а не заставляй красивую девочку врать в глаза...
   - Как разговариваешь, сука?  -  послышался  кипящий  отнюдь  не  деланным
возмущением голос капитана.- Я тебе что, кунак?
   - Вы, гражданин, в самом деле, так развязно себя  не  ведите,-  поддержал
Крест.
   - Почему развязно, а?- привратник был невозмутим.- Я к тебе в  дом  среди
ночи постучу, нехорошими словами  называть  буду,  ты  не  обидишься?  Зачем
девочку привел? Я  ее  впервые  вижу.  Может,  нам  разбудить  Инала,  чтобы
разбудил Павлюка? У  тебя  на  погонах  звездочек  меньше,  чем  на  хорошем
коньяке, не  та  астрономия,  чтобы  я  навытяжку  становился...-  в  голосе
просквозили озорные нотки, похоже, он малость забавлялся.- Капитан,  кто  же
так дела делает?
   - Да он это, морда бесстыжая! - вскрикнула Надя.
   - Ну зачем так  говоришь,  симпатичная?  Ага,  я,  должно  быть,  к  тебе
приставал только что, да? Платье порвал, да, в кусты тянул? А ты вырвалась и
в милицию прибежала... Вот не люблю я, капитан,  когда  наглеют  без  всякой
оглядки на свою убогую астрономию... Ну что, будить Инала? Или дать тебе  на
бутылку, и езжай себе к киоску- там, у вокзала, открыто еще...  Пьяный,  да?
Не хватило?
   - У меня потерпевшая,- ледяным тоном сказал капитан.
   - Дурь у тебя в голове,  а  не  потерпевшая.  Иди,  мой  хороший,  отсюда
по-доброму, пока Инал не проснулся... С потерпевшей придешь утром, только не
забудь прихватить казенную бумажку, на которой  уважаемый  товарищ  прокурор
расписался в нужном месте,- а то и днем ворота не открою, повестку пришлешь,
как положено...
   Все, пора работать... Чуть откинувшись назад,  Мазур  прижался  спиной  к
толстому стволу тополя, не отнимая от глаз прибора, дважды нажал на курок.
   Глушитель  выплюнул  две  желтых  вспышки,  сопровождаемых  не   особенно
громкими щелчками,- хороша машинка, машинально отметил Мазур, не  кустарщина
- и человек с собакой перестали жить. Он громко  свистнул,  подавая  сигнал,
рванулся вперед, перекидывая прибор за спину. Когда левая нога наступила  на
забор, собрался, сгруппировался и прыгнул во тьму вытянутыми руками вперед.
   Крутанув сальто над колючей проволокой, приземлился на согнутые ноги,  не
выпрямляясь, длинным  прыжком  ушел  в  сторону,  распластался  на  холодном
бетоне. У ворот сверкнула неяркая желтая вспышка, послышался  шум  падающего
тела, по двору тут же полоснул луч фонаря - Крест с  капитаном  ворвались  в
калитку.
   Из окна рядом с крыльцом через стекло  посветили  фонарем.  Мазур  послал
туда пулю, переместился правее. Фонарь моментально погас, но пробитое  пулей
каперанга  стекло  тут  же  разлетелось  вдребезги  -  внутри   засветилась,
запульсировала небольшая желтая бабочка, слышно было, как в  забор  попадают
пули, автоматная очередь прошла наискосок над тем местом, где только что был
Мазур. На фоне стены из светлого кирпича четко выделялись силуэты  Креста  и
Гоши, прижавшихся слева от двери.
   Еще одна  очередь  из  бесшумки  хлестнула  по  двору,  наугад  нащупывая
противника. Мазур приподнялся на корточках так, чтобы  голова  не  поднялась
выше подоконника, пробежал вдоль боковой  стены.  В  доме  слышалась  возня.
Перехватив фонарик, Мазур выбил  им  стекло,  как  дубинкой,  тут  же  зажег
фонарик, бросил внутрь - и прыгнул  следом.  Отпрянул  в  угол,  прижался  к
стене.
   В богато обставленной комнате никого не было. Вскрики  и  визг  слышались
совсем рядом. Подобрав фонарь, Мазур  переместился  к  двери,  распахнул  ее
пинком,  выскочил,  двигаясь  в  нечеловеческом   ритме.   Коридор.   Ковер.
Движение...
   Выстрелил по смутно  белевшему  силуэту-  тот  скорчился,  обеими  руками
схватившись за грудь, опустился на пол. Мазур уже бежал мимо него  к  другой
двери, полосуя стены белым лучом фонаря, держа его  на  отлете,  высоко  над
головой,  так,  чтобы  светил  сверху  вниз,  а  противник  никак   не   мог
сориентироваться, выстрелить прицельно...
   Погасил фонарь, замер, прижался к стене, стараясь не дышать. Где-то слева
послышался шум - там должна быть входная дверь... Нет, тяжелое  дыхание  ему
не почудилось- едва различимая во  мраке  фигура  медленно  перемещалась  по
стеночке, то и дело сторожко замирая.
   Проникавшие в окно  отблески  фар  машины  отразились  от  металлического
предмета в его руке. Мазур, не  шелохнувшись,  помня  о  "языке",  терпеливо
ждал, пока не ощутил запах хорошего мужского одеколона и спиртного,- и тогда
по всем правилам ударил, выбивая пистолет  из  руки,  валя  в  беспамятство.
Отпрянул за массивный шкаф.
   Дверь распахнулась, откуда-то сверху ударил луч фонаря -точно такого, как
у Мазура. Он включил свой, прямо-таки на лету, отбрасывая подальше от себя,-
и успел заметить в кувыркавшемся луче  искаженную  физиономию  Креста.  Тихо
позвал:
   - Крест!
   Но пуля из бесшумки успела ударить  в  пол  рядом  с  упавшим  фонариком.
Крест, светя мимо Мазура, подбежал и встал рядом:
   - Что там?
   - Вроде все...- выдохнул Мазур.
   - Гоша, пошел! Кто это?  -  Крест  посветил  фонарем  вниз.-Ага,  Инал...
блядь, ты что его...
   - Жив,- сказал Мазур.
   - Порядок, вяжи! Двух мы положили, вроде никого бы не должно...
   Они озирались, обратившись в слух. Ни малейшего  звука.  И  двинулись  по
комнатам, тихонько распахивая двери, светя сверху вниз. Вновь  оказавшись  в
том коридоре, Мазур посветил на пол- накрашенная  мордашка,  исказившаяся  в
немом ужасе, неподвижные глаза широко открыты, белая  ночнушка,  дешевенькое
ожерелье на шее...
   "Принесло тебя, дуреха",- подумал Мазур, не способный  сейчас  испытывать
какие-либо чувства, а уж тем более угрызения совести - некогда было.
   Обойдя дом и двор, они убедились, что живых обитателей в  нем  больше  не
осталось. Из-за колючей проволоки никто не сумел бы выбраться со двора через
забор...
   - Двоих, говоришь, положили? - спросил Мазур.- При нем что, четверо было,
а не трое?
   -  Трое,-  сказал  Крест,  ощерясь.-  Шлюшка  какая-то  подвернулась,  не
отпускать же... Пошли, полкан, живо! Нам с ним еще потолковать надо... Гоша,
ворота карауль! Главная-то работенка только и началась...
   ...Она не затянулась, эта главная работенка. Когда  главного,  упитанного
бородача лет сорока, отволокли в подвал, Крест дернулся было допрашивать- но
Мазур, одержимый желанием покончить все побыстрее, велел ему держать фонарь,
а сам без колебаний пустил в  ход  кое-какие  методики,  касавшиеся  допроса
пленных в осо-бых условиях. Бородатого Инала хватило минут на  пять.  И  три
больших, плоских пакета, замотанные в непрозрачный  целлофан,  торжествующий
Крест приволок еще быстрее. Ступив в луч фонаря, показал Мазуру:
   - Порядок! Ну что, уходить пора?
   - Покойники...- прошелестело с пола то, что еще недавно  было  человеком.
Вопли до сих пор стояли у Мазура в ушах, и его неудержимо тянуло наверх,  на
свежий воздух.
   Крест спокойно направил  пистолет  вниз  и  нажал  на  спуск.  В  подвале
воцарилась тишина. Мазур напрягся - момент был решающий, ключевой...
   Но Крест, сунув пистолет в карман  рукояткой  вверх,  невысоко  подбросил
пакеты, поймал, расплывшись в идиотской, блаженной улыбке:
   -  Три  жизни,  полкаш...-  и  тут  же  пришел  в  себя.-   Пошли.   Гошу
ублаготворить треба... Надо ж было этим блядям  подвернуться-  не  проживешь
без издержек производства... Ты как?
   - В порядке,- глухо  сказал  Мазур,  пытаясь  забыть  лицо  той,  которую
застрелил в коридоре - и, притворяясь перед самим собой, будто тогда еще  не
подозревал, что стреляет в женщину.
   - Ну и ладушки. Пошли. Гляди в оба...
   Мазур и сам прекрасно понимал,  что  теперь  для  них  наступил  решающий
момент - для всех трех...
   Капитан стоял у калитки, широко расставив ноги, как монумент самому себе,
рослая, плечистая фигура была обведена ярко светившейся каемочкой- это  свет
фар проникал в калитку, заключив Гошу в нелепое подобие нимба. Обе  руки  он
держал в карманах. Окликнул еще издали:
   - Ну, что там?- в голосе нескрываемая настороженность, явное подозрение.
   Левая рука вынырнула  из  кармана  -  но  в  ней,  рассмотрел  Мазур,  не
пистолет, а  фонарь.  Левой  держит-  значит,  все  же  решил  сыграть  свою
собственную игру...
   И тут раздался спокойный голос Креста:
   - У тебя, случайно, в тачке ломика нет?
   - Нет,- помедлив, озадаченно ответил Гоша.- А зачем?
   - Ох ты...- досадливо протянул Крест- Ну не под  диваном  же  он  закрома
оборудовал... Пару половиц отодрать придется, а в доме- ничего подходящего.
   Он пошевелился в темноте, что-то звонко  рассыпалось  по  бетонированному
двору, раскатилось во все стороны, Крест выругался:
   - Ну, руки-крюки... Гоша, давай золотишко быстренько собирать. Никогда не
видел, чтобы червонцы этак вот по двору катались?
   Фонарь капитана зажегся, луч скользнул по гладкому бетону. Реплика Креста
звучала  до  того  естественно,  что  Мазур  и  сам  было   засмотрелся   на
разбросанные червонцы - и увидел в луче фонаря самые обыкновенные  рублевики
с двуглавым орлом, ни на что решительно не пригодные из-за инфляции.
   Возможно, и капитан успел увидеть жалкие рублишки - но вряд  ли  осознал,
что  видит.  Пистолет  в  руке  Креста  дважды  плюнул  желтым  пламенем,  и
незадачливый  подражатель  оклахомских  шерифов,  подламываясь  в  коленках,
рухнул на бетон. Его фонарик откатился в сторону, светя в глубь двора.
   - Золото манит нас...- насмешливо пропел Крест на старый  мотив.-  Надия,
заходи, теперь тут и дамам прогуляться можно... Да мигалку выключи, помнишь,
где нажимать?
   Фары и мигалка погасли. Надя шагнула внутрь, тщательно притворив за собой
калитку, звенящим от напряжения голосом спросила:
   - Взяли?
   - А то! - Крест осветил пакеты (набитые словно бы чем-то  сыпучим,  легко
прогибавшиеся под нажимом пальцев).- Вот они, лялечки.  Что,  полкан,  легко
прошло? А знал бы ты, сколько пришлось мозгами вертеть... Подержи-ка!  -  он
небрежно сунул два пакета Наде, выхватил нож и вспорол третий,  с  блаженной
ухмылкой запустил туда руку, подставил пригоршню под луч  фонаря  в  руке  у
Мазура.- А?
   На ладони у него лежала россыпь  угловатых  небольших  стекляшек,  больше
всего  напоминавших  осколки  старательно  размолоченной  бутылки-  светлые,
мутноватые, потемнее и поярче, острые края бросали отблески...
   И тут до Мазура дошло.
   - Алмазы? - спросил он с вялым любопытством.
   - Они! - ликующе воскликнул Крест.- Якутские алмазики, левая добыча. Я  ж
тебе говорил, на три жизни... Тут, конечно, "Кохинура" нет, но и  мелочи  не
держали, посмотри, крупнячки отобраны... Ну? Что-то я не вижу, полковник, на
твоей бравой роже ни особой алчности, ни азарта... Будешь долю требовать?
   - Да на кой она мне,- сказал Мазур.
   - Серьезно?- удивление в голосе Креста было ненаигранным,-Ты подумай,  уж
горсточку-то заработал...
   - Не надо,- махнул рукой Мазур.
   - Вот потому ты и жив, что такой идейный... Посвети,- Крест  зажал  пакет
под мышкой, покопался двумя пальцами  в  груде  белых  стекляшек,  ничем  не
похожих на бриллианты, выбрал несколько побольше и сунул Мазуру в  нагрудный
карман пиджака.- Не строй придурка, полковник. Это ляльке. У тебя там с  ней
какие-то шероховатости, так поверь ты моему опыту - получит один на пальчик,
парочку в уши, мигом коготки втянет... Как думаешь, Надия?
   - Отрываться пора,- сказала она нетерпеливо.
   - Пошли.
   Крест направился к гаражу, светя  себе  фонариком.  Без  труда  распахнул
хорошо смазанные двери, посветил внутрь и горделиво осведомился:
   - Устраивает тачка?
   Там стоял огромный, массивный "Мерседес", изящный,  как  японская  нэцкэ,
посверкивавший лаком.
   - Если не нравится, уж и не знаю, чем угодить...- оскалился Крест.

   Глава восьмая
   БЕГСТВО КАК ТОЧНАЯ НАУКА
   Остановив почти бесшумное комфортабельное чудо у  соседнего  дома,  Крест
спокойно вставил новую обойму, передернул затвор:
   - Ну вот, самое интересное пошло. Если  брательнички  чего  задумали,  на
хате нас и встретят... Сиди, Надия, а мы глянем...
   Они выбрались в прохладную ночь, двинулись к дому, на цыпочках  поднялись
по лестнице. Постояли у двери - полная тишина.
   Крест вставил ключ в замок, бесшумно повернул его двумя  пальцами-  Мазур
стоял боком, подняв  пистолет,  готовый  прикрыть,-  одним  пальцем  толкнул
дверь, и она тихо открылась на хорошо смазанных  петлях.  В  прихожей  горит
свет, полная тишина. По всей квартире горит свет, видно, что в двух  ближних
комнатах никого нет.
   - Порядок,- облегченно вздохнул Крест, прошел в кухню и  выключил  свет.-
Чего-то они в дальней...- замолчал, прислушался  и  покосился  на  Мазура  с
весьма странным выражением лица.- Ну, обормоты... Караульщики, называется...
   Мазур направился в дальнюю комнату, еще  ничего  толком  не  понимая,  но
волчьим чутьем осознав недобрую странность происходящего.
   Остановился на пороге. Под потолком горела яркая лампочка без абажура,  и
Мазур увидел на незастеленном диване два слившихся обнаженных тела.
   Ольга знакомо закинула голову, вжимаясь  затылком  в  сплетенные  пальцы,
закрыла глаза, рот в полуулыбке-полугримасе отрешенного наслаждения,  голова
дергается в такт толчкам  мускулистого  мужского  тела,  ноги  оплели  бедра
Карабаса, приподнявшегося над ней на локтях, победно оскалившегося, с кривой
ухмылкой смотревшего ей в лицо и выдыхавшего с каждым толчком:
   - Ну, хорошо тебе? Хорошо, блядешка?
   Мазуру показалось, что ноги приросли к земле еще и  оттого,  что  она  не
кричала,  не  рвалась,   что   взгляд,   как   нерассуждающий   фотоаппарат,
зафиксировал на стуле аккуратно  повешенное  платье...  Невыносимо  медленно
опускал руку к карману, а в уши колокольным звоном били хриплые выдохи:
   - Хорошо? Все одинаковые, как блудень загонишь...  Ну,  еще  раз  кончать
будешь? Ты кто, ну-ка?
   И знакомо задохнувшийся страстью голос Ольги:
   - Я твоя блядь... Глубже... О, какой ты...
   За спиной с непонятной интонацией вздохнул Крест. Мазур наконец вырвал из
кармана пистолет, рыкнув что-то неразборчивое, и двое на диване наконец  его
увидели.
   Карабас слетел с дивана, словно отброшенный невидимым, неслышным взрывом,
его достоинство моментально увяло и съежилось. Выставил руку вперед,  словно
рассчитывал ладонью защититься от пули, вжимаясь в угол, заорал:
   - Не надо! Убери! Бля буду, сама дала! Я ей шутку с  намеком,  без  капли
мата, а она безо всяких давай плавки снимать...
   Пожалуй, Мазур и выстрелил бы- будь  Карабас  одетым.  Но  на  совершенно
голого как-то не поднялась рука - а в следующий миг Крест ловко  ударил  его
по руке, снизу, по косточке, и пальцы сами собой разжались, "ТТ" выпал.
   Ольга спокойно встала, с блуждающей на  лице  улыбкой  подошла  к  стулу,
накинула платье на голое тело и  направилась  прочь  из  комнаты,  мимоходом
бросив Мазуру с совершенно спокойным лицом:
   - Оставь ты его в покое, он правду говорит...
   Слышно было,  как  хлопнула  дверь  крохотной  ванной,  зашумела  газовая
колонка. Мазур стоял посреди комнаты, как оплеванный. Карабас  робко  сделал
шаг к одежде на стуле, видя, что его не  трогают,  схватил  трусы,  принялся
напяливать.
   - Это бывает,-спокойно сказал Крест Мазуру- Бабы  временами  взбрыкивают.
Пренебреги. Морду ей бить некогда и сопли распускать тоже.  Давай,  живенько
пальчики затирать... И ты тоже шевелись, стебарь-перехватчик, тряпку в  зубы
- и пошел...
   - Что у вас тут? - в  дверях  появилась  Надя,  цепким  взглядом  окинула
комнату.
   - Машину заперла? - спросил Крест.
   - Конечно. Что тут такое?
   - Да ерунда. Ацетон неси.
   Она  вышла,  оглядываясь  и  с  сомнением  покачивая  головой.  Одевшийся
Карабас, сторонясь Мазура, шмыгнул в дверь.
   - Полковник, кончай шлагбаум изображать,- сказал Крест хмуро и  деловито-
Говорю, некогда... Все  равно  этот  друг  не  жилец,  так  что  не  бери  в
голову...- Он взял у вошедшей Нади  бутылку,  сунул  Мазуру  остро  пахнущую
тряпку.- Шевелись, протри тут все на совесть, для себя стараешься...-  Отлил
ацетона в первый попавшийся стакан, поставил на пол и вышел.
   Мазур, оглядевшись, механически принялся протирать все  поверхности,  где
только могли остаться отпечатки пальцев,  он  трудился,  как  робот,  больше
всего боясь, что начнет думать, но в голове царила совершеннейшая пустота.
   Вошла Ольга, подкрашенная, пахнущая мылом и духами, высоко подняв  подол,
надела трусики, уселась на диван  и  принялась  натягивать  колготки.  Мазур
трудился, не глядя  на  нее.  Она  в  конце  концов  не  выдержала,  подошла
вплотную, гордо вскинув голову, усмехаясь, посмотрела ему в лицо:
   - Ну вмажь.
   - Пошла ты...- процедил он.
   - Побрезговал вчера? Вот и получай законченную блядь...- и с вызовом, вся
напрягшись, как молоденькая сильная лошадка, бросила:- А я у него еще  и  за
щеку брала...
   Он медленно разжал кулаки и принудил себя совершенно спокойно произнести:
   - Ну и как, вкусно было?
   Она взмахнула  ресницами  и  словно  бы  сломалась  вмиг  -отведя  глаза,
отступила, упала на диван и  заплакала,  самозабвенно,  взахлеб,  вздрагивая
всем телом. Не глядя на  нее  больше,  Мазур  старательно  работал  тряпкой,
временами подливая на нее ацетона. Добравшись до дивана, бесцеремонно поднял
Ольгу:
   - Выйди в прихожую и ничего руками не трогай. Ну, живо...
   Сердце разрывалось меж любовью к ней и лютой  ненавистью,  и  он  яростно
водил тряпкой по дивану,  словно  стирал  невидимые  следы  происшедшего,  а
заодно и вполне доступные  глазу.  Лаковые  прозрачные  перчатки  показались
тяжелыми, жестяными. Он знал, что  сам  во  всем  виноват,  но  принять  это
оказалось выше сил- привык никогда не быть виноватым, убивать и побеждать, а
если и отступать, то по четкому приказу... Вяло подумал,  что  сейчас  самое
время получить пулю в спину, но на душе было так черно, что даже  отточенные
рефлексы не действовали, и впервые  идеальная  боевая  машина  неведомо  для
окружающих осталась беззащитной...
   - Ну, хватит,-послышался за спиной голос Креста.- А то ты  так  стену  до
дыр протрешь...- Подошел вплотную  и,  показав  за  спину  большим  пальцем,
прошептал: - Кто? Монетку кинем или так решим?
   - Я,- сказал Мазур без выражения.
   - Пошли... Бабы на кухне, сумку собирают... На  ходу  Мазур  нащупал  под
полой рубчатую рукоятку.
   Карабас, старательно вытиравший руки  носовым  платком,  заулыбался  чуть
искательно:
   - Все, ни пятнышка... Нет, ты на меня зла не держи... Она ж сама...
   Взгляд у него еще успел полыхнуть ужасом- но пистолет уже  сухо  тявкнул,
Карабас, на миг замерев, стал  медленно-медленно  клониться  вперед,  словно
статуя на знаменитом полотне Брюллова. Казалось, это никогда не кончится,  и
Мазур вновь ощутил слепой ужас при мысли, что ему стало  нравиться  убивать.
Если бы автомат Калашникова мог сойти с ума, он, ручаться можно,  ощущал  бы
нечто в точности подобное...
   ..."Мерседес" плыл по спящему городку, словно акула над морским  дном,  с
тупой неотвратимостью хищника, почти бесшумно, плавно. То ли из  лихачества,
то ли из холодного расчета Крест проехал по той улочке - но  все  оставалось
по-прежнему, разве что кое-где в окнах  зыбко  колыхались  огоньки  свеч,  а
возле ворот, почти уткнувшись радиатором в калитку,  стоял  темный  "уазик".
Машина повернула налево, и вскоре под колесами появился асфальт.
   - Скоро пост,-предупредил Крест, не оборачиваясь.- Менты не  сунутся,  но
там и твои дружки, полковник, могут оказаться...
   Мазур переложил на коленях "Узи" с глушителем, прихваченный в доме Инала.
Еще раз проверил, как в случае  чего  найдет  на  ощупь  кнопку,  опускавшую
стекло. Трофей ему не  особенно  нравился  -все  эти  малютки  со  свободным
затвором эффектно выглядят в кино, но  в  жизни  годятся  лишь  для  уличных
гангстерских  разборок  либо  уголовной  мочиловки  в  упор,  из-за  высокой
скорости пули и темпа пальбы рикошеты  случа