о
естества... "Вива революсьон!"  -это  понятно...  Ага,  английская  надпись:
"Говорила Билли мамаша - не езжай к латиносам". Батюшки мои,  а  вот  и  три
честных советских буквы: икс, игрек и еще кое-что из высшей математики...
   Заскрипел засов. Мазур проворно обернулся к двери.
   Вошел самый обыкновенный  человек  средних  лет,  неброский  и  ничем  не
примечательный, чем-то  удивительно  напоминавший  дона  Херонимо:  в  сером
костюме, темноволосый, но на здешнего уроженца вроде бы не похож...
   В руке он держал две легких раскладных табуретки - брезент  на  дюралевых
трубках,- тут же бросил одну  Мазуру,  уселся  на  вторую,  подождал,  когда
закроется дверь (на сей раз снаружи  ее  не  заперли,  оставив  даже  щель),
закурил, поморщился:
   - Бог ты мой, как воняет...- и на  столь  же  безукоризненном  английском
продолжал: - Что  же,  Кирилл  Степанович,  будем  вместе  думать,  как  вам
выкарабкиваться  из  столь  паршивой  ситуации,  да  вдобавок  вашу  девушку
вытягивать... Это нелегко.
   Чтобы справиться с легкой растерянностью - что греха таить, имевшей место
- и выиграть время, Мазур полез за  сигаретами.  Для  того,  что  с  большой
натяжкой можно было именовать здешней атмосферой,  лишняя  порция  табачного
дыма ничего уже не решала.
   - Хорошо держитесь,- сказал незнакомец.- Вы, конечно,  не  разведчик,  но
все равно - только слабый новичок начнет в такой ситуации делать глупую рожу
и вопить: "Вы меня с кем-то путаете!.."
   - Это же не теорема Ферма,- сказал Мазур.- Конечно, где-то  на  всех  нас
есть досье...
   -...которые, уж простите, в нынешней обстановке пополнять  легче,  нежели
при Советах,- подхватил незнакомец.- У нас на вас, у вас на  нас...  Короче,
зовите меня Джон Смит, нужно  же  вам  как-то  ко  мне  обращаться,  а?  Вам
объяснить, кого я представляю, или? Боитесь что-то сболтнуть? Ну,  смешно...
Хорошо, я -конкурирующая фирма.
   - Это которая? - спросил Мазур.- У вас их много...
   - Господи, какая разница? Это в принципе неважно, а?
   Кому-то может показаться странным, но Мазур  немного  успокоился:  Ольге,
теперь ясно, ничего не грозит, это не самодеятельность наглых нижних  чинов,
это фирма...
   - Итак,- сказал Смит.- Кирилл Степанович Мазур,  капитан  первого  ранга,
"морской  дьявол"  экстра-класса,  et  cetera*...  Что  несколько  пикантно,
награжденный к тому же медалью ФБР  за  прошлогоднюю  операцию  "Медведь"...
впрочем, ваши ее зашифровали  как  "Тайга",  что,  намой  взгляд,  столь  же
примитивно. Отчего это штабные крысы вечно выбирают из всех  названий  самое
дурацкое? Вот и сейчас: вы свой рейд окрестили "Кайман",  мы  -  "Анаконда".
Бездна фантазии, а? Как убого...
   - Не я же придумал.
   - И не я, слава богу,- усмехнулся Смит.- Вы  хорошо  держитесь.  Хотя  не
можете не отдавать себе отчета  в  серьезности  вашего...  и  ее  положения.
Кирилл  Степанович,  ну  какого  черта  вы  вдруг  связались  с  Глаголевым?
Пиратствовали бы себе и  дальше  в  теплых  и  холодных  морях...  Разведка,
безусловно, не ваша стезя, вы же здесь не  профи,  а  переучиваться  слишком
поздно...
   -  Хорошо,-  сказал  Мазур.-  Считайте,  я  рыдаю  по  своей  загубленной
известными переменами жизни. На этом  лирическое  отступление  кончится  или
нет?
   - Положительно, вы мне нравитесь.
   - Ничем не могу помочь, я гетеросексуален.
   - Ах, Кирилл Степанович... Вы же напряжены, вы волнуетесь. Я бы  тоже  на
вашем месте волновался...
   "Ситуация,- подумал Мазур.- Вот поди угадай, что нужно  делать  -  тянуть
время или совсем наоборот? И подсказать некому... Или все же - тянуть? Или -
не тянуть?"
   - Итак, побеседуем, как конкуренты...
   - Нечестная конкуренция,- сказал Мазур.
   - Вот уж нет, для этих игр самая честная... И коли уж  вы  начали  в  них
играть, придется подчиняться правилам. Ситуация предельно проста: у вас есть
приказ  добыть  нечто,  у  меня  -  обеспечить  нашей   стороне   выполнение
аналогичного  приказа.  Вы  военный  человек,  прекрасно  понимаете.  Ничего
личного. Я обязан выполнять приказ, вот ведь в чем сложность-то... Понимаете
мое положение? Вижу, понимаете... И вряд ли  станете  ударяться  в  ненужную
романтику: ругать меня последними словами, гордо становиться в позу...  Я  ж
машина, инструмент, как и вы, дорогой. Война роботов, а? Что молчите?
   - А что говорить? - пожал плечами Мазур.
   - Верно. Прежде всего - оставьте иллюзии насчет того,  что  вас  выручат,
спасут, найдут. Вашего хвоста наши парни стряхнули еще на ярмарке...  о,  не
злитесь, в  разведке  крайние  меры  применяются  лишь  в  крайних  случаях.
Человеку просто стало плохо на жаре, отлежится, пройдет... Эти обезьяны -  я
имею в виду рядовых копов - искренне верят, что по приказу начальства  взяли
подозрительную парочку. Черт, да они  и  не  поняли,  что  ваш  паспорт  был
дипломатическим,  простые  ребята,  не  отличат  дипломатический  картон  от
медицинского диплома штата Юта...
   - А лейтенант, конечно, ваш?
   - Ну естественно. Иногда достаточно иметь одного-единственного  человечка
в ключевой точке. Словом, даже если вас уже и  хватились,  найдут  очень  не
скоро - это не деревня, достаточно большой город... Я хочу, чтобы вы еще раз
все обдумали и сами прониклись простой мыслью: помощи не будет.
   - Предположим, проникся?
   - Тогда пойдем дальше. Моя задача  проста  -вы  не  должны  добраться  до
озера... или оказаться в таком состоянии, что работать под водой заведомо не
сможете. И путей для достижения этой незамысловатой цели у меня только  три.
Не более. Первый - остается труп. Ваш. Совершенно неважно, бесследно  ли  вы
исчезнете или станете жертвой уличных грабителей. При  любом  раскладе  этот
вариант чреват излишними сложностями. Труп дипломата - это  всегда  скандал,
шум, статьи в газетах... Мы, откровенно признаюсь, уже не имеем  здесь  того
влияния, каким пользовались в  былые  годы.  К  чему  лишний  шум?  Труп  не
проходит...
   - Спасибо,- сказал Мазур.
   - Кроме того, в большом городе гораздо труднее свалить  все  на  герилью.
Так что живите...
   - Еще раз спасибо.
   - Да что вы, не стоит,- небрежно  отмахнулся  Смит.-  Нет  тут  ни  капли
гуманизма, просто такова игра...  Вариант  второй.  Качественно  ломаем  вам
руку, рациональнее всего - правую, после чего вы никак не сможете  нырять...
Не проходит. Можно оставить вас в камере на пару дней, напичкав препаратами,
можно, вколов какую-нибудь гадость, подбросить на улицу. Опять-таки  -  шум,
огласка, газеты, суета полиции... Отпадает. Руки у вас останутся целы" как и
прочие детали организма...
   - Спасибо,- поклонился Мазур.
   - Не стоит... Что у нас остается?  Третий  вариант.  Самый  гуманный.  Не
стану испытывать вашу сообразительность, изложу  сам.  Незатейливый  вариант
под названием "Он выбрал свободу". Сразу скажу, не пытайтесь пообещать и  не
выполнить. Все уже просчитано. Для начала вы прямо здесь напишете кое-что  -
достаточно, чтобы обратного пути не было и вы сожгли за собой  мосты,  потом
несколько дней проведете в столице в надежном месте, а  там  -  классическое
выступление перед журналистами по весьма нехитрому сценарию...
   - Чтобы тем временем ваша группа успела добраться до озер Чукумано?
   - Естественно. Ну, само собой, деньги, "кадиллаки" и  прочие  пошлости  -
автоматически. Более того, я уполномочен заверить: никто не  собирается  вас
высасывать. В настоящий момент наша задача - не получить очередную пригоршню
информации о вашем флоте, а извлечь наше нечто.
   - И я должен вам верить?
   - А у вас есть выбор,  старина?  Что-то  не  вижу...  Итак...  Как  легко
догадаться, у меня есть всего два метода - старые добрые пряник и кнут.  Ну,
с пряником просто  -  получите  деньги,  справим  вам  американский  картон,
поселитесь где-нибудь на морском побережье,  катер  купите...  Годы  уже  не
молодые, а? И это в любом случае лучше русской  офицерской  пенсии,  вам  не
кажется? Ну, а кнут... Знаете, давайте сначала обговорим процедуру. Не нужно
на меня прыгать, хорошо? Вы ведь оттого и уселись в такой  позе,  чтобы  при
необходимости   попробовать   меня   достать...   Кирилл   Степанович,    вы
профессионал, но и я - тоже. Иначе бы, поверьте,  до  своих  лет  просто  не
дожил. Вам меня не взять, я успею отразить бросок, в самом  лучшем  для  вас
случае  завяжется  возня,  этот  орангутанг  за   дверью   должным   образом
проинструктирован.-   Смит   оглянулся   на   приоткрытую   дверь   камеры.-
По-английски он - ни в зуб ногой, но, едва начнется возня, обязан  ворваться
и дать вам прикладом  по  голове.  После  чего,  как  только  вы  придете  в
сознание, игра продолжится на тех же условиях... Не будете дергаться?
   - Не буду,- угрюмо сказал Мазур.
   - Буду верить... Так вот, окажись  вы  в  одиночестве,  у  меня  было  бы
гораздо меньше возможностей для нажима. Но в данном  случае...  Повторяю,  я
прилежно изучил ваше подробное досье,  ваше  прошлое...  Она  очаровательна,
правда? Так похожа на вашу покойную жену... Поймите  меня  правильно,  я  не
садист, не извращенец, у меня приказ... Привяжем вас к стеночке, так,  чтобы
ни  в  коем  случае  не  смогли  о  нее  расшибить  голову,  загоним   взвод
полицейских, снимут они штаны,  и  отдадут  им  сеньориту  Ольгу  на  долгое
веселье. Конечно, лейтенанта мы этим спалим - ну да черт с ним, ради  успеха
операции можно положить сотню таких обезьян... Эти болваны -я о  полицейских
- и не будут знать сути, им-то скажут, что требуется расколоть  бандитов  из
"Капак Юпанки". После налета на участок они  обозлились,  потеряв  полдюжины
своих. Здесь, в провинции, с герильеро не особенно возятся,  это  в  столице
еще  сохраняют  зыбкую  видимость  законности...  Она-то  в  чем   виновата?
Совершенно посторонний в наших играх человек,  обаяшка-аристократочка,  жила
себе, не ведая тревог, и вот из-за вас - такой конец... Конец,- повторил  он
с нажимом.- Ведь, если вы и после этого  не  согласитесь  на  нас  работать,
придется все-таки, не мудрствуя, оставить два трупа... А может,  и  не  два.
Один. Выбросим вас пьяного где-нибудь на улице, и, пока  вы  очухаетесь,  ее
уже найдут, и на трупе будет столько улик против вас  -  волосы  там,  кусок
пиджака в руке, отпечатки пальцев, и убита-то она из  вашего  револьвера,  и
свидетели-то есть, почтенные граждане, даже  лейтенант  полиции  среди  них.
Нажрался дипломат местной водки, пристукнул подружку - и  не  такое  бывало.
Вы, тем более, не аккредитованный здесь дипломат,  а,  по  легенде,  заезжий
турист. Ничего вам местные власти сделать не смогут, но вышлют  моментально.
Что равносильно провалу возложенной на вас задачи.  И  вылетите  вы  дома  в
отставку, в лучшем-то  случае,  определят  нищенскую  пенсию,  опять-таки  в
лучшем случае, и от некоторых жутких воспоминаний вы не отделаетесь до самой
смерти, загадочная вы славянская душа... Вот так. Я вам изложил все. Ника
   ких поправок, корректив не будет. Все расписано,  как  по  нотам.  Строго
определенное число ходов, вариантов, ответов на те или иные  ваши  действия.
Вам нужно время на  размышления?  Могу  дать,  хоть  и  не  особенно  много,
учитывая специфику ситуации. Ну... скажем, полчаса. Больше не могу при  всем
желании. Что скажете?
   "Неожиданный ход,- сказал себе Мазур.- Единственный - черт, ну и  зыбкий!
- шанс в неожиданном ходе. Сейчас возможен  один  такой,  не  более,  других
просто нет..."
   - Приведите Ольгу,- сказал Мазур.
   -  Что?  -  впервые  за  все  время  в  глазах  Смита  мелькнула   легкая
растерянность.
   - Вы что, не слышали? - грубо сказал Мазур.- Пусть приведут Ольгу.
   - Зачем?
   - Вы все  верно  рассчитали,-  усмехнулся  Мазур,  превозмогая  некоторое
сопротивление собственной застывшей физиономии.- Кроме одного: в игре нас не
двое, а трое. Она, конечно, в наших играх не замешана... но,  коли  уж  речь
идет и о ее жизни,  имеет  право  сесть  за  рулетку  рядом  с  нами.  Пусть
выслушает. Посмотрим, что она мне скажет.
   - Вы серьезно?
   - Совершенно,- огрызнулся Мазур грубо.- Никакого времени  на  размышления
мне не нужно. Послушаю, что скажет Ольга... И тогда  станет  ясно,  как  мне
поступить.
   Пару минут стояла тишина. Смит напряженно думал,  при  этом  не  сводя  с
Мазура глаз, не расслабляясь. Бывает, люди от таких пауз седеют...
   - Слушайте, Мазур,- отрывисто сказал, наконец,  Смит.-  До  этого  я  мог
довольно легко вас понимать. Сейчас, впервые за все время беседы, я  вас  не
вполне понимаю. А это опасно. Не люблю я чего-то недопонимать  в  такой  вот
ситуации...
   "Что тут непонятного,- мысленно сказал  себе  Мазур.-  Единственный  шанс
красиво сдохнуть. Смит, судя по всему, не  знает,  что  Ольга  учена  хитрым
единоборствам... ее будут вводить в камеру,  и  появится  шанс  дернуться...
наручников нет, она поймет и подхватит... Это шанс. Или-или.  Или  прорвемся
наверх, если не придумает хитрый  Смит  какой-нибудь  каверзы,  или  горячие
латиноамериканские  парни  сгоряча  порежут  и  меня,  и  ее   из   удобных,
прикладистых бразильских автоматиков... и лучше уж  так,  чем  пройти  через
все, что они нам приготовили, лучше уж так..."
   - Не понимаю,- повторил Смит.
   Собрав всю волю в кулак, Мазур с безразличным видом пожал плечами, ощущая
холодную, смертную тоску:
   - Что тут непонятного? Она имеет право участвовать в торге - и точка.
   - Возможно, вы и правы...- задумчиво протянул Смит.
   - Мне плевать, понимаете вы мою логику  или  нет,-  совсем  грубо  сказал
Мазур.- Либо играем втроем, либо...- Он  сунул  руку  во  внутренний  карман
пиджака и извлек  тонкую  авторучку.-  Меня  не  обыскивали,  только  оружие
забрали... Говорите, вы тоже профи?  Посмотрим.  Но  мне  кажется,  я  успею
всадить себе эту штуку в сонную артерию раньше, чем вы до меня доберетесь. И
- все. Я имею в виду, для меня все кончится. Я не увижу, что вы будете с ней
делать, если будете... Я соскочу с поезда, ясно вам? Потому что... с чего вы
взяли, милейший Джон Смит, что у меня нет подстраховки? Что я - единственный
аквалангист в группе? Вы уверены, что качнули всю информацию о группе?
   - Блефуете? - быстро спросил Смит. Мазур трескуче рассмеялся:
   - А у вас есть шанс это моментально определить? Старина, я не  разведчик,
но я ведь профессиональный убивец, не забыли? Умею драться...  А  если  есть
второй аквалангист, с вас снимут  шкуру,  загонят  резидентом  в  Антарктиду
вербовать пингвинов до конца жизни...  Нет?  Ну  что,  рискуем?  Считайте  и
дальше, что аквалангист - один... Считайте, что  я  блефую.  Ваше  право,  в
покере карт на стол не выкладывают... Приведете Ольгу?
   - Черт бы вас, славян, побрал...
   - Просто время другое,- сказал Мазур.- Лет пятнадцать  назад  вы  бы  мне
пели про свободный мир, как Одиссеева сирена,  а  я  бы  в  ответ  цитировал
Ленина... Сейчас другие времена, Джон. Загадочная славянская душа  научилась
торговаться. Вы же так хотели нас перекроить на свой манер, что же теперь-то
стоите,  как  шведский  король,  громко  пукнувший  на  официальном  приеме?
Приведите Ольгу.
   - Вашу мать...
   - Ольгу ведите. Я ее должен видеть и знать, что с ней ничего не могло...
   Дверь оглушительно завизжала. Вошел полицейский с автоматом на плече,  и,
очень похоже, это был не т о т полицейский, которого Смит оставил за дверью:
один-единственный  короткий  миг  на  лице  американца  царило  нескрываемое
удивление.
   А в следующий миг полицейский страшным ударом ноги в солнечное  сплетение
швырнул американца на пол. Отпрянув к двери - видимо, рожа  у  Мазура  стала
соответствующая,-что-то возбужденно затараторил на испанском,  помогая  себе
руками.
   Тут же ворвались еще трое - два в форме, один в штатском. Обмундированные
живенько подняли бесчувственное тело и вмиг  вытащили  в  коридор.  Штатский
по-английски сообщил:
   - Сеньор полковник, приношу извинения за прискорбное недоразумение. Прошу
вас, пройдемте к начальнику...
   Мазур, инстинктивно приняв боевую стойку, пытливо  в  него  всматривался,
пытаясь угадать, нет ли тут подвоха. Так и не определив, в чем подвох  может
заключаться, кивнул:
   - Идите впереди.
   - Разумеется, полковник... Простите, это так прискорбно...
   Мазур вышел следом за ним.  Коридор  пуст.  В  распахнутую  дверь  камеры
напротив видно, как лежащего на  полу  американца  живенько  освобождают  от
содержимого  карманов.  Пожалуй,  и  в  самом  деле  произошли  молниеносные
изменения... Быстро шагая за провожатым, Мазур держал окружающее, был готов,
если вдруг откуда-нибудь бросятся, сорвать у штатского  с  плеча  автомат  и
устроить панихиду с танцами.
   Обошлось.  Быстрыми  шагами  пересекши  двор,  они  оказались  в  длинном
коридоре, где царила обычная полицейская суета: кто-то  бежал  с  толстенной
папкой, на кого-то орали, волоча за наручники, кто-то качал права,  судя  по
интонации... Следом за штатским Мазур  поднялся  на  второй  этаж.  Штатский
распахнул перед ним  высокую  дверь,  чересчур  роскошную  для  стандартного
кабинетика обычного офицера.
   В самом деле, просторный  кабинет  был  обставлен  не  без  претензий  на
начальственную роскошь. У восседавшего за столом сеньора (благородная седина
на висках и пронзительный взгляд ищейки) на погонах сверкал рядок  золоченых
штучек, а весь воротник покрыт шитым золотом плетением.
   Кроме него, явно хозяина, здесь были еще  трое.  Верзила  в  штатском,  в
непроницаемых черных очках, сложив  руки  на  груди,  прислонился  плечом  к
притолоке, а посреди кабинета, воинственно уперев руку в бок, стояла Ольга -
растрепанная, прекрасная, злющая, бурлящая - и орала на лейтенанта-оборотня,
имевшего столь бледный вид, словно он вот-вот должен был упасть в обморок.
   Принюхавшись, Мазур убедился, что лейтенант вульгарно напустил в  штаны,-
ширинка мокрая, капает, ничего не скажешь, круто...
   Увидев Мазура, она облегченно  вздохнула  и,  не  выказывая  ни  малейшей
нежности - вряд ли могла так скоро перестроиться,- сварливо спросила:
   - Живой? Цел? Они тебе ничего не сделали?
   Он покачал  головой.  Ольга  вновь  принялась  за  лейтенанта,  закончила
спокойнее, но с нескрываемым злорадством, длинной фразой, от которой он стал
крениться набок,- но верзила, проворно  его  уцапав  за  локоть,  вытащил  в
коридор.
   Потом седой - сеньор  бригадный  комиссар  полиции  -  долго  и  цветисто
извинялся перед Мазуром, выражая искреннюю надежду, что сеньор  дипломат  не
станет возводить  сие  прискорбнейшее  исключение,  из  ряда  вон  выходящий
случай, в некую систему.  Мазур  слушал  его  не  то  чтобы  благосклонно  -
попросту устало, желая одного: чтобы заткнулся побыстрее.
   Потом им со столь же высокопарными оборотами вернули оружие и  документы.
Потом приглашали на вечерний ужин, снова  заклинали  не  таить  обиды  и  не
терять веры в цивилизованность республики Санта-Кроче вообще и ее полиции  в
особенности.
   Мазур механически кивал, обещая не возводить  исключения  в  систему,  не
таить обид, не терять веры и даже прийти на ужин в смокинге. Через  четверть
часа их, слава богу, отпустили восвояси.
   - Они тут предлагают довезти до отеля на их машине,- сказала Ольга.- А?
   -  Пешком  дойдем,-  сказал  Мазур,  испыты-вая  отвращение   ко   всему,
связанному с полицией.- Вряд ли молния дважды ударит в одно и то же место...
   - Вот и я так думаю.- Ольга взяла его за руку, нежно и заботливо.- Бедный
ты мой, обопрись на меня...
   - Ты что? - Мазур освободил руку.- Я в порядке...
   - А мне показалось - бледный.
   - Будешь тут... Что случилось?
   - То, чего и следовало ожидать,- фыркнула Ольга.- План у них,  откровенно
признать, был чистейшей авантюрой. Затащили они меня в какую-то  комнатушку,
лейтенант стал орать, что изнасилуют на всех четырех этажах, если я тебя  не
уговорю с ними сотрудничать.  Дурак,  ему  бы  меня  в  подвал  какой-нибудь
запихнуть, а он - на второй этаж... Я и завизжа