ком:  "Не  бойся,  я  не  сломаюсь".  Она
хотела, чтобы сын мамы Гаррет понял, что она не столь  хрупка,  как  это
может показаться на первый взгляд.

65

   - Проснись, Солнышко, - проворковал Дин, одновременно толкая  меня  в
бок.
   Все эти ласки должны были означать, что прибыл утренний Чай. Я дремал
за столом, ухмыляясь от уха до уха.
   В ответ я промычал нечто невнятное.
   - Странно, мистер Гаррет. Вы тупо улыбаетесь, а между  тем  вчера  вы
для разнообразия отправились спать во вполне  пристойное  время.  Однако
своей раздражительностью вы напоминаете мне сейчас страдающего похмельем
пьянчугу из горного края.
   - Это все пикси, будь они прокляты. Не затыкались всю ночь.
   Спорить Дин не стал, понимая, что, когда я в таком  состоянии,  лучше
со мной не связываться.
   Появилась Паленая, которая, как водится, поднялась с  первыми  лучами
солнца.  Она  привычно  что-то  лопотала,  но  вид  у  нее   был   более
таинственный, нежели обычно. Оказывается, мисс Пулар была  страшно  рада
меня видеть. Какого-либо  осуждения  со  стороны  Покойника  я  тоже  не
улавливал.
   Осчастливившая нас  своим  появлением  Евас  демонстрировала  ледяное
равнодушие ко всем и ко всему, кроме чая, щедро подслащенного медом.  Ее
поведение мало чем отличалось от вчерашнего, хотя вид  у  нее,  пожалуй,
был более отрешенный, чем всегда. Что касается госпожи Фасфири,  то  та,
хотя и хранила присущую ей холодность, держалась более чем странно.  Она
смотрела на меня так, как мог смотреть свернувшийся кольцом на  кухонном
столе двадцатифутовый удав.
   В ее взгляде сквозили отвращение, усталость, восхищение,  любопытство
и некоторое, как мне показалось, возбуждение.
   От Покойника по-прежнему никаких сигналов не поступало.
   Ну и сон же мне привиделся! Сновидение было необычно реалистичным,  а
проснувшись, я ощутил, что вдобавок к старым болячкам на теле  появились
новые места, прикосновение к которым вызывало боль.
   Евас, судя по всему, хотела внушить мне, что все это  было  видением,
порожденным  моим  нездоровым  воображением.  Однако   я   с   некоторым
удовольствием отметил про себя, что передвигается она крайне осторожно и
лишь тогда, когда никто на нее не  смотрит.  Фасфирь,  однако,  замечала
все.
   Значит, старушке все известно!
   Моя улыбка стала еще шире.
   - Какая злая мысль  тебя  посетила?  -  поинтересовалась  Паленая.  В
голосе крысючки прозвучали кокетливые нотки.
   - Ничего особенного. Просто приятные воспоминания.
   Покончив с едой, я более или менее  проснулся  и  направился  в  свой
кабинет. Я снова начал мыслить позитивно, и мой организм  требовал  дел.
Но прежде чем приступить к работе, мне пришлось  возместить  исчезнувшую
со стола стопку бумаги.
   В течение утра мой дом посетила куча людей. В основном с  требованием
денег. Плеймет рассыпался в благодарностях, но не  притащил  ни  единого
медяка, чтобы компенсировать хотя бы часть финансовых потерь,  связанных
со спасением никчемного отпрыска его дамы сердца. Я в  письменной  форме
ответил на два  запроса  добрых  людей  из  Альхара,  которые  возжелали
прояснить для себя кое-какие моменты. Манвил Джилби прислал мне записку,
в которой излагал финансовые проблемы Макса Вайдера.  Тот  же  посыльный
передал мне послание  от  дочери  Макса  Алике.  Девочка  сообщала,  что
умирает от одиночества, возлагала всю вину на меня и интересовалась,  не
намерен ли я предпринять что-нибудь, дабы облегчить ее существование.
   Поступила  эпистола  и   от   Кайен   Проуз,   написанная   для   нее
профессиональным составителем писем. Послание было  призвано  произвести
на меня впечатление. Оно своей  цели  достигло,  хотя  и  не  до  конца.
Впечатление осталось не очень  сильным.  Затем  пришло  конфиденциальное
послание от Уилларда  Тейта  -  дядюшки  моей  любимой  рыжульки  Тинни.
Дядюшка  приглашал  меня  на  ужин  во  владения  Тейтов,  поскольку  он
"...только что имел счастье  видеть  мистера  Манвила  Джилби,  имеющего
отношение к пивной империи  Макса  Вайдера".  Бумага,  на  которой  было
написано письмо, чуть-чуть пахла лилиями, а почерк показался мне  хорошо
знакомым. Я даже смог уловить в начертании букв какую-то издевку.
   Одним словом, письмо заставило меня вспомнить  рыжеволосую  красотку,
которая вела счета и занималась деловой перепиской семейства Тейтов.
   Для этого визита мне следовало собрать в кулак все свои физические  и
эмоциональные силы. Тинни, несомненно, станет  играть  на  мне,  как  на
дешевой дудке, если у меня хватит наглости явиться в ее крепость.
   В полдень мне доставили формальное, тисненное на  прекрасном  картоне
приглашение принять участие в приеме по случаю шестидесятилетнего юбилея
Чодо Контагью. Празднование  должно  было  состояться  ровно  через  две
недели.
   Кроме  приглашения,  я  получил  записку  "С  простым  приветом"   от
Харвестера Темиска. Записка была призвана напомнить, что он  ждет  моего
визита еще до приема.
   Дин начал ворчать по  поводу  того,  что  ему  ежеминутно  приходится
бегать к дверям. Все  остальное  время  он  занимался  любимым  делом  -
очаровывал всех гостей женского пола, имевших  несчастье  (или  счастье,
если угодно) появиться в моем доме. Как  правило,  старик  в  этом  деле
преуспевал.  Вот  и  сейчас  только  ему   удалось   вытянуть   у   Евас
произнесенное вслух слово благодарности. Евас  произнесла  это  слово  с
трудом и не правильно, но все же продемонстрировала, что по крайней мере
еще один эльф, кроме Кейзи, обладает даром  речи.  Еще  один  талант,  о
котором мы, недоразвитые существа, и не подозревали, пока она сама  себя
не выдала.
   Фасфирь была явно недовольна.
   Я, похоже, начал разбираться в  характерах  наших  невольных  гостей.
Евас обладала блестящим холодным  умом  и  при  этом  великолепно  умела
держать себя в руках, по крайней мере мысленно. Но в реальной жизни  она
была своим же злейшим врагом - своего рода чужеземной  Кайен  Проуз.  Со
своими разрушающими личность желаниями. Фасфирь была постоянно  собранна
и полностью контролировала  ситуацию,  но,  как  и  большинство  хороших
офицеров или сержантов, она не была способна заметить те  отклонения  от
нормы, которые не угрожали немедленно погрузить мир в хаос и анархию.
   Паленая  без  всякого  приглашения  явилась  в  мой  кабинет,   чтобы
поболтать и посплетничать. Она обожала это делать в то время,  когда  не
обсуждала с Дином кулинарные рецепты.
   Старик  так  возлюбил  крысючку,  что  стал  делиться  с  ней  своими
секретами.
   - Насколько ты близка со своим братом? - поинтересовался я.
   Вообще-то я не думал, что родственные  отношения  имеют  у  крысиного
народа какое-нибудь значение. Но  это  мог  быть  всего  лишь  очередной
человеческий предрассудок или пустой слух.
   - У меня нет никаких братьев. А что здесь написано? -  спросила  она,
начав рыться в моих бумагах.
   - Где именно?
   С необъяснимой точностью он выбрала именно  тот  листок,  на  котором
значилось: "Научи меня".
   Я ответил.
   - А что это должно означать?
   - Не знаю. Это деловой стиль правительства. Я не пью крови миллионов,
сдирая с них налоги, и мне из экономии  приходится  пользоваться  любыми
попавшими мне в руки листками. Мои записи с обратной стороны.
   Я надеялся, что Паленая не станет совать свой нос во все доступные  и
недоступные места. Дело в том, что в ящике моего стола лежали почти  две
дюжины девственно чистых листков бумаги.
   - Как это у тебя  нет  брата?  -  вернулся  я  к  интересующему  меня
вопросу. - Кем в таком случае тебе доводится Джон Растяжка?
   - А... Так вот  ты  о  ком.  Застенчивый  принадлежит  к  предыдущему
помету, у него другой отец.
   Крысюки следуют социальным и матримониальным обычаям  грызунов  более
строго, чем так называемые цивилизованные существа, включая меня.  Шансы
на то, что у каждого помета будет один и тот же отец, практически  равны
нулю.
   - Застенчивый?
   Паленая ответила мне своим хорошо отрепетированным пожатием плеч.
   - Значит, его подлинное имя Пулар Застенчивый?
   - Ничего подобного. Застенчивым его называют  для  краткости.  Полное
его имя - Фунт Застенчивости.
   Точно. Именно так назвал Растяжку Покойник.
   - Его отцом, как полагают, был крысюк по имени Фунтовая Башка. Думаю,
это правда. Мама была способна контролировать себя даже в  самый  разгар
течки. Надеюсь, у меня хватит силы воли на то, чтобы хотя  бы  на  время
подавить инстинкт. Хотя думаю, пока я в изгнании, течки у меня не будет.
   Имя Фунтовая Башка мне ничего не говорило.
   - Дальше можешь не продолжать, у меня  голова  и  так  пошла  кругом.
Потолкуем о Джоне Растяжке. Почему ты вчера так огорчилась, когда...
   - Потому что провела слишком времени среди вас - людей. А еще потому,
что когда я была малышкой, Застенчивый очень ласково ко мне относился.
   - Но сейчас он хочет использовать тебя в качестве  разменной  монеты,
чтобы стать королем крысюков.
   - Не открывай на  него  охоту.  Ладно?  В  таком  случае  я  не  буду
чувствовать своей вины за все то, что он затеял.
   - Понятно...
   Девочка вела себя очень странно. Я был убежден в том, что  Паленая  в
отличие от братца так  до  конца  и  не  знает,  чего  хочет  и  к  чему
стремится.
   И я снова ошибся.
   - Как ты думаешь, Гаррет, - спросила Паленая,  -  я  смогу  научиться
читать и писать? Я давно об этом раздумываю.
   Так вот, значит, о чем  она  вспомнила,  выбрав  именно  этот  листок
бумаги.
   - Ты знаешь, - ответил я,  -  мне  эта  мысль  никогда  в  голову  не
приходила.  Возможно,  потому,  что  все  мы  люди   уже   рождаемся   с
определенными  предрассудками.  Тебе   известны   представители   вашего
племени, умеющие читать и писать?
   - Нет. Насколько я знаю, грамота нужна только Надеге.
   Поэтому он держит нескольких рабов, которые ведут для  него  счета  и
пишут письма. В других бандах действует такой же порядок.
   - А ты хотя бы слышала о тех, кто пытался учиться? - спросил  я,  изо
всех сил стараясь сохранить серьезность.
   - Я встречала  тех,  которые  хотели  учиться.  Или,  скорее,  делали
некоторые попытки в этом направлении. Но кто мог их учить?
   Действительно, кто? Никто в Танфере (так же, как  и  в  любом  другом
месте)  не  хотел,  чтобы  крысюки  научились  размышлять,   высказывать
собственное мнение и вообще становиться не тем,  что  они  есть.  Каждый
должен знать свое место.
   - Хорошо, приступим. Карентийский язык здесь - основной, и ты  должна
его учить прежде всего. - С этими словами я взял листок, на котором было
написано "Научи меня"
   (какая тонкая ирония!), и спросил:
   - Ты знаешь, как называется хотя бы одна из этих букв?
   Она этого пока  не  знала,  но  уже  через  полчаса  стала  прекрасно
разбираться, каким образом отдельные буквы и группы  букв  воспроизводят
звуки разговорной речи. Это удалось ей потому, что она всю  жизнь  умела
концентрировать внимание - на всем, что происходило  вокруг.  Я  отобрал
все листки с  записями  рукой  Евае  -  это  были  тщательно  выписанные
печатные буквы - и, отложив их в сторону, сказал:
   - Думаю, что нам, людям,  следует  тебя  немедленно  придушить,  ибо,
клянусь, ваша раса через несколько лет покорит мир.
   Паленая сразу поняла комплимент. Она училась буквально на лету.
   Оставалось надеяться, что молодая крысючка по природе своей  хорошее,
доброе существо - такое, каким выглядела внешне. Если это не так,  то  я
создавал чудовище.

66

   Я слышал, как разволновались пикси, но стук в дверь от моего внимания
ускользнул. Я целиком погрузился в мысли  об  Элеоноре,  а  та,  в  свою
очередь, видимо, размышляла обо мне. Она не одобряла  тот  образ  жизни,
который я вел в последнее время. Я знал, что,  когда  Элеонора  начинает
огорчаться, наступает момент серьезно переосмыслить свое поведение.  Да,
видимо, что-то надо делать.
   Дверь кабинета приоткрылась, в щель просунулась голова Дина.
   - У нашего порога топчутся какие-то очень нервные крысюки, -  сообщил
домоправитель.
   "Джон Растяжка".
   - Джон Растяжка?
   - Один из них представился именно так.
   - Иду.
   "Приведи их в мою комнату".
   - Входите, ребята, - сказал я,  распахивая  дверь.  -  Эти  проклятые
пикси не дают мне покоя ни днем, ни ночью. О, Бик! Входи  и  ты,  старый
дружище. Как себя чувствуешь?
   Боюсь, что не очень хорошо. И ты, Кейзи, не робей, - радостно  заявил
я, когда вперед выступил второй Бик Гонлит. - Я так и думал, что  именно
ты нацепил его личину.
   Весьма разумный поступок. Чтоб ты сдох, Растяжка! Вот  уж  не  думал,
что тебе удастся прихватить обоих! - Тщательно заперев дверь на  случай,
если гости решат поспешно удалиться, я продолжил:
   - Проходите в комнату направо. Сразу за дверью. Дин! Судя по их виду,
наши гости умирают  от  голода.  Паленая!  Куда  ты  подевалась?  У  нас
приятное общество. Помоги Дину!
   В глубине души я опасался, что  Паленая  не  единственный  гениальный
отпрыск, произведенный на свет ее мамой.
   И второй гений - именно тот крысеныш, который рвется к власти.
   Джон Растяжка и его дружки не знали, как  реагировать  на  Покойника,
похожего  в  своем  кресле  на  начинающего  слегка  подванивать  идола.
Наверное, им никогда не приходилось встречаться с Логхиром. Более  того,
я убежден: они даже не слышали о существовании этой расы.
   Не знали они, и как реагировать на  Фасфирь,  когда  та  без  всякого
приглашения вошла в комнату. Лишь Кейзи, судя по  физиономии,  изумился,
увидев даму не только живой, но и  облаченной  в  рубище  явно  местного
производства.
   Покойник сообщил мне, что Кейзи наглухо изолировал свои мысли, причем
сделал это настолько решительно, что удивил даже видавшего виды  дохлого
Логхира. Мозг его был отключен от внешнего мира так же, как у Фасфири.
   "Он что-то подозревает".
   Или по натуре параноик.
   Я уселся и повторил:
   - Будь ты проклят, Растяжка! Как тебе удалось повязать эту парочку?
   "Любопытно. Растяжка обладает уникальным даром.  Он  может  заставить
своих сородичей - обычных крыс - шпионить для него так, как я  заставляю
мистера Большая Шишка.
   Хотя зона его действия значительно меньше, чем у меня".
   - Иначе и быть не может, -  заметил  я  и,  повернувшись  к  крысюку,
продолжил:
   -  Ты  поставил  меня  в  отвратительное  положение,  Джон  Растяжка.
Репутация человека, свято придерживающегося данного слова, - мое главное
достоинство.
   Во  время  последней  встречи  Джон  Растяжка  показался  мне  полным
тупарем. Теперь я видел, что это далеко не так. Крысюк сразу понял,  что
я намерен его кинуть.
   - Ты заключил с нами договор. Мы со своей стороны все сделали.
   Его карентийский был довольно скверным, но понять,  что  он  говорит,
все-таки можно. Смелость Растяжки меня  восхищала.  Крысюки  никогда  не
спорят с людьми. А об угрозах с их стороны и речи быть не может.
   - Дело в том, Растяжка, что задолго до того, как заключить  сделку  с
тобой, я дал Паленой торжественную клятву, что не позволю  соплеменникам
утащить ее отсюда.
   - И он знает, что если не сдержит данного слова, то муки, которые  он
может  испытать  в  своем  человеческом  аду,  покажутся   ему   райским
наслаждением по сравнению с той жизнью, что  я  ему  устрою,  -  заявила
Паленая, сгибаясь под тяжестью подноса с горой сделанных на скорую  руку
бутербродов.
   Крысючка поставила поднос на маленький столик  и  принялась  уплетать
бутерброды. Джон Растяжка со товарищи, прождав  ровно  столько  времени,
сколько потребовалось на мой  приглашающий  кивок,  скопом  ринулись  на
жратву.
   Паленая поднесла кончик носа к носу Джона Растяжки (в ее усы набились
крошки) и спросила с набитым ртом:
   - Что ты затеял. Фунт Застенчивости? Заруби на носу: я вовсе не пешка
в твоих играх. И не намерена быть покорной и тихой маленькой  крысючкой,
которую можно пускать по кругу, как трубку из кукурузного початка.
   Джон Растяжка с крысюками посмотрели  на  меня,  и  их  взгляды  были
похожи на удар кинжалов. Они считали  меня  виновным  в  том,  что  юная
крысючка стала вести себя столь неподобающим образом.
   - Если Гаррет не вышвырнет тебя отсюда, я сама наподдам тебе так, что
ты убежишь, спрятав свой ободранный хвост между  хилых  ножек.  А  потом
возьмусь за твоих друзей-идиотов.
   Джон Растяжка утратил на некоторое время свой и без того ограниченный
дар речи. Наконец, кое-как собравшись, он спросил:
   - Разве ты здесь не пленница?
   - Что? Пленница? Ты законченный идиот! Я здесь живу.
   И хочу здесь жить!
   Ха! Мне показалась, что хитроумная крысючка только  что  врезала  мне
под дых. Ощущение лишь усилилось, когда по помещению  прокатилась  волна
веселья дохлого Логхира. Эта проклятая Паленая на ходу подметки рвала!
   "Джон Растяжка, вне всякого сомнения, верит  в  то,  что  мисс  Пулар
удерживается здесь насильно, и ее необходимо спасать. Кроме того, мистер
Растяжка, хоть и является законченным преступником,  в  глубине  души  -
неисправимый романтик, каким был в свое  время  (хотя  в  это  и  трудно
поверить) мистер Надега. И это - уязвимое место нашего дорогого  мистера
Джона Растяжки".
   И наш дорогой мистер Джон Растяжка получит полной мерой,  если  решит
что-то предпринять в моем доме.
   - Растяжка, почему бы нам не пройти на пару  минуту  в  мой  кабинет,
чтобы потолковать как мужчина с мужчиной.
   Не стесняйся, хватай еще бутерброд, пока Паленая все не прикончила.

***

   Я  начал  говорить,  а  Растяжка  все  никак  не  мог  оправиться  от
лицезрения Элеоноры.
   - Как поступят твои ребята, если  узнают,  что  им  пришлось  понести
потери ради  спасения  юной  крысючки,  которая  вовсе  не  желает  быть
спасенной? Несколько ваших погибло. Еще больше - за решеткой. Ты знаешь,
что в тюряге им придется несладко, -  Ненамного  хуже,  чем  на  улицах.
Война закончилась, работы для нас  нет.  У  людей  не  осталось  никаких
мотивов относиться к нам с уважением. Те, кто окажется в тюрьме, не  так
долго, как мы, будут влачить жалкое существование. Что касается  побоища
у конюшен, то нам просто не повезло. Для операции было выбрано неудачное
время, и кроме того, нам не сказали точно, какой материал изъять.
   - Возможно, вы не учли еще и настроения соседей?
   - Естественно, не учли. Крысиный народ в той округе  не  селится.  Но
размер оплаты оправдывал возможный риск.
   - Так бывает всегда. До тех пор, пока не появляются жмурики.
   - Возвращение Пулар Паленой - больше, чем мое личное предприятие.  За
нашими действиями наблюдает все крысиное сообщество. Да, мне  необходимо
спасти ее! Даже несмотря на то,  что  из  ее  уст  я  слышал  на  чистом
карентийском о желании остаться в твоем  доме.  Мне  трудно  поверить  в
искренность ее слов о стремлении жить среди людей.
   - Могу объяснить тебе, почему она этого  хочет.  Ты  слышал  расхожее
выражение "Жалок, как собака крысюка"?
   - Да, слышал, и понимаю, что оно значит.
   - Так я могу сказать тебе, чье существование еще более жалкое, чем  у
собаки крысюка. Это  существование  -  крысючки.  Поразмысли  над  моими
словами.
   Еще одно очко в его  пользу.  Большинство  крысюков  не  воспринимают
абстракций. Им обязательно надо рисовать картинку.
   - И это еще одно  объяснение  тому,  почему  Надега  придает  Паленой
символическое значение и  считает  необходимым  вернуть  ее  в  крысиное
сообщество, - сказал он. - Паленая  -  живое  доказательство  того,  что
можно жить не так, как жили прежде многие поколения крысюков.
   - Надега отказался от этой затеи и заявил, что крысючка его больше не
интересует. Так ему посоветовали высшие  авторитеты.  В  обмен  Синдикат
обещал сохранить ему жизнь.
   Но он глуп, если  полагает,  что  сможет  обвести  Сообщество  вокруг
пальца. И я хочу немного подстраховать тебя, себя, ее и Надегу.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Паленая - мой  друг.  Фунт  Застенчивости.  Она  -  одно  из  самы