатая  лапа,  которая  вполне  могла   бы
принадлежать троллю, схватила меня  за  локоть.  Я  задергался,  замахал
руками, задрыгал ногами, обнаружил недюжинные познания в  родном  языке,
проделал все физические упражнения, которых давно и настойчиво требовало
мое тело, но так ничего и не добился. А проклятый урод даже не вспотел!
   Второй схватил меня за другой локоть - нежно, можно сказать, ласково,
вот только пальцы у него  были  будто  каменные.  Я  сразу  понял:  если
захочет, он расплющит меня в лепешку одной левой.  Тем  не  менее  я  не
прекращал попыток вырваться до тех  пор,  пока  третий  не  стиснул  мои
лодыжки.
   Меня понесли к экипажу. Попугай  расхаживал  по  моей  спине,  что-то
невразумительно бормоча. Поневоле складывалось впечатление,  что  ни  на
что другое, кроме как бормотать да бубнить, он физически не способен.
   Я исхитрился поднять голову, увидел  четырех  громадных  коней  бурой
масти. На месте кучера восседала личность в черном, лица которой не было
видно из-под капюшона. Для полноты  картины  личности  явно  не  хватало
большого серпа в руках.
   Экипаж выглядел вполне прилично, но  никаких  гербов  на  дверцах  не
было. Весьма странно. В Танфере даже отъявленные  мерзавцы  не  упускают
случая выпендриться.
   Не говоря ни слова, гнусная троица швырнула меня внутрь. Я врезался в
дверцу с противоположной стороны экипажа. Как ни удивительно, ни дверца,
ни мой череп существенно не пострадали. Подобно мотыльку  с  обожженными
крыльями, я устремился прочь от света, в благословенную тьму.

Глава 6

   С человеком, который занимается неофициальными расследованиями,  ищет
потерянные  вещи,  словом,  выполняет   работу,   которая   не   требует
ежедневного присутствия  на  службе,  время  от  времени  что-нибудь  да
случается. Этого, к сожалению,  не  избежать,  посему  человек  вынужден
принимать правила игры. Особенно если он из тех болванов, что преследуют
девиц, которые хотят, чтобы их преследовали, и  бесстрашно  лезет  туда,
где почти наверняка подстерегает засада. Такой тип более чем заслуживает
той порции синяков и шишек, которую получает. Я уверен, что Морли и  ему
подобных никогда не бьют по голове и не швыряют в таинственные экипажи.
   Первое, что делаешь, когда потихоньку начинаешь приходить в  сознание
-  при  условии,  что  ты  достаточно  умен,   чтобы   не   стонать,   -
притворяешься, что  еще  ничего  не  соображаешь.  Таким  образом  можно
выяснить что-нибудь полезное. Или застать врагов  врасплох,  наброситься
на них, раскидать и удрать. Или установить, что они  дружно  отправились
обедать, а некий гений к тому же забыл запереть дверь камеры.
   Или просто лежать, не в силах пошевелиться, ибо к  горлу  то  и  дело
подкатывает тошнота -  сказывается  контузия  в  сочетании  с  остатками
похмелья.
   - Что за грязные животные эти  людишки!  Йоркен,  принеси  тряпку!  -
произнес кто-то громоподобным голосом. Так вопят плохие актеры,  которые
полагают, что главное в их ремесле - кричать погромче.
   - И прихвати ведро с водой, - прибавил женский голос. - Какое  жалкое
зрелище!
   Интересно, зачем им понадобилась вода? Я уже принимал ванну  на  этой
неделе.
   - Почему я? Почему мне всегда поручают самую неприятную работу?
   - Потому что ты - посланец, - прошелестел третий голос,  напоминавший
ветер из бездны. Вдруг повеяло  могильным  холодом.  Должно  быть,  этот
голос принадлежал безликому вознице в черном плаще.
   Я пребывал  в  растерянности.  Кто-то  может  сказать,  что  это  мое
естественное состояние. Тем не менее происходило явно  что-то  весьма  и
весьма странное.
   Пожалуй, пришло время подняться  и  взглянуть  в  лицо  опасности.  Я
напряг безвольные мышцы. Мне удалось пошевелить двумя пальцами на руке и
одним на ноге. Тогда я решил завязать беседу.
   -  Ипрст!  Колымака  дрындобам!  -  Боги!  На  каком  это   языке   я
изъясняюсь?
   Меня окатили ледяной водой, и я слегка поумерил пыл.
   - Распаршигнусный хреноплюх! - Вновь волной накатила ярость, и я даже
ухитрился приподняться на локте. - Елы-моталы, кракохрясь! -  Любопытно,
что сие означает?
   Второе ведро воды повергло меня на пол.  Из  пелены  тумана  возникла
тряпка, которой принялись водить по моему телу. Послышалось приглушенное
бормотание. За работой обычно бормочут гномы, но в данном случае гномами
и не пахло.
   В том,  кто  меня  протирал,  было  что-то  странное.  Во-первых,  он
разговаривал сам с собой, причем разными голосами. Во-вторых, на  голове
у него, в тех местах, где у нормальных людей  расположены  уши,  торчали
маленькие крылышки. А когда он заслонял собой источник света,  его  тело
внезапно становилось полупрозрачным. Свет сделался  ослепительно  ярким,
даже ярче, чем солнечный наутро после попойки. Я  зажмурился  и  кое-как
принял сидячее положение.
   - Мистер Гаррет!
   Я не стал отпираться, но и сознаваться тоже не спешил. Честно говоря,
я вообще никак не отреагировал на обращение, поскольку  был  занят  тем,
что старался не прибавить работы пареньку с тряпкой. Наконец, совладав с
тошнотой, я прикрыл глаза  ладонью.  Внутренний  голос  посоветовал  мне
рассматривать происходящее как наглядный урок  по  химии.  Не  играй  со
взрывоопасными предметами. И не связывайся с рыжеволосыми девицами.
   Знаю, знаю. От рыжеволосых одни неприятности. Но если уж на то пошло,
неприятности неприятностям рознь.
   - Убавьте свет,  -  проговорила  другая  женщина.  -  Вы  совсем  его
ослепили. - Такой голос можно услышать разве что в грезах, но  никак  не
наяву. Голос возлюбленной, которую  ждал  всю  свою  жизнь.  Куда  же  я
все-таки попал?
   Свет притушили, и я  смог  открыть  глаза.  Становилось  все  темнее;
наконец освещение сделалось таким, какое  бывает  в  камере,  где  горит
один-единственный факел. Я  сумел  разглядеть  своих  тюремщиков.  Боги!
Никогда не думал, что увижу что-либо подобное. Впрочем, в большом городе
можно увидеть и не такое.
   Я находился вовсе не в камере, а в чем-то вроде  большого  погреба  с
высоким потолком и парой маленьких окон, чрезвычайно грязных и забранных
ржавыми стальными прутьями. Всю обстановку погреба  составляли  колонны,
подпиравшие потолок. Каменный пол был пыльным и омерзительно жестким.
   Ощупав и оглядев себя с ног до головы, я убедился, что конечности  на
месте. Открытых ран не обнаружилось; правда, голова болела  по-прежнему.
Должно быть, я здорово треснулся о дверцу экипажа.
   Вдобавок продолжало ощущаться похмелье.
   Пожалуй, зря они притушили  свет.  Теперь  я  смог  разглядеть  своих
тюремщиков, всех восьмерых. Лучше бы я их не видел.
   В погребе присутствовал  тот  крылатый  тип  с  тряпкой,  похожий  на
голубя-переростка. Еще там были три урода, с которыми я познакомился  на
улице; они выглядели крупнее и уродливее, чем  прежде.  Обратись  они  в
любой храм, их охотно приняли бы горгульями. Кроме того,  наличествовали
три женщины. Рыжеволосой  среди  них  не  было.  Сильнее  всего  на  нее
смахивала  брюнетка  с  бледной  кожей;  ее  глаза  сулили   несказанное
наслаждение, а фигуру наверняка проектировал некий небесный  геометр.  А
губы!  Мне  захотелось  вскочить  и  запрыгать  от  восторга.  Вероятно,
обольстительный голос принадлежал именно ей.
   Рядом стояла женщина с необычайно пышными волосами, из которых,  если
меня не обманывало зрение,  то  и  дело  высовывались  змейки.  Ее  кожа
отливала  зеленью,  пухлые,  чувственные  губы   тоже   были   зелеными.
Улыбнувшись, она продемонстрировала острые и  длинные,  как  у  вампира,
клыки. Вдобавок у нее была  лишняя  пара  рук  -  неплохое  подспорье  в
работе. Я решил обращаться к ней с вопросами только в крайнем случае.
   В ее взгляде сквозила то ли страсть, то ли голод.  У  меня  по  спине
побежали мурашки.
   Третья, блондинка ростом добрых десять футов, была  уже  в  возрасте.
Оплывшей фигурой она напоминала добродушную домохозяйку (как  это  часто
бывает, под наружным добродушием таилась  накопившаяся  за  долгие  годы
горечь).
   На  каменном  троне,  настолько  ветхом,  что  мнилось,  он   вот-вот
развалится, восседал мужчина, которого я принял за  мужа  блондинки.  Он
был фута на два выше жены и не носил никакой  одежды,  если  не  считать
кожаной набедренной повязки, которая выглядела так, словно ее содрали  с
саблезубого тигра в момент прыжка. Чувствовалось, что в молодости гигант
таскал на своих широких плечах если не мамонтов, то уж минотавров точно.
   Его  голубые   глаза,   лишь   малую   толику   уступавшие   моим   в
привлекательности, ослепительно сверкали. По плечам струились спутанные,
свалявшиеся  седые  волосы.  Бороду  он  явно  не  расчесывал  несколько
десятилетий. Если бы не взгляд, можно было решить, что либо ему  скучно,
либо он попросту спит.
   Все рассматривали беднягу Гаррета так, будто ожидали от него каких-то
действий.  Поскольку  у  меня  не  было  ни  трости,   ни   башмаков   с
металлическими набойками,  станцевать  степ  я  не  мог.  Слова,  так  и
норовившие сорваться с языка, по-прежнему не имели смысла, поэтому пение
тоже исключалось. Я пошарил в мешке с фокусами и  вознамерился  выкинуть
последний фортель.
   Я попытался встать.
   Получилось! Но чтобы не упасть, мне пришлось опереться на  одного  из
уродов. У него не было лба, а пасти  позавидовала  бы  и  минога.  Готов
спорить на что угодно: ему не дают прохода девчонки, которым не терпится
поцеловаться.  Глаза,  как  у  рыбы,   желтые,   затянутые   прозрачными
мембранами.
   Бруно моргнул, но в остальном никак не прореагировал.
   - Кто вы такие? - прохрипел я. - И что вам нужно?
   Двое из этой компании вполне могли сойти за великанов, одна женщина -
за человека, а все остальные относились к неизвестным породам. Во всяком
случае, я таких личностей на улицах Танфера еще не встречал.  А  ведь  в
нашем городе можно встретить кого угодно, начиная  с  пикси  размером  с
большой палец и заканчивая великаном двадцати футов  росту.  Можно  даже
столкнуться с ожившими ночными кошмарами,  вроде  крысюков,  порожденных
вырвавшейся из-под контроля магией.
   Может,  я  угодил  в   лапы   мутантов,   удравших   из   лаборатории
какого-нибудь  чародея  с  Холма?  Впрочем,  большинство   чародеев   на
протяжении  последних  лет  сражались  в  Кантарде  и   практически   не
появлялись в городе. И потом, никто из них не сумел бы сотворить  ничего
подобного.
   Как знать, как знать... Ладно, спать я как  будто  не  сплю,  поэтому
примем за данность, что эти твари и впрямь существуют.
   Я обмяк. Урод и не подумал  меня  подхватить.  Я  повис  на  нем  как
утопленник и какое-то время спустя сумел выпрямиться  (помогла  привычка
карабкаться на фонарные столбы в состоянии, близком к полной отключке).
   - Ребята, я же знаю, что вы умеете говорить.
   Кстати, куда подевалась моя небесная кара? Где  этот  пернатый  комок
дерьма, гнусный охальник  и  мерзавец  Большая  Шишка?  В  подвале  его,
похоже, нет. Или ему свернули шею, чтобы заставить замолчать? Иначе, как
я убедился на собственном опыте, клюв поганой птичке не заткнуть.
   Седовласый гигант, который, по всей  видимости,  был  здесь  главным,
кивнул пареньку с крыльями вместо ушей. Тот смерил меня взглядом и пожал
плечами: мол, не имею  ни  малейшего  понятия.  -  Меня  похитила  шайка
слабоумных, - пробормотал я себе под нос.
   Верно. А что можно  сказать  по  поводу  глубины  мысли  того  парня,
которого похитили?
   Меня вновь потянуло к полу. Быть может, подчиниться, упасть, забыться
сном - и проснуться совсем в другом месте, там, где ночные  кошмары  еще
не  проникли  в  наше  измерение?  Et  tu,  Cthulhu?  <Автор  обыгрывает
знаменитую фразу Юлия Цезаря, обращенную к Юлию Бруту:  "И  ты,  Брут?".
Ктулху - древняя раса божеств, описанных американским фантастом Говардом
Ф. Лавкрафтом.>. В мире полным-полно психов.  Боги,  ну  кому  на  свете
можно доверять?

Глава 7

   Женщина с зеленой кожей скользнула ко мне.
   - Примите наши извинения, мистер Гаррет. Нам требовалось увидеть  вас
как можно скорее. Поэтому  Дайгеду,  Родриго  и  Ринго,  она  поочередно
ткнула пальцем в каждого из уродов, -  пришлось  действовать  быстро.  К
тому же они не приучены к вежливости.
   - Это уж точно.
   Я оглядел погреб, высматривая своего  попугая.  Того  нигде  не  было
видно. Может, ему хватило  ума  удрать.  А  может,  мне  на  самом  деле
повезло, и птичке свернули шею.
   Лишняя  пара  рук  женщины  куда-то  исчезла.  Ее  волосы   сделались
обыкновенными, кожа приобрела здоровый цвет, зубы  утратили  остроту,  а
вырез платья опустился до талии.
   Похоже, я угодил в логово оборотней.
   Великаны тоже слегка изменились: несколько уменьшились в росте; уроды
стали чуть  менее  отвратительными,  у  крылатого  типа  появились  уши.
Внешность самой соблазнительной  из  девиц  также  претерпела  некоторые
изменения  (впрочем,  она  мне  нравилась  и  так).  Из   брюнетки   она
превратилась в блондинку и  захихикала.  Черт  побери,  на  кой  ляд  ей
понадобилось изображать из себя дурочку?
   Какое-то время спустя все приобрели  нормальный  вид  разумеется,  по
танферским меркам, а в Танфере нормальность понятие  весьма  растяжимое.
Теперь мои тюремщики вполне могли бы показаться на улице;  вот  если  бы
еще их тела не становились прозрачными на свету..
   Может, пока я был без сознания, меня накормили ведьмиными грибами?
   - Так гораздо  лучше,  -  заметил  я.  Женщина  приблизилась  ко  мне
вплотную. Я бросил взгляд на ее волосы, в которых кишели блохи и вши.
   Она одарила меня  призывной  улыбкой  и  облизнула  губы  раздвоенным
язычком.
   - У тебя приятные мысли. Я польщена. Но  не  вздумай  прикасаться  ко
мне.
   Она указала на блондинку, которая смотрела на меня так, словно готова
была проглотить вместе  с  одеждой.  В  иных  обстоятельствах  я  бы  не
преминул воспользоваться столь явной симпатией.
   - У вас тут есть стулья? - Я решил не  разубеждать  женщину-змею,  не
открывать ей своих истинных чувств. Меня вдруг повело в  сторону.  Ну  и
пакостное ощущение! Я чувствовал себя крысюком, накурившимся "травки".
   - Извини. Мы действовали в спешке,  поэтому  не  успели  как  следует
подготовиться к приему гостей.
   Я осторожно опустился на пол. Жестко, зато падать будет не больно.
   - Может, кто-нибудь соблаговолит меня просветить? Кто вы  такие?  Что
вам нужно? Поторопитесь, не то я опять отключусь. -Голова раскалывалась.
   - Мы - последние из годоротов. Сражаемся  с  шайирами.  Не  по  своей
воле, просто так сложилось.
   - И взошло солнце мудрости, - пробормотал я. - Или не взошло.
   Боюсь, правильно второе.
   - Выжить могут только одни. Мы  находимся  в  погребе  последнего  из
наших смертных приверженцев. И  останемся  здесь,  пока  не  определится
исход битвы. В своих молитвах наш приверженец предложил  нам  обратиться
за помощью к тебе. Он утверждал, что по характеру ты  как  нельзя  лучше
подходишь для наших целей.
   - Цели целями, а деньги вперед. Женщина  нахмурилась.  Мое  замечание
сбило ее с толку.
   - Мы уже и сами думали о том, чтобы призвать на помощь неверующего. А
спешить приходилось потому, что шайиры узнали про тебя и  устроили  тебе
западню.
   - Что-то я ничегошеньки не понимаю. Кто вы такие, черт возьми? И  что
вам нужно?
   Блондинка   захихикала.   Естественно,   Гаррет-парень   хоть   куда.
Изъясняется как великий мудрец. Впрочем, главарю шапки мои  слова  вовсе
не показались смешными. С его чела сорвалась молния. Самая настоящая. Он
вновь слегка подрос. Меня вдруг осенило, что у таких, как  он,  терпения
обычно в обрез.
   - Ты никогда не слышал о годоротах?
   - Кажется, нет. И об остальных тоже. - Мы выбрали тебя отчасти  из-за
твоего невежества. - Правда, по тону женщины можно было догадаться,  что
она не очень-то