над  столом,
аккуратно укладывала в лузы  последние  шары,  закончив  игру  эффектным
рикошетом от  двух  бортов.  Выпрямившись,  Кэйси  потерла  нос  тыльной
стороной руки и улыбнулась соперникам.
   - Значит, в итоге  пятнадцать  долларов,  да?  Теперь  ваша  очередь,
Гарри?
   Джордан, откинув голову назад, захохотал.
   - Гарри, - и он похлопал  друга  по  плечу,  -  нас  с  тобой  просто
прогнали с поля взашей.

Глава 5

   Джордан внимательно наблюдал за Кэйси. Она читала новые страницы  его
романа и молчала уже больше двадцати минут. Есть  нечто  необъяснимое  в
том,  как  быстро  она  меняется.  То  полна  энергии,  то  вот  тиха  и
неподвижна. Кэйси как-то незаметно заняла чуть ли не все его  мысли.  Он
частенько ловил  себя  на  том,  что  выдумывает  всякие  истории  с  ее
участием. И этому была, разумеется, своя причина. Когда  он  задавал  ей
вопросы о ней самой, ее жизни, родных, она с готовностью болтала  о  чем
угодно, но только не о том, о  чем  ее  спрашивали.  Она  с  необычайной
ловкостью уходила от прямого ответа и очень мало позволила ему узнать  о
Кэйси Уайет.
   "Какие такие тайны успела она накопить к своим двадцати пяти годам? -
удивлялся  Джордан.  -  О  чем  она  старается   умалчивать,   производя
впечатление простодушной  болтушки?  И,  кстати,  почему  это  я  просто
одержим желанием узнать, что она скрывает?" Джордан, нахмурившись, думал
о переменах, которые вместе с ней вошли в его жизнь.
   Теперь все поняли, что Эдисон - просто ребенок. В доме звучали  смех,
шум, веселье. Как долго он не обращал ни на что  внимания?  Ведь  Элисон
жила в этом доме три года.
   Хорош опекун - переложил всю ответственность за племянницу  на  плечи
своей матери. Но так было проще! Проще. В сущности,  вся  его  жизнь  до
того момента, когда Кэйси появилась в их доме, была проще. И он был всем
доволен и  смиренно  скучал,  как  Эдисон.  Всех  в  доме  затронуло  ее
появление.
   Например, его мать. Джордан опять  нахмурился  и  достал  из  коробки
сигару. Беатриса уже раз-другой жаловалась. Но он уже давно научился  не
придавать значения таким разговорам. Можно сказать,  что  он  вырос  без
матери. Она всегда была занята в своих комитетах,  со  своими  портными,
своими ленчами. О них с братом заботилась вереница  нянь  и  гувернеров.
Джордан считал это нормальным.  Теперь  же  его  обуревали  сомнения.  А
хорошо ли было полностью передоверить матери  воспитание  Элисон?  "Это,
конечно, было проще", - снова подумал он. Но "просто" далеко  не  всегда
"правильно". Очевидно, пришло время взглянуть  на  все  иначе  и  многое
переоценить.
   - Вы очень наблюдательны, Джордан, - отметила Кэйси и поправила очки.
   - Вы так думаете?
   Некоторое время назад Джордан охотно с ней согласился бы.  Теперь  он
начал понимать, как много он упустил.
   - Написано очень убедительно. Нет, правда,  это  превосходно.  Я  вам
завидую.
   - Завидуете? - И Джордан глубоко затянулся. - Чему же?
   - Не знаю, как сказать. - Кэйси посмотрела на него  и  улыбнулась.  -
Здесь все слова на своих местах. Ни убавить, ни прибавить. Это  само  по
себе большая редкость. Но у вас есть что-то кроме.  Какая-то  неуловимая
музыка слова.
   - Но и вы не новичок в обращении со словом.
   - Конечно, - согласилась Кэйси, - но мне никогда не удается заставить
их играть всеми гранями, как у вас.
   Она быстро перелистала несколько страниц.
   - Кстати, советую очень осторожно углубляться в описание  родственных
отношений в племенах.
   - Семейных отношений, - поправил Джордан, все еще думая о своем.
   - Да. Не забывайте, что с нашей точки зрения - дикость,  с  их  может
оказаться доблестью. Например, ближайшая родня сама должна была наказать
преступника из  своего  рода.  Многих  изгоняли.  Это  было  равносильно
смертной казни. Одиночки не выживали.
   - Значит, отец мог послать сына на смерть?
   - Да, таковы были  понятия.  Чувство  чести  превыше  всего.  Каждому
времени свои законы. - Она поджала ноги под себя и переплела пальцы рук.
   - Кэйси?
   - Да?
   -  Можно  мне  задать  вам  личный  вопрос?  Она  пожала  плечами   и
насторожилась.
   - При условии что я не обязана отвечать на него.
   Он внимательно рассматривал пепел на конце сигары.
   - Почему вы стали антропологом? Она усмехнулась.
   - Вы считаете это личным вопросом?  Все  очень  просто.  У  меня  был
выбор: или антрополог, или жокей на скачках.
   Он вздохнул. Непостижимо! Опять она сбивает его с толку.
   - Не знаю почему, но я просто обязан спросить. Какое отношение  жокей
на скачках имеет к антропологу?
   - А разве я сказала, что имеет? - Она сорвала с носа очки и  небрежно
повращала ими в воздухе, держа за дужку. - По-моему, я сказала вам,  что
выбирала между двумя карьерами. А жокеем не стала только потому, что эта
профессия зависит от случайностей. И  на  скачках  всегда  такая  давка,
столько народу и падать больно. Я плохо переношу боль.
   - А антропология была прямой противоположностью скачкам?
   - Нет. Просто в итоге я поняла", что это - мое. - И  она  внимательно
поглядела на Джордана:
   - А знаете, когда вы улыбаетесь, у вас морщины  на  щеках  становятся
глубже? Чертовски привлекательно.
   - Я хочу тебя, Кэйси. Очки замерли в воздухе.
   - Я знаю.
   - И ты меня хочешь.
   Она ощутила такой прилив желания, словно он уже обнимал  ее,  и  губы
его касались ее рта.
   - Да, возможно, - медленно, с  усилием  проговорила  она  и,  опустив
глаза, стала аккуратно собирать страницы черновика.
   - Кэйси. Когда? - Джордан настойчиво добивался ответа.
   Кэйси прекрасно понимала, о чем  он  спрашивает.  Она  встала.  Ей  и
впрямь необходимо было двигаться, чтобы успокоиться. Писатели  чертовски
наблюдательны.
   - Все это не так просто, Джордан, как кажется.
   - Почему?
   Отвернувшись, она посмотрела в окно. "Потому  что  я  тебя  люблю,  -
подумала Кэйси. - Потому что я буду страдать. Потому что я ужасаюсь  при
мысли, что должна буду уйти  от  тебя,  когда  все  кончится.  Интрижка,
безделушка, а для меня обратного пути уже не будет".
   - Джордан, - ответила она тихо, - я уже сказала, что  плохо  переношу
боль.
   Он обнял ее за плечи и почувствовал, что она вся напряглась.
   - Кэйси, - и поцеловал ее в макушку, - я не собираюсь  быть  с  тобой
жестоким. Но боль уже завладела ею.
   - В самом деле, Джордан? - Голос у нее стал хриплым  от  сдерживаемых
слез. - Я и не думаю, что ты можешь быть таким намеренно, но от этого не
легче.
   Его пальцы ласково поглаживали ей шею. И она стала терять власть  над
собой.
   - Джордан, пожалуйста, не надо.  Кэйси  хотела  отстраниться,  но  он
повернул ее к себе и медленно, испытующе вглядывался в ее лицо.  Большим
пальцем смахнул с ее ресниц слезу.
   - Почему ты плачешь?
   - Перестань, Джордан, -  и  Кэйси  покачала  головой,  чувствуя,  что
слабеет. - Не могу я позволить себе быть дурой.
   Она уже не  справлялась  со  своими  чувствами.  А  его  взгляд  стал
неотступен и требователен. Почва ускользала из-под ног. Желание,  тоска,
страх - все разом обрушилось на нее. Стремительно  приближалась  минута,
когда ни о чем думать будет уже невозможно,  -  она  потеряет  голову  и
позволит ему все.
   - Дай мне уйти, - Кэйси изо всех сил старалась взять себя в руки. - С
меня хватит.
   - Не дам, - он прижал ее к себе еще сильнее. - Во всяком случае, пока
ты не объяснишь мне свое поведение.
   - О боже! Я ничего не хотела говорить. - Кэйси попыталась  вырваться.
- Я просто разволновалась. Оставь меня в покое, Джордан.
   - Ну уж нет, - и он тряхнул ее за плечи, чтобы привести в чувство,  и
пристально взглянул ей в лицо. Не отводя глаз, он заговорил  медленно  и
раздельно:
   - Ты полагаешь, что можешь мне сказать вот такое,  а  потом  взять  и
просто уйти. Может быть, ты и не хотела мне этого говорить, - сказал  он
медленно, - но ты сказала. Теперь я хочу знать, в чем дело?
   Слезы у Кэйси высохли. Их осушило отчаяние. Джордан  все  еще  крепко
обнимал ее:
   - Не играй со мной. Ничего из этого не выйдет.
   - Джордан, - Кэйси снова обрела некоторую твердость,  -  чего  ты  от
меня хочешь?
   - Сам не знаю, - сказал он растерянно  и  ослабил  объятия.  До  него
внезапно дошло, в каком она состоянии. - Ты влюблена в меня, Кэйси?
   Она попыталась освободиться, но он только покачал головой.
   - Нет, гляди на меня и говори все как есть.
   Кэйси глубоко вздохнула.
   - Я люблю тебя, Джордан. Но это ни к чему тебя не обязывает.
   - Так все просто?
   - Да, так все просто, - согласилась Кэйси и улыбнулась. Ее больше  не
давило сознание, что надо скрывать свое чувство к нему. - И не  хмурься,
Джордан. Быть любимым легко. Это любить трудно.
   - Кэйси, - Джордан не знал, что сказать. Она совершенно его выбила из
колеи, он и сам теперь не понимает, что чувствует. - Я не знаю, что тебе
ответить.
   - Тогда лучше ничего не говори. - "Да,  это  нелегко  нам  обоим",  -
подумала Кэйси и попыталась немного помочь ему:
   - Джордан, я хочу объяснить тебе, что я чувствую. Но  у  меня  выйдет
лучше, если ты не будешь ко мне прикасаться.
   Поколебавшись немного, он отпустил ее  и  отступил  на  шаг.  Теперь,
когда он не был уже так близко, Кэйси успокоилась.
   - Я сказала, что люблю тебя. Наверное, это ошибка с моей стороны,  но
что случилось, то случилось. И я  хотела  бы,  чтобы  ты  воспринял  это
именно так.
   Кэйси заметила, что он ничего не  понял.  Да  и  говорила  она,  надо
признать, весьма  невразумительно.  Слова  прятались  друг  за  друга  и
решительно не желали выражать ее мысли. Ну как ему объяснить, что сердце
рвется к нему, а разум его не приемлет?
   - Всю мою жизнь, - продолжала она, - меня учили, что любовь - это  не
прихоть, а долг. Пожалуйста, прими все как данность  и  не  задавай  мне
сейчас больше никаких вопросов.
   - Бог с тобой, какие вопросы?! Ему опять захотелось обнять ее, но его
останавливало выражение, застывшее в глазах Кэйси. Он совсем  не  хотел,
чтобы она страдала. Кроме того, он искренне не понимал, почему она от их
отношений ждет самого худшего.
   - Кэйси, тебе ничего от меня не нужно?
   - Нет, -  быстро  ответила  она,  словно  предугадывала  именно  этот
вопрос. - Я же сказала, что  тебя  все  это  ни  к  чему  не  обязывает,
Джордан. И я действительно так думаю. Я, пожалуй, пойду, поздно  уже.  Я
обещала Элисон, что перед обедом поиграю с ней в теннис.
   И она рванулась к выходу.
   - Кэйси.
   Ей стоило больших усилий обернуться.
   - Да?
   В голове у него было пусто. И он чувствовал себя дурак дураком.
   - Спасибо.
   - Не за что, Джордан.
   И она успела выйти, прежде чем томительно заныло сердце.
   Уже совершенно стемнело. Кэйси была у себя и наконец совершенно одна.
Из окна комнаты она смотрела, как поднимается луна. Полная, с  оранжевым
отливом. Почему-то в воображении возникали  поля,  на  которых  собирают
урожай, стога сена и прочие пасторальные картины. "Что же  происходит  в
мире, за пределами этого дома? - подумала она. - Я живу  здесь  уже  так
давно, пойманная в ловушку любви, у которой, очевидно, нет будущего. Что
же я сделала с собой? Прошел только  месяц,  но  я  уже  потеряла  самое
драгоценное в моей жизни: свободу".
   Кэйси обняла себя за плечи и  отвернулась,  глядя  в  глубь  комнаты.
"Даже когда я уеду отсюда, - продолжала размышлять она, - и буду  далеко
от него - я не обрету свою  свободу  снова.  Любовь  накладывает  вечные
цепи".
   "А что чувствует Джордан? Что мы скажем друг другу завтра? Смогу ли я
вести себя так, как будто все  идет  по-прежнему,  и  сыпать  шуточками,
словно ничего не изменилось?" Она слегка рассмеялась и покачала головой.
   "Нет, все должно остаться без изменений, -  решила  Кэйси.  -  Работа
начата, работу надо закончить - разве это  не  мое  главное  правило?  Я
отдала ему свою любовь, не  связывая  его  никакими  обязательствами,  и
должна следовать этим путем".
   "О господи, - подумала Кэйси и еще  крепче  стиснула  свои  плечи.  -
Какая же я трусиха!"
   Прижав руку к виску, она пошла в ванную  за  аспирином.  Хоть  голова
пройдет. Доставая чашку, она вдруг уловила какой-то сдавленный  звук  из
комнаты Элисон. Кэйси нахмурилась и прислушалась.
   Можно считать, что все спокойно и тихо,  но  это,  несомненно,  плач.
Кэйси поставила на место пузырек с аспирином и  вошла  в  дверь  смежной
комнаты. Закутавшись в одеяло, Элисон рыдала в подушку.  И  Кэйси  сразу
обо всем забыла.
   - Элисон?!
   Кэйси села на край кровати  и  дотронулась  до  растрепанных  светлых
волос.
   - Что случилось?
   - У меня был кошмар.
   Девочка в ужасе прижалась к Кэйси.
   - Такой ужасный кошмарный сон. Повсюду бегали пауки.
   Кэйси обняла ее, и Элисон спрятала лицо у нее на груди.
   - , Пауки? - Кэйси крепче прижала к себе девочку и стала  поглаживать
ее по голове. - Да, это ужасно. И  в  одиночку  с  ними  не  справиться.
Почему ты не позвала меня на помощь?
   Элисон слышала, как уверенно и ровно бьется сердце Кэйси  у  нее  под
ухом, и понемногу стала успокаиваться.
   - Бабушка говорит, что очень невежливо беспокоить  людей,  когда  они
спят.
   Кэйси почувствовала внезапную вспышку ярости.  Господи,  надо  же  до
такой степени не понимать детей!
   - Но не тогда же, когда тебя  мучают  кошмары.  В  такие  минуты  все
можно. Я орала как сумасшедшая, когда мне снились страшные сны.
   - Правда? - и Элисон посмотрела на нее. - У вас тоже были кошмары?
   - Еще какие! Дед говорил, что это расплата за творческое воображение.
И поэтому я просто гордилась ими.
   Она отвела волосы от лица Элисон.
   - И еще одно. Ты можешь приходить ко мне, когда захочешь. Мы с  тобой
друзья.
   Вздохнув, девочка снова положила голову на грудь Кэйси.
   - Пауки были такие большие. И черные.
   - Но теперь они все убежали.  Лучше  думай  о  кенгуру.  Они  гораздо
симпатичнее.
   - О кенгуру?
   Элисон явно улыбалась. Это было ясно даже в темноте.
   - Конечно. А ну-ка  укладывайся.  Когда  Элисон  наконец  устроилась,
Кэйси прилегла рядом.
   - Ты хочешь остаться со  мной?  -  едва  слышно  спросила  изумленная
Элисон.
   - Да, ненадолго.
   Кэйси прижала к себе девочку, и ей стало тепло.
   - И хочу, чтобы мне тоже приснились кенгуру.
   - Кэйси.
   - М-м-м? - Кэйси увидела устремленный на нее взгляд  серьезных  карих
глаз.
   - Я тебя люблю.
   "Ну вот так-то, - подумала Кэйси. - Без всяких  условий,  без  всяких
требований. Любовь в чистом виде". До сего момента она и не подозревала,
как ей нужна такая любовь. - Я тоже тебя люблю, Элисон. Закрывай глаза.
   Джордан стоял на пороге и смотрел на спящих. Голова Элисон  покоилась
на плече Кэйси. Он даже счет времени потерял, стоя вот так  и  глядя  на
них. Каждая повернулась лицом к другой, словно они нашли, что искали.
   "И обе они - мои", - подумал Джордан и удивился, почему у него  стало
так хорошо на душе. Обе они любили его, а он, слепец, ничего  не  видел.
Но теперь, когда он это знает, каков  должен  быть  его  следующий  шаг?
"Любовь - это совсем непросто", - так сказала Кэйси.  Он  вспомнил,  как
они глядели  на  него  -  Элисон  ошеломленно  и  с  надеждой,  Кэйси  -
испуганно, оттого, что проговорилась. Джордан подошел к кровати.
   Наклонившись, он легко и нежно отодвинул  Элисон  от  Кэйси.  Девочка
шевельнулась во сне и тут же затихла. Джордан осторожно поднял Кэйси  на
руки. Она что-то пробормотала, обняла его за шею и прижалась  головой  к
его плечу. Была в этом движении такая доверчивость,  которая  возбуждала
гораздо больше, чем любые ухищрения кокетства. Джордан повернулся и  уже
хотел пронести ее через смежную  дверь,  когда  Кэйси  медленно  открыла
глаза и уставилась на него.
   - Джордан? - Она еще не вполне понимала, что происходит,  и  голос  у
нее был совсем сонный и хриплый.
   - Кэйси. - Он поцеловал ее в лоб. В одно мгновение Кэйси стряхнула  с
себя  оцепенение.  Доверчивость  сменилась  ненужной  тревогой,  которая
зазвенела в ее голосе.
   - Что ты делаешь?
   - Пытаюсь решить, нести тебя в твою комнату или к себе. -  Он  медлил
на пороге. - Почему ты оказалась в постели Элисон?
   - Потому что пауки, - вспомнила  Кэйси,  стараясь  привести  мысли  в
порядок.
   - Что, что?
   -  Ей  привиделся  кошмар,  -  и  Кэйси  вздохнула.  Она  никогда  не
просыпалась легко. - Но что здесь делаешь ты?
   - Я теперь прихожу проверять, как она спит.  Давным-давно  надо  было
так делать. Кэйси улыбнулась и коснулась его щеки.
   - А ты хороший человек, Джордан. Раньше я не была в этом уверена.
   Она зевнула и уютно уткнулась в его плечо.
   - Куда угодно, туда и неси, только положи в постель.
   И как-то совершенно естественно она снова задремала.
   - Кэйси! - Оказавшись в ее комнате, он с удивлением заметил подушку и
простыни на кушетке. - Почему ты не спишь в кровати?
   - Клаустрофобия, - сонно отвечала она,. - сетка да еще эти занавески,
тесно, душно. Поневоле почудится, что лежишь в гробу.
   - Но ведь все несложно поменять.
   Она теснее прижалась к Джордану. Боже, как она была соблазнительна.
   - Да нет, не стоит. На кушетке очень удобно. Да и слуги уже  привыкли
к моим выходкам. Стоит ли их разочаровывать?
   Джордан положил ее на кушетку и сел рядом.
   - От тебя пахнет фиалками. - Он уже искал ее губы. Они  были  мягкие,
теплые,  податливые.  Он  сразу  уловил  момент,  когда  она  проснулась
совершенно.
   - Джордан, - сказала Кэйси совсем другим голосом. Сна явно не было ни
в одном глазу. - Джордан, ты захватил меня врасплох.
   Она твердо и решительно уперлась руками в его грудь.
   - Конечно. Я все думал, удастся ли мне это когда-нибудь или нет. - Он
прижался губами к ее ладони:
   - Я намерен воспользоваться моментом, Кэйси.
   Джордан провел  пальцем  вниз  от  ее  плеча  и  коснулся  груди.  Он
почувствовал сквозь ткань отвердевший сосок.
   - Сегодня, - прошептал он, - сейчас.
   - Джордан...
   Как все это трудно! Она еле сдерживала  себя.  Она  хотела  его,  как
безумная.
   - Я уже тебе сказала, что все это необязательно.
   - Но ты также сказала мне, всего несколько часов  назад,  что  любишь
меня.
   И он снова поцеловал ее. "Боже милостивый,  как  же  я  ее  хочу",  -
подумал он. Еще ни одна женщина не заставляла его так болезненно желать.
От  желания  кипела  кровь,  бунтовала  плоть.  Может,  для  нее  это  и
необязательно, но ему она выбора не оставила.
   Кэйси все еще пыталась остановить неизбежное. В глубине души она сама
сознавала, что эти ее старания напрасны. Да  и  глупо,  сказав  "а",  не
сказать "б".
   - Но я не говорила, что хочу заниматься с тобой любовью! Должен же ты
хоть что-то оставить на мое усмотрение, Джордан.
   Нет, она не может этого допустить. Она знала, что, если хоть раз  все
произойдет, она почувствует себя его женщиной. А это не просто  минутное
желание ласки,  наслаждения.  Она  хотела  если  принадлежать  кому,  то
целиком и навсегда.
   Джордан молча смотрел на нее, все еще держа ее  за  руку.  Она  снова
была беззащитна, так же как тогда, рядом с Элисон. Нет, он не  хочет  ее
страданий. Но и оставить ее он тоже не может. Он встал  и  направился  к
двери. Кэйси тихо вздохнула. Однако, заперев дверь, он  вернулся.  Кэйси
вскочила: "Нет, это невозможно!"
   - Кэйси, позволь мне сегодня любить тебя.  Первый  раз  в  жизни  мне
необходим другой человек.
   Разве могла она отослать его прочь. Если бы он  откровенно  соблазнил
ее, может быть, ей удалось бы устоять. Но против  искренности  она  была
бессильна. Кэйси сама обняла его.
   Он сразу же стал целовать ее так отчаянно, будто это была  последняя,
а не первая ночь. У них обоих  все  поплыло  перед  глазами.  Он  крепко
сжимал ее в объятиях - очень крепко, словно опасался, что  она  внезапно
ускользнет. Но это было  напрасно:  если  Кэйси  что-нибудь  дарила,  то
никогда не требовала назад. Он сорвал с ее плеч ночную рубашку,  ему  не
терпелось ощу