ормление не идет...
   Мазур, не колеблясь, взял огурчик и потянулся к меду - гуру  черпал  себе
из того же горшочка, вряд ли успели молниеносно  подготовить  отраву...  Кто
мог знать, что нагрянут гости?  Не  держат  же  они  заранее  "заправленные"
яства?  Черт,  что  в  голову  лезет...  Но  лучше  уж  допустить  в   башку
параноические мысли, чем лопухнуться и попасть в силки. Диверсант на задании
просто обязан быть параноиком...
   Все бы ничего, но очень уж пустые и блестящие глаза и у  Варфоломея  и  у
подававшего пищу отрока, а в голосе "Христа" звучат  интонации  граммофонной
пластинки, в тысячный раз скрипящей одно и то  же...  "Христов"  в  кавычках
нынче развелось, как собак нерезаных...
   - Простите великодушно,-  приложил  Варфоломей  к  груди  узкую  ладонь,-
Охотно поговорил бы с вами далее, но настало святое время медитаций, общения
с отцом небесным...
   - О, не затрудняйте  себя  нашими  скромными  персонами...-  без  запинки
выговорил Мазур.- Соблаговолите лишь указать, где мы можем обрести ночлег...
   - Я пришлю кого-нибудь из апостолов для беседы и заботы о вас,-  пообещал
Варфоломей, опустив глаза долу.
   - Примите душевную благодарность от сраженного вашей добротой страждущего
путника,- сказал Мазур. жалея, что Джен не понимает ни словечка.
   По лицу Варфоломея - точнее,  ничтожно  малой  его  части,  открытой  для
обозрения,- решительно нельзя было понять,  как  он  относится  к  искренним
стараниям Мазура вписаться в окружающее, и уловил  ли  легкую  насмешку.  Он
отступил с поклонами, уже не такими низкими, тихо прикрыл за собой дверь.
   - Блеск,- покачала головой Джен,  хрустя  огурчиком.-  Что  это,  вкусное
такое?
   - Огурец.
   - Нет, это желтое...
   - Это мед,- сказал Мазур, одним ухом прислушиваясь, не  идет  ли  кто  по
коридору.
   - Он же совсем не такой...
   - Потому что прямо от пчелки, а не из магазина...- сказал Мазур.- Большая
разница.
   - Ни словечка не поняла, но чуть от смеха не описалась, на вас глядя.  По
интонациям чую, что вы несли грандиозную чушь...
   Мазур приложил палец к губам. Извлек приемник, включил  автонастройку  и,
пользуясь моментом, зачерпнул разрезанным пополам огурчиком медку  прямо  из
горшочка. Шизики они тут или нет, а покушать любят и толк знают...
   - Ничего больше не трогай,- остановил он девушку, когда та  потянулась  к
желтым большим яблокам.- Он жрал только огурцы и мед...
   - Думаешь...
   - Тихо!
   - Анахорет вызывает Боярина,- внятно раздалось из  крохотного  динамика.-
Анахорет вызывает Боярина, прием...
   Они замерли, ловя каждый звук.
   - Вас слушают. Анахорет,- раздался в  ответ  делови-тый  мужской  голос.-
Кравицкий на связи.
   - Милейший Сергей Михайлович, если вас не  затруднит,  передайте  Боярину
елико возможно скорее,  что  у  меня  объявились  странные  гости.  Он  меня
предупреждал в свое время, знаете ли...
   - Знаю. Кто? Опишите.
   - Мужчина, за сорок. Рост...
   Не было нужды слушать дальше. "Ах ты, сука,- успел подумать Мазур,- то-то
понимающие люди шепчутся,  что  "соседи"  стоят  за  доброй  половиной  этих
"Христов", методики обкатывают, надо полагать..." Выключил  приемник,  сунул
его в карман и взмыл с кресла.
   Джен, не особенно  и  удивившись,  нырнула  рукой  под  свитер,  извлекла
пистолет.
   - Вперед,-  приказал  Мазур  и,  повесив  на  плечо  расстегнутую  сумку,
распахнул дверь.
   Стороживший в трех шагах от нее "апостол Иона" встрепенулся, с угрожающим
видом сделал несколько  плавных  движений,  скорее  всего,  долженствовавших
изображать шаолиньскую "школу змеи". Все это были чистейшей воды прибамбасы,
сиречь выдрючиванье - в чем Мазур убедился буквально через три секунды,  без
усилий поймав запястье "апостола", вывернув ему руку и прижав к себе спиной.
Приложил ему к горлу лезвие ножа и шепотом приказал:
   - Веди к Варфоломею, сука, а то... Ну?
   - Небеса тебя накажут, сын войны...
   Похоже, этот искренне верил во всю здешнюю муть  -  но  не  было  времени
мягко и душевно проводить среди него должную пропаганду. Мазур прижал лезвие
- чтобы расслоило верхний слой кожи и появилась  кровь.  Почувствовав  боль,
"апостол" по-детски взвизгнул:
   - Не надо!
   - К Варфоломею, мразь!
   Джен, озираясь, замыкала шествие. Никто им так  и  не  попался  по  пути.
Поворот, лестница на второй этаж, повсюду их дурацкие  иконы...  И  надо  же
было угодить в это логово, мимоходом упрекнул себя  Мазур,  как  по  ниточке
вышли...
   - Постереги его,- бросил он Джен, распахнул дверь. Варфоломей,  пристроив
наушники на гриву, сидел перед  пультом  небольшой,  но  мощной  рации  (над
которой  висела  очередная  икона,  изображавшая  некую  помесь   лемура   с
орангутангом, облаченную в оранжевую мантию). Он все еще говорил:
   - ...волосы темные, до плеч, одета...
   - Эй! - окликнул Мазур.
   Варфоломей обернулся и отчаянно завизжал в микрофон:
   - Помогите!
   - Стих,- сказал Мазур, даже не дернувшись вырвать у него микрофон  -  все
равно поздно.- Шасть ГПУ к Эзопу - и хвать его за  жопу.  Мораль  сей  басни
ясен - не надо больше басен...
   И точным ударом  ноги  отправил  вскочившего  Учителя  в  угол.  Наушники
слетели у него с головы. Мазур неторопливо выдвинул плечевой упор автомата и
с чувством -прошелся им по рации, вмиг превратив в  абстрактную  скульптуру.
Погасли лампочки, разлетелись обломки пластмассы, в завершение Мазур  вырвал
из разъемов все провода, какие нашлись.  Оторвал  один  вовсе,  обмотал  шею
Учителя и ласково спросил:
   - Удавить?
   Тот отчаянно замотал головой. Волосы полезли в глаза Мазуру.
   - Погоны носишь, сука? - спросил Мазур.
   - Меня заставили... прилепились к благому делу, уловив  в  сети  свои  на
слабости натуры...
   - Где Боярин? - спросил Мазур.
   - В Шантарске...  Меня  предупреждали  о  вас,  не  о  вас  конкретно,  о
выходящих из  тайги...  особенно  о  тех,  чей  вид  отличается  от  обычных
странников в местах  сих...  И  напоминали  не  единожды,  в  последние  дни
особенно...
   - Оружие есть? - спросил Мазур.- Или какая-то охрана?
   - Ничего и отдаленно похожего...-  прохрипел  Варфоломей.-  Пойми  ты,  я
уловлен в сети и в марионетку превращен, но духовные мои чада не ведают...
   - Крепенько это в тебя въелось,- не без одобрения сказал Мазур.- Чтобы  и
на блиц-допросе нести свою херню...
   - Молю вас...
   Мазур отмахнулся. Отпустил Варфоломея, огляделся  и  решительно  принялся
кромсать  ножом  на  длинные  полосы  алый  балахон  Учителя,  сделанный  из
натурального плотного шелка. Варфоломей ежился, сидя на корточках  и  задрав
руки вверх, словно на примерке у портного. Следовало  бы  вырубить  его,  но
Мазур пожалел - еще перешибешь пополам сморчка...
   - Ну вот,- сказал он,  уложив  связанного  Учителя  на  пол  и  подхватив
оставшиеся полоски.- Лежи и медитируй, а я взмываю в астрал...
   В коридоре он столь же быстро связал "апостола". Джен, стоявшая на страже
с пистолетом наизготовку, спросила:
   - Настучал?
   - Ага,- кивнул Мазур, поднимаясь с корточек. Повесил автомат  на  плечо.-
Все, сматываемся. Посмотрим, что у них есть в гараже.
   В коридоре было тихо и пусто. Издалека доносились нежные переливы флейты,
выводившей тот же незатейливый мотив.

   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
   У КОШКИ - ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ
   На  востоке  нежными  акварельными  красками   светилась   золотисто-алая
полосочка восхода, небо было прозрачно-голубым, невероятно чистым, и зеленое
море тайги выглядело только что сотворенным, юным. Пара сидела  под  могучим
выворотнем, у тихо булькающего таежного ключа с чистейшей прозрачной  водой,
и головка девушки доверчиво прильнула к груди мужчины...
   Под рукой стоял снятый с предохранителя автомат, и тут же лежала сумка  с
бесценным багажом. Увы, несмотря на небывалое очарование восхода, для лирики
и романтики как-то не находилось места - Мазур с  Джен  дремали,  прижавшись
друг к другу,  после  выматывающих  ночных  блужданий,  начисто  забыв,  что
природой вокруг можно любоваться, а меж мужчиной и женщиной  есть  некоторые
интересные различия, способные служить любви и удовольствию.
   Он в очередной раз открыл глаза, глянул на часы, на тайгу - и безжалостно
растолкал девушку. Когда она начала  по-домашнему  разнеженно,  не  открывая
глаз, отмахиваться и отодвигаться, намочил платок в ледяной воде и  приложил
к ее лицу.
   Вот тут она мгновенно встрепенулась:
   - Садист...
   - Пора,- сказал Мазур.- Кто рано встает, тому Гувер подает...
   Спали часа два, не более. Самым беззастенчивым образом выведя  из  гаража
"Газель", они на предельной скорости неслись сначала по  лесным  стежкам,  а
потом и по второстепенной асфальтированной дороге - пока не выбрались к  сто
тридцать пятой федеральной. Там машину решено было бросить.  До  Вишнегорска
оставалось километров сорок, но Варфоломей и его апостол, как только  найдут
способ привлечь внимание к своему бедственному положению, наверняка поднимут
тревогу. Вполне возможно, их освободили вскоре после отъезда Мазура с Джен -
какое-нибудь  ночное  радение,  требующее  присутствия  всего   сектантского
Политбюро в полном составе... И тревогу они поднимут,  как  пить  дать.  Там
могла оказаться и запасная рация - или еще какое-нибудь  средство  связи.  В
любом  случае   шантарские   шефы   Варфоломея,   встревоженные   прерванным
разговором,  аларм*  сыграли  моментально,  и  машина  давно   должна   была
закрутиться на полном ходу...
   Так что грузовичок загнали в чащобу, забросали ветками и сухими  листьями
следы шин - и не без печальных вздохов перешли в пехоту. С полчаса брели  по
тайге, а потом, когда стало ясно, что до последнего перед Вишнегорском  села
осталось всего ничего, устроились вздремнуть...
   - Холодная какая...- Джен все еще вытирала лицо.
   - Не хнычь,- сказал Мазур.- Ты лучше умойся. Родниковая вода -  вернейшее
средство для сохранения красоты...
   - Нет, благодарю... Я отойду по утренним делам?
   - Валяй,- сказал Мазур.- А я осмотрюсь... Он прошел метров тридцать среди
замшелых кедров. поднялся на невысокую лысую горушку и поднял бинокль.
   Демьяново лежало впереди, как рельефная карта. Горушка  располагалась  на
плоской, заросшей лесом возвышенности, а село привольно раскинулось за круто
спускавшейся дорогой, в  огромной  котловине.  Четырьмя  рядами  по-сибирски
вольно стояли избы, окруженные обширными огородами, в центре села  виднелось
несколько казенных домишек, кирпичных и шлакоблочных, самое высокое  было  в
три этажа. Слева, за околицей, виднелся громадной шахматной фигурой  вход  в
шахту - увенчанный конусом куб. Возле него зеленели три "КРАЗа", стояли  еще
какие-то машины.  Над  деревней,  подрагивая,  поднимались  из  труб  столбы
раскаленного воздуха - начинали готовить завтрак. Груды  белой  отработанной
породы, образовавшие  на  западной  окраине  деревни  сущий  лунный  пейзаж,
подвесной  мост  над  речушкой,  тянувшейся  параллельно  крайней   улице...
Никакого движения Мазур не замети, хотя на шахте,  по  уму,  давно  бы  пора
начаться рабочему дню. Вдали - длинные складки сопок, а за сопками невидимая
отсюда река, а за рекой - город Вишнегорск...
   На реке, что характерно, мост - половинка отведена для поездов, половинка
для машин. А мост легко может стать идеальной ловушкой, так что  обмозговать
все нужно ювелирно, чтобы не  спалиться  в  двух  шагах  от  желанной  цели.
Хватало прецедентов... Даже профессионалы, бывало, расслаблялись, завидев на
горизонте сияющие купола своего Града Небесного,- и переставали смотреть под
ноги.
   Когда  он  вернулся,  Джен,  немного  посвежевшая,  сидела,  без  всякого
удовольствия откусывая от толстенного  бруска  шоколада  -  заправлялась  по
обязанности.
   - Итак, фельдмаршал? - спросила она живо.
   - Пойдем к дороге,- сказал Мазур.-  Я  вылезу  на  всеобщее  обозрение  и
осмотрюсь, а ты будешь подстраховывать. Без стрельбы - разве что  будет  мой
прямой приказ. Не похоже что-то, чтобы в деревне базировалась некая засада -
все насквозь просматривается, никаких машин, никакой суеты...  В  общем,  по
обстоятельствам. Идеальный выход, пожалуй,- вульгарно отобрать  у  проезжего
машину или мотоцикл. Пока  успеет  нажаловаться  властям,  мы  уже  будем  в
Вишнегорске...
   - А если тебя схватят, когда пойдешь?
   - Нет там засады,- сказал Мазур.- Я эфир слушал старательно, а засаду без
малейшего радиообмена не организуешь - на таких-то пространствах...
   Он оставил Джен и сумку, и автомат -  пистолет,  правда,  у  нее  забрал.
Вышел на потрескавшийся асфальт, прошелся вдоль леса, слегка  поеживаясь  от
утреннего холодка.  Впереди  виднелся  дальний  конец  деревни  -  остальное
заслонял крутой спуск.
   Послышался шум мотора. Со стороны Демьяново прошел  разбитый  "ГАЗ-53"  -
пожалуй, захватывать этот агрегат не стоило, еще развалится,  не  доехав  до
моста... Водитель мельком покосился на Мазура и равнодушно прибавил газу.
   Вряд  ли  он  со  стороны  выглядел  бродягой.  Джинсы,  правда,  кое-где
запачканы после достопамятного ночлега в кузове военного грузовика, пятна от
смазочного масла въелись намертво. Но куртка была  хорошая  и  дорогая  -  в
тереме Варфоломея они не постеснялись забрать  с  вешалки  на  первом  этаже
коричневую кожанку и серый австрийский пуховичок.
   Ага! Мазур  выплюнул  окурок,  присмотрелся.  По  направлению  к  деревне
довольно бодро катил темно-зеленый "ГАЗ-69" с четырьмя дверцами и  выцветшим
брезентовым верхом - древняя машина, сто лет уже не выпускают, но в  хороших
руках и при умелом обхождении кое-где бегает до сих пор.
   Оглянулся. Джен, засевшую метрах в пятнадцати от дороги, отсюда не  видно
- ну и ладушки. Отставая от "газика" метров на  триста,  катит  грузовик  со
светлой кабиной - кажется, еще один "пятьдесят третий"...
   Вышел  на  краешек  асфальта,  помахал  рукой.  В  "газике"  -  двое,  но
восходящее солнце светит прямо в лобовое стекло, и  не  рассмотреть  толком,
кто это...
   - Руки! - послышалось практически одновременно со скрипом тормозов.
   "Газик"  еще  не  успел  остановиться,  а  справа  уже  грузно  выпрыгнул
милицейский капитан, целя в Мазура из "Макарова". Судя по морщинистому лицу,
выслужил все сроки.
   "Пенсионный фонд тебя, поди, с фонарем ищут, а ты  туда  же,  деревенский
детектив",- зло подумал Мазур, но руки прилежно поднял, не кобенясь, местный
Анискин с перепугу мог и пальнуть...
   "Газон" стоял прямо против него, и он видел, что  водитель  -  совершенно
штатский и на вид, и по одежде, вовсе уж пожилой.  Угораздило  же!  Конечно,
сделать его нетрудно...
   Грузовик остановился за "газиком". Водитель был в форме, пассажир рядом с
ним был в форме, и в кузове теснились рослые автоматчики. Невезеньице...
   - В чем дело, начальник? - мирно окликнул Мазур.
   Правая дверца грузовика распахнулась, офицер крикнул, не вылезая:
   - Помочь, капитан? Что там у вас?
   "Значит,  они  не  вместе,-  подумал  Мазур.-  Шанс,  стало  быть,  есть.
Нетрудно, конечно, обидеть в доли се-кунды этого мухомора, рвануть в тайгу -
но солдатня, пехота хренова, непременно устроит веселую  погоню  с  шумом  и
оглаской на весь район..." Больше всего сейчас он боялся даже не  попасть  в
плен - опасался, что у Джен сдадут нервы, полоснет из автомата,  и  начнется
кабаре с  половецкими  плясками.  По  рожам  видно,  хочется  им  размяться,
засиделись, едучи...
   Капитан, одышливо хватая ртом воздух, просеменил к Мазуру  и  нацепил  на
него наручники - сразу видно, практика у него в этом  скучном  занятии  была
небольшая. Подтолкнул стволом:
   - Лезь в кабину. Рядом с шофером садись, говорю,- и  только  после  этого
обернулся к грузовику: - Езжайте, справились...
   Грузовик взревел мотором, объезжая "газон". Мазур сказал:
   - Справились-то справились, только к  чему  такие  строгости?  Никого  не
трогаю, ловлю попутку...
   - В конторе поговорим,- пропыхтел капитан. Грузовика уже не  было  видно.
"Газон" покатил к деревне, чихая и дребезжа.  Как  ни  странно,  на  душе  у
Мазура было не так уж и печально - видимо, все  оттого,  что  Джен  осталась
незамеченной, а капитан никакой опасности не представлял.
   - Ладно, шериф,- сказал Мазур.- Ты мне стволом в затылок не тычь,  насчет
высшей  меры  пока  что  не  было  разговора.  Знаю  я,  как  эта  дива   по
неосторожности бабахает...
   - Документы есть? - спросил капитан неприязненно, но ствол убрал.
   - А как же,- сказал Мазур.- Полные карманы. Водитель косился  на  него  с
откровенным страхом. Вокруг потянулись добротные пятистенки,  рыжая  собака,
захлебываясь лаем, старательно гналась за машиной  метров  пятьдесят,  потом
отстала. Гнедая спутанная лошадь, высоко взметывая передние ноги,  отошла  с
дороги. Мазур сидел с философским видом, чувствуя локтями  кобуру  и  ножны.
Ситуация отнюдь не безвыходная, побарахтаемся...
   Машина остановилась возле пристроечки из рыжего кирпича, прилепившейся  к
углу двухэтажного шлакоблочного здания. Капитан выскочил первым, старательно
держа Мазура под прицелом, отступил к крыльцу:
   -  Выходи.  Пошел  вперед!  Если  что  -   стреляю...   Мазур   с   самым
благонамеренным и  законопослушным  видом  поднялся  на  невысокое  крыльцо.
Потянул скованными руками ручку двери. И вошел в комнату,  обставленную  без
всяких претензий,- обшарпанный стол, несколько стульев.  Две  двери  вели  в
какие-то внутренние помещения. Одна - определенно каталажка, обита  железом,
с большим глазком. Вторая самая обыкновенная. На столе - черный телефон  без
диска, в углу - зеленый железный сейф, обычный ящик с примитивным замком.
   Капитан вошел следом, распорядился:
   - Садись в угол.-  Подошел  к  двери  без  глазка,  постучал:  -  Товарищ
майор...
   Оттуда минуты через две вышел, зевая, застегивая рубашку и потирая  щеку,
еще не проснувшийся толком майор - совсем молодой, лет  тридцати.  И  сонная
одурь с него слетела моментально:
   - Дмитрич, ты где его взял?!
   - А на дороге,- сказал капитан гордо.- Сам вылез.  Там  солдаты  какие-то
ехали сзади, он и не ерепенился, голубок...
   - А девчонка где?
   - Какая? А... Не было никакой девчонки, товарищ майор. Один он.
   Взглянув на лицо майора, Мазур безошибочно мог бы перечислить все  слова,
какие тот собирался сказать младшему по званию, но старшему  годами.  Однако
они так и не прозвучали.  Майор  помотал  головой,  стряхивая  остатки  сна,
поморщился:
   - Дмитрич, ну ты шляпа...
   - Вы ж ориентировали... Как появится...
   - Ну, и где ее теперь искать? По тайге? У тебя пара батальонов под  рукой
есть? - Он повернулся к Мазуру.- Или вы, Кирилл  Степанович,  с  ней  где-то
встретиться условились?
   - Путаете вы меня с кем-то,- сказал  Мазур.-  Я  Степанович,  но  Виктор.
Документы показать?
   - Где?
   - В правом кармане.
   - Дмитрич, возьми. И посмотри заодно...- Он достал из  кармана  форменных
брюк  небольшой  ПСМ,  отступил  в  угол,  весьма   толково   подстраховывая
деревенского шерифа.
   Тот старательно охлопал Мазура, вытащил нож из ножен, пистолет из кобуры,
повертел в руках:
   - Ну, волчара...
   - Положи на стол,- нетерпеливо сказал майор.-  Документы  возьми.  Так...
Сташук... Надо же, какая серьезная контора обозначена... А что, есть  у  нас
такая? Или сами придумали?
   - Я с вами разговаривать  не  буду,-  сказал  Мазур.-  Вы,  простите,  не
мальчик, должны понимать...
   - А с кем - будете?
   - С военным комендантом в Вишнегорске.
   - Ах, вот что...- поднял брови майор.
   - Товарищ майор, пистолет иностранного производства...- встрял капитан.
   - Ты, Дмитрич,  посиди,-  сказал  капитан  нетерпеливо.-  Сядь  за  стол,
посиди, покури... А  с  полковником  Бортко  поговорить  не  хотите,  Кирилл
Степанович? Или не знаете такого? Я вижу,  плохо  вы  разбираетесь  в  наших
структурах...
   - А точнее? - спросил Мазур.
   - А точнее - епархия нашего управления простирается от Шантарска и аж  до