лицо. Лишь бы не продал, флибустьер чертов.
Лишь бы не оповестил о своем провале каким-нибудь условным знаком или
безобидным словечком из тех, что Мазур не в состоянии понять. За соседним
столиком в компании господина Герберта и Князя восседает Лаврик (шумная
компания подгулявших белых мореходов, пока что не выходящих за рамки
приличий), метрах в двадцати, в углу, примостились Морской Змей и пара его
ребят (такие же мореплаватели, только что усевшиеся за столик и успевшие
принять по первой). Без сомнения, здесь присутствуют и другие, не имеющие
отношения к "Нептуну", но служащие тем же морским богам. Даже если Ма
продаст, есть все шансы уйти отсюда целыми и невредимыми - при такой-то
концентрации "морских дьяволов" и шпионов и умении их за себя постоять в
любой ситуации, - но вот чертов Лао может смыться, и лови его потом по
всем Южным морям...
  - Господин Ма, как мило, что вы вновь посетили нас...
  Давешняя танцовщица, уже в коротеньком белом платье, стояла возле их
столика, и на ее свеженьком очаровательном личике играла неподдельно
радостная улыбка - щедр, должно быть, сосед Мазура с милыми созданиями,
щедр, вон как глазыньками играет, чертовка... Определенно в предвкушении
приятных гостинцев с водяными знаками и прожилочками...
  Мазур ощутил мимолетную обиду на то, что она такая юная, свежая и
очаровательная. По всем идеологическим нормам правильной жизни ей
полагалось быть потасканной и вульгарной, а она вон какая...
  Ма, небрежно притянув красотку за талию, что-то пошептал ей на ухо, и она
без промедления порхнула на колени Мазура, устроилась на них столь
непринужденно, словно он этого и требовал. Ну, ничего необычного - там и
сям за столиками маячили столь же непринужденные красотки, не
переходившие, впрочем, границ приличия. Мазур стоически терпел, уже
определив к тому времени, что, кроме означенного платьица, на красотке
ничего более не имеется. Судя по первым наблюдениям, происходило это
очаровательное создание с Филиппин.
  - Я надеюсь, вы подружитесь, - как ни в чем не бывало сказал Ма, отечески
взирая на эту идиллию. - Не обижайте ее, друг мой, она девушка добрая и
отзывчивая...
  - Ну что вы, мне и в голову не придет... - в тон ему сказал Мазур, без
труда удерживая на коленях сей очаровательный груз. - К юным и красивым
танцовщицам следует относиться со всем уважением, ведь они порой делают
головокружительную карьеру - и на суше, и на морях, что характерно...
  Девушка, должно быть, оказалась неглупа и прекрасно поняла подтекст - она
бросила на Ма быстрый взгляд, хлопнула ресницами, личико на краткий миг
стало испуганным и серьезным... Без сомнения, она прекрасно знала, что за
пашенку пашет господин Ма...
  "Интересно, - подумал Мазур. - Какого черта он ее отправил ко мне на
колени? Забавляется, пытаясь усмотреть хоть каплю юмора в своем сложном
положении, или намерен сдернуть? Но не может же он не понимать, что
блокирован со всех сторон? Да и красотку в случае чего смахнуть с колен -
секундное дело..."
На всякий случай он подобрался, готовый к неожиданностям, - и продолжал с
безмятежной рожей общаться с восседавшей на коленях красавицей,
перебиравшей форменные пуговицы его белоснежной рубашки и щебетавшей
всякий вздор - откуда, мол, гостенек к нам приплыл, нравится ли ему здесь,
нравятся ли местные девушки и конкретно та, что в данный момент прельщена
и покорена бравым капитаном...
  Смотревший через его плечо Ма вдруг на миг дрогнул лицом. Отставил бокал и
послал Мазуру многозначительный взгляд. Тот понял. Откровенно оглянулся -
в конце концов, он был не шпионом каким-нибудь, не тайным агентом, а
собравшимся заключить сомнительную сделку с пиратами моряком, имевшим
право волноваться...
  Трое китайцев в белоснежных костюмах направлялись прямо к их столику.
Мазур почувствовал, как ладонь девушки застыла на его плече, - ну конечно,
она и их знала, сообразительная киса, имеющая жизненный опыт...
  - Анита, прелесть, погуляй пока, мы будем заняты серьезными делами... -
небрежно распорядился Ма.
  Девица проворно вспорхнула с колен Мазура и ушла куда-то вглубь зала, не
оглядываясь. Троица остановилась у столика.
  Мазур, моментально прокачавший ситуацию, решил, что главный у них - тот,
что посередине. Двое по бокам, несмотря на всю загадочность для европейца
внешне бесстрастных восточных физиономий, несли на рожах неизгладимую
печать вечных шестерок. А вот тот, что в центре... От него прямо-таки
веяло умной и злой силой, которую человек определенной профессии обязан
определять с маху не хуже гончей собаки, в погоне за зайчишкой пересекшей
след волка...
  Ма спокойно произнес несколько фраз - надо полагать, по-китайски. Мазур
все равно не понял ни словечка. На душе было неуютно. С тем же успехом эти
мяукающие, короткие слова могли означать что-то вроде: "Ребята, этому
поганому шпику нужно немедленно оторвать башку и еще чего-нибудь..."
Кульминация, а?
  Стоявший в центре скупо улыбнулся Мазуру:
  - Господин Хансен? Очень приятно. Меня зовут Лао. Мой друг Ма говорит, что
у вас дело ко мне?
  - Взаимовыгодное, - сказал Мазур твердо.
  - Вот как? Это интересно. В нашей несовершенной Вселенной не столь уж
часто случаются взаимовыгодные дела... - Лао смотрел на него спокойно, без
улыбки. - В таком случае, не перейти ли нам в более удобное место?
  Он отвернулся с таким видом, словно заранее ждал, что Мазур послушно
последует за ним. Чтобы не показаться с самого начала излишне услужливым,
Мазур не шелохнулся. Спокойно спросил:
  - Куда это? Здесь вроде бы удобно...
  Лао обернулся, чуть приподнял левую бровь:
  - Вы чего-то боитесь? Бросьте. Здесь есть уютные задние комнаты, где можно
говорить совершенно спокойно... Успокойтесь, я же не зову вас в какие-то
грязные трущобы... Идемте.
  Мазур, встав без особой спешки, двинулся за ним. Двое спутников Лао
замыкали шествие, но в этом пока что не было ни угрозы, ни опасности. "Это
нашенские игры, - мельком подумал Мазур, - ребята, конечно, хваткие, что и
говорить, но нас, знаете ли, учили и с такими хватами общаться на очень
ограниченном пространстве..."
За ширмой, куда направился Лао, оказался узкий полутемный коридор,
едва-едва освещенный парой синих причудливых фонариков. Мазура моментально
зажали с двух сторон, как шлюху на танцульках, но он, ощутив на теле
жесткие лапы, не стал дергаться - ничего страшного пока что не происходило.
  Один из орангутангов что-то коротко бросил на непонятном наречии, и хватка
ослабла, его больше не держали в "коробочке".
  - Бога ради, простите за эти неизбежные предосторожности, - небрежно
сказал Лао. - Люди, знаете ли, склонны таскать на себе всякую гадость -
оружие, звукозаписывающую аппаратуру, а я, знаете ли, брезглив... Но с
вами пока что все в порядке. Пожалуйста, сюда.
  Он вошел первым, не оглядываясь. Мазур последовал за ним, а оба молчаливых
охранника остались снаружи. Небольшая квадратная комнатка, обставленная в
японском стиле гармоничной пустоты - циновки на полу, крохотный резной
столик с асимметрично установленной на нем синей стеклянной вазочкой. И
все. Ни единой табуретки.
  Лао привычно опустился на пол, сел, подвернув ноги. Очень может быть,
такая меблировка для того была и задумана, чтобы с ходу поставить
европейского человека в неловкое положение и заставить его чувствовать
себя второсортным просителем. Ну уж хрен... Мазур столь же непринужденно
сел на корточки, потом растянулся на жесткой циновке, подпершись локтем, -
так, чтобы при нужде моментально взмыть в прыжке и поинтересоваться левой
подмышкой собеседника. Похоже, Лао был брезглив лишь в отношении чужого
оружия - у него самого под легким пиджаком висело в кобуре нечто солидное,
уж никак не дамская безделушка смешного калибра, - Мазур это определил
совершенно точно.
  - Итак? - преспокойно спросил Лао. - Ма сказал, что у вас есть некое
предложение. Как вы только что сказали, взаимовыгодное... Я готов его
выслушать, если оно будет изложено не очень многословно и по-деловому...
  - Вы не спрашиваете, кто я такой? - усмехнулся Мазур.
  - Ма мне говорил. Вы - суперкарго с "Нептуна", верно? Новоявленный,
уточняю.
  - В том-то и оно... - сказал Мазур. - В том-то и оно...
  - Вам не нравится повышение? Вы, насколько мне известно, были вторым
помощником - а теперь стали старшим. Почему же вам это не нравится?
Согласитесь, человеку несвойственно грустить, когда его повышают...
  - Тут есть свои нюансы, - сказал Мазур. - Знаете, не будем играть словами.
Вы правы, давайте по-деловому. Мне известно, кто вы и чем занимаетесь...
  - Очаровательно, - сказал Лао с мимолетной, загадочной улыбкой. - А то,
что посторонним людям за подобные высказанные вслух заявления порою
отрезают язык и рубят руки, вам известно? Это все не из садизма, - пояснил
он любезно. - Без языка человек не может говорить, а без рук - писать...
  - Писать, при нужде, можно и пальцем ноги...
  - Ну, это, скорее, символ, - сказал Лао терпеливо. - Мы, восточные люди,
любим символы... Итак?
  - Дело у меня предельно простое, - сказал Мазур. - На "Нептуне" - довольно
ценный груз. Я сообщаю вам маршрут следования, а вы, в свою очередь,
дарите мне десять тысяч долларов...
  - Деньги немалые.
  - Груз того стоит.
  - Возможно, - кивнул Лао. - Но вы, господин Хансен, упускаете очень
существенную подробность... Не спорю, японские цветные телевизоры -
интересный, ликвидный товар. Но простите за свойственный бизнесмену
цинизм: к чему нам нести лишние расходы? И платить вам десять тысяч? Наших
людей хватает и в управлении порта, и в капитанате, и, признаюсь вам
откровенно, в таможне, а также полиции. И маршрут следования "Нептуна" мне
уже известен.
  - Ну да? - широко осклабился Мазур. - Вы имеете в виду легальный? Мимо
Параттачая - в Мабайский пролив? А почему вы решили, что "Нептун" пойдет
именно этим, заявленным курсом?
  - Объясните, - бросил Лао, прищурившись.
  - Маршрут будет совершенно другим, - сказал Мазур с той же широкой
ухмылкой. - Понятно вам? До Параттачая вы вряд ли рискнете что-нибудь
предпринять - в тех местах полно патрулей... Но в том-то и штука, что
после Параттачая "Нептун" ляжет на совершенно другой курс... И у вас есть
все шансы упустить судно.
  - Интересно, - сказал Лао бесстрастно. - Согласен, это интересно... Почему
же так произойдет?
  - Там нет никаких телевизоров, - сказал Мазур. - Это только коробки,
любезный господин Лао... А вместо телевизоров в них автоматы. Точнее
говоря, пистолеты-пулеметы. Из разряда компактных. "Беретта" типа
"двенадцать" и германские "Вальтер-курц". Кое для кого это еще более
ликвидный и интересный товар, нежели японские телевизоры, не правда ли?
  - Пожалуй... - протянул Лао. - Пожалуй... И для кого же груз?
  - Вы никогда не слышали о штуке под названием "аванс"? В это понятие
входит ровно половина... Пять тысяч.
  - И все же - многовато... Пять. Аванс - две.
  - Дорогой господин Лао, - проникновенно сказал Мазур. - Я эту цифру взял
не с потолка. Мне необходима именно такая сумма. Именно такая сумма
необходима, чтобы покинуть и эти места, и суда вроде "Нептуна", устроиться
на хорошее место в Европе...
  - Что, в Европе тоже берут взятки за устройство на хорошее место? -
усмехнулся Лао.
  - А где их не берут?
  - Семь.
  - Девять.
  - Господин Хансен, вы, я вижу, неглупый человек. Не может быть, чтобы вы
не предусмотрели возможность манипуляции суммами... Давайте по старому
торговому обычаю разделим разницу пополам. Восемь. Это мое последнее слово.
  После некоторого раздумья, старательно изображаемого, Мазур махнул рукой:
  - Идет... Но половину вперед.
  Уже сунув руку во внутренний карман белоснежного пиджака, Лао вдруг
осклабился:
  - А вы не боитесь, что я пожелаю получить от вас информацию даром?
  "Ах ты, поганец, - ласково подумал Мазур. - Хочешь получить за свои
денежки максимум удовольствия? А вот те хрен..."
И уверенно сказал:
  - Нет, нисколечко не боюсь. Во-первых, господин Ма вас аттестовал как
очень умного человека. Перед таким рейсом с таким грузом исчезновение
суперкарго способно привести к самым непредсказуемым последствиям, я эти
последствия даже просчитать не берусь. Во-вторых... Я немного наслышан о
вашем... братстве. Вы, насколько мне известно, честно расплачиваетесь за
информацию. Кто бы стал с вами сотрудничать, распространись широко
известия, что вы предпочитаете в честных сделках расплачиваться пулями?
  Задержав руку в кармане, Лао бросил на него цепкий взгляд, усмехнулся:
  - Ну что ж, вы правы. За честную работу мы, как правило, платим. Но за
обман и прочие непристойные поступки непременно караем. Не забудьте об
этом...
  - Я намерен совершить совершенно честную сделку... - пожал плечами Мазур.
  - Ничего, если я использую этот сосудик в качестве пепельницы?
  - Сделайте одолжение, - сказал Лао. - Я - китаец, меня не волнует
надругательство над японскими икебанами... Вот, держите.
  И он небрежно бросил пачку банкнот на разделявший их столик, чуть
оттопырив нижнюю губу с видом несомненного превосходства. Придвинув к себе
купюры, Мазур безмятежно спросил:
  - Если я их пересчитаю в вашем присутствии, я не нарушу ненароком
каких-нибудь местных обычаев? Смертельного оскорбления не нанесу?
  - Ну что вы, извольте... - ответил Лао вовсе уж надменно. - Знаете,
господин Хансен, мне кажется, что вы в этих местах человек новый.
  - Отдаю должное вашей проницательности, - сказал Мазур, старательно
пересчитав зеленовато-черные бумажки с портретом старинного американского
президента. - Пришлось связаться с панамцами - обстоятельства, знаете
ли... Но климат, похоже, придется менять. Мне не по душе такие рейсы.
  - И, конечно же, по причине моральных препон? - усмехнулся Лао.
  - Я бы не сказал, - ответил Мазур. - Просто-напросто выгода очень уж
скудная, а шансы случайно вывалиться за борт и утюгом пойти ко дну весьма
даже велики. На море человеку исчезнуть бесследно в сто раз легче, чем не
суше.
  - Вздор, - лениво сказал Лао. - Если кто-то серьезный очень захочет, чтобы
человек пропал бесследно, совершенно не имеет значения, на суше происходит
дело или на море.
  - Ну, вам виднее...
  - Безусловно, - сказал Лао с непроницаемым лицом. - Поэтому еще раз
убедительно попрошу вас воздержаться от... глупых поступков. Чтобы
покинуть зону нашего влияния, вам придется преодолеть очень уж огромные
расстояния, но наши руки способны дотянуться и дальше... Ну что же, вы
получили аванс. Не соблаговолите ли теперь рассказать, куда пойдет
"Нептун"?
  - Попросите принести карту... - заикнулся было Мазур.
  - Для вас или для меня?
  - Для вас, конечно.
  - Я в карте не нуждаюсь, - сказал Лао с прежней надменностью. - Это мои
моря, и я их знаю без всяких карт.
  "Не помрешь ты от скромности, мужик", - подумал Мазур. И сказал:
  - Ну что же... Мы, пройдя мимо Параттачая, свернем на норд-вест и
практически по меридиану пойдем к архипелагу Лианг... Вас интересует
дальнейший путь?
  - Пожалуй, нет, - решительно сказал Лао. - Это уже несущественно. Вот,
значит, кому...
  - Ну да, - сказал Мазур. - Понимаете, отчего меня не прельщают такие
рейсы? Ваш... бизнес, если подойти к нему непредвзято, в сущности - старая
как мир профессия. Но эти фанатики, идеалисты, освободители народов,
непременно стенающих под игом... С ними человеку приземленному невозможно
иметь дело.
  - Пожалуй... - протянул Лао.
  "Вот теперь самое время пеленать голубчика", - подумал Мазур. Он не считал
себя суперменом, но смог бы без особого труда справиться и с этим
напыщенным флибустьером, и с его двумя орангутангами. Но вот что дальше?
Дальше - полная непредсказуемость. Это их кабак, каждый второй здесь может
оказаться подданным некоронованной королевы без государства. И такая
коловерть тогда закружит... А ведь клюнул, клюнул!
  Безусловно, одному Мазуру нечего было и пытаться продать самую
завлекательную для пиратов информацию. В таких делах добровольцам со
стороны не верят ни на грош. В худшем случае полоснули бы бритвой по горлу
- и в колодец, а в лучшем - невозмутимо выслушали бы и с ледяным
спокойствием пожали плечами: "Любезный господин, а почему вы обратились
именно к нам? Почему вы решили, что нас интересуют столь грязные дела?
Советуем убраться, пока не крикнули полицию..." Нет, великое дело все же -
перевербованный бандюга, все еще пользующийся доверием соратничков...
  - Хотите что-то спросить? - вежливо поинтересовался Лао.
  - Разумеется. Когда получу вторую половину.
  - На вашем судне, конечно. Когда мы встретимся вновь. Я думаю, нетрудно
будет улучить момент и передать вам деньги, не вызвав никаких
подозрений... И знаете что, господин Хансен? - Глаза китайца были совсем
жесткими и холодными. - Я бы не исключал, что вам придется задержаться в
наших прекрасных краях...
  - То есть?
  - Я буду откровенным. Наша сделка и в самом деле взаимовыгодна и неплоха,
но она - разовая. А серьезный бизнесмен всегда стремится к регулярности
процесса. В том случае, конечно, когда процесс выгоден. Я успел кое-что
обдумать. Вы включены в некую систему. В цепочку, которая меня
заинтересовала. А посему, уж простите, я намерен еще какое-то время
использовать те возможности, какие, несомненно, принесет ваше дальнейшее
пребывание на борту "Нептуна". Понимаете?
  - Понимаю, конечно. Но...
  - Никаких "но", - ледяным тоном сказал Лао. - Это не тема для дискуссий, а
свершившийся факт. Я не бросаю слов на ветер и не грожу понапрасну. С этой
минуты можете считать, что получили постоянную работу в нашей...
корпорации, господин Хансен. Интересную, в чем-то, не будем скрывать,
опасную, но хорошо оплачиваемую. Подождет ваша Европа. Очень скучный
континент, право, бывал я там...
  - Но позвольте! - в полном смятении воскликнул ошарашенный господин
Хансен. - Нужно подумать...
  - Вы что-то не поняли? Я же сказал: речь идет о свершившемся факте. Вы
приняты на службу две минуты назад. И любая попытка отказаться от работы -
скажем, списаться на берег в каком-нибудь порту подальше - будет
рассматриваться, как измена. И караться соответственно. - На его застывшей
физиономии появилось подобие улыбки. - Быть может, вас принуждали
насильно, господин Хансен? Вас схватили на улице, завязали глаза и с
клинком у горла втолкнули в зловещий черный автомобиль? Нет, вы пришли
сами. Вы хотели денег. И вы их получите. Не смотрите на меня, как на
монстра. Это, в конце концов, бизнес. Что поделать, в нашей несовершенной
Вселенной не бывает легких денег...
  Сейчас он был по-настоящему страшен - должно быть, именно так выглядел,
ведя своих орлов на абордаж.
  - У меня что, нет выбора? - растерянно пробормотал бедолага Хансен, только
сейчас осознав, во что влип.
  - Ни малейшего, - самую чуточку отмякнув лицом, усмехнулся Лао. - А чтобы
вы не питали иллюзий... Возьмите вот этот лист, ручку и напишите мне
письмецо с изложением всего, что только что рассказали. О характере груза,
о месте назначения... Эпитеты "дорогой" и "уважаемый" не обязательны.
Достаточно сухого "Господин Лао, имею честь сообщить..." Ну - ну, давайте,
пишите.
  - Черт, - сказал Мазур. - Меня же после этого даже резать не обязательно...
  - Вот именно, - задушевно подтвердил Лао. - Ну зачем же вас резать? Это
попахивает варварством... Достаточно будет передать эту бумагу в одну из
тех смешных государственных организаций, что всерьез озабочены торжеством
законности, - и, учитывая некоторые обстоятельства, наша старушка планета
станет для вас тесноватой... Есть, знаете ли, такая склочная и въедливая
организация - Интерпол...
  - Наслышан... - огрызнулся Мазур, со вздохом беря протянутую ручку и
опускаясь на коленки у резного столика. - Угораздило, а...
  - Повторяю, вас никто не неволил, милейший...
  Старательно выводя слова, Мазур возопил мысленно: "Охти мне, горемышному!
Вербанули, ироды, душу грешную! Затянули вьюношу невинного злодейские
рожи!"
Самое трудное было - сохранять на лице горестное выражение оказавшегося в
капкане бедолаги, ког