пахнущая  незнакомыми
ароматами, нетерпеливая... врезать бы по ее жемчужным зубкам от всей души!
   - Как я люблю робких... - протянула очаровательная помещица,  опрокидывая
его на постель. - Что бы с тобой сотворить для начала, милый?
   Пуговицы с его брюк так и брызнули в стороны под  настойчивыми  пальцами,
чертова  помещица  навалилась  сверху,  засыпав   волной   пушистых   волос.
Происходившее чем-то напоминало кошмарный сон, потому что  впервые  в  жизни
Мазура так беззастенчиво использовала женщина, форменным образом насиловала,
но, вот странно, как-то не тянуло представлять себя  униженной  жертвой,  не
тот случай. "Ладно, - Подумал он сердито, смыкая пальцы на тонкой  талии.  -
Вы хочете песен? Их есть у меня..."
   Глава восьмая
   И ВНОВЬ, УСТАЛЫЙ РАБ, ЗАМЫСЛИЛ Я ПОБЕГ...
   - Итак, госпожа моя? - спросил он негромко.
   Лежавшая с ним рядом  Эжени  пошевелилась,  погасила  длинную  коричневую
сигарету в пепельнице из диковинной  раковины  и,  приподнявшись  на  локте,
заглянула ему в лицо:
   - По-моему, в твоем голосе присутствует доля то ли  панибратства,  то  ли
легкомыслия... Я тебя убедительно прошу, постарайся  и  далее  оставаться  в
прежней роли. Никаких изменений на этот счет не произошло... Ну  хорошо,  ты
был неплох. Но это не влияет на характер отношений, - в ее голосе  явственно
присутствовал металл. - Если ты возомнил, что теперь я  разнежусь  и  вообще
растаю, зря надеешься...
   - Намек понял, - сказал Мазур нейтральным тоном.
   - Интересно, ты откуда? - спросила она лениво. - Шарль  мне  говорил,  из
Советского Союза, но я что-то не верю - вам  ведь  не  разрешают  бродить  в
одиночку, как бы оказался здесь, посреди джунглей, советский...
   - Просто пошутил солидности ради, - сказал Мазур.
   Образованная девочка, в отличие от своих холуев...
   - Тогда - кто?
   - Поляк, - подумав, сказал Мазур.
   Это была не импровизация, а опять-таки одна из рекомендаций отечественных
инструкторов.  В  скользких  ситуациях  лучше  всего  отрекаться  от  своего
советского происхождения, прикидываясь поляком или чехом, - этих  славянских
братьев немеряно разбросано по белу свету, к ним привыкли, в общем.  И  мало
кто из западных людей знает чешский или польский, так что на  голубом  глазу
можно болтать по-русски, уверяя, будто это польский и  есть...  Лишь  бы  не
нарваться на "соотечественника"...
   - Эмигрант?
   - Матрос, - сказал Мазур. - Работал у русских, потом произошла  небольшая
неприятность...
   - Полиция тебя, часом, не ищет?
   - Нет, - сказал Мазур. - Чист я перед властями. И  документы  в  порядке.
Наймусь в Виктории на какой-нибудь  другой  корабль...  Последнюю  фразу  он
ввернул с умыслом. И очаровательная Эжени тут же купилась.
   - Твое дело, - сказала она лениво. - Только это будет не скоро. Ты у меня
еще погостишь. Какое-то время.
   Протянув руку, она взяла со столика колокольчик, небрежно встряхнула  им.
Звук был не особенно громкий, но половинка резной двери  тут  же  отошла,  в
комнату ввалился верзила, судя по виду  готовый  к  любым  неожиданностям  и
исполнению каких угодно приказов.
   - Проводи мальчика, - небрежно бросила Эжени. - Он будет у  нас  гостить,
пока мне не наскучит...
   Пока Мазур, прыгая на одной ноге, натягивал штаны под бесстрастным взором
великана, она, не озаботясь одеванием, спрыгнула с постели, достала из ящика
изящного секретера горсточку чего-то металлически  звякнувшего  и,  подойдя,
опустила Мазуру в карман. Повела рукой:
   - Можешь идти, - и отвернулась, уже нимало не интересуясь обоими.
   Хорошо еще, верхняя  пуговица  на  штанах  сохранилась.  Не  пришлось  их
поддерживать руками. Мазур проворно выкатился в коридор.
   - Туда, - показал огромный негр. - Ну вот, а ты боялся, беленький. Будешь
умником, хорошо себя покажешь - вернешься в Викторию  с  полным  карманом...
Кстати, не мешало бы наладить хорошие отношения с прислугой  и  домочадцами,
ты у нас, как я слышал, остаешься погостить,  а  с  людьми  следует  жить  в
согласии...
   Легко уловив прозрачный намек, Мазур полез в карман и  вытащил  оттуда  с
полдюжины тускло-желтых монеток, где на  одной  стороне  красовался  женский
профиль, а на другой - атакующий дракона  всадник  с  мечом.  Протянул  одну
великану. Тот  подкинул  монету  широкой  ладонью,  удовлетворенно  фыркнул,
спрятал ее в карман просторных брюк.
   - Это что? - поинтересовался Мазур, встряхнув в руке остальные.
   - Соверены, дурья башка. Золотые, -  осклабился  негр.  -  Ты,  белый,  я
смотрю, совсем деревенщина... Ну ладно. Уживемся.
   "Надо же, - подумал Мазур. -  Золотые.  Щедро  эта  стервочка  платит  за
исполнение своих прихотей. Расскажи кому -  не  поверят.  Старший  лейтенант
советского военно-морского флота в роли дорогой куртизанки...  Пожалуй  что,
лучше помалкивать. Оскорбительно для флотской чести, ибо гусарские  офицеры,
как известно, с женщин денег не берут..."
   - Мы, кстати, куда? - спросил он.
   - Как это - куда? Надо ж  тебе  где-то  ночевать,  дурья  башка...  Между
прочим, меня зовут Шарль. Будем знакомы.
   - Меня зовут Ник.
   - А парни говорили, ты какой-то там поляк... Имя скорее английское.
   - Это я его перевел для удобства, - сказал Мазур. - Потому что  настоящее
ты вряд ли произнесешь, у нас имена заковыристые... Куда нам?
   - Да вот сюда, - Шарль указал на лесенку,  ведущую  куда-то  вниз,  такое
впечатление, в подвал.
   Точно, подвал. Вдаль уходит  длинный  коридор  со  сводчатым  полукруглым
потолком.  Мазур  направился  было  вперед  энергичными  шагами,  но   Шарль
придержал его за локоть:
   - Эй, куда разбежался? Вон она, твоя дверочка... - Он  вынул  из  кармана
ключ, сноровисто отпер первую дверь справа, распахнул: - Туда и шагай. Тут у
нас для белых специально оборудовано... Да, я, может, к  тебе  еще  загляну,
через полчасика, тут с тобой другие хотят познакомиться... Валяй!
   Мазур осторожно спустился по узенькой крутой  лесенке.  Над  его  головой
лязгнул замок. Глаза понемногу привыкли к темноте, да и лунный свет проникал
в окошечко под самым потолком. Скоро он рассмотрел,  где  очутился:  большая
комната с тем же полукруглым  сводом,  несколько  кроватей,  на  двух  вроде
кто-то лежит...
   В углу вспыхнул свет, Мазур от неожиданности зажмурился. Настольная лампа
бросала узкий конус света на пол и две ближайших кровати, и  тут  же  кто-то
поднял рефлектор чуть повыше. Мужской голос с интересом осведомился:
   -  Кого  там  еще  занесло?  Пополнение?  Эд,  протри  глаза,  к  нам   -
новенький...
   - Ну и что? - лениво, с зевком отозвались из темноты. - Стоило будить...
   - Вставай, лежебока, скучно же...  Мазур  рассмотрел  говорившего  -  лет
пятидесяти, с дубленой хитрой физиономией старого  бродяги.  Вторая  кровать
заскрипела, в круге света показался низенький толстячок со скупыми остатками
волос на голове, в очках.
   - Еще одного зашанхаили, - констатировал тот,  что  заговорил  первым.  -
Судя по свежему, непотасканному  виду,  будет  использоваться  в  постельных
целях... эй, парень, ты кулаками не вздумай махать, я щучу! Мы с Эдом и сами
в форменном рабстве... Виски хочешь?
   - Нет, спасибо, - сказал Мазур, присаживаясь на свободную постель. -  Вот
от сигаретки не откажусь.
   - Держи. Как звать? Я - Патрик.
   - Ник.
   - Англичанин?
   - Поляк.
   - Ну, встречал я и поляков... Это Эд. Ты не обижайся, Ник, дело твое, кем
ты там у нее служишь... Я, например, механик. А Эд  -  бухгалтер.  Давненько
уже работаем на здешнюю сахарную королеву...  Тебя  как,  зацапали  или  сам
пришел?
   - А вас? - осведомился Мазур.
   - Сами пришли, конечно. Платит-то она хорошо, хоть  и  малость  тронутая,
этого у нее не отнимешь.
   - Глупости, Патрик, - зевая, сообщил лысый Эд. - И вовсе она не тронутая.
Это у нее нечто вроде идеологии, Ник. Ты африканских  детективов  не  читал?
Которые они сейчас сами пишут?
   - Да нет, - сказал Мазур.
   - Патрик у нас тоже ничего не читает. А я люблю иногда полистать  книжку,
как цивилизованный человек... Так  вот,  Ник,  я  в  африканских  детективах
отметил одну любопытную черту. Главный  суперагент,  как  легко  догадаться,
черномазый. И в любом романе  он  по  ходу  дела  непременно  трахает  белых
красоточек.  И  каждая  красоточка,  если  верить  автору,  остается   жутко
довольна, в такой экстаз приходит, какого с белым ни за что бы не  испытала.
Ник, улавливаешь суть? Это  они  комплекс  неполноценности  тешат,  если  ты
понимаешь такие слова.
   - Понимаю, - сказал Мазур. - Самоутверждаются, а?
   - Вот именно.  Компенсируют  невольничье  прошлое,  кое-где  совсем  даже
недавнее. В точности так и обстоит с нашей очаровательной хозяйкой.  Никакая
она не чокнутая, это только невежественный, не читающий книг  субъект  вроде
нашего Патрика может так думать. У девочки  своего  рода  идеология.  Ставит
белых  на  место  черных,  как  встарь,  и  это  ей  доставляет  несказанное
удовольствие...
   - Ну да, я заметил, - признался Мазур. - Вас что же, все  время  здесь  и
держат?
   - Я и говорю, - кивнул Эд. -  Рабы,  понимаешь  ли,  должны  обитать  под
замком, в специальных комнатах - как черненькие  в  старые  времена.  Вот  и
обитаем...  Ничего,  за  те  деньги,  что  она  платит,  можно   немного   и
пострадать... Невелика беда. Ну, сам все узнаешь. Ты-то  как  в  наши  места
забрел?
   Подумав, Мазур отважился сказать правду. Точнее, полуправду:
   - Схватили в лесу, связали и привезли...
   - Бывает, - хмыкнул Патрик. - Не ты первый.
   - И чем это может кончиться?
   - То есть как - чем? Будет с тобой забавляться, пока ей не надоест. Потом
даст денег и вышвырнет на все четыре стороны.  -  Он  наклонился  к  Мазуру,
обдав свежим запахом виски. - Только ты,  Ник,  не  вздумай  ей  перечить  и
вообще держись осторожнее. Ходят слухи, парочку белых в окрестных болотах  в
свое время ее черномазые холуи утопили. За дерзость и  нежелание  играть  по
хозяйкиным правилам.
   - Вот именно, имей в виду, Ник, - поддержал  Эд.  -  Она  в  этих  местах
полная хозяйка. Вторая по величине плантация на острове, куча  родственников
в парламенте и правительстве, а главное, куча денег.  Уж  я-то  знаю,  через
меня, скромного  бухгалтера,  все  ее  финансовые  секреты  проходят.  Одним
словом, в случае чего либо откупится, либо через родню уладит проблемы. -  В
его голосе, такое впечатление, появилось нечто вроде восхищения. - Бестия, я
тебе скажу, Ник, жаль, я старый и лысый, вернуть бы те времена, когда был  в
твоих годах, и, ты не поверишь, кудрявым... Впрочем, я и теперь не жалуюсь.
   Сон с него как рукой сняло -  должно  быть,  они  слишком  много  времени
провели вдвоем с Патриком в этом подвале, успели  наскучить  друг  другу,  и
свежий человек оказался как нельзя более кстати.
   - Не жалуетесь? - усмехнулся Мазур.
   - Ну конечно, Ник. Эта ночная  резиденция,  -  широким  жестом  обвел  он
подвал, - не более чем временное неудобство. Когда-нибудь я отсюда  уеду  со
всем заработанным. А что до причуд крошки Эжени... Ник, я семейный  человек.
Между нами говоря, подкаблучник с двадцатилетним стажем. После  моей  ведьмы
Эжени со всеми своими заскоками покажется  лесной  феей  из  доброй  детской
сказочки...  Пат,  дай-ка  бутылочку.  В  кои  веки  пришлось   посидеть   с
внимательным слушателем и, несомненно, образованным человеком.  -  Он  шумно
отхлебнул в темноте. - Да уж, после моей пилы...
   - А я,  дело  прошлое,  сиживал  в  каталажках  на  трех  континентах,  -
признался Патрик, забрав у него бутылку. - После иных  легавок,  особенно  в
Азии, это сущие апартаменты. Утречком выпустят,  накормят,  будут  именовать
"господином главным механиком"... Цветные девочки  тут  сговорчивые.  Точно,
Ник, жить тут можно. А тебе  и  вовсе  грех  жаловаться,  будешь  при  нашей
шоколадке штатным трахальщиком. Точно, выпить не хочешь? Странно. Я в Маниле
пил с  одним  поляком,  так  он  мог  заглотнуть  целый  стакан  вискаря  не
отрываясь, граммов двести. Всю жизнь считал, что русские и поляки с утра  не
просыхают, а уж пить мастера...
   - Ну, такой вот я нетипичный поляк, - сказал Мазур.
   - Это точно, и выговор у тебя, вон Эд точно  подметил,  как  у  парня  из
Гарварда. Слыхивал я англичан из Англии... Получил образование, а?
   - Было дело, - сказал Мазур.
   - Только как же  тебя  занесло  в  нашу  глушь?  Ребятки  Эжени  -  парни
сообразительные, ни за что не прихватят джентльмена, натурального,  которого
потом обязательно будут искать.
   - Жизненные превратности, - веско сказал Мазур. - Бывает.
   - Ага, понятно. Не лезь другому в душу, и он к тебе с немытыми  ногами  в
душу не полезет... Ладно, твои проблемы. Мы с Эдом не сыскари  какие-нибудь,
верно, Эд? Понимаем насчет превратностей.
   Мазур решился наконец. Спросил насколько удалось беззаботнее:
   - Парни, а где мы, собственно, находимся?
   Откровенно говоря, я и не представляю наше место на карте...
   - Хорошо тебя помотало! - присвистнул Патрик. - Спьяну, что ли?
   - Да занесло тут в один  городишко,  а  потом  из  него  пришлось  срочно
сматываться, - сказал Мазур, в общем, чистейшую правду. -  В  такой  спешке,
что было не до географии...
   - Понятно. Бывает. Эд, дай бумаги, у тебя, как у бухгалтера, где-то целый
запас...
   Он взял  у  лысого  листок  бумаги,  принялся  чертить  по  нему  дешевой
шариковой  авторучкой.  Вскоре  получилось  нечто,  напоминавшее   очертания
острова Баэ.
   - Гляди, - наставительно поведал Патрик. - Вот это - Виктория. А вот  тут
примерно - мы и расположены. Усек?
   - Ага, - сказал Мазур.
   Он и в самом деле быстро разобрался в корявом рисунке - как-никак  остров
был невелик. Со всеми неизбежными  поправками  на  полнейшую  безграмотность
Патрика как картографа выходит,  что  особняк  расположен  самое  большее  в
полусотне километров к западу от Виктории. А эта информация облегчает  дело.
Точно знаешь, в каком направлении двигаться...
   - Ты мне вот что скажи, Ник... - начал Патрик. Замолчал, услышав  скрежет
ключа в замке. Тихонько бросил:
   - Что-то новенькое. За тобой, видимо, Ник... Служба зовет...
   И точно. Шарль, не заходя внутрь, негромко позвал:
   - Ник, выходи!
   Человеческий мозг работает быстро. Чертовски быстро. Шагая к двери, Мазур
вдруг задумался над несложной истиной: собственно, не пора  ли  откланяться?
Он узнал достаточно, новые подробности не столь уж необходимы. Как-никак  не
отставший от корабля беспутный матрос, к серьезному делу приставлен...
   Заперев за ним дверь, Шарль - уже без бабочки и  лакированных  туфель,  с
распахнутым воротом, босиком - нагнулся к уху Мазура и заговорщицки сообщил:
   - Беленький, ты парень молодой, в твои годы  подолгу  дрыхнуть  стыдно...
Усек?
   - А в чем дело? - спросил Мазур тихонько.
   Верзила выглядел по-домашнему, но вот ни паранга, ни кобуры  с  пояса  не
снял. Вряд ли причиной тому Мазур, более  вероятно,  Шарль  был  тут  чем-то
вроде начальника охраны. Не похоже, чтобы он опасался Мазура всерьез и видел
в нем опасного противника, - это из всего поведения видно, манеры держаться,
легкого превосходства. Что ж, тем лучше...
   - Пошли.
   - Куда?
   - Все-то тебе надо  растолковывать,  Ник,  как  девочке...  -  Он  вполне
дружелюбно положил Мазуру на плечо тяжелую лапищу и нагнулся к уху: - Тут  с
тобой две приличные девочки прямо-таки жаждут пообщаться. Понял,  дубина?  -
игриво ткнул под ложечку пальцем. - Одну ты видел, она тебе жрать приносила,
вторая не хуже. Девочки - народ такой, им  примелькавшиеся  рожи  наскучили,
новых впечатлений хочется... Ну, что встал? Ник, ты уж меня не зли. С людьми
надо жить в дружбе и согласии, так оно выгоднее...
   Мужская психология - странная штука. Мазур уже все решил и  продумал  для
себя, но в какой-то  миг  искренне  пожалел  в  том,  что  ему  не  придется
пообщаться сразу с двумя темнокожими девочками, - когда-то  еще  подвернется
такое приключение?  Отогнав  эти  мысли,  недостойные  серьезного  человека,
озабоченного скорейшим возвращением на родной корабль, он  сказал  абсолютно
беспечным голосом:
   - Тьфу ты, Шарль, а разве я брыкаюсь? О чем разговор...
   Приоткрытая дверь напротив той комнаты, где содержались прощелыга  Патрик
и подкаблучник Эд, прямо-таки манила Мазура - винный погреб, конечно, внутри
горит слабая лампочка, видны две бочки на деревянных козлах, темные стеллажи
с горизонтально лежащими бутылками...
   - Ну, чего мы тогда стоим?
   - Сейчас... - сказал Мазур, группируясь.
   Три отточенных удара были нанесены молниеносно, как учили,  а  учили  его
отменно. Подхватив на полдороге к полу обмякшего Шарля - тяжеленный, черт! -
Мазур отволок его в дверь напротив и как можно тише опустил на  пол.  Клиент
не ворохнулся, пребывая в состоянии полной вырубленности. Быстро  присев  на
корточки, Мазур убедился, что верзила жив,  но  сознание,  как  и  следовало
ожидать, потерял надолго.
   И все равно следовало подстраховаться. С такими  быками  никогда  заранее
неизвестно. Сняв с бесчувственного тела пояс, Мазур не без  труда  содрал  с
Шарля рубашку и в  три  секунды  накроил  из  нее  лезвием  паранга  длинных
лохмотьев. Рубашечка была шелковая, новая, Шарль оказался из франтов, -  ну,
тем лучше, шелк - штука прочная...
   Тщательно  скрутив  запястья  и  щиколотки  поверженного  верзилы,  Мазур
запихал остатки рубашки ему в рот. Не  столь  уж  и  надежный  кляп,  но  на
какое-то время глотку заткнет. Тем более, пока сообразят,  откуда  доносятся
вопли, кто их издает...
   Застегнул пояс у себя на талии, вынул из кобуры оружие и бегло проверил -
английский самовзводный "Альбион" на  восемь  патронов,  производства  сорок
четвертого года, но выглядит ухоженным, а значит вполне надежен.  Револьверы
вообще вещь надежная, при хорошем уходе черт-те сколько времени прослужат...
   Тщательно притворив дверь винного погреба, на цыпочках двинулся вверх  по
лестнице. Прислушался, встав в начале длинного, слабо освещенного  коридора.
Огромный особняк был погружен в безмятежный сон. Где-то неподалеку,  правда,
бодрствовали жаждавшие общения с новым человеком две симпатичных  темнокожих
девочки, но не идти же с ними прощаться?!
   На миг он почувствовал жгучую обиду: настолько здешняя  жизнь  и  здешние
обитатели были неправильными.  Ничуть  не  похожими  на  тех  хрестоматийных
граждан освободившегося от колониального ига молодого государства, о которых
ему столько талдычили на родине. Совсем другие люди.  Где  расположен  СССР,
понятия не имеют, в социалистическую ориентацию, каковую они якобы  выбрали,
вот ересь, совершенно не верится. Кто это  тут  за  социализм  -  прекрасная
Эжени? Шарль? Несознательные они тут все какие-то, неправильные...
   Коридоры, по которым его  вели,  он  запомнил  отлично.  И  без  малейшей
заминки прокрался к  черному  ходу.  Мимо  плотно  притворенных  дверей,  за
которыми неизвестно кто обитал,  мимо  тяжелых  старинных  шифоньеров,  мимо
часов под стеклянным колпаком. Скользил, словно во сне.
   Вышел на низкое крыльцо, в душную теплую ночь, держа  ладонь  на  рукояти
паранга. Должны же в таком поместье иметься какие-то сторожа? Лишь бы  собак
не было, от них столько шума...
   Решительно спустился с крыльца, подошел к веревке  с  сохнущим  бельем  и
снял с нее первые попавшиеся под  руку  штаны  -  собственные  держались  на
одной-единственной пуговице  трудами  пылкой  Эжени,  и  полагаться  на  них
рискованно. Украденные  великоваты  и  влажноваты,  но  пуговицы  на  них  в
целости...
   Постоял у стены, прислушиваясь к ночным  звукам.  Где-то  скрипуче  орала
неизвестная ночная птица,  от  другого  конца  дома  долетел  тихий  женский
голосок - те две вертихвостки, надо полагать?
   В небе сияли огромные звезды, сверкала ослепительная полоса Млечного Пути
с черным пятном "угольного мешка". Без труда Мазур отыскал Южный Крест  -  в
точности  такой,  как  на  бразильском  ф