овсе уж
худым, обтянутым кожей черепом.

- Хотите правду? - глухо спросил он. - Я не могу сейчас, пока все это -
чистейшей воды теория, ответить конкретно. Не знаю... На меня таким вот
образом еще никогда не давили...

- Ага, - сказал Мазур. - А значит, и запускать такой фокус было бы
рискованно. Коли неизвестны ваши реакции на подобный поворот событий.

- Вы сами себе противоречите. Только что говорили, что объектом была
Томка...

- Возможно, тут и есть противоречия, - сказал Мазур. - Ну, а что прикажете
делать, если я пока что топчусь на месте? В глухом тупике...

На самом деле он не ощущал себя в тупике. Брезжили кое-какие идеи и
соображения - но такова уж эта игра, что козыри следует приберечь для
собственного употребления...

- Кстати, о тупиках. Ларка рвется с вами поговорить о чем-то немаловажном.
Дело ваше, используйте любую возможность... но, повторяю, в Ларкины
"откровения" я не верю нисколечко. Где она могла бы что-то полезное
выкопать? Но вы все равно езжайте к ней, поговорите, успокойте...

- Обязательно, - кивнул Мазур. - Прямо отсюда, а?

Следовало использовать любую возможность вырваться на вольный воздух -
потому что через несколько часов Михась должен был выйти на связь, чем черт
не шутит, вдруг да и удалось что-то накопать...

- Да, вот еще... - сказал Мазур, кивнув на плотно прикрытую дверь в
соседнюю комнату, где дисциплинированно отсиживалась Тома. - К ней нужно бы
приставить добрую охрану...

- Я и сам догадываюсь, - фыркнул Гвоздь. - Там, внизу, уже сидит в машине
пара-тройка толковых мальчиков... Хотя... Домик этот сам по себе - нехилая
крепость. Две трети жильцов - свои, а остальные - чиновные и сановные,
охрана отличная, проколов пока что не было.

- Если мне понадобится побеседовать с ихним главным, устроите?

- Да без малейших вопросов. А зачем?

- Сам не знаю, - пожал плечами Мазур. - Иногда полезно копить и копить
информацию, наваливать кучу, чтобы потом, тщательно все это просеяв...
Кстати, мне нужна машина. Нынче же. Как говорится, к подъезду. Котовского
нет, преемника вы ему пока что не назначили, а в общественном транспорте
мне как-то неуютно...

- И правильно, - кивнул Гвоздь. - Я сейчас распоряжусь. Подгонят к подъезду
что-нибудь незаметное, но, надежное...

Он вынул один из своих мобильников, набрал номер и начал неторопливый
разговор, явно шифрованный. Мазур отвернулся к телевизору, сделал звук чуть
погромче - на экране возникла картинка здешних криминальных новостей.
Сейчас, в его положении, была какая-то грустная пикантность в лицезрении
того, что непосвященные телевизионщики полагали серьезными криминальными
сенсациями...

Ага. Сенсация не ошеломительная, но безусловно печальная. Милицейские
машины, люди в форме, короткий кусок черной полиэтиленовой пленки, из-под
которого чуть ли не на всю длину видны обнаженные женские ножки, по которым
и елозит с медлительным садизмом объектив. Спеша порадовать сограждан
очередной чернухой, до которой он, вот счастье-то, первым дорвался, юный
репортерчик с наигранным ужасом вещает в камеру: судя по всему, в городе
объявился очередной маньяк, бедная студентка безжалостно убита, лицо
изуродовано до полной неузнаваемости, все пальцы на руках отрезаны, а
вокруг шеи обмотан дешевенький мужской галстук в полосочку... Печально. Вот
только по азартно-горделивой рожице юнца видно, что его эта смерть
нисколечко не трогает, а восхищает в первую очередь собственная
оборотистость: первым примчался, щенок дешевый, первым в прямой эфир
вякнул...

- Готово, - сказал Гвоздь, глядя на экран через его плечо. - Что там за
пакость?

- Очередной маньяк, - сказал Мазур угрюмо. - Студентка, все пальцы
отрезаны...

- Вешать бы на площади... Так вот, ребята сейчас подгонят "волжанку",
пользуйтесь. Езжайте к Ларке. А я буду звонить в аэропорт, нужно самолет
отозвать...

- Подождите, - сказал Мазур.

- Думаете...

- Да ничего я не думаю. Просто... Всегда лучше подержать противника в
неведении. Сообщите им, что мы с Тамарой - еще в городе, когда объявимся -
неизвестно. Пусть дожидаются, до упора. - Он посмотрел собеседнику в глаза.
- Николай Фомич, господин Гвоздь, давайте рассуждать, как взрослые люди...
У вас где-то определенно утечка. Очень уж невероятное совпадение стряслось
- только вы решили привезти Тамару, как тут же на нас в тайге налетели...
Верите вы в такие совпадения?

- Не особенно, - неохотно признался Гвоздь.

- Вот видите. Если они нас и в самом деле потеряли после того, как мы ушли
от старушки, пусть думают, что мы там и отсиживаемся...

...Судя по солидному возрасту кирпичной пятиэтажки, в былые времена в этом
помещении, занимавшем примерно четверть первого этажа, располагалось что-то
вроде столовой или обыкновенного магазинчика, где упрямо и привычно топтал
друг друга в длинной очереди за колбасой многотерпеливый сибирский люд.
Потом появились новые хозяева, заменили советские стеклянные стены
импортными тонированными, облагородили, крылечко хорошим кирпичом и
панелями под мрамор, приладили изящные кованые перила и повесили красивую
вывеску "Картинная галерея ДСибирия-Арт"" - и у очаровательной женщины
Ларисы, ухоженной игрушечки г-на Гвоздя, появилась своя собственная
игрушка, позволяющая и от сытого, но скучного домашнего затворничества
избавиться, и чувствовать себя как бы при деле, в отличие от прочих клуш в
брильянтах, забросивших свои дипломы в пыльный угол...

"Волгу" он оставил метрах в двухстах отсюда и в маленький храм искусств шел
пешком. Поднялся по ступенькам, бережно отворил дверь из матового стекла.
Над головой мелодично блямкнул колокольчик.

В большом зале продуманно размещены картины и скульптуры - светло-серые
стены и постаменты, хитроумные подсветки, витрина с надписью, гласящей, что
данные ювелирные изделия являются эксклюзивными. Не пожалел денежек г-н
Гвоздь, сразу видно... А вот зрителей-покупателей что-то не наблюдается,
тишина полная. Ну, ведь не ради вульгарной прибыли затеяно...

Симпатичная серьезная девочка, одетая подобающе строго - ни мини-юбки, ни
вульгарного выреза - шагнула ему навстречу и с ослепительной улыбкой
поинтересовалась:

- Вас интересует что-то конкретное?

- Пожалуй, - сказал Мазур ей в тон, с подобающей светскостью. - Лариса
Игоревна назначила мне встречу...

- Прошу сюда. .

Мазур открыл указанную дверь в глубине зала - и оказался в довольно большой
комнате, где продуманно расположились двое индивидуумов в костюмах и
галстуках, каждый с характерной опухолью под левой подмышкой расстегнутого
пиджака. Ладонь того, что восседал у стола, как-то очень уж
многозначительно касалась торца столешницы - спорить можно, при нажатии
кнопки там тут же откидывается досточка, а за ней покоится какая-нибудь
неплохая трещотка для ближнего боя. Ну что ж, очаровательная игрушка под
надежной охраной...

Они таращились на Мазура не то чтобы враждебно - попросту как на живой
объект, который может потребоваться в любой миг перевести в качественно
иную категорию. А коли так, то и эмоции тратить на возможного жмурика
как-то нерационально...

Мазур посмотрел на них равнодушно, как на мебель, поднял бровь, искренне
надеясь, что это у него получилось светски.

- Порядок, - сказал второму тот, что держал лапу на столешнице. - Это
генерал, про него указание было... Проходите.

- Кажется, моя скромная персона среди вас, ребятки, пользуется некоторой
известностью... - сказал Мазур. - Орлы боевые, вы кто? От Хлынова или от
Котовского? Вас не предупреждали, что на мои вопросы полагается отвечать?

- Хлыновские, господин генерал, - почти сразу же ответил тот, что сидел
подальше от стола и поближе к двери. - Котовские на выезде работают...

- Понятно, - задумчиво сказал Мазур, взявшись за ручку двери.

Он и сам не знал толком, зачем лез в э т и подробности - просто информацию
и в самом деле следовало копить, наваливать кучей, еще не зная толком, есть
ли в этой куче пресловутое жемчужное зерно...

За дверью оказалась небольшая приемная, где разнообразия ради сидела не
парочка мордоворотов, а девочка под пару той, что встречала клиентов в
галерее - такая же красивенькая, серьезная, строго одетая. Перекинувшись с
ней буквально парой слов, Мазур наконец оказался в кабинете хозяйки.

Над ним потрудились на совесть, сразу видно. Что ни возьми, все
гармонировало друг с дружкой, а пуще всего - сама владелица, в
бледно-желтом костюме, вроде бы строго деловом, но пошитом из столь легкой
ткани, что человек легкомысленный надолго зациклился бы на игривых мыслях.
Мазур, увы, не мог себе этого позволить - хотя чисто машинально оценил и
куцость юбки, и эстетическо-эротическое сочетание загорелого тела с
бледно-лимонной тканью. Поскольку иные мужские реакции проявляются, как
известно, автоматически и инстинктивно, где-то на периферии сознания, в том
секторе, что был свободен от деловых тревог, все же играла популярная
мелодия: "Ах, какая женщина, мне б такую..."

Она хорошо улыбалась, право: полное впечатление, что не заученно
безукоризненные зубки демонстрировала, а искренне была рада видеть этого
непонятного "генерала из столиц". И ногу на ногу положила исключительно для
него, чуточку виноватым взглядом констатируя: "Ну, я же не виновата, что
так на вас, повес, действую, не в мешковине ж мне ходить..."

- Давайте я гостеприимство проявлю, Кирилл Степанович, - сказала она
непринужденно. - Кофе, чай, спиртное? А может... Вы не обидитесь, если я не
стану вам ничего предлагать, а с ходу приглашу покататься по городу? - она
выразительным взглядом окинула стены. - В такую жару, какой бы кондиционер
не был хороший, на улице все равно приятнее...

- Разумеется, - покладисто кивнул Мазур.

Она подошла к столу, легонько нажала клавишу и распорядилась:

- Катя, скажите, что мы выходим...

За руль она села сама, и белый БМВ уверенно помчал по улице - в
сопровождении такой же белоснежной "тойоты", где сидели двое столь же
лощеных и широкоплечих, но уже другие, не те из приемной. Мазур напряженно
молчал.

- Говорите смелее, - сказала Лара. - Уж в машине у меня никаких микрофонов
нет.

- А в кабинете, вы предполагаете, есть?

- Не знаю, честное слово, - пожала она плечами. - Я сейчас, как та пуганая
ворона... Кабинет регулярно проверяют, но все равно... Не то место, где
можно говорить свободно.

- Мы так и будем по улицам кружить?

- Ну что вы... Есть отличный уголок, где можно ничего не опасаться...

Через четверть часа Мазур вынужден был с ней про себя согласиться:
неизвестно, кто это местечко выбрал, она сама или помогал кто-то
понимающий, но задумано неплохо...

Остановив машину, она скинула туфли на высоком каблуке и первой направилась
к берегу, к широкой спокойной воде. Хмурая парочка двинулась следом на
приличном отдалении. Длинная, но узкая полоса чистого желтого песка
тянулась вдоль обрыва километров на несколько. По причине буднего дня
купальщиков на импровизированном пляже почти что и не было - разве что
детишки не самого позднего школьного возраста.

Она обогнула покосившийся тополь, верхней половиной нависавший над водой,
поставила сумку на песок и оглянулась с таким видом, словно ждала похвалы:

- Ну, как на ваш профессиональный взгляд? - и преспокойно принялась
раздеваться.

Мазур огляделся. В самом деле, неплохое место. Любого, кто вздумает занять
наблюдательный пост на гребне обрыва, можно будет заметить сразу. С другой
стороны - широкая Шантара. Ни чуткий микрофон не навести издали, ни со
снайперкой не подкрасться... Справа, метрах в пятидесяти от них, заняли
позицию охранники, а слева берег был пуст на добрых полкилометра, до того
места, где пляж упирался в деревянную ограду лесопилки, или как там она
именовалась.

Оставшись в купальнике совершенно того же бледно-лимонного цвета - две
скудных полосочки - она расстелила на песке огромное махровое полотенце,
непринужденно на нем вытянулась и кивнула Мазуру:

- Вы так и будете в одежде торчать? Демаскируете себя... Мы ж купаться
пришли...

Он разделся, торопливо упрятав под свернутые брюки ремни с кобурой, неловко
переступил с ноги на ногу.

- Располагайтесь, - Лара подвинулась, освобождая приличный кусок полотенца.
- Пылкого любовника изображать не стоит, это лишнее, но и в километре от
меня стоять не нужно, мы ж должны естественно выглядеть...

Трудно было выглядеть естественно, когда она лежала рядышком, вплотную - не
то чтобы мужские рефлексы затуманивали деловую ясность мысли, но все равно,
мысли далеки от стопроцентной холодности.

- Коля вам наверняка говорил, что к моим страхам относиться серьезно не
следует?

- Н-ну... - неопределенно хмыкнул Мазур.

- Говорил, говорил, тут и гадать нечего. Ну разумеется, он столь крут,
силен и бит жизнью, что слабая женщина ничем помочь не в состоянии, не
говоря уж о том, чтобы пытливой мыслью во что-то проникнуть... Вы тоже так
думаете?

- А вы проникли во что-то пытливой мыслью? - усмехнулся Мазур.

- По-моему, да.

Мазур оглянулся. Оба бодигарда старательно смотрели в другую сторону -
несомненно, во исполнение неведомого приказа. От реки тянуло приятной
прохладой, и стояла поразительная тишина. Как будто не было и нет войны, и
мы - в объятьях мирной тишины...

- Я о вас уже составила некоторое... мнение, - сказала она вдруг. - Частью
по скудным собственным наблюдениям, частью по более обстоятельным рассказам
Котовского.

- И что же он, интересно, рассказывал?

- Достаточно, чтобы вам доверять.

- А что, в наш циничный век кому-то можно доверять? - криво усмехнулся
Мазур.

- Можно. Если совсем никому не доверять, недолго и с ума сойти...

- И что же он обо мне говорил?

- Вы - не бандюк и не купленный. Вы просто в силу каких-то сложных и
запутанных приятельски-родственных связей согласились в свободное время
помочь Коле...

"Ах, вот оно как... - подумал Мазур угрюмо. - Ну конечно, не стал
покойничек раскрывать истинное положение дел... но и польстил, пожалуй,
невольно, а?"

- Я не знаю подробностей, - продолжала Лара тихонько. - Какие-то знакомые
знакомых, одолжения за одолжения... В конце концов, эти детали ничего не
решают, а потому неинтересны. Главное, я из его рассказа сделала вывод: вы
- человек порядочный. В старомодном смысле слова. А это хорошо. Боже, как
удачно... Мне очень нужен порядочный человек.

- Приятно слышать, конечно, - сказал Мазур. - Вообще-то, простите за
цинизм, в данном бизнесе порядочный человек обычно требуется для того,
чтобы совершить особенно утонченную гадость... Я не циник, но такова
жизнь...

- Не забывайте, что лично як данному бизнесу отношения, в общем, не имею. Я
всего лишь лелеемая супруга...

- Вас я не имел в виду, - сказал Мазур.

- Приятно слышать, конечно... - передразнила она с рассеянной улыбкой. - Я
в дурацком положении, Кирилл... давайте без отчеств, а? В дурацком, в
скверном, в затруднительном... Вы пообещаете молчать, если я с вами
поделюсь такими секретами, которые меня, выражаясь на старинный манер,
полностью в вашу власть отдадут?

- Я-то пообещаю, - сказал Мазур задумчиво. - Но неужели вы мне поверите?

- Поверю, - устало сказала она. - потому что нет другого выхода.

- А ведь это искушение, знаете ли - держать такую женщину в своей власти...

- Не шутите и не ерничайте, - сказала она серьезно. - Ну, что такого может
со мной произойти в ваших лапах? Постель? Да ради бога, вы мне нравитесь, и
я не потаскуха, я просто изголодалась по нормальному мужику... Деньги из
меня качать приметесь? Да бросьте. Не в вашем стиле, сдается мне...

- Извините, - сказал Мазур.

- Ну вот видите, - тихонько рассмеялась Лара. - У вас лицо стало
старомодное, какого у моих сверстников, пожалуй, и не бывает... Как писали
классики, вы человек с раньшего времени. И нужно торопиться этот шанс
использовать, пока вы есть... А потому приходится рискнуть. Вот она я, иду
в ваши руки, владейте, господин генерал... Как вы думаете, у меня
счастливая жизнь? - судя по тону, каким она произнесла последнюю фразу,
лирика кончилась, и началось дело.

А потому Мазур вполне серьезно ответил:

- Я этого попросту не могу знать. По недостатку точной и конкретной
информации. На вашем месте никак не могу оказаться, а потому не в состоянии
и делать выводы...

- Хорошо, - сказала она с бледной улыбкой. - Я вам сейчас постараюсь
изобразить мое место, мое положение и мое самочувствие... Все, в общем,
укладывается в классическую, банальную формулу: дура девка была, когда
замуж выходила... Поверила. Купилась. Нашла тихую, понимаете ли,
пристань... Дело даже не в том, что он оказался не просто коммерсантом, а
законником. Совсем не в том. Беда в том, что он лагерными привычками
пропитался настолько... Не гадайте, не гадайте, я сама расскажу. Вы человек
взрослый, жизнь повидали, в обморок не упадете... Так вот, за шесть с
лишним лет моего замужества меня, простите за подробности, нормальным
образом имели не более раза в год, с превеликой неохотой, когда мои слезные
просьбы о нормальном сексе уж настолько достанут... Все остальное время я
либо на животе лежу, либо на коленках стою, и не в уютной спаленке, знаете
ли. Разоблачаться так разоблачаться. Простите за полную откровенность и за
вульгарность речей, но иначе вы моего положения просто не поймете... В
поместье, в главном особняке, в подвале есть такая комнатка... Оформленная
под камеру. Решетки на окне, нары из неструганых досок. Пару раз в неделю,
как минимум, мне там приходится сидеть в обличье юного смазливого зэка
самого что ни на есть мужского пола - волосы под шапкой упрятаны, роба,
штаны, даже трусы мужские. Молоденький такой смазливенький зэк, понимаете
ли, мечта активного пидера. Ну вот... Как легко догадаться, заявляется в
камеру битый-перебитый камерный авторитет по кличке Гвоздь и начинает
новичка домогаться - когда лаской, когда легонько постукивая по почкам.
Только кончается всегда одинаково, раком ставят и - в очко со всем
усердием... Я вас не шокировала?

- Не особенно, - сказал Мазур, глядя в сторону.

- Вот так. Женского, пардон, органа как бы и не существует - то в очко, то,
как говорится, за щеку, причем в рот еще и доминошки вставляются для
облегчения процесса. Целые спектакли разыгрываются: на мужское имя
откликаюсь, монологи закатываю, а в последнее время меня еще и вертухайским
сержантом одевают, усики даже приклеивают... Весело, правда? Ну, что вы
молчите?

- Не особенно, - повторил Мазур.

- Да уж, надо полагать... Вы знаете, иногда форменным образом, как
говорится, едет крыша. Начинает казаться уже, что ты не женщина, а этот
самый молоденький пидер с зоны... Но самое грустное в том, что выхода из
этого положения нет. Ну какой тут может быть развод? Мне лишь однажды
веселым и игривым тоном обрисовали возможные последствия малейшей попытки к
разводу - и этого хватило... И признаюсь вам честно: самая заветная мечта -
чтобы грохнул его кто-нибудь...

- Можно еще один нескромный вопрос? - спросил Мазур, по-прежнему избегая на
нее смотреть, - А вы сами... не пытались?

Она поняла мгновенно:

- Нет. Я свои силы и возможности оцениваю трезво. У меня ни за что не
получится это организовать и потом остаться вне подозрений. Остается на
фортуну надеяться... Если, паче чаяния, его кто-нибудь пришьет, я, конечно,
потеряю очень и очень многое, почти все. О наследстве и думать нечего...

- Почему?

- Господи, старомодный вы мой... - рассмеялась Лара так печально что у него
защемило сердце. - Разумеется, по закону я - полноправная наследница.
Только закон законом, а понятия понятиями. Все моментально приберет к рукам
стая. Прецедентов масса. Никто меня, конечно, не тронет - если буду держать
язык за зубами и знать свое место. Останется мне, прикидывая... ну,
квартирка, машина и те карманные деньги, что лежали в сумочке. Ну и черт с
ним. Главное, буду свободна. Вот только не похоже что-то, чтобы его
собирался кто-то убрать... Как вы думаете?

- Вот именно, не похоже, - сказал Мазур