-  но  неминуемо  возникнет  разность  потенциалов,  при  посадке
проскочит разряд меж машиной  и  землей,  и  уж  тут-то  возможны  нехорошие
сюрпризы вроде взрыва бензобака, Мазур помнил лекции...
   Ух! Вертолет тряхнуло - воздушная яма. Сердце на миг замерло, провалилось
в невесомость. Мазур расслышал визг  Джен  -  вот  тебе,  девочка,  "русские
горки"...
   Пошла болтанка - но  прекратилась  вскоре.  На  выгнутом  лобовом  стекле
расплылось  несколько  бесшумно-туманных  взрывов  -  попали  под  дождь,  а
стеклоочистителей, конечно, не имеется...
   В  пулевую  пробоину,  украсившую   боковое   стекло,   врывалась   тугая
тонюсенькая  струйка  холоднющего  воздуха,  трепавшего  волосы  Джен.   Она
склонила голову пониже, но  тут  же  подняла:  предпочла  ошалелый  сквозняк
лицезрению проносящейся чуть ли не  под  ногами  тайги,  способному  вызвать
морскую болезнь. В наушниках трещали разряды, вонзаясь в  мозг  тонюсенькими
буравчиками, и Мазур совсем было собрался их скинуть - но тут расслышал:
   - Третий, третий, предполагаемый курс... третий! Курс -  юго-восток,  как
понял, как понял, юго-восток, третий, юго-восток!
   В ответ тут же прохрипело:
   - ...орой, второй, слышу, курс - юго-восток, связ...
   - Третий, не понял, не понял, третий.
   - Свяжитесь с пятым, "Бредень" по стандарту, "Бредень" по стандарту,  как
понял, прием?
   - Понял, понял... ретий... редень... стандарт...- и  снова  оглушительный
треск близкой молнии.
   Мазур скинул наушники, опасаясь за барабанные перепонки. Главное он и так
понял: их бегство заметили, о чем торопились настучать кому-то  еще.  Ну,  а
слово "Бредень" ничуть не являло собою китайской грамоты,  кошке  ясно,  что
начнут ловить, используя все, что у них припасено в заначке, знать бы только
- что?
   - В хвост! - проорал он в ухо Джен.
   - Что?
   - Иди в хвост! - заорал он еще громче.- В окно смотри!
   Там, в конце салона, было обращенное  назад  небольшое  овальное  окошко.
Кивнув, Джен выбралась из кресла и, цепляясь за все, что только можно, стала
пробираться туда. Вертолет вновь стало швырять.
   - Пристегнись там! - завопил Мазур, обернувшись к ней.- Вон, есть  ремни!
А то как швырнет...- замолчал, прикусив язык, да так, что из глаз посыпались
искры,- это очередная воздушная яма подвернулась на пути.
   Впереди вздымались сопки, и их вершины были укутаны  густыми  серо-белыми
облаками, не способными подняться выше. Хреновато. Вмажешься - только брызги
полетят...
   Стиснув зубы,  Мазур  поднял  машину  выше.  Мгла  вокруг  сгущалась,  но
приходилось  лезть  вверх,  вверх...  Далеко  не  всеми  приборами  он  умел
пользоваться, тут уж было не до изысканности - летишь, не  падая,  и  ладно.
Очень может быть, профессиональный летчик давно бы уже  отказался  от  столь
безумного предприятия и пошел пешочком, но у Мазура не было  профессионально
по-ставленного страха перед окружающими  опасностями,  и  он,  вцепившись  в
рычаги,  забирался  все  выше,   одержимый   лишь   некоей   фаталистической
решимостью. Дождь заливал лобовое стекло, в кабине потемнело, все лампочки и
светящиеся циферблаты обрели невыносимо яркие колера.
   Покосился назад. Джен пристегнулась к боковому диванчику и,  цепляясь  за
его спинку, старательно таращилась в  окошечко,  вряд  ли  способная  что-то
разглядеть в такой каше. Ничего, в том же положении находится и погоня...
   Хватит,  пожалуй,  лезть  за  облака.  Нет  здесь  сопок  высотой  в  три
километра... Мазур перешел в горизонтальный полет. Право слово, можно  собой
чуточку гордиться - машина тянет, отнюдь не  собираясь  пока  что  повторять
подвиг Икара, вот только при такой скорости запас горючего  тает,  что  твоя
Снегурочка...
   Накаркал - тряхнуло так, словно великанская ручища,  сцапав  вертолет  за
хвост,  попыталась  использовать  его  вместо  теннисной  ракетки.   Картина
Брейгеля: вокруг тишина и благолепие, а  у  бедного  Икарушки  только  ножки
торчат из воды...
   Стиснув  рычаги,  Мазур  выровнял  машину.  И  несся  дальше  во  влажной
полутьме.  Слева  вспыхнул  огненно-ветвистый  зигзаг  молнии,  все   вокруг
озарилось пронзительно-зыбким  сиянием,  словно  перенеся  на  миг  в  иной,
нереальный мир. Еще одна молния, справа. Мазур шел по прежнему курсу, потому
что ничего другого и не оставалось. Всякое представление о времени исчезло -
справа на приборной доске светился циферблат, но Мазур, поглощенный  борьбой
с подступившей со всех сторон грозой, смотрел на него, не видя, не  в  силах
понять, что означает положение стрелок. Не было времени это вспоминать.
   Он  вздрогнул,  выпучил  глаза  -  прямо  за  лобовым  стеклом  по   едва
выступавшему капоту (или  как  он  там  зовется?!)  слева  направо,  вопреки
порывам ветра, катился ярко-малиновый шарик размером с теннисный  мяч,  плыл
неспешно, словно бы игриво, едва касаясь зеленой обтекаемой поверхности.
   Мазур впервые в жизни  видел  шаровую  молнию  -  и  лихорадочно  пытался
вспомнить, чего от нее ждать. Кажется, она может и проникнуть в салон. А еще
- взрывается, когда ей самой захочется...  Он  превратился  в  статую,  сжав
рычаги, вел  машину  по  прямой,  каждый  миг  ожидая  взрыва,  снопа  искр,
пламени...
   И не сумел заметить, как исчез светящийся  шарик,  жуткий  и  прекрасный.
Странное ощущение, не выражаемое в словах, на миг подмяло  его  волю  -  но,
вспомнив, что когда-то читал о чем-то  подобном,  о  странном,  чуть  ли  не
гипнотическом действии шаровой молнии на человеческое сознание, усилием воли
вырвал себя из наваждения, удерживая машину на прежнем курсе...
   Светом по глазам ударило  так,  что  показалось,  будто  угодил  под  луч
мощного прожектора. Машина рыскнула - Мазур секунд десять  вел  ее  вслепую,
смаргивая слезы. Да и потом перед глазами  еще  долго  плавали  разноцветные
круги, но главное он видел: вертолет выскочил из грозы, из непогоды. Справа,
слева, повсюду еще висели  серые  клочья,  но  их  становилось  все  меньше,
светило яркое солнце, ослепительно голубело небо, вертолет несся высоко  над
зеленой  тайгой,  кое-где  прерывавшейся  белыми  пятнами   березняка,   уже
потерявшего  листву.  Мелькнула  серая  ниточка  неширокой  реки.  Мелькнули
хаотически разбросанные буро-зеленые многоугольники. Лишь потом,  когда  они
остались позади, Мазур догадался, что видел поля вокруг какой-то  затерянной
в тайге деревни.
   Сзади послышался ликующий вопль. Обернувшись, Мазур узрел, что  напарница
прямо-таки подпрыгивает, пристегнутая  широким  ремнем,  в  приступе  вполне
понятной дикой радости оттого, что весь этот ужас кончился. Самому  хотелось
орать, но сдержался. Сурово ткнул пальцем, указав, чтобы не  отвлекалась  от
своих прямых обязанностей взадсмотрящего.
   Сверившись с компасом,  он  убедился,  что  не  так  уж  и  отклонился  с
намеченного курса. Румбов  десять  восточнее,  не  более  того.  Вытер  лицо
рукавом бушлата - оказалось, оно было мокрехонько от пота.
   Ну вот, началось... На кремовой панели мигала красная лампочка,  наглядно
свидетельствуя, что горючего осталось минут на десять,-  а  ведь  нужно  еще
приберечь  сколько-то  на  посадку.  Терять  было  нечего,  и  Мазур   выжал
максимальную скорость, немного снизившись, высматривая  место  для  посадки.
Увы, тайга лежала сплошным темно-зеленым ковром... нет,  вон  прогалинка,  и
еще... это сверху они крохотные, а на деле можно скачки устраивать, не хуже,
чем на ипподроме... черт, опять пошла чащоба...
   Сзади послышался свист. Джен показала ему два оттопыренных пальца,  потом
большим и указательным изобразила зазор в полсантиметра. Ага, сообразил  он,
две вертушки на хвосте, и они пока еще кажутся крохотными, значит, далеко...
   Пора решаться, а то снова пойдет чащоба... Мазур крикнул:
   - Все, двигай сюда! Садиться будем! Она почти  моментально  оказалась  на
соседнем сиденье, громко предложила:
   - А если подпустить поближе - и из автомата?
   - Это тебе не боевик! - рявкнул он.-  У  них  автоматы  тоже  есть...  Не
мешай!
   И  принялся  манипулировать  рычагами.  Вертолет  вихлялся,  то  и   дело
проваливался вниз, на  миг  наступала  невесомость  -  это  Мазур  мчался  к
облюбованной поляне на всей скорости, пытаясь одновременно погасить  высоту,
и это удавалось ему плохо, машина на такие номера не рассчитана, вертолет  в
пикирующий бомбардировщик не превратишь...
   Но вот, наконец, машина  отвесно  пошла  вниз,  вершины  окружающих  елей
ожесточенно мотались, словно трава под ветром, с земли взлетел  вихрь  сухих
листьев. Посадка получилась халтурная -то Ли у Мазура недоставало умения, то
ли он в спешке махнул рукой  на  качество  -  в  пользу  спешки...  Вертолет
ощутимо хряпнулся оземь, под полом даже хрустнуло что-то. Нет, ухитрился  не
подломить стойки колес...
   То, что сверху казалось чащобой, обернулось, в общем, скорее редколесьем,
в таком лесу от вертолета не  спрячешься...  Но  переигрывать  было  поздно.
Забросив за плечи рюкзак, Мазур схватил автомат, протянул руку  Джен,  помог
ей выпрыгнуть.  Лопасти  двойного  винта  еще  затухающе  вращались,  а  они
кинулись в тайгу по выбранному Мазуром  курсу.  Вертолетов  еще  не  слышно.
Мазур глянул на часы - тьфу ты, летели минут сорок и оказались  от  "Заимки"
километрах в ста, если грубо прикинуть. Нет, учитывая  скорость  -  все  сто
пятьдесят...
   Джен шарахнулась. Мазур, опередив ее  на  шаг,  отбросил  ногой  длинную,
толстую змею, светло-серую с желтоватым брюхом, не успевшую вовремя убраться
с дороги. Она пролетела по воздуху, извиваясь,  словно  бьющийся  в  падучей
знак бесконечности, шумно шлепнулась в мох, заструилась прочь.
   - Она не  ядовитая,-  сказал  Мазур,  добавил  по-русски,  не  зная,  как
перевести: - Даурский полоз, желтопузик...
   - Вон еще одна!
   - Ничего,- сказал Мазур.- Говорю же, они безобидные,  совершенно.  Бежим!
Нужно отбежать как можно дальше, прежде чем они сядут...
   Вынул из набедренного кармана флакончик  с  аэрозолем,  пустил  за  спину
туманную струю, оседавшую тончайшим, невидимым порошком. Могли прихватить  с
собой собаку. Хотя...
   Он  притворялся  перед  самим  собой,  будто  ему  тогда  почудилось,   и
пластмассовые коробки на носу вертолета  -  вовсе  не  датчики,  позволяющие
безошибочно засечь человека в тайге. Но  трезвый  и  холодный  профессионал,
неустанно бдивший в  нем,  напоминал:  ты,  братец,  пытаешься  самого  себя
выставить  идиотом.  Сам  ты,  отправляясь  в  такую  вылазку  и  располагая
нешуточными возможностями, неужели не распорядился бы оборудовать хоть  один
вертолет должным образом? То-то...
   Еще полоз. И еще. Митинг у них, что ли? Нет,  но  до  чего  редкая  здесь
тайга, и некого винить, кроме самого себя...
   Шум вертолетов нарастал.
   - Отдай револьвер!  -  вскрикнула  Джен,  уже  не  обращая  ни  малейшего
внимания на трех здоровенных полозов, расположившихся на  сиесту  меж  двумя
елями, на солнышке. Перепрыгнула через одного, миновала второго -  а  третий
успел убраться в кусты со всей возможной скоростью.
   -  Толку  тебе  от  него!  -  пропыхтел  Мазур,  старательно,  с  редкими
интервалами  прыская  на  их   следы   "Антисобакином".-   Толку-то   против
автоматов... Потом отдам, если подопрет!
   Шум вертолетов накатывался свистящей волной, судя по звукам, они  шли  на
бреющем. Вот у них-то, вполне возможно, был  локатор,  и  место  приземления
смогли зафиксировать точно...
   И тут Мазур увидел это. Первым. Через секунду Джен слабо  вскрикнула,  ее
инстинктивно швырнуло в сторону, но Мазур успел удержать девушку на месте. И
остановился. В забубенной головушке, привыкшей искать из  безумных  ситуаций
еще более безумные выходы, забрезжила идея...
   Справа, похоже, не так уж давно, рухнула гигантская ель - судя  по  торцу
высоченного ствола, дерево одряхлело, прогнило и особенно шквального  порыва
ветра не вынесло, рухнуло, вырвав разлапистые корни из песчаной почвы, после
падения переломившись у комля.
   Образовалась  огромная  яма,  над   которой   сюрреалистической   статуей
осьминога вздымался выворотень. Яма была почти вровень  с  краями  заполнена
даурскими полозами - казалось, там тяжело колышется серовато-желтая жидкость
сродни ртути, ведьминское загадочное варево. И вокруг  змей  было  несметное
количество - висели на корявых  корнях  выворотня,  конвульсивно  изгибаясь,
лениво ползали вокруг, прямо-таки переплетаясь в диковинные узоры. Прикинуть
на глазок - пара сотен, а  то  и  побольше.  Все  это  шевеление,  от  дикой
непривычности  которого  рябило  в  глазах,   происходило   беззвучно,   над
поверхностью кишевшего в яме  клубка  порой  появлялись  узкие  приплюснутые
головы, качались, дергались, сталкивались...
   В детстве Мазур дважды видел в тайге нечто подобное - один раз  с  такими
же полозами, второй  с  гадюками.  Только  змей  там  было  раз  в  двадцать
поменьше. К брачным играм такие сборища не имеют  никакого  отношения  -  не
сезон. Змеи просто-напросто сползаются со всех окрестностей, сутки или  двое
это загадочное сборище копошится на выбранном по непонятной причине месте  -
а  потом  часть  расползается,  часть  устраивается  клубком   на   зимовку,
запрятавшись поглубже под слой  мха.  Почему  так  происходит,  что  это  за
ассамблея, никто не знает - а может, знали  когда-то,  но  забыли.  В  тайге
случается подобное - простое на первый взгляд, но нынешним людям  совершенно
непонятное...
   - Ты что...- прошептала Джен. Мазур молча  показал  ей  пальцем  на  яму.
Потом сказал:
   - Никакой детектор не отыщет...- И вновь плеснул аэрозолем.
   Она тихонько пятилась, успела отодвинуться шага на три, но Мазур накрепко
сграбастал за кисти. Легонько подтолкнул к яме, к  ведьминому  вареву.  Джен
упиралась, но совсем слабо, словно видела  кошмар  и  не  могла  проснуться.
Прошептала:
   - Не могу... умру...
   Некогда было играть в галантность.  Мазур  отвесил  ей  парочку  хлестких
пощечин- с правой, с левой! Не медля,  выхватил  нож,  приподнял  подбородок
жутко иззубренным обушком:
   - Зарежу, сука! - выдохнул он на великолепном штатовском сленге.- Запорю,
как трахнутого опоссума! Только кишки поползут! Марш!  Иначе  обоим  крышка!
Кому говорю, мокрощелка стебанутая! Пошла вперед! - и тычком  кулака  в  шею
швырнул к яме.
   Пожалуй, он был страшен - судя по белому, как стена, лицу Джен и зрачкам,
расплывшимся во всю радужку. Тряхнув ее как следует, Мазур ощутил,  что  она
стала безвольной, как кукла. И, не теряя времени, подтолкнул к яме, не глядя
под  ноги,  наступая  толстой  подошвой  на  устилавших  подступы   полозов.
Взметнувшаяся от боли змея словно кнутом, хлестнула его по ноге  мускулистым
телом. Мазур отшвырнул ее ногой.
   Заламывая попытавшейся все же отпрянуть Джен руки  за  спину,  толкнул  к
краю ямы. Нахлобучил ей шапочку на глаза и нос - чтобы дышала ртом и  ничего
не видела. Сам поневоле задержал дыхание, обхватив ее за плечи и  опуская  в
это  переплетение,  скользкое  копошение  серо-желтых   извивавшихся   змей,
напоминавших некоего осьминога с тысячей и одним щупальцем.
   Девушка погрузилась по пояс  -  и  вдруг  провалилась  с  головой.  Мазур
кинулся следом, словно прыгал в воду  "солдатиком",  испытав  ни  с  чем  не
сравнимые чувства - казалось, смесь  всех  эмоций  и  чувств,  какие  только
существовали, плескалась под черепом. В глазах моментально потемнело, дышать
стало тяжелее - но удушья все же  не  было.  Скорчившись,  прижимая  к  себе
согнувшуюся, вжавшуюся лицом в коленки Джен, под наплывающий шум вертолетов,
он сидел скрюченный, придавленный живой, почти не обеспокоившейся  тяжестью,
грудой  сплетенных  змей.  Лишь  в  первый  момент  они   задвигались   чуть
возбужденнее -  а  потом  опять  притихли,  лениво  шевелясь,  те,  кто  был
подальше, вряд ли и узнали о вторжении особей иного вида.
   Он хотел надвинуть шапочку  поглубже  -  но  руки  уже  не  мог  поднять,
придавленный изгибами и кольцами. Змеи, хладнокровнейшим образом включив  их
с Джен в число участников сборища, задевали хвостами по лицу, прижимались  к
щекам скользковатыми телами,  используя  сидящих  на  корточках  людей,  как
дополнительную опору.
   На человека они никогда не охотились, и  человек  на  них  давно  уже  не
охотился, еще в каменном веке перейдя на более вкусную дичь, а  расползаться
подальше от незваных гостей змеям не велел  тот  же  могучий  и  неизвестный
инстинкт, что собрал их в яме на загадочные посиделки. И они  к  присутствию
чужих отнеслись, можно  выразиться,  философски.  Телепатией  не  владели  и
потому не могли узнать, сколько  их  сородичей  Мазуру  довелось  сожрать  в
жизни.
   Лишь изредка зажмуривший глаза Мазур чувствовал, как по  кистям  рук,  по
щекам, по всему лицу словно бы  проводят  липкой  широкой  паутинкой  -  это
ближайшие  безногие  соседи  по  своему  обыкновению   исследовали   языками
вторгшееся в их бомонд существо.  А  однажды  в  большой  палец  левой  руки
впились крохотные зубы, почти не причинив боли. Мазур стерпел, не  дернулся,
и нового укуса не последовало.
   Он был уверен, что с воздуха их заметить невозможно: глубоко закопались в
змеиный клубок, который любая  пешая  поисковая  группа  чисто  инстинктивно
обойдет десятой дорогой. Одна из самых крепких и устойчивых фобий - страх  и
брезгливость человека  к  змеям.  И  никакой  детектор,  что  тепловой,  что
емкостный, тут погоне не поможет:  на  экране  тепловизора  изобразит  такое
переплетение линий, что контуры человеческих  фигур  затеряются  надежно,  а
емкостный датчик просто зашкалит...
   Особенной вони вокруг не было - лишь  резковатый  сильный  запах,  скорее
непривычный,  чем  отвратительный,  походивший   чем-то   на   грибной,   от
разломанных поганок. Шум вертолетов проплыл над головой, раздвоился -  один,
очень похоже, то ли завис, то ли опустился на том месте,  где  Мазур  бросил
вертушку с пустыми баками, второй еще мотался по широкой спирали.
   Нащупав руку Джен сквозь упругие кольца, Мазур убедился, что  девушка  не
просто дрожит - ее колотит. Своих часов он не видел, не мог  знать,  сколько
времени прошло,- "внутренние часы" на сей раз работали скверненько, он  тоже
был из плоти и крови, со всеми присущими человеку инстинктивными страхами...
   Похоже, не так уж далеко повизгивала собака. Так и есть. Пустили овчарку.
Только ничего этим не добьются,
   "Антисобакин" - пассивного действия, не  раздражает  рецепторы  запаха  в
собачьем носу (ведь случается, что след опытные охотники примерно  вычисляют
как раз по поведению нюхнувшей химии собаки), а словно бы  отключает  их  на
время, пес становится неспособным унюхать что бы  то  ни  было,  ему  просто
кажется, что вокруг нет вообще никаких запахов...
   Взвыли винты. Теперь уже оба вертолета кружили по спирали, взяв за  центр
ту  полянку.  Право  же,  в  их  клекоте  прямо-таки   ощущалось   обиженное
повизгиванье потерявших след собак. Ребром ладони Мазур отпихнул назойливого
полоза, особенно непринужденно устроившегося на голове и  опустившего  хвост
на физиономию. Над самым ухом послышался явственный всхлип.
   - Потерпи,- громко сказал он, все равно за шумом вертолетов услышать  его
посторонние не могли.
   - Я сейчас с ума сойду...
   - Сойдешь - здесь и брошу,- безжалостно сказал он.- Так что крепись.
   - Погань какая... Давит, тяжело...
   - Терпи,- сказал он, с трудом пошевелился, прикрывая ее  своим  телом  от
нависающей скользкой тяжести.
   ...Когда шум вертолетов затих вдали, он еще долго сидел  на  корточках  в
прежней позе - на случай коварного сюрприза в  виде  оставленной  неподалеку
засады.  Змеи  успокоились  окончательно,  лишь  изредка  в  щеку   тыкалась
угловатая головка.

   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
   НАСЛЕДНИКИ МИЛЛИОНЕРА
   Настал момент, когда пришлось  решаться.  Чересчур  уж  покойная  тишина,
пронизанная птичьим щебетанием, стояла вокруг.
   - Давай выбираться,- сказал он.- Т