о
открыть и не приказываю, а вежливо прошу. Ваше  дело  -  отказаться.  Только
тогда придется проехать в управление, где мы вас  в  полном  соответствии  с
законом три часа продержать можем... А самолет-то, поди, раньше  улетает?  В
общем, думай, мужик, сам себе проблемы создаешь...
   - Открой,- негромко произнес Мазур. И, пока  Михась  вылезал  из  машины,
чуть развернулся на сиденье, так что кончики  пальцев  оказались  под  полой
куртки, в непосредственной близости от пистолета. Благо  автоматчик  затопал
следом за Михасем к багажнику, у "Волги" остался один  капитан,  у  которого
кобура где-то под бушлатом, снаружи ее не видно, если кто-то  из  сидящих  в
машинах и начнет баловаться с оружием, всегда можно опередить, не особенно и
подставляя под неприятности тестя с тещей...
   Капитан положил жезл на кромку полуопущенного стекла, словно прицелясь им
в Мазура:
   - А у вас документики имеются?
   - А как же,- сказал Мазур.
   - Взглянуть можно?
   В следующую секунду льдисто-туманная струя ударила Мазуру  в  лицо,  гася
сознание дурманящей волной.
   ...Едва он смог совершенно точно определить, что из беспамятства вернулся
в реальность, принялся, не шевелясь, анализировать ощущения.  Ощущения  были
довольно безрадостные: вокруг царит душный мрак (но это исключительно  из-за
надежно нахлобученного на голову глухого капюшона), руки схвачены за  спиной
"браслетами", с обеих сторон, плотно  сжав  боками,  устроились  неизвестные
живые объекты, явно относящиеся к гомо сапиенс. А судя по окружающим звукам,
они еще в машине и куда-то едут.
   Стараясь ворочаться как можно неуклюжее - пусть думают, что  он  медленно
очухивается,- Мазур провел по левому боку  рукой  и  тут  же  убедился,  что
кобура под мыший пустая. Что ж, следовало ожидать...
   Движение не прошло незамеченным - его  сжали  боками  еще  теснее  и  для
надежности  мертвой  хваткой  стиснули  оба  запястья.  В  целях  дальнейшей
проверки Мазур попытался было спросить во весь голос:
   - В чем...
   Ровно столько и удалось произнести - в шею под челюстью тут  же  уперлось
нечто твердое, но  на  дуло  пистолета  вроде  бы  не  похожее,  и  довольно
спокойный голос сообщил:
   - Будешь орать, вырублю шокером. Сидеть тихо. Мазур  послушно  заткнулся,
поскольку это на данный момент было единственно верной линией  поведения.  В
такой позиции и супермену выгоднее на время поджать пост, благо убивать пока
что не собираются -  сто  раз  могли  угрохать  еще  на  шоссе,  будь  такой
замысел... Означает ли то, что им не по нраву возможные вопли, что он  имеет
дело отнюдь не с какой бы то ни было государственной конторой?
   В общем, не факт. Самые разные у них  могут  быть  побуждения,  любовь  к
тишине еще не означает автоматически,  что  он  угодил  в  гости  к  частным
лицам... А если это не частники, визжать от восторга рано:  найдутся  вполне
добропорядочные органы, которые смогут задать "ну массу неприятных вопросов,
на иные из которых утвердительно отвечать нельзя, иначе  махом  узришь  небо
вклеточку, и  пока  еще  раскачается  родной  особый  отдел...  У  неведомых
похитителей есть пара часов в запасе: искать Мазура начнут  не  раньше,  чем
улетит по расписанию питерский самолет, даже  если  свяжутся  с  машиной  по
рации и не получат ответа, ничуть  не  встревожатся  -  решат,  что  "Волга"
торчит на стоянке, и все четверо ушли в зал ожидания...
   Насколько можно понять  по  шумам  уличного  движения,  они  вернулись  в
Шантарск - значит, в беспамятстве пребывал не более  получаса.  Слышно,  как
водитель переключает передачи,- и что-то  далековато  он  сидит  от  Мазура.
Значит - "Рафик"...
   Раза четыре Мазура по инерции отклоняло то вправо, то влево  -это  машина
поворачивала. Остановилась. Простояла совсем недолго. Вновь тронулась.  Судя
по звукам, въехала  куда-то  под  крышу  -  ангар  или  гараж  -  и  тут  же
затормозила.
   А там и умолк мотор, распахнулась дверца. На  затылок  Мазуру  опустилась
ладонь, сгибая его в  три  погибели,-  и  тут  же  толкнули  вперед.  Он  не
противился,  ухитрился  не  споткнуться,  когда  подошвы  встретили  твердую
поверхность, скорее всего асфальт. Шаги  звучали  гулко  -  если  гараж,  то
небольшой... Не теряя времени, его в темпе подхватили под локти  и  потащили
куда-то. Временами кто-нибудь из конвоиров снисходил до предупреждения:
   - Ступеньки вверх. Ступеньки вниз. Голову ниже.
   Что интересно, сзади звучали те же реплики - значит,  с  Мазуром  той  же
дорогой шагал как минимум один из спутников. Разборка перед тем, как мочить,
или допрос? Допрос, пожалуй что, даже похуже - тестюшка характером  слаб,  а
Ирину, как всякую женщину,  в  особенности  не  замешанную  в  бурные  будни
теневой стороны жизни, ломать проще, чем мужика...
   Пришли, кажется. Явственно захлопнулась дверь. Сзади под  коленки  Мазуру
уперлось что-то твердое, горизонтальное, и тут же рявкнули:
   - Сесть!
   Он осторожно присел. Сразу  же  с  головы  рванули  капюшон  -  вовсе  уж
неделикатно, захватив пятерней волосы и выдрав при  этом  энное  количество.
Мазур  зажмурился  от  яркого  света,  а  потерю  волос  перенес  стоически.
Понемногу разлепил веки.
   Ничего зловещего вокруг не усматривалось. Довольно  большая  комната  без
окон, примерно десять на десять, стены облицованы пластиковыми листами,  пол
выложен мраморной крошкой, чисто, вот только меблировочка скудная: стул,  на
который толкнули Мазура, стол у противоположной стены. За  столом  восседала
женщина лет тридцати, с короткими,  чуть  растрепанными  светлыми  волосами,
перелистывала документы, в которых Мазур тут же  опознал  свои  собственные.
Довольно симпатичная, спортивного типа, в сиренево-белой спортивной курточке
- а вот юбка на ней или брюки, Мазур рассмотреть не смог, стол  был  глухой,
из коричневой деревоплиты. Паршивенький такой стол,  скорее  уж  подходивший
для скудно финансируемых присутственных мест.  И  характерная  деталь:  это,
скорее всего, подвал. Ступеньки вели сначала вверх, потом вниз -  и  вообще,
ощущение такое, то ли инстинкт работает, то ли чутье...
   Он решился осмотреться по сторонам. Сошло, по шее  не  въехали.  Один  из
конвоиров  топчется  за  спиной,  двое  стоят  подальше,  рядом  с  Михасем,
прикованным к батарее за правое запястье. Знай они  Михася  получше,  поняли
бы: это все равно, что залепить ягуару морду  одной-единственной  полосочкой
лейкопластыря... Капитан-лейтенант  оказался  на  высоте:  он  скрючился  на
корточках, старательно закатывая белки  и  всем  своим  жалким  видом  давая
понять, что все  еще  травмирован  -  то  ли  стру„й  газа,  то  ли  ударом,
неизвестно, как там его вырубали. Скорее газ - не тот  это  был  тип,  чтобы
дать себя вырубить неожиданным ударом... Надо же так попасться:  примитивная
дубинка  с  газовым  баллончиком   внутри,   крашенная   под   отечественный
милицейский жезл, то-то она подсознательно  показалась  какой-то  не  такой.
Если подумать чуток, можно вспомнить марку - но на кой хрен это сейчас?
   Белокурая за столом отложила документы и пытливо воззрилась на Мазура. Он
сделал нейтральную рожу. Особенного страха не  было,  равно  как  и  чувства
безысходности:  после  всего  пережитого  на  службе  рассыпавшейся  империи
ситуация была не из самых опасных. На троечку, пожалуй, если уместна  сейчас
пятибалльная шкала. Крепенькая девка. Определенно тренированная.  Вроде  тех
лялек из обожаемой Михасем питерской школы прапорщиков, что одинаково хороши
и на полосе препятствий, и в постели. Ну,  здесь-то  она  ходит  явно  не  в
прапорщиках, а повыше - сидит за столом, как белый  человек,  а  мордовороты
(среди коих и хренов милицейский  капитан)  переминаются  себе  с  ножки  на
ножку, определенно ждут инструкций...
   - Господин Волков Николай Семенович? - спросила белокурая.
   - Их бин и аз есмь,- сказал он не  то  чтобы  с  вызовом,  но,  в  общем,
независимо.- В чем дело?
   - А вы что, не удивляетесь? - скользнула  по  ее  лицу  мимолетная  сучья
ухмылка.
   "Ну уж сразу и сучья,- урезонил себя Мазур.- Работа у человека такая".  И
пожал плечами:
   - Удивлен. Страшно удивлен.  Жду  объяснений.-  Скосил  глаза  в  сторону
капитана.- Откуда такой произвол в отношении к мирному обывателю, а, мусор?
   Тот на обидное  словцо  не  отреагировал,  остальные  жлобы  тоже  стояли
спокойно. "Ах, так?" - подумал Мазур и решил слегка накалить атмосферу:
   - Нет, в чем дело, ты, мочалка?  Жопу  не  вздрючивали?  Если  наезжаешь,
давай по-культурному: где претензия и за что? А погоняла у тебя кто? Не этот
же штакетник? - он кивнул на капитана.- Ну, кому я мозоль оттоптал? От  кого
выставляешься? У меня такие, как ты, хрен в рот забирают по самый  корень  и
сосут с проглотом...
   Замолчал,  ожидая  реакции.  Реакции  не  воспоследовало  -  не  дали  по
загривку, не одернули. Жлобы, правда, потемнели лицом, как любой  бы  на  их
месте, белокурая тоже подобралась, зло поджала губы -  тут  любой  обидится,
дамы и господа,- но никто не дергался, молчали  все.  Это,  может,  и  хуже.
Профессионалы. Точно, профи - зря не дергаются, не мельтешат...
   - Ну,- сказала блондинка.
   - Что - ну? - Мазур самую чуточку опешил. Самую чуточку.
   - Продолжайте. У вас это так эмоционально и  красочно  все  получается...
Усладительно для  уха,  я  б  сказала,-  сверкнула  она  умело  подведенными
глазами.- За щеку я у таких козлов не беру, а вот тебе могу яйца прищемить и
посмотреть,  как  будешь  дергаться...-  Сунула  руку   в   ящик   стола   и
продемонстрировала Мазуру новенькие пассатижи с залитыми пластиком ручками.-
Ясно?
   - А не боишься, что тебе потом клитор вырвут без наркоза? - продолжил  он
тем же хамским тоном приблатненного частного сыскаря.- Не хочешь, чтоб  тебе
хамили, объясни, с какой стати наехали... И сигарету дай.
   Она выразительно дернула бровями. Капитан подошел,  сунул  Мазуру  в  рот
сигарету,  щелкнул  зажигалкой.  Убедившись,  что  пленник  прикурил,  убрал
зажигалку  и  развернул  перед  глазами   красное   удостоверение.   Капитан
Как-там-его-на хрен...  УВД  г.  Шантарска,  уголовный  розыск...  смотрится
ксива...
   - Вы эти сказки младшему школьному возрасту  впаливайте,-  сказал  Мазур,
зажав губами сигарету в углу рта.- Покажите ордерок по всей форме, чтобы там
прокурор коряво расписался. Тогда я буду на "вы" и со всем почтением.
   - Удостоверения тебе мало?
   - Мало,- сказал Мазур, улыбнувшись капитану.- Мало, хороший мой.  Ты  мне
еще докажи, что я в милиции.
   Краем глаза он видел дверь  за  спиной  -  толстая  на  вид,  старательно
обитая, прилегает плотно. Пожалуй, наружу ни звука не донесется...
   - А ты про указ президента слышал? - спросил  капитан.-  Насчет  тридцати
суток без всякого прокурора?
   - Так и это ж не доказательство. Про указ все слышали...
   - Пистолет откуда? - спросил капитан, нависая над ним  и  в  такт  словам
похлопывая по плечу дубинкой.
   - Там все написано,- Мазур кивнул на стол.- Все законно, в  рамках  и  на
основании...
   - Волков?
   - Ау?
   - А это что? - она извлекла из ящика паспорт и развернула на страничке  с
фотографией.- Тут вы  уже  никакой  не  Волков,  вовсе  даже  Минаев  Кирилл
Степанович и прописочка питерская...
   Плюха, пожалуй. Если пораскинуть мозгами, ничего и  не  проясняющая.  Как
известно по собственному печальному опыту, у Прохора Петровича на  службе  и
майоры имелись...
   Мазур пожал плечами:
   - Нет, надо же... А вы уверены, что там на снимочке-я?
   - По-моему, никаких сомнений,- сказала белокурая.
   - Вот если бы в наших документиках, как в штатовских,  отпечатки  пальцев
имелись...-сказал Мазур.-Тогда бы я извертелся, как  карась  на  сковородке,
объясняя, как это меня угораздило свой пальчик аккурат под фотографией этого
вашего Минаева оставить... Но  ведь  нету  отпечатков,  тут  родная  милиция
определенно недосмотрела. Я, эту краснокожую паспортину впервые вижу. Вы его
что, у меня изъяли? Мало ли кто надо мной  шутит...-  Он  кивнул  в  сторону
Михася, все еще сидевшего с обалделым видом: - Вы бы лучше, красивая, насчет
доктора расстарались...
   - А что такое? - вполне серьезно спросила она.
   - А у него ампула вшита,- сообщил Мазур.- За невоздержанность  в  прошлой
жизни. Мне-то ничего - а его, видите, как перекосило? Ребята,  у  всех  этих
газов механизм действия схож с алкогольным, у него вскорости ломка начнется,
точно вам говорю...
   Он говорил громко. Михась не мог не ухватить ключик к дальнейшему обороту
событий. Все присутствующие, кроме Мазура, невольно покосились на него -  но
отвлеклись лишь на миг, и Мазур решил подождать с броском. Не горит пока.
   С полминуты белокурая размышляла, потом бросила:
   - Начнет ломать, тогда  и  посмотрим...  Так  как  же  все-таки  с  вашей
натуральной фамилией обстоит? Который паспорт настоящий?
   - Волков я,- сказал Мазур истово.- А эту вашу ксиву впервые вижу.
   И подумал, что  все  же  следует  поторопиться,  наплевав  на  дальнейшие
словесные поединки. Все бы ничего, но в этот миг где-нибудь за стеной  могут
допрашивать тестя с тещей, а уж они-то, ничего серьезного не  зная,  тем  не
менее в два  счета  выложат  его  настоящую  фамилию-звание-дислокацию...  А
стол-то к полу не прикреплен и до стеночки от него близко... И пушки  они  в
руках не держат...
   - Волков я,- повторил он.- Вы там насчет врача расстарайтесь, я  его  сто
лет знаю, вон, уже началось...
   У Михася, действительно, изо рта поползли слюни, он взвыл-простонал  так,
что пронять могло любого. Тот, что стоял к  нему  ближе  всех,  без  команды
нагнулся, всматриваясь.
   - Бей! - выдохнул Мазур, давненько уже сидевший напряженным,  как  сжатая
пружина.
   В следующий миг пружина  разжалась.  Взмыв  с  отлетевшего  стула,  Мазур
правой ногой подшиб капитана, успел добавить коленом  под  горло,  пока  тот
падал (там, где пребывал Михась, послышался вопль), метнулся  вперед  и  что
есть силы въехал всей  подошвой  по  столу.  Удержать  равновесие,  даже  со
скованными за спиной руками, на шероховатом полу было нетрудно. Не глядя  на
влепившуюся в стену затылком белокурую, ушел влево (на тот случай, если  тип
за спиной успел достать пистолет), молниеносно развернулся парой  отточенных
пируэтов.
   Тот, что за спиной, оторопело пытался выдернуть руку из кармана куртки  -
как частенько бывает, пистолет зацепился то ли рукоятью, то ли курком. Мазур
не дал ему времени извлечь оружие, равно как и поставить блок  левой  рукой.
Не колеблясь, вмазал носком туфли в то место, где пролегает сонная  артерия.
Иногда от такого удара умирают на месте. Иногда -  нет.  Кому  как  повезет,
ваши проблемы, господа...
   Кинулся  вперед,  двумя  ударами  надежно  отключил  пытавшегося   встать
капитана. Упал на задницу,  извернувшись,  поджав  ноги,  пропустил  их  меж
скованными руками, миг - и руки были теперь скованы впереди,  а  это  все  ж
малость полегче...
   Михась, уже без наручников, сиротливо болтавшихся на трубе, добил коленом
своего кадра. Вопросительно глянул. После  двух  жестов  Мазура  выхватил  у
одного из бесчувственных пистолет из кармана, на цыпочках кинулся к двери  и
застыл возле нее. Сам Мазур торопливо охлопал карманы капитанского  бушлата,
из левого извлек свой собственный "Макар", передернул затвор. Какое-то время
оба напряженно прислушивались.
   Никто не ворвался - пожалуй, солидная дверь и в самом деле заглушила  все
звуки... Теперь только Мазур, не спеша, высвободил из  наручников  запястья.
Жить вновь стало легко и почти что весело. Он  сделал  два  шага,  отодвинул
стол и поднял за воротник белобрысую. Покачал вправо-влево ее голову -  нет,
шея не перебита, кровь не сочится ни из носа, ни изо рта -  ощупал  пальцами
основание черепа. Точно, нигде ничего не сломано, будет жить, хотя  затылком
в стену вмазалась качественно...
   В темпе выдвинул ящик стола, перевернул. Улов хилый - на стол упала пачка
сигарет, авторучка, пара чистых листов бумаги, женские  часы  на  браслетке.
Молниеносно обыскал всех четверых, бесцеремонно выворачивая  карманы.  Кроме
капитанского удостоверения и водительских прав, обнаружившихся у  одного  из
жлобов,- никаких документов.  Вещи  неинтересные  -  обычные  мелочи,  вроде
зажигалок и перочинных ножичков. Зато пушки у всех - два ПСМ, два  "Макара".
Пошли бы милиционеры на операцию  без  служебных  корочек?  Черт  их  знает,
однако что-то сомнительно - операцию крутили серьезную...
   Белокурая стала проявлять признаки жизни.  Заглянув  ей  в  глаза,  Мазур
обнаружил, что взгляд становится все более  осмысленным,-  и  тут  же  вновь
отправил в беспамятство, на сей раз, можно бы выразиться, деликатно.
   Решение следовало принимать немедленно. Конечно, то, что за столом сидела
именно она, ничего еще не доказывало. Трюк,  старый  как  мир:  на  почетном
месте, в красном углу сидит пешка, а подлинный босс скромно хоронится  среди
прочих пешек. И все же... Даму, в конце концов, тащить легче, это не главное
соображение, но и оно свою роль играет.
   Они  вновь  обменялись  быстрыми  профессиональными  жестами,  и  Михась,
попробовав предварительно ручку на  прочность,  рывком  распахнул  дверь,  а
Мазур в нее бомбой и  вылетел.  За  дверью  открылся  неширокий  и  короткий
коридорчик без окон - дверь  напротив,  дверь  справа.  Со  стула  заполошно
вскочил детина в штатском, и Мазур, достав его одним прыжком, угостил  столь
же качественно, как лежавших без чувств сообщников. Поднял,  головой  вперед
забросил в дверь, она была пониже коридора, вниз вели целых пять ступенек, и
лететь  бы  вырубленному  лобешником  на  пол,  но  Михась  великодушно  его
подхватил, устроив на полу.
   Дверь напротив... Мазур подкрался к  ней,  рывком  распахнул  так,  чтобы
образовалась узкая щель, выглянул - вряд ли  у  них  тут  за  каждой  дверью
часовой, это уже не подвал...
   Точно,  нет  часового.  Картина  самая  мирная  -  крохотный  магазинчик,
покупателей что-то не видно, спиной к Мазуру стоит блондиночка.  Обернулась.
Оказалось, совсем соплячка. Рядом с ней еще одна дверь.
   - Серега не выходил? - как ни в чем не бывало спросил Мазур.
   Там, куда ходит много народу, обязательно отыщется какой-нибудь Серега  -
как и Миша с Колей...
   Девчонка растерянно пожала плечами:
   - Да не было вроде...
   - Ну, ладно,- кивнул Мазур.
   Закрывая дверь, отметил, что открыть  ее  можно  только  с  его  стороны.
Стандартно, но неглупо - магазинчик  настоящий,  за  второй  дверью,  должно
быть, складик, а в подвале обитают "доверенные  ребята  владельца",  в  дела
которых наученные сложностями нынешней жизни девочки-продавщицы предпочитают
не  соваться  -  то-то  у  ляльки  глазенки  были  чуть  испуганные...  Плюс
звуконепроницаемая дверь - хоть варфоломеевскую ночь  в  подвале  устраивай.
Когда его вели, он запомнил два поворота...
   Ага. За второй дверью - нечто вроде небольшого крытого гаража. "Рафик", -
глаза бы на него не смотрели - "Волга" Михася и "Газель" с тентом.  Вот  эта
дверь, несомненно, ведет на склад, а вторая, железная и высокая, может  быть
только  воротами.  "Элементарно,  Ватсон",-  буркнул  под  нос  Мазур,  чуть
приоткрыв створку и узрев снаружи солнечную улицу.
   Бегом вернулся в подвал. Забрал со стола ключи от  "Волги"  и  пассатижи.
Ключи бросил Михасю,  пассатижи  хозяйственно  прибрал  в  карман,  приказал
сквозь зубы:
   - Уходим!
   И, уже не колеблясь, подхватил белокурую, без всякой  нежности  прижав  к
себе, поволок в гараж. Она висела, как мешок, ноги волоклись по полу. Михась
прикрывал по всем правилам. На счастье, в гараже так никто и  не  показался,
пока Мазур, вновь без  тени  галантности,  забрасывал  белокурую  на  заднее
сиденье, а Михась распахивал ворота. Когда "Волга" вылетела на улицу,  Мазур
ощутил ни с чем не сравнимое, пьяняще-дикое чувство свободы.
   Без команды Михась погнал прочь - но не зарываясь, соблюдая все прави