единого
пузырька - сие нам зна-комо,  мы,  знаете  ли,  сами  с  такими  аквалангами
главным образом и плавали...
   Заметили!   И   отреагировали   в   хорошем   темпе,   недвусмысленно   -
цилиндрический груз мгновенно был выпущен из рук, медленно, тяжело пошел  на
дно. Вся троица схватилась за ножи.
   Под водой не поговоришь - а значит,  придется  обойтись  без  попыток  их
уболтать для начала, разыграть из себя сельского  придурка,  примостившегося
тут опохмелиться пивком. Здесь вам - глубина, здесь другие правила...
   Ничуть не колеблясь, Мазур выхватил нож.  Оттолкнулся  обеими  ногами  от
борта, взмыл над ними - аквалангист в положении "навзничь"  несколько  более
беззащитен и ограничен в маневрах, нежели тот, кто нападает на него,  будучи
в нормальной позиции...
   Разомкнулись,  шарахнулись  в  стороны  -  но   без   попыток   выстроить
классический "невод", о котором подумал бы  в  такой  ситуации  мало-мальски
опытный боевой пловец. "Не акулы  ",-  молниеносно  пронеслось  в  голове  у
Мазура, выполнявшего хорошо продуманный  пируэт  по  траектории  ухода.  Под
водой не новички,  но  о  подводном  бое  представления  самые  примитивные,
кинулись,  словно  парни   в   заурядной   деревенской   драке,   размахивая
выставленными ножами, мешая друг другу.
   Но благодушию тут не место. В поддавки играть  нельзя  -  и  о  гуманизме
следует забыть накрепко. Хоть и неопытны в искусстве подводного боя,  но  их
втрое больше, настроены решительно, достаточно, чтобы один из них  перерезал
шланг или нанес серьезную рану - и каперангу Мазуру будет уныло...
   Он уже прикинул партитуру в считанные секунды. И пошел в атаку, поскольку
она есть  лучший  вид  обороны.  Ухватил  левой  черный  кабель  прожектора,
уходивший в глубины "Веры", одним резким замахом рассек. Точно  рассчитанным
ударом ноги сбил с ближайшего маску - и сунул кабель прямо в лицо.
   Проскочила жуткая  синяя  искра,  длинная,  змеистая.  Пораженный  током,
конвульсивно изгибаясь, пошел ко дну. Не оглядываясь на него  больше,  Мазур
выпустил провод-все равно второй раз на эту удочку не  попадутся,-  рванулся
вправо, ушел подальше, чтобы самому не попасть под электрический удар.  Быть
может, наверху полетели предохранители - а может, и нет...
   Двое оставшихся держались в отдалении, сто-ронясь его, как цепную собаку.
За стеклами масок Мазур ничего особенного не смог разглядеть -  глаза  разве
что. Не было времени и нужды оценивать выражение глаз...
   Только бы Вася, оказавшись в темноте, не рванул наверх -  будет  путаться
под ногами, сам подставится под ноги...  Значит,  кончать  нужно  побыстрее.
Рванувшись вперед, Мазур едва не достал  ножом  ближайшего.  Ушел,  сволочь,
наверняка моложе и дерганее...
   Новая атака. Мазур отбил ножом вооруженную руку противника"  классическим
приемом угодил левой под подбородок. В следующий  миг  сорвал  маску,  успел
рассмотреть искаженное ужасом лицо, перекошенный рот,  рванувшиеся  из  него
крупные пузыри - и, выполнив "змейку", зайдя с неожиданной стороны, выбросил
руку с ножом. От левого бока жертвы тут же поднялась полоса темной мути,  он
скорчился, вертясь вокруг собственной оси, пошел ко дну. Мазур  взмыл  метра
на три...
   И  не  увидел  последней  мишени.  Пока  он  доканчивал  второго,  третий
совершенно негероически покинул поле брани.  В  пределах  видимости  его  не
было. А преследовать бессмысленно, если не знаешь точного направления отхода
- на глубине свои правила... Ищи-свищи.
   Чтобы убедиться в полном  и  окончательном  отступлении  третьего,  Мазур
проплыл вокруг "Веры". Нигде не  видно  притаившегося  противника.  Те  двое
лежат на дне почти что рядышком, от бока одного все еще  поднимается  полоса
крови, в спокойной воде расплывавшейся медленно, будто нехотя.  Опустился  к
ним, бегло осмотрел, не испытывая  ни  брезгливости,  ни  сожаления,  вообще
никаких посторонних чувств - не он начинал...
   Здравствуйте!  Из  черного  провала  поднялась  Васина  голова.  В   руке
помощничек сжимал перерезанный конец кабеля, потянулся было к  блокноту,  но
Мазур перехватил его запястье и показал вверх.
   ...Кацуба досадливо покачал головой:
   - Но должен же быть какой-то след?
   - Не стоит их и поднимать,- сказал Мазур, прихлебывая густой чай.- Я тебя
заверяю, не узнаешь ровным  счетом  ничего  -  марку  аквалангов  и  другого
снаряжения я тебе, пожалуй, назову, с большой долей  вероятия,  но  что  это
даст? Документов с собой  под  воду  как-то  не  берут...  Два  неопознанных
покойничка, вот и все. Извини, но пленных под водой не бывает, в  такой  вот
ситуации... Не получается брать пленных...
   - А не могли это быть погранцы? -  задумчиво  вопросил  Кацуба,  глядя  в
пространство.- Их кораблик до сих пор неподалеку отирается.
   - Это мог быть кто угодно,- сказал Мазур  с  чувством.-  Черт  с  рогами,
уцелевшие  атланты,  бойскауты...  Вот  только   сдается   мне:   будь   это
пограничники,  не  стали  бы  они  теперь  так  мирно  плавать   поблизости.
Обязательно явились бы в гости, горя жаждой мщения.
   - Вообще-то, наша загадочная цель снова маячила  на  горизонте,-  сообщил
флегматичный Степан Ильич.-  И  пропала  с  экрана  совсем  недавно  -  если
прикинуть, примерно столько времени и потребовалось бы  аквалангисту,  чтобы
добраться до корабля. Его непременно должны были  выпустить  с  корабля,  не
могли же они от берега приплыть?
   - Могли,- сквозь зубы сказал Мазур.- Не сочтите  за  похвальбу,  но  люди
моего уровня смогли бы. Располагая всем необходимым снаряжением.  Не  только
приплыть, но и приволочь с собой ту штуковину. Вот только они мне  вовсе  не
показались равными - они,  повторяю,  хорошие  аквалангисты,  но  не  боевые
пловцы. Однако, если позволено будет высказать свое мнение, вполне могли  бы
ликвидировать ту парочку - водолаза и аквалангиста.  Водолаз  и  пограничник
тоже боевыми пловцами не были... И нападения не ждали. Ну, это так, точности
ради...
   - Уверен, что ту штуковину не  стоит  поднимать?  -  с  рассеянным  видом
спросил Кацуба.
   - Я бы ее не поднимал,- сказал  Мазур.-  Дело,  конечно,  твое...  Больше
всего это похоже  на  подводный  подрывной  заряд  -  полная  герметичность,
пластиковый чехол, никаких застежек, так что внутрь с ходу  не  залезешь.  А
штучка на боку больше всего мне напоминает электронный  часовой  механизм  -
тоже в непромокаемом футляре, но при необходимости с цифирками-кнопочками не
так уж и трудно манипулировать. Встречалось мне нечто  подобное.  И  это  не
самодеятельность  домашних  умельцев...  Я,  конечно,  знаю,   что   русский
мастеровой в собственном чулане изладит  и  лунный  модуль,  если  дать  ему
достаточно  водки  и  польстить  самолюбию...  И   все   равно,   попахивает
спецснаряжением  фабричного   изготовления.-   Наблюдая   за   Кацубой,   он
поторопился уточнить: - Не обязательно иностранным, система  закрытых  КБ  у
нас такая, что черт ногу сломит...
   - А я, честно тебе признаюсь, импортных следочков да-авно  уже  не  ищу,-
сказал Кацуба словно бы с укором.-  Зря  ты  меня  в  обожатели  иностранных
следов с маху зачисляешь.
   - Ну, я не знаю,- сказал  Мазур.-  Показалось,  что  глаза  у  тебя  этак
многозначительно заблестели...
   - Крестись, если кажется,- беззлобно отпарировал Кацуба.- Не ищу я в этом
деле импортного хвоста. Но не скажу, судари мои, что  нам  от  этого  легче,
по-моему, все обстоит как раз наоборот. Ибо там,  где  иностранец  семь  раз
отмерит и будет соблюдать неписаные правила игры, свой,  лапотный,  жмуриков
набросает  штабелем.  Что  мы,  между  прочим,  и  наблюдаем   с   печальным
постоянством... Итак, что мы имеем? Имеем мы парочку совершенно  бесполезных
для дальнейшей работы покойников -я тебя ничуть не упрекаю,  Володя,  просто
констатирую,- но, окромя  того,  имеем  мы  еще,  в  полном  соответствии  с
заветами Жюля Верна, таинственный остров. На который  отчего-то  так  ретиво
стремился покойный Гоша, чтоб ему на том свете досталась смола качественнее.
В сторону которого, если я правильно понял морские навигационные хитрости  в
изложении Степана  Ильича,  регулярно  удаляется  неопознанное  быстроходное
судно, за нами откровенно шпионящее.
   - Вот именно, в сторону,- педантично уточнил невозмутимый Степан  Ильич.-
Конечную цель  плавания  данного  судна  определить  с  нашими  техническими
средствами не представляется возможным.
   - Все равно, совпадения многозначительные,- уверенно  сказал  Кацуба.-  А
потому, как мы и обещали даме, островком пора плотно заинтересоваться. Мы же
все тут офицеры, давши слово женщине,  надо  выполнять...-  и  уставился  на
Мазура с прозрачным намеком.
   - Понимаю,- сказал Мазур.- Что ж, я как тот юный пионер...
   - Подожди,- серьезно сказал Кацуба.- Я вовсе не собираюсь тебя  гнать  на
убой. Если ты полностью в силах совершить небольшой бросочек...
   - Как ты себе это представляешь? - поинтересовался Мазур.
   - Курсируем, пока не дождемся  полной  темноты.  Подходим  к  острову  на
несколько  километров,  выпускаем   тебя,   ты   тихонечко   подплываешь   и
осматриваешься...
   - С голыми руками?
   Двое его собеседников переглянулись. Мазур впервые видел, чтобы  старпом,
олицетворение флегмы, ухмылялся.
   - Погранцы - сопляки,- сказал Кацуба.
   - Не такие уж,- поправил  старпом,  вновь  приняв  всегдашний  отрешенный
облик.- Просто у них не было должных возможностей. Современный корабль, даже
небольшой, типа "Морской звезды", надо  разобрать,  чтобы  отыскать  тайник.
Должное снаряжение есть. Насколько я знаю, в Центре пригласили консультанта,
и он быстро составил список всего, что может понадобиться... гм, человеку  в
вашем положении.
   - Это утешает,- сказал Мазур не без иронии.- А  какие  будут  инструкции?
Островок, понятное дело, уцелеет - не столь уж я  высокого  мнения  о  своих
способностях. А вот обитатели... С ними как поступать?
   Вот  тут  Кацуба  на  какое-то  время  задумался  всерьез.  Мазур   сидел
смирнехонько, сознавая серьезность момента.
   -   Приказ   простой,-   сказал   Кацуба   наконец.-    Действовать    по
обстоятельствам. Деревню Сонгми не устраивать, но и не жеманиться. Если тебя
засекут до того, как ты там осмотришь все, что удастся, и начнется карусель,
обижай их смело... Ну, так ты в состоянии?
   - Смогу,- сказал Мазур.- Я вам не юный рубака, но и в тираж еще рановато.
Степан Ильич, у вас в хозяйстве отыщется шест? Пластмассовый или деревянный,
все равно, лишь бы длиной был метра два...
   - Поищем. А зачем?
   - Простейший прием, идущий от  самураев,-  сказал  Мазур.-  Когда  японец
оказывался в кромешной тьме, он ничего и не видел - все  сказки  про  ниндзя
сказки и есть... Берется меч - а он длиной около  метра,-  ножны  наполовину
сдвигаются, и этим щупом впереди себя проверяют дорогу. Так и  здесь.  Самый
надежный способ, чтобы на грянуться лбом  о  подводный  камень...  Как  там,
кстати, наши друзья пограничники? Все еще висят на хвосте?
   - Отвалили с полчаса  назад,-  сказал  старпом.-  Надоело,  должно  быть.
Насколько я знаю, кораблик этот у них единственный, решили не  валять  далее
дурака...
   ..."Морская звезда" замерла на месте, удерживаемая ходами. Ночь  выдалась
ясная,  звездная,  и  Кацуба,  маскировавший  некоторую  тревогу  всегдашним
дурачеством, конечно же, не удержался:
   - Как бы я  хотел,  Дарья  Андреевна,  прогуляться  с  вами  под  этакими
небесами по твердой земле...
   Даша его проигнорировала. Потом отвернулась от борта:
   - Я бы тоже хотела. Только вы непременно должны быть  в  наручниках  и  с
двумя сервантами по бокам...
   - Они любили друг друга и умерли в один день...-  заключил  Кацуба.-  Ну,
как думаешь, Володя? Пора?
   Мазур посмотрел вперед - туда,  где  в  четырех  с  лишним  километрах  в
сияющей россыпи звезд образовался словно бы крохотный провал.  Это  островок
заслонял низкие звезды .Пожал плечами:
   - Пора. Если там засекли нас и готовят теплую встречу, выжидать все равно
бессмысленно. Так что я пошел...
   Он шагнул к трапу, взялся за поручни и стал спускаться в шлюпку. Не  было
ни особенного волнения, ни беспокойства  -  начинали  просыпаться  рефлексы,
вытесняя все прочие мысли.
   Волнения на море не было - погода идеальная. Ему помогли надеть акваланг,
подали увесистую непромокаемую сумку со всем  потребным  снаряжением,  Мазур
сполз за борт, покачался на воде, забрался в шлюпку и  убрал  еще  несколько
свинцовых грузов с ремня. На сей  раз  погружаться  предстояло  не  особенно
глубоко...
   А для начала - и вовсе держаться  у  самой  поверхности.  Мазур  перекрыл
вентиль, сунул в рот  дыхательную  трубку,  вновь  перевалился  через  борт,
оттолкнулся от него обтянутыми р„зиной пятками. И больше уже не  оглядывался
- ни к чему.
   Он плыл, изредка сверяясь с компасом, совсем уж редко высовывая голову из
воды, уверенно держа курс на остров. Почти  полная  темнота,  декорированная
звездами, его ничуть не тревожила, наоборот, придавала бодрости. И не  такое
бывало... Доплыть в таких условиях - задачка, в принципе, детская.
   Когда, наконец, позволил себе оглянуться, "Морскую  звезду",  на  которой
были погашены все огни, конечно же, не увидел. Зато островок уже можно  было
отличить от окружающей тьмы, различить светлое пятнышко- свет в  ночи  виден
далеко...
   Убрал трубку, вставил в рот загубник и пошел на глубину.

   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
   СЛОН В ПОСУДНОЙ ЛАВКЕ РОБИНЗОНОВ
   Он плыл, шевеля ластами в размеренном,  привычном  ритме,  держа  шест  в
левой руке, правой прижимая  мешок  со  зловещими  игрушками,-  и  мимоходом
сравнил себя  с  замотанной  домохозяйкой,  волокущей  с  рынка  неподъемную
авоську. Мешок и в  самом  деле  был  тяжеловат,  но  движения  не  особенно
затруднял. Работал могучий рефлекс. Мазур, как обычно  в  подобных  случаях,
давно был машиной, а не человеком, к тому же последние  нерадостные  события
включили еще один мощный инстинкт, свойственный  скорее  человеку,  чем  его
всевозможным меньшим братьям.
   Месть. Звери - по крайней мере большинство из  них  -  мстить  не  умеют.
Разве что за обиды им лично или убийство детенышей. Мстить за гибель  членов
своей стаи, похоже, умеет только пресловутый царь природы. Кое-кто  говорит,
что  не  царское  это  дело,  но  мнение  теоретиков-либералов  отвергаем  с
порога...
   Он  не  верил,  что  там,  на  острове,  установили   какие-то   системы,
моментально засекающие  любого  незваного  гостя,  но  все  равно  следовало
соблюдать  максимальную  осторожность  в  расчете  на  Случай.   Великолепно
разработанную, спланированную  и  продуманную  операцию  с  милым  названием
"Орхидея" (преследовавшую отнюдь не ботанические  и  уж  никак  не  гуманные
цели) едва не погубил полукилограммовый комочек шерсти - один из охранников,
будучи в увольнительной, приволок из города щенка, и тот,  ретивый  дуралей,
день-деньской носился по берегу, облаивая все, что двигалось,  от  медуз  до
волн, и, когда на поверхности бухточки показались шлемы боевых  пловцов,  от
новых впечатлений взорвался форменной истерикой, новоявленный хозяин поперся
забирать свое сокровище, пришлось срочно его переводить в неживое состояние,
началась преждевременная перестрелка, едва не погубившая все...
   Так что к Поганому Случаю нужно относиться со всем решпектом  и  опаской,
как к незнакомой системе мины... Потому он и шел на  приличной  глубине,  ни
разу не включив фонарь,- загадочное светлое пятно могли узреть с берега и не
поверить в знаменитые подводные НЛО, о  которых  прожужжал  все  уши  бедный
Прутков, когда был жив...
   Он и сам не мог бы объяснить, каким и которым  чувством  ощутил  близость
берега. Просто понял, что дно начинает полого  подниматься.  А  там  и  шест
легонько зацепил скалу. Мазур был наготове, моментально сбавил  темп,  пошел
вверх, какое-то время держался на глубине пяти метров. Задрав голову, смутно
различил звездное небо. Поднялся еще ближе к поверхности.
   Все. Хватит играть  в  подводную  лодку,  пора  повторять  путь,  который
когда-то проделали морские обитатели, решив расстаться с водой и попробовать
начать новую жизнь на суше.
   Он высунул голову из-под воды - не перекрывая вентиль,  готовый  в  любую
секунду извернуться и уйти на глубину. Небо было безоблачным, сияли  мириады
звезд, но любоваться всем этим поэтическим великолепием было некогда,  да  и
незачем. Все внимание следовало обратить на сушу.
   Островок наполовину состоял из невысоких скал - или огромных камней,  как
посмотреть. Кое-где имелись относительно ровные и открытые пространства,  на
одном таком пятачке светилось обширное, туманно-размытое пятно. Мазур  легко
догадался, что это такое: сильная лампа, горящая в палатке, и палатка, очень
похоже, не брезентовая, а синтетическая. Пятно светилось гораздо левее  того
места, где он стоял на дне, высунув наружу голову лишь до половины маски.  А
посему он вновь погрузился с головой, даже не поплыл  -  скорее,  пополз  по
дну, легонько отталкиваясь от него пятками, зависая на  миг,  рассчитав  все
так, чтобы не показаться над водой и не поднять ряби.
   Ага, вот, кажется, подходящее место...
   Скала перегораживала островок, как миниатюрная Великая  Китайская  стена.
Мазур встал на дно, поднялся над поверхностью воды по пояс. Перекрыл воздух,
выплюнул загубник, оттянул согнутым пальцем ткань  шлема  над  правым  ухом.
Покойная тишина. Темнота и звезды.
   Глаза  вскоре  привыкли  к  темноте,  казавшейся  после  ночной   глубины
прямо-таки белым днем. Найдя удобное местечко, Мазур сложил туда акваланг  и
ласты, огляделся, отпечатав в мозгу окружающий ландшафт. Набрал полную грудь
воздуха и нырнул без всплеска, огибая под водой скалу.
   Вышел на берег. Присел на корточки, выжидая. По крайней мере, акваланг  в
полной сохранности - чтобы попасть туда посторонним, им придется бултыхаться
вплавь, а вода холоднющая. Конечно, у них есть третий, уцелевший пловец -  а
может, и не один,- но им  потребуется  время,  чтобы  облачиться  в  сложную
амуницию. Так что основная задача - не навести их на место прибытия,  вообще
не выдать себя. Главное в работе боевого пловца порой - даже  не  изощренное
умение нанести как можно больше вреда обитателям берега, а искусство  прийти
и уйти, оставшись незамеченным...
   Он распаковал свой герметичный сидор.  Сумку  с  гранатами  -  на  плечо,
автомат - на другое... Поднес к глазам прибор ночного видения.
   Вот они, Робинзоны хреновы, как на ладони. Точнее, их приют -  ни  одного
Робинзона в поле зрения не отыскалось, и  слава  богу.  Большая  палатка,  в
которой  и  светится  лампа.  Вторая  палатка,  поменьше,-  на  значительном
удалении  от  первой,  эта  раза  в  два  ниже,  совершенно  темная,  словно
необитаемая. Совсем неподалеку от воды -  приличных  размеров  баки,  числом
пять, каждый размером с вышедшую из употребления пивную бочку на колесах,  в
застойные времена ласково именовавшуюся "коровой". На каждой четко виднеется
аккуратная надпись, сделанная по трафарету: "ОГНЕОПАСНО".  Свой  собственный
склад ГСМ - что  ж,  весьма  предусмотрительно.  Обосновались  они  здесь  с
расчетом на долгую робинзонаду -  горючка,  антенна,  растянутая  меж  двумя
высоченными шестами на растяжках, обе палатки разбиты идеально, меж  ними  -
легкий стол, такие же стулья, вс„ из алюминиевых трубок и брезента, отличная
походная мебель. Черт, у них  там  и  кухня  устроена  -  газовая  плитка  с
подключенным баллоном, установленная на листе  железа,  заслоненная  с  двух
сторон  натянутым  брезентом.   Обстоятельные   робинзоны.   Домовитые.   Не
собираются уподобляться романтикам шестидесятых, готовым  десантироваться  в
чистое поле, возводя с нуля очередную стройку коммунизма...
   Ну, вот вам и загадочная цель, взявшая в обычай маячить у горизонта... На
берегу  стояло  судно  на  воздушной  подушке  -  по  первому   впечатлению,
быстроходный корабли