аюты  (а  там  должны  быть  каюты,  Катя  о  чем-то  таком
упоминала, кутеж в каютах под граммофон) располагались под палубой.
   Мазур переместился еще на метр, посветил фонариком в иллюминатор.  Ничего
не смог рассмотреть сквозь  помутневшее  стекло  -  какие-то  неопределенные
контуры, только и удалось различить, что угловатые.
   Поплыл над бортом, направляясь  к  килю,  мимоходом  покосился  в  Васину
сторону - тот точно так же  плавал,  чуть  ли  не  утыкаясь  носом  в  борт,
вдумчиво исследовал. Молодец, вообще-то,  старается,  Мазуру  не  приходится
отписываться одному...
   "Та-ак..."  -  сказал  он  себе  мысленно,   посветил   фонарем   гораздо
тщательнее. Понял, что ошибиться ни за что не мог. Запустил  руку  в  черное
отверстие, посветил туда - открыто...
   Насколько он помнил из рассказа Степана Ильича, иногда удивлявшего Мазура
самыми неожиданными знаниями, кингстоны на судах типа  "Веры"  располагались
строго симметрично воображаемой плоскости, перпендикулярно делившей  корабль
на две половинки. Увы,  чтобы  обозреть  парный  кингстон,  "Веру"  придется
перевернуть. Впрочем, особого значения это не имеет, и так ясно.
   Восемьдесят лет назад кто-то открыл на "Вере" кингстоны - или, по крайней
мере, один кингстон. Что ж, и одного достаточно. Если не принять мер вовремя
- а их, сдается, так и не приняли.
   Что ж, именно ему удалось раскрыть старую загадку? "Вера" затонула  из-за
открытого кингстона - но кого  теперь  разгадка  интересует,  и  к  чему  ее
приспособить?
   Резкий стук металла о металл.
   Мазур поднял голову. Вася, наполовину скрывшийся в зеленоватом  тумане  -
сюрреалистическое, признаться, зрелище,-  яростно  жестикулировал,  манил  к
себе.
   Мазур  поплыл  в  ту  сторону,  взглянул.  Интересно...  Легонько  провел
затянутым  в  перчатку   пальцем   по   идеально   гладкому,   даже   слегка
поблескивавшему краю здоровенной дыры, куда без особого труда  мог  проплыть
аквалангист. Жестом отослал  напарника  дальше,  к  носу.  И  сказал,  умело
складывая губы так, чтобы не выпустить загубник:
   - Я - Дельфин. У нас тут  кое-что  интересное.  В  борту  вижу  приличных
размеров дыру, прорезанную явно газосваркой.
   - Что такое? - раздался в наушниках слегка искаженный голос Кацубы.
   - Кто-то проделал  газосваркой  дыру,  чтобы  забраться  внутрь,-  сказал
Мазур.- Через рубку, видимо, не удалось попасть, может, завалило чем-то  люк
или скобы приржавели... Как поняли?
   - Да понял, понял,- после короткого молчания  отозвался  Кацуба.-  Старая
дыра?
   - Не сказал бы. Совсем недавно проделана, края еще блестят. Минутку...
   Он подплыл к напарнику, присмотрелся и сообщил:
   - Еще дыра. Практически идентичная.  Кто-то  очень  старался,  очень  ему
хотелось внутрь...
   - Размеры?
   - Аквалангист пройдет свободно.
   - Твои соображения?
   - Надо бы посмотреть,- сказал Мазур. Наверху с полминуты молчали.
   - Посылай Васю,- сказал Кацуба.- А сам поглядывай там...
   - Как у вас?
   - У нас все вроде ничего, но Ильич опять на схожую отметочку жалуется. На
локаторе отметочка... Идентична прошлой.
   - Понял,- сказал Мазур.- Ладно, пускаю Васю...
   Поманил напарника, знаками  объяснил  задачу.  Старательно  обмотал  Васю
страховочным тросом, и,  когда  напарник  головой  вперед  нырнул  в  черный
провал, принялся понемногу вытравливать. Трос шел нормально, без  зацепов  и
провисаний.
   Потом ничего словно бы не изменилось, но Мазур опытным глазом оценил едва
заметное  свободное  шевеление,  понял,   что   напарник   достиг   какой-то
поверхности, на которой  можно  стоять.  Вероятнее  всего,  стенка,  ставшая
полом.
   Перестал вытравливать, ждал. Довольно долго ничего не происходило. Послав
условный сигнал, Мазур тут же получил в ответ условленное  же  подергивание,
означавшее, что внизу все нормально. Снова ждал.
   Внизу временами мелькали отблески света-  напарник  со  всем  прилежанием
исследовал нутро корабля. Ага, вот и сигнал "Тяни". Мазур принялся осторожно
тянуть-сматывать.
   Сначала показались руки - в одной фонарик,  в  другой  темный  загадочный
предмет, потом  появился  шлем.  Вынырнув,  Вася  уселся  рядом,  достал  из
кармашка на поясе блокнот с пластиковыми  страничками,  размашисто  начертал
фломастером: "Трюм. Груза вроде нет. Только балласт. Пушка там валялась".
   Обозрев предмет, Мазур все-таки узнал большой револьвер  -  марку  теперь
уже  не  определишь,  можно  сказать  лишь,  что   это   именно   револьвер,
превратившийся в бугорчато-ноздреватый комок ржавчины.
   Совершенно не представляя, зачем ему сей сувенир, но повинуясь  привычке,
Мазур сунул бывшее грозное  оружие  в  сетку  на  поясе.  Забрал  фломастер,
написал: "Давай во вторую дыру".
   -С первой дыркой закончили,- доложил он наверх.
   - Что там?
   - Ни хрена. Пустой трюм, ржавый шпалер. Идем во вторую.
   - Принято,- сказали наверху.
   И замолчали - что еще они могли  сказать,  собственно?  Не  ободрять  же,
взывая к идеалам ленинизма? Вася вновь ушел в  черный  провал.  Мазур  снова
остался наверху, присел на выпуклости борта едва ли не в  позе  роденовского
"Мыслителя", вокруг кружили стайки мелких рыбешек,  иные  отважно  ныряли  в
дыру,  вслед  за  Мазуровым  напарником.  Мазур,  неведомо  в  который  раз,
подивился той невозможной, невероятной синхронности, с которой они все разом
совершали маневры. Мелочь, крохи,  любую  одним  движением  большого  пальца
можно размазать по борту, как клопа на стенке,- но как  они  это  делают?  В
неизвестных  человечеству   военных   лабораториях,   занимавшихся   многими
загадками моря, не раз штурмовали и эту загадку -впустую...
   Конец чуть не вырвался у него из руки.
   Опомнившись, Мазур прихватил его покрепче. Трос  сотрясали  частые  рывки
-тревога, тревога, тревога! Не  успел  он  толком  прикинуть,  что  к  чему,
посветив фонариком в дыру, как  пришлось  отшатнуться  -  луч  поймал  нечто
темное, круглое, рванувшее из недр судна, как  ракета  из  шахты  субмарины.
Шлем, конечно...
   Вася  вылетел  в  вихре  пузырей,  бестолково   шевеля   всеми   четырьмя
конечностями, повисел над бортом - полное впечатление, что он забыл, где он,
кто он и как ему теперь поступать...
   Человеку неопытному постигшее Мазура мгновенное  озарение  показалось  бы
невероятным, но Мазур был профессионал  и  потому  сознание  враз  построило
нехитрую   логическую   цепочку:   погружение,   "Вера",   не    вернувшийся
аквалангист...
   Вася был плох, что ни миг, мог выпустить изо рта загубник, а  это  сулило
обоим  ускоренное  всплытие  и  пыточные  процедуры  в  барокамере.   Рывком
оттолкнувшись от  борта,  Мазур  поймал  за  руку  незадачливого  напарника,
притянул к себе. За стеклом маски узрел  геометрически  круглые,  выпученные
глаза, налитые ужасом. Знал, что хиляк, но не настолько же...
   Вырвав из ножен клинок, Мазур медленно приблизил острие к маске, медленно
поводил им вправо-влево - клин клином вышибают, ничего лучше человечество не
придумало. Выплюнет загубник - хлопот не оберешься...
   Подействовало. Вася понемногу  перестал  дергаться,  судя  по  пузырькам,
принялся дышать более-менее нормально. Мысленно ухмыльнувшись, Мазур написал
в блокноте: "Труп?"
   Вася  отчаянно  закивал.  Уточнять  не  стоило  -  кандидатов  в  могущие
обнаружиться под водой трупы имелось не  так  уж  много.  Один-единственный.
Какое-то время Мазур  прокачивал  ситуацию.  В  нынешнем  Васином  состоянии
полагаться на него,  как  на  подстраховщика,  никак  нельзя,  но  рисковать
придется, в конце концов, это не подводный бетонный лабиринт в Эль-Бахлаке и
не трюм эсминца "Роза"...
   Мазур размашисто написал: "Я пошел вниз. Сиди смирно, сука! Понял?"
   Вася закивал. Послал бог помощничка...
   - Я - Дельфин,- произнес он.- В трюме обнаружен труп  аквалангиста.  Наши
действия?
   - Извлечь можно?
   - Сейчас посмотрим.
   - Попробуйте. Потом доложите, спустим конец.
   Мазур отсоединил разъем телефонного провода, в два гребка  приблизился  к
дыре и, светя фонариком, стал осторожно погружаться. Почти сразу  же  вокруг
появилось приличных размеров свободное пространство.  Мазур,  водя  фонарем,
пытался определить, куда это его занесло - повернутое на девяносто  градусов
помещение опознать удалось не сразу. Ага. Нечто вроде салона -  привинченный
к полу диван, такой же стол, на стенке, ставшей сейчас полом,  лежат  грудой
стулья, бутылки, еще какой-то хлам. Похоже, именно здесь купец  Дорофеев,  в
полном соответствии со своей классовой сущностью, прожигал  жизнь,  транжиря
украденную у пролетариата прибавочную стоимость. Или как там  по-марксистски
эта штука называлась? Пальма - вот что это такое непонятное торчит из  кучи.
Обломилась, надо полагать, при ударе корабля о дно...
   В полу чернел прямоугольный люк -  бывшая  дверь  в  соседнее  помещение.
Мазур посветил вниз, потом подобрал валявшийся тут же, продолжавший  светить
фонарик, брошенный Васей при бегстве. Посветил двумя.
   Черный треугольный предмет. Уголок ласта.
   Мазур медленно оперся локтями на бывшие дверные косяки,  опустил  ноги  в
провал, положил один фонарик так, чтобы освещал внизу стену, ставшую полом.
   Мягко приземлился на нее. Н-да, зрелище для чувствительного  человека.  В
столь холодной воде процессы  разложения  чертовски  замедляются,  и  потому
мертвец в черном комбинезоне выглядел, на  взгляд  повидавшего  и  не  такое
Мазура, довольно пристойно. Он лежал навзничь, чуточку выгнувшись -  баллоны
снизу подперли тело, придав гротескную лозу,-  загубник  болтался  где-то  в
районе поясницы. Рот, надо сказать, был изрядно  попорчен  -  рыбья  мелкота
давно проникла сюда и поживилась, насколько  смогла.  На  глазах  Мазура  из
бывшей глотки, не  особенно  и  спеша,  выплыла  длинная  черноватая  рыбка,
вильнула хвостиком и куда-то исчезла, выйдя из круга света.
   Мазур, неуклюже переставляя  ноги  в  ластах,  сделал  два  шага  вперед,
наклонился и всмотрелся внимательно. Ну, кое-какие выводы сделать можно...
   ...Мертвец покинул океанское дно гораздо быстрее живых - Мазур сообщил по
телефону, что можно поднимать  груз,  канат  натянулся,  распластанное  тело
пошло вверх и почти сразу же исчезло на зыбком  рубеже  зеленоватой  мглы  и
полной тем-ноты. Живые поднимались гораздо  медленнее,  с  соблюдением  всех
предосторожностей. Вася давно уже оклемался, но Мазур все равно держал его в
поле зрения.  И,  благо  времени  было  достаточно,  думал  печальную  думу,
сводившуюся к нехитрой истине: послал бог напарничка... Как ныряльщик  -  на
должном  уровне,  но  все  его  поведение  свидетельствует,  что   человечек
стопроцентно штатский. И в Кацубиных делах не принимал ни малейшего  участия
- даже во время достопамятного ристалища на даче  сидел  себе  за  столом  с
ошеломленным видом.  И  ничего  тут  не  поделаешь.  Положен  тебе  напарник
согласно параграфам  -  получи.  Злиться  на  белозубого  детинушку,  словно
сошедшего  с  плакатов  сталинского  времени,  глупо  -   он   не   виноват,
всего-навсего заставили играть не в своей команде и не в своей роли...
   Потом, сидя на жестковатой койке, он без  всякого  желания,  не  чувствуя
вкуса, заталкивал в рот шоколад, полагавшийся после  погружения,  машинально
хлебал горячий чай. Наскоро  приняв  душ  -  душевая  здесь  была  неплоха,-
тщательно застегнулся и вышел на палубу.
   Там работали - методично и умело. С мертвеца давно уже сняли  разрезанный
гидрокостюм, матрос под  присмотром  Степана  Ильича  возился  с  аквалангом
покойника, а над бывшим хозяином акваланга  сидели  на  корточках  несколько
человек.
   Мазур подошел. Не было ни отвращения, ни особого всплеска эмоций. Слишком
давно успел усвоить - однажды и тебя могут  поднять  вот  так.  Если  вообще
поднимут...
   При дневном свете немного  попорченный  рыбами  труп  выглядел  вовсе  уж
неприглядно,  но  Даша   рассматривала   его   с   отрешенным   спокойствием
профессионала. Мазур расслышал, как она спросила:
   - Хоть что-то можно сказать уже сейчас?
   Доктор с  тем  же  отрешенным  спокойствием  взял  обеими  руками  голову
мертвеца, покачал. Пожал плечами:
   - Шейные позвонки целы. Видимых ранений и травм нет. Кроме бедра. Видите?
Разрез  глубокий,  неправильный,  сиречь  для  ножа   или   иного   режущего
инструмента не характерный...
   - Ну, это понятно,- пожала она плечами.- Откуда там,  внизу,  хулиганы  с
ножами?
   Чересчур ровный был  у  нее  тон.  Чересчур  искренний.  Кацуба  украдкой
смотрел на нее знакомым Мазуру взглядом - волк на охоте, гончак взял след...
   - Там, внизу, торчали кое-какие острые  обломки,-  громко  сказал  Мазур,
подходя. Она подняла глаза, потом встала:
   - А конкретнее?
   - Несколько дыр в переборках, обломанный ствол  пальмы,-  сказал  Мазур.-
Острых, режущих поверхностей  хватало.  А  ведь  он,  вполне  возможно,  мог
получить травму где-то в других  каютах,  зашел  поглубже,  куда  я  еще  не
заглядывал...
   - Простите, но я в самом  деле  не  вполне  понимаю,  куда  вы  клоните,-
сказала Даша.- Не разбираюсь в таких тонкостях...
   - Ну, это просто,- сказал  он.-  Понимаете,  подводой  сильно  понижается
чувствительность  к  прикосновениям.  А  к  боли  исчезает   почти   совсем.
Сталкивался я с  подобными  случаями...  Человек,  работая  на  ограниченном
пространстве, посреди режущих поверхностей, глубоко поранил бедро.  Началось
обильное кровотечение, сначала он не заметил, но когда потерял много  крови,
ощутил слабость, головокружение, запаниковал,  вполне  возможно,  заметался,
потерял ориентацию, при этом слабел  и  слабел.  Потерял  сознание,  выронил
загубник, захлебнулся... Версия сметана на живую нитку, но,  поверьте  моему
опыту, на основании того, что мы  здесь  имеем,  другого  вывода  сделать  и
нельзя. Сейчас узнаем, что там с воздухом...
   Он нетерпеливо оглянулся, отчего-то  вдруг  загоревшись  желанием  узнать
истину. Степан Ильич подошел не спеша, вынул изо рта трубочку:
   - В одном баллоне оставалась примерно четверть. Второй, как говорится, не
почат.
   - Это работает на вашу версию? - повернулась Даша к Мазуру.
   - Я бы сказал, полностью ее подтверждает,-  сказал  он.-  Слишком  поздно
понял, что с ним происходит, запаниковал, загубник выпал изо рта...
   - Что вы сейчас будете делать? - спросила она Кацубу.
   - Простите?
   - Очередное погружение или плывете к берегу?
   - В море, милая барышня, не  плывут,  а  ходят,-  деликатно  поправил  ее
Степан Ильич.
   - Да какая разница...- махнула она рукой.- Что делать будете?
   - Пожалуй что, к берегу,-  поразмыслив  немного,  сказал  Кацуба.-  После
такой находки нам отписываться  до  утра,  заранее  себе  представляю  груду
бумаг... Пошли, Володя? Раньше сядем, раньше встанем.
   В коридоре они встретили Свету, выходившую из гальюна,-  шарфик  сбит  на
сторону, растрепанная, подбородок мокрый.
   - Блевала, понимаете ли,- сообщила она вполне бодро.-  Я  ведь  столичная
штучка, мне положено при виде такого улова...
   - Ну и лапочка,- мимоходом отмахнулся Кацуба.-  Иди  играй  дальше,  Сара
Бернар ты наша...
   Втолкнул Мазура в каюту, захлопнул с треском дверь и спросил:
   - Сколько правды в том, что ты рыжей наговорил?
   - Сто процентов,- сказал Мазур.- Уж извини, если что не так...
   - Ничего, все нормально. Вот только не могло ли  получиться  наоборот?  Я
имею в виду - его подзажали под водой, вырвали загубник и держали,  пока  не
захлебнулся? А потом чем-то соответствующим распороли ногу?
   - Могло и так быть,- сказал Мазур.- Версий тут всего две - либо так, либо
этак...
   - И внешние признаки абсолютно идентичны?
   - Думаю, да,- сказал Мазур, криво ухмыльнулся: - Видишь теперь,  что  под
водой естественную смерть от убийства отличить не в пример труднее,  чем  на
суше... В некоторых случаях.
   - А сам ты что думаешь?
   - Да не знаю, пойми ты! - с сердцем бросил Мазур.-  Ситуация  в  точности
та, что и с водолазом - либо несчастный случай, либо убийство, но  если  это
убийство, эмпирическим методом доказать невозможно.
   Кацуба вдруг поднял голову:
   - А знаешь, это и к лучшему...
   - Что?
   - Если это  убийства,  замаскированные  под  несчастные  случаи,  значит,
дырявить тебя под водой из автомата не  будут  в  случае  чего.  Постараются
провернуть "несчастный случай" -и при таком повороте у тебя  больше  шансов,
а?
   - Вообще-то да,- кивнул Мазур.- Кто?
   - Ну не  знаю  я!  -  сказал  Кацуба.-  Я  же  не  господь  бог,  у  меня
только-только следы обозначились под носом... По ним еще пройти надо. Да,  а
что с дырами? Точно, свежие?
   -  Свежие,-  уверенно  сказал  Мазур.-  Говорю  тебе,  металл  не   успел
потускнеть. Совсем недавно ковырялись.- Он  фыркнул.-  Вот  тебе  и  завязка
интриги.  Дорофеев,  когда  драпал  в   панике   и   спешке,   спасаясь   от
раскулачивания, погрузил на "Веру" пару бочонков с пиастрами. А  карта  была
спрятана в одном из двенадцати музейных стульев. Кто-то нашел, спалил  музей
для заметания следов, поднял пиастры...
   Кацуба его не перебивал, но и не улыбнулся - смотрел серьезно, задумчиво.
   -  Версия  неплоха,-  сказал  он   наконец.-   Вот   только   есть   одно
обстоятельство, которое ее напрочь перечеркивает. Будь  на  "Вере"  какой-то
клад, те, кто его извлек, преспокойно смылись бы с добычей. А  ведь  история
не кончилась со смертью водолазов, она, точно тебе скажу, продолжается. Нет,
не клад...
   - Слушай, где ты Васю раздобыл? - спросил Мазур.- Ведь насквозь штатский,
я уж боялся, что его удар хватит при виде трупа.
   - Ну не было ничего другого,- грустно  сказал  Кацуба.-  Такие,  как  ты,
обормоты - товар дефицитный. Хороший Вася мужик, мастер спорта,  аквалангист
классный - но всего в нем военного, что капитан запаса. Все понимаю, да  что
делать, работай с тем, что есть. Трупов  там,  внизу,  вроде  бы  больше  не
ожидается. А "Веру" надо обследовать тщательно. Что ты ухмыляешься? Не  верю
я в клад, ты и сам не веришь, а?
   - Не верю,- признал Мазур.
   - То-то. Клада нет, а  тайна  есть.  Зачем-то  же  на  "Веру"  полезли  с
газосваркой? С опытными водолазами, надо полагать. Задачка не для дилетанта.
Эх, языка бы мне...
   - Знаешь, в чем загвоздка? - спросил Мазур.- Под водой взять языка в  сто
раз труднее, чем на суше. Особенно если ты один. Ежели что, на Васю  у  меня
никакой надежды...
   - А ты что, ждешь под водой нападения? - прищурился Кацуба.
   - Ты ждешь.
   - Да нет,- признался Кацуба  с  тяжким  вздохом.-  Конечно,  и  суденышко
какое-то странное на горизонте маячит, не давая себя  рассмотреть,-  сегодня
опять,  кстати,  маячило,-  и  меры  оповещения  разработали,  но...  Нельзя
сказать, что я жду нападения под водой. Я просто жду чего угодно.

   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
   МЫТЬЕМ И КАТАНЬЕМ
   Гости заявились ближе к вечеру, когда Мазур с  Кацубой  бездарно  убивали
время, совершенно не представляя, чем себя занять,- Мазур вполглаза  смотрел
по телевизору "Человека-амфибию" (из-за жуткого качества изображения  скорее
уж подходило название "Странник в пургу"), а Кацуба валялся в кресле, с теми
же  загадочными  гримасами  и  хмыканьем  перелистывая  записки   полковника
Фосетта, всю сознательную жизнь искавшего в Южной Америке загадочные  города
исчезнувших цивилизаций, да так и  не  вернувшегося  однажды  из  очередного
вояжа.
   - Ихтиандр, я тебе пожрать принес...-  громко  вспомнил  Кацуба  концовку
старого анекдота, отложив книгу.
   - Не опошляй, очкастый,- лениво отмахнулся Мазур.
   За событиями на экране, и без  того  знакомыми  с  детства,  он  наблюдал
рассеянно -гораздо более его интересовало, отчего  Кацуба  устроил  неслабую
фальсификацию. Согласно протоколу, подписанному обоими подводными  пловцами,
Кацубой и капитаном "Морской  звезды",  труп  аквалангиста-пограничника  был
обнаружен не в трюме "Веры", а  застрявшим  меж  двумя  камнями  на  дне,  в
двадцати м