дет... Почему вы явились расспрашивать  о  ней  именно
профессора? Он знал?
   - Вполне мог знать, - сердито бросила Танечка.
   - Из чего сие следует?
   - Вы у нас и в самом деле мудрый, как змей, - сердито бросила девушка.  -
Они меня и правда бортанули. Я в свое время наладила  кое-какие  канальчики,
так что смогла быстро узнать... Понимаете,  какая-то  сволочь  нас  с  Ларой
засняла на видео и прокрутила пленку ее козлу...
   - Случается, - безразличным  тоном  сказал  Мазур,  вовсе  не  собираясь,
разумеется, сообщать, что сам этой сволочью и является.
   -  Вот...  Лару  он  куда-то  спрятал  и  заставил  заниматься...  -   Ее
передернуло. - Все сразу  рухнуло.  Лара  в  неприятностях.  Вальку  Хлынова
убили... Дело осталось без защиты. Сразу  же  нашлись  желающие...  Прибрали
почти все к рукам...
   - Гвоздь? - спросил Мазур небрежно.
   - Нет, он лопухнулся... Антоша Ковбой, знаете такого?
   - Встречались, - кратко ответил Мазур.
   -  Ну  вот...  Профессор  практически  моментально  кинулся  к  нему  под
крылышко, дешевка...
   - Ну что же вы так, Танюша, - сказал Мазур укоризненно,  чтобы  посильнее
ее разозлить и привести  в  состояние,  когда  не  особенно  и  смотришь  за
словами. - При чем тут дешевка? Человек просто-напросто  устраивал  жизнь  в
изменившихся обстоятельствах...
   - Скотина пузатая...
   "Кое-что проясняется, - подумал Мазур. -  Выстраивается  цепочка.  Ковбой
оказался неожиданно прытким, прибрал к рукам осиротевшее хозяйство,  а  папа
Гвоздь,  спохватившись,  сам  возжелал   заграбастать   профессора,   послал
ребят..."
   - Где Лара? - настойчиво повторила Танечка.
   - В уютном, но весьма аморальном  местечке,  -  сказал  Мазур.  -  Я  вам
непременно помогу с вашей  симпатией  воссоединиться,  но  сначала  извольте
ответить на некоторые вопросы...
   - А если я вам ультиматум предъявлю? Сначала помогите мне вытащить  Лару,
а уж потом...
   - Не пойдет, - решительно сказал Мазур. - Я вам нужен больше, чем вы мне,
понятно? У вас нет других заступников, кроме нас, и,  если  начнете  таковых
искать, можете жестоко напороться... А  вот  у  меня  есть  и  другие  люди,
которые смогут ответить на те же самые вопросы.  Вы  просто-напросто  первой
попались мне на глаза, и только. Так что  мы  с  вами  далеко  не  в  равном
положении...
   Она была неглупа и, Мазур видел, свое положение понимала отлично.
   - Ну? - спросил он непреклонно.
   - Что вы хотите знать?
   - Кто эта девица на снимке?
   - Далась она вам... - устало протянула Танечка. -  Это  Вера  Сулужекова,
археолог из Улан-Удэ. Она с нами давно работала... Не менее года... Какая из
нее шпионка, смех один...
   - Ну да, конечно, - усмехнулся Мазур. - - Шпион завсегда одет  в  плащ  с
поднятым воротником и  темные  очки,  постоянно  озирается,  посыпает  следы
табаком и спрашивает всех встречных, как ему  пройти  к  секретному  объекту
номер такой-то... Ладно, это лирика. Значит, она была с вами в деле?
   - Да, она с друзьями обеспечивала...
   - Канал? На ту сторону?
   Танечка, полуотвернувшись, кивнула. Лаврик, должно быть, испытывал сейчас
некое подобие оргазма - палец о палец не ударив,  сидел  себе  за  баранкой,
пока старина Мазур выбивал информацию из перспективной клиентки...
   - И где она сейчас? - спросил Мазур.
   - Я не знаю.
   - Таня... - подпустил он металла в голос.
   - Да поймите  вы,  я  в  самом  деле  не  знаю!  -  вскинулась  белокурая
валькирия. - Говорю вам, все переметнулись к Ковбою! Мы должны были работать
с новым курганом, но тут как раз грянули все эти... сюрпризы... я так  и  не
узнала, где он... Где-то в тайге, у монгольской границы. Они все там, и Вера
тоже.
   - Лара знает, где именно?
   - Должна знать. Этот козел наверняка ее  и  загнал  в  такие...  условия,
чтобы дознаться. Он как раз собирается наехать на Ковбоя...
   - Значит, они все в тайге? И Вера?
   - Ну, говорю же вам...
   - Притормози, - сказал Мазур Лаврику. - Местечко тихое, поговорим...
   Лаврик остановил  машину,  выдернул  ключ  зажигания  из  замка.  Танечка
настороженно косилась на Мазура.
   - Бросьте, - усмехнулся он. -  Не  будем  мы  вас  убивать,  вы  нам  еще
пригодитесь, очаровательная...
   И вылез из машины следом за Лавриком.
   - А если я убегу? - ехидно поинтересовалась Танечка.
   - Да ради бога, - сказал Мазур с ухмылочкой.  -  На  все  четыре  стороны
скатертью дорога. И попадете либо к Гвоздю, либо к Ковбою  -  а  уж  они,  в
отличие от нас, с вами церемониться не будут...
   - Я понимаю, - сказала она, глядя в пол.
   - Вот и прекрасно,  -  сказал  Мазур.  -  Посидите  пока,  а  мы  немного
прогуляемся...
   Они  отошли  метров  на  двадцать,  к  закрытому  без  объяснения  причин
газетному киоску.
   - Ну, ты у меня молоток... - ухмыльнулся  Лаврик.  -  Отлично  сработано.
Гену только жалко, не повезло мужику...
   - Он что-то знал про Гейшу, - убежденно сказал Мазур.
   - Думаешь?
   - Я просто успел прокрутить все в голове. Мы все трое были на линии огня.
Но меня он оставил. Я, конечно, не профессионал в твоей области, но  у  меня
есть шальная версия. Поделиться?
   - Изволь, - спокойно сказал Лаврик.
   - Этот козел, точно, наш, - сказал Мазур. - С базы. Потому он и  не  стал
палить в меня. Знает, что это бессмысленно. Всех не  перестреляешь,  на  мое
место придет другой, и только. А вот те сторонние,  что  знали  о  Гейше,  -
другое дело. Во-первых, они сторонние,  за  них  не  будет  мстить  контора.
Во-вторых, они - как раз и есть свидетели.  Чем  меньше  их  останется,  тем
слабее улики против Гейши.
   - Почему же версия -  шальная?  -  процедил  Лаврик.  -  Вполне  здравая.
Растешь на глазах.
   - Слушай...
   - Ну?
   - Может, я чего-то не понимаю, однако... Если он - наш, ты  его  все-таки
можешь подловить. Я понимаю, людей у тебя маловато, возможности не  прежние,
но все равно - не так уж трудно установить, кто из наших отлучался  с  базы,
когда происходили все эти... умертвия. А?
   - Кирилл, -  сказал  Лаврик  с  загадочной  усмешечкой.  -  Ты  у  нас  -
неподражаемый диверсант,  снимаю  шляпу...  Ты  прекрасно  умеешь  резать  и
взрывать... Но, бога ради, не  давай  ты  советы  касаемо  дел,  которых  не
понимаешь...
   - Я не даю советы, - сердито сказал Мазур. - Я просто хочу эту суку взять
за яйца.
   - А я, значит, не хочу? - фыркнул Лаврик. - Я намереваюсь  его  наградить
почетной медалью для лучшего иностранного шпиона десятилетия?  Не  дергайся,
Кирилл. Машина работает. Займись-ка лучше насущными делами...
   Мазур оглянулся на машину.
   - Да нет, я с ней сам докончу, - сказал Лаврик. - Тебе  Гвоздь  выпадает,
надо ему доходчиво объяснить кое-какие прописные истины...

Глава шестая
Старые волки, молодые волки

   Мазур точно рассчитал дистанцию - и вразвалочку подошел к передней машине
как раз в тот самый момент, когда Гвоздь был  от  нее  в  двух  шагах.  Двое
телохранителей, среагировав с похвальной быстротой,  дернулись  было  в  его
сторону, но Гвоздь, чья реакция оказалась еще быстрее, остановил  их  резким
жестом. Пару  секунд  разглядывал  Мазура  с  непонятной  улыбочкой,  потом,
подойдя вплотную, произнес тихо:
   - Интересные дела, Степаныч... Мы ж с тобой вроде бы и не  договаривались
на это место и  на  это  время...  Неужели  хвоста  за  мной  пустили,  ваши
благородия?
   - Если уж употреблять старинную титулатуру, то - ваши превосходительства,
- усмехнулся в тон Мазур. - Это просто совпадение Фомич. Шагаю это я себе на
променад,  вдруг  тебя  увидел.  И  тут  же  вспомнил,  что  нужно  серьезно
поговорить...
   - Ну, садись тогда. - Гвоздь распахнул перед ним заднюю дверцу.
   - Серьезно поговорить, - сказал Мазур с нажимом на первое слово.
   Гвоздь думал не более пары-тройки секунд. С непроницаемым лицом  нагнулся
к передней дверце:
   - Паша, к ребятам пересядь, я сам поведу...
   Шофер, дисциплинированно  не  задавая  вопросов,  пересел  к  охранникам.
Гвоздь кивнул Мазуру на переднее сиденье, обошел "Волгу" спереди,  устроился
за рулем и, пропустив дребезжащий маршрутный автобус, влился в поток.  Мазур
видел в зеркальце, что вторая машина висит на хвосте, как ей и положено.
   - Маршрутники эти - страшное дело, - сообщил Гвоздь,  как  ни  в  чем  не
бывало. - Слышали краем уха, что есть  какие-то  такие  правила,  но  толком
ничего не знают. Какие тут авторитеты,  номера  и  понятия!  Они,  козлы,  в
погоне за рубликом и самого президента стопчут, если на дороге попадется.  У
вас в столицах они такие же дурные?
   - Да нет, поумнее, - сказал Мазур ему в тон, столь же безмятежно.
   - Когда-то, лет двадцать назад, "Волгу" страшно хотелось, спасу не  было,
- столь же непринужденно  продолжал  Гвоздь.  -  Тогда  "Волга",  да  еще  в
экспортном исполнении - это было что-то...
   - А ты хорошо шоферишь, Фомич, - сказал Мазур, по-прежнему  не  выказывая
ни малейших признаков нетерпения. - Где навострился?
   - А на лесовозе, - ответил Гвоздь.  -  В  незабвенной  Коми  АССР...  ты,
часом, не помнишь, как она  нынче  зовется?  Все  переименовали  к  чертовой
матери...
   - Не помню, - сказал Мазур. - Фомич, я тут давеча, в подъезде дома одного
профессора, столкнулся с твоими ребятками... Быча и еще один, незнакомый...
   Гвоздь бросил на него быстрый взгляд:
   - Степаныч, а ты что, в претензии? Они ж на тебя и не пробовали наезжать,
дали спокойно уйти и девочку не помешали утащить... По любому  тебе  на  них
сердиться поводов нет...
   - Я и не говорю, что сержусь или в претензии, - сказал Мазур.  -  Однако,
уж прости, Фомич, но ситуация выглядит,  с  моей  точки  зрения,  таким  вот
печальным образом: ребята явно пришли не  сами  по  себе,  а  выполняя  твой
приказ... чего они и не скрывали, кстати. Вот и выходит, что ты начал играть
на моем поле. В мою игру ты зашел, Фомич, так что извини за  навязчивость...
Кого они должны были прихватить -  девочку  или  профессора?  У  меня  такое
осталось впечатление, что за профессором они шли. Девочка  скрывалась,  вряд
ли вы ее проследили... а вот профессор, наоборот, сидел на  месте  и  ни  от
кого не бегал...
   - Степаныч, - задушевно сказал Гвоздь. - Человек ты мой дорогой, ну в чем
я перед тобой провинился, что ты на меня смотришь волком? Обижать тебя ничем
не обижали. Я тебе  по  гроб  жизни  обязан,  ты  ж  мне  жизнь  спас  самым
героическим образом, грудью богатырской заслонил, из черного пистолета паля,
Нечая разоблачил, суку, который ссучился,  детство  наше  босоногое  предал,
дружбу старую...
   Мазур вздохнул:
   - Фомич... Ну к чему эти байки? Ты ведь меня уже узнал  чуточку.  Неужели
всерьез полагаешь, что сможешь уболтать?
   - Тебя уболтаешь...
   - Тогда?
   - Степаныч... Ну в  конце-то  концов,  означенный  профессор  -  не  твоя
безраздельная собственность, верно? Зачем он тебе вообще нужен? Ты  ведь  не
мент, твоя специальность - внешний супостат...
   - Вот именно, - сказал Мазур. - Хорошо помнишь, что я тебе говорил насчет
одной милой девочки азиатского облика?
   - Хочешь честно? Плохо я верю в шпионов, поскольку ни разу в жизни их  не
видел. Может, и нет никакой шпионки?
   - Есть, Фомич, - сказал Мазур. - Есть, к сожалению. Ты ведь, сдается мне,
знаешь, что приключилось с  профессором?  Думается  мне,  что  твои  ребята,
пытаясь обрести хотя бы синицу в руках, влезли-таки к нему в квартиру... А?
   - Ну предположим, предположим... Бедолага...
   - Только есть тут одна маленькая загвоздочка, - продолжал Мазур  сухо.  -
Быча мне проговорился, что шли они не за профессором, а как раз за  девочкой
Таней, без которой ты им возвращаться не велел категорически...
   - С-сопля... - процедил сквозь зубы Гвоздь.
   - Ты его не ругай, ладно? - великодушно сказал Мазур. - Он у тебя мальчик
умный и старательный, а что передо мной чуточку подрастерялся,  это  еще  не
смертный грех, передо мной, не сочти за похвальбу, и  не  такие  терялись...
Фомич...
   - Аюшки?
   - Бросил бы ты это дело...
   - Это которое?
   - Курганы, - сказал Мазур. - Точнее, зарытое в  оных  золотишко.  Я  ведь
помню, что за журнальчик у тебя на столе  лежал  во  время  последней  нашей
беседы... Я тебя убедительно прошу: не изображай ты такого недоумения.  Я  и
так все знаю...
   - Все? - усмехнулся Гвоздь. - А сколько от нас лету до города Кейптауна?
   - Фомич... - поморщился Мазур. - Ты ж серьезный  человек,  не  надо  меня
разочаровывать... Давай, я за тебя все  сам  обскажу,  лады?  Ты  узнал  про
бизнес, который за твоей спиной наладила Лара. И по размышлении решил к нему
подключиться, то есть, точнее говоря, загрести под себя. Дело  житейское,  я
тебя не упрекаю - по какому такому праву? - но в  том-то  и  вся  беда,  что
вокруг  этого,  вдруг  ставшего  бесхозным  бизнеса  закрутились  нешуточные
страсти...
   - Ты про Антоху, что ли, Степаныч? - пренебрежительно усмехнулся  Гвоздь.
- Ковбоя я порву, если доведется,  как  Тузик  грелку.  Калибром  не  вышел,
сучонок...
   - Да при чем тут Ковбой, - терпеливо сказал Мазур. - Ковбой - сявка, я  с
тобой совершенно согласен... Дело в других. Шпионаж - дело серьезное. Это  в
кино шпионы друг в друга палят на  каждом  шагу,  в  жизни  обстоит  не  так
жутко... но если уж решат, что человека  следует  убрать  по  тем  или  иным
причинам, его непременно  уберут.  Каким  бы  крутым  он  ни  был.  Это  для
Шантарска ты крутой, а кое-какая забугорная контора десяток таких,  как  ты,
смахнет, словно пешку с доски...
   -  Подавятся,  -  процедил  Гвоздь,  умело  работая  баранкой.  -   Зубки
поломают...
   Мазур смятенно подумал, что его собеседник, похоже, и  в  самом  деле  не
осознает всей серьезности ситуации. Скорее всего, оттого, что шпионские дела
лежат чересчур уж далеко за пределами его непростого жизненного  опыта.  Как
растолковать  бедуину,  что  белый  медведь   -   существо   опаснейшее?   В
генетической памяти бедуина нет страха перед белыми медведями -  как  нет  у
чукчи опаски перед ядовитыми змеями, коих на Чукотке не водится...
   - Степаныч, - сказал Гвоздь уже без прежнего шутовства. - Чего ты от меня
хочешь, собственно?
   - Чтобы ты мне рассказал  подробно  и  обстоятельно  все,  что  знаешь  о
курганах, о гробокопателях... и о той  симпатяжке,  чью  фотографию  я  тебе
показывал. Ты ее знаешь, Фомич, определенно знаешь... или, по крайней  мере,
что-то о ней слышал...
   - Не бери на пушку.
   - Знаешь, - повторил Мазур уверенно, хотя на самом деле и не был  в  этом
так уверен. - В общем,  мне  нужно  знать  все,  что  ты  знаешь  о  "черных
археологах".
   - А Ларка что же, не стала колоться?
   - То-то и оно, что не стала, - сказал Мазур. - Что,  удивился?  Вот  и  я
удивился поначалу, а потом начал анализировать... От кого-то  она  уже  ждет
помощи, кто-то ей пообещал немало - иначе не послала бы она меня к  чертовой
матери... Может  быть,  это  Ковбой.  А  может,  фигура  посерьезнее  -  наш
таинственный друг, тот самый, что доставил тебе недавно кучу  неприятностей.
На твоем месте я бы его всерьез опасался. Серьезно. Я сегодня впервые видел,
как   он   работает.   Это   профессионал,   Фомич.   Натасканный   солидной
государственной конторой...
   Гвоздь  притормозил  -  навстречу  им  вприпрыжку  бежал  гаишник,  махая
полосатой палкой. Опустив стекло. Гвоздь  перебросился  с  ним  парой  слов,
выругался сквозь зубы и развернул машину:
   - Придется нижней дорогой ехать.
   - Что там? - спросил Мазур.
   - Какой-то придурок завалил грузовик поперек дороги. Балдой, ясное  дело.
Завалил и смылся, так что дорогу запечатало надолго.
   Оглянувшись, Мазур рассмотрел за крутым поворотом  лесной  дороги  уголок
зеленого кузова  и  легковушку  в  милицейской  раскраске.  Гвоздь  уверенно
взлетел на параллельную верхнюю дорогу, мимо бензоколонки,  свернул  налево.
Машина с охраной прилежно летела следом, повторяя все их маневры.
   - В общем, ты попал в группу  риска,  таково  мое  твердое  убеждение,  -
сказал Мазур. - В ту группу, которую начали отстреливать.  Наш  профессор  -
яркий пример. В общем... Я понимаю, что человек ты твердый, что  так  просто
тебя не  испугать,  но  пойми  ты,  Фомич:  я  не  пугаю,  я  искренне  тебя
предостеречь хочу. По всем раскладкам, ты  -  очередной  кандидат.  Если  ты
глубоко влез в эти дела с курганным золотом... а ты, сдается мне, влез.
   Машина летела вниз  по  широкой  дороге,  несколькими  плавными  изгибами
вившейся среди высоких откосов, поросших  наверху  густым  сосняком,  Мазуру
становилось все тревожнее. Что-то в окружающем - мирном, солнечном, летнем -
было не правильно, и он не понимал, что...
   - Я где-то читал, что опасность придает остроту жизни, - хмыкнул  Гвоздь.
- Опасность - она, Степаныч, повсюду. Тот придурок на грузовике мог  его  не
просто поперек дороги завалить, а в нас нежданно-негаданно  воткнуться,  вот
и...
   "Дорога!" - мелькнуло в мозгу у Мазура. Из города  на  берег  Шантары,  к
усадьбе Гвоздя вели две дороги... но  теперь,  из-за  того  грузовика,  одна
надолго стала  непроезжей,  и  это  можно  повернуть  и  по-другому:  теперь
заведомо известно, по какой из двух дорог Гвоздь будет возвращаться...
   - Фомич! - быстро, резко сказал он. - Разворачивайся! Поехали назад! Кому
говорю, балда?! Потом все объясню!
   - Да ладно тебе...
   Гвоздь  содрогнулся,  коротко  и  жутко,  его   голос   вдруг   оборвался
неразборчивым хрипом - и  Мазур  видел  уже,  что  в  лобовом  стекле  зияет
аккуратная круглая дырочка с парой змеящихся от  нее  длинных  трещин,  а  у
Гвоздя прямо  посреди  лба  зияет  столь  же  аккуратное  черное  отверстие,
разъясняющее понимающему человеку ситуацию с полувзгляда.
   Потом смотреть стало некогда - Гвоздь рухнул лицом на руль, машину повело
влево, вынесло на встречную полосу, и от  нее,  крутанув  отчаянный  маневр,
едва сумел увернуться встречный "жигуль"...
   Широкая дорога и  откосы  по  обе  стороны  прямо-таки  кружились  вокруг
неуправляемой машины. Что было силы крутанув руль, Мазур успел  в  последний
момент увести  ее  вправо,  чтобы  не  вмазалась  в  откос,  а  мигом  позже
разминулся еще с одной встречной, взвывшей  сигналом  так,  что  мурашки  по
спине пробежали. Вслепую тыча ногой, Мазур никак не  мог  освободить  педаль
газа от подошвы Гвоздя, конвульсивно вдавившей ее до упора, и никак  не  мог
достать тормоз.  Не  колеблясь,  рванул  рычаг  передач  -  черт  с  ней,  с
автоматической коробкой, хрена ли ее жалеть...
   Где-то под седалищем гулко скрежетнуло, заблокированные колеса скребли по
асфальту,  сжигая  покрышки,  окажись  за  рулем  водитель  похуже,   машину
непременно перевернуло бы, и она долго кувыркалась бы, как бог пошлет.
   Но Мазура в свое время неплохо обучили управляться со всем, что ездило по
земле, - и он, манипулируя рулем, изогнувшись в  немыслимой  позе,  давя  на
тормоз прямо через туфлю Гвоздя, добился-таки  своего  -  вывел  "Волгу"  на
обочину, пролетел по ней в туче сухой пыли, а там и остановился.
   Чисто автоматически он выхватил пистолет, еще выскакивая из машины, встал
так, чтобы "Волга" защищала его  от  возможных  выстрелов  с  откоса,  густо
поросшего высоким сосняком, - он успел сообразить, откуда стреляли, а как же
иначе, такие вещи он умел. Но понимал уже, что стрелять  в  него  не  будут:
появись у того, кто стрелял из-за сосен, такое намерение, он  уже  в  первые
секунды достал бы Мазура вторым выстрелом. Судя по всему, некто был  на  это
способен - неплохо учен, сволочь...
   "Волга" охраны, визжа тормозами, обошла боком стоявшую на обочине  машину
с покойником, встала  впереди.  Трое  выскочили  из  трех  дверок,  на  ходу
выхватывая оружие - они видели позу Мазура и  отреагировали  соответственно.
Целились в ту же сторону, но тянулись секунды, и они уже начали  соображать,
что палить вроде бы не в кого...
   Стояла тишина. Ни единой посторонней машины. Дорога была  накрыта  густой
вечерней те