о фонда искусств. А также вернем Миранду на ее
рабочее место.
   Райан подошел к столу, налил из кувшина три стакана воды.
   - Ваша мать в восторге от этого проекта.
   - Да, я с ней уже поговорил, - мрачно буркнул Эндрю. -  Она  говорит,  ты
звонил ей из Нью-Йорка.
   - В самом деле? - Райан с улыбкой протянул ему стакан. - Должно  быть,  у
нее создалось такое впечатление. Ну и пусть. Так даже удобнее, не правда ли?
Мы с Мирандой предпочитаем хранить наши отношения в тайне.
   - Тогда нечего шляться по  институту,  взявшись  за  руки.  Уже  поползли
сплетни.
   - Мне на это наплевать. А тебе? - спросил Райан у Миранды, но не  дал  ей
ответить. - Миранда как раз собиралась  рассказать  нам  о  мероприятиях  по
подготовке выставки. У меня тоже есть кое-какие соображения,  в  особенности
относительно банкета. Давайте сядем и потолкуем.
   Миранда решила, что ей пора вмешаться.
   - Знаешь, Эндрю, для нас это очень важное  мероприятие.  В  том  числе  и
лично для меня. Я благодарна Райану, что он пошел нам навстречу. Я  не  могу
без работы, а теперь у меня есть возможность вернуться. Кроме  того,  я  уже
давно мечтала провести выставку такого масштаба. Собственно,  мне  не  нужно
долго ломать голову - план созрел у меня уже  давно.  -  Она  положила  руку
брату на плечо. - После того, что произошло во Флоренции, мать ни за что  не
дала бы мне такого шанса - если бы не Райан.
   - Ладно, я понял. Просто у меня в последнее время плохо работает голова.
   - А как ты себя чувствуешь?
   - Третий день не пью, - кисло улыбнулся  Эндрю,  вспомнив  о  мучительных
приступах дрожи и головокружениях, накатывавших на него каждую ночь. - Но не
буду вдаваться в подробности...
   - Как хочешь. - Она подумала, что у каждого из них теперь свои  семьи.  -
Скажу, чтобы подавали обед.

***

   Это нечестно, это  не  правильно.  Она  не  должна  была  вернуться.  Она
разрушит все мои планы. Я этого не  допущу.  Столько  лет  ожидания,  и  все
попусту? "Смуглая Дама" моя! Она сама пришла ко мне, в ее коварной улыбке  я
улавливаю родство душ. Она, как и я, была  способна  выжидать,  наблюдать  и
медленно накапливать силы, словно пчела,  собирающая  мед.  В  ее  улыбке  я
чувствую мощь, которая поможет уничтожить всех моих врагов.  Я  заберу  себе
то, что принадлежит мне по праву.
   Что сделано, то сделано. Этого не исправишь..
   Рука задрожала, строчки поползли вкривь и вкось. Тогда  пальцы  в  ярости
сжали ручку и принялись кромсать острым пером исписанный лист. Дыхание стало
порывистым, учащенным. Потом замедлилось и сделалось глубоким, как во сне.
   Ситуация выходила из-под контроля. Неужели ошибка в расчетах? Ничего, еще
все можно исправить. Это будет трудно, но в пределах возможного.
   Это всего лишь отсрочка. Затишье перед бурей. Она мне  за  все  заплатит.
Они все мне заплатят. "Смуглая Дама" все равно будет моя. Мы  соучастники  в
убийстве, она и я.
   Подделка у Миранды. Это  единственное  возможное  объяснение.  У  полиции
ничего нет. Какой смелый поступок, как не  похоже  на  нее!  Отправиться  во
Флоренцию, выкрасть оттуда статуэтку! Кто бы мог подумать, что она на  такое
способна. Эта возможность мною не учтена.
   Подобная ошибка больше не повторится.
   Видела ли она Джованни ? Наполнились ли  ужасом  и  страхом  ее  глаза  ?
Надеюсь, что да. Надеюсь, что страх все еще грызет ее изнутри.
   Так оно и есть, можно не сомневаться. Она сбежала  обратно  в  Мэн.  Даже
теперь, вышагивая по пустым коридорам института, она пугливо озирается через
плечо. Внутренний голос подсказывает ей, что время на исходе.
   Пусть потомится, пусть тешит себя ощущением своей иллюзорной власти.  Тем
слаще будет миг, когда она лишится всего. Навсегда.
   В мои первоначальные планы не входило лишать ее жизни. Но планы меняются.
   Когда она умрет, а ее репутация окончательно рухнет, я буду рыдать  у  ее
могилы. От счастья и торжества.

Глава 24

   Кожа под наклеенными усами немилосердно чесалась. Должно быть, весь  этот
маскарад ни к чему. Контактные линзы,  изменившие  цвет  глаз  с  карего  на
голубой, длинный светлый парик, затянутый "конским хвостом", и так далее. На
всякий случай он еще осветлил  загорелую  кожу,  придал  ей  чуть  землистый
оттенок - такой бывает у людей, которые редко выходят на воздух.
   В правое ухо - три сережки. На кончик носа  -  круглые  очки  с  розовыми
стеклами. Неплохая идея - мир сразу стал гораздо симпатичней.
   Гардероб  он  подбирал  долго:  тугие  ярко-красные  штаны   в   обтяжку,
ядовито-желтая шелковая рубаха с широкими рукавами, черные кожаные сапоги со
скошенными каблуками.
   Чем безвкусней, тем лучше.
   В конце концов получился свободный художник,  обладающий  дурным  вкусом.
Таких вокруг сколько угодно. Изобразить их манеру говорить, их  жестикуляцию
и мимику проще простого.
   Райан еще раз осмотрел себя в зеркале заднего вида. Развалюху для поездки
он взял напрокат. Ехать на этом рыдване было сущее мучение, но  дорога  была
недлинной - всего каких-то шестьдесят  миль.  Хорошо  бы  вернуться  обратно
засветло.
   Возле  литейного  заводика  "Пайн-стейт"  Райан  остановился,  вынул   из
багажника дешевую сумку  из  искусственной  кожи.  В  ней  лежали  несколько
набросков, которые он позаимствовал у Миранды. Без ее ведома.
   Копия "Давида", должно быть, была отлита именно здесь. Другого  литейного
завода в этом регионе нет. Именно  сюда  чаще  всего  наведываются  студенты
института, изучающие скульптуру.
   "  Он  вынул  жвачку,  сосредоточенно  задвигал  челюстями,  озираясь  по
сторонам. Уродливое сооруженьице,  ничего  не  скажешь:  кирпичные  корпуса,
бесформенные железяки, дымящие трубы. Наверняка нарушены условия  сохранения
окружающей среды. Ладно, не его дело. Не за тем он сюда приехал.
   Закинув "конский хвост" за плечо, Райан подхватил сумку  и  направился  к
конторе - приземистому бараку с пыльными стеклами.
   Для пущей убедительности он  покачивал  бедрами,  что  на  каблуках  было
совсем нетрудно.
   Что оказалось внутри? Длинный прилавок,  на  нем  какие-то  металлические
ящики, набитые арматурой, и какие-то непонятные конструкции. На стуле сидела
секретарша, листала журнал для домохозяек.
   Она взглянула на Райана и поморщилась. Его вид явно  не  пришелся  ей  по
вкусу.
   - Чем могу помочь?
   - Я Фрэнсис Кововски, студент Новоанглийского института истории искусств.
   Секретарша потянула воздух носом.  Видно,  ей  не  понравился  запах  его
цветочного одеколона. Должно быть,  подумала:  ну  и  фрукт,  душится  такой
дрянью.
   - И что с того? - недружелюбно спросила она.
   - Тут вот какое дело... -  Он  сделал  шаг  вперед,  застенчиво  похлопал
ресницами. - Кое-кто из наших ребят отлил у вас свои  работы.  Понимаете,  я
учусь на скульптора. В институте я недавно, раньше учился в другом месте.
   -  Что-то  вы  староваты  для   студента.   Райан   потупился,   смущенно
пробормотал:
   - Что поделаешь... Все деньги копил. Не мог себе раньше позволить...
   Вид у него был несчастный и смущенный  -  то,  что  надо.  На  секретаршу
подействовало.
   - Понятное дело. Ты чего пришел-то? Хочешь заказать какую-нибудь работу?
   - Да. Я тут наброски принес... Хочу узнать, правильно ли я все сделал.  -
Слегка приободрившись, "студент" открыл сумку. - Один из наших парней сделал
у вас  маленькую  бронзовую  статуэтку.  Только  не  может  вспомнить  имени
литейщика. Вот как она выглядела. Это Давид.
   - Давид, который  с  Голиафом?  -  Секретарша  взглянула  на  рисунок.  -
Отличная работа. Сам рисовал?
   - Да, - просиял художник. - Хочу найти, кто делал отливку, и договориться
с ним, чтобы поработал на меня. Времени-то прошло немало - года три.
   - Три года? - наморщила лоб секретарша. - Давненько.
   - Я знаю. - Райан жалобно шмыгнул носом. - Но для меня это  важно...  Мой
приятель говорит, что  мастер  был  -  первый  класс.  Статуэтка  получилась
идеально. К тому же мастер знал, как работали  старые  итальянские  мастера,
знал все формулы, все приемы. Получился настоящий  шедевр  -  хоть  в  музей
ставь.
   Он достал другой, рисунок, на котором была изображена "Смуглая Дама".
   - Я столько сил вложил в эту работу. Прямо  выдохся  весь.  Глядите,  как
получилось.
   Его глаза зажглись горделивым блеском.
   - Отлично! - похвалила секретарша. - Просто замечательно.  Тебе,  парень,
нужно продавать свои рисунки. Ей-богу.
   - Вообще-то я подрабатываю, рисую портреты, - доверительно произнес он. -
Но меня это не интересует. Просто на хлеб зарабатываю, и больше ничего.
   - Уверена, ты добьешься успеха.
   - Спасибо. - Он чуть не  прослезился.  -  Знаете,  как  нелегко  мне  это
дается. Столько ударов, столько разочарований. Иногда хочется сложить  руки,
отступиться, и будь что будет...
   Он  взмахнул  рукой,  словно  не  мог  справиться  со  своими  чувствами.
Секретарша сочувственно покивала, протянула ему салфетку.
   - Спасибо. - Он осторожно промокнул глаза.  -  Извините...  Но  я  должен
сделать эту статуэтку. И мне нужен для этого  самый  лучший  мастер.  Вы  не
думайте, я заплачу. Я накопил достаточно денег. Понадобится - приплачу еще.
   - Тебе не придется приплачивать, -  покровительственно  сказала  женщина,
похлопала его по руке и уткнулась в монитор. - Сейчас посмотрим... Три  года
назад? Скорее всего это был Уайтсмит. Студенты часто заказывают ему отливать
скульптурные работы.
   Она  защелкала  по  клавиатуре  пальцами  с  хищными  алыми  ноготками  и
подмигнула Райану.
   - Не бойся, получишь ты свою пятерку.
   - Спасибо вам за помощь. Я когда  ехал  сюда,  так  и  почувствовал,  что
сегодня будет удачный день. Какие красивые у вас ногти. Этот цвет вам  очень
идет.
   Поиск занял меньше десяти минут.
   - Ну вот, я же говорила. Пит Уайтсмит. Он у  нас  самый  лучший.  Другого
такого не сыскать. Я и парнишку вспомнила, про  которого  ты  говоришь.  Его
звали Гаррисон Мазере. Способный был студент, но ты  рисуешь  лучше.  -  Она
по-матерински улыбнулась застенчивому молодому человеку.
   - Он часто здесь бывал? Я имею в виду Гаррисона.
   - Да, сделал тут несколько работ. Все время вертелся около Пита.  Нервный
такой мальчик, дерганый. Вот и бронзовый "Давид с пращой". Тот самый.
   - Отлично. Просто поразительно! А Уайтсмит все еще здесь работает?
   - Еще бы, он наш главный мастер. Ты иди в литейный цех и скажи Питу,  что
я велела отнестись к тебе по-особому.
   - Прямо не знаю, как вас благодарить.
   - Сколько возьмешь за портрет моих детей?
   - Для вас - бесплатно, - улыбнулся "студент".

***

   - Конечно, помню.
   Уайтсмит вытер пот с лица. Такое лицо следовало бы  высечь  в  граните  -
твердое, с жесткими складками, с глубокими морщинами.  Голова  мастера  была
похожа на пулю - сверху узкая, книзу расширяющаяся.  Голос  сиплый,  зычный,
способный заглушить рев печей и лязг металла.
   - И вы сделали для него эту статуэтку? Уайтсмит посмотрел на рисунок.
   - Да.  Гарри  очень  из-за  нее  волновался.  Написал  для  меня  формулу
бронзового сплава. Хотел, чтобы я добавил свинца.  Тогда  патина  образуется
быстрее. Ты вот что, подожди-ка меня на улице. У меня сейчас будет  перерыв,
и я выйду. Потолкуем.
   Снаружи, вдали от грохота, разговаривать было легче.
   - Я двадцать пять лет литьем занимаюсь, -  сказал  Уайтсмит,  затягиваясь
"Кэмелом". - Но я помню ту статуэтку. Классная была вещица. Работать  с  ней
было одно удовольствие.
   - И много вы для него сделали работ?
   - Для Гарри? Четыре, может, пять. Мы с  ним  пару  лет  сотрудничали.  Но
"Давид" был лучше всех. Когда Гарри принес форму и восковой макет,  я  сразу
понял: это класс. Кстати говоря, после этого мы с ним вместе и не работали.
   Мастер еще раз затянулся, выпустил струю дыма.
   - В самом деле?
   - Да. По-моему, он больше здесь не показывался. Студенты - народ такой. -
Он пожал плечами. - Помаячили немножко и исчезли, сам знаешь.
   - А еще с кем-нибудь он работал?
   -  Мне  кажется,  только  со  мной.  Гарри  очень  интересовался  литьем.
Большинству студентов на это наплевать, они зациклены на  искусстве.  -  Это
слово Уайтсмит произнес со  снисходительной  улыбкой.  -  А  я  тебе  скажу,
парень, что художественное литье - это и  есть  самое  настоящее  искусство.
Хороший литейщик - настоящий художник.
   - Это точно! Именно поэтому я хотел разыскать не  кого-нибудь,  а  только
вас. "Давид" сделан просто идеально.
   -  То-то.  -  Уайтсмит  довольно  кивнул  головой.  -  Среди   художников
попадаются такие снобы, не приведи господь. Для них мы,  мастера,  -  пустое
место, рабочий инструмент. А я, между прочим, и художник, и  ученый,  понял?
Если у вашего брата получилась хорошая скульптура, то надо меня благодарить.
Но благодарности от вас не дождешься.
   - Я знал одного литейщика в Толедо, - вздохнул Райан. - Для меня  он  был
как бог. Честное слово. Надеюсь, Гаррисон вас поблагодарил?
   - Да, он был воспитанный парень.
   - А из чего был макет?
   - Силиконовый. Но это материал тонкий. - Уайтсмит затянулся последний раз
и отшвырнул окурок в сторону. - Очень легко напортачить -  пустить  морщинку
или сделать вмятину.  Но  Гарри  знал  свое  дело.  А  я  работаю  с  любыми
материалами - с воском, песком, глиной, пластиком, - мне все равно. Чистовую
обработку тоже делаю. Я  универсал.  Только  терпеть  не  могу,  когда  меня
торопят, г - А Гарри вас торопил?
   - Да, с  этим  последним  заказом  он  меня  прямо  загонял.  -  Уайтсмит
недовольно фыркнул. - Можно было подумать, что это сам Леонардо да Винчи  не
успевает к сроку. - Он пожал плечами. - Но вообще-то  парнишка  был  ничего.
Талантливый.
   На всякий случай, почти  не  надеясь  на  удачу,  Райан  достал  набросок
"Смуглой Дамы".
   - Как вам эта? Уайтсмит поджал губы:
   - Шикарная бабенка. Я  бы  ее  отлил  с  удовольствием.  С  чем  придется
работать?
   Райан напряг все свои скудные познания в скульптуре и сказал:
   - Так, смесь воска с пластиком.
   - Годится. Подправим, обожжем, отольем. Только  смотри,  чтобы  воск  без
пузырьков был.
   - Само собой.
   Райан убрал рисунок, окончательно решив: это человек положительный, ни  в
чем дурном замешан быть не может.
   - А Гарри всегда приезжал сюда один?
   - Кажется, да, - ответил Уайтсмит и подозрительно прищурился. - А что?
   - Да ничего. Просто мой приятель, который рассказал  мне  про  вас,  тоже
сюда наведывался. И отзывался о вас очень высоко.
   - Как его звали?
   - Джеймс Криспин, - сымпровизировал Райан. - Он художник и сюда  приезжал
просто за компанию. У меня собственная  формула  бронзы,  -  добавил  он.  -
Значит, вы сделаете мне отливку?
   - Это моя работа.
   - Вот и спасибо. - Райан протянул руку. - Созвонимся.
   - Мне нравится эта  девка,  -  кивнул  Уайтсмит  на  рисунок.  -  Нечасто
приходится работать с таким классным материалом. Не беспокойся, я сделаю  ее
как надо.
   - Спасибо.
   Весело насвистывая, Райан зашагал к машине. Выходило, что утро прошло  не
зря.
   В это время на стоянке затормозил подъехавший  автомобиль.  Оттуда  вышел
детектив Кук, с любопытством взглянул на Райана.
   - Доброе утро.
   Райан небрежно кивнул, поправил свои розовые очочки  и  неспешно  зашагал
дальше, а Кук направился к конторе.
   Прямо в затылок дышит, подумал Райан. Но, слава богу, не узнал. А значит,
маскарад был затеян не зря.

***

   Вернувшись домой, он отцепил усы, снял парик, с облегчением вынул  линзы.
Правы те, кто говорит: лишняя осторожность никогда не помешает.
   Выходит, Кук догадался о подделке.
   Ну и пусть. Когда дело будет закончено, детектив еще пригодится. Это даже
хорошо, что он в курсе дела.
   В общем, беспокоиться пока не из-за чего.
   Райан смыл грим, сварил себе чашку кофе и уселся работать.
   В течение двух недель, которые его интересовали, в литейном цехе побывали
и сделали заказ восемь студентов. Трое отпали сразу  -  их  скульптуры  были
слишком велики.
   А теперь благодаря Питу и дружелюбной секретарше нашелся тот, кого  Райан
искал. Он порылся в документах, полученных  в  институте.  Вот  класс  Гарри
Мазерса.  Последний  семестр  был  посвящен   бронзовой   скульптуре   эпохи
Возрождения.
   Ведущий преподаватель - Миранда Джонс.
   А вот это  уже  неожиданность.  Райан  рассчитывал  увидеть  другое  имя:
Картера, Эндрю, еще кого-нибудь, кто мог бы стать  подозреваемым.  С  другой
стороны, удивляться нечему. "Давид" связан с Мирандой, "Смуглая Дама"  тоже.
В Миранде ключ к разгадке. Очень может быть,  что  Миранда  и  есть  главная
цель.
   Кто-то из ее студентов отлил бронзового "Давида", того самого, -  в  этом
нет сомнений.
   Райан проглядел зачетные ведомости. Миранда была скупа на хорошие оценки.
Лишь четверо из двадцати ее учеников заслужили высшую отметку.
   И один остался без зачета - он вообще не окончил курса.
   Гаррисон К. Мазере. Дипломный проект не сдан.
   Интересно, почему это Гарри не закончил учебу, спросил себя Райан.  Всего
за десять дней до предполагаемой сдачи проекта он отлил бронзовую статуэтку,
однако в институт ее так и не отнес. В чем же дело? Может быть, Гарри  вдруг
утратил интерес к диплому?
   Он взял документы, касающиеся Мазерса. За два года парень  сдал  экзамены
по двенадцати предметам, и все с самыми лучшими оценками. А потом вдруг взял
и исчез.
   Достав из кармана телефон, Райан позвонил Мазерсу домой.
   - Алло, - раздался в трубке женский голос.
   - Здравствуйте, это  Деннис  Сиворт,  из  учебной  части  Новоанглийского
института истории искусств. Я бы хотел поговорить с Гаррисоном Мазерсом.
   - Это миссис Мазере, его мать. Гарри здесь больше не живет.
   -  Понятно.  Понимаете,  мы  тут  проводим  статистичсское  исследование,
касающееся наших бывших студентов. Вы мне не  подскажете,  как  связаться  с
вашим сыном?
   - Он уехал в Калифорнию, - кисло сообщила женщина. - А  ваш  институт  он
так и не окончил.
   - Да, я вижу. Хотел спросить у него, почему это  произошло.  Мы  пытаемся
выяснить, что не устраивает учащихся в нашей учебной программе.
   - Вот-вот, выясните, а потом расскажите мне. Он так  хорошо  учился,  ему
так у вас нравилось.
   - Приятно слышать. Так могу я с ним поговорить?
   - Одну минутку. - И она дала номер телефона в Сан-Франциско.
   Райан  немедленно  позвонил  туда,  однако  ему  сообщили,  что   абонент
отсоединен.
   "Ладно, съездим в Калифорнию, - решил  он.  -  Да  и  с  братом  не  грех
повидаться.

***

   - Гаррисон Мазере?
   Миранда непонимающе нахмурилась.
   - Кто это?
   Ее голова была занята подготовкой к выставке.
   - Расскажи мне о Гаррисоне Мазерсе, - повторил Райан.
   Она скинула куртку, повесила ее в шкаф.
   - А кто такой Гаррисон Мазере? Почему я должна его знать?
   - Несколько лет назад он был твоим студентом.
   - Райан, одного имени мне мало. У меня учились сотни студентов.
   - Три  года  назад  он  был  в  твоей  группе  по  бронзовым  скульптурам
Ренессанса. Курса он не окончил.
   - Не окончил курса? - Она сосредоточенно нахмурилась. - Гарри?
   И тут же улыбнулась - ласково и в то же время печально.
   - Да, помню такого. Он учился у нас  несколько  лет,  если  не  ошибаюсь.
Талантливый был мальчик, очень талантливый.  Хорошо  учился,  делал  большие
успехи. Писал прекрасные работы, великолепно рисовал.
   Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить.
   - Кажется, он начал пропускать занятия. Да-да, а когда приходил, вид  был
такой, словно всю ночь  не  спал.  Стал  рассеянный,  невнимательный,  плохо
учился.
   - Наркотики?
   - Не знаю. Может, наркотики,  или  семейные  проблемы,  или  с  девушками
что-нибудь. - Она пожала плечами. - Ему было лет девятнадцать-двадцать, мало
ли что бывает в таком возрасте! Я с ним беседовала, взывала  к  его  чувству
ответственности. Какое-то время  это  действовало,  потом  перестало.  Гарри
просто исчез, в самом конце семестра. Дипломную работу он так и