ам,
на поле, и я не стала ничего предпринимать. Потому что мне было стыдно.
   Перед глазами Финна возникло лицо с  мелкой  газетной  фотографии,  и  он
почувствовал, как в нем закипает ярость. Но постарался говорить спокойно:
   - И тебе не к кому было пойти?
   - Я рассказала Фрэн.  -  Ее  ногти  глубоко  впились  в  ладонь,  но  она
заставила себя расслабить руку. - Прошло  две  недели,  я  больше  не  могла
скрывать это от нее. Она хотела пойти к декану, но я  не  разрешила.  -  Она
смотрела вниз, на свои руки, покраснев от горячего, удушающего  стыда.  -  В
конце концов она силой отвела меня к психоаналитику. Через некоторое время я
постепенно пришла в себя. Я не хочу, чтобы это  влияло  на  всю  мою  жизнь,
Финн. - Теперь она смотрела на него опухшими  горестными  глазами.  -  Я  не
хочу, чтобы это испортило все, что могло бы быть между нами.
   Он боялся ответить - сейчас любые слова прозвучали бы ложью.
   - Дина, я не могу сказать, что это не имеет значения, потому что  это  не
так. - Она опустила взгляд, и он дотронулся до  ее  щеки,  чтобы  она  опять
посмотрела на него. - Потому что я не могу смириться с  мыслью,  что  кто-то
причинил тебе такую боль. И еще потому, что теперь, возможно, ты  не  будешь
доверять мне.
   - Дело не в этом, - быстро отозвалась она. - Дело во мне.
   - Тогда я знаю, как тебе помочь. - Он нежно поцеловал ее в лоб. - Поехали
вместе  в  мою  хижину.  Сейчас.  Сегодня.  За  выходные   мы   сможем   там
расслабиться.
   - Финн, не знаю, могу ли я дать тебе то, что ты хочешь.
   - Мне все равно, что ты можешь мне дать. Гораздо важнее - что  мы  сможем
дать друг другу.

Глава 15

   Дина решила, что Финн называл  свой  дом  хижиной  потому,  что  тот  был
построен из дерева. Это было совсем не такое  примитивное  жилище,  как  она
себе представляла, а  нарядное  двухэтажное  строение  с  верхней  и  нижней
крытыми верандами, которые соединяла открытая лестница. Снаружи  -  кедровые
доски,  посеребренные  погодой  и  временем  темно-синие   ставни.   Высокие
разросшиеся тисовые  деревья  нависали  над  домом,  почти  скрывая  его  от
посторонних глаз.
   Вместо  лужайки  перед  домом  были  разбросаны   камни,   росли   низкие
вечнозеленые  кустарники,  дикие  цветы  и  травы,  выносливые   многолетние
растения. Из земли уже пробивалось несколько отважных крокусов.
   - Твой сад? Как ты этому научился?
   - Я прочел много книжек. - Финн вытащил из багажника их сумки, пока  Дина
стояла на обочине посыпанной гравием дорожки и смотрела  по  сторонам.  -  Я
никогда не знаю, сколько времени буду отсутствовать,  так  что  сеять  траву
было бы непрактично. И мне не хотелось просить кого-нибудь чужого  ухаживать
за лужайкой. Здесь  все  -  только  мое,  -  немного  смущенный  собственным
утверждением, он пожал плечами, - так что  за  несколько  недель  я  посадил
здесь то, что не требует особого ухода.
   - Это красиво.
   Ему очень хотелось, чтобы этот садик ей понравился, вдруг понял Финн.
   - Через месяц-другой он будет выглядеть еще лучше. Пошли в дом. Я разведу
огонь, потом все тебе покажу.
   Дина пошла за ним до двери, погладила рукой подлокотник кресла-качалки.
   - Трудно представить, что ты иногда сидишь здесь,  смотришь  на  камни  и
совершенно ничего не делаешь.
   - Дальше будет легче, - пообещал Финн и Пропустил ее в дом.
   Хижина начиналась с широкой комнаты, над которой  был  надстроен  чердак;
потолок украшала четверка ярких ламп. У одной стены был камин, выложенный из
речных камней, у  другой  -  стеллаж,  плотно  заставленный  книгами.  Стены
медового цвета, как и пол, на котором вперемежку лежали ковры  -  восточные,
французский, английский, индийский. И  еще  -  невероятно!  -  черный  блеск
медвежьей шкуры с настоящей оскаленной мордой и когтями.
   Заметив ее взгляд. Финн усмехнулся.
   - Это был подарок - от приятелей со станции.
   - Он настоящий?
   - Боюсь, что да. - Он подошел к камину, где, как большая  черная  клякса,
распластался медведь. - Я зову его Бруно. Так как не я его подстрелил, то мы
вместе отлично уживаемся.
   - Думаю... это хорошая компания.
   - Главное - он мало ест. - Финн чувствовал, как  она  напряжена  и  почти
дрожит в прохладной комнате. Он хорошо понимал, в чем дело.  Они  уехали  из
Чикаго слишком быстро, и  Дина  не  успела  что-либо  обдумать.  Теперь  она
осталась наедине с ним. - Да, здесь холоднее, чем снаружи.
   - Да. - Дина потерла руки и подошла к  окну,  чтобы  оценить  открывшийся
перед ней вид. Поблизости не было никаких других строений, которые могли  бы
нарушить чистоту панорамы, только раскидистые  тисы  и  еще  не  покрывшиеся
зеленью лиственные деревья. - Не верится, что отсюда до города - всего  один
час.
   - Мне хотелось иметь такое место, куда можно удрать. - Он быстро и  умело
разводил огонь. - И откуда можно быстро вернуться, если что-нибудь случится.
В другой комнате есть телевизор, радио и факс.
   - А, понятно. У тебя постоянная связь  с  комнатой  новостей...  Здорово,
здорово. - Она подошла к камину, где уже потрескивали и  вспыхивали  искрами
дрова.
   - Наверху есть еще один камин. - Он  взял  ее  сумку  и  махнул  рукой  в
сторону лестницы, которая вела наверх.
   На втором этаже была всего  одна  большая  спальня  с  такой  же  простой
меблировкой,  как  и  в  гостиной.  Перед  окном   стояло   двойное   кресло
темно-зеленого цвета, еще одно  кресло-качалка,  низкий  сосновый  столик  и
трехногий  стул.  Блестящая   латунная   кровать,   накрытая   темно-красным
вельветовым покрывалом, располагалась перед небольшим каменным камином.  Еще
в спальне стояли сосновый туалетный столик и большой шкаф.
   - Ванная вон там. - Финн кивком показал на дверь, присев  на  корточки  у
камина.
   Дина с интересом толкнула дверь. И  ошеломленно  замерла  на  пороге,  не
зная, то ли засмеяться, то ли  захлопать  в  ладоши.  Если  во  всей  хижине
царствовала по-деревенски  строгая  элегантность,  то  ванную  комнату  Финн
оформил в театральном духе.
   Огромная  черная  ванна  с   блестящими   кранами   и   бортиком,   уютно
расположенная против широкого окна. Отдельный  душ  в  кабине  из  стекла  и
белого кафеля. Зеркало во всю стену над  раковиной,  а  под  ним  -  длинная
стойка из черного и белого кафеля, похожая на шахматную доску. На ней  стоял
переносной телеприемник экраном к ванне.
   - Вот так ванная!
   -  Если  хочешь  расслабиться,  -  заметил  Финн,  вставая,  -  то   надо
расслабляться по-настоящему.
   - А в спальне нет телевизора? Он открыл дверь  шкафа.  Оттуда,  с  высоты
трех ящиков, смотрел черный глаз телевизора.
   - В шкафу есть коротковолновый приемник. - Она засмеялась,  и  он  махнул
рукой. - Пошли, составишь мне компанию, пока я буду стряпать.
   - Ой, а  ты  забыл  принести  свои  сумки,  -  сказала  Дина,  когда  они
направились вниз.
   - Внизу есть еще одна спальня.
   - А-а... - Ее напряжение рассеялось, но в то же время она ощутила  легкий
укол досады.
   Финн остановился у самой лестницы, повернулся, положил ладони ей на плечи
и нежно поцеловал.
   - Все в порядке?
   На мгновение она замерла, прижавшись к нему лбом.
   - Да, все в порядке.
   И действительно, все было  в  порядке.  Сидя  за  кухонным  столом,  Дина
перемешивала салат, пока Финн  резал  картофель  соломкой.  Снаружи  завывал
холодный  мартовский  ветер,  раскачивал  ветви  кустов,  стучал   в   окна.
Оказалось, что это легко: сидеть, расслабившись, в этой  большой  деревянной
кухне и, пока жарились картошка и цыпленок, смеяться над рассказами Финна  о
его приключениях на рынках Касабланки.
   Кухонный телевизор все время что-то бормотал о событиях в мире, и в  этой
атмосфере они чувствовали себя все ближе и ближе друг другу.
   Комната была теплой и уютной, с темными занавесками на окнах  и  свечами,
мерцавшими на кухонном столе.
   - Замечательно, - произнесла Дина, распробовав цыпленка.  -  Ты  готовишь
так же хорошо, как и Бобби Маркс.
   - И я намного симпатичнее.
   - Ну, у тебя просто, больше  волос.  Похоже,  завтра  будет  моя  очередь
стряпать.
   - Не обязательно. - Он сжал ее пальцы, поднес ко рту и прикоснулся к руке
зубами. - Ты умеешь готовить уху из свежей рыбы?
   - А что, это наше меню на завтра?
   - Если повезет. Может быть, завтра утром нам удастся поймать в озере пару
рыбешек.
   - Утром? - Она моргнула. - Утром мы будем ловить рыбу?
   - Конечно. А как ты думаешь,  зачем  еще  я  тебя  сюда  привез?  -  Дина
захохотала, а Финн покачал головой. - Канзас, ты не  понимаешь  генерального
плана. После того, как мы посидим несколько часов вместе с удочками, поймаем
своих форелей, почистим их...
   - Почистим?
   -  Конечно.  После  всего  этого  ты  не  сможешь  устоять  против  меня.
Возбуждение,  страсть,  стихийная  сексуальность  рыбной  ловли  -  все  это
ошеломит тебя.
   - Или наскучит до безумия.
   - Верь мне. Ничто так не возбуждает кровь в человеке - и в женщине  тоже,
- как соприкосновение с природой.
   - Вот так  план!  -  Она  откинулась  на  спинку  кресла,  чувствуя  себя
удивительно спокойной и уверенной. - И ты всегда удачлив в рыбной ловле?
   Он только усмехнулся и долил ей вина.
   - Хочешь посмотреть, какие у меня блесны?
   - Нет, не думаю. Ты сможешь удивить меня завтра.
   - Я разбужу тебя в пять. Бокал замер в дюйме от ее губ.
   - В пять? Утра?
   - Одевайся потеплее, - предупредил Финн. Дина была уверена, что не сможет
уснуть; она думала, что все волнения прошедшего дня вернутся  к  ней  в  тот
момент, когда в доме  все  затихнет.  Но  как  только  ее  голова  коснулась
подушки, она провалилась в глубокий сон без сновидений. Который был  прерван
трясущей ее рукой.
   Она открыла глаза, заморгала в темноте и закрыла снова.
   - Давай, Канзас, вставай - и за дело!
   - Что, где-то война? - пробормотала Дина в подушку.
   - Где-то плавает рыба, на которой написано твое имя, -  ответил  Финн.  -
Кофе будет готов через десять минут.
   Она села, потирая глаза, и наконец увидела рядом с кроватью его силуэт. И
почувствовала его запах - запах мыла и влажной кожи.
   - Ну почему рыбу надо удить именно на заре?
   - Некоторые традиции священны. - Он наклонился,  безошибочно  отыскав  ее
теплые сонные губы своими. Она вздохнула  в  ответ,  отчего  все  его  мышцы
напряглись, а  он  переключился  на  совсем  другую  разновидность  утренней
активности. - Надень ту длинную рубашку, которую я сказал тебе взять. - Финн
кашлянул и заставил себя быстрее сделать шаг назад, пока не сдался и не влез
к ней под одеяло. - На озере будет холодно.
   Он ушел, а она осталась, свернувшись калачиком, в постели.
   Он плохо выспался.  Неудивительно,  хмуро  подумал  Финн.  Ей  необходимо
время, напомнил он себе. И забота. И терпение. И он  ни  за  что  не  должен
выпустить наружу свою страсть, которая терзала его изнутри. Дина  испугалась
бы, решил Финн, если бы поняла, как сильно он ее хотел.
   Он и сам уже почти боялся этого.

***

   На озере был туман. От легкого бриза его светлые пряди рвались, как вата,
и заглушали звук лодочного мотора.  На  востоке  небо  постепенно  светлело,
серебряное солнце выглядывало из-за дымки, пронизанное радужными лучами. Она
чувствовала запахи воды и сосен, а также мыла из душевой Финна. Дина  сидела
на носу лодки, руки сложены на коленях, воротник куртки поднят.
   - Как красиво! - У нее изо рта вырвалось облачко пара.  -  Кажется,  что,
кроме нас, здесь никого нет на много миль.
   - В Синечвайне полно отдыхающих и туристов. - Он заглушил мотор, и  лодка
тихо закачалась на спокойной, как стекло, воде. - Возможно, даже на озере  у
нас уже есть компания.
   - Здесь так спокойно. - Но она уже услышала  вдалеке  тарахтение  другого
мотора, крик встревоженной птицы и слабое шлепанье воды о корпус лодки.
   - Этим-то и хороша рыбалка. - Бросив якорь, он протянул ей удочку.  -  Ее
нельзя ускорить. Нельзя собрать здесь толпу. От тебя требуется только сидеть
на одном месте, пока твоя голова отдыхает.
   - Пока голова отдыхает, - повторила Дина.
   - Сейчас мы будем удить рыбу самым обыкновенным, проверенным способом,  -
начал он. - Для него требуется  больше  ловкости,  чем  когда  рыбу  заранее
приманивают к месту ловли.
   - Правильно.
   - Пожалуйста, без сарказма. Это искусство.
   - Искусство? В самом деле?
   - Искусство, - продолжал Финн, - состоит  в  том,  чтобы  тихо  ждать  на
поверхности воды, подманить рыбу и потом умело подсечь ее.
   Дина оторвалась от изучения красивых блесен и посмотрела на воду.
   - Не вижу никакой рыбы.
   - Увидишь. Поверь мне. Теперь закидывай удочку. Одним движением руки.
   - Так мой отец всегда говорит о лошадиных подковах.
   - Это так же серьезно. - Он уверенно шагнул на нос.
   - Подковы - это серьезно?
   - О Господи, Дина, неужели ты вообще ничего не понимаешь?  Когда  мужчине
надо расслабиться, перевести дух,  это  еще  не  значит,  что  он  не  хочет
соревнования.
   Она усмехнулась, когда он передвинул ее руки на удилище.
   - Ты понравился бы моему отцу.
   - Похоже, что он разумный человек. Теперь крепко сожми руки,  а  запястья
расслабь. - Он поставил Дину в устойчивое положение, закинул удочку так, что
крючок шлепнулся в спокойную воду с тихим  шлепком.  От  блесны,  словно  по
волшебству, по воде побежали расходящиеся круги, приводя Дину в восторг.
   - У меня получилось! - Сияя от счастья, она посмотрела через плечо Финна.
- Ладно, у тебя получилось, но я тоже помогала.
   - Неплохо. У тебя хорошие задатки. - Теперь он взял свою  удочку,  выбрал
блесну. Бесшумный взмах удилищем, едва заметная рябь на поверхности воды.
   Несмотря на свою радость. Дина ощутила дух соперничества.
   - Я хочу еще раз!
   - Хочешь или нет, тебе придется повторить. Но вначале надо смотать леску.
   Она подняла брови.
   - Я знаю.
   - Медленно, - поучал ее Финн, усмехаясь одними уголками губ  и  показывая
на своей удочке. - Плавно.
   Терпение - это такое же искусство, как и умение закинуть крючок.
   - Так что же, мы просто будем здесь сидеть и то  забрасывать  крючок,  то
сматывать леску назад?
   - Хорошая мысль. Я вполне могу здесь сидеть и смотреть на тебя. Не  такой
уж плохой способ провести  утро.  Теперь,  если  бы  ты  была  мужчиной,  мы
развлекались бы, рассказывая друг другу небылицы - про рыбу и женщин.
   Сосредоточенно наморщив  лоб,  она  опять  забросила  удочку.  У  нее  не
получилось, чтобы блесна вошла в воду беззвучно,  но  Дина  с  удовольствием
прислушалась к победному шлепку.
   - И, по-видимому, именно в таком порядке.
   - Как правило, эти  темы  пересекаются.  Мы  с  Бэрлоу  Джеймсом  однажды
провели здесь шесть часов. Не думаю, что тогда мы сказали  друг  другу  хоть
одно слово правды.
   - Я тоже могу врать.
   - Не-а. С такими глазами у тебя ничего не получится. Но я могу  облегчить
твою задачу: расскажи мне о своей семье.
   - У меня три  брата.  -  Она  не  сводила  глаз  с  поплавка,  готовая  к
решительным действиям. - Двое  старше  и  один  младше.  Старшие  женаты,  а
младший учится в университете. Может быть, мне надо как-то водить  по  кругу
или что-нибудь в этом роде?
   - Нет, просто расслабься. Они все живут в Канзасе?
   - Ага. У моего отца скобяная лавка, и старший брат работает вместе с ним.
Мама заведует бухгалтерией. Что ты делаешь?
   - Вытаскиваю форель,  -  спокойно  ответил  он,  сматывая  леску.  -  Уже
попалась на крючок.
   - Ты уже поймал рыбу? - Дина наклонилась вперед, дернув  свою  удочку.  -
Уже?
   - Ты росла в городе или в предместье?
   - В предместье, - нетерпеливо ответила она. - Как это получилось, что  ты
уже поймал рыбу? Ой, посмотри! - Словно зачарованная, она таращила глаза  на
форель, которую Финн достал  из  воды.  Та  извивалась,  а  набиравшие  силу
солнечные лучи блестели на ее плавниках. Финн положил рыбу в сетку и шлепнул
о корму, а Дина все никак не могла отвести от нее взгляда. - Конечно, у тебя
блесна лучше, чем у меня, - наконец произнесла она, когда Финн извлек крючок
и положил рыбу на лед.
   - Хочешь поменяться?
   Упрямая складка прорезала ее лоб.
   - Нет.
   Она  внимательно  наблюдала,  как  Финн  опять  закинул   удочку.   Потом
решительно смотала леску, поменяла положение и  закинула  с  другой  стороны
лодки - больше с энтузиазмом, чем с умением.
   Финн только ухмыльнулся, глядя на нее, и Дина задрала нос кверху.
   - Ну, расскажи теперь о своей семье.
   - Мне нечего рассказывать. Родители развелись, когда мне было  пятнадцать
лет. Я был единственным ребенком. Они оба адвокаты. -  Он  закрепил  удочку,
чтобы открыть термос с кофе, и наполнил стаканчики для себя и  Дины.  -  Они
очень  цивилизованно  похоронили  друг  друга  под  горами  бумаг  и  решили
разделить все имущество пополам. Меня в том числе.
   - Мне очень жаль.
   - Почему? - просто, без горечи спросил Финн. -  В  семье  Райли  не  было
прочных связей. У каждого из нас теперь своя жизнь, и всех это устраивает.
   - Я не хочу критиковать, но это звучит так ужасно холодно.
   -  Так  оно  и  есть.  -  Он  отхлебнул  кофе,  наслаждаясь  спокойствием
прохладного утра, любуясь отражением солнца на воде. - Но и разумно.  У  нас
нет ничего общего, кроме крови. Зачем притворяться, что это не так?
   Дина не нашлась, что ответить. Она жила далеко от своей семьи, но  всегда
чувствовала с ней связь.
   - Они могли бы гордиться тобой.
   - Уверен, они довольны, что деньги, потраченные на  мое  образование,  не
пропали зря. Не смотри так. - Он вытянул руку и похлопал ее по лодыжке. -  Я
не переживал и  не  расстраивался.  На  самом  деле  это  даже  благоприятно
отразилось на моей карьере. Если у тебя нет  корней,  то  их  не  приходится
обрывать всякий раз, когда получаешь новое задание.
   Возможно, этот взрослый человек уже не нуждался в ее сочувствии, но  Дина
не могла не пожалеть того маленького мальчика, которым он когда-то был.
   - Корни не обязательно должны держать тебя на одном месте, - тихо сказала
она. - Нет, если ты их умеешь пересаживать.
   - Канзас!
   - Да?
   - У тебя клюет.
   -  У  меня...  Ой!  -  Ее  леска  дернулась  снова.  Дина  чуть  было  не
подпрыгнула, и, если бы Финн  не  бросился  вперед  и  не  удержал  ее,  она
наверняка перевернула бы лодку. - Что мне теперь делать? Я забыла.  Подожди,
подожди, - выпалила она до того, как он успел ответить. - Я хочу все сделать
сама.
   Нахмурившись, Дина сосредоточенно наматывала леску на  катушку,  чувствуя
упрямое сопротивление форели. В какой-то момент она поняла, что надо немного
ослабить натяжение. Потом леска опять туго натянулась,  и  дух  соревнования
подавил все остальные мысли и чувства.
   Когда в конце концов Дина неуклюже бросила свой улов в корму лодки, то со
смехом закричала:
   - Моя рыба больше твоей!
   - Возможно.
   Она шлепнула Финна по руке до того, как он успел освободить крючок:
   - Я сама.
   На востоке солнце уже высоко поднялось над горизонтом, а  они  ухмылялись
друг другу, склонившись над пятифунтовой форелью.

***

   Обратно в хижину они вернулись с четырьмя рыбинами.  По  две  у  каждого.
Дина горячо требовала, чтобы они остались, пока кто-нибудь  не  поймает  еще
одну рыбу, но Финн завел мотор. Не надо ловить больше, чем  сможешь  съесть,
сказал он ей потом, разделывая форель.
   - Это было классно! - Дина возбужденно ходила кругами по кухне. - В самом
деле классно. Я чувствовала себя первооткрывательницей. Значит,  на  обед  у
нас будет рыбное блюдо?
   - Конечно. Мы ее поджарим. Подожди, вначале я разведу огонь в гостиной.
   - Я действительно думала, что это будет скучно! - Она ходила  за  ним  по
пятам. - Не имею в виду ничего плохого...  -  Засмеявшись,  Дина  пригладила
волосы рукой. - Но это было так захватывающе, что ли. Не знаю. Я так рада. -
Она опять засмеялась.
   - У тебя хорошо получается. - Финн  добавил  еще  одно  полено,  сидя  на
корточках перед кам