- Отойди-ка,- сказал Мазур.
   Оттеснил ее с огромной, квадратной,  натуго  затянутой  брезентом  крышки
грузового люка. Торопливо, но без лишней суеты  принялся  развязывать  узлы,
распутывать петли желтого троса. Одна сторона... вторая... третья...
   Отбросив пинком некстати попавшийся грязный чайник, не без усилий оттащил
в сторону огромный брезент. Сделал несколько шагов в сторону толпы,  секунду
поразмыслив над лингвистическими проблемами, выбрал английский:
   - Ты! Ты! Ты! Сюда, живо! Дружненько взялись, дружненько подняли...  раз,
братцы, раз!
   Быть может, те,  в  кого  он  наугад  тыкал  пальцем,  английского  и  не
понимали, но его жесты были отнюдь не загадочными. Трое мужчин бочком-бочком
выбрались из толпы, постояли, помялись,  и,  убедившись,  что  никто  их  не
собирается расстреливать, двинулись к люку.
   - Тьфу ты! - воскликнул Мазур.- Ну и замотался же! Ольга, переведи  им  -
пусть поднимут люк... Я и забыл, что рядом переводчик...
   Она звонко выкрикнула длинную фразу. Подавая личный пример, Мазур  первым
взялся за край тяжеленной крышки из хорошо оструганных досок  -  все  же  на
совесть делают, а у нас непременно торчала бы пара сучков да  пучок  заноз,-
напрягся.
   Крышку отвалили вмиг. Присев на корточки, Мазур заглянул вниз,  в  душный
мрак. Трюм был невелик и оказался заполнен чуть ли не  до  люка.  Попробовав
верхний ряд бочонков  ногой,  словно  нерешительный  купальщик  воду,  Мазур
убедился, что под его весом штабель не рассыплется.
   Спрыгнул вниз. Оказался в  люке  по  плечи.  Бочонки  были  не  такие  уж
большие, литров на сорок. Аккуратненькие, крепко сбитые из дубовых досок,  с
блестящими обручами. Примерившись, Мазур ухватил один,  оказавшийся  гораздо
легче, чем представлялось, рывком вздернул, поднял до груди и  перевалил  на
палубу, от натуги издав явственный звук, какими славятся штангисты,  но  вот
для кабальеро в присутствии сеньориты произвести такой шум - сущий позор...
   Ольга воспитанно притворилась, будто ничего не произошло, а  может,  и  в
самом деле не обратила внимания из-за опасной серьезности  момента.  Сначала
Мазур хотел без затей грохнуть бочонок о палубу -  подозрительно  малый  вес
уже сам по себе свидетельствовал, что дело нечисто,- но тут же одернул себя:
мало ли что там может быть...
   Оглядевшись,  в  куче  брошенных  пожитков  заметил  старое,   бывшее   в
многолетнем  употреблении  мачете  с  надраенной  до  зеркальной   гладкости
мозолистой ладонью деревянной ручкой. Выдернул его из  потрескавшихся  ножен
из дрянного пластика, поддел обруч, повозился -  и  сдернул.  Подцепил  пару
клепок, с треском вывернул.
   Какое, нахрен, вино... Бочонок был доверху  набит  небольшими  угловатыми
предметами в промасленной бумаге. Пачкая  пальцы,  Мазур  извлек  ближайший,
развернул. Черный, лоснящийся смазкой магазин  от  армейской  автоматической
винтовки - австрийская Штейр-АУГ-77, конечно, слишком  характерный  выпуклый
рисунок, чтобы спутать  с  чем-то  другим  -  вроде  вафельного  стаканчика,
решетка аккуратных  квадратов.  Современное  оружие  себе  где-то  прикупили
господа леваки, ничего не скажешь...
   Нет нужды вскрывать остальные, все и так ясно.  Вернувшись  в  рубку,  он
продемонстрировал магазин Кацубе, потом звонко хлопнул  им  по  жирной  щеке
напитана:
   - А это что, тварь? - Отшвырнул трофей в угол, достал  свой  револьвер  и
упер дуло в ухо капитану: - Говоришь, представления не  имеешь,  зачем  тебя
сюда загнали? Совсем-совсем не  знаешь?  Просто  так  взял  и  отдал  якоря?
Застрелю, жирная скотина!
   Слабоват был английский  по  части  крепких  выражений  -  вообще-то,  их
немало, но все не то, хиловато, необразно, у янкесов гораздо  лучше  с  этим
обстоит, но пузан может на понять  американских  живописных  идиом,  и  весь
эффект пропадет зря...
   - Ну? - рявкнул  Мазур  так,  что  на  корме  усилилось  тихое,  жалобное
хныканье.
   -  Сеньоры,  помилосердствуйте...  Детишки...   Мазур   с   чувством,   с
расстановкой взвел курок. Поддал под зад носком ботинка:
   - Пошел отсчет, тварь. Считаю до трех. Раз, два...
   - Они приплывут! - заторопился капитан.- Они скоро приплывут! За  грузом!
Клянусь Пресвятой Девой и всеми пролитыми слезами ее,  я  больше  ничего  не
слышал, сеньоры! Эта  прокля-тая  шлюха  говорила  с  кем-то  по  рации,  ее
позыв-ной был "Ведьма", а  вызывала  она  "Франсиско",  я  совершенно  точно
помню, сеньоры, Ведьма и Франсиско, занесите в  протокол,  что  я  с  самого
начала оказывал вам всю возможную помощь...
   - Когда они приплывут? - прервал Мазур.
   - Клянусь всеми святыми, не знаю! Они не сказали!  Просто  ответили,  что
рады  слышать...  рады  слышать,  что  все  идет  гладко,  что   они   скоро
приплывут... что дипломатов и их даму, они особо повторяют  и  подчеркивают,
нужно взять живыми, без серьезных повреждений... бог мой, это же про вас,  я
только сейчас сообразил... сеньоры, обязательно напишите, что я  в  этом  не
участвовал, я против вас  ничего  не  имею,  меня  страшно  терроризировали,
пугали, что...
   Мазур прервал очередной поток нытья безжалостным  пинком.  Чуть  подумав,
распорядился:
   - Встать, скотина! Оружия нет?
   - Помилуйте, сеньор, зачем  мне?  Бегло  оглядев  его  -  ив  самом  деле
спрятать оружие негде - Мазур распорядился:
   - На корму, к пассажирам! Бегом!

   Глава девятая
   УМЕНИЕ КРАСИВО УЙТИ
   Капитан  припустил  так,  что  едва  не  выпрыгнул  из  широких   штанин,
загрохотал по лестнице.
   - Сходи скажи Фреду, пусть сменит Ольгу, а ее  зови  сюда,-  распорядился
Мазур.- Да, и  пусть  разрешит  им  сесть,  что  ли,  а  то  стоят,  как  на
адмиральском смотру.
   - В сорок шестом Альварес проезжал по западным департаментам,  так  народ
двое суток у дороги дожидался...-  проворчал  Кацуба,  но  проворно  кинулся
выполнять приказ.
   Мазур бегло осмотрел рацию - точнее, то, что от  нее,  бедной,  осталось.
Все остальные приборы были нетронуты, но по рации,  сразу  видно,  пару  раз
врезали прикладом со всего плеча. Ну, ясно - надобность в  ней  миновала,  а
оставлять в целости показалось опасным... Успели напакостить напоследок...
   - Вот что, хорошие мои,- сказал он, когда вошли Кацуба с Ольгой.- Похоже,
пора в самом быстром темпе провести военный  совет.  На  повестке  дня  один
вопрос:  что  дальше?  Пароход  мы  полностью  контролируем,  оружия,  пусть
разномастного, навалом, но ведь скоро гости нагрянут...
   - Рация...- заикнулась было Ольга. Мазур молча показал пальцем:
   - Была... Скоро нас начнут искать, или?
   - Надо подумать...- протянула Ольга.- В Барралоче мы должны были приплыть
сегодня примерно в три часа дня,  помощник  поведал.  А  сейчас  -  половина
второго. Для парохода опоздать на несколько часов -  обычное  дело.  Правда,
этому корыту уделяется особое внимание из-за ваших персон, сеньоры,  но  все
равно... По-настоящему в Барралоче забеспокоятся не раньше завтрашнего утра.
Сначала попытаются связаться с  капитаном  по  радио,  потом,  как  водится,
начнут гадать, стоит ли беспокоить столицу... свяжутся  с  теми  населенными
пунктами, мимо которых пароход должен был пройти,- на Ирупане  есть  парочка
метеостанций, и практически на каждой ферме найдется рация...  поговорят  со
штабом  тигрерос...  в  общем,  где-то  к  полудню  над  Ирупаной   появятся
вертолеты. Именно над Ирупаной, никто же не подозревает...
   - Понятно,- сказал Мазур.- На цивилизованный мир надеяться нечего. А  вот
можно ли нам с большой долей вероятности  предсказать  дальнейшее  поведение
тех, кого Мэгги сюда вызвала?
   - Вряд ли их будет так уж много,- сказал Кацуба.
   - Вот именно,- кивнула Ольга.- Герилья  действует  "москитной"  тактикой,
небольшими мобильными группами. Обычно до дюжины  боевиков.  Мелкие  группы,
одиночные машины, одиночные лодки - чтобы труднее было их засечь авиации.
   - Но ведь тут груз,- сказал Мазур.-  Их  груз,  никаких  сомнений.  Будут
уводить корабль куда-то в свои берлоги?
   - Вряд ли,-  заключила  Ольга,  подумав.-  Могут  появиться  сторожевики,
воздушные патрули, что-то да привлечет внимание. Я бы на их месте... я бы на
их месте подогнала с полдюжины кальяпо. Один кальяпо поднимает тонны три - а
вот проверяют  их  сплошь  и  рядом  спустя  рукава.  Пассажиров  много,  их
прекрасно можно использовать как грузчиков...
   Кацуба за ее спиной одобрительно кивнул, недвусмысленным жестом  показав,
что и ему такой прогноз представляется близким к реальности.
   - Допустим, дюжина,- резюмировал Мазур.- Допустим, мы с ними  разделаемся
и даже не понесем потерь - все-таки на нашей стороне внезапность, пусть даже
те, что приплывут, окажутся опытнее этих  идиотов...  Опять-таки,  а  потом?
Возвращаться на корабле к Ирупане?  -  он  с  сомнением  покрутил  головой.-
Поблизости  могут  оказаться  другие  "москитные"  группы,   слишком   много
допущений и случайностей... Мне, может быть, и удастся, покопавшись с часок,
запустить дизеля - а может, и нет - к  штурвалу  можно  поставить  капитана,
обеспечив его лояльность приставленным к башке пистолетом...  и  все  равно,
это авантюра. Корабль будет идеальной мишенью. ;
   - Тогда? - спокойно спросила Ольга. Мазур повернулся к столу,  потянул  к
себе карту:
   - Здесь есть спасательные шлюпки, две  из  них  -  моторные.  Я  не  хочу
показаться самонадеянным, но, судя по карте, от  Уакалеры  к  Ирупане  можно
пройти напрямик. Смотрите,- он повел по  карте  капитанским  циркулем.-  Вот
здесь  -  практически  непрерывный  водный  путь,  по  речушкам,   притокам,
озерам... Я так прикидываю, около сотни  километров.  Конечно,  блуждать  мы
будем, конечно, будет трудно... Конечно, немного не  по  совести  -  бросать
пассажиров, но, если на  нас  навалятся  герильеро,  мы  и  людям  ничем  не
поможем, и сами пропадем. Как ни тяжело говорить,  но  это  не  тот  случай,
когда можно играть в благородных спасителей.
   Воцарилось короткое молчание.
   - Вообще-то верно,- сказал Кацуба.- В горах уже  начались  ливни,  сезону
дождей всегда предшествуют горные  ливни...  так  что  реки  вздулись,  вода
большая, по Уакалере видно... Риск, конечно... Но делать-то  больше  нечего.
Что думает опытный местный житель?
   - Нужно уходить на лодке,- решительно сказала  Ольга.-  В  конце  концов,
какая-то сотня километров, при удаче за пару дней пройдем...- Правда,  в  ее
голосе не слышалось особого энтузиазма.
   И  Мазур  ее  понимал:  корабль  -  это  что-то  вроде  дома,  уютного  и
надежного...
   Где-то в самой глубине души угнездилось ощущение собственной подлости - с
полсотни  человек,  женщины  и  дети...  но   задание   исключает   подобные
сантименты, мы не в Красном Кресте служим, старина, в конце концов, никто их
не перестреляет скопом, натерпятся страху, тем  и  кончится.  В  общем,  как
случалось не раз, после недолгой, крайне вялой борьбы  обычные  человеческие
чувства с некоторым  даже  облегчением  уступили  место  холодной  решимости
профессионала.
   - Значит, возражений нет...- сказал Мазур.- Тогда давайте собираться. Нам
еще нужно притащить канистры с бензином - я их видел в каптерке, будет возня
с лодкой, там все приржавело, и блоки, и...
   Он  умолк,  привычным  глазом  схватив  некое   шевеление   на   круглом,
зеленоватом экране локатора, который, понятное  дело,  никто  не  удосужился
выключить. Смотрел на перемещавшуюся точку, мысленно проверил себя еще  раз,
прикинул скорость неопознанного  предмета  в  узлах,  перевел  в  километры,
попробовал определить расстояние...
   - К нам кто-то  идет,-  кивнул  он  в  сторону  приборов.-  Один  объект.
Скорость моторного катера. Близко, совсем близко...
   - Вот бы сторожевик...- совсем по-детски протянула Ольга.
   - Лучше заранее настройся на плохое...- бросил ей Мазур.- Ну, что  делать
будем?
   - Вряд ли у них все знают всех,- быстро сказал  Кацуба,  хищно  кривясь.-
Главное, они не ждут сюрприза, им же сообщили, что все  прошло  нормально...
а? Да и выбора у нас нет...
   ...Позиция Мазуру досталась довольно неудобная - лежал в одной из шлюпок,
под брезентом, но лучшей попросту  не  было,  палуба  гражданского  парохода
плохо приспособлена для засад. Ольга осталась в рубке, со строжайшим наказом
не лезть на рожон и не палить раньше условленного сигнала. Фредди в  красной
повязке, позаимствованной у одного из покойников, которому она уже была  без
надобности, остался  на  прежнем  месте  -  с  "гарандом"  наперевес  стерег
пассажиров. Никаких подозрений эта картина - согнанные на корму пассажиры  и
охранник при них - возбудить не могла, коли уж с  самого  начала  входила  в
диспозицию террористов. Вряд ли незваных гостей встревожат  пятна  крови  на
палубе, пара разбитых иллюминаторов...
   Кацубе выпало самое опасное - он,  перетянув  лобешник  алой  повязкой  с
похабной аббревиатурой PIR торчал у перил на баке*, готовясь  приветствовать
гостей, чтоб им сдохнуть. Мазур давно уже отметил, что  его  напарник  почти
неотличим по внешности от  здешнего  простонародья:  одень  его  попроще,  и
запросто сойдет за "белого бедняка", а то и за чоло. Ну  разумеется,  так  и
должно быть, иначе не смог бы  он  неоднократно  навещать  сей  континент  в
качестве посланца глаголевской конторы...
   Кацуба уставился вперед, словно Колумб у  берегов  Гаити.  Заорал  что-то
непонятное, махая автоматом. "Так, началось",- сказал себе  Мазур,  еще  раз
прокачал, как будет взметываться из-под брезента, пригнулся.
   Те,  кого  Кацуба  от  души  приветствовал,  видимо,  не  узрели   ничего
подозрительного - иначе подполковник открыл бы огонь первым без  неуместного
в такой ситуации благородства. Он махал то автоматом,  то  свободной  рукой,
заорал что-то насчет "революсьонарио"  ("Не  переборщил  бы,-  забеспокоился
Мазур.- А  впрочем,  ему  виднее..."),  перегнулся  за  перила  над  заранее
выве-шенным штормтрапом.
   Слышно было, как с ним громко  обмениваются  непонятными  фразами,  Мазур
выглядывал  из-под  брезента  одним  глазком,  держа  свою  СЕТМЕ  в  полной
готовности. Ага, ему бросают конец, и Кацуба не особенно  ловко  привязывает
его к перилам... насколько Мазур  мог  рассмотреть  кусочек  реки  из  своей
неудобной позиции, в большой, формой смахивавшей на  мыльницу  лодке  народу
хватало, не меньше пяти...
   Шестеро. Один за другим они взобрались на палубу, неуклюже  управляясь  с
трапом, заоглядывались, спрашивали что-то - у четверых оружие уже за  спиной
и на плече, только двое, видимо, особо недоверчивые,  держат  свои  короткие
трещотки наготове. Ну, с вас и начнем...
   Он напрягся. Знал все заранее, но, как оно обычно и бывает,  крик  Кацубы
обрушился громом с ясного неба:
   - Паре, манос арриба!
   И он резанул очередью поверх голов.
   Четверо так и присели, закрывая головы руками, один было  развернулся  на
полусогнутых в сторону  Кацубы  -  только  тот  нажал  на  спуск  раньше,  и
противника швырнуло на перила. Аккуратной очередью патронов  в  шесть  Мазур
положил второго. Выпрыгнул из-под брезента, встал у перил верхней  палубы  и
для  вящей  убедительности  дал  еще  одну  очередь  поверх   голов,   чтобы
окончательно прониклись жестокой новизной ситуации.
   В молниеносном темпе Кацуба разоружал ошалевших гостей, ожидавших  совсем
другого приема и потому расслабившихся. Мазур страховал его  сверху,  улучил
миг, чтобы глянуть в сторону рубки - что ж, Ольга  заслуживает  похвалы,  не
палит, не скачет, дисциплинированно занимает исходную позицию, поскольку  не
получила от него сигнала...
   Все, можно спускаться. Он остановился метрах в трех от четверки,  еще  на
успевшей в полной мере осознать горечь плена. Обычное зрелище, ничего нового
- смесь испуга и злости на лицах, ошарашенность понемногу проходит...
   Не теряя  времени,  Кацуба  заорал  что-то.  Не  получив  ответа,  ударил
очередью в доски палубы совсем рядом  с  чьи-то  подошвами.  Брызнула  щепа,
сидевший на корточках молчун от страха свалился на пятую точку, но рта так и
не открыл.
   Плавным движением Кацуба вырвал из-за пояса револьвер, навел на  молчуна,
потянул спуск. Выстрел. Ближайшего к оседавшему мертвецу пленника забрызгало
багрово-белым, он втянул голову в плечи, издав нечто среднее  меж  стоном  и
воплем.
   Никаких эмоций Мазур не испытывал. На войне, как на войне,  они  сюда  не
кофей гонять пришли, мы их сюда не звали... Они первые  начали.  Пресловутое
экстренное потрошение - процедура предельно жестокая, но необходимая. Кто-то
должен, наконец, сломаться, а если нет - продолжим...
   Ага! Тот, которого на совесть  обдало  кровью  и  мозгами,  пронзительно,
торопливо заорал -что-то осмысленное, пусть и  непонятное.  Сломался,  такое
впечатление...
   - Что? - спросил Мазур.
   - Пока что - жить хочет, и не более того,-  отмахнулся  Кацуба,  прорычал
что-то на испанском.
   Они с пленным с минуту то ли спорили, то ли  торговались.  Потом  говорил
один Кацуба. Потом - один пленный. Наконец подполковник осклабился:
   - Испражняется... Короче, мон колонель, к нам понемногу  поспешает  целая
флотилия. Четыре кальяпо, баржа на буксире у катера, еще  один  катер...  Из
игроков- человек десять, остальные - окрестные индейцы, их попросту  согнали
и запрягли. Симпатия твоя предугадала все четко...
   -  Далеко  они?  -  спросил  Мазур,  не  имевший  времени  обижаться   на
"симпатию".
   - Километрах в трех,- сказал Кацуба.- Они по-черепашьи тащатся - равнение
держат на самых тихоходных, сиречь на плоты. Ну,  дело  понятное  -  хоть  и
посадили на каждый кальяпо по своему хилому мордовороту, но  опасаются,  что
"индиос" могут улучить момент, шарахнуть надсмотрщика  багром  по  голове  и
драпануть в чащобу подальше от высокой политики... А эти вырвались вперед  -
не терпелось им, эстетам, первыми добраться до новенького оружия... я, циник
старый, подозреваю, и до толстых бумажников "буржуазных свиней", идея идеей,
а жрать-то хочется... Пора красиво уходить.
   - Самое время,- кивнул Мазур, перегнулся через перила.
   Неплохая  моторочка,  вместительная,  сюда  и  десять  человек  запихнуть
можно... Он замахал ру-кой Ольге:
   - Быстренько за вещами! Переодевайся в темпе!
   Вместе с Кацубой  они  погнали  пленников  на  корму.  Одного  за  другим
спихнули в трюм - последнего пришлось поторопить вовсе уж невежливым пинком.
С помощью Фредди водрузили на место крышку люка.
   - Они ж его там придавят за нестойкость перед врагом...- хмыкнул Мазур.
   - Их внутреннее дало,- отмахнулся Кацуба.- Ну, быстренько хватаем вещи  и
сматываемся...
   - Эй! - охнул Кошачий Фредди.- А меня вы что, здесь оставите? Я ж воевал,
как мог, кто-то из этих,- он кивнул на пассажиров,-  непременно  заложит,  и
кормить мне кайманчиков...
   - А ведь верно...- вслух подумал Мазур.- Ладно, парень, беги за вещами...
   - К черту вещи! - заорал Фредди, кидаясь к надстройке.-  Кысок,  главное,
прихватить! Кацуба плюнул.
   -  Ну,  что  ты  с  ним  будешь  делать?  -  спросил  Мазур,  словно   бы
оправдываясь.- Ему и в самом деле оставаться нельзя, стукнет кто- и конец...
Да и мужик опытный, бывал в здешних местах...
   - А я - что? Я ничего. Меня главным образом удручают кыски...
   - Места хватит,- пожал плечами Мазур.- Рявкни-ка им, чтобы сидели тихо  с
четверть часика, а то начнут хватать за фалды...
   - Сейчас лучше сделаем,- ухмыльнулся Кацуба.
   Он положил метрах в трех от сбившихся в кучу  пассажиров  извлеченный  из
разбитого бочонка магазин, запустил внутрь  большой  палец,  громко  щелкнул
пружиной, потом, выпрямившись, произнес внушительно и громко короткую фразу.
Ухмыльнулся:
   - Сказал, мол,  мина.  Кто  дернется...  Они  тут  не  военные  эксперты,
сожрут... Ходу!
   - Не в службу, а в дружбу,- сказал Мазур.- Вещички  мои  прихвати.  Я  из
рубки карты сгребу...
   - Яволь!
   Не обремененный поклажей, Мазур оказался  у  трапа  первым.  Не  выпуская
винтовки, настороженно поглядывал