- Вы снимаетесь у него регулярно?
     - Третий раз за этот год. Вообще-то он чокнутый, но умеет управляться с камерой и к натурщицам не пристает.
     Ева обернулась к вышедшей из лифта Пибоди. При виде лежащего на полу огромного мужчины Делия широко раскрыла глаза, но к начальнице подошла бодро.
     - Лейтенант, я получила нужные данные.
     - Подожди минутку. Турмалин, сообщите сержанту свои данные, адрес и контактный телефон. Потом можете уйти. Если понадобится, мы свяжемся с вами.
     - Да уж, я, пожалуй, пойду. Сегодня он снимать уже не будет.
     - Решайте сами. Следующий! - указала Ева на молодого человека.
     - Динго Уилкенс.
     - Динго?
     - Вообще-то Роберт Льюис Уилкенс, но...
     - Достаточно. Что в той комнате? - спросила Ева, показав на дверь.
     - Гардеробная.
     - Вот и отлично. Идите туда. Сидите и ждите. Теперь вы, - повернулась она к женщине. - Ваше имя?
     - Лайза Блю.
     - О боже, у кого-нибудь здесь есть нормальные имена? Отправляйтесь вместе с этой дикой собакой динго.
     Оба торопливо вышли, а тем временем Хастингс дотянулся до своей камеры и навел на Еву объектив.
     - Что это вы делаете?
     - Фотографирую вас. Сильное лицо. Хорошая фигура. Выразительная поза. - Он опустил аппарат и растянул губы в улыбке. - Я назову этот портрет "Полицейская сука".
     - Я рада, что вы восстановили дыхание. Может, попробуете встать?
     - А вы снова будете пинать меня в пах?
     - Если понадобится. Садитесь в кресло, - предложила Ева и подвинула к себе табурет.
     Хастингс с трудом поднялся, не расставаясь с камерой, захромал к красному креслу и плюхнулся в него.
     - Вы помешали мне. Я работал.
     - А теперь работаю я. Какая у вас камера?
     - "Райзери 5М". А вам-то что?
     - Вы пользуетесь ею постоянно?
     - О господи, смотря для чего. В некоторых случаях применяю "Борнейз 6000". Когда есть настроение, вытаскиваю "Хассельблад 21". Вы что, пришли за лекцией по фотографии?
     - А "Хайсермен Диджи Кинг"?
     - Кусок дерьма. Для любителей. О боже...
     - Послушайте, Хастингс, - небрежно сказала Ева, - вам действительно нравится таскаться за людьми? Преследовать красивых женщин и фотографировать их?
     - Я фотограф. Этим и занимаюсь.
     - Вас дважды задерживали за преследование.
     - Чушь! Дерьмо! Черт побери, я художник! - Он наклонился вперед. - Послушайте, они должны были сказать мне спасибо за то, что я счел их интересными. Разве роза выдвигает обвинение против поэта, который запечатлел ее образ?
     - Может быть, вам следовало бы щелкать цветы?
     - Моя специальность - лица и фигуры. И я не "щелкаю", а создаю образы. - Он презрительно махнул рукой. - В первом случае я заплатил штраф, во втором - привлекался к общественным работам. Но в обоих случаях мои портреты обессмертили этих глупых и неблагодарных женщин.
     - Значит, именно этого вы и ищете? Бессмертия?
     - Оно мне и так обеспечено. - Хастингс пристально посмотрел на Пибоди, одним движением навел камеру и спустил затвор. - Пехотинец, - сказал он и сделал еще один снимок, прежде чем Делия успела моргнуть. - Хорошее лицо. Прямое и открытое.
     - Я думаю, мне следовало немного втянуть щеки. Вот так, - продемонстрировала Пибоди. - От этого скулы кажутся выше, а...
     - Бросьте. Прямота облагораживает.
     - Но...
     - Прошу прощения. - Ева, до сих пор проявлявшая героическое терпение, подняла руку. - Вернемся к нашим баранам.
     - К каким баранам? К бессмертию? - Хастингс пожал плечами, напоминающими горы. - Оно у меня и так есть. Более того, я его дарю. Художник и его модель! Эта связь более интимна, чем секс и родственные узы. Ее можно назвать духовной интимностью. Ваш образ, - сказал он, постукивая пальцем по камере, - становится моим образом. Мое зрение и ваша реальность, совпавшие во времени.
     - Угу... И вы выходите из себя, когда люди не понимают и не ценят того, что вы им предлагаете?
     - Конечно, выхожу. Люди - идиоты. Болваны. Все как один.
     - Значит, вы тратите свою жизнь на то, чтобы обессмертить идиотов и болванов?
     - Да. И делаю их лучше, чем они есть.
     - А что они дают вам?
     - Удовлетворение.
     - В чем же заключается ваш метод? Вы снимаете их в студии, в профессиональной обстановке?
     - Иногда. А иногда брожу по улицам и ищу лицо, которое меня вдохновит. Но для того, чтобы прожить в этом продажном мире, приходится идти на компромиссы. Делать портреты на заказ, снимать свадьбы, похороны, детей и так далее. Но я предпочитаю работать со свободными руками.
     - Где были ваши руки и все остальное вечером восьмого августа и утром девятого?
     - Какого черта?! Откуда я знаю?..
     - Подумайте как следует. Позавчерашний вечер, начиная с девяти часов.
     - Работал. Здесь и у себя в квартире. Делал монтаж. Глаза человека. Глаза с момента рождения до момента смерти.
     - Интересуетесь смертью?
     - Конечно. Без нее жизни не бывает.
     - Вы работали один?
     - Абсолютно.
     - После девяти с кем-нибудь разговаривали, кого-нибудь видели?
     Хастингс оскалил зубы.
     - Я уже сказал, что работал . Терпеть не могу, когда меня отвлекают!
     - Значит, вы были здесь один. Весь вечер. Допоздна.
     - Вот именно. Думаю, я работал примерно до полуночи. На часы не смотрел. Возможно, выпил, а потом принял горячую ванну, чтобы расслабиться и уснуть. Лег в постель около часа.
     - Хастингс, у вас есть транспортное средство?
     - Не понимаю вопроса. Конечно, есть. Мне же нужно ездить в город. Или, по-вашему, я должен зависеть от общественного транспорта? У меня есть машина и четырехместный фургон, который используется в случаях съемок на местности, когда требуются помощники и оборудование.
     - Когда вы впервые встретились с Рэйчел Хоуард?
     - Это имя мне незнакомо.
     Ева встала и подошла к Пибоди:
     - Квитанции!
     Пибоди тут же перестала втягивать щеки.
     - Две. Она дважды пользовалась кредитной карточкой, совершая небольшие покупки. В июне и в июле.
     - О'кей. Теперь допроси тех двоих. Напугай их как следует.
     - Это мое любимое занятие.
     Ева вернулась к табуретке.
     - Рэйчел Хоуард являлась вашим постоянным покупателем. Вы должны ее помнить. Хастингс фыркнул:
     - Я не имею дела с какими-то дурацкими покупателями! Нанимаю для этого других!
     - Может быть, это освежит вашу память. - Ева достала любительский снимок, сделанный в круглосуточном магазине, и протянула его Хастингсу.
     Последовала заминка. Очень короткая, но Ева ее заметила.
     - Хорошее лицо, - небрежно сказал он. - Открытое, наивное, юное. Но я ее не знаю.
     - Не правда. Вы узнали ее.
     - Я ее не знаю, - повторил Хастингс.
     - Попробуйте еще раз. - Не сводя с фотографа глаз, Ева протянула ему посмертный портрет.
     - Почти гениально, - пробормотал он. - Почти... - Хастингс встал и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть фотографию. - Композиция, ракурс, нюансы... Юность, свежесть и открытость еще присутствуют, но она мертва.
     - Почему вы так говорите?
     - Я иногда фотографирую мертвых. Люди, присутствующие на похоронах, хотят сохранить о них память. Так что смерть я знаю. - Он опустил фотографию и внимательно посмотрел на Еву. - Вы думаете, я убил эту девушку? Действительно так думаете? Ради чего?
     - Скажите сами. Мне ясно одно: вы знали Рэйчел.
     - Ее лицо мне знакомо. - Он снова посмотрел на портрет и облизал губы. - Но лиц так много... Она похожа на... Я видел ее раньше. Где-то видел...
     Хастингс подошел к креслу и грузно опустился в него.
     - Я где-то видел ее лицо, но эту девушку не знаю. Зачем мне убивать незнакомого человека, если меня раздражают многие, но при этом все они живы и здоровы?
     По мнению Евы, это был чертовски хороший вопрос.

***

     Она билась с Хастингсом еще пятнадцать минут, потом на время оставила его в покое и взялась за молодого помощника.
     - О'кей, Динго, чем вы занимаетесь у Хастингса?
     - Я-я-я-я-я...
     - Перестаньте. Дышите. Вдох - выдох. Вдох - выдох...
     Динго втянул в себя воздух и зачастил:
     - Я работаю помощником фотографа в студии и на натурных съемках. Я-я-я... - Ева погрозила юноше пальцем, и он снова судорожно вздохнул. - Я готовлю камеру, расставляю прожекторы, приношу мебель - в общем, делаю все, что ему нужно.
     - Как давно вы у него работаете?
     - Две недели. - Динго с опаской посмотрел на дверь, за которой ждал Хастингс. Потом наклонился к Еве и понизил голос до шепота:
     - Большинство его помощников долго не выдерживает. Я слышал, что мой предшественник проработал у него всего три часа. А рекордный срок - шесть недель.
     - Как вы думаете, почему?
     - Потому что он чокнутый. Термоядерный. Если что-то не по нему, он сразу вскипает. И тогда - берегись.
     - Он склонен к насилию?
     - Я видел, как на прошлой неделе он бился головой о стену.
     - А видели, как он бил кого-нибудь другого?
     - До сих пор не случалось, но я слышал, как во время натурных съемок он угрожал бросить какого-то парнишку под автобус. Впрочем, не думаю, что он мог бы сделать это.
     - Вы видели здесь эту девушку? Лично или на фотографиях?
     Динго посмотрел на снимок:
     - Нет. Она не в моем вкусе.
     - Что?
     - С этой девушкой не сходишь на вечеринку.
     - Значит, что она во вкусе Хастингса?
     - Думаю, да. Сомневаюсь, что он вообще посещает вечеринки. Но такие лица ему нравятся.
     - Динго, у вас есть какое-нибудь транспортное средство?
     Он посмотрел на Еву снизу вверх.
     - Мотороллер.
     - Я имею в виду транспортное средство с дверью.
     - Нет. - Эта мысль заставила его улыбнуться. - Но водить я умею. Это одна из причин, почему меня взяли сюда. Я могу возить Хастингса на натурные съемки и прочее дерьмо. - Динго помолчал, а потом мрачно посмотрел на фотографию. - Он ведь никого не бросил под автобус, правда?
     - Насколько я знаю, нет. Что вы делали позавчера вечером?
     - Наверно, гулял.
     - А где именно?
     - Гм-м... Не помню. Я просто... - В полумраке его глаза казались круглыми от страха, лицо побелело. - О боже... О господи... Вы меня подозреваете?
     - Почему вы не хотите сказать, где были, что делали и с кем?
     - Я-я-я... Черт побери, мы с Лузом, Бриком и Джазом немного поторчали дома у Брика, а потом пошли в клуб "Пятно", где часто бываем. Потом Луз здорово набрался, и мы отвезли его домой. Сколько тогда было? Что-то около часу. После этого мы еще немного погуляли, а потом я пошел домой и завалился спать.
     - У этих ваших приятелей есть настоящие имена?
     - Да... Конечно...
     - Назовите их сержанту, а заодно продиктуйте свой адрес. Потом можете идти.
     - Могу идти? Идти? - На его лице сменилась целая гамма чувств: сначала потрясение, потом подозрение, облегчение и наконец разочарование. - Значит, мне не нужно обращаться к адвокату или делать что-нибудь в этом роде?
     - Нет, Динго. Просто постарайтесь не уезжать из города. А если уедете, то поставьте нас в известность.

***

     С Лайзой Блю, которая оказалась специалистом по прическам и гриму, Еве пришлось пройти через то же минное поле. Стоило ей повернуться к Лайзе, та застучала зубами, и Ева тяжело вздохнула.
     - Послушайте, Лайза, вы чувствуете себя в чем-то виноватой?
     - Ну... На прошлой неделе я обманула своего бойфренда...
     - Я не собираюсь вас за это арестовывать. Как давно вы работаете у Хастингса?
     - Гм-м... Понимаете, я работаю по договорам. Имею дело со многими фотографами, занимаюсь прическами и гримом на свадьбах... Хастингсу нравится моя работа, и он приглашает меня на съемки уже около года. - Она жалобно посмотрела на Еву. - А что?
     - Кто покупает косметику?
     - У меня есть собственный набор, но у Хастингса тоже имеется кое-какой запас. Он очень привередливый. Впрочем, все они такие.
     - А продукция фирмы "Бэрримор" у него есть?
     - Конечно. Это отличный грим.
     - Вы когда-нибудь имели дело с этой девушкой? - спросила Ева, протягивая ей снимок Рэйчел Хоуард.
     Лайза поджала губы.
     - Не думаю. Обычно я использую яркую розовую губную помаду. Если бы я пользовалась упомянутой вами продукцией фирмы "Бэрримор", то взяла бы "Ферст Блаш" или "Спринг Роуз". Посмотрите на ее губы. Форма неплохая, но ее нужно слегка подчеркнуть. И выделить глаза. Впрочем, ее лицо кажется мне знакомым. Не знаю, откуда...
     Лайза осеклась и бросила фотографию, словно она жгла ей руки.
     - Это та самая мертвая девушка из новостей! Та, труп которой нашли в нижнем городе, в контейнере для утилизации мусора!
     - Где вы были позавчера вечером?
     - С моим бойфрендом. - У нее дрогнул голос. - С Айвеном. Я чувствовала себя виноватой перед ним. Не понимаю, зачем я это сделала! Я чуть не рассказала ему все, но все-таки промолчала. Мы ходили в кино, а потом вернулись к нему.
     - Пибоди, запиши ее данные... Лайза, вы можете идти домой.
     - Скажите, вы думаете, что ее убил Хастингс? Если вы так считаете, я ни за что не вернусь сюда!
     - Его ни в чем не обвиняют. Мне просто нужно задать ему несколько вопросов.

***

     Ева прошла в комнату, где ждал Хастингс. Он сидел, сложив руки на груди, и смотрел на себя в зеркало.
     - Мы можем поступить по-разному, - начала Ева. - Я могу задержать вас, получить ордер на обыск этого здания, включая вашу частную квартиру на четверток этаже и принадлежащие вам транспортные средства. Либо вы сами согласитесь на проведение такого обыска.
     - Черт побери, вы все равно ничего не найдете!
     - Если так, то вы не станете нам мешать.
     Их взгляды встретились в зеркале.
     - Что ж, ищите.

ГЛАВА 9

     Ева вызвала бригаду и начала обыск.
     Она не нашла наркотиков, чему немало удивилась. По ее мнению, люди типа Хастингса были не прочь время от времени побаловаться "Зонером", но ничего подобного в доме не было. Как и следов транквилизатора, которым усыпили Рэйчел Хоуард. Ни в квартире, ни в студии, ни в машинах.
     В студийном наборе обнаружилось несколько образцов продукции фирмы "Бэрримор", и Ева сравнила их с теми, которые использовал убийца Рэйчел, тщетно пытаясь представить себе медвежьи лапы Хастингса, тщательно наносящие помаду на девичьи губы и веки.
     Кресла, в котором была сфотографирована Рэйчел, в доме также не было, но зато нашелся большой моток проволоки. Проволока и грим отправились в пакеты для вещественных доказательств. Когда Ева вручала Хастингсу расписку, он и не подумал протестовать.
     Брать образцы волокна из автомобильных ковриков и сравнивать их с полученными ранее она предоставила экспертам, а сама сосредоточилась на объемистом архиве фотографий. Точнее, дышала в шею Макнабу, который проводил поиск.
     - Лейтенант... - Тощие плечи Макнаба ссутулились. - У этого малого десятки тысяч портретов. Мне потребуется уйма времени, чтобы просмотреть весь файл и найти портрет жертвы. Конечно, если он здесь есть.
     - Он есть. Хастингс узнал ее.
     - О'кей, но... - Макнаб повернул голову, и их носы чуть не столкнулись. - Здесь слишком мало места.
     Ева мрачно уставилась на экран компьютера. Половина его была заполнена изображением улыбавшегося лица Рэйчел, на другой вихрем мелькали образцы из архива, превратившиеся в одно туманное пятно. Рано или поздно они остановятся. Ева знала, что это случится. И на экране возникнет второй портрет Рэйчел.
     - Машина сама справится.
     - Не согласен, - возразил Макнаб. - Все зависит от оператора.
     - Оэсовская брехня... - И все же Ева отстранилась. Она мешала ему и понимала это. - Я не хочу пропустить мгновение.
     - Вы узнаете об этом первой.
     Ева вздохнула и покосилась на Хастингса. Он сидел, сложив руки на груди, и хмуро наблюдал за армией копов, заполнивших его студию. Не сводя с него глаз, Ева махнула рукой помощнице:
     - Пибоди...
     - Да, мэм.
     - Надень фуражку и опроси второго человека в твоем списке.
     - Мэм?..
     - Я что, говорю на иностранном языке?
     - Вы хотите, чтобы я сама провела опрос? - Лицо Пибоди стало белым как простыня. - Без вас?
     - Ты проработала в отделе расследования убийств больше года. Неужели этого времени было недостаточно, чтобы научиться опрашивать подозреваемых без помощи начальника?
     - Нет, мэм. - Теперь лицо Делии стало ярко-розовым. - Просто вы всегда... Я не... - Бесстрастный взгляд Евы заставил ее проглотить слюну и расправить плечи. - Я опрошу Кэтстивенса, лейтенант.
     - Вот и отлично. Когда закончишь, свяжешься со мной и получишь новые указания.
     - Есть, лейтенант. Спасибо за доверие.
     - Пожалуйста. Только не копайся.
     Ева повернулась к Пибоди спиной, мысленно скрестила пальцы на счастье и снова покосилась на Хастингса.
     Чутье подсказывало ей, что собака зарыта именно в этой студии, и что поручение, данное ею Пибоди, всего лишь позволит помощнице набраться опыта.
     Она прислонилась спиной к подоконнику и обхватила себя за плечи.
     - Наверно, ужасно досадно, когда незнакомые люди роются в твоих вещах. - Ева выждала несколько секунд, но Хастингс упорно не смотрел на нее. - Мы можем обойтись и без этого, если вы скажете мне, откуда знаете Рэйчел Хоуард.
     - Я не говорил, что знаю ее. Просто где-то видел ее лицо. Черт побери, это не преступление!
     - Вы фотографировали ее?
     - Возможно.
     - Здесь, в студии?
     Брови Хастингса сдвинулись. Ева видела, что он пытается вспомнить.
     - Нет.
     - Она никогда не была тут?
     - Откуда я знаю, черт побери?! - снова с досадой рявкнул он. - Люди обожают притаскивать сюда своих друзей. Один бог знает почему. Я нанимаю натурщицу или группу, а они приводят с собой кого попало. Чаще всего я даю им пинка в зад, но у каждого иногда бывает хорошее настроение. - Он слегка улыбнулся. - Даже у меня. Правда, я с этим борюсь.
     - Фотография приносит приличные деньги?
     Тут его улыбка стала насмешливой.
     - А работа в полиции?
     - Нет, черт побери. Значит, вы занимаетесь этим из любви к искусству... - Заинтригованная Ева сунула пальцы в карманы брюк. - Делаете портреты людей, хотя само человечество не жалуете. Что ж, я могу это понять. Но мы имеем дело с красивой молодой девушкой. Мужчин всегда тянет к красивым молодым девушкам.
     Лицо Хастингса побагровело.
     - Я не путаюсь с малолетками! Ради бога, мне сорок лет! Что мне делать с этими худышками? Когда мне нужен секс, я беру проститутку. Это чисто, профессионально и ни к чему не обязывает. Личные связи мне не по душе.
     "Он флиртует со мной", - с веселым удивлением подумала Ева.
     - Да, такие связи сильно усложняют жизнь.
     - Мне нравятся лица, - пробормотал он. - Я могу смотреть на вас и думать, что вы для меня - чирей на заднице, проклятый коп, испортивший мне день, но ваше лицо мне нравится. Я ненавижу вас как человека, но ваше лицо мне нравится.
     - Черт побери, а что я должна сказать о вашем?
     Хастингс хмыкнул:
     - Можете сказать правду: что безобразнее не бывает. Но в безобразии тоже есть красота. - Он мгновение смотрел на свои руки, а потом тяжело вздохнул. - Я не убивал эту девушку. И вообще никого не убивал. Хотя я люблю придумывать способы убийства тех, кто раздражает меня. Сбрасывать их с небоскребов, кипятить в масле, запирать в темной комнате с живыми змеями и прочее. Это позволяет мне жить.
     - Хастингс, вы просто загадка.
     - Как и все мы... Видите ли, это лицо, лицо этой девушки... безобидное. Лейтенант Даллас, вы знаете, какое желание вызывают у людей такие лица?
     - Желание уничтожить безобидное существо.
     - Да. Это так.
     - Лейтенант! - Макнаб помахал рукой, не сводя глаз с экрана. - Я нашел ее!
     Ева подошла к экрану и всмотрелась в фотографию.
     Она тут же узнала Рэйчел, хотя та находилась в группе других молодых людей. Нарядные платья, цветы на заднем плане... "Какой-то официальный прием, - подумала она. - Возможно, свадьба".
     Рэйчел обнимала за талию какую-то девушку и смеялась, зак