ны  (а  так  называемая  ангольская
армия попросту улетучилась куда-то  в  небытие,  учинив  грандиозный  драп),
именно Тракайская дивизия была в пожарном порядке,  при  полной  секретности
выброшена навстречу. И показала потомкам буров, что  почем.  Правда,  потери
были  такими,  что  не  подходили  даже  под  стандартно-обтекаемый   термин
"значительные". Как раз в те веселые времена Мазур и  резался  под  водой  с
"тюленями" Ван Клеена...
   - Вообще-то это ничего еще не доказывает,- сказал Мазур.
   - Товарищ майор, ведите на объект! -  заторопился  Жаксабаев.-  Я  же  не
требую, чтобы вы мне  на  слово  верили,  пусть  особый  отдел  разбирается,
сколько положено. Должны же остаться копии всех  документов  в  Москве...  в
военно-учетном...- он даже привстал.- Я одного прошу -  доставьте  в  особый
отдел, или в КГБ, как там оно теперь называется... Только в милицию не надо.
Милиция тут ни при чем, но дело такое, что лучше в госбезопасность...
   - Вы что, голубки, с каторги бегали? - спросил Мазур.
   - Вот то-то и оно, что с каторги. С частной.
   - Это как? - спросил Мазур. Перехватив  жадный  взгляд,  бросил  капитану
зажженную сигарету.- Рассказывайте подробно, но не размазывайте.
   - А может, сразу в особый отдел?
   - Я здесь решаю,- сказал Мазур командным тоном.
   - Есть... В общем, дивизию  вывели  из  Литвы  в  чистое  поле.  И  пошло
расформирование - ну, не мне вам объяснять... Все рассыпалось за неделю.  Ни
техники,  ни  материальной  части,  ни   самой   дивизии,   а   какое   было
подразделение... Кол бы осиновый Меченому в жопу...
   - Давай без лирики,- поторопил Мазур.
   - Есть... Вызвали, сунули документы и объяснили, что  я  теперь  вольный,
как ветер. Семьи  не  было,  я  холостой,  погулял  немного  по  Туле,  съел
знаменитый пряник, посчитал оставшуюся денежку - как раз хватило на билет до
Суверенной Киргизии. Пришел в министерство  обороны,  сначала  обрадовались,
сулили золотые горы и генеральские погоны, только эйфория быстренько прошла,
и оказалось, что настоящая армия Киргизстану не по карману и не по  зубам...
Но послужить я там успел. Полтора месяца. Потом опять вызвали, опять  сунули
документы, объяснили, что снова свободен, только на  сей  раз  по-киргизски,
вот и вся разница... Ветерку хорошо, он жрать не хочет... А делать я  ничего
не умею. Кроме грамотного командования ротой  разведки.  Звали  в  охрану  к
одному баю, который в Чуйской долине  ударными  темпами  поднимает  сельское
хозяйство...
   - Конопельку сеет? - усмехнулся Мазур.
   - Ее, родимую... Эти  золотых  гор  не  обещали,  но  в  качестве  аванса
предлагали пачку денег  толщиной  с  верблюжье  копыто.  Ну,  отказался.  Не
хотелось как-то в "черные жигиты". И  компания  не  та,  и  Советский  Союз,
прежде чем развалиться, напихал в голову  всяких  глупостей,  из-за  которых
теперь болтаешься между небом и землей  и  не  можешь  через  некий  порожек
переступить...
   - Короче,- дружелюбно посоветовал Мазур.
   - Короче, прибился к челнокам. У нас  в  Киргизии  теперь  есть  огромный
перевалочный пункт- из Пакистана, из Турции, из Индии везут оптом барахло, а
наши набивают сумки и  разъезжаются  по  всей  Сибири...  Киргиз  -  человек
скотоводческий и торговлей вразнос раньше как-то не занимался, но нужда и не
такому обучит. Благо занятие нехитрое. Муж сестры с  братом  возили  вещи  в
Шантарск, я к ним, можно сказать, нанялся. На роль грузчика и телохранителя.
С рэкетом  отношения  налаженные,  но  сейчас  ведь  развелось  неисчислимое
множество беспредельщиков, которым даже неписаные законы не писаны...
   - Ну и как, прибыль  есть?  -  не  без  любопытства  спросил  Мазур,  уже
встречавшийся с "челноками" на знаменитой шантарской барахолке  по  прозвищу
Поле чудес.
   - По сравнению с тем, что творится в Киргизии,- жить  можно.  Муж  сестры
даже "Жигули" купил - подержанные, но ездить могут. В общем,  я  сюда  ездил
полгода. А с месяц назад попался без документов этим... Я же думал  сначала,
это настоящая милиция, а ведь мог  бы  расшвырять  и  сделать  ноги.  Потом,
конечно, дошло.  Когда  засунули  в  этот  "КАМАЗ",  якобы  рефрижератор,  в
компании с дюжиной китайцев, и поперли на севера...
   - Короче.
   - Километрах в двухстах, примерно  вон  там,-  он  показал  в  тайгу,-  у
какой-то речки стоит зона. На вид  самая  настоящая,  все,  как  полагается.
Колючка,  бараки,  вышки,  собаки,  автоматчики...  Но  это  частная   зона,
понимаете? Там человек  триста.  В  основном  нелегальные  китайцы,  которых
искать не будет ни одна собака. И немного таких, как я.  Меня-то  прихватили
по ошибке, приняли за китайца, но они и русских бичей  отлавливают  по  всей
губернии. А потому тамошняя каторга - бессрочная. С выходом через трубу -  я
в прямом смысле, есть там котельная, где сжигают мертвых. А иногда и  живых,
случается... Нам все быстренько объяснили, чтобы не питали никаких иллюзий и
не вздумали играть в борцов за права человека. Со мной  разобрались  быстро,
поняли, что никакой я не китаец... Ну и что? Расхохотались в лицо:  мол,  не
отпускать же теперь...
   - Лесоповал? - спросил Мазур.
   - Да вы что?! Стоило бы из-за лесоповала огород городить... Там  прииски.
Какой-то беловатенький металл, тяжелый. Я так подозреваю,  платина.  Никогда
не видел платины, но на золото, бичи говорили, совершенно не похоже - кто-то
из них работал раньше в старателях, разбирался... А серебро, я точно  помню,
самородным не бывает, его выплавляют из руды...  Говорят,  чуть  подальше  к
северу есть еще один прииск, там вроде бы алмазы. У нас считалось,  что  там
еще хуже, туда отправляют в виде последнего наказания, вообще край  света  и
преддверие ада... Не верите, товарищ майор? Я-то вам верю, будь  вы  оттуда,
давно бы положили всех, не разбираясь...
   - Я в последнее время всему верю,- задумчиво сказал Мазур.- А вы, значит,
в побег сорвались...
   - Так точно. У Вана,- он кивнул на китайца,- была идея. Эти  двое  -  его
земляки.  А  я  там  оказался  единственным  из  русских,  кто  с  ними  мог
объясниться. Китайцы туда попадают специфические -русского не  знает  никто,
многие  только  через  недельку-другую  врубаются,  что  это  не   настоящий
лагерь... Меня сначала не  спрашивали  о  биографии,  а  потом  хватило  ума
промолчать, назвался автомехаником. Вот и решились...
   - Вертолеты там есть? - спросил Мазур.
   - Я только один видел. Ка-26, бело-синий. Но слышал, как  другие  летали.
Дело поставлено с большим размахом  -  вы  представьте,  какая  экономия  на
зарплате, любые затраты на...- он  горько  усмехнулся,-  на  благоустройство
лагеря сто раз окупятся. Ну вот...  Прошли,  я  так  прикидываю,  километров
двести. За пять дней. Пока вроде бы оторвались... Товарищ майор, пойдемте на
объект! Или... Можно, поедим сначала? Кишка к кишке липнет. Сначала  боялись
стрелять, шли на ягодах и червивых грибах, их тут полно...
   - Ладно,- сказал Мазур.- Лопайте птичку. Хотел было  достать  из  рюкзака
что-нибудь из своих запасов,  но  вовремя  сообразил:  после  ягодно-грибной
диеты набросятся на суперкалорийные продукты,  как  ни  останавливай,  понос
прошибет такой, что с места не сдвинутся. А птичка не такая уж  большая,  не
пронесет...
   Он невольно отвернулся, глядя, как четверо, разодрав  птицу  на  неровные
куски, принялись вгрызаться в  жестковатое  мясо.  Хрустели  косточки.  "Вот
теперь понятно, что искал над тайгой тот вертолет",- подумал Мазур. В общем,
ничего  удивительного.  В  нашем  нынешнем  искаженном  мире  только   сытые
романтики  используют  людей  в  качестве  живой  охотничьей  дичи  -  более
приземленные  прагматики  быстренько  смекнули,  сколь  выгодны   бесплатные
рабочие руки. А  риск  не  так  уж  велик  -  кто  будет  искать  бичей  или
беспаспортных китайцев, нелегально просочившихся в страну?
   Капитан с набитым ртом пробубнил:
   - Мы первые, кому удалось оттуда сбежать. С одной стороны, приятно  даже,
а с другой - душа в пятки уходит...
   "Логично,- подумал Мазур.- Если вспомнить, что  где-то  неминуемо  должны
быть купленные чиновники, менты  и  прочие  холуи,-  без  таких  нелегальный
прииск просто не выживет. Судя по рассказу,  пусть  беглому  и  отрывочному,
это, конечно же, сложившаяся система, отлаженный механизм...  Какой  нелегал
или бич, даже вырвавшись из тайги, сунется с  жалобой  к  властям?  Забьется
поглубже или сбежит подальше..."
   - До Шантарска рассчитывали добраться? - спросил он.
   Капитан кивнул, проглотил огромный кусок, едва не поперхнувшись:
   - А куда же еще? До Шантарска - и домой со  всех  ног.  Вы  уж  простите,
как-то не тянет искать правду. Я здесь - иностранный подданный, коробейник с
видом на жительство. Сломают, как сухое печенье. Они  там  завели  настоящие
досье  -сфотографировали,  сняли  отпечатки  пальцев,  заставили   подписать
контракты - мол,  добровольно  просим  принять  на  работу  в  какое-то  там
старательское товарищество с ограниченной  ответственностью,  обязуемся  под
угрозой неустойки отработать три года. Контракты, что характерно, с открытой
датой. Мы многое успели обсудить - от скуки  и  от  голода  остается  только
разговаривать. Ли,- он показал на одного из китайцев,-  хотя  и  нелегал,  а
дома был инженером, мужик начитанный, интеллигент... И пришли к выводу,  что
жаловаться бесполезно. Если даже туда и поедут власти - там  наверняка,  зуб
дать можно, обнаружится самое культурное хозяйство...
   - Уж это точно...- проворчал Мазур.- А что же в КГБ стремились?
   - Чтобы не приняли за  настоящих  зэков.  Не  сомневайтесь,  я  все  могу
подтвердить... если только Жамолай, муж  сестры,  еще  в  Шантарске.  Мог  и
уехать с моими документами. Поискал меня по моргам и уехал  -  что  тут  еще
сделаешь?
   Мазур покосился в сторону - Джен, судя по глазам, умирала от любопытства,
но дисциплинированно молчала. Из редких реплик на  корявом  английском  она,
конечно, суть дела уяснить не могла...
   - Все в таких робах? - кивнул он на одежду.
   - Да. Для надежности...
   - А автомат? Я так понимаю, одному из охранничков очень не повезло?
   - Двум,- сказал Жаксабаев с застывшим лицом.-  Только  у  второго  оружие
забрать уже не удалось, некогда было. Предпочли синицу в руках и  рванули  в
тайгу... Следы табаком посыпали - там в пайке выдавали понемножку. Но  табак
кончился давно...- Он не стал просить, но с глазами ничего поделать не мог.
   Мазур протянул ему полупустую пачку:
   - Забирай. Погоди, сейчас еще зажигалку достану, у вас спичек осталось  с
гулькин нос...
   - Так мы же сейчас...-  сказал  Жаксабаев,  осекся,  взглянул  на  Мазура
как-то странно, то ли испуганно, то ли зло.- Мы же сейчас пойдем на  объект?
Товарищ майор...
   Он еще ни в чем  Мазура  не  подозревал  -  просто  обострившимся  чутьем
загнанного зверя улавливал сбой в том варианте будущего, что сам себе  успел
нарисовать на радостях...
   - Какие у них поисковые группы? - спросил Мазур.
   - Серьезные группы,- сказал Жаксабаев.- Мордовороты,  как  на  подбор,  и
кое-кто, могу вам точно сказать, отслужил в хороших войсках... Я таких сразу
узнаю. За месяц, что там надрывал пуп, было два побега. В первый раз  беглых
назад приволокли в тот же день, во второй - сутки провозились, но все  равно
всех выловили. Вот только меня не предусмотрели... Я  сначала  сделал  крюк,
повел ребят на север, а они, ручаюсь, сгоряча рванули на юг, им и  в  голову
не пришло, что кто-то побежит к Полярному кругу.  Иначе  бы  не  оторваться,
несмотря на табак. Овчарки, как на подбор - я про настоящих собак. И парочка
каких-то импортных гончаков. Гадом буду, им охрану кто-то весьма  понимающий
ставил.
   - Бело-синий вертолет...- задумчиво повторил Мазур.- Все сходится.  Видел
я, как этот вертолетик над тайгой  порхал.  Последний  раз  он  мне  попался
примерно вот здесь...- Он вытащил из бокового  кармана  карту  и  встряхнул,
разворачивая.- А вы сейчас  вот  здесь  приблизительно.  Изучите  карту  как
следует, я на вашу зрительную память полагаюсь...  а,  ладно!  -  Он  махнул
рукой, извлек свой водонепроницаемый  компас  и  протянул  капитану.-  Карту
отдать не могу, а без компаса перебьюсь.
   Жаксабаев, взяв у него квадратную черную  коробочку,  смотрел  с  тем  же
пытливым недоумением в раскосых глазах. Тем временем Мазур,  откинув  клапан
рюкзака, извлекал пакеты с  обезвоженным  мясом,  тяжелые  бруски  шоколада.
Положил рядом гранату с вывинченным запалом. Жестом подозвав  Джен,  снял  у
нее с пояса темно-зеленую плоскую флягу, сунул туда же.
   - Вот, чем могу...- сказал он.- А вот это -  от  собак,  наверняка  имели
дело с чем-то подобным. Лучше бы вам, капитан, побыстрее отсюда убираться.
   - Товарищ майор...
   - Насчет объекта я вам соврал, каюсь,-  сказал  Мазур.-  Некуда  мне  вас
вести, уж не посетуйте...
   Китайцы непонимающе таращились  на  них,  порой  перекидываясь  короткими
щебечущими фразами.
   - Товарищ майор...- капитан напоминал сейчас  ребенка,  которого  жестоко
обманули.
   - Извини,- сказал Мазур.- Ничего не могу поделать. У меня свое задание, и
на хвосте у меня, если уж откровенно, висят волки еще почище твоих. Так  что
прости, разбегаемся...
   Он встал, махнул Джен и подхватил рюкзак. Держась к сидящим  вполоборота,
отступил в чащобу, и, широко размахнувшись, бросил поодаль от капитана запал
к гранате. Когда за деревьями уже не видно было алых пятен, перешел на  бег.
Джен не отставала. Описав небольшую дугу, они легли на прежний курс.
   Особенных угрызений совести Мазур не испытывал.  Он  был  профессионалом,
моряком к тому же, и прекрасно знал, сколько на  свете  возникает  нештатных
ситуаций, которые можно охарактеризовать  избитой  фразой:  "Каждый  сам  за
себя, один бог за всех".  Есть  во  флоте  флажный  сигнал,  для  понимающих
жутковатый и зловещий - "Следую своим курсом".  Случается,  в  бою  или  при
торпедной атаке просто нет возможности застопорить ход и спасать  качающихся
на волнах людей, поскольку четкий приказ  это  недвусмысленно  запрещает,  у
капитана другое задание, которое он обязан выполнять в первую  очередь,  что
бы ни творилось вокруг. И тогда  на  мачте  взвиваются  флаги,  составляющие
звучащий смертным приговором сигнал, корабль идет,  не  сбавляя  хода  и  не
меняя курса - прямо по чернеющим в воде головам...

   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
   СЛЕДУЮ СВОИМ КУРСОМ
   Настроение  у  него  было  мерзейшее  -  история  незадачливого  капитана
настолько походила на его собственную, что хотелось взвыть от злобы  на  эту
жизнь и эту страну, летевшую, такое впечатление, в бездонную  пропасть,  где
внизу похохатывал кто-то черный и рогатый, а за  спиной  у  него  колыхались
отблески багрового огня.
   "А не рвануть ли  подальше?  -  подумал  он  вдруг,  удивляясь  будничной
простоте  этой  мысли.-  Законно.  Выйти  в  отставку,  выправить  визу   на
Украину... нет, туда даже визы не надо. Сесть  на  кораблик  с  "челноками",
добраться до Стамбула...  а  дальше  и  не  обязательно.  С  руками  оторвут
профессионала  подводной  войны,  за  которым  не  тянется  хвост   в   виде
сотрудничества с иностранной разведкой, выдачи  военных  секретов  и  прочих
ужасов. Пожалуй, и гражданство получить можно. Со знанием языков, с  хорошей
профессией..." Нет, не  выйдет.  Непременно  привяжутся  спецслужбы,  добрый
десяток, у которых все они, начиная с Морского Змея и кончая Лымарем,  давно
значатся под всевозможными кодовыми номерами.
   Он выругался вслух. Хотелось надавать  себе  оплеух  за  то,  что  вообще
осмелился об этом думать и даже взвешивать  все  "за"  и  "против".  Все  от
усталости. Но, мать вашу, что же  должно  было  случиться  в  стране,  чтобы
верные офицеры Империи допускали для себя такой вариант даже в мыслях!..
   - Он действительно офицер? -  спросила  Джен,  успевшая  к  тому  времени
выслушать в кратком изложении отчет о происшедшем.
   - Не сомневаюсь,- сказал Мазур.- Мы друг друга нюхом чуем, как собаки...
   Показалось, она непременно отпустит какое-нибудь язвительное замечание  о
русских нравах. Мазур приготовился  ответить  откровенным  хамством.  Однако
Джен, помолчав, вдруг сказала:
   - Надо же, как похоже...
   - На что?
   - На то, что у нас в южных штатах случается с мексиканскими  нелегалами,-
задумчиво призналась она.- "Мокрые спины", слышал?
   - Ага.
   - Косяками идут через границу и попадают в лапы к предприимчивым ребятам.
Конечно, до такого размаха - колючая  проволока,  частные  тюрьмы  -  у  нас
никогда не допустят, но и общего больше, чем поначалу кажется...
   - Ты детективы читаешь? - спросил Мазур.
   - Изредка.
   - Ле Карре?
   - Только "Лудильщик, портной, солдат, шпион".
   - Жаль,- сказал Мазур.- У него есть романчик с  великолепным,  я  считаю,
названием. "Зеркальная война". Если попадется, пробеги  на  досуге.  Нет  ни
хороших парней, ни плохих. Есть отражение в зеркале. И  не  надо  мне  опять
твердить про американские свободы  и  перечислять  поправки  к  конституции,
очень тебя прошу...
   Она вздохнула, кивнула едва заметно. Хороший признак - с  недельку  назад
обязательно бы устроила  дискуссию  на  предмет  безусловного  превосходства
американских свобод. Бледно улыбнулась:
   - Чего доброго, ты меня скоро коммунисткой сделаешь...
   - Ерунда,- сказал Мазур.- Чтобы тебя сделать  коммунисткой,  надо  самому
быть коммунистом, а я себя ни в чем таком не замечал... Просто ты у  меня  в
конце концов накрепко усвоишь парочку простых житейских истин. Жизнь  -  это
выбор наименьшего из зол. И не более того. Вот и вся премудрость, что бы там
ни твердили философы с обеих сторон, отрабатывающие жирные гонорары.
   - А как это согласуется с христианским взглядом на мир?
   -  Не  знаю,  честное  слово,-   сказал   Мазур.-   Наверное,   плоховато
согласуется. Вовсе даже не согласуется. Но я, с прискорбием должен признать,
никудышный христианин. А ты?
   - Аналогично,- пожала она плечами.- Отец меня водил к методистам, но мать
вообще ни в какую церковь не ходила. А там и отец рассорился с  методистами,
но ни к кому другому не прибился... Как думаешь, хорошо это или  плохо,  что
мы с тобой такие?
   - А черт его знает,- сказал Мазур.-  Я  же  тебе  не  гуру.  Что,  начала
ощущать...- он помолчал, не зная, какое слово и подобрать.- Позывы?
   - Как тебе  сказать...-  протянула  она.-  Здесь,  в  этих  ваших  лесах,
постепенно понимаешь, какой ты крохотный, и какая  огромная  планета.-  Джен
приостановилась, огляделась вокруг.- А знаешь, что самое жуткое? Если  вдруг
случится какой-нибудь катаклизм, не ядерная война, а просто катаклизм... Все
исчезнет: и небоскребы Манхэттена, и мост Золотые ворота, и  ваш  Кремль,  и
"Шаттлы" с мыса Канаверал - а здесь все останется в точности таким  же.  Как
будто никогда и не было человека.
   - Я тебя поздравляю,- сказал Мазур.- Еще неделя странствий - и ты начнешь
понимать, отчего именно русская  душа  испокон  веку  считается  загадочной.
Станешь загадочным посреди таких просторов.
   - Пожалуй...
   - Если поймешь русскую душу, сделаешь карьеру. Перейдешь  в  ЦРУ,  лекции
будешь читать...
   - А ты меня и в самом деле изнасиловал бы?
   - Тьфу ты,- сказал Мазур, сбившись с шага.- Если иностранец еще  способен
когда-нибудь понять русскую душу, то женскую логику понять немыслимо...
   - Нет, правда?
   - А что, хочется?
   Она возмущенно замолчала, и они долго шли локоть к  локтю  в  напряженной
тишине. Чтобы разрядить обстановку, Мазур спросил:
   - А как насчет Нью-Гэмпшира? Рэмпол и Дреймен там победили на первичных?
   -  Вот  то-то  и  оно,-  сказала  Джен.-  Помимо  всего   прочего...-   и
спохватилась: - А ты откуда знаешь про... Мазур досадливо поморщился:
   - Пойми ты наконец, что мы не встречаем на улицах  медведей  и  тостер  с
кофемолкой не перепутаем...
   Была   в   американских   предвыборных   играх   некая    полумистическая
закономерность: кандидат