тавался  там  на
ночь.  Многочисленные  племянники  и  кузены  семейства  Тейтов,   желая
выслужиться,  сновали  туда-сюда,  охраняя  юного  гения  от   возможных
супостатов  или  их  разведчиков.  Эксперты  кожевенного   производства,
серьезно пострадавшего с окончанием войны,  без  устали  ломали  головы,
пытаясь определить наиболее экономичный способ выпуска трехколесников.
   Мой  трехколесник  (единственное  вознаграждение,  которое  я   успел
получить за свою неустанную деятельность) был конфискован и перенесен во
внутренний двор становища  Тейтов.  Теперь  там  постоянно  околачивался
народ, чтобы немножко прокатиться. Руководители фирмы не  желали,  чтобы
те  несколько  прототипов,  которые  были  произведены,  пачкали  всякие
неумытые типы. К числу  неумытых  типов  причислялись  браться,  сестры,
племянники и кузены.
   Несмотря на  то  что  две  трети  площадей  кожевенной  фабрики  были
переданы под новое  производство,  Тейты  не  забросили  и  свое  старое
ремесло. Просто теперь они свели его к довоенному уровню. Уровню, хорошо
знакомому их прадедам и прапрадедам.
   Обувь становится роскошью, если вам приходится оплачивать ее из своих
средств.
   Тейты, бесспорно, оставались ведущими производителями модной  женской
обуви. Это положение они занимали еще с имперских времен.
   Хотя  я  был  бешеным  приверженцем  трехколесников  и  весьма   мало
интересовался  остальными  предметами,  для  изготовления  моего  детища
отвели меньше половины производственных площадей. Партнеры в равной мере
были увлечены и другими изобретениями Кипа. Производство пишущих палочек
трех разных цветов уже шло полным ходом. И  количество  заказов  на  них
постоянно возрастало.
   Охрана и жители Холма их пока  не  заметили.  Вероятно,  потому,  что
пишущие палочки не умели летать.
   Кип чувствовал себя на вершине  жизни.  Он  был  центральной  фигурой
бизнеса. Все остальные получали огромное удовольствие оттого, что решали
постоянно возникающие проблемы.  Одним  словом,  радовались  все,  кроме
бедняги Гаррета. Для него тут не оставалось работы.
   В компании не было мошенников, ждущих момента, чтобы наколоть  босса.
Моим единственным достоинством оставался  лишь  широкий  круг  знакомых,
который я мог позвать на помощь  в  случае  возникновения  всякого  рода
неприятностей. Пока этого не случилось, вся моя работа свелась к  ночным
упражнениям.  Водеракт  оказалась  не  менее  любознательна,  чем  Евас.
Поначалу, правда, она держалась чуть более застенчиво, чем  ее  подруга,
но Фасфирь быстро помогла ей преодолеть девичье смущение.
   Жизнь в Танфере становилась все более странной. И  мое  существование
тоже "страннело" с каждым днем. Или, если хотите, с каждой ночью.
   Итак, делать мне было практически  нечего,  зато  мои  партнеры  были
преисполнены решимости видеть меня на производстве.
   Я давно  научился  увиливать  от  неприятной  и  унылой  работы.  Это
искусство я освоил еще в трудные военные годы.
   Ускользнув из становища Тейтов,  я  восстанавливал  свои  духовные  и
изрядно потрепанные ночными бдениями физические силы, проводя  обещанные
расследования на проблемных предприятиях пивной империи Вайдера.
   Таким образом я сумел убить три дня, не  затратив  особых  умственных
усилий. Мошенники, как и большинство других злодеев Танфера,  отличаются
редкой некомпетентностью, и чтобы вывести их на чистую воду, гением быть
вовсе не обязательно. Одним словом,  те,  кто  пытался  обокрасть  моего
друга  Макса,  сразу  себя  выдали.  В  докладе  я  упомянул  нескольких
управляющих, поскольку такие бездарные парни, которых я поймал, были  не
в состоянии творить свои безобразия без поддержки закрывших на все глаза
и протянувших руку за процентами менеджеров. Этим вороватым  начальникам
в лучшем случае предстояло покинуть свои посты.

74

   Фасфирь решила, что стоит  хотя  бы  еще  раз  испытать  удовольствие
лично. Ни один мужчина не мог порицать ее за подобное стремление. Но  ей
явно чего-то не хватало. Мне сразу стало  ясно,  что  до  Кэт  ей  очень
далеко. Короче, непосредственное  участие  в  событии  ее  разочаровало.
Подключаясь к эмоциям, испытываемым Евас или Водеракт, Фасфирь  получала
удовольствия гораздо больше.
   Жизнь с каждой минутой становилась все более странной.
   Но, как выяснилось, последнее появление Фасфири в моей  спальне  было
вызвано совсем иными мотивами.
   За последнее время нам удалось отточить искусство общения. С  помощью
жестов,  обоюдного   мычания,   нескольких   произнесенных   и   десятка
начертанных слов,  а  также  тех  обрывков  мыслей,  что  мне  удавалось
почерпнуть из воздуха, я стал понимать некоторые из ее идей. На сей  раз
ее осенило нечто грандиозное.
   - Ты хочешь снова собрать всю свою команду? - спросил я, прикидываясь
равнодушным, хотя эта идея преследовала меня пару последних дней.
   Опасаться мне было уже нечего. Хоть мне и  удалось  скинуть  Евас  на
Морли, для меня ничего не изменилось. Впрочем, не совсем. Теперь мне  не
приходилось страдать от воплей Попки-Дурака.
   - Я могу быть уверен, что, воссоединившись,  вы  не  начнете  творить
безобразий? - поинтересовался я.
   - Абсолютно.
   Этот ответ прозвучал почти так же четко, как сообщение Покойника.  Из
него, помимо всего прочего, следовало, что эльфийки не оставили  надежду
вернуться домой.
   - Ладно. Попробую что-нибудь сделать.
   Фасфирь затрепетала от  восторга  и  благодарности.  Через  несколько
мгновений  к  нам  присоединилась  столь  же  радостная  и   еще   более
благодарная Водеракт. Жизнь становилась все страннее и страннее.
   Я  нанял  экипаж  и,  ворча   на   дороговизну,   затолкал   в   него
дам-посетительниц. Я позволил им захватить  с  собой  некоторые  из  тех
амулетов, которые Водеракт притащила в мой дом.
   Если бы кому-то вдруг пришло в  голову  заглянуть  в  карету,  ничего
подозрительного он бы не увидел. При взгляде со стороны дамы почти ничем
не отличались от людей.
   Кейзи крепко осерчал - ведь его я  оставил  дома.  Ни  одна  из  моих
худосочных подруг не поверила его клятвам доставить их домой.
   - Нет, вы только посмотрите! - радостно возопил Рохля, когда я  вошел
в "Пальмы". - Кто-то опять позабыл запереть проклятую дверь.
   - Морли здесь?
   - А кто его знает...
   - А?..
   -  Хотя,  кажется,  я  слышал  какой-то  шум.  -  Рохля  расплылся  в
широченной ухмылке. - Мы не видели его уже несколько  дней,  Гаррет.  Не
понимаю, как можно тратить столько времени на  то,  чтобы  ухаживать  за
одной пташкой.
   Собственная шутка привела Рохлю в восторг и он громко заржал.
   Из  кухни  возник  Сарж.  Великий  педагог  явно   подслушивал   нашу
содержательную беседу.
   - Он сильно побледнел и спал с лица, Гаррет.  По-моему,  ему  следует
чаще бывать на солнце. Что за дьявольщина?
   - Какая еще дьявольщина?
   - Мне показалось, что скрипят ступени, - сказал Сарж.
   Он задумчиво поскреб зарождающуюся плешь на макушке и обратил на меня
подозрительный взгляд.
   Рохля тоже взирал на меня с подозрением.
   - Что? - спросил я.
   - Что ты опять затеял, Гаррет? - спросил Рохля.
   - Вообще-то я только заскочил, чтобы узнать, есть ли у  меня  причины
завидовать моему старому доброму другу Морли. И порадоваться за него.
   Оба подручных темного эльфа радостно закивали в ответ.
   Они прекрасно поняли, что я хотел сказать.
   - Не знаю, где ты подцепил эту крошку, Гаррет, но  было  бы  неплохо,
если б в нашей округе водилась парочка таких в то время, когда мне  было
шестнадцать, - произнес Сарж.
   - Ты можешь завидовать ему, Гаррет! - радостно подхватил Рохля.
   - Непременно, - ответил я. - Что ж,  раз  он  не  может  сойти  вниз,
значит, все идет как нельзя лучше. Если увидите Морли живым,  передайте,
что заходил его лучший друг Гаррет. И скажите, что  я  постоянно  о  нем
думаю. Только не говорите боссу, что я с трудом удерживался  от  хохота,
беседуя с вами.
   Со второго этажа долетел слабый стон и неуверенный звук шагов.
   Сарж и Рохля захихикали.
   Я решил, что пора мне перемещаться в другое место, пока Сарж и  Рохля
не разгадали маневра.
   - До встречи, парни.
   Подручные моего друга Морли с большим подозрением следили, как уходит
любимый сын мамы Гаррет.
   Я отправился домой, мечтая о полноценном отдыхе и о  море  пива.  Всю
дорогу я  громко  хихикал,  заставляя  прохожих  поспешно  расступаться,
освобождая мне путь.

75

   Мое мнение о юристах всегда было крайне низким.  Не  выше  щиколотки.
Убежден, что все трудности решались бы быстрее и  справедливее,  если  б
крючкотворы постоянно  не  подбрасывали  дровишек  в  костер.  Однако  я
вынужден был признать, что Листер Тейт  и  Конго  Грив  приносят  пользу
нашему делу. И это меня злило.
   Тейт постоянно рождал новые мысли, а  Грив,  похоже,  был  знаком  со
всеми, кто хоть что-то значил  в  нашем  городе.  Он  находил  легальные
способы платить этим людям, чтобы те промолвили в нужный  момент  нужное
слово. Более того, он умел обрабатывать  и  тех  из  них,  кто  случайно
оказывался рядом.
   Обращаясь ко всем нам, Тейт сказал:
   - Мы создадим  спрос  на  трехколесники,  когда  их  все  увидят  под
наиболее важными лицами или, если хотите, задами нашего города.
   Его идея, которой я совершенно не понял, вызвала мой протест:
   - Неужели ты  хочешь  раздавать  их  бесплатно?!  Мы  так  ничего  не
заработаем - Расходы на продвижение продукта на  рынок  следует  считать
частью инвестиционной программы, мистер Гаррет.
   Инвестиции в целях публичной демонстрации нашей  продукции  ничем  не
отличаются от вложений в сырье и оборудование. Пока мы в общей сложности
произвели десять единиц.
   Все они  являются  прототипами,  созданными  в  то  время,  когда  мы
пытались   изыскать   наиболее    экономичные    способы    производства
трехколесников.
   - Я уже разместил все десять, - вступил в  дело  Конго  Грив.  -  Два
переданы в императорское  семейство.  Один  -  в  Церковную  Митрополию.
Тысячи людей увидят, как этот старый гусак, наш Митрополит,  и  все  два
акра  его  бороды  крутят   педали   по   Духовному   кварталу.   Каждый
ортодоксальный еретик города возжелает добираться  в  церковь  на  нашей
продукции. Что вы на это скажете? Всего четыре единицы  нашей  продукции
принесут нам не одну тысячу заказов!
   Я не протестовал только потому, что не мог пошевелить языком. Неужели
у Грива были ходы и в  замок  Вестенрач,  в  котором  вместе  со  своими
прислужниками окопались остатки  императорской  фамилии?  Вообще-то  уже
несколько сотен лет  считалось,  что  они  пребывают  там  под  домашним
арестом. Империя давным-давно распалась на массу королевств, княжеств  и
прочих квази-государств, чьи бездарные  правители  продолжали  оказывать
внешние знаки внимания императорской фамилии, полностью игнорируя  любые
пожелания ее членов.
   Единственная  сохранившаяся  функция  империи  в  отношении   Каренты
состоит в том, чтобы короновать  очередного,  присаживающегося  на  трон
монарха. Это повторяется довольно  регулярно,  хотя  в  последнее  время
коронаций не было. Нашему действующему монарху пока удается пережить все
попытки его прикончить. Полагаю, он обречен жить вечно -  ведь  его  тыл
прикрывает Дил Шустер.
   - Понимаю, - прохрипел я.
   Если горожане увидят королевских дочурок  верхом  на  трехколесниках,
каждая мало-мальски уважающая себя девица  или  молодая  дама  возжелает
получить нашу продукцию. А инстинкт  уважающих  себя  мужчин  немедленно
потребует того, чтобы их дочери и жены ничем не отличались от принцесс.
   - Очень хорошо, мистер Гаррет, - одобрил Грив и  продолжил  развивать
свои мысли:
   - Как только мы  составим  список  желающих  и  определим  социальную
значимость нашего продукта, юридически обеспечив  недопущение  на  рынок
любых имитаторов, мы зарегистрируем свою марку  и  получим  эксклюзивное
право на грабеж нашей аристократии.
   Я ничего не понял и  взирал  на  Конго  Грива  глазами  дохлой  рыбы.
Наконец-то юрист-крючкотвор начал проявлять себя в полной мере.
   Грив, поймав мой взгляд, вздохнул и пустился в дальнейшие объяснения:
   -  Мы  должны  добиться  того,  чтобы   наш   трехколесник   оказался
единственным трехколесником,  который,  когда  начнется  полномасштабное
производство,  будет  приемлем  для  элиты  Танфера.  Подделки  появятся
непременно, как только хотя бы один экземпляр попадет в руки  того,  кто
способен произвести свой трехколесник, предварительно разобрав на  части
наш продукт. Нам надо добиться, чтобы каждый купивший подделку, считался
в приличном обществе человеком второго сорта. Или даже хуже.
   Глядя на выражение его лица, я стал подозревать, что он считает  меня
тупее самого наитупейшего кузена из всех бесчисленных кузенов  семейства
Тейт.
   - Не исключено, что я смогу использовать  свои  связи  в  королевском
семействе, чтобы выхлопотать нам патент, - сказал Листер Тейт.
   Если Корона издаст подобный  декрет,  только  мы  будем  иметь  право
делать трехколесники. Это продлится  до  тех  пор,  пока  кто-нибудь  не
предложит достаточно большую взятку, чтобы Король отменил этот декрет  и
издал другой. Само собой разумеется, что  сам  Король  ничего  не  будет
знать ни о декретах, ни о патентах.
   - Я рад, что вы с нами, - сказал я. Кажется, наконец я понял,  почему
пиво Вайдера пользуется столь бешеной популярностью.
   Для этого надо было внушить снобам-обывателям,  что  любое  пиво,  не
произведенное Вайдером, варится на задних дворах таверн и годится только
для отребья общества.
   Что,  в  общем,  соответствует  истине.  Пиво   Вайдера   значительно
превосходит качеством ту бурду, что варится в  угловых  тавернах.  А  я,
когда речь заходит об оценке качества пива,  являюсь  в  некотором  роде
экспертом.
   -  Само  собой  разумеется,  что  наши  производственные  возможности
небеспредельны, -  продолжал  разглагольствовать  Грив.  -  Спрос  будет
постоянно превышать предложение. И нам следует  как  можно  более  полно
воспользоваться  этой  ситуацией.   Во-первых,   мы   публично   объявим
фиксированную цену на продукт  -  максимально  высокую,  естественно,  а
затем составим список всех  тех,  кто  желает  приобрести  трехколесник.
После этого Листер и я, будучи "продажными адвокатами", согласимся брать
"взятки", чтобы поставить желающих в нашем списке чуть выше.  Это  сулит
компании дополнительные прибыли.
   - Прекрасная мысль! - восхитился, потирая  руки  и  зловеще  хихикая,
Листер. Но, заметив наши недоуменные взгляды, ухмыльнулся и сказал:
   - Простите, я понимаю, что не следует делить бивни неубитого мамонта.
Вы правы, надо подождать  и  посмотреть,  как  пойдут  дела.  Список  мы
повесим у входа и будем обновлять ежедневно. Чтобы покупатели знали свой
порядковый номер. На случай, если у них вдруг появится  горячее  желание
получить продукт вне очереди.
   - Да-да! Прекрасная идея, А вот еще одна. На трехколесники  мы  будем
ставить серийный номер и внушим всем: чем ниже номер,  тем  выше  статус
владельца.
   - Я уже сейчас вижу людей, фальсифицирующих номера... - вставил я.
   Оба юриста одарили меня взглядами, из которых я понял - они  безмерно
удивлены тем, что столь наивный тип ухитрился дожить до моего возраста.
   Оказалось, что не один и даже не  два  трехколесника  будут  покидать
нашу фабрику с одним и тем же низким серийным номером.
   Самый что ни на есть грабительский капитализм. Если им,  кроме  того,
удастся где-нибудь украсть сырье, избежать уплаты налогов и  не  платить
рабочим, наша прибыль начнет приближаться к уровню,  который  эти  парни
считают минимально приемлемым.
   Во мне все сильнее крепла уверенность в том, что лучше всего я помогу
порожденной мною компании своей отставкой с поста руководителя. И  пусть
они выплачивают причитающуюся мне долю прибыли натурой - фурами  лучшего
пива.
   Обширный ум любимого сына мамы Гаррет  просто  не  способен  втиснуть
себя в узкую колею бизнеса.
   Если бы я занимался созданием компании в одиночку,  я  делал  бы  это
так, словно все, с кем я имею дело, - мои добрые друзья. Ну, короче, так
же, как я работаю сейчас.
   Но - хватит о грустном.
   Каждый раз, появляясь в становище Тейтов, я встречался  с  семейством
Кипа. Кайен определенно скучала. Благосостояние, конечно, вещь  хорошая,
но мама Кипа изнемогала от безделья. Ведь она привыкла трудиться часами.
   - Здесь есть масса дел, - сказал я ей. - Я перемолвлюсь парой слов  с
Уиллардом. А как ты, Касси? И ты, Рафи? Тоже хотите чем-нибудь заняться?
   Касси была экспертом в искусстве безделья и предпочла заниматься тем,
что у нее лучше всего получалось. Рафи, так же  как  и  сестра,  пожелал
посвятить все  время  дальнейшему  ничегонеделанию  и  совершенствованию
навыков чистого потребителя.

***

   Когда рабочие  завершили  сборку  первого  демонстрационного  образца
трехколесника   -   одного   из   пары   ярко   раскрашенных   монстров,
предназначавшихся королевским дочуркам, я оказался  в  доме  Тейтов.  Мы
бросили жребий, кто поведет его во дворец. Я, естественно, проиграл.

76

   "Ну и как тебе нравится быть промышленным магнатом?" - снова  спросил
пребывавший в полудреме Покойник.
   В его вопросе я уловил насмешку и осуждение. Так он обычно выступал в
тех случаях, когда его прогнозы в мой адрес полностью оправдывались.
   - Я чувствую себя человеком, попусту растрачивающим жизнь.  Я  кажусь
себе похожим на  ту  самую  квадратную  затычку  из  поговорки,  которую
пытаются втиснуть в круглое отверстие.
   "Неужели? Но если бы ты не трудился там, то убивал бы свое  время  во
сне, страдая от похмелья, или позволял бы себе заниматься  иными,  столь
же непозволительными делами".
   - Умри, Весельчак, лучше не скажешь!  "Позволил  бы  себе  заниматься
непозволительным".
   Старые Кости проявили сдержанность и не упомянули прямо о  нескольких
женщинах, которых я не так давно ублажал в собственном доме.
   Без всякого приглашения в комнате Покойника возникла Паленая и также,
не ожидая приглашения, вступила в беседу.
   Судя по всему, Весельчак держал ее в курсе дела. Она отвела  ото  рта
лапу с бутербродом на время, которого хватило, чтобы спросить:
   - У тебя снова серьезные проблемы  с  этой  рыжей  ведьмой?  Или  мои
надежды напрасны?
   - Очень серьезные проблемы. Они возникают между нами  постоянно,  как
нечто само собой разумеющееся. Впрочем, сейчас их меньше, чем раньше.
   Главным образом потому, что Тинни увлечена работой, а я  стараюсь  не
болтаться у нее под ногами.
   - Очень сожалею.
   - Ни о чем ты не сожалеешь. Ты просто совершенствуешь  свой  сарказм.
Не так ли?
   - Если мое общественное положение ниже, чем у собаки крысюка,  ничего
иного мне не остается. Да. Не так давно заходил Джон Растяжка. Он  хотел
сообщить, что ему известно, где Посетители прячут второй  корабль.  Тот,
который мы видели за городом.
   Паленую до сих пор бьет дрожь, когда она вспоминает о нашей  эскападе
на виноградниках, хотя остальные  крысюки,  узнав  о  похождениях  своей
соплеменницы, говорят о ней только в восторженных тонах.
   - Они здесь, в городе, - продолжала крысючка. -  Их  летучий  корабль
спрятан в большом заброшенном здании на Набережной,  недалеко  от  Места
Высадки.
   "По странному совпадению, всего в паре сотен  ярдов  от  того  места,
где, по моим подозрениям, упал в реку корабль Ластира и Нудисс".
   Я глубоко задумался, не в силах представить себе такое фантастическое
явление,  как  свободное  здание  в  городе  Танфере.  По-моему,   легче
столкнуться нос к носу с единорогом, чем обнаружить такое здание.  Город
служил пристанищем для беженцев из бывшей зоны боевых действий,  и  все,
что  хотя  бы  отдаленно  напоминало  кров,  не  осталось   незаселенным
отчаявшимися и очень опасными существами.
   - Еще десять дней назад там жили люди, - словно  угадав  мой  вопрос,
сказала Паленая. - Но их