ечь из озера какую-то аппаратуру - детали мне неинтересны, не мое дело,-
логично будет сделать следующий ход и предположить, что  к  тому  же  самому
могут стремиться конкуренты. Я права?
   Мазур нехотя  кивнул:  в  самом  деле,  не  было  смысла  играть,  ничего
страшного, что она знает почти все, главное, не подозревает  о  сути.  Самое
смешное в данной ситуации - мы ей, собственно говоря,  нисколечко  не  врем.
Как там у Сименона? Судья не солгал, ибо судьи не  смеют  лгать,  но  он  не
сказал всей правды... Так и мы - мы  ей  попросту  не  все  сказали,  а  это
облегчает душу от греха лицедейства, думается...
   - Ну вот...- сказала Ольга.- Как вы думаете, конкуренты  уже  могли  туда
отправиться?
   - Возможно,- сказал Кацуба.
   - Кто они? Местные? Иностранцы?
   - А собственно, какая разница? Или я неправ?
   - Ну что вы, Михаил,- заверила Ольга.- Вы,  безусловно,  правы.  В  нашей
экспедиции я представляю интересы своего шефа, а потому мне безразлично, кто
именно играет против... Все одинаково отвратны.  Поставим  вопрос  несколько
иначе; если вы там столкнетесь, на озерах, к чему это приведет?
   - К хорошей драке,- помолчав, признался  Мазур.-  Именно  потому  тебе  и
нельзя с нами на Ирупану. Вряд ли  они  будут  настолько  галантны,  что  не
станут резать девушке глотку...
   - Ну, между прочим, ты уже имел случай убедиться, как эта  девушка  умеет
стрелять, вообще вести себя в экстремальных ситуациях... Поэтому вопрос, иду
ли я с вами, не дискутируется и не голосуется. Иду. И очень тебя  прошу,  не
вздумай возвращаться к дискуссии... У меня  категорическое  поручение,  и  я
обязана его выполнить. Любые возражения не принимаются. Ну, сняли этот нюанс
с повестки дня? Отлично... Поскольку наш противник пока что не дает  о  себе
знать, остается одна проблема - акваланг. Можно сидеть здесь в относительном
комфорте, ожидая вашего груза. Но не пора ли самим взяться за дело?
   - Эк тебя разбирает жажда деятельности...- проворчал Мазур.
   - Прагматизм,- сказала Ольга весело.- Повышение, которое  мне  обещано  в
случае успешного выполнения задания,- моя давняя девичья мечта, так  что  не
удивляйтесь  неженскому  зуду  нетерпения.  Впрочем,  почему  -  неженскому?
Женщина имеет полное право мечтать о карьере. В общем, думается мне, гораздо
рациональнее будет проехаться по Барралоче и поискать акваланг. Вряд ли  ими
торгуют на каждом углу, товар довольно специфический, но попробовать  стоит.
Согласны? Пойдем дальше.  Вы,  вообще,  думали,  каким  образом  собираетесь
добраться до Ирупаны? Отсюда до наших заветных озер - километров  триста  но
довольно-таки диким местам с редкими деревеньками...
   - Вариантов было два,- сказал Кацуба.- Либо нанять какое-то  суденышко  и
отправляться по реке, либо нанимать самолет. Судя по карте и рассказам  тех,
кто нас сюда направил, там найдутся места,  где  можно  без  труда  посадить
легкомоторную птичку...
   - Все правильно, - кивнула Ольга.- Сама не раз бывала в тех местах,  могу
авторитетно заверить - только эти два варианта и следует всерьез принимать в
расчет. Не пускаться же в  путь  пешком  или  на  индейской  долбленке,  как
кабальеро в старину... Одно немаловажное уточнение.  Суденышком  есть  смысл
пользоваться только в том случае, когда особенно спешить и  некуда.  Но  вот
если  по  пятам  идут  -  а  то  и  опережают  -  конкуренты,  лучше   всего
воспользоваться  самолетом.  Практика  отработанная:  забросит  нас  туда  и
вернется  через  день-другой,  в  зависимости  от  того,  какие   мы   дадим
распоряжения. Я сама так не раз летала. Кстати, некоторым,-  она  с  намеком
покосилась на Мазура,- вовсе не было нужды кидать там, на  аэродроме,  столь
уж ревнивые взгляды. Чуть ли не всех этих  парней  я  давно  знаю,  с  двумя
летала. Парни как парни, полагаться можно, если  аккуратно  платите  деньги.
Ну, авантюристы, конечно, но это в этих местах - обычное явление...  Хотите,
сейчас же позвоню на аэродром и договорюсь?
   - Только не отсюда,- поторопился уточнить Кацуба.-  Там,  на  углу,  есть
телефон-автомат...
   - Отлично. Подождите, я на минуточку... Она  вынула  из  шкафа  платье  и
удалилась переодеваться в крохотную гостиную. Кацуба тихонько сказал:
   - Ну,  девка...  Завидую  я  тебе...  или,  наоборот,  рад,  что  не  мне
досталась...
   - Тебе не кажется, что ее уверенность в "аппаратуре" облегчает задачу?  -
шепотом спросил  Мазур.-  Нам  даже  не  придется  ей  ничего  врать.  Вынем
чемоданчик, скажем с честными рожами, что это и есть те  самые  приборы,-  и
все... Удачно складывается...
   - Не дергайся,-  усмехнулся  Кацуба.-  Можно  подумать,  я  ее  собирался
утопить в том же озере.
   - Кто тебя знает...- сказал Мазур серьезно.
   - Да успокойся, в целости и сохранности была бы твоя Джульетта при  любом
раскладе. В крайнем случае, подсунул бы ей таблеточку, поспала бы,  пока  ты
доставал со дна...
   Вернулась Ольга, в очках  и  смоляного  цвета  парике,  и  они  все  трое
спустились по особой лестнице прямо в сад, не спеша прошли к воротам,  возле
которых отирался широкоплечий тип, притворяясь, что  трудолюбиво  обстригает
секатором разросшийся куст,  неведомый  Мазуру  по  названию.  Показали  ему
монеты,  старинные  серебряные  песо  с  особыми   зарубочками   -   здешний
своеобразный пропуск на вход и выход. Плечистый, старательно глядя мимо них,
вежливо распахнул высокую  ажурную  калитку  -  хорошо  смазанную,  бесшумно
вертевшуюся на петлях.
   Калитка выводила в тихий переулочек, застроенный такими же домами посреди
густых садов. Район был  респектабельный,  нигде  не  видно  ни  мусора,  ни
праздношатающихся представителей низших классов -  за  чем,  надо  полагать,
присматривала должным образом прикормленная полиция.
   Надо полагать, по той же причине -  недреманно  бдящее  за  этим  районом
полицейское око - избежал тесного общения  с  вандалами  телефон-автомат  на
углу. По наблюдениям Мазура,  здесь  курочили  телефоны-автоматы  с  той  же
частотой и мастерством, что  и  на  просторах  многострадального  отечества,
проявляя при этом прямо-таки русское упорство и трудолюбие: здешние телефоны
представляли собою вовсе уж устрашающе прочные металлические ящики,  но  все
равно с ними расправлялись в два  счета.  Ох,  не  зря  именно  здесь  осело
столько русских - крайне схож менталитет, в этой  стране  русскому  человеку
приходится менять гораздо меньше родных привычек, чем где-либо еще...
   Они с Кацубой расположились по  обеим  сторонам  будки,  метрах  в  пяти,
бдительно озирая окрестности. Пока  Ольга  оживленно  болтала,  то  переходя
временами на откровенно  кокетливый  щебет,  то  сухо  что-то  обсуждая,  не
появилось  ни  единой  подозрительной  личности.  Прошли  двое  полицейских,
профессионально глядя сквозь, и скрылись  за  углом.  К  задней  калитке,  в
которую они недавно вышли, подъехало такси, пассажир в темных очках  тут  же
юркнул в сад, успев бросить вокруг опасливый  взгляд,-  этого  не  стоило  и
подозревать, он сам боялся посторонних глаз...
   Ольга аккуратно  повесила  трубку  на  металлический  рычаг.  Преспокойно
сообщила:
   - Ну вот, дождались у моря погоды... Знаете, что мне только что сообщили?
Вчера днем на аэродроме появилась компания - четыре человека,  все  мужчины,
типичнейшие гринго,- нимало не торгуясь, заказали самолет  и  сегодня  утром
улетели на Ирупану, на озера Чукумано. Пилота, который их возил, сейчас нет,
но мой собеседник обычно ставит свою "птичку" рядом, и видел утром, как  они
грузились. Багажа  не  особенно  много,  но  был  он  весьма  специфическим.
Надувная резиновая лодка, довольно вместительная, баллоны для акваланга, еще
парочка каких-то небольших ящиков, с которыми обращались, как с  фарфором...
Как вам новости? Конечно, возможны совпадения, это может оказаться очередная
компания простаков, позарившаяся на мифический клад Бенитеса...
   - Случайность - это хорошо организованная  необходимость,-  хмуро  сказал
Мазур.- Не верю я что-то в столь многозначительные совпадения...
   - Я, признаться, тоже,- кивнула Ольга.
   - Они что, уже на Чукумано? - спросил Кацуба.
   - Вы удивительно догадливы, Михаил,-  сделала  книксен  Ольга.-  Улетели,
повторяю, вчера утром, пилот вернулся после обеда... Должен вылететь за ними
через три дня. Что интересно, они просили высадить их километрах в  трех  от
Чукумано, за горами,- но он-то парень сообразительный, как все его  коллеги,
тут и не нужно было особенно ломать голову, где могут понадобиться  акваланг
и лодка.
   - Ага,- сказал Кацуба.- Опасались, что на  озере  можем  уже  сидеть  мы,
решили высадиться подальше, осмотреться...
   - Вот и я так думаю. Ну что, сеньоры?  Не  кажется  ли  вам,  что  вместо
долгих поисков акваланга следует поступить проще -  лететь  туда,  затаиться
поблизости и попросту отобрать у них добычу, когда извлекут со дна?  Гораздо
рациональнее...
   - Для девушки из общества у тебя насквозь криминальный  склад  мышления,-
проворчал Мазур.
   - Жизнь заставляет. Но идея-то неплоха?
   - Весьма,- сказал  Кацуба.-  Они,  правда,  добром  не  отдадут,  но  это
поправимо, попытаемся убедить подходящими к случаю методами.
   - А если это все же мирные кладоискатели? - вслух подумал Мазур.- Нужно и
такую возможность допускать.
   Ольга, видимо, насквозь  проникшаяся  воинственным  духом,  выпалила  без
малейшей запинки:
   - Если это мирные кладоискатели, мы у них попросту на  время  реквизируем
акваланг и лодку... применяя, как выражается  Михаил,  подходящие  к  случаю
методы убеждения. Потом вернем, дадим  в  виде  компенсации  денег...  когда
развяжем... Как? Быстренько проедемся  по  магазинам,  купим  пару  палаток,
консервов - с этим значительно проще, чем с аквалангом.
   - А самолет?
   - Тот парень, с которым я говорила, лететь готов  хоть  сейчас.  Мы  тоже
приземлимся  где-нибудь  за  горной  грядой,  тихонечко  выйдем   к   озеру,
осмотримся и решим остальное на месте...
   - А потом этот самый пилот будет болтать на каждом перекрестке о  нас,  о
месте  высадки...  Кто-нибудь  обязательно   вспомнит   о   первой   группе,
собравшейся по тому же маршруту, станет потом  сопоставлять.  Мало  ли  что,
могут остаться трупы...
   - Глупости,- уверенно сказала Ольги.- Эти парни  умеют  держать  язык  за
зубами.
   - Да? - с сомнением покачал головой Кацуба.- Судя по тому,  как  они  вам
все быстренько выложили о той четверке,  с  яркими  подробностями...  это  и
называется держать язык за зубами?
   - Михаил, вы порой удивительно непонятливы,-  вздохнула  Ольга.-  Видимо,
постоянно ставите себя на мое  место,  а  это,  простите,  вздор.  Вы,  даже
размахивая пачкой  банкнот  или  пистолетом,  ни  за  что  не  получите  той
информации, которую может получить милая сеньорита в коротенькой  юбчонке  и
полупрозрачной блузке, в особенности если она, не выходя из рамок  приличия,
все же ведет себя так, что у собеседника начинают играть  в  крови  насквозь
беспочвенные надежды... Ясно? Кстати,- она повернулась  к  Мазуру.-  Я  тебя
умоляю, не выказывай ни малейшей ревности и вообще держись так, словно я для
тебя - пустое место. Я намерена сделать все, чтобы милейший Луис - тот пилот
- понял, что его надежды беспочвенны насквозь, нераньше, чем мы  вернемся  в
Барралоче...
   - Асе ес,- угрюмо сказал Мазур.
   ...Крохотный, однакож двухмоторный самолетик был начисто лишен солидности
и смотрелся крайне легкомысленно. Больше всего он напоминал средних размеров
автомобиль,  над  которым  произвели   нехитрые   манипуляции   умельцы   из
автосервиса, что-то отрезав, что-то скруглив,  а  потом  приклепали  крылья,
хвост и три колеса. Он и внутри чрезвычайно  походил  на  автомобиль  -  два
кресла впереди, широкий диванчик сзади, в хвосте место для  багажа  -  разве
только приборов имелось побольше, да вместо баранки штурвал.
   Кацуба, выражавший свои чувства еще  более  неприкрыто,  нажал  на  крыло
сверху, отчего аэропланчик ощутимо  качнулся,  похлопал  по  левому  мотору,
попинал черную шину:
   - И давно это летает?
   - Пять лет,  сеньор,-  тоном  уязвленной  гордости  заявил  Луис,  жгучий
красавчик в  синей  фуражке  с  загадочной  эмблемой.-  Совершенно  надежная
машина,  облетала  три  департамента,  и  никогда   ничего   не   случалось.
Приземлиться способна на любой пятачок, пробег короткий.
   Вообще-то, он не врал. Мазур  никогда  не  рискнул  бы  сесть  за  рычаги
истребителя или штурвал аэробуса, но подобных небесных блох его в свое время
обучили пилотировать. Асом летного дела не стоит себя именовать, но  кое-как
попасть из точки А в точку Б он сумел бы и на вертолете, и на  легкомоторном
самолетике. Вот только сейчас не стоит об  этом  и  заикаться  -  пилотского
свидетельства у  него  нет,  потому  что  учился  там,  где  их  не  выдают,
ограничиваясь записью в засекреченном личном деле... Хотя учат  на  совесть,
поскольку, не боясь упреков в низкопоклонстве  перед  Западом,  давным-давно
приняли на вооружение американскую методику - еще в самые  что  ни  на  есть
советские времена.
   Дело в том, что по советской  традиции  будущего  летчика  несколько  лет
мучили, вколачивая ему в голову устройство винтокрылой  машины  или  легкого
самолета, заставляя сдавать массу  зачетов  по  знанию  материальной  части.
Американцы поступали  проще  и  рациональнее:  давным-давно  поняли,  что  с
несерьезными поломками машина и так дотянет до  базы,  а  серьезный  военный
пилот починить все равно не сможет, оказавшись в экстремальной ситуации типа
вьетнамской войны,  где  нет  ни  складов  запчастей,  ни  инструментов,  ни
времени, где чуть ли не из-за каждого куста торчит  дуло,  и  гораздо  проще
спасаться  на  своих  двоих,  чем  лихорадочно  ковыряться  в   моторе   под
перекрестным огнем. Янки сажали  на  вертолеты  восемнадцатилетних  пацанов,
абсолютно не затрудняя их изучением материальной части, и те месяца  за  три
выучивались гонять на вертушках так,  как  гоняли  в  гражданской  жизни  на
"харлеях". Примерно так учили и Мазура с  сослуживцами  -  выходило  гораздо
практичнее и полезнее.
   Так что Мазур немного разбирался в подобных стрекозах. При ясной погоде и
в самом деле способны  неплохо  себя  показать,  приземляясь  на  пятачки  и
взлетая с них после короткого пробега.  Хрупкость,  конечно,  мнимая.  Корни
глубинного недовольства в другом: сев в самолет, ты  попадаешь  в  ситуацию,
когда от тебя абсолютно ничего не зависит и значишь ты не больше, чем вон то
кресло, да и возможности твои примерно те же. Одним словом, типично  морское
недоверие ко всему летающему - моряк в небесах, если откровенно, бессилен  и
жалок, как любой, попавший в чужую стихию.
   - Я вас должен предупредить, сеньоры,-  сказал  Луис  с  самым  серьезным
видом.- Метеорологи говорят, что обстановка  не  опасная,  однако  по  курсу
возможны грозовые фронты. На носу - сезон дождей, кое-где уже  зафиксированы
обширные грозы...
   - Это опасно? - мрачно спросил Кацуба.
   - Как  вам  сказать...  Скорее  способно  при  невезении  стать  причиной
задержки. Может случиться, что  грозовой  фронт  не  удастся  обойти,  тогда
машину придется сажать. Хорошо, если попадется  достаточно  твердый  участок
земли... Бывает, что  дожди  зарядят  надолго,  земля  тогда  размока-ет,  и
приходится несколько дней ждать, когда установится  погода...  В  это  время
года такое редко случается, но нужно учитывать возможную задержку...
   - Словом, рулетка? - спросил Мазур.
   - Иногда так и бывает, сеньор. Рановато, конечно, для  настоящих  ливней,
но мой принцип- ничего от клиентов не скрывать... Сложности возможны, но  не
обязательны.
   Он отошел с независимым видом, изо всех сил давая  понять,  что  является
истинным кабальеро, а не жадиной, только и озабоченным,  как  бы  содрать  с
богатеньких иностранцев побольше.
   Они переглянулись.
   - Ну, командир? - спросил Кацуба.
   - Что тут думать,- сказал Мазур.-  Коли  уж  сложности  возможны,  но  не
обязательны. Янкесы добрались благополучно, авось и нам повезет.
   - Правильно,- поддержала Ольга.- Возможный грозовой фронт -  это  вам  не
зенитки...
   Они уставились  в  чистейшее  голубое  небо,  кое-где  украшенное  белыми
мазочками облаков. Небо как раз внушало повышенный оптимизм.
   - Прорвемся,- кивнул и Кацуба.-  Лично  мне  придает  уверенности  другое
обстоятельство. Численность противника. В схожей ситуации, помнится, старина
д'Артаньян с хищной такой улыбочкой обратился к Портосу: "Ты слышишь, барон?
Их только четверо".
   - А в самом деле...- сказал Мазур.- Классику я уважаю.-  Он  обернулся  и
крикнул пилоту: - Луис! Мы летим!
   - Как скажете, сеньор...
   Погрузка длилась недолго. Кроме двух  сумок  с  тщательно  завернутыми  в
тряпки автоматами и винтовками они брали еще две крохотных  палатки,  только
что купленных в  городе,  немного  консервов,  аптечки,  дюжину  баллонов  с
питьевой водой и прочую мелочь вроде биноклей, мачете и складных спиннингов.
К вящему удовольствию Мазура, объемистая сумка с Ольгиными нарядами осталась
в камере хранения,  потому  что  брать  их  на  Ирупану  было  бы  форменным
идиотством. Парочки запасных маек вполне достаточно.
   Самолетик  оторвался  от  земли  довольно  лихо.   Мелькнули   лачуги   с
телеантеннами-тарелками и глазевшая на самолет  оборванная  детвора,  секунд
через десять под крылом пронеслись округлые высокие  холмы,  и  двухмоторная
кроха, задрав нос, полезла выше. Далее простирались леса, казавшиеся  сверху
сплошным ковром косматой  зеленой  ваты,  кое-где  рассеченной  просеками  и
узкими коричневыми дорогами. Слева показалась Панамерикана, но  они  тут  же
потеряли ее из виду.
   Они с Кацубой сидели сзади, а Ольга - на почет-ном месте, в  персональном
кресле рядом с пилотом. Мазур не мог разобрать ни слова в его  скороговорке,
но не требовалось знания языка, чтобы понять: павлин распускает  хвост  так,
что бедные перья скрипят от натуги, а дама подыгрывает, не выходя из тех  же
рамок приличий. Жаль, совершенно непонятна  жестикуляция:  у  них  тут  своя
система. Торговка на  рынке  лупит  правым  кулаком  по  левому  локтю,  что
означает: "За грош готов удавиться, жмот!" Нажимаешь большим пальцем на нос,
остальными шевелишь у левой щеки, и собеседник  знает,  что  ты  только  что
заверил: "После дождичка в  четверг!"  Прижимаешь  большим  пальцем  мизинец
другой руки к ладони: "Клянусь родной мамой, так все и обстоит!" И, наконец,
ни в коем случае не  нужно  показывать  кому  бы  то  ни  было  два  пальца,
растопыренные в виде латинского V - любимый  жест  Черчилля  здесь  означает
вовсе не "викторию", а примерно то же самое, как если бы  вора  в  законе  в
глаза назвали "Машкой".
   Пейзаж под крылом был удручающе однообразным, если не речки, то лес, если
не лес, то невысокие  горы,  редко-редко  мелькнет  асиенда  или  деревушка.
Маяться  ревностью  не  следовало,  и  Мазур  понемногу  стал   подремывать,
привалившись в углу,- на сей раз без особенных кошмаров.
   -...коммодор!
   Он вздрогнул, открыл глаза. Ольга смотрела на него с некоторой  тревогой,
а Луис, держась за штурвал одной рукой, левой плотнее прижимал к уху толстый
светло-серый наушник.
   - Что такое? - спросил Мазур.
   - Метеослужба, сеньор,- обернулся к нему Луис, не выказывавший особенного
беспокойства.- Над ними вечно смеются, но иногда они и попадают в яблочко...
Практически по курсу- грозовой фронт. Чересчур  широкий,  чтобы  обходить  -
слишком много горючего спалим, мне может не хватить  на  обратную  дорогу...
Правда, из Эль-Кальварио передают, что в глубину он  не  особенно  и  велик,
пройдет быстро...
   Мазур посмотрел вперед, по бокам.  Ничего  пугающего  с  первого  взгляда
заметить не удалось, небо впереди выглядело  столь  же  безмятежно-лазурным,
как и при старте, но всегда следует верить профессионалам, не вступая с ними
в бесполезные дискуссии.
   - Ваш