роическими  усилиями  Мазур  пытался  отогнать  неуклюжую   неловкость.
Непонятно, отчего он в ее присутствии цепенел  и  каменел:  не  пацан,  чай,
женщины были, в том числе две недавних экзотических иностранки, трех человек
убил... А вот поди ж ты, чувствуешь себя полным идиотом, в толк не возьмешь,
как бы стать непринужденным и уверенным, язык не ворочается...
   "Странно получается, - констатировал он. - Ну не может  же  это  быть  от
любви? Я Аньку люблю, без дураков, но с  ней  сроду  не  цепенел,  обращался
уверенно, будто автомат разбирал, так,  что  однажды  хамом  неандертальским
обозвала..."
   Может, все дело в том, что Ирка -  дочь  адмирала?  Не  самого,  конечно,
высокого, обычного, в общем. И все равно, иной  круг,  иные  орбиты,  хлопцы
дважды видели, как ухажеры ее катали на самых настоящих иномарках...
   Иллюминатор был приоткрыт, слышно,  как  в  кают-компании  в  третий  раз
заводили "Кукурузные хлопья", из-за отсутствия слов на  импортном  языке  не
вызывавшие у товарища Панкратова приступа  идеологической  бдительности.  Со
своего стула Мазур видел широкую  полосу  темной  воды,  на  которой  лежали
отблески ламп "Сириуса", - мистер Драйтон изволил  где-то  мотаться,  должно
быть, ушел в ночной океан прожигать жизнь согласно  разгульным  нравам  акул
империализма. Хорошо ему сейчас, загнивающему: кругом, до горизонта,  черная
гладь,  над  головой  сияют  огромные  звезды,  на  ярко  освещенной  палубе
блондинки в бикини...
   - А ты у нас, оказывается, супермен, - сказала Ирина, глядя поверх бокала
загадочно и дразняще. - Как в том американском кино. Героические  броски  по
джунглям, драки с пиратами...
   - Ты потише, - сердито бросил Мазур, в котором на миг проснулись  жесткие
требования устава.
   Кто-кто, а уж она была  посвящена  во  все  его  дела  -  как-никак  сама
зашифровывала длиннейшие докладные  Дракона  и  ответы  на  них.  Неимоверно
хотелось спросить, что же все-таки отвечал Центр, в деталях и  подробностях,
но Мазур не мог нарушать устава и  строжайших  предписаний.  Никто  не  имел
права выуживать у судового шифровальщика содержание прошедших через его руки
телеграмм, помеченных в данном случае всеми мыслимыми грифами секретности.
   - Ты не переживай, - сказала Ирина. - У тебя все в порядке.
   - Я знаю, - угрюмо бросил Мазур. Она улыбчиво прищурилась:
   - Жутко интересно, как там у тебя было  с  той  негритянкой?  Она  совсем
черная, как сапог?
   - Нет, - сказал Мазур, не зная, куда девать глаза. - Я  бы  даже  сказал,
светло-кофейная.
   - Но красивая?
   - Красивая.
   - А интересно, как это все было? Было что-нибудь  такое...  экзотическое,
чего у нас не бывает?
   Уставясь на нее, Мазур от растерянности бухнул хамски:
   - Не было у меня случая вас сравнивать... Она  нисколечко  не  обиделась,
засмеялась:
   - Кто же в этом виноват, кроме тебя самого? Окончательно потерявшись,  он
пробормотал:
   - Ну да, зависит от меня что-то...
   - Пацан, - сказала Ирина мягко. - Женщину никогда не  завоюешь  галантной
робостью. Посмотрит она, как ты потеешь и жмешься, да и  пойдет  подальше...
Туда, где тебя нет. Магически действует мужская уверенность в  себе...  нет,
ты только не вздумай неуклюже на меня бросаться, иначе получится еще хуже. Я
и муженька-то выгнала  еще  и  за  неумелые  попытки  разыгрывать  записного
покорителя сердец, не имея к тому ни способностей, ни даже навыка...
   - А он кто был?
   - Тряпка. Разве что в погонах, а в не в цивиле. Кирилл, ты  мне  вот  что
скажи... Эта французская кошка к  тебе  сейчас  не  заявится?  А  то  станет
царапаться под дверью, неудобно получится - словно я тебе малину  испортила.
Ты скажи, если что, я ведь понятливая, быстренько уберусь.
   - Да ничего у меня с ней нет! - вспылил Мазур.
   - Снова прокол, - укорила Ирина, наливая  себе  еще  вина.  -  Ты  сейчас
должен был напустить  на  себя  загадочно-невозмутимый  вид  и  таинственным
тоном, сквозь зубы, соврать что-то убедительное. Ну, скажем, вроде того:  "Я
ее сегодня  не  жду..."  Вот  это  бы  на  меня  подействовало.  Ты  глубоко
ошибаешься, если думаешь, что женщину привлекает  демонстративная  верность.
Если бы я думала, что у меня есть под боком соперница,  такая  вся  из  себя
шармант, настоящая француженка, вот тогда бы и  забеспокоилась,  как  бы  не
потерять ухажера...
   - Тебе так нравится со мной играть? - потерянно спросил Мазур.
   - Пардон, я  женщина  или  кто?  -  Она  демонстративно  пожала  круглыми
плечами, не озаботясь одернуть сарафан. - И жизнь моя - вечная игра...
   - А может, я тоже с тобой играю, - сказал Мазур, согласно ее  же  советам
пытаясь держаться уверенно. - Может, я попросту  излишне  благороден.  И  не
хочу, чтобы ты подумала, будто я набиваюсь к адмиралу в зятья...
   - Бог ты мой, неужели у тебя серьезные намерения? - прыснула Ирина.  -  А
я-то, дура, счастье свое упускаю...  Положительный,  насквозь  секретный,  с
перспективами быстрого служебного роста...  Испробовавший  и  негритянок,  и
француженок морской волк, с которым в постель  ложиться  страшно,  еще  буду
смотреться Дунькой с камвольного комбината... Мазур, сделай мне  предложение
по всей форме, а? Чтобы мое неопытное девичье сердечко размякло, как воск, и
я потеряла голову...
   Он прямо-таки затравленно  вскинул  глаза,  силясь  подыскать  подходящую
реплику, волшебным образом превратившую  бы  его  в  настоящего,  уверенного
ловеласа без страха и упрека. Не нашел, конечно.
   - Ну ладно, надоело мне тебя мучить... - сказала Ирина, громко  отставила
бокал,  подошла  к  нему  вплотную.  -  Свет  гасить  не  нужно,  я  уже  не
маленькая...
   Каюту он так и не  запер  изнутри,  но  это  не  имело  значения.  Легкий
сарафанчик словно сам собой порхнул в угол, и совсем скоро старший лейтенант
Мазур, замирая от страха показаться неумелым, на узкой морской койке получил
то, к  чему  стремился,  все  переменилось  самым  волшебным  образом  -  ни
насмешки, ни стремления властвовать, Ирина, закрыв глаза,  подчинялась  так,
что порой становилось страшно: а вдруг проснешься? Он осмелел настолько, что
решился претворить в жизнь кое-что пережитое с Мадлен, но и тут не  встретил
ни малейшего  сопротивления,  Ирина  после  первого  легонького  нажима  его
ладоней без подсказки гибко извернулась, опустилась на  колени  у  койки  и,
бросив лукавый взгляд сквозь рассыпавшиеся пряди волос, приникла. "Кто-то же
учил", - успел еще ревниво подумать Мазур, но  тут  же,  с  глупой  ухмылкой
таращась в потолок, почувствовал себя на седьмом небе.  Учитывая  незапертую
дверь каюты, это было  форменное  безумие,  кто  угодно  мог  вломиться,  от
вахтенного матроса до грозного товарища Панкратова, но Мазур, содрогаясь  от
удовольствия, чувствовал себя под защитой волшебной шапки-невидимки.
   - Вот так... - прошептала Ирина, не без труда умащиваясь рядом на  узкой,
принайтованной к стене койке. - Это тебя француженка просветила?
   - Я ж не спрашиваю, кто тебя просвещал... - сказал он, всю еще  задыхаясь
и жмурясь, чувствуя себя победителем.
   - И правильно делаешь, между прочим, -  шепнула  она  на  ухо  без  своей
обычной насмешки. - Глупо было бы считать меня невинным цветочком, а?
   ...Ослепительный свет ударил ему в лицо, вызвав  физическую  боль,  Мазур
зажмурился, по щекам потекли слезы. К койке протопало несколько ног.
   - Лежать тихо! - грозным шепотом приказал Самарин.
   Стоя над душой, он заслонил своим телом лампочку, и  Мазур  смог  наконец
открыть глаза,  проморгавшись  и  стряхнув  слезы,  оторопело  уставился  на
капитан-лейтенанта, выглядевшего грозно и непреклонно. В руке у Лаврика  был
пистолет - слава богу, не упертый дулом в  Мазура,  а  направленный  стволом
вниз, но легче от этого не стало.
   За спиной у Лаврика торчали еще двое -  знакомые  все  лица,  самаринская
команда, замаскированная под мирных морячков...
   - Вот теперь можно встать, - сказал Лаврик, предусмотрительно отступая. -
Значит, мирно спим? Вставай-вставай и в уголок отойди...
   - Мирно? - усмехнулся один из его архаровцев, низко нагнувшись  к  смятой
постели. - Дамскими духами все провоняло, причем недавними.
   - Ну, сие не  по  нашей  части...  -  отмахнулся  Лаврик.  -  Кирилл,  ты
присядь-ка на стульчик, а мы пока осмотримся...
   Ничего не соображая, Мазур покорно опустился на  стул,  свесил  руки  меж
колен. Тот, что собачьим нюхом уловил Иринины  духи,  с  ловкостью  опытного
карманника принялся перетряхивать постель, действуя,  как  фокусник.  Второй
столь же проворно распахнул дверцы  встроенного  шкафчика  и  без  церемоний
копался в одежде.
   Хотелось рявкнуть на них, протестовать,  но  Мазур  усилием  воли  смирил
гордыню, лишь зорко следил за их манипуляциями - карманы  выворачивались  от
одного движения пальца и столь же молниеносно приходили в прежнее состояние,
словно бы по мановению руки  выдвигались  ящички  узенького  стола,  порхали
всякие мелочи, от  безобидных  авторучек  до  компрометирующей  яркой  пачки
известных  изделий.  Самарин,  без  выражения  наблюдая  за  ним,  поигрывал
пистолетом...
   В небольшой каюте даже этим талантливым ребятам было  негде  разгуляться,
дать волю престидижитаторским талантам, и вскоре обыск пришел к концу.  Даже
крохотную ванну, совмещенную с гальюном, проверили на совесть. Встали плечом
к плечу, развели руками без малейшего раскаяния на мордах.
   - В трусах искать будете? - поинтересовался Мазур хмуро, уже понимая, что
визитеры своей неведомой цели не достигли.
   - За кого нас принимаешь? - усмехнулся Лаврик. - В этом  мы  с  доченькой
адмирала конкурировать не собираемся... Орлы, погуляйте  в  коридоре.  -  Он
проводил взглядом охотно покинувших каюту ореликов, запер  дверь  изнутри  и
опустился на стул рядом с Мазуром. -  Ну  что,  возмущаться  будем  от  всей
души?
   - Изволь объясниться, - сказал Мазур, глядя в сторону.
   - Не скажу "охотно", но объясниться придется... Кирилл, не бери в голову,
но таковы уж правила игры. Мирные мы люди, но наш бронепоезд...
   - В чем дело?
   Лаврик, давно спрятавший пистолет, придвинулся поближе и понизил голос:
   - Ты человек свой, в подписках, как барбоска в блохах...  Я  тут  ни  при
чем, не всегда и люблю проявлять инициативу, но Дракон  свирепствует.  Чтобы
тебе было легче, можешь меня как-нибудь обозвать...
   - Обойдусь, - отмахнулся Мазур. - Что стряслось?
   - Здесь, кроме судового, есть еще и  мой  радист,  если  ты  не  знал,  -
спокойно сказал Лаврик. - Со своими специфическими задачами. Несколько минут
назад он перехватил радиопередачу, которая, вне всяких  сомнений,  велась  с
борта "Сириуса". "Пакетный" сигнал, что характерно. Тебе растолковывать?
   - Не надо, - сказал Мазур.
   Эти  штучки  он  прекрасно  знал,  самого  учили  пользоваться   подобной
аппаратурой. Записанное на магнитофон сообщение, иногда довольно длинное,  с
помощью  соответствующего  передатчика  выбрасывается  в   эфир   всплеском,
передача занимает считанные секунды, перехватить ее, конечно, можно, но  вот
запеленговать  -  простите-с...  Нереально.  Лучшая  техника   попросту   не
успевает. Между прочим,  аппаратура  может  быть  предельно  компактной,  ее
нетрудно распихать  по  карманам,  скрыть  под  одеждой,  иные  передатчики,
предназначенные  для  короткого  условного  сигнала,  вовсе  уж  миниатюрных
размеров: взял предмет, по внешнему виду неотличимый  от  авторучки,  прижал
колпачок - и рванулся в эфир сигнал, а через пару секунд хитрая  электроника
самоуничтожилась, пахнуло горелым - и никаких конкретных улик...
   - Мадлен? - отчего-то сразу пришло ему в голову.
   -  Версия,  что  скрывать,  соблазнительная,  -  сказал  Лаврик.   -   Но
представляется ошибочной. Поскольку я уверен, что  ты  будешь  молчать,  как
рыба, могу сказать правду: это вторая передача. Первая  имела  место  неделю
назад, когда на "Сириусе" Мадлен не  было,  вообще  никого  постороннего  не
имелось...
   - Подожди, - сказал Мазур, сразу забыв о своих мелких обидах. -  Выходит,
он среди...
   - Вот именно, - сказал Лаврик. - Среди здесь.  Среди  тех,  кто  поименно
обозначен в судовой роли. Из Союза плывет, сволочь. И решил, что пришла пора
сообщать о достижениях.
   - Докладывает о...
   - Хрен его знает, товарищ старший лейтенант... - с застывшим, злым  лицом
протянул Лаврик. - Решительно неизвестно,  что  это  -  то  ли  примитивный,
заранее оговоренный кодовый сигнал, то ли развернутый рапорт о нашей жизни и
работе...
   - Прекрасно, - сказал Мазур.  -  И  вы  моментально  ломанулись  ко  мне?
Учитывая мой запятнанный послужной список? Нашли подходящего кандидата, а?
   - Ну, не преувеличивай, - с некоторым смущением  сказал  Лаврик.  -  Тут,
видишь ли, имело место неуклюжее стечение обстоятельств -  нашелся  человек,
который видел,  что  именно  из  твоего  иллюминатора  свисало  нечто  вроде
тоненькой незакрепленной антенны... Ясно? Ну, мы сгоряча и... Если тебе  это
облегчит самочувствие, считай меня сволочью, перетерплю. Но я лелею надежду,
что ты все же поймешь мое положение. На корабле "подснежник", сука,  "крот",
а я могу лишь уныло констатировать  факт.  Чтобы  провести  на  судне  вроде
"Сириуса" толковый, всеобъемлющий обыск, понадобится не менее  роты  спецов.
Взять мне эту роту неоткуда, да и потом нас интересует даже не техника.  Мне
нужен человек. Но ущучить его при моих нынешних  возможностях  -  нереально.
Если у него еще что-то осталось, - а я  уверен,  осталось,  -  при  малейшем
признаке опасности выбросит все за борт и  затаится.  Изволь  подкарауливать
его до второго пришествия... Ну как, сильно обиделся?
   - Да ладно, - сделав  над  собой  усилие,  сказал  Мазур.  -  Перетерплю.
Значит, "крот"...
   - Ага. Внимание к нам приковано. И, как легко понять, механизм совершенно
неизвестен: то  ли  знают  уже  что-то  конкретное,  то  ли  рутинно  решили
присмотреться. Два часа назад - коли уж пошла такая откровенность -  акустик
отметил  в  непосредственной  близости  от  судна   подвижный   объект,   по
характеристикам вполне способный оказаться изучавшим подводную часть корабля
медленно двигавшимся  аквалангистом...  Чертовски  хочется  списать  это  на
очередного любопытного дельфина, но  я  предпочитаю  сразу  рассчитывать  на
худшее. Будь это дома или хотя бы в открытом море, я  без  всяких  колебаний
приказал бы  забросать  акваторию  гранатами  "Нептун",  но  в  чужом  порту
приходится соблюдать приличия...
   - Черт, - сказал Мазур. - Все ведь проверены на сто кругов,  и  даже  те,
что декорацией нам служат...
   - Голубь  мой,  среди  проверенных  тоже  попадаются...  типусы.  Хватало
примеров. Если...
   В дверь отчаянно заколотили - такое впечатление, кулаком. Не  раздумывая,
инстинктивно Лаврик схватился за карман с пистолетом - и это сказало  Мазуру
о многом: главный здешний охотник за шпионами пребывал в нешуточном  нервном
напряжении... Впрочем,  Лаврик  оправился  моментально.  Бросился  к  двери,
повернул рубчатую головку замка. Послышался громкий шепот.
   - Час от часу не легче, - сказал Самарин, вернувшись. - В  городе  что-то
непонятное творится. Я тебя подожду, если в темпе...
   Мазур торопливо впрыгнул в штаны, а рубаху застегивал  уже  на  бегу,  не
озаботившись обувью. Они выскочили на  верхнюю  палубу,  где  уже  толпилось
человек десять, вперемешку - аквалангисты и совершенно мирные члены экипажа.
   Внезапно  Мазур  ослеп.  Словно  пыльным  мешком  накрыли.   Лишь   через
пару-тройку бесконечно долгих, жутких секунд он сообразил, что с глазами все
в порядке, просто на судне  по  чьему-то  приказу  вырубили  все  освещение.
Понемногу он почувствовал себя нормально, рассмотрел  вдали  светлое  сияние
над городом, освещенное окно будочки  сторожей  у  ворот,  до  которых  было
метров пятьдесят.
   И  расслышал  далекие,  знакомые  звуки,  казавшиеся  здесь,  на  Райском
острове, совершенно неуместными.
   В городе  шла  ожесточенная  перестрелка.  Для  неопытного  уха  все  это
выглядело  беспорядочной  пальбой  наобум,  но  Мазур  без   особого   труда
расшифровывал происходившее где-то в километре  от  него:  судя  по  далекой
трескотне автоматов и временами вплетавшемуся в их  работу  солидному  баску
парочки пулеметов, ночной бой разгорелся возле какого-то конкретного  пункта
и носил определенно позиционный характер. Одни атаковали, не жалея патронов,
другие,  столь  же  азартно  расходуя  боеприпасы,  защищались.   Пока   что
невозможно было определить, чья берет.
   Мазура кто-то крепко схватил за  локоть.  Подскочив,  как  ужаленный,  он
обнаружил рядом Мадлен в распахнутом халатике. Она  прямо-таки  подпрыгивала
на месте:
   - Дернул же меня черт здесь застрять! Там что-то происходит!
   - Ценное замечание, - сказал Самарин.  -  Я  тоже  подозреваю,  что  дело
нечисто...
   - Да подите вы! Такой репортаж пропал! Или "синие акулы", или  переворот!
Машину взять неоткуда, а пешком я туда могу не успеть...
   Над  далеким  сиянием  мелькнула  тень  вертолета,   автоматные   очереди
по-прежнему стучали в ночи, ожесточенно и  звонко,  словно  в  городе  вдруг
взбесились все  швейные  машинки,  обернувшись  некими  монстрами.  На  фоне
освещенного окна сторожки маячили несколько фигур - полицейская стража порта
оживленно обсуждала события, махая руками  и  суетясь,  но  благоразумно  не
высовываясь за ворота.
   - Внимание!  -  жестяным  басом  загремел  над  головой  динамик  судовой
трансляции. - Говорит капитан! Всем спуститься в каюты,  держаться  подальше
от иллюминаторов! Все с  палубы!  Сохранять  спокойствие!  Пожарной  команде
занять места согласно расписанию, лазарет открыть!  Остальные  -  с  палубы!
Моментально!
   Первыми, как и следовало ожидать, подчинились те, что больше  привыкли  к
военной форме, чем к цивильным костюмам.
   Глава шестая
   КАДРИЛЬ МОЯ ПОДВОДНАЯ...
   Поправив очки солидным жестом, Мазур указал на следующую лебедку:
   - Это - придонная драга. С ее помощью, как  вы,  быть  может,  поняли  из
названия, берут образцы донной живности.  Все,  что  не  успело  улепетнуть,
попадает прямиком туда...
   Лейтенант Ожье встрепенулся, по-настоящему оживился:
   - А вот это совсем понятно, месье... Полицейская облава, а?  Классический
"невод". Все, что не успело улепетнуть, попадает в "салатницу"...
   - Вот именно, - сказал Мазур. - Вы очень быстро все схватываете. Потом, с
помощью  скучнейшей   математики,   вычисляется   количество   биомассы   на
определенной площади, а это, в свою очередь, оказывает неоценимую помощь при
расчетах популяции промысловых рыб...
   - Невероятно  интересно,  -  с  тоскливой  покорностью  в  голосе  сказал
лейтенант, скучнея на глазах.
   Мазур ухмыльнулся про себя - все-таки его неплохо поднатаскали, вдолбив в
голову тот необходимый минимум, который позволял успешно разыгрывать из себя
ученого мужа. Правда, исключительно перед  теми,  кто  вовсе  уж  ничего  не
смыслил в науке. Но все равно знания небесполезные. Лейтенант, сразу  видно,
преисполнился почтения к непонятным  ему  премудростям,  а  в  глубине  души
мечтает оказаться подальше отсюда, где-нибудь в баре...
   Что поделать, именно Мазуру выпал жребий развлекать гостя и  служить  ему
экскурсоводом. Лейтенант Ожье вкупе с двумя своими подчиненными заявился  на
судно  утром  с  оформленным  по  всем  правилам  предписанием  от  властей,
гласившим, что на некий, определяемый высшими государственными соображениями
срок эта троица обязана неотлучно пребывать на судне. В целях защиты  мирной
научной  экспедиции  и  в  связи  с  объявленным  чрезвычайным   положением.
Протестовать было не только бессмысленно,  но  и  опасно  -  мирная  научная
экспедиция, поголовно  состоящая  из  ученых  очкариков,  должна  была  лишь
обрадоваться присутствию вооруженной силы, представляющей верховную  власть.
Начав протестовать, неминуемо выпадешь из образа...
   Как оказалось, ночью  в  сто