ось  заводить
знакомства. Он избивал меня, а потом  сам  отвозил  в  больницу.  Заботливый
отец.
   - И вы никому ничего не рассказывали?
   - Он был моим отцом, и это была моя жизнь. - Чез поднял руки и уронил  их
на колени. - Кому я мог об этом рассказать?
   Ева тоже никому не рассказывала -  считала,  что  невозможно  говорить  о
таких вещах.
   - Долгое время я ему свято верил - тому, что это справедливо, и что  если
я кому-то расскажу, то наказание будет ужасным. Мне было  тринадцать,  когда
он впервые  меня  изнасиловал.  Он  сказал  мне,  что  таков  обряд,  ритуал
посвящения. Секс - это жизнь, необходимо смириться. Он сказал, что его  долг
и право поставить меня на этот путь. Связал мне руки. Я плакал.
   Чез взял чайник и налил себе еще чаю.
   -  Не  знаю  даже,  можно  ли  назвать  это  изнасилованием.  Ведь  я  не
сопротивлялся. Просто тихонько плакал и покорялся его воле.
   - Это было изнасилование, - тихо проговорила Пибоди.
   - Не знаю... - Чез понял, что не  может  пить  чай,  который  только  что
налил. - Я никому не говорил об этом. Даже когда его посадили за решетку,  я
ничего  не  рассказал  полиции:  просто  не  верил,  что  им  удастся  долго
продержать его в тюрьме. Он был слишком силен и могуществен, и кровь на  его
руках только придавала ему силы. Странно, но моя мать бежала, забрав меня  с
собой, именно из-за секса. Не из-за насилия, не из-за  того,  что  он  ломал
руки маленькому мальчику, не из-за смертей, в которых он  был  повинен.  Это
случилось после того, как она увидела его, склонившегося надо мной, стоявшим
на коленях. Он ее не видел, а я видел. Я видел ее лицо, когда  она  зашла  в
комнату. Она оставила меня там, дала ему закончить  то,  что  он  начал,  но
ночью, когда он ушел, мы бежали.
   - Но она и тогда не обратилась в полицию?
   - Нет. - Чез взглянул на Еву. - Я знаю, о чем вы думаете.  Что,  если  бы
она все рассказала, многие жизни были бы спасены. Но страх -  очень  сильное
чувство. Она хотела лишь одного - выжить. Когда  начался  суд,  я  ходил  на
заседания каждый день. И был уверен, что очень скоро он каким-то  образом..,
просто исчезнет из зала суда. Даже когда сказали, что его посадят в  тюрьму,
я не верил. Ну а потом сменил имя, попытался жить  нормальной  жизнью.  Стал
заниматься тем, что было мне интересно, к чему меня влекло. Но я не позволял
себе с кем-либо сближаться. Во мне жила неутолимая ярость. Я  мог  взглянуть
на человека и возненавидеть его только потому, что  он  казался  счастливым.
Или грустным. Я ненавидел людей за их безоблачное существование! И  так  же,
как отец, не мог подолгу жить на одном месте. Когда я понял, что снова думаю
о самоубийстве - причем думаю спокойно,  серьезно,  -  я  испугался  и  стал
искать помощи у психиатров.
   Он наконец снова улыбнулся.
   - Тогда я не догадывался, что я сделал первый шаг к новой жизни. Я  сумел
понять, что ни в чем не виноват, сумел простить мать. Но ярость все еще жила
во мне, таилась в глубине души. И тогда я встретился с Исидой.
   - Потому что заинтересовались оккультизмом? - подсказала Ева.
   - Потому что начал изучать его. Это входило в программу  психотерапии.  -
Чез задумался и покачал головой. - Вы не представляете, каким  я  был  в  то
время злым и грубым. Любая религия казалась мне отвратительной, я  ненавидел
все то, во что верила Исида. А она была так прекрасна,  так  светла...  И  я
ненавидел ее за это! Однажды она уговорила меня прийти на службу, посмотреть
на то, что вы видели вчера вечером. Я считал себя ученым. И решил, что пойду
туда, чтобы доказать,  что  все  это  -  лишь  замшелые  слова,  повторяемые
легковерными дураками. Так же как и то, что исповедовал  мой  отец,  -  лишь
оправдание желания причинять боль и властвовать.
   - И вы пошли туда?
   - Да. Я стоял в стороне и молча злился. Я ненавидел присутствующих за  их
простоту и преданность. Ведь такие же взгляды  были  у  людей,  собиравшихся
послушать моего отца. Я не хотел иметь ничего общего ни  с  ними,  ни  с  их
верой, но что-то влекло меня туда снова и снова. Трижды я возвращался туда и
наблюдал за происходившим, и  тогда-то  я,  сам  того  еще  не  зная,  начал
выздоравливать. В ночь весеннего равноденствия Исида пригласила меня к  себе
домой. Когда мы остались вдвоем, она сказала, что узнала меня. Меня охватила
паника: я так старался похоронить все, что было связано с отцом. Правда, она
сказала, что имеет в виду прошлую жизнь, но по ее глазам я  понял:  она  все
знает. Она знала, кто я и откуда. И сказала, что у меня дар  врачевания,  но
что я открою его в себе, как только вылечусь сам.  А  потом  она  соблазнила
меня.
   Чез рассмеялся, тепло и искренне.
   - Представьте, как я был удивлен,  когда  эта  красавица  повела  меня  в
спальню! Я шел за ней, как щенок, снедаемый одновременно желанием и страхом.
Она  была  моей  первой  женщиной.  И   единственной.   В   ночь   весеннего
равноденствия ярость, с которой я жил, начала уходить.
   Чез снова задумался и некоторое время молчал.
   - В какой-то момент я понял, что она любит меня.  И  это  чудо  заставило
меня поверить в другие чудеса. Я стал викканином, вошел в  общину.  Научился
лечить себя и других. Единственный человек, которому я  когда-либо  причинял
вред, это я сам. Но я лучше, чем Исида, обладающая даром прозрения,  понимаю
искушения - такие, как насилие, себялюбие, власть...
   Ева чувствовала, что верит ему. Но в его прошлом так  много  совпадало  с
тем, что выпало ей, что она боялась доверять своей интуиции.
   - Вы приложили немало усилий, чтобы скрыть, кто ваш отец, - заметила она.
   - А вы бы как поступили?
   - Алиса знала, кто вы?
   - О нет. Алиса была сама невинность, и в ее жизни не было  Дэвида  Бейнза
Конроя. Пока она не встретила Седину Кросс.
   - Но Кросс умна и мстительна. Как вы думаете, если  бы  она  узнала  вашу
тайну, то могла бы, используя Алису, вас шантажировать? Если бы члены  вашей
общины знали вашу историю, стали бы они вам доверять?
   - Поскольку это никогда не проверялось, ответа у меня нет. Естественно, я
предпочел бы не распространяться о своем прошлом.
   - В ночь, когда была убита Алиса, вы были здесь?
   Вдвоем с Исидой?
   - Да. И были здесь же, вдвоем, в ночь,  когда  убили  Лобара.  Вам  также
известно, где я находился во  время  последнего  убийства.  И  еще  одно,  -
улыбнулся он. - Я не сомневаюсь, что ради меня Исида  может  солгать.  Но  я
знаю совершенно точно: хоть она и может жить с сыном убийцы, она никогда  не
стала бы жить с убийцей. Это противоречит ее естеству.
   - Она вас любит?
   - Да.
   - А вы любите ее..
   - Да. - Внезапно в глазах его  промелькнул  ужас.  -  Неужели  вы  можете
подозревать Исиду? Вы же знаете, как она любила Алису, заботилась о ней, как
мать о своем ребенке. Она никому не может причинить зла.
   - Мистер Форт, зло может причинить любой, - твердо сказала Ева.
   - Вы по-прежнему думаете, что он в этом замешан? - спросила Пибоди, когда
они спускались по лестнице.
   -  Я  обязана  смотреть  правде  в  глаза.  В  его  семье  бывали  случаи
неадекватного поведения. Он отлично знает  химию,  прекрасно  разбирается  в
галлюциногенах и травах. У него нет алиби. Он был знаком с  Алисой  довольно
близко. Если бы она узнала тайну, которую он хранил столько лет,  это  могло
бы причинить общине непоправимый вред.
   Ева остановилась и принялась барабанить пальцами по перилам.
   - У Чеза достаточно оснований ненавидеть Седину Кросс и ее  приспешников;
возможно, он стремится наказать их. Стремится, поскольку не  может  наказать
отца. Он находился рядом с Вайнбургом перед тем, как тот  побежал;  Чез  мог
побежать в обход и убить его. Итак, мотивы и возможности  имеются,  а  также
есть основания предполагать в нем склонность к насилию.  -  -  У  него  было
кошмарное детство, - но он сумел стать  порядочным  человеком,  -  возразила
Пибоди. - Вы не можете осуждать его за то, что совершил его отец.
   Ева смотрела в пустоту, пытаясь отогнать от себя собственных демонов.
   - Я не осуждаю его, Пибоди. Я просто рассматриваю все возможности. -  Ева
повернулась к подчиненной. - Вот о чем подумайте.  Если  бы  Алиса  знала  о
прошлом Чеза и рассказала  бы  все  Фрэнку,  он  бы  потребовал,  чтобы  она
немедленно прекратила всякое общение с  этими  людьми.  И  он  скорее  всего
встретился бы с Фортом и пригрозил бы: мол, если  тот  не  оставит  в  покое
Алису, он раскроет его тайну.  Когда  арестовали  Конроя,  Фрэнк  работал  в
отделе по расследованию убийств, а память у него была уникальная.
   - Да, но...
   - Меня беспокоит еще одно. Незадолго до гибели  Алиса  переехала  в  свою
квартиру. Она продолжала работать у Исиды, но больше не жила  здесь.  Почему
она уехала отсюда, если была так напугана?
   - Не знаю, - вынуждена была ответить Пибоди.
   - Ее мы спросить, увы, не  можем.  -  Ева  взглянула  в  окно  и  увидела
стоявшего у ее машины парнишку. - Черт возьми!
   Она помчалась вниз, прямо к Джеми.
   - Ну-ка отойди немедленно! Это машина полиции!
   - Это не машина, а развалюха, - поправил он, усмехнувшись. - Город отдает
своим защитникам лучшее дерьмо со своих помоек! Мне кажется, детектив вашего
уровня заслуживает чего-нибудь попристойнее.
   - Когда я в следующий раз буду общаться с начальником полиции,  я  сообщу
ему твое мнение. Что ты здесь делаешь?
   - Просто гуляю. - Он снова усмехнулся. - Да, спасибо за  парня,  которого
вы ко мне приставили. Он очень хорош. - Джеми сунул руки в карманы. -  Но  я
лучше.
   - Почему ты не в школе?
   -  Лейтенант,  не  трудитесь  сообщать  об  этом  в  комиссию  по   делам
несовершеннолетних. Сегодня суббота. Черт, ну когда она научится следить  за
календарем?
   - А почему же ты  тогда  не  шастаешь  вместе  со  своими  приятелями  по
торговым центрам?
   - Терпеть не могу торговых центров. Все это - вчерашний день.  Кстати,  я
видел вас по ящику.
   - Хочешь попросить автограф?
   - Если вы поставите его на чеке. - Он взглянул на магазин. -  А  колдунья
сегодня очень активна. Что, распродажу решила устроить?
   Ева оглянулась и заметила входивших в магазин посетителей.
   - Ты видел ее раньше?
   - Да, несколько раз, когда следил за Алисой.
   - Что-нибудь интересное замечал?
   - Не-а. Здесь все всегда ходят одетыми. - Он скорчил уморительную рожу. -
Но надежды я не теряю. Я читал кое-что про виккан и знаю, что вообще-то  они
любят бегать нагишом. Да, чуть не забыл: как-то раз  видел,  как  эта  Исида
вышвырнула одного мужика из магазина.
   - Неужели? - Это Еву заинтересовало. - За что?
   - Понятия не имею, но разозлилась она страшно. Сначала они ругались, и  я
думал, она его в  порошок  сотрет.  Особенно  после  того,  как  он  на  нее
накинулся.
   - А он накинулся?
   - Ага. Я даже подумал, не прийти ли ей на помощь, хоть она была его  раза
в полтора выше. Все равно - нельзя на женщин нападать.  Но  она  ему  что-то
сказала - и он сразу ретировался. Выскочил как ошпаренный.
   - Как он выглядел?
   - Тощий такой, невысокий. На несколько лет старше меня.  Волосы  длинные,
темные. Лицо узкое, рот клыкастый. Глаза красные. Был  в  черной  коже,  без
рубашки. На руках - татуировки, но я их не разглядел - далеко было. -  Джеми
одарил Еву улыбкой. - Он вам кого-то напоминает, да?  Когда  он  выбежал  из
магазина, вид у него был не такой боевой.
   "Лобар", - догадалась Ева и  обменялась  взглядами  с  Пибоди.  Мальчишка
описал его очень подробно, почти профессионально.
   - А когда это было?
   - За день... - Голос у него дрогнул, и он откашлялся. - За день до смерти
Алисы.
   - А что Исида делала, когда Лобар ушел?
   - Она куда-то позвонила. Минут через пять появился тот тип, который с ней
живет. Они о чем-то поговорили, она повесила табличку "Закрыто", и они  ушли
в заднюю комнату. Зря ко мне не обратились, - добавил он. - Я бы  мог  сесть
кожаному на хвост.
   - Пора тебе прекращать  следить  за  людьми,  Джеми.  Им  это  обычно  не
нравится.
   - Люди, за которыми я слежу, меня не видят. Я чисто работаю.
   - Ты думал, что и взломщик из тебя отличный, - напомнила мальчику  Ева  и
заметила, что он покраснел.
   - Это было совсем другое!  Слушайте,  тот  парень,  которого  зарезали  в
гараже, он же был на прощании с Алисой? Это наверняка связано с ней и с этим
ублюдком Лобаром! По-моему, я имею право знать правду.
   - Ты требуешь от меня отчета о ходе расследования?
   - Ага. - Он посмотрел куда-то вверх, на  небо.  -  Так  как  продвигается
расследование?
   - Продвигается, как надо, - ответила Ева. - А теперь исчезни.
   - Я имею право знать! - настаивал он. - Я родственник жертвы.
   - Ты внук полицейского, - напомнила ему Ева. - И ты отлично знаешь, что я
тебе ничего не скажу. Кроме того, ты несовершеннолетний. Я не обязана  перед
тобой отчитываться. Иди поиграй, мальчик, не  то  я  велю  Пибоди  задержать
тебя. Джеми стиснул зубы.
   - Я не ребенок! И если вы не сможете справиться  с  убийцей  Алисы,  этим
займусь я! Ева схватила его за рукав.
   - Послушай, парень, не переходи границы, - сказала она  тихо,  глядя  ему
прямо в глаза. - Ты хочешь справедливости? Ты  ее  получишь.  Я  восстановлю
справедливость. А если ты хочешь мести, я посажу тебя за  решетку.  Вспомни,
чему  посвятил  свою  жизнь  Фрэнк,  вспомни,  кем  была  Алиса,  и  подумай
хорошенько. А теперь убирайся.
   - Я их любил. - Джеми вырвался, но Ева успела заметить блеснувшие  в  его
глазах слезы. - Идите к черту с вашей справедливостью! Идите вы все к черту!
   Он бросился бежать, и она  не  стала  его  удерживать.  Ругался  он,  как
взрослый, а слезы - детские.
   - Мальчишка очень переживает, - прошептала Пибоди.
   - Знаю. - "Можно подумать, что я не переживаю", - добавила Ева про  себя.
- Проследите за ним, хорошо? Просто чтобы удостовериться, что с  ним  ничего
не случилось. Минут тридцать, пока он не успокоится. Потом свяжитесь со мной
по рации. Я подъеду и вас заберу.
   - Вы хотите поговорить с Исидой?
   - Ага. Надо выяснить, о чем они с Лобаром беседовали. Да, Пибоди,  будьте
очень внимательны. Джеми паренек сообразительный. Если он вычислил  человека
Рорка, то может вычислить и вас.
   - Думаю, несколько кварталов я его проведу, - усмехнулась Пибоди.
   Поручив Джеми заботам своей помощницы, Ева отправилась в "Путь души". Там
пахло ладаном и горячим воском. Лучи октябрьского солнца  играли  на  гранях
кристаллов.
   Взгляд, которым встретила ее Исида, нельзя было назвать приветливым.
   - Вы уже побеседовали с Чезом, лейтенант?
   - Да. И  хотела  бы  немного  поговорить  с  вами.  Исида  повернулась  к
покупателю, который спросил ее о травяном сборе, улучшающем память.
   - Кипятите пять минут, а потом процедите. Пейте  каждый  день  не  меньше
недели. Если не поможет, скажите мне. - Она снова повернулась к Еве.  -  Как
видите, время не самое подходящее.
   - Я вас не задержу. Мне хотелось бы знать, зачем к вам приходил Лобар  за
несколько дней до того, как ему перерезали горло.
   Ева говорила негромко, но было ясно: без ответа она  не  уйдет.  Говорить
здесь или удалиться куда-то - это она предоставляла решать Исиде.
   - Не думаю, что я не правильно оценила вас, - тихо проговорила  Исида.  -
Но в последнее время я стала сомневаться в себе. - Она подала знак  девушке,
которую Ева видела вчера на церемонии.  -  Пойдемте.  Покупателями  займется
Джейн, но я бы не хотела оставлять ее одну надолго. Она работает в  магазине
совсем недавно.
   - На месте Алисы?
   - Места Алисы занять не может никто, - отрезала Исида.
   Они зашли в помещение, служившее, очевидно, и складом,  и  кабинетом.  На
пластиковых полках были расставлены свечи,  банки  с  травами,  бутылочки  с
разноцветными жидкостями. На небольшом столике стоял  компьютер  -  одна  из
последних моделей.
   - Очень современное оборудование, - заметила Ева.
   -  Мы  не  отвергаем  достижений  науки,  лейтенант.  Мы  адаптируемся  к
современным условиям и используем то, что нам удобно. Так было всегда. - Она
указала Еве на стул с высокой резной  спинкой,  сама  же  села  в  кресло  с
подлокотниками в форме крыльев. - Вы сказали,  что  не  задержите  меня.  Но
прежде всего я хочу знать; оставите ли вы Чеза в покое?
   -  Моя  задача  -  раскрыть  дело,  а  не  оберегать  подозреваемого   от
неприятностей.
   - Как вы можете его подозревать?! - Исида наклонилась  к  Еве.  -  Вы  же
лучше многих понимаете, через что ему пришлось пройти.
   - Если его прошлое имеет отношение к настоящему...
   - А ваше? - спросила Исида, строго взглянув на собеседницу. - Тот кошмар,
который вам пришлось пережить, - это пошло вам во благо или во вред?
   - Мое прошлое - мое личное дело, - нахмурилась Ева.  -  И  вам  про  него
ничего не известно.
   - То, что я знаю, приходит ко мне как озарение.  В  некоторых  случаях  -
очень яркое. Я знаю, что вы страдали и были невинны.  Так  же,  как  Чез.  Я
знаю, что в душе вашей  остались  незаживающие  раны,  вас  порой  одолевают
сомнения. И его тоже. Я знаю, что вы пытаетесь найти мир  в  своей  душе.  -
Внезапно голос ее изменился, стал ниже, глаза смотрели куда-то  вдаль.  -  Я
вижу комнату... Она  маленькая,  холодная,  горит  красная  лампа.  Избитый,
истекающий кровью ребенок забился в угол. Боль невыносимая,  нестерпимая.  И
еще я вижу мужчину. Он весь в крови. Его лицо...
   - Прекратите! - Сердце Евы бешено колотилось, ей стало трудно дышать.  На
мгновение она снова очутилась там, почувствовала себя  ребенком,  воющим  от
боли, с руками, залитыми кровью. - Будьте вы прокляты!
   - Извините меня. - Исида приложила руку к груди, и рука  эта  дрожала.  -
Очень прошу, извините. Я так никогда не  делаю.  Сейчас  я  позволила  гневу
взять верх. - Она прикрыла глаза. - Я очень виновата перед вами.

Глава 17

   Еве хотелось вскочить со стула и куда-то побежать, хотелось  стряхнуть  с
себя страшные воспоминания. Но она постаралась взять себя в руки.
   - Я понимаю, - проговорила она ледяным тоном,  -  что  вы  обладаете  так
называемыми повышенными  парапсихологическими  способностями.  Этот  феномен
наука изучает. У меня на столе сейчас как раз лежит доклад на  эту  тему.  У
вас несомненный талант, Исида. Примите мои поздравления. Только не лезьте ко
мне в душу.
   - Не буду. - Она смотрела  на  Еву  с  искренним  состраданием  и  видела
гораздо больше, чем ожидала увидеть. - Я могу лишь вновь принести  вам  свои
извинения. Я виновата, не смогла сдержаться.
   - Я понимаю, довольно трудно сдерживать себя, когда злишься.  Когда  тебе
угрожают. Когда видишь чью-то слабость и можешь ею воспользоваться.
   Исида вздохнула. Ее все еще била дрожь -  не  только  от  того,  что  она
увидела, но и от того, что сделала.
   - Это не мой путь. Это противоречит догматам моей веры.  -  Она  поднесла
руки к глазам и потерла пальцами веки. - Я отвечу на ваши вопросы. Вы хотели
узнать про Лобара?
   - За день до смерти  Алисы  вас  видели  вместе  в  магазине.  Вы  с  ним
ссорились?
   - Ссорились? - Исида уже взяла себя в руки. - Я бы это так  не  называла.
Да, он был здесь, и мы разговаривали.
   - О чем?
   - В основном об  Алисе.  Этот  юноша  стоял  на  неверном  пути,  он  был
преисполнен сознания собственной значительности. Считал себя могущественным.
Но это было не так.
   - Алисы здесь не было? Она в тот день не работала?
   - Нет. Я посоветовала ей провести некоторое время с  семьей,  постараться
сблизиться с родными. Тем более что умер ее дед. Кстати,  именно  поэтому  я
уговорила ее уехать от меня и снять себе квартиру. Я  просила  ее  несколько
дней не приходить, а Лобар надеялся найти ее  здесь.  Думаю,  его  никто  не
посылал,  он   пришел   по   собственному   желанию.   Может   быть,   чтобы
самоутвердиться.
   - И вы о чем-то спорили?
   - Да. Он сказал, что я не смогу ее спрятать,  что  ей  не  скрыться.  Она
якобы нарушила закон - тот закон, которому подчиня