тоятельствам. Будет видно. От пары дней до недели. В любом
случае - пятьсот в день. Долларов, я имею в виду. Если потребуется аванс,
мы это обговорим.
  - Ого! - покрутил головой Мазур. - Когда в разговоре всплывают такие
суммы, плохо верится, что дела - легкие...
  - Суммы вас не привлекают?
  - Ну что вы, - сказал Мазур. - Вполне приличные деньги. Если дело и в
самом деле почти приличное...
  - Или хотя бы чуточку приличное, - поддержал Пьер.
  Мэй Лань очаровательно улыбнулась:
  - Сложные вы души...
  - Такие уж мы безнадежные романтики, - ответил улыбкой Мазур. - Готовы
рисковать шкурой ради относительно безобидных вещей, не более того, а
также - ради дружбы...
  - А кто сказал, что мы с вами не сможем подружиться? - еще приманчивее
улыбнулась Мэй Лань.
  Бог ты мой, какая у нее была улыбка - открытая, ослепительная, откровенно
обещавшая многое с той смесью бесстыдства и невинности, на какую способны
лишь исключительные красавицы... Нетрудно дрогнуть и растаять. Вот только
Мазур порой был преисполнен столь упрямого недоверия к человечеству, что
душа его оставалась закрытой наглухо перед любым очарованием...
  - Заманчиво, - сказал он медленно.
  - Интересно, к чему это замечание относится - к нашей возможной дружбе или
названной мною сумме?
  "Плохо, когда женщина и красивая, и умная, - подумал Мазур. - Неправильное
сочетание..."
- И к тому, и к другому, - сказал он твердо. - Можем мы немного подробнее
узнать, во что впутываемся?
  - Сначала уточним еще кое-что... - сказала Мэй Лань как ни в чем не
бывало. - Значит, насколько я понимаю, за вами не тянется никаких хвостов?
Никто не будет предъявлять вам суровые претензии, никто вас не ищет?
  - Бог миловал, - сказал Мазур.
  - Неплохо... Господа, я собираюсь искать клад.
  - Здорово, - сказал Мазур. - И у вас, конечно же, есть старинная карта,
которую умиравший лет двести назад флибустьер дрожащей рукой вычертил,
приподнявшись со смертного одра...
  - Что-то вроде, - сказала Мэй Лань. - Очень похоже. Поиски ничейного
сокровища. С одной стороны, это вполне мирное предприятие, не нарушающее
особенно местных законов. С другой же... В таких делах могут понадобиться
надежные помощники, умеющие действовать кулаком и пистолетом...
  - Конкуренты, а? Могут объявиться?
  - Вполне возможно.
  - Мы что, будем с кем-то пересекаться? - спросил Мазур.
  - Не знаю, - серьезно ответила Мэй Лань. - Быть может. Пока что
неизвестно. В таких предприятиях все возможно. Но именно за риск я и плачу
вам такие деньги. Что скажете?
  - Надо посоветоваться...
  - О, разумеется... - Девушка сговорчиво встала. - Я вас буду ждать на
берегу, только постарайтесь не особенно затягивать, ладно?
  Когда стук ее каблучков затих на палубе и скрипнул ветхий трап, Мазур
поднял глаза на Пьера:
  - Что скажете, мон ами? Ты в этих краях обретаешься подольше...
  - Доверять этим макакам, конечно, нельзя. Никому и никогда. Даже этой
сладкой крошке, на которую ты откровенно облизываешься...
  - Насчет этого можешь быть совершенно спокоен, - усмехнулся Мазур. - Как
бы я ни облизывался, а голову терять не намерен. Что ты вообще думаешь?
  - Черт его знает, - протянул напарник. - Если у нее в самом деле лежит в
кармане старая пиратская карта с кладом, то за этакое предложение нужно
хвататься обеими руками. Таких карт я перевидал штук двести - и настоящих
среди них, по-моему, не было. Идеальный вариант, чтобы без хлопот и
опасностей срубить деньжат с глупого клиента - будет искать, пока не
ошалеет, намахается лопатой до седьмого пота и уплывет себе восвояси,
предварительно расплатившись с помощниками... Насмотрелся. И пару раз
участвовал в подобных вылазках - с одним американским придурком, у
которого денег было немеряно, а вот мозгов гораздо меньше. А второй раз
это был взаправдашний английский лорд. Тоже богатый и тоже дурной. Похоже,
конечно, что и она из этих... кладоискателей. Мы ее устраиваем, ты
заметил? С одной стороны, не откровенные бандиты, с другой - ребята
тертые...
  - Ну да, заметил, - кивнул Мазур.
  - Если с другой стороны... Мало ли что за этим кроется. Да что угодно.
Если что, нас ни одна собака не будет искать, никто не озаботится за нас
отомстить, никто не станет задавать лишних вопросов... И с этой стороны -
невероятно удобные кандидатуры, а?
  - Ты мои мысли читаешь, старина, - сказал Мазур. - Примерно так и я
прикидываю...
  - Но ведь - пятьсот баков в день, а?
  - Да уж, - сказал Мазур.
  - Стоит рискнуть...
  - А разве я тебя отговариваю? - фыркнул Мазур. - Советуюсь просто...
  - Рискнем, Джимми? Чертова куча денег... В конце-то концов, два тертых
парня сумеют держать ушки на макушке... И в случае чего не позволить,
чтобы их приперли к стене.
  - Золотая у тебя голова, Пьер, - задумчиво сказал Мазур. - Даже обидно,
что сослуживцу твоему Алену повезло в жизни куда больше...
  - Так что, рискнем?
  - Рискнем, - решительно кивнул Мазур. - Ладно, оставайся на шхуне и
посматривай тут... А я пойду подписывать соглашение меж двумя великими
державами...
  Он взбежал по лестнице, промчался по палубе, в три прыжка спустился по
шаткому трапу и, подойдя к девушке, сказал:
  - Посовещались. Большинством голосов было решено принять ваше предложение,
мисс...
  Она улыбнулась:
  - Если желаете придерживаться местных обычаев, говорите - нонья...
  - Охотно, - поклонился Мазур не без церемонности. - Мы решили принять ваше
предложение, нонья Лань...
  - Если сокращать, то именно - Мэй...
  - Нонья Мэй, - сказал Мазур. - Поскольку мы с напарником - неисправимые
романтики, отказать решительно не в силах. Но поскольку уже испорчены
прагматичной западной цивилизацией, то, увы, потребуем аванс в размере
однодневной платы...
  - Не вижу препятствий. Я вам отдам деньги, когда приедем в лавку, идет?
  - Идет, - сказал Мазур, усаживаясь на продавленное сиденье рядом с ней. -
Нам придется выходить в море, я так понял? Далеко?
  - Успокойтесь, не на Северный полюс, - мимолетно улыбнулась девушка. -
Гораздо ближе. Место, которое меня интересует, расположено километрах в
ста...
  - Ну, это ничего, - сказал Мазур. - Потому что, если считать в морских
милях, выйдет почти вдвое меньше... Когда прикажете отплыть? Нужно же
подготовиться - взять пресную воду, узнать прогноз погоды и все такое
прочее...
  - Завтра утром, я думаю, - сказала Мэй Лань, что-то про себя прикинув. -
Но вы мне понадобитесь уже сегодня. У меня будет парочка деловых встреч...
в местах, куда приличной девушке одной ходить не рекомендуется. Готовы
сопровождать?
  - Господи, вы же мне платите, - пожал плечами Мазур.
  - Вы, случайно, не разбираетесь в аквалангах, Джимми?
  - Да нет, - сказал он как ни в чем не бывало, практически без паузы. - В
парусах - еще куда ни шло... Нырял я пару раз с аквалангом, и не так
давно, но это же не значит, что я в них разбираюсь, верно?
  - Ничего, что-нибудь придумаем. А как с языками? Английский - это само
собой разумеется, коли уж мы на нем так давно и гладко общаемся... А еще?
  - Еще? Разве что мой родной, но он здесь абсолютно бесполезен.
  - Это который? - Мэй Лань покосилась на него с откровенным любопытством.
  - Вы только не смейтесь, ладно? - сказал Мазур. - Исландский. Я, видите
ли, исландец...
  - Да ну?!
  - Знаете, где это?
  - Джимми, я как-никак на третьем курсе колледжа... Интересно... Первый раз
в жизни вижу исландца. Как вас сюда занесло?
  - Долго рассказывать, - ответил Мазур. - Очень уж скучный у нас островок,
захотелось повидать мир...
  - Скажите что-нибудь по-исландски...
  - Скьяматорре дагбладе снорриус гекле, - без запинки выпалил Мазур, и
глазом не моргнув.
  - Какая экзотика... И что это значит?
  - Вы самая красивая девушка на свете.
  - Ох... - вздохнула Мэй Лань. - Я-то думала - экзотика, а это обычная
мужская банальность...
  - Что поделать, - сказал Мазур. - Мы, исландцы, банальный народ - из-за
своего захолустного расположения... Вы мне лучше вот что скажите, нонья
Мэй... Ваш хозяин знает, чем мы будем заниматься? Мы на него работаем или
как?
  - Ну что вы! - энергично мотнула она головой, разбросав черные пряди по
плечам. - Не вздумайте при нем упомянуть... Это - мой личный, собственный
бизнес... Понятно?
  - Конечно, - сказал Мазур.

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ИНТРИГА ОБОЗНАЧАЕТСЯ

  Экзотика преследовала его неустанно и навязчиво - вместо того чтобы взять
такси, Мэй Лань усадила Мазура в бечак, экипаж для советского человека как
диковинный, так и противоречащий иным идеологическим установкам, поскольку
имела место самая неприкрытая эксплуатация человека человеком. Проще
говоря, это был рикша - но не традиционный, везущий колясочку за оглобли.
Впереди размещалось сиденье на двух велосипедных колесах, а задняя часть
была, собственно, задней частью обыкновенного велосипеда. Водитель или как
он там называется, ожесточенно крутил педали, шумно дыша в затылок. Он
лавировал меж автомобилей так, что Мазуру поначалу было не по себе, но
потом он как-то притерпелся. В особенности если учесть, что в таком
путешествии были и неприкрыто приятные моменты.
  Для одного на сиденье было бы вольготно, а вот двоим - определенно
тесновато. Они сидели, поневоле прижавшись друг к дружке боками и бедрами,
в ореоле ее незнакомых духов, так что любой нормальный мужик в таком вот
положении не блистал особым разнообразием эмоций и чувств - таковые
держались строго определенного курса, способного возмутить иных
моралистов. Мазур исключением не стал. Чуть погодя он вежливо, но
непреклонно приобнял спутницу - и это было вполне естественное движение,
правую руку просто некуда было девать.
  Возмущения сей галантный жест не вызвал - Мэй Лань пару раз покосилась на
него скорее смешливо, чем протестующе. Ну конечно, это как раз тот случай,
когда мужик виден насквозь...
  А потом она непринужденно склонила голову ему на плечо, потерлась щекой...
Мазур уже готов был воспарить на седьмое небо, но почти сразу же отметил:
она вовсе не отвечала разнеженно на его нехитрые поползновения, она
попросту притворялась, что беззаботно льнет к кавалеру, а сама, чертовка
очаровательная, то и дело кидала украдкой назад быстрые, цепкие взгляды...
  Он разочарованно вздохнул про себя - а ведь так обнадежился поначалу... И
тут же посерьезнел. Склонившись к ее ушку, украшенному жемчужинкой в
серебре, шепотом поинтересовался:
  - Что, хвост?
  - Кажется, - прошептала она в ответ. - Попробуй оглянуться, только, я тебя
умоляю, непринужденно, не пялься открыто...
  Сочетая приятное с полезным, он выпрямился на сиденье, повернул девушку
лицом к себе и, самым естественным образом поцеловав в уголок рта, бросил
взгляд назад.
  Замерев в этом положении, вскоре убедился, что дело и впрямь нечисто.
  Старенький белый "ситроен" подозрительно четко и упрямо держал неизменную
дистанцию, поместившись за велорикшей метрах в сорока. Понаблюдав пару
минут, Мазур убедился в этом совершенно точно. Движение на окраине было не
таким уж и оживленным, белая машина сто раз могла бы их обогнать,
свободного места для такого маневра хватало - но "ситроен" держался сзади,
как приклеенный.
  - Белый "ситроен"? - прошептала Мэй Лань, прилежно замерев в его объятиях.
  - Ага, - сказал Мазур. - Это опасно?
  - Пока что это только надоедливо... Ладно, черт с ними... Ты, главное, в
случае чего не церемонься, бей от души...
  Рикша остановился у тротуара и, получив плату от Мазура, низко ему
поклонился. Мазур не стал читать ему лекцию о пролетарской гордости - и
принятая на себя роль не позволяла, и осталось стойкое впечатление: этот
парень и понятия не имел, что является натуральным пролетарием. Дикий
народ, что поделаешь, не подкован в единственно верной теории...
  - Ты актером никогда не был? - поинтересовалась Мэй Лань, быстрыми легкими
движениями поправляя волосы.
  - Бог миловал, а что?
  - Очень уж натурально изображаешь влюбленного...
  - А если я и вправду влюблен, хозяйка, нонья Мэй? - спросил Мазур. - С
первого взгляда, безответно и нежно?
  Девушка окинула его скептическим взглядом, фыркнула и отвернулась. Поодаль
стоял белый "ситроен", и помещавшиеся там два субъекта не делали ни
малейших поползновений вылезти наружу.
  Мэй Лань положила ему руку на плечо, придвинулась вплотную. Со стороны это
опять-таки выглядело так, словно влюбленные голубки беззаботно нежничают.
  - Слушай внимательно, - сказала девушка. - Боссом будешь ты, понял? Ты ни
словечка не знаешь по-английски, я просто переводчица, ясно? Тарахти мне с
важным видом что-нибудь, а я буду нести такую же ахинею...
  - На каком языке? - чуточку растерялся Мазур.
  - Да на своем исландском, мудрила! Кто его здесь знает? Ну, ты все понял?
  - Что тут непонятного?
  - Тогда пошли.
  Она взяла Мазура за руку и направилась к кирпичному трехэтажному зданию
еще голландской постройки, украшенному вывеской "Отель "Фельдмаршал"".
Даже Мазур, человек здесь случайный, без труда определил, что обшарпанное
здание никак нельзя отнести не только к шикарным, но хотя бы к
третьеразрядным заведениям. Быть может, в колониальные времена отель и
мог, не теряя достоинства, осчастливить своим постоем какой-нибудь
фельдмаршал, но сейчас сюда было определенно не загнать уважающего себя
лейтенанта. Сто лет не мытые окна, кожура от фруктов на тротуаре, прямо
перед входом, мятые субъекты, кучковавшиеся у крыльца, до жути напоминают
отечественных алкашей со скудной копеечкой, ищущих, с кем бы сброситься, а
профессию вон тех трех дамочек может безошибочно определить даже новый в
здешних местах человек...
  Пройдя сквозь строй цепких любопытных взоров искоса, они вошли в
вестибюль, отмеченный той же унылой печатью упадка и захламленности. Даже
портье за стойкой был какой-то неухоженный и отчужденный, словно его через
пару часов должны были выпнуть отсюда по тридцать третьей статье, и ему на
все отныне плевать.
  При появлении новых лиц он, впрочем, чуточку оживился, с надеждой вопросил:
  - Номер на час, туан, нонья?
  "А хорошо бы", - мечтательно подумал Мазур. Даже учитывая здешние пещерные
условия, к коим вряд ли подходит понятие "комфорт", неплохо бы...
  Увы, чудес на свете не бывает - Мэй Лань, смерив пожилого грязнулю
возмущенным взглядом, сухо поинтересовалась:
  - Господин Багрецофф, двести восьмой? Портье зевнул:
  - Сидит в ба-аре, нонья... если еще сидит, а не лежит...
  Мэй Лань, независимо вздернув подбородок, обошла стойку и направилась в
широкий проем. Мазур заторопился следом.
  Нельзя сказать, чтобы бар моментально являл входящим яркие картины
разврата, порока и разложения. Он попросту был убогим, захламленным, до
одури похожим на дешевую забегаловку на просторах родного Отечества, -
разве что здесь гомонили на непонятных языках, этикетки на бутылках были
другие, непривычные, и музыка из старенького музыкального автомата звучала
самая что ни на есть экзотическая. А во всем остальном - полная аналогия.
Совершенно по-расейски сосали спиртное субъекты разного цвета кожи и
разреза глаз, что-то втолковывая друг другу, ссорясь, бахвалясь, хныкая и
грозя. И официантка из местных, затурканная и обозленная на весь белый
свет, казалась с в о е й. Табачный дым коромыслом, пьяные слезы и пьяный
смех... Удивительным образом Мазур вдруг ощутил себя дома, и это
наваждение не сразу прошло.
  Мэй Лань, брезгливо покривив полные губы, высмотрела свободный столик и
решительно провела туда Мазура. Официантка подбежала на удивление резво -
должно быть, нездешний вид сих молодых людей разбудил в ней надежду на
чаевые. Правда, заказ ее явно обескуражил спартанской простотой - но она
без скрипа приперла две бутылочки пива и разочарованно удалилась. Стаканы
были, в общем, чистые, бывало и хужее...
  - И что дальше? - тихо спросил Мазур.
  - Подожди, попробую его высмотреть... Ага, вон он...
  Мазур присмотрелся. Субъект лет шестидесяти, выглядевший так, словно его
последние пару часов крутили в стиральной машине, не сняв предварительно
одежды, сидел за хлипким столиком в гордом одиночестве, подперев голову
руками, вперив замутненный взор в наполовину опорожненную бутылку с чем-то
прозрачным так, словно, буквально приняв известную латинскую пословицу,
пытался усмотреть в сосуде некую истину. Физиономия унылая, исполненная
житейской безнадежности.
  - Сейчас я его вытащу, - сказала Мэй Лань, встала и энергично направилась
к незнакомцу.
  Рядом с Мазуром моментально нарисовался потасканный здоровяк, вроде бы
европейского происхождения, покачался и спросил на неплохом английском:
  - Эй, приятель, продаешь девочку? Нравы здесь, надо полагать, были
непринужденными.
  - Исчезни, крокодил трипперный, - сказал Мазур, не поворачивая головы. -
Кишки на вентилятор намотаю, тварь...
  - Я понял... - сговорчиво промычал верзила и убрался, пошатываясь.
  Мэй Лань, стоя над созерцателем сосуда, что-то пыталась ему втолковать.
Тот слушал, но воспринимал реальность не без труда. Ну, кажется, дошло...
Он встал и прямиком побрел к Мазуру. Плюхнувшись за его столик, уперся
мутным взором, прохрипел:
  - Приветствуем вашу милость... Эх ты, не понимаешь ни слова, мизерабль
наглаженный...
  Сказано это было по-русски. Мазур, не дрогнув лицом, совершенно равнодушно
восседал за столом с видом Большого Босса. Как и надлежало по роли,
вопросительно воззрился на девушку. Она торопливо пояснила пьяному:
  - Я же говорила, мистер Багрецофф, он совершенно не понимает
по-английски...
  - Я с ним по-русски разговариваю, - пробурчал мистер Багрецофф.
  - Русского он тем более не понимает, откуда? Пойдемте? Мне кажется, вы не
вполне адекватны...
  Багрецов поднял голову:
  - Если вы мне, красавица, покажете обещанные деньги, я тут же буду
адекватен, честное слово... Пойдемте... - пробурчал он, поднялся первым и,
пошатываясь, направился к выходу.
  Придержав Мазура на миг, Мэй Лань достала из сумочки лист бумаги и
проворно сунула его во внутренний карман белого Мазурова пиджака:
  - Когда зайдет речь, достанешь и отдашь мне... Усек?
  - Ага, - сказал он хмуро.
  Именно в этот миг он заметил двух мрачных субъектов европейского вида,
торчавших в вестибюле у двери. Что-то очень уж проворно оба отвернулись,
сделав вид, что глазеют на улицу, где не происходило ровным счетом ничего
интересного. Очень уж приличный у них вид для этого заведения... Те, из
"ситроена"? А может быть...
  Судя по взгляду Мэй Лань, она тоже заметила тех двоих, но и ухом не
повела, поднимаясь рядом с Мазуром по застланной пыльным ковром лестнице
на второй этаж.
  Номер Багрецова полностью соответствовал внешнему облику заведения -
крохотный, меблированный со спартанской простотой. Поскольку хозяин
плюхнулся на единственный стул, проворно вытащив из внутреннего кармана
мятого пиджака прихваченную со столика бутылку, Мазуру ничего не
оставалось, кроме как стоять с брезгливым видом у окна. Скрестив руки на
груди и вздернув нос с величием истого аристократа, он бросил спутнице
пару фраз на фантастическом наречии, включавшем и пару ходовых словечек из
скандинавских языков, и собственную импровизацию.
  Мэй Лань, глазом не моргнув, обратилась к Багрецову по-английски:
  - Господин желает знать, способны ли вы в нынешнем вашем состоянии точно
перевести русские слова...
  - Как только увижу денежки, запросто, - сообщил тот, печальным взором
проследив за бутылкой, выхваченной у него девушкой из-под руки и
поставленной подальше на подоконник. - Как только, так сразу, что нам
стоит...
  Мазур взирал на соотечественника без малейшей доброжелательности - вопреки
расхожим штампам, он вовсе не собирался умиляться только оттого, что этот
тип с русской фамилией бухтит на родном языке. Этакий вот соотечественник
ему категорически не нравился. Для власовца вроде бы молод, но не в том
дело. Тогда, в Африке, недоброй памяти князь Акинфиев, его благородие, был
откровенным врагом, несмотря на преклонные годы, - но чертов князь при
всем при том был и личностью, волком зубастым. А этот человеческий обло