ентировал Сет. Он достал из кармана пластинку жвачки, развернул и сунул в рот. Покупка новых башмаков превращалась в веселое приключение.
     Сет остановил свой выбор на кроссовках, и братья скрепя сердце согласились. Очевидно, этим все и закончилось бы, но Кэм заметил, что джинсы Сета протерлись на заднице почти до дыр. Было решено, что, раз уж они здесь, вероятно, стоит купить мальчишке джинсы, а еще лучше - две пары.
     Кэм не сомневался, что, если бы Сет не ворчал так занудно, примеряя джинсы, он не почувствовал бы себя просто обязанным заставить парня перемерить еще кучу рубашек, шорт и ветровок. И каким-то образом получилось так, что - кроме всего прочего - они вышли из торгового центра с тремя бейсбольными кепками, фуфайкой с символикой бейсбольной команды и светящейся в темноте пластмассовой летающей тарелкой. Но когда Кэм пытался вспомнить, где именно совершил ошибку, все сливалось в круговорот бесконечных вешалок, гомон недовольных голосов и жужжание кассовых аппаратов.
     Как только джип остановился перед домом, псы восторженно бросились встречать хозяев.
     Это было бы очень мило, если бы оба не воняли дохлой рыбой.
     Изрыгая угрозы и проклятья, мужчины скрылись в доме, захлопнув дверь перед носом оскорбленных в самых лучших чувствах собак.
     Затрезвонил телефон.
     - Кто-нибудь, возьмите трубку, - взмолился Кэм. - Сет, отнеси свой хлам наверх, а потом искупай этих вонючих псов.
     - Обоих? - Предложение Кэма привело Сета в восторг, но он счел своим долгом поворчать. - И почему это должен делать я?
     - Потому что я так сказал, - Кэма самого затошнило от убогости этого категоричного ответа. - Шланг за домом. Господи, как я хочу пива!
     Но поскольку не было сил даже дойти до кухни, он упал в ближайшее кресло и уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Если еще когда-нибудь ему придется ехать в торговый центр, то уж лучше он пустит себе пулю в лоб и покончит с этим.
     - Звонила Анна, - небрежно бросил Филип, возвращаясь в гостиную.
     - Анна? Боже, ведь сегодня суббота, - Кэм не смог сдержать стон. - Мне определенно необходимо переливание крови...
     - Она просила передать тебе, что сама позаботится об ужине.
     - Правда? Отлично. Мне надо привести себя в чувство. Ребенок сегодня на тебе и Этане.
     - На Этане, - поправил Филип. - У меня самого свидание. - Но он тоже упал в кресло и закрыл глаза. - Еще нет и пяти часов, а мне хочется заползти в постель и забыться. А ведь есть люди, которые каждый день ходят по магазинам!
     - Теперь ему одежды хватит на год. Если придется заниматься этим только раз в год, то, пожалуй, мы выживем.
     Филип открыл один глаз.
     - У него есть одежда на лето. А что будет осенью? Свитера, куртки, сапоги... И он ведь обязательно вырастет из всего, что мы сегодня накупили.
     - Этого нельзя допустить, - забеспокоился Кэм. - Должны быть какие-то пилюли или еще что-то... А может быть, у него уже есть теплая куртка?
     - Когда он здесь появился, у него не было ничего, кроме того, во что он был одет. И папа не успел почти ничего купить.
     - Ладно, мы подумаем об этом позже. Гораздо позже! - Кэм закрыл глаза и надавил пальцами на веки. - Кстати, ты видел, как Клермонт смотрел на него? Как мерзко блестели эти глазки-пуговки?
     - Видел. Он наверняка начнет болтать, и его не остановишь. Мы тут ничего не можем сделать.
     - Как ты думаешь, парень что-нибудь знает? О том, кто его отец?
     - Понятия не имею. Он со мной не откровенничает. Но в понедельник я поинтересуюсь ходом расследования - проверю, нашли ли его мать.
     - Напрашиваешься на неприятности?
     - У нас уже неприятностей хоть отбавляй. Единственный способ избавиться от них - это собрать информацию. Но я уверен: если окажется, что Сет - Куин по крови, мы справимся и с этим.
     - Отец не стал бы причинять маме такую боль. Брак для них обоих был самым главным в жизни. Они не были способны на измену.
     - Я думаю, если бы он оступился, то сказал бы ей, - в это Филип твердо верил. - И они бы нашли выход. Ведь когда Сет родился, мама была еще жива.
     - Он не мог оступиться, - тихо сказал Кэм. - Знаешь, чему я научился у них? Если ты женишься, если даешь кому-то такую клятву, то это на всю жизнь. Мне кажется, кстати, что именно поэтому мы все трое до сих пор не женаты.
     - Возможно. Но, что бы мы ни думали, нельзя игнорировать все эти разговоры, подозрения. А если страховая компания откажется оплатить отцовский полис, мы здорово увязнем. Особенно теперь, когда подписали контракт об аренде той дыры.
     - Выкрутимся. Удача начинает поворачиваться к нам лицом.
     - Неужели? - Филип насмешливо изогнул бровь. - С чего ты взял?
     - Я собираюсь провести вечер с одной из самых сексапильных женщин на этой планете - и теперь удача мне точно не изменит. - Поднимаясь по лестнице, Кэм оглянулся:
     - Не дожидайся меня, братишка, и ложись спать.
     Войдя в свою комнату, Кэм услышал шум на заднем дворе. Он подошел к окну и выглянул. Саймон стоически терпел, пока Сет мылил его, а Глупыш испуганно лаял на небрежно брошенный шланг, из которого хлестала вода.
     Конечно, парень был в новых кроссовках, уже промокших и испачканных. Но зато он смеялся, как сумасшедший! До этого момента Кэм не подозревал, что мальчик умеет так смеяться, что может быть таким безоглядно счастливым и вести себя как глупый щенок.
     Саймон яростно затрясся, разбрызгивая вокруг воду и мыльную пену. Сет попятился, поскользнулся на мокрой траве, с хохотом упал на спину и продолжал хохотать, когда обе собаки прыгнули на него. Они возились в воде, грязи и мыльной пене, пока все трое не промокли насквозь.
     Кэм стоял у окна и наблюдал за ними, улыбаясь во весь рот.
     Эта картина все еще стояла перед его глазами, когда он шел по коридору к квартире Анны. Кэм решил, что непременно расскажет ей об этом за ужином. Ему хотелось поделиться с ней, а кроме того, он был уверен, что это порадует ее не меньше, чем романтическая трапеза со свечами в каком-нибудь дорогом ресторане.
     И розы, купленные по дороге, не помешают. Кэм понюхал их. Если он действительно знаток женских душ, то не мог ошибиться. Он готов был держать пари, что Анна Спинелли обожает желтые розы.
     Не успел он постучать к Анне, как распахнулась дверь напротив.
     - Привет, должно быть, вы и есть "новый молодой человек"?
     - Привет, миссис Харделмэн. Мы встречались несколько дней назад.
     - Нет, не встречались. Это была моя сестра.
     - О... - Кэм осторожно улыбнулся. Старушка была точной копией женщины, выскочившей тогда из этой двери, вплоть до розового шелкового халата. - Э... как поживаете?
     - Вы принесли Анне цветы? Ей понравится. Мой возлюбленный всегда приносил мне цветы, и мой Генри, упокой Господь его душу, приносил мне лилии каждый год в мае. В следующем месяце подумайте о лилиях, молодой человек. Конечно, если Анна не прогонит вас. Она всех прогоняет, но, может быть, вас решит сохранить.
     - Да, - Кэм попытался улыбнуться, хотя при словах "вас решит сохранить", его сердце перестало биться. - Может быть...
     Поддавшись порыву, он вытащил одну розу и с легким поклоном преподнес старой даме.
     - Ой! - Девичий румянец окрасил морщинистое лицо. - О Господи. Как приятно. Как мило. Ну, будь я на сорок лет моложе, я бы поборолась с Анной за вас. - Она кокетливо подмигнула. - И я бы победила!
     - Не сомневаюсь, - Кэм тоже подмигнул и ухмыльнулся. - Э... передайте привет... сестре.
     - Желаю хорошо провести вечер. Непременно потанцуйте, - добавила старушка, закрывая дверь.
     - Отличная мысль!
     Посмеиваясь, Кэм постучал. Когда Анна открыла дверь, он почувствовал, что готов проглотить ее целиком, - такой сексуальной она выглядела. Кэм решил, что танцы должны начаться немедленно, подхватил ее и закружил по комнате под пульсирующий классический рок. А когда Анна рассмеялась и споткнулась, он резко опрокинул ее, поддержав спину рукой, как в танго.
     - Привет! - Наслаждаясь легким головокружением, Анна засмеялась. - Что ты делаешь?! Ты сбил меня с ног...
     - Чего и добивался. Мне хотелось лишить тебя равновесия - душевного и физического.
     Кэм наклонился, и Анне показалось, что его поцелуй растопил ее, как восковую свечу.
     - Давай-ка опустим занавес, - пробормотала она и, с трудом дотянувшись до двери, захлопнула ее.
     - Молодец, - Кэм медленно поднял ее, продолжая прижимать к себе. - Твоя соседка сказала, что я должен потанцевать с тобой.
     - Так вот что это было! - Анна очень удивилась, что еще не дымится.
     - Это было только несколько пробных па. - Кэм поймал зубами ее нижнюю губу, слегка потянул и отпустил. - Станцуем танго, Анна?
     - Я думаю, танго нам лучше пропустить. - Высвобождаясь из объятий Кэма, Анна прижала руку к сердцу, чтобы не дать ему выскочить из груди. - Ты принес мне цветы! - Она взяла букет и спрятала в нем лицо. - Думаешь, я обожаю розы в бутонах?
     - Да.
     - Ты совершенно прав. - Она засмеялась. - Я поставлю их в воду, а ты пока можешь налить нам вина. Я открыла бутылку. Посмотри на стойке. Бокалы там же.
     - Хорошо. Я... - Кэм увидел сверкающую кастрюльку на плите и деревянное блюдо с разнообразными итальянскими закусками на столе. - Что все это значит?
     - Ужин. - Анна нагнулась к шкафчику в поисках вазы. - Разве Филип не передал тебе, что я звонила?
     - Когда он сказал, что ты позаботишься об ужине, я решил, что у тебя есть какой-то ресторанчик на примете и ты хочешь сама заказать столик. - Кэм схватил фаршированный гриб с блюда, попробовал и блаженно вздохнул. - Я не думал, что ты будешь готовить для меня.
     - Я люблю готовить, - просто сказала она, наполняя водой бледно-розовую вазу. - А кроме того, мне показалось, что будет лучше остаться наедине.
     Кэм судорожно сглотнул.
     - С этим трудно спорить. Так что у нас на ужин?
     - Спагетти со знаменитым красным соусом семейства Спинелли.
     Анна взяла из его рук бокал "Мерло". Ее лицо чуть раскраснелось от жара плиты. На ней было платье цвета спелых персиков, облегающее фигуру, распущенные волосы бешено вились вокруг лица, а губы были почти того же цвета, что и вино.
     Кэм решил, что, если хочет поговорить с ней хотя бы три секунды, то лучше держаться с другой стороны стойки.
     - Аромат бесподобный.
     - На вкус еще лучше.
     Ей показалось, что пульс застучал во всем теле. Один только его взгляд - долгий, напряженный, оценивающий - разбудил в ней нестерпимое желание. Она порывисто выключила пламя под кастрюлькой и, не сводя глаз с Кэма, обошла стойку.
     - Как и я! - Анна отставила свой бокал, затем взяла бокал Кэма и поставила его на стол. Откинув голову, она подняла к нему лицо, медленно улыбнулась. - Попробуй меня...

12

     Когда Кэм шагнул к ней, его кровь уже кипела - бурно, первобытно. Он заглянул в ее глаза, не желая пропустить ни одного изменения, ни одной вспышки чувства.
     - Я собираюсь сделать гораздо больше. Не сомневайся.
     Анна подумала, что иногда необходимо следовать инстинктам и желаниям. А в этот момент все ее желания были сосредоточены на нем.
     - Тебя не было бы здесь сегодня, если бы я сомневалась.
     Ее губы медленно изогнулись, она подняла руку и намотала прядь его волос на палец. Она сможет справиться с ним! В этом она тоже не сомневалась.
     Кэм улыбнулся и положил руки на ее бедра. Это были не тощие бедра манекенщицы, а бедра зрелой женщины. И он хотел именно эту женщину!
     - Анна, ты любишь рисковать?
     - Иногда.
     - Тогда давай бросим кости.
     Одним сильным рывком Кэм прижал ее к себе. Анна задохнулась и еле успела глотнуть воздуха, прежде чем он закрыл ее рот своими губами. Поцелуй был отчаянным, жадным. Тихие мурлыкающие звуки рвались из ее горла, ударяя ему в голову сильнее любого вина.
     Анна вытянула его рубашку из брюк и сунула под нее руки. Ей казалось, что она умрет, если не померится с ним силой немедленно, не почувствует эту плоть под своими ладонями. Она заурчала от удовольствия, разминая, гладя, царапая его спину и грудь, пока кожа не загорелась под ее пальцами, а мускулы не затвердели, как сталь.
     Кэм попытался нащупать "молнию" на ее спине, и Анна засмеялась, задыхаясь, прижавшись губами к его горлу.
     - Здесь нет "молнии", - она сомкнула зубы на его подбородке, не собираясь быть нежной, - ты должен просто снять его.
     - Боже...
     Кэм стянул эластичную ткань с ее плеча и прижался к нему губами, зубами. Страстное желание попробовать на вкус это тело, ее тело, переполняло его.
     Они кружились, как в танце, хотя их шаги обгоняли убаюкивающий ритм прелюдии Шопена, сменившей рок. Кэм сбросил туфли. Анна быстро расстегнула пуговицы его рубашки. У него закружилась голова, и они налетели на дверь спальни. Анна снова засмеялась, но смех перешел в стон, когда Кэм сдернул ее платье на талию. Его дымчато-серые глаза скользнули вниз, голова опустилась, и губы прижались к ее коже над черными кружевами бюстгальтера.
     Когда его язык скользнул ниже, пробуя, поддразнивая, у нее ослабли колени, в голове вспыхнули разноцветные огни. Она знала, знала, что он сможет довести ее до шаткой границы между разумом и безумием! И ей захотелось переступить эту границу, увести его за собой в безумие.
     Желание становилось невыносимым, безжалостным, отчаянно первобытным. И только это желание сейчас было важно для них обоих. Все остальное исчезло.
     Несвязно шепча какие-то слова, Анна стянула с него рубашку и впилась ногтями в эти сильные плечи. Ее руки заметались по широкой груди, ощупывая горящую гладкую кожу. Почувствовав под пальцами шрамы, Анна подумала, что это тело человека, привыкшего рисковать. Рисковать ради победы.
     Быстрым ловким движением пальцев Кэм расстегнул передний крючок бюстгальтера, и ее груди наполнили его жадные ладони. Она была великолепна. Потрясающа. Золотистая кожа, пышная грудь... Он подумал, что такого совершенства не может быть в природе... Однако ее тело было абсолютно реальным - возбуждающим, нежным и упругим, гладким и ароматным. Кэму захотелось спрятаться, утонуть в этом великолепии, но, когда Анна попыталась расстегнуть пуговицу его джинсов, он отрицательно покачал головой.
     - Нет, я хочу тебя в постели, - он сомкнул ее руки у себя на шее и безжалостно впился в губы, - я хочу тебя... подо мной, надо мной, вокруг меня... везде!
     Анна скинула одну туфлю и еле сохранила равновесие, когда они качнулись к кровати.
     - Я тоже хочу тебя...
     Когда они падали на кровать, Анна успела скинуть вторую туфлю, перекатилась и оседлала Кэма. Свет почти померк. Только бледные отблески заходящего солнца проникали в окна, и быстро перемещались тени.
     Анна знала, что такое сексуальное влечение, но ничего, подобного этой примитивной дикой алчности, прежде не испытывала. Ее губы жадно, стремительно блуждали по его лицу, горлу. Он будет принадлежать ей, он уже принадлежит ей! - больше ни о чем, она не могла думать. Она возьмет все, что захочет, и облегчит эту невыносимую жажду.
     Когда она откинулась назад, освещенная таинственным светом заката, у Кэма перехватило дыхание. Он не мог вспомнить, желал ли когда-нибудь чего угодно с такой силой. Желание брать, обладать, владеть неистово нарастало в его кипевшей крови.
     Кэм приподнялся, схватил Анну за волосы одной рукой, рванул назад голову, и ее длинная, чудесная шея ослепила его. Он понял, что эта женщина даст ему все, С ней он сможет иметь все на свете.
     Кэм толкнул ее на кровать, схватил за руки. Получилось грубее, чем хотелось, но он уже задыхался и плохо соразмерял свои силы. Ее глаза потемнели, засверкали... "В таких глазах мужчина может утонуть... и с удовольствием", - подумал он.
     Ее спутанные волосы черным шелком раскинулись по покрывалу цвета темной бронзы. Ее аромат не просто манил, возбуждал, соблазнял - в нем явственно ощущалось требование... приказ.
     "Возьми меня, - казалось, говорила женщина. - Если посмеешь..."
     - Я мог бы съесть тебя живьем, - прошептал он и снова накрыл ее губы поцелуем.
     Кэм удерживал ее, зная, что, если она освободится, все кончится очень быстро, слишком быстро. Да, видит Бог, он хотел быстро! Но он не хотел, чтобы это кончалось... Сейчас Кэм был уверен, что смог бы прожить всю свою жизнь в этой кровати, ощущая под собой дрожащее тело Анны.
     Он почувствовал, как напряглось это тело, когда он втянул ее сосок в рот. Он ласкал ее грудь губами, языком, зубами и, лишь насладившись этим божественным вкусом, освободил ее руки. Теперь она снова могла ласкать его.
     Они катались по кровати, сдергивая друг с друга остатки одежды. Они задыхались, ловили ртом воздух, их восторженные, восхищенные возгласы перемежались тихими стонами. Ощущения сменялись, но каждое из них вело к исступлению. Анна дрожала в его руках, чуть не плача от каждого нового взрыва наслаждения - острого, неожиданного.
     Наконец Кэм понял, что она готова принять его. Ее ногти впились в его спину, тело выгнулось и содрогнулось, достигнув вершины блаженства.
     И они сошли с ума.
     Анне казалось, что она запомнит только это бешеное сражение. Необузданный животный секс, звериное стремление к совокуплению. Ищущие руки соскальзывали с влажных тел, жадные губы искали жадные губы. Она снова испытала оргазм, и в ее крике освобождения, похожем на рыдание, прозвучали триумф и беспомощность.
     Стемнело, но Кэм видел ее. Блеск темных глаз, прекрасные, щедрые губы... Кровь грохотала в его висках, в сердце, во всем теле. Он больше не мог медлить и вонзился в нее.
     Зрение затуманилось, голова закружилась. Соединенные, они замерли на одно лихорадочное мгновение. Он даже не заметил, что его руки нашли ее руки, пальцы переплелись, сжались.
     Затем они словно очнулись и начали двигаться. Все быстрее, настойчивее, яростнее. Их взгляды встретились, и они уже не могли отвести глаз друг от друга. Кэм видел, как ее глаза потемнели, потом ослепли, когда она снова достигла пика наслаждения. Он услышал рвущийся с ее губ стон за долю секунды до того, как прижался к ним, чтобы проглотить этот звук.
     Ее бедра пульсировали, подгоняя его, приближая к вершине. Он вонзался в нее, цепляясь за реальность, как сорвавшийся в пропасть хватается за край обрыва кончиками пальцев. И смотрел, смотрел на нее, еле сдерживая все растущее желание полететь в эту головокружительную глубину. Затем ее тело натянулось, как тетива, потрясенное наслаждением.
     И с эхом ее крика в ушах он перестал сопротивляться.
     Неужели он когда-нибудь сможет шевельнуться? В данный момент Кэм был уверен, что, даже если бы к его виску приставили дуло пистолета, он не тронулся бы с места и принял пулю. По крайней мере, умер бы счастливым человеком!
     "Что может быть лучше, чем лежать вот так, спрятав лицо в волосах Анны? Ничего", - думал Кэм. И если его не будут торопить, то, вполне вероятно, он обретет второе дыхание.
     Музыка снова изменилась. Когда мозги Кэма прочистились настолько, что он смог различить мелодию, он узнал талантливые пассажи Пола Саймона и чуть не задремал.
     - Если ты заснешь на мне, придется сделать тебе больно...
     Кэм с трудом нашел в себе силы на улыбку.
     - Я не собираюсь спать. Я подумываю о том, чтобы снова заняться с тобой любовью.
     - Боже! - Анна погладила его бедра. - Неужели?
     - Да. Если ты дашь мне пару минут.
     - С удовольствием... Только я совсем не могу дышать.
     - О... - Кэм лениво приподнялся на локтях и посмотрел на нее сверху вниз. - Мне очень жаль.
     Она усмехнулась.
     - Ни черта тебе не жаль! Ты доволен собой до безобразия. Но поскольку я тоже довольна, то ничего страшного.
     - Великолепный был секс.
     - Великолепный секс, - согласилась Анна. - А теперь я хочу все-таки сварить спагетти. Если мы собираемся повторить это, нам необходимо топливо.
     Кэм покачал головой - восхищенно и слегка озадаченно.
     - Анна, ты невероятная женщина! Никаких игр, никакого притворства... Я уверен, что ты могла бы заставлять мужч