х
не жаловалась,  храбрясь  изо  всех  сил,  держа  марку  то  ли  стойкого  и
несгибаемого агента ФБР, то ли малость зацикленной  на  женском  равноправии
феминисточки, но глаза говорили красноречивее слов. Чересчур жестоко было бы
насмехаться над ней или, несмотря ни на что, разбивать лагерь на земле.
   А посему Мазур притворился, что вполне разделяет ее  тревоги  и  считает,
будто ночлег на дереве - мудрейшее стратегическое решение, давно пришедшее в
голову ему самому. Хороший командир знает, что толковых подчиненных не  грех
иногда и побаловать - так, самую чуточку. Чтобы и не подозревали,  будто  их
балуют... И если уж быть предельно  честным  перед  самим  собой,  он  решил
подстраховаться. "Собакин" "собакином", но полной гарантии он дать не может.
Вот если бы распылить его на  квадратном  километре...  Какая-нибудь  ловкая
тварь, благодаря  счастливому  для  нее  стечению  обстоятельств  обогнувшая
"зараженный" участок и сохранившая чутье,  могла  отыскать  следы.  Все  его
знакомые здешние охотники отзывались о волкособаках предельно матерно, но  и
весьма уважительно - как сам Мазур среди понимающих людей  о  "тюленях"  Ван
Клеена или "красных беретах"...
   Предприятие его ждало нешуточное:  пришлось  сделать  лассо  из  остатков
веревки - хорошо еще, там был изрядный кусок,-  сначала  взобраться  самому,
десять раз проверить каждый сук, чтобы не подломился  в  самый  неподходящий
момент, потом поднять к развилке (он все глаза проглядел и долго  бродил  по
лесу, пока отыскал сосну с  подходящей  развилкой)  рюкзаки  и  Джен,  потом
привязать девушку к стволу ремнем, чтобы не навернулась вниз во сне...
   - Представь, что это такой пикник,- сказал он,  сидя  верхом  на  суку  и
подавая  ей  продукты.-  Благовоспитанная  девочка   выбралась   в   лес   с
благонравным джентльменом...
   -  ...я  такие  пикники...-  проворчала  себе  под  нос  благовоспитанная
девочка.
   - Полностью с тобой согласен,- сказал Мазур.- Но поесть все  же  нужно  -
горючее заливают в бак, не спрашивая, нравится это мотору или нет.
   - Есть, сэр... Дай шоколаду. А ветчины не надо, хорошо?
   - У самого в глотку не полезет,- понятливо кивнул Мазур.
   Его самого, как и всякого военного человека  с  четверть-вековым  стажем,
служба приучила спать где угодно, на чем угодно и в любой позиции.  Будь  он
один, безмятежно дрых бы до рассвета. Но рефлекс командира,  отвечающего  за
подчиненного, заставлял то и дело открывать глаза, проверяя, как  там  Джен.
Она, похоже, так и не  сомкнула  глаз  -  молчала,  прижавшись  к  стволу  и
обхватив его обеими руками, делала вид, будто дремлет, но, поклясться можно,
так и не заснула. В очередной раз (когда вокруг  уже  посерело,  и  близился
рассвет) Мазур вынырнул из беспокойной дремы от ее вскрика. Оказалось, внизу
что-то померещилось.
   С дерева слезли, когда вокруг было еще темно.  Мазур  подозревал,  что  и
Джен надоело играть в первобытных людей,  ломота  во  всем  теле  пересилила
прежние  страхи,  ставшие  чуточку  абстрактными.  И  показал  ей  кое-какие
упражнения, предназначенные как раз для подобных случаев,- размять  затекшие
мускулы и привести тело в полную боевую готовность.
   Проделав весь комплекс и убедившись в  его  действенности,  Джен  не  без
ехидства поинтересовалась:
   - А ты мне не выдал русских военных тайн? Что-то я о  такой  аэробике  не
слышала...
   - Разговорчики в строю, бут*...- проворчал Мазур, старательно выгибаясь в
пояснице и в молниеносном темпе прогнав целый  каскад  приемов.-  Я  смотрю,
приходишь в себя, острить начала... Значит, тебе и рюкзак тащить. Первые два
часа. Не в целях наказания, а из мудрейшего сержантского  принципа:  рядовой
всегда должен быть занят делом... Иначе для чего он нужен?
   ...Процессор, как всегда, отличался завидной правдивостью: там, где он  и
предсказал, обнаружилась огромная, несколько километров в поперечнике, топь,
сплошь поросшая высокой болотной  травой.  Кое-где  торчали  чахлые  кустики
карликовой березы, слева тянулись  морщинистые  валы  торфяников,  справа  -
редколесье. На юго-востоке, куда и лежал их путь, виднелись синеватые конусы
сопок - да  нет,  скорее,  всего,  гор.  Пейзаж  был  невероятно  унылый,  а
опущенная в мокрую землю палка ушла на всю  длину.  И  Мазур,  не  мудрствуя
лукаво, решил идти в обход, по редколесью, хоть это  и  должно  было  отнять
несколько часов. Соваться в трясину не стоило.
   Джен вновь шагала хмурая, невыспавшаяся и подкалывать  уже  не  пыталась.
Жаль,  иначе  Мазур  тоже  мог  ей  кое-что  напомнить:  как  некий  стойкий
суперагент под воздействием  не  самого  сильного  наркотика  заболтался  до
полной откровенности... Похоже, эти места человеком в свое время посещались.
Один раз он увидел в стороне остатки длинной, наполовину утонувшей в трясине
гати, в другой - пень с  несомненными  следами  топора.  Пень,  правда,  был
старый,  затесы  от  топора  давно  почернели.  Долго  шагали  меж   высоких
красноватых бугров сухого  торфяника,  потом  вновь  потянулось  редколесье.
Погода снова  испортилась,  наползали  тучи.  Вскоре  стал  моросить  мелкий
дождик, самая противная разновидность  падающей  с  неба  воды,-  капель  не
ощущается, микроскопическая взвесь заполняет весь окружающий воздух,  словно
бы  стоит  в  нем,  влага  повсюду,  к  чему  ни  прикоснись,  от  веток  до
непромокаемой поверхности  бушлата,  вязаные  шапочки  незаметно  становятся
сырыми, зажженная сигарета быстро сыреет, сухие  на  вид  стволы  поваленных
деревьев превращаются в ловушки, где при малейшем невнимании ничего не стоит
поскользнуться... Над головой уныло-серое небо, над деревьями - серая  мгла,
скрадывающая расстояние...
   -  Интересно,  что  это  был  за  вертолет?  -  спросила  Джен   довольно
равнодушным тоном. Видимо, хотела просто поболтать, чтобы не так  клонило  в
сон.
   - А черт его знает,- сказал Мазур.- Не похоже что-то на серьезную погоню.
Может, волков выслеживает. За них нынче платят хорошо, мы с тобой наколотили
на приличную сумму, вот только с собой не унесешь.
   - Не хватало еще не стаю медведей наткнуться.
   - Медведи стаями не ходят.
   - Я в кино видела...
   - Про Сибирь, поди?
   - Ага.
   - Ну, по Сибири ты теперь сама гуляешь, так что имеешь полную возможность
сравнивать,- сделал Мазур широкий жест рукой, словно вокруг простирались его
собственные владения.- Если тебе дома поверят, штампы - вещь живучая...
   Она еще что-то говорила, Мазур порой отвечал невпопад. Мысли были  заняты
предстоящей переправой, о чем он напарнице  пока  не  сообщал.  Если  они  и
дальше пойдут в том же темпе, еще задолго до темноты выйдут к Кигину - а это
уже не Таймунчи, это гораздо  серьезнее,  и  пошире,  и  течение  посильнее.
Никуда не денешься, при-дется  переправляться.  Хорошо  еще,  потом  уже  не
встретится на пути больших рек - так, мелкота... Поневоле начинаешь  уважать
первопроходцев - они точно так же топали на своих двоих, но одежда была не в
пример хуже, на  пути  частенько  попадались  воинственные  племена,  как  в
первобытные времена, придерживавшиеся убеждения, что любого путника  следует
на всякий случай незамедлительно пристукнуть. А оружие у казаков было такое,
что нынешнему диверсанту попади оно в руки, тот от  тоски  повесился  бы  на
первом суку - неподъемные фитильные уроды, которых  приходилось  готовить  к
стрельбе едва ли не дольше, чем современную баллистическую  ракету,  за  это
время любой местный абориген успевал выпустить пару  дюжин  стрел.  В  такую
погоду, должно быть, пищали оказывались и  вовсе  бесполезными  -  в  момент
отсыреет порох на полке, погаснет фитиль...
   Они, наконец, достигли высоченных сопок, остроконечных и высоких,  словно
исполинские индейские вигвамы,- это поэтическое сравнение  пришло  в  голову
Джен. Мазур посоветовал ей написать поэму и издать на средства ФБР. Сам  он,
не ощущая ни малейшего поэтического вдохновения, все внимательнее  оглядывал
окрестности - начинало казаться, что они угодили на  чью-то  тропу,  в  свое
время обозначенную самым тщательным образом. Все чаще он  видел  на  стволах
почерневшие, но определенно время от времени подновлявшиеся  затесы.  Дважды
на обрубленных сучьях, высоко от земли, обнаруживались отбеленные временем и
дождями черепа  каких-то  мелких  копытных  -  то  ли  самок-олених,  то  ли
кабарожек. Джен то и дело обращала к нему вопрошающий взгляд. Они лишь молча
пожимал плечами. Всех таежных загадок не знают и те, кто  проводит  жизнь  в
чащобах...
   Третий череп первой заметила она. Череп когда-то принадлежал  оленю-быку,
пребывавшему, надо полагать, в расцвете лет,- на каждом роге Мазур  насчитал
по шесть отростков. Он белел в развилке толстого кедра, и повреждений на нем
Мазур не усмотрел. Случается,  быки,  схватившись  из-за  самки,  ухитряются
запутаться рогами в сучьях, да так и погибают, но вокруг, сколько  Мазур  ни
шарил в траве, не отыскалось ни единой кости. Да и висел череп метрах в трех
от земли, что естественные причины исключало полностью.
   - Я нечто подобное видела в Тактоунской резервации,- сообщила Джен, когда
они двинулись в путь, оставив череп позади.- Индейские обряды.
   - Мало ли что,- сказал Мазур задумчиво.- Тут хватает местечек, куда  нога
белого человека вообще не ступала. Слишком много тайги и слишком мало людей.
А насчет индейцев - святая правда, ваши индейцы, если ты не слышала, как раз
от предков здешних  аборигенов  и  произошли.  Отсюда  и  двинулись  Америку
заселять, когда, должно быть, всех мамонтов слопали... Ну вот, еще затес.
   - А это не опасно? - насторожилась Джен.- Аборигены, обряды...
   - Брось ты,- сказал Мазур.- Вот о чем я в жизни не слыхивал,  так  это  о
человеческих жертвоприношениях, равно как  и  столбах  пыток.  Это  уж  ваши
индейцы  самостоятельно  придумали  -  столбы  я  имею  в  виду.  Правда,  в
стародавние времена на Чукотке было нечто похожее, но до  нее  далековато...
эй!
   Он молниеносно завалился назад, на лету подхватив Джен и сбив ее  с  ног,
перекатом отлетел к дереву, левой  рукой  прижав  голову  девушки  к  земле,
правой перебросив автомат из-под мышки. Тело среагировало само, когда  левая
нога вдруг ощутила нечто тонкое, упругое, то ли прогнувшееся  гибко,  то  ли
лопнувшее... Можно голову дать на отсечение - он слышал над собой  негромкий
тугой посвист рассекаемого воздуха, когда падал в прыжке...
   Они лежали во мху, затаившись. Вокруг стояла тишина,  перед  глазами  еще
покачивались  бледно-желтые  стебли  высохшей  травы.  Мазур  повел  стволом
вправо-влево, решился приподняться, потом переполз чуть правее.
   Вонзившаяся в дерево стрела еще  подрагивала  -  толщиной  в  добрых  два
пальца, длиной чуть ли не в метр, трепетало густое оперение (Мазур так и  не
разобрался, какой птице перья принадлежат).
   - А ты говорил,  никаких  опасностей...-  прошептала  Джен,  подползая  с
выставленным вперед револьвером.- Ничего себе сюрприз...
   Мазур с чувством выругался,  помянув  всю  родословную  аборигенов  и  их
несомненных предков-бабуинов. Вообще-то, и свой брат-славянин,  обитавший  в
этих краях, испокон веков баловался самострелами - но этот  самострел,  судя
по месту попадания, был поставлен на человека... Каким  бы  крупным  ни  был
олень или медведь, стрела непременно пролетела бы над ним.
   Жестом приказав Джен оставаться на месте, он быстро пополз вперед. Встал,
огляделся. Попытался выдернуть стрелу, но не  получилось,  чересчур  глубоко
засела. Принялся работать ножом - и вскоре освободил наконечник, длиной чуть
ли не в ладонь, широкий, без единого пятнышка ржавчины. Он мог и  ошибаться,
но древко казалось совсем новым, стрела изготовлена в этом году...
   Мысленно проведя траекторию,  он  направился  к  тому  месту.  И  отыскал
горизонтально укрепленный лук со спущенной тетивой - изготовивший его умелец
городской цивилизации не чурался и без зазрения совести осовременил  древнее
изделие. Тетива была трудолюбиво изготовлена из свитых жилок толстой  лески,
для "натяжки" использовалась такая же леска, а сам лук  старательно  обмотан
полиэтиленом, закрепленным леской потоньше. Конструкция не боялась непогоды,
могла находиться в боевом положении черт-те сколько...
   - Охотничьи примочки,- сказал он, вернувшись к Джен. Не стоило беспокоить
ее лишними сложностями.
   - Интересно, это на какого же зверя?  -  Она  подошла  к  стволу,  встала
напротив ямки, проделанной ножом Мазура.- На слона, не иначе? Не темни, а?
   - Ну, на человека,- хмуро сказал Мазур.- Но послушай, я в жизни не слышал
о таких художествах...
   - Можно подумать, ты здесь жил постоянно. Сам говорил,  увезли  тебя  еще
мальчишкой из этих мест... Святилище какое-нибудь?
   - Так-то оно так, но все равно...- с сомнением покачал он головой.- Ну не
слышал я о засекреченных святилищах! Не бывало их тут! Если гораздо южнее от
Шантарска... У здешнего народца  есть  разве  что  "деревья  духов",  но  их
никогда не окружали самострелами и капканами, наоборот, любой  странник  мог
спокойно повесить  на  ветку  какое-нибудь  подношение,  чтобы  дорога  была
легкой... Давай  лучше  подумаем,  что  нам  дальше  делать.  Впереди  могут
попасться новые сюрпризы...
   Огляделся. Вокруг вздымались крутые, поросшие кедрачом склоны.
   - Туда? - понятливо указала Джен.
   - Придется,- вздохнул Мазур.-  Стороночкой  обходить  будем  эту  чертову
тропу - я не сомневаюсь, что  это  все  же  тропа.  Вряд  ли  и  на  склонах
самострелы понатыканы. Подожди, придется палки вырезать. Везде  скользко,  а
уж со склона можно так навернуться...
   - А обойти никак нельзя?
   - Увы,- сказал он.- Это ж какой круг делать по горам... Да  и  непонятно,
что именно надо обходить, придется смотреть в оба, вот и все.  Поди  угадай,
куда она ведет... А вдобавок,  на  наше  невезение,  эта  тропинка  с  нашим
маршрутом почти идеально совпадает. Как для нас приготовлена. Ну, понятно  -
это, судя по всему, самый короткий и легкий  путь  на  юг  и  юго-восток,  к
каковому выводу здешние жители пришли без всяких процессоров...
   Темп продвижения замедлился несказанно. Вверх и наискосок по склону, вниз
и наискосок по склону, зорко глядя под ноги, то  и  дело  упираясь  палками,
тщательно ставя ногу, подошвы не так уж и  скользят,  спасибо  засекреченным
дизайнерам, но все же  шагать  тяжеленько...  А  чертов  дождик  старательно
насыщает воздух летучей сыростью, полное впечатление, что  влага  помаленьку
проникает под кожу...
   - Стоп,- сказал Мазур. Откинул капюшон, осмотрелся.- Видишь?
   Джен подошла, ухватилась за его локоть, чтобы, используя в качестве точки
опоры, обогнуть дерево.
   - Вон там? - спросила она.
   - Ага,- сказал Мазур.
   Вынул  бинокль,  тщательно  протер  линзы  специальной  тряпочкой,  особо
усердно поглощавшей влагу. Смотрел недолго, передал бинокль Джен. Она  почти
сразу же вернула, сказала с торжеством:
   - Я ведь говорила! Ну, и на что это похоже? В отвесном  склоне  одной  из
сопок зияла высокая черная дыра - вход в пещеру. Перед ним, по обе  стороны,
двумя дугами протянулись шеренги высоких столбов с грубо вырезанными рожами.
Мазур машинально пересчитал их - двенадцать. Два крайних покосились, но  все
остальные выглядят крепкими, довольно новыми, хоть  и  почернели  от  дождя.
Вытесаны из цельных стволов - высоченные идолы, насколько можно рассмотреть,
то ли оструганные с превеликим  тщанием,  то  ли  заглаженные  наждаком  или
чем-то подобным до того, что дерево кажется гладкой, почерневшей костью.
   - Ни черта не понимаю,- признался Мазур.
   - Вон, видишь? Там определенно жгли костры, и не единожды. И там... Углей
кучи.
   Он кивнул. Кострища  остались  не  перед  идолами,  а  там,  где  он  сам
расположился бы на привал, приехав навестить пещеру. В стороне,  у  сплошной
стены леса,  защищавшего  небольшую  прогалину  перед  входом  в  пещеру  от
северного ветра.  Никаких  черепов  у  подножия  идолов,  вообще  ни  единой
косточки - если им и приносили какие-то жертвы, то уж никак не в виде  людей
или дичины...
   Осмотрел прогалину в бинокль  гораздо  тщательнее.  Никакого  мусора,  ни
малейших  следов  человеческого  присутствия  -  только  черные  пятна  двух
кострищ, высокие идолы и вход в пещеру. А вот затес на дереве присутствует -
и  на  сероватом  срезе,  расположенном  примерно  на  высоте  двух  метров,
просматривается черный, выжженный знак, своеобразный иероглиф, то ли  птица,
то ли стилизованный олень, то ли непонятно что...
   Оглянулся на Джен и, увидев  в  ее  глазах  неугасимый  пламень  женского
любопытства, покачал головой:
   - Нет уж, не пойдем мы туда. Опасно.
   - Почему? Пространство перед пещерой - сплошной камень.  Там  ни  волчьей
ямы не вырыть, ни капкана установить... Посмотри. Голый камень,  да  и  гора
сплошь каменная...
   В этом был толк, Мазур и сам прекрасно видел, что  площадка  у  пещеры  -
едва ли не самое неподходящее место в мире для устройства ловушек, копки  ям
и закладки мин. Голый сероватый камень с россыпями угловатых обломков. Чтобы
установить идолов, там непременно пришлось бы пробивать колодцы  достаточной
глубины, подножия высоких столбов окружены валиками мелких  камней  -  следы
забутовки, конечно. Пришлось потратить массу времени и труда... зачем?
   Его самого покусывало любопытство. Ни  о  чем  подобном  даже  не  слышал
прежде, хоть в детстве и наслушался завлекательных побасенок о  похороненных
в  гробах  на  верхушке  дерева  шаманах,  женщинах  с  медвежьими  мордами,
подстерегающих шоферов на  глухих  таежных  дорогах,  о  заклятых  кладах  и
призраках убитых варнаками купцов...
   - Посмотри,- настаивала Джен.- Если пройти  вон  там  -  можно  к  пещере
спуститься как бы сверху. Опять-таки по голому камню. А потом вон там...
   - Ты не помнишь, кого  это  в  Эдеме  сгубило  любопытство?  -  проворчал
Мазур.- Ну ладно, только с предельной осторожностью, словно по минному полю,
черепашьим шагом... Лишний раз ресницами не махнешь без моей команды.
   - Есть, сэр! А главное, там, в пещере, можно и выпить горяченького?
   Мазур, подумав об  оставшихся  в  рюкзаке  банках  с  саморазогревающимся
какао, мысленно облизнулся  и  кивнул.  В  конце  концов,  самое  время  для
привала...
   По крутому склону спускались со  всей  мыслимой  осторожностью,  медленно
лавировали меж острых высоких камней. Опыта Мазура хватило, чтобы опознать в
нем песчаник - достаточно мягкую горную породу. Чересчур уж похожий на  овал
со  срезанным  основанием  вход  в  пещеру  вполне   мог   оказаться   делом
человеческих рук  -  или,  по  крайней  мере,  человеческие  руки  тщательно
облагородили творение природы.  С  нынешними  стальными  кирками  работы  на
неделю-другую - но все равно, должны быть очень  уж  веские  причины,  чтобы
вести такие работы в глухой тайге...
   Они предусмотрительно встали  за  скалу  -  чтобы  неизвестный  обитатель
пещеры, вздумай он  выскочить  оттуда,  не  успел  причинить  вреда,  а  сам
моментально попал бы под выстрелы. Мазур поглядывал на  ближайшего  идола  -
грубо вырезанная, но тщательнейшим образом обработанная  рожа  таращилась  в
пространство узенькими  глазками.  Нет,  без  наждака  не  обошлось,  дерево
лоснится под неощутимым дождиком, словно мокрое стекло...
   - Что дальше, мисс Бекки Тэтчер?- спросил Мазур, приблизив губы к ее уху.
   - Кто? - удивилась она.
   - Что делать будем, спрашиваю?
   - Камень кинем.
   - Логично,- пробурчал Мазур.- Особенно если там сидит человек и пьет  чай
- то-то весело будет бедняге...
   Чуть высунулся из-за скалы и крикнул внутрь, в черноту:
   - Есть кто-нибудь?
   Отпрянул, оба старательно прислушивались.  Тишина.  Мазур  вновь  высунул
голову и дружелюбно крикнул:
   - Выходи, а то гранату швырну!
   Любезное предложение осталось без ответа. Поразмыслив, кинули внутрь пару
камней. Слышно было,  как  они  со  стуком  катились  по  туннелю,  пока  не