к  у  меня,  ты
хочешь сказать?
   - Моральные устои тут ни при чем. Я просто  констатировал  факт.  Как
только первые механизмы появятся на улицах, появятся  и  люди,  желающие
украсть идею. - Мне в голову пришла  интересная  мысль  -  единственная,
которой я был способен осчастливить мир в этот день:
   - Значит, ты говоришь, что кто-то пытался отнять у Кипа  машину,  как
только он вывел ее на улицу?
   Плеймет кивнул.
   - Может, у парня возникли проблемы потому,  что  кто-то  вознамерился
украсть его  идеи?  -  продолжал  я,  прекрасно  понимая,  что  я  -  не
единственный подданный нашего короля, у которого хватило мозгов  оценить
потенциал изобретений мальчишки.
   Плеймет снова кивнул и, не ограничившись на сей раз кивком, добавил:
   - И это, наверное, тоже. Но  появление  странных  эльфов  явно  имеет
отношение к возникновению наших трудностей.
   И сейчас меня больше всего тревожат эльфы. Побудь здесь и последи  за
мальчишкой. Я пойду заварю чаю.
   В этом - весь  мой  друг  Плеймет.  Весьма  цивилизованная  личность.
Несмотря на творящийся вокруг него бардак, он  находит  время  для  всех
тонкостей светского обращения.

9

   Когда Кипу надоело обрабатывать металлический диск, он отложил его  в
сторону и принялся вертеть в пальцах нечто деревянное. Я следил  за  ним
краем глаза,  одновременно  перебирая  рисунки  Плеймета.  Этот  парень,
оказывается, еще и классный художник! Особенно удавался ему  перенос  на
бумагу идей мальчишки.  Некоторые  рисунки  сопровождались  пояснениями,
написанными явно не рукой Плеймета.
   - Как ты до всего этого доходишь?  -  спросил  я  у  Кипа,  вовсе  не
рассчитывая получить ответ.
   Если  бы  он  и  расслышал  вопрос,  то  скорее  всего  попросту   бы
разозлился. Творческие типы, как правило,  ведут  себя  именно  так.  Их
выводят из себя постоянные вопросы, которые подразумевают,  что  они  не
способны ничего почерпнуть из собственного черепка. Я бы ни за что этого
не спросил, будь Кип художником или, не дай бог, поэтом.
   Однако парень продолжал меня изумлять.
   - Не знаю, мистер Гаррет, - сказал он. - Все это  просто  само  собой
приходит мне голову. Иногда во сне. У меня  всегда  голова  была  забита
всякими историями и идеями. Однако в последнее время они становятся  все
более и более интересными.
   Произнося это, Кип не отрывал взгляда от куска дерева, который вертел
в пальцах.
   Попав в свою мастерскую, мальчишка стал совсем другим. Теперь он  был
спокоен и уверен в себе.
   Интересно, подумал  я,  насколько  его  половая  зрелость  связана  с
успехами в творчестве? Не имея ответа на этот вопрос, я снова  углубился
в рисунки Плеймета.
   На  сей  раз  мне  на  глаза  попались  те,  что  вначале   почему-то
ускользнули от моего внимания.  Наброски  были  выполнены  на  крошечных
листках бумаги. Передо мной находились изображения "эльфов".
   - Скажи, это те существа, которые тебя донимали? - спросил я.
   Кип оторвал взгляд от деревянной  детали,  посмотрел  на  наброски  и
сказал:
   - Вот эти двое, слева и справа - Нудисс и Ластир. Они очень  хорошие.
Двух других я не знаю. Возможно, они были  среди  тех,  которых  прогнал
Плей.
   - Именно так, - сказал Плеймет, внося в мастерскую чай.
   - Я же сказал тебе, что твой талант может стать  классным  оружием  в
борьбе со злом. Смотри сам.  Тебе  уже  удалось  идентифицировать  двоих
злодеев.
   - Не увлекайся, Гаррет. Ничего мне не удалось.
   Да. Скорее всего он прав.  В  нашем  распоряжении  -  приблизительные
изображения двух предположительно нехороших существ. Об  этих  существах
мы ничего не знаем. Я даже не мог понять, принадлежат ли они к  тому  же
виду эльфов, что и первые два. Если  верить  таланту  Плеймета,  то  они
скорее всего представители другой породы.
   - А у меня тоже возникла конструкторская  идея,  -  заявил  я,  меняя
тему.
   Плеймет и мальчишка обратили на  меня  взгляды.  Это  были,  как  мне
показалось, не простые взгляды, а скептические.
   - Почему вы мне не верите?! - возмутился  я.  -  Посмотрите,  сколько
труда надо  затратить,  чтобы  сделать  механизм,  который  поворачивает
переднее колесо, и ручки для этого механизма.  В  качестве  ручек  можно
употребить воловьи рога.
   А рога без всяких затей вы приобретете на бойне.
   Мое предложение, похоже, повергло их в шок. Во всяком случае,  на  их
физиономиях появилась гримаса отвращения.
   Но я, впав в раж, продолжал развивать идею:
   - Вы можете  попросить  сохранять  целиком  черепа  с  рогами.  Таким
образом вам удастся наладить производство новой модели трехколесника под
названием "Мертвая голова".
   Представляете,  какой  фурор  среди  богатых  покупателей   с   Холма
произведет эта эксклюзивная модель?!
   - Пей чай, Гаррет, - грустно покачал головой Плеймет. - И  постарайся
сегодня лечь спать пораньше.
   Я ожег этого так называемого друга возмущенным взглядом.
   Думаю,  что  над  совершенствованием  такого  рода  взгляда  мне  еще
предстоит поработать, поскольку сейчас Плеймет никак  не  прореагировал.
Только улыбнулся и к первому оскорблению добавил еще одно:
   - У тебя начинается сопровождающийся галлюцинациями бред.
   - Что же, вам  специалистам,  виднее...  -  пытаясь  сохранить  лицо,
сказал я. - А  мне  же,  простому  парню,  придется  вернуться  к  более
подобающему роду деятельности. Итак,  соврите  мне  об  этих  "возможно,
эльфах" все, что еще не успели соврать.
   - Морды у них просто отвратные, - сказал Плеймет. -  Мои  рисунки  но
способны передать всего их уродства.
   Что касается меня, то ни один из эльфов особого отвращения у меня  не
вызывал, что я и не преминул высказать. И  тут  же  потребовал  у  своих
неотесанных клиентов объяснения на сей счет.
   - Я называю это каким-то внутренним образом, -  пустился  в  туманные
рассуждения Плеймет. - Сам увидишь, как только встретишь одного из них.
   Надо полагать, он не сомневался, что встреча с этими существами  меня
ждет непременно.
   - Кип, ты способен сообщить нечто такое, что может  пойти  на  пользу
моей работе? Ведь как ни крути, но под  ударом  в  первую  очередь  твоя
задница.
   - Несмотря на последние события. Кип по-прежнему  считает,  что  удар
направлен не против него, - вмешался Плеймет.
   Кип в своих заблуждениях не одинок. Его позицию разделяет большинство
людей. Они почему-то не способны поверить, что все дерьмо льется на  них
и отказываются верить даже тогда, когда кто-то берет здоровенный молот и
начинает лупить их по башке. Особенно  рьяно  они  протестуют,  если  их
лупят по их же вине.
   Мы потолковали еще  немного,  наслаждаясь  чаем.  Я  задал  множество
вопросов, большая  часть  которых  носила  общий  характер.  Ответов  же
получил ничтожно мало. Кип вслух этого  не  сказал,  но  я  видел,  что,
оказавшись дома, он почувствовал себя в безопасности, и  его  беспокоила
теперь только судьба его друзей с нелепыми именами.  Недоумок  почему-то
решил, что он защитит их лучше всего, сказав мне как можно меньше.
   - Ты должен спасать их не от меня, - проворчал я. - За ними  охотятся
другие.
   Возможно, Кип и правда не знал, где прячутся его любимые эльфы, но  я
был готов держать пари, что  ему  прекрасно  известно,  откуда  начинать
поиск.
   Когда я  взглядом  попросил  Плеймета  о  помощи,  тот  только  пожал
плечами. Итак, судя по всему, толку от моего  большого  друга  ждать  не
приходится.
   Плеймет свято верит в то, что нам, умудренным опытом  людям,  следует
позволять юному поколению учиться на собственных  ошибках.  Меня  же  он
пригласил для того, чтобы процесс обучения  Кипа  не  принял  смертельно
опасной формы. Как только появился  я,  Плеймет  вознамерился  отойти  в
сторону и, скрестив руки, наблюдать за дальнейшим развитием событий.
   - Ты же знаешь, я терпеть не могу работать телохранителем, - сказал я
Плеймету.
   - Я знаю, что ты вообще не выносишь никакой работы, - ответил этот, с
позволения сказать, друг, - если, конечно,  не  считать  твоей  основной
обязанностью потребление пива.
   - Возможно, - с достоинством произнес я, - но приглашать  Гаррета  на
подобную работу - то же самое, что  приглашать  оперную  диву  спеть  на
людном углу под шарманку. Если хочешь обеспечить мальчишке безопасность,
завербуй Плоскомордого Тарпа.
   Плоскомордый Тарп - такой бугай, что его не  свалить  и  оглоблей,  и
настолько туп, что верен долгу всегда (если, конечно, в сознании  и  еще
способен дышать).
   - К дверям твоего дома меня привели твои выдающиеся таланты,  Гаррет,
-  учтиво  ответил  Плеймет  (чайную  чашку  он  держал,  аристократично
оттопырив  мизинец).  -  Что  касается  Плоскомордого   Тарпа,   то   он
представляется мне стихийной  силой  природы.  Могучей,  но  неспособной
мыслить. Его можно сравнить с катящейся по склону каменной глыбой.
   Подобно ей, наш друг не способен сменить курс,  если  того  потребуют
обстоятельства. У Тарпа, увы, отсутствует какая-либо гибкость.
   Эта тирада, очевидно, была призвана служить комплиментом,  но  Гаррет
не таков, чтобы купиться на примитивную лесть.
   - Не вешай мне лапшу на уши, приятель. Скажи прямо, что  средства  не
позволяют тебе обратиться за услугами к Тарпу, - сказал я,  бродя  среди
недостроенных изобретений и все больше и больше приходя в  изумление.  -
Он требует платы вперед. На случай, если ты в нем вдруг разочаруешься  и
откажешься от дальнейших услуг.
   - Да. Это тоже важно.
   Ну и крысеныш!
   (Если можно так выразиться, говоря о гиганте.) Плеймет рассчитывал на
то,  что  страдающий  безмерным  любопытством  Покойник  заставит   меня
заняться этим делом, хочу я того или  нет.  И,  надо  сказать,  в  своих
расчетах он не ошибся.
   Вам, наверное, тоже не слишком нравится, когда друзья  начинают  вами
манипулировать?
   Я взял с верстака  какой-то  странный  арбалет.  Ничего  подобного  я
прежде не видел.
   - В свое время я сносно владел арбалетом, - сказал я.  -  Какой  цели
служит это оружие? Пробивать дыры в стенах замка?
   Вместо обычного рычага для натяжения тетивы этот арбалет был  оснащен
парой барабанов с массой приспособлений.
   Я изо всех сил принялся вращать рукоятки, и тетива слегка натянулась.
Впрочем, слово "тетива" в данном  случае  мало  что  говорило.  Это  был
скорее канат, которым можно тянуть по реке баржи.
   - Мы пытаемся разработать арсенал различного не смертельного  оружия,
- ответил Плеймет. - С помощью этой штуки можно сбить с ног  защищенного
броней воина, не причинив ему тяжкого увечья.
   Я не стал спрашивать, почему им так неохота калечить противника. Ведь
ясно же, что воин рано или поздно очнется  и  попрет  на  них  с  новыми
силами. Чтобы не нарываться на неприятности, я взвесил на руках  арбалет
и спросил:
   - Выходит, мы имеем дело с переносной баллистой?
   - Стрелы, если тебя интересует, - вон в том металлическом ведре.
   - Эти штуковины?
   Ни за что  не  принял  бы  эти  штуки  за  стрелы.  Более  всего  они
напоминали укороченные  и  деформированные  булавы,  с  которыми  обычно
работают жонглеры. На  тупые  концы  двух  стрел  был  наклеен  довольно
толстый слой фетра. И на  этот  раз  я  сумел  воздержаться  от  ехидных
замечаний,  что,  несомненно,  свидетельствовало  о   моей   незаурядной
выдержке.
   Только сейчас я понял, что испытывает Морли, когда я  уговариваю  его
не резать  кому-то  глотку,  поскольку  считаю  это  действие  излишним.
Степень допустимого насилия, по Плеймету, была настолько  же  ниже  моих
представлений на  этот  счет,  насколько  мое  миролюбие  отличалось  от
кровожадности Морли.
   Я зарядил арбалет одной из болванок и пожал  плечами,  когда  Плеймет
возопил:
   - Только не в помещении, Гаррет!
   Наверное, именно таким тоном он обращался к Кипу, когда тот собирался
испытывать очередное свое изобретение.
   - Хорошо, -  примирительно  сказал  я  и,  повернувшись  к  мальчику,
спросил:
   - Кип, ты так и не сказал мне, почему эльфы  хотели  захватить  твоих
друзей со странными именами.
   - Я не знаю, - ответил он, глядя в сторону.
   Лгун из него никудышный. Ясно, что у него были на этот счет кое-какие
соображения.
   Я посмотрел на Плеймета, тот пожал плечами  и  едва  заметно  покачал
головой. Он явно не был готов как следует надавить на парня.
   - Ну и куда же дальше мы будем танцевать?
   - Лично мне не терпится соорудить паучью ловушку, - ответил  Плеймет,
снова пожимая плечами.
   - Что ж, это может сработать.
   Как вам, возможно, известно, пауки обожают укрываться в  какой-нибудь
дыре, замаскировав ее сверху. Они тихо сидят там и терпеливо ждут, когда
свалится что-нибудь съедобное.
   Как  только  это  происходит,  они  прыгают  на  жертву  и   получают
превосходный обед. Или ужин. Или завтрак. Но Плеймет имел в  виду  вовсе
не обычаи пауков, а ту тактику засад,  которую  мы  применяли  во  время
войны в Кантарде. Иными словами, он собирался сидеть тихо и ждать,  пока
что-нибудь произойдет.

10

   Я исподволь, без нажима, продолжал выспрашивать Кипа о  его  странных
дружках. Парень бесил меня тем, что хранил по отношению к  ним  какую-то
совершенно извращенную верность. Он, надо думать, никак не мог дорубить,
что я здесь для того, чтобы оказать ему помощь.
   Было просто необходимо встретиться с Покойником, узнать, что он успел
выяснить, и спросить, как можно  проникнуть  в  тот  мир  фантазий,  где
обитал Кипрос Проуз. Видимо, воображение парня  было  слишком  мощным  и
уродовало его отношение к реальной жизни.
   После получаса вежливой беседы за чашкой  чая  мне  удалось  выяснить
только то, что Кипрос Проуз  способен  уходить  от  неприятных  вопросов
почти с той же ловкостью, что и мой дохлый партнер. Поняв, что толку мне
от него не добиться, я принялся  бродить  среди  недостроенных  машин  и
механизмов.
   - Гаррет! - вдруг завопил Плеймет.
   Я оглянулся. Плеймет с круглыми от изумления глазами указывал пальцем
куда-то в стену.
   Бросив взгляд в указанном направлении, я увидел, как в стене  конюшни
возникла небольшая дыра, а из дыры ударил луч ярко-красного  цвета.  Луч
рыскал  направо  и  налево,  прожигая  толстенные   деревянные   брусья.
Помещение  заполнила  вонь  горящего  дерева,  заглушив  сладкий  аромат
свежего конского дерьма. Дыма было  столько,  что  я  сразу  вспомнил  о
коптильнях и о кострах на лоне природы.
   Костры на лоне природы  не  входили  в  число  приятных  воспоминаний
юности. Они ассоциировались у меня не с пикниками, а  с  войной.  Костер
дымил, где-то рядом  шел  бой,  а  нас  атаковали  полчища  кровососущих
членистоногих и толпы изголодавшихся позвоночных с клыками длиной в  мой
указательный палец. Запах дыма от горящего дерева  мгновенно  пробуждает
во мне боевой инстинкт - а отнюдь не аппетит, как у многих.
   Я схватил арбалет-переросток и зарядил его  жонглерской  булавой  (не
подбитой фетром, естественно).
   Взрезанная  красным  лучом  часть  стены  рухнула  в  конюшню,  и   в
образовавшуюся брешь брызнули лучи солнца. На ярком фоне возник странный
силуэт.
   Я нажал на спуск.
   В свое время я умел обращаться с арбалетом вполне  прилично,  и  тот,
кто стоял в проломе, первым понял, что Гаррет своих  боевых  навыков  не
утратил. Болванка угодила ему точно в брюхо. Звук удара  был  что  надо!
Бух! А отдача от выстрела оказалось такой, что мне пришлось сделать  шаг
назад и слегка развернуться.
   Злодей  сложился  пополам  и  рухнул  на  землю.  Однако,   к   моему
величайшему сожалению, парень был  не  один.  Его  дружки  не  дали  мне
времени перезарядить оружие. Серьезный недостаток, подумал я.  О  низкой
скорострельности суперарбалета надо будет сообщить Плеймету.
   Отбросив никчемный арбалет, я схватил кузнечный  молот.  Для  данного
случая это был самый надежный инструмент. Те штучки, что я припрятал  на
себе, на увесистый удар, увы, были не способны.
   В проломе возникли два мерцающих силуэта. На обывателей  Танфера  они
походили мало, поскольку каждые несколько секунд  начинали  переливаться
серебром. Тот, которого я сразил первым, валялся на земле. Он с  ног  до
головы сделался серебряным и напоминал большую шпильку  для  волос,  так
как лежал сложившись вдвое. Над  ним  склонилась  мерцающая  серебристая
фигура, которая каждые десять секунд принимала форму какого-то чудака, а
затем начинала мерцать снова.  Глядя  на  них,  казалось,  что  смотришь
сквозь восходящий поток раскаленного воздуха. Лишь тот,  кто  лежал,  не
мерцал вовсе.  Похоже,  удар  булавы  повредил  жизненно  важный  центр,
отвечающий за создание иллюзий.
   Плеймет  переместился  вперед,  чтобы  вступить   с   сребристыми   в
переговоры. В мире, где обитал мой приятель,  все  диспуты  должны  были
решаться мирным путем.
   Его отвага и верность принципам меня восхищали, однако я  предпочитал
придерживаться единственного курса, который способна породить моя убогая
фантазия.
   Один из злодеев держал в руках какую-то блестящую штуковину. Когда он
направил ее на моего приятеля, тот опустился на пол так,  словно  каждая
его мышца вдруг превратилась в желе.
   Я метнул молот.
   Еще мальчишкой я обожал использовать молоты в  качестве  метательного
оружия. Я упражнялся в  бросках  всякий  Раз,  как  удавалось  раздобыть
инструмент. Делать это  приходилось  втайне,  поскольку  мои  тренировки
частенько наносили материальный ущерб соседям. Я тогда где-то узнал, что
молот был излюбленным оружием древних воинов, и сидевшая  во  мне  в  то
время частица Кипроса Проуза уверила меня, что я  -  не  кто  иной,  как
знаменитый и непобедимый воитель прошлого по прозвищу Гаррет Молоток.
   Гаррет Молоток и на этот раз пробил точно. Но цель,  заметив  бросок,
чуть отклонилась в сторону.  Отклонилась  ровно  настолько,  что  молот,
слегка задев серебрящуюся поверхность, полетел по широкой дуге,  дальний
конец которой удачно совпал с затылком  мерцающего  злодея,  пытавшегося
вернуть к жизни того, кого я сразил первым.
   Удар по всем законам механики должен был проделать в его черепе дыру,
но этого почему-то не случилось. Злодей лишь качнулся  вперед,  а  затем
ткнулся тем, что называлось лицом, в падшего ранее товарища.
   Это, вне всякого сомнения, были  "эльфы"  Плеймета.  При  всей  своей
одаренности, он все же не смог верно отобразить их внешность. Надо будет
ему об этом сказать, когда закончится заварушка.
   Тот, который сразил  Плеймета,  решил  заняться  мной,  а  еще  один,
последний, бросился вслед за Кипом. Парень продемонстрировал  именно  то
поведение, которого я от  него  и  ожидал.  Судя  по  всему,  он  твердо
придерживался точки зрения,  что  каждый  должен  стоять  сам  за  себя.
Словом, наш изобретатель предпринял попытку унести ноги.
   Преследователь метнул в него нечто сверкающее, и с Кипом случилось то
же, что и с Плейметом.
   На некоторое время мне удалось избежать их  судьбы.  Я  удержался  на
ногах и наполнил воздух  массой  летающих  предметов.  Но  энтузиазм,  с
которым я это делал, вскоре иссяк.
   Ощущение было  таким,  словно  я  принял  на  грудь  изрядную  порцию
чего-то, по крепости  значительно  превосходившего  пиво.  Мои  движения
замедлились.
   Однако головокружение продолжалось недолго.

11

   Я совершенно не запомнил того момента, когда на меня опустилась тьма.
Первое, что я увидел, очнувшись, был аккуратный носик Морли Дотса. Носик
моего приятеля находился всего в нескольких дюймах  от  моего  не  столь
привлекательного органа обоняния. Это напомнило  мне  простую  истину  -
чтобы остаться в  живых,  следует  дышать.  Краем  глаза  я  видел,  что
Плоскомордый Тарп пытается внушить ту же мысль Плеймету,  а  находящаяся
поблизости юная крысючка Пулар Паленая что-то нервно вынюхивает, жалобно
скуля.
   Сознание возвращалось быстрее, чем  бывает  после  того,  как  крепко
переберешь. Да и похмелья я не  ощущал.  Однако  эти  клоуны  не  хотели
поверить в то, что мое жалкое положение  нико