равший наиболее подходящую пещеру?
   Луч наткнулся  на  нечто  округлое,  Мазур  невольно  дернулся,  выставил
клинок, опасаясь, что все же плохо помнил обычаи  осьминогов.  Нет,  предмет
больше походил на...
   Он подплыл к объемистым черным мешкам, кучей лежавшим в углу, наклонился,
ткнул самым кончиком ножа. Судя по сопротивлению,  с  каким  клинок  входил,
мешок был из толстой резины. Перехватив фонарь,  Мазур  запустил  пятерню  в
разрез и выгреб что-то тяжелое, словно бы сыпучее.
   Торопливо сжал пальцы. Из его кулака свисало длинное ожерелье -  синие  и
красные неограненные камни в затейливой тускло-желтой оправе. В луче  фонаря
разрез на боковине мешка так и брызнул радужным многоцветьем тонких лучиков.
   Больше не было загадок и тайн, головоломка собрана, все кусочки легли  на
свои места, образовав не  таившую  неясностей,  в  чем-то  даже  примитивную
картину. Много лет назад некий хваткий  ныряльщик,  то  ли  один,  то  ли  с
напарником, ухитрился обобрать кормовые каюты "Агамемнона",  где  везли-таки
самое ценное - каменья, самоцветы, побрякушки. Мало того, все добытое  ловцы
удачи благополучно укрыли в подходящей пещере. Должно быть,  они  веселились
под водой, барахтались, как дети,  колотя  друг  друга  по  спине  и  пуская
фонтаны пузырьков. Им казалось, что все позади и они теперь миллионеры.
   А потом приплыл осьминог, которого никто  не  взял  в  расчет.  Возможно,
Мазур был в чем-то и несправедлив  к  Гюго  -  сцена  из  "Тружеников  моря"
претворилась в жизнь, правда, в гораздо более теплых  морях...  Опасное  это
дело, прятать сокровища в чужой квартире, господа, особенно когда  хозяин  -
не кто иной, как большой музунгу. Выходит, местные предания не врали  ни  на
капельку...
   На догадку о том, что предшественников было двое, наталкивал найденный  в
проходе компас: сам по себе он никак  не  смог  бы  туда  уплыть,  тот,  что
попался осьминогу в пещере, так из нее и не вышел, это  ясно.  Второй,  надо
полагать, в панике удирал по туннелю,  налетел  на  стену  так,  что  компас
сорвало с запястья. Интересно, уцелел он, а если да, то почему не  вернулся?
Ну, вполне мог, потеряв голову от ужаса, рвануть на  подъем  так  неразумно,
что подцепил "кессонку" и уже не выбрался с атолла. А по большому счету,  на
его  участь  глубоко  наплевать,  не  хочется  ломать  голову  над   судьбой
неведомого ловкача...
   Посветив, Мазур нашел конец канатика и дернул его, подавая сигнал,  вовсе
не ощущая себя триумфатором.
   Глава третья
   ...ГЛУБИННЫЙ ПЕРЕПЛЯС!
   Мазур провел затянутыми в черную резину пальцами по стволу  автомата  для
подводной стрельбы, отгоняя любопытную рыбью мелочь,  совавшую  свои  глупые
носы к казеннику новейшего и секретнейшего  оружия,  взятого  на  вооружение
всего год назад и попросту не имевшего в мире аналогов. Рыбки с удивительной
синхронностью метнулись прочь.
   Мимолетный взгляд на часы. Четырнадцать сорок одна - а это означало,  что
они торчали в скалах, окруживших полукругом обширную подводную  долину,  уже
более часа.  Лежали  на  заранее  облюбованных  местах,  не  имея  права  их
покидать. Разве что  не  возбранялось  проделывать  комплекс  защищавших  от
холода упражнений.
   Сидеть в засаде всегда тягостно, томительно. А уж тем  более  под  водой,
когда холод понемногу проникает сквозь гидрокостюм,  когда  вместо  знакомых
лиц - однотипные маски, когда не слышно земных звуков: ни чириканья птиц, ни
шелеста ветерка в листве. Сумрачное, сине-зеленое безмолвие, в  котором  чем
дальше, тем сильнее начинаешь себя ощущать чужим, ненужным, нелепым.
   Самое тягостное в том, что Мазур представления не  имел,  зачем  их  сюда
сунули. Да и все остальные тоже, об заклад можно биться. Утром Морской Змей,
собрав всех, вместо логичнейшего, казалось  бы,  в  такой  ситуации  приказа
паковаться объявил нечто другое. "Уходим в засаду, - сказал он без обиняков.
- Все. В ту долину, где носовая часть "Агамемнона". Быть готовыми ко  всему.
Никаких соплей, хватит с нас одного Волчонка..."
   А потом Хусаинов раздал автоматы. И  по  паре  подсумков.  Это  в  данных
условиях означало одно - резню на поражение. На суше  еще  можно  припугнуть
противника грозно наведенным автоматом, но под  водой  другие  правила,  там
никогда не грозят напрасно и не пугают зря, там либо бьют, либо нет...
   И еще эти пояса - не узкие и не широкие, мутно-белые. Их выдали каждому и
велели закрепить как следует. Эти штуки опять-таки должны означать  одно:  в
скоротечном и жестоком подводном бою, когда и свой, и враг почти  неотличимы
из-за схожести снаряжения, только подобные опознавательные знаки помогают не
оплошать с выбранной целью, не грохнуть ненароком своего. Бывали, знаете ли,
прецеденты.
   И комбинированные аппараты, которые выдали вместо аквалангов,  -  значит,
не просто бой, а действия на глубине заведомо более сорока метров....
   Разумеется, Морской Змей знал все - ради чего, почему и  зачем.  Иначе  и
быть не могло. Но он сказал ровно столько, сколько сказал, а лезть с лишними
вопросами никому бы и в голову не пришло... Не дети малые, чай.
   Мазур  покосился  в  сторону  почти  неразличимого  тоненького   провода,
змеившегося по дну, - персональная линия связи  Морского  Змея  с  кораблем,
нехитрое устройство, при необходимости мигающее лампочкой по азбуке Морзе  и
позволяющее послать ответ с помощью ключа. Нехитро, но надежно - все  прочие
виды подводной связи либо чрезмерно сложны, либо  противник,  располагай  он
соответствующей техникой, сможет перехватить передачу...
   Странно,  конечно.  Самое  время  отдать  якорь  и  убираться   восвояси.
Сокровища на борту,  задание  выполнено.  Но  у  начальства,  как  частенько
бывает, свои, высшие соображения... На то оно и начальство.
   Мазур вновь попытался проникнуть пытливой мыслью в загадочные соображения
начальства, те самые, высшие. И вновь пришел к тому же выводу,  что  полчаса
назад.
   Дракон ждет визита. Не столь уж  хитрая  загадка,  в  самом-то  деле.  На
"Сириусе" есть хитрая аппаратура, позволяющая "просматривать"  глубины,  без
сомнения, поддерживается шифрованная связь с нашими кораблями в этом районе.
Что-то такое начальство знает, чем не спешит делиться с рядовыми, пусть  они
все поголовно в офицерских званиях. Есть в таком поведении свой  резон,  ибо
еще древние...
   Внимание!
   Располагавшийся метрах в пяти от Мазура Князь  подал  сигнал  готовности,
пришедший к нему, надо полагать, по цепочке прямой видимости.
   И все постороннее мгновенно отлетело. Мазур  прижался  к  жесткой  скале,
бегло проверил, надежно ли устроен на выступе автомат.
   И отчетливо увидел их.
   Они шли журавлиным клином, на трех уровнях, с того самого направления,  в
котором скрылись после нападения,  куда  умчались  на  подводных  носителях.
Пятеро... семеро... дюжина. Баллоны на груди, ритмично колышутся  ласты,  на
голове у каждого поверх ремня  маски  -  светло-зеленая  полоса,  тускловато
фосфоресцирующая. У них тоже опознаватели, а значит, заранее получили схожий
приказ... Двое буксируют овальный предмет,  нечто  вроде  плоской  полусферы
размером с обычную кухонную раковину, но наверняка гораздо более  опасный  -
боевые пловцы обычно не таскают под водой ничего мирного. Судя по  легкости,
с какой они свою хреновину ведут, она обладает нулевой плавучестью... Ну да,
эшелонированное  движение,  боевое  охранение,  ядро  группы   и   мобильный
резерв... Это "тюлени"! Это их ухватки, их тактика, отработанная  где-нибудь
в Коронадо, штат Калифорния. "Янки-Дудль был в аду, говорит  -  прохлада..."
Ну что ж, добро пожаловать, ребятки, очень кстати, мы с вами тогда так и  не
договорили за Камрань...
   Бой!!!
   Когда с того места, где залег Морской Змей со своей "двойкой", выстрелили
вверх три гибких силуэта, Мазур понял,  что  его  время  пришло  и  началась
работа. И ничего уже нельзя изменить.
   Он стартовал, рванулся  вверх  по  параболе,  в  полном  соответствии  со
знакомым, сто раз  обкашлянным  раскладом  ведя  свою  "тройку"  так,  чтобы
отрезать  "тюленям"  отход.  Чуть  развернувшись,  дважды  нажал  на   спуск
автомата, и  "гвозди"  достали  того,  что  буксировал  загадочный  предмет,
держась слева. Выпустил  вторую  очередь,  гораздо  длиннее,  поливая  огнем
замыкающих. Уклонился от длинной,  пенно-пузырчатой  струи  -  это  по  нему
палили то ли из того самого иглострела, то ли подводного пистолета.
   Крутанув вираж, зашел со спины замыкающему  -  их  мобильная  группа  уже
справилась с первой растерянностью и спешно разворачивалась в боевое  кольцо
- и выстрелил едва ли не в  упор.  Мельком  заметил,  как  дернулась  черная
фигура, как, обвиснув  сломанной  марионеткой,  пошла  ко  дну.  И  бросился
вперед.
   Кадриль кружилась по всем правилам. Окажись здесь каким-то чудом  человек
сторонний,  все  происходящее  непременно  показалось   бы   ему   хаотичным
мельтешением без лада и склада, чередой никак не связанных меж собой бросков
и перемещений. На самом деле во всей этой круговерти крылся железный порядок
и наработанная тактика:  те,  кто  подвергся  нападению,  торопливо  строили
круговую оборону, уже понимая, что задание сорвано и к цели не прорваться, а
отступать  невозможно.  Нападавшие,  с  сугубо  противоположными   задачами,
стремились оборону побыстрее разорвать...
   Патроны кончились, а перезаряжать автомат было  бы  некогда  -  никто  не
собирался предоставлять ему такую шикарную возможность. Противник Мазура шел
на дистанцию атаки с выставленным клинком, за стеклом маски уже  можно  было
различить лицо и глаза...
   Мазур проделал разворот, увел вооруженную руку  врага  в  сторону,  одним
движением ластов оказался чуть выше и по всем правилам  ударил  в  шею,  под
маску. Лезвие вошло как надо, и тут же в обманном пируэте  сверху  навалился
второй... Ну, эти штучки мы  знаем...  Разрыв  дистанции,  ножом  сверху  по
локтевому сгибу, удар! Тело  в  черном  комбинезоне,  скрючившись,  пошло  в
направлении дна...
   Он взмыл выше, гораздо выше, ища глазами светло-зеленые полосы. Прошло аж
несколько мучительно долгих секунд, прежде чем сообразил, что все кончилось.
Все. Нигде не видно отступающих, над дном кружат лишь пловцы,  перепоясанные
мутно-белыми опознавателями, но почему их так мало?! Их гораздо меньше,  чем
следует по высшей справедливости жуткого своей скоротечностью  боя,  как  их
мало-то, господи!
   Действуя как раз и навсегда заведенный механизм, он нырнул вниз, подобрал
автомат и заменил  магазин,  сунув  расстрелянный  в  подпружиненное  гнездо
подсумка. Подплыл к своим, выстроившимся в круг. Пятеро их осталось,  только
пятеро. А было в засаде восемь...
   Там и сям на дне - тела в черных  гидрокостюмах,  с  белесыми  поясами  и
тускло-зелеными повязками на черных  шапочках.  Даже  если  и  кажется,  что
кто-то  из  них  шевелится,  это  следует  отнести  за   счет   причудливого
преломления света на глубине. В таких вот подводных схватках просто-напросто
не бывает раненых, которым еще  можно  в  темпе  оказать  помощь:  тот,  кто
ухитрился  нанести  удар,  заведомо  бил  так,  чтобы  с  маху  решить   все
проблемы... Если уж достал - то достал навсегда. Дилетанты здесь не ходят...
   Некогда было думать о  постороннем.  Морской  Змей  красноречивым  жестом
отдал приказ тщательно осмотреть себя  и  других  -  под  водой  ранения  не
чувствуешь, можно истечь кровью и заметить это слишком поздно, когда  ничего
поправить нельзя...
   Все целы. Профессионалы, "морские дьяволы". Жест руки - в  двое  взмывают
над полем боя, становятся в боевое  охранение.  Ну,  а  прочим  самое  время
осмотреть тех, кто сам уже с глубины никогда не вернется.
   Как всегда бывает в таких случаях, Мазур попросту не мог определить,  кто
остался  жив,  а  кто  погиб  -  все  выглядели  одинаково,  нужно  особенно
пристально приглядеться, чтобы внести полную ясность, но на это-то  как  раз
времени и нет...  О  такой  ситуации  он  лишь  слышал  от  опытных,  а  сам
столкнулся с ней впервые, и сердце переполняла тоскливая жуть. Подумаешь про
кого-то, что он лежит неподвижно на дне, среди  тех,  над  кем  еще  курится
темное облачко, - а он живехонек. И наоборот, судари мои, и,  что  печально,
наоборот...
   Морской Змей  поманил  его  раскрытой  ладонью,  и  Мазур  ушел  ко  дну,
опустился на грунт рядом с тем местом, где Колька Триколенко  сдирал  черный
капюшон с головы "тюленя", чем-то особенно, надо полагать,  привлекшего  его
внимание.
   Тугая резина поддавалась плохо, но Морской Змей был терпелив, он запустил
два согнутых пальца под черную каемку  на  щеках,  передвинул  пальцы  выше,
упираясь коленями в  камень,  оглянулся  на  Мазура.  Тот  понял,  придержал
командира, чтобы ему было сподручнее.
   Капюшону определенно что-то мешало соскользнуть с головы,  будто  держало
что-то. Морской Змей досадливо передернул плечами, напрягся, рванул...
   Копна светлых волос невесомо рассыпалась, стелясь  над  дном,  путаясь  в
водорослях. Мазур заглянул в застывшее лицо с расширенными глазами  -  почти
спокойное,  только  рот   сведен   застывшей   судорогой,   открывая   оскал
безукоризненных, белоснежных зубов. Гейл. Красотка с яхты Драйтона. На  пару
с другим боевым пловцом буксировавшая предмет, крайне похожий  на  подрывной
заряд.
   Буквально через пару минут они с Морским Змеем обнаружили  среди  мертвых
еще две  знакомые  рожи  -  мускулистые  молодчики  с  "Русалки",  те  самые
беззаботные богатенькие плейбои. Остальные были незнакомы, никогда их прежде
не видели.
   Теперь и с этим не осталось недомолвок. "Русалка" -  никакая  не  игрушка
техасского  нувориша,  а  обеспечивающее  судно,  чей  экипаж  укомплектован
боевыми пловцами. "Нужно признать,  -  подумал  Мазур  самокритично,  -  нас
купили неплохо. Классически. Впрочем,  не  нас  одних".  Забулдыга  Драйтон,
известный, наверное, всему острову,  Драйтон,  которого  ни  одна  собака  в
Виктории не принимала всерьез: то он пародирует советский пионерский  парад,
то голышом качается на пальме в центре города, изображая обезьяну Читу, пока
полицейские безрезультатно, смущенно уговаривают "основу местной  экономики"
не нарушать общественные приличия и спуститься вниз. Ежевечерние вечеринки с
летящими за борт пустыми бутылками, девичьим визгом, стриптизом  на  палубе,
эскапады и выкрутасы, постоянная  прописка  в  колонке  скандальной  хроники
обеих здешних газет, робкие увещевания отводящих  глаза  полицейских  чинов,
обязанных ежеминутно помнить,  сколько  твердой  валюты  оседает  в  здешних
закромах Родины, выпорхнув из карманов таких вот весельчаков... Никто его ни
в чем не подозревал, поскольку он и не занимался ничем предосудительным; он,
как   выяснилось,   ждал   своего    часа,    какого-нибудь    кодированного
радиосигнала... Нелепо думать, будто тайными были только  эти  трое,  а  все
остальные на "Русалке" ни при чем, ни сном ни духом. В подобных играх так не
бывает...
   Морской Змей, некоторое время присматриваясь,  нашел  защелку  и  откинул
крышечку  наверху  странного  предмета.  Мазур  заглянул   туда.   Небольшое
горизонтальное окошечко под прочным стеклом,  три  ряда  кнопок,  защищенных
резиновыми колпачками. Обозначения знакомы все до единого. Не самый новейший
образец - старая знакомая,  большая  диверсионная  мина  ТЛГ-6,  электронное
программирование   взрывателя,   магнитные    присоски    снизу,    идеально
приспособлена для подводной транспортировки пловцами, мощности в  тротиловом
эквиваленте  достаточно,  чтобы  проделать  в  днище  "Сириуса"  пробоину  в
пять-шесть квадратных метров, отправив на дно. Судя по цифиркам на  дисплее,
взрыватель на нуле, это и понятно: чтобы пустить часы, достаточно нескольких
секунд, потом нажимаешь вот эту кнопку с пересеченным стрелой  кружочком  и,
если времени достаточно в запасе, можешь удаляться вовсе даже неторопливо...
"Липучесть" присосок такова, что даже если "Сириус" или иная намеченная цель
аналогичного класса будет идти на максимальной скорости, мину  потоком  воды
ни за что  не  сорвет.  Это  опять-таки  не  самодеятельность,  ребята,  это
держава...
   ...Время от времени поглядывая  на  приборы,  Мазур  определил,  что  они
отмахали уже не  менее  пяти  миль.  Группа  шла  целеустремленно,  "полетом
ворона", как выражаются  англичане,  в  классическом  походном  ордере.  Вот
только людей у них уже не хватало для полноценного, по всем правилам, ордера
- Мазур с Князем буксировали мину, Морской Змей шел в авангарде, а остальные
двое выполняли роль боевого охранения в предельно урезанном  варианте.  Судя
по  поведению  Морского  Змея,  нимало  не  рыскавшего,   только   временами
сверявшегося с компасом, он точно  знал,  куда  плыть.  Должно  быть,  плохо
знакомые Мазуру, а то и незнакомые вовсе ребятки, технари Дракона, ели  свой
хлеб  недаром.  Что  же,  все-таки  субмарина?  На  "Русалке"  при  всей  ее
комфортности не хватило бы места для размещения подобной группы со  всем  ее
снаряжением. Да и небезопасно было бы держать мину на "Русалке"  -  мало  ли
что придет в голову ахатинским властям при всем их благодушии и терпимости к
источникам твердой валюты...
   Вот  оно!  Повинуясь  жесту,  они  опустили  мину  на  дно.  Держась  над
каменистой поверхностью, чуть ли не цепляясь за  нее  нагрудными  баллонами,
они осторожно двинулись вперед - туда, где  дно  плавно  понижалось,  отлого
уходило на батиаль.
   Сорок семь метров. Вокруг еще сумрачнее,  зеленый  потемнел,  преобладает
синий, густые пучки водорослей кажутся почти  черными,  но  живности  вокруг
меньше не стало - они еще в "зоне жизни", где процветают и флора, и фауна...
   А вот это, пожалуй что, фауна...  Не  считать  же  ее  флорой?  Субмарина
лежала на дне, в зарослях высоких водорослей, кое-где достигавших  основания
рубки - почти горизонтально,  с  легким  дифферентом  на  нос.  Неподвижное,
обтекаемое тело, казавшееся цельным, сплошным, мертвым. Ага, вон и  шлюзовой
люк виднеется, круглый, четко очерченный. Субмарина типа "Грейбек", знакомое
корыто, специально приспособленное для транспортировки боевых пловцов...
   Мазур  положил  большой  палец  на  флажковый  предохранитель   автомата,
совмещенный с переводчиком огня.  Это  и  называется  "решающий  миг".  Если
гидроакустика лодки работает в нормальном режиме - их могут и засечь, как ни
прячься за камни и неровности дна. А дальше возможны варианты - либо  наружу
рванутся боевые пловцы и завяжется  очередная  кадриль,  либо  там,  внутри,
поймут, что случилось, и субмарина уйдет.
   Что, Мазур уже понимал, станет для них провалом. Не зря же Морской  Змей,
практически не раздумывая, повел группу к лодке и заставил буксировать  туда
же мину... Он определенно должен был  получить  четкие  инструкции  по  всем
раскладам, какие только могут в этой ситуации  возникнуть.  Теперь  можно  с
уверенностью полагать, что
   Дракон замыслил акцию,  уклончиво-благозвучно  именуемую  в  определенных
кругах "адекватным ответом".
   Официального объявления войны меж державами, конечно же, не было - и даст
бог, долго еще не будет. Что ничуть не мешает подводному народу  вести  свои
маленькие, незаметные миру, тихие войны. Чуть ли не по всему  земному  шару.
Давно уже действует строгий принцип "адекватного ответа": бросился с ножом -
получи лезвие в ответ, шел  на  нас  с  миной  -  не  изображай  благородное
негодование, если вдруг у тебя под ватерлинией рванет нечто соответствующее.
Не зря англичане выдумали пословицу насчет стеклянного дома...
   Нет. Прошло уже не меньше четырех  минут,  а  серое  обтекаемое  тело  не
подает признаков жизни. Гидрофоны, быть может, и работают, но они  в  данный
момент не  опасны.  Засечь  подкравшегося  противника  могут  лишь  активные
устройства типа сонара,  но  их,  очень  похоже,  не  включают  ради  полной
конспирации. Если ты выпустил в рейд диверсантов  с  миной,  предназн