хапку цветов. Кого-то этот  мальчик
ей  напомнил.  Что-то  в  глазах...  Ева   подошла   поближе   и   стала
рассматривать лицо.
   - Кто ты такой? - вслух спросила она. -  И  почему  висишь  здесь,  в
комнате Соммерсета?
   "Нет, это работа не Соммерсета, -  поняла  Ева,  взглянув  на  другие
картины. - У этого художника явно есть талант, и мальчик ему знаком, это
чувствуется".
   Она сняла картину со стены, поднесла к окну и увидела в углу подпись:
Одри.
   Так это нарисовала его приятельница! Вот почему  ей  выделено  особое
место, а рядом стоят розы. Господи, видно, он всерьез влюбился.
   Ева собралась было повесить картину на место, но  почему-то  положила
на кровать. "Что-то есть в этом мальчике, - снова подумала она, и  вдруг
сердце ее бешено заколотилось. - Где я  его  видела?  Как  я  могла  его
увидеть? Глаза... Черт подери!"
   Она перевернула картину и принялась вынимать ее из золоченой рамы.
   - Что-нибудь нашли, Даллас? - спросила заглянувшая в комнату Пибоди.
   - Пока не знаю. Что-то в этой картине... Хочу посмотреть, нет  ли  на
обороте названия. Ну что такое?! - Картина никак не вынималась.
   - Подождите, у меня есть нож. - Пибоди подошла к ней. - Надо  поддеть
вот здесь, тогда мы ничего не испортим. - Она аккуратно  поддела  бумагу
ножом. - Я всегда помогала  своей  кузине  вставлять  картины  в  рамки.
Рисовать она умела, а все остальное - нет. Ну вот, теперь можно...
   - Стоп! - Ева заметила крохотный серебристый кружок и схватила Пибоди
за руку. - Позовите Фини и Макнаба. Там "жучок".
   Ева вытащила картину из рамы, посмотрела на подпись. Под именем Одри,
внизу - это место закрывала рама, - был нарисован зеленый шемрок.

Глава 20

   - Ловко придумано, - заметила Ева. Они с Пибоди мчались  в  машине  к
Лакшери  Тауэрз.  -  Готова  спорить,  что  Фини  с  Макнабом  найдут  у
Соммерсета еще парочку ее картинок - причем с той же начинкой.
   - А почему не сработала защита от "жучков"?
   - Это выяснит Фини. Обнаружили что-нибудь интересное?
   - Нет, мэм. Ей сорок семь лет, родилась  в  Коннектикуте.  Училась  в
Джуллиарде, потом - три года в Сорбонне; два года  прожила  в  поселении
художников на станции "Рембрандт". Дает частные уроки,  ведет  студию  в
Культурном центре. В Нью-Йорке живет четыре года.
   -  Он  наверняка  изменил  ее  досье!   Если   выяснится,   что   она
действительно из Коннектикута, обязуюсь съесть  соломенную  шляпу  Фини.
Проверьте всех женщин, связанных с теми  шестерыми,  кто  убил  Марлену.
Выведите на монитор, чтобы я видела. Мне нужны только фотографии.
   - Минутку.
   Пибоди достала Евин диск и  вставила  в  портативный  компьютер.  Ева
краем глаза стала просматривать фотографию за фотографией.
   -  Нет.  -  Она  мотала  головой,  давая  Пибоди  знак  переходить  к
следующей. - Нет, черт подери. Но она должна быть там, я  точно  знаю...
Подождите! Верните предыдущую.
   - Мэри Патриция Калхун, - прочитала Пибоди.  -  Урожденная  Макналли,
вдова Лайама Калхуна. Проживает в Дублине, Ирландия. Художница. Ее номер
в налоговой полиции не просрочен. Сорок шесть лет. Один сын, тоже Лайам,
студент.
   - У нее глаза, как у того мальчика с картины! Она, очевидно,  сделала
пластическую операцию. Теперь у нее нос  тоньше  и  длиннее,  подбородок
меньше, но это она. Дайте на вторую  половину  экрана  фотографию  сына,
Лайама Калхуна.
   Появилась вторая фотография.
   - Точно! Это тот самый, с картины.  -  Ева  внимательно  смотрела  на
парня. На фотографии он был старше, не такое ангельское выражение  лица,
но те же огромные ярко-зеленые глаза. - Вот ты и попался, ублюдок!
   Швейцар, помнивший Евин  первый  визит,  увидев  их,  побледнел.  Ева
только махнула рукой, и он отступил в сторону.
   - Они, должно быть, планировали это много лет. И начала все  Одри.  -
Ева вошла в лифт. - Парню было лет пять, не больше, когда умер его отец.
   - Был в несознательном возрасте, - уточнила Пибоди.
   - Вот именно. Но она ему все  объяснила.  Вооружила  целью  в  жизни!
Превратила в убийцу единственного сына... Возможно, у него были к  этому
склонности - наследственность как-никак, - и она это  использовала.  Она
его подавляла - об этом  говорила  Мира.  Властная  женщина.  Дала  сыну
религиозное воспитание, приучила к мысли  о  мести,  прибавьте  к  этому
хорошие мозги, способности к электронике  -  и  вы  получаете  настоящее
чудовище.
   Ева положила руку на рукоятку пистолета  и  позвонила.  Одри  открыла
дверь, неуверенно улыбаясь.
   - Лейтенант?  Мне  казалось,  мы  договорились  на  завтрашнее  утро.
Неужели я снова перепутала время встречи?
   - Нет. Планы изменились. - Она  вошла  в  квартиру,  загородив  собой
дверь, и огляделась. - Мы хотели бы задать вам несколько вопросив,  Мэри
Патриция Калхун.
   Одри сверкнула глазами, но сказала спокойно:
   - Прошу прощенья?
   - Этот раунд за мной. Мы вас накрыли. Вас и вашего сыночка.
   - Что вы сделали с Лайамом?!
   Одри, ощерившись, как дикая кошка, кинулась на Еву, но она увернулась
и схватила Одри рукой за горло. Она была намного ниже Евы, и держать  ее
труда не составляло.
   - Слышите  ирландскую  напевность,  Пибоди?  Да,  на  Коннектикут  не
похоже. - Свободной рукой Ева полезла в карман за наручниками:
   - Звучит, как песня, а?
   Ева защелкнула наручники, а Пибоди взяла Одри за локоть.
   - Мне очень нравится.
   - Мы с вами сейчас замечательно побеседуем, Мэри Пат, - сказала  Ева.
- Об убийствах, о расчлененке, о материнстве...
   - Если ты причинила моему сыну  хоть  малейший  вред,  я  вырву  твое
сердце!
   - Если я причинила вред? - переспросила Ева ледяным тоном. -  Это  вы
обрекли его! Еще тогда, когда впервые рассказали ему  на  ночь  сказочку
про месть. - Она отвернулась и вытащила рацию. - Майор, дело  сдвинулось
с мертвой точки. Я прошу ордер на обыск  квартиры  Одри  Моррел.  -  Ева
выдержала паузу. - Известной также под именем Мэри Патриция Калхун.

***

   Логово Лайама оказалось за потайной дверью. Там стояла аппаратура,  а
также небольшой столик, покрытой скатертью из ирландского  кружева.  Над
столиком висело золотое распятие, а под ним в  окружении  свечей  стояла
мраморная статуэтка Девы Марии. Мать и сын...
   Хотела ли Одри, чтобы Лайам сравнивал их самих с этой парой?  Святые,
мученики. Богоматерь и дитя, принесенное в жертву.
   - Он сидел здесь,  разрабатывал  план  очередного  убийства,  а  она,
наверное, приносила ему сюда чай с бутербродами. Потом молилась вместе с
ним - и посылала убивать.
   Фини почти не слушал Еву. Он внимательно осматривал аппаратуру.
   - Макнаб, вы что-нибудь подобное видели? Осциллятор - чудо из  чудес!
А полифункциональный передатчик? На рынке ничего похожего нет.
   - К весне будет, - пробормотал Макнаб. - Я видел нечто в этом роде  в
исследовательском отделе у Рорка. Больше половины деталей - его.  Причем
в основном те, которые еще не поступали в продажу.
   Ева схватила его за руку.
   - С кем вы там общались? С кем  работали?  Вспомните  всех  поименно,
Макнаб.
   - Только с тремя. Рорк не хотел афишировать мое присутствие.  Су  Ван
Ли, Биллингз Нибб и А. О. Диллард.
   - Су Ван - женщина?
   - Да, маленькая такая китаяночка. Она...
   - Женщины меня не интересуют. Расскажите про Нибба.
   - Редкий умница. Давно должен был  выйти  на  пенсию,  но  его  очень
ценят.
   - Не подходит. А Диллард?
   - Очень толковый парень. Я вам про него говорил. У него золотые руки.
   - Блондин, зеленые  глаза,  лет  двадцати,  рост  пять  футов  десять
дюймов?
   - Да, но как вы...
   - Боже мой! Рорк еще  и  платил  этому  ублюдку!  Фини,  ты  напишешь
заключение по аппаратуре?
   - Естественно.
   - Пибоди, пошли!
   - Допрашивать Мэри Калхун?
   - Это чуть позже. Сначала надо сообщить А.О. Дилларду, что он уволен.
***

   А.О. на смену не явился. Заведующий отделом Нибб  сказал,  что  такое
случилось впервые: Диллард  был  образцовым  сотрудником,  обязательным,
старательным, сообразительным.
   - Мне надо просмотреть все,  чем  он  занимался  раньше,  и  над  чем
работает сейчас.
   Нибб сурово нахмурился.
   - Здесь в основном секретная информация. Любая утечка...
   - Нибб, идет расследование убийства. А кроме того,  я  вряд  ли  буду
продавать информацию конкурентам собственного мужа.
   - И все-таки, лейтенант, без личного распоряжения шефа я  вам  ничего
не дам.
   - Считайте, что вы его получили, - сказал Рорк, входя в кабинет.
   - Что ты тут делаешь? - спросили Ева строго.
   - Пришел сюда по велению сердца. И,  как  видишь,  не  ошибся.  Нибб,
предоставьте лейтенанту все необходимые материалы, - сказал он  и  отвел
Еву в сторону. - Я снова просмотрел запись  из  вестибюля  отеля,  потом
пропустил ее через новую программу,  которую  мы  сейчас  разрабатываем.
Вероятность того, что убийца смотрел на Макнаба, а не  на  полицейского,
переодетого швейцаром, очень велика.
   - И ты спросил себя, кто из связанных с тобой людей знал, что  Макнаб
- тоже полицейский?
   - Да. Ответ был  один:  кто-то  из  этого  отдела.  Больше  всех  под
описание подошел А.О.
   - Слушай, из тебя самого может получиться неплохой полицейский.
   - Причин меня оскорблять не вижу. Я  как  раз  нашел  домашний  адрес
Дилларда и тут  узнал,  что  у  нас  здесь  что-то  вынюхивают  легавые.
По-видимому, мы взяли один и тот же след.
   - Давай адрес. Пошлю туда наряд.
   - Не стоит. По этому  адресу  располагается  собор  Святого  Патрика.
Думаю, вряд ли он сидит там.
   - Да, Рорк, среди твоих сотрудников оказался предатель...
   Он улыбнулся совсем не весело.
   - Не волнуйся, впредь буду осторожнее. Что ты выяснила?
   - Это Лайам Калхун-младший. Но я нашла и  его  повелительницу,  Рорк.
Нашла мамочку. - Она коротко все рассказала. - Фини и Макнаб разбираются
с  аппаратурой,  обнаруженной  в   квартире   Одри.   И   с   "жучками",
обнаруженными у Соммерсета. Кстати, где он сейчас?
   - Уже дома. Залог уплачен. - Рорк поджал губы. -  Но  они  надели  на
него электронный браслет.
   - Ничего, скоро снимут. Я позабочусь, дай только до участка  доехать.
Уитни хочет присутствовать на допросе мамаши.
   - Думаю, выяснится, что "жучки" - нашего  производства.  Мы  как  раз
испытывали новую систему защиты. Я, оказывается, все время ему  помогал!
Занятно...
   - Калхун у нас на крючке, Рорк. Даже если  он  каким-то  образом  обо
всем узнал и пустился в бега, мы его поймаем. У  нас  его  мать,  а  все
указывает на то, что он без нее ничего не может.  Он  не  уйдет  далеко.
Информацию отсюда я возьму, но постарайтесь, чтобы дальше  Фини  она  не
пошла. - Ева  вздохнула.  -  Все,  отправляюсь  на  допрос.  Боюсь,  это
надолго. Дома буду поздно.
   - А я поработаю  здесь.  Так  что,  возможно,  буду  еще  позднее.  Я
разговаривал с врачом, который занимается Патриком Мюрреем. Он пришел  в
себя. Правда, пока не может говорить, но  при  правильном  лечении  есть
надежда на полное выздоровление.
   Ева отлично поняла, кто будет это лечение оплачивать,
   - Я поставила у его палаты двух полицейских. Завтра сама его навещу.
   - Мы навестим. - Он передал ей несколько дисков, которые принес Нибб.
- Удачной охоты, лейтенант.

***

   На пятом часу допроса Одри Ева перешла  с  кофе  на  воду:  суррогат,
которым поили в участке, оказывал необратимое влияние на желудок.
   Одри пила чай, чашку за чашкой.  Она  старалась  держаться,  но  явно
сдавала - макияж расплылся, волосы растрепались, глаза покраснели.
   - Итак, когда вашего мужа убили...
   - Зверски убили! - перебила ее Одри. - Его убил  этот  ублюдок  Рорк,
убил из-за той маленькой шлюхи. Я осталась вдовой, а сын мой - сиротой.
   - И вы хотели убедить в этом своего сына? Очевидно, вы день  за  днем
внушали ему это  -  и  добились  успеха.  Разум  его  помутился,  сердце
ожесточилось. Он был для вас орудием мести.
   - С момента его рождения я  говорила  ему  только  то,  что  является
правдой - перед господом. Я с детства знала, что должна стать  монахиней
и прожить, не познав мужчины. Но Лайам  Калхун  был  послан  мне.  Ангел
послал его, я возлегла с ним и зачала сына.
   - Ангел? - переспросила Ева.
   - Это был свет! - воскликнула Одри, и глаза  ее  засияли.  -  Свет  с
небес. Я вышла замуж за человека, от которого родился мой сын.  А  потом
он был убит, его жизнь забрали, и  я  поняла,  какое  у  моего  мальчика
предназначение. Он был рожден не умереть за грехи, а отомстить за них!
   - И внушили ему это? Внушили, что цель его жизни - убивать?
   - Он должен был взять то, что было взято у него. Сравнять счет. Лайам
рос болезненным ребенком. Он страдал, дабы очиститься и  быть  достойным
своей миссии. Я посвятила свою жизнь ему,  его  обучению.  -  Губы  Одри
скривились в улыбке. - Я хорошо его обучила. Вы никогда его не  найдете.
Он слишком умен. У моего сына могучий разум, он гений. И душа его чиста,
как снег. Мы выше вас! - сказала она с вызовом.
   - Ваш сын - убийца, социопат с комплексом  сверхчеловека.  И  это  вы
сделали его таким. Вы все продумали.  Решили,  что  он  должен  получить
хорошее образование - причем в  той  области,  которая  может  оказаться
полезной.
   - Разум его - меч в его руках!
   "А что с душой? - подумала Ева. - Что она сделала с его душой?"
   - Почти пятнадцать лет вы его тренировали, лепили то, что  хотели,  а
потом выпустили по следу. Вы и сами умная женщина, Мэри Пат.
   - Одри. Сейчас меня зовут Одри. Так написано во всех документах.
   - Я знаю. Он и это для вас сделал. Создал  вас  заново.  У  вас  были
деньги  -  достаточно  денег.  И  достаточно  терпения,  чтобы  выждать,
тщательно все спланировать, проработать детали. У него  вашего  терпения
нет. Как вы думаете, что он будет делать сейчас, без вашего руководства?
   - С ним будет все в порядке. Он завершит начатое. Он был  рожден  для
этого.
   - Думаете, вы хорошо его запрограммировали? Что ж, проверим. Надеюсь,
в следующем раунде победа будет за мной. У него ведь, наверное, есть еще
одна установка? Он готов нанести новый удар? И  я,  кажется,  знаю,  кто
должен стать очередной жертвой.
   Одри надменно улыбнулась.
   - Вы никогда не найдете его в этом огромном мерзком  городе,  в  этом
Содоме.  Зато  он  прекрасно  знает,  где  вы  и  где  ваш  любовник   с
окровавленными руками. Я свою роль исполнила, господь тому свидетель.  Я
принесла себя в жертву, я позволяла этому  кретину  Соммерсету  до  меня
дотрагиваться. Нечасто, потому что Одри - добропорядочная женщина. Но  я
хотела, чтобы он был при мне. О, он  меня  желал,  страстно  желал!  Эти
тихие вечера в гостиной, музыка, беседы о живописи...
   - Тогда вы и придумали, каким образом установить "жучки"?
   - Это оказалось нетрудно. Во всем, что касалось меня, он был слеп.  Я
сказала ему, что подаренные мной картины должны висеть в каждой комнате,
и он меня послушался. Поэтому нам было легко за ним следить.  Мы  всегда
знали, где он, чем занимается. Это очень помогало Лайаму.
   - Это вы велели Лайаму взорвать мою машину? - Одри  поджала  губы,  и
Ева улыбнулась. - Вряд ли. Для вас это слишком грубый ход.  Кроме  того,
вы не хотели выводить меня из  игры  слишком  рано.  Это  он  сделал  по
собственной воле, не так  ли?  Порой  в  нем  просыпается  нечто,  и  он
становится неуправляемым.
   - Он раскаялся в этом. И больше ни на шаг не отклонится от пути.
   - Вы уверены? А что, если он сейчас задергается?  Тогда  может  выйти
большая неприятность, Одри. В лучшем случае он попадет прямиком к нам  в
лапы, а в худшем... Вы, надеюсь, понимаете,  что  можете  его  потерять?
Если скажете, где он, я обещаю  взять  его  живым.  Обещаю,  что  он  не
пострадает.
   - Думаете, я предпочту, чтобы он прожил  жизнь  за  решеткой?  -  Она
вскочила со стула и наклонилась к  Еве.  -  Пусть  уж  лучше  умрет  как
мужчина, как мученик, с огнем праведной мести в  груди!  Прах  его  отца
наконец отмщен. "Почитай отца и мать!" Это  -  мудрейшая  из  заповедей,
потому что отец и мать даруют человеку жизнь. Лайам никогда  не  забудет
об этом. Он закончит то, что начал.

***

   - Ее не поймать, - сказала Ева Уитни, когда Одри увели  в  камеру.  -
Она его не выдаст даже ради  того,  чтобы  спасти  ему  жизнь.  А  если,
выполняя то, что начато, он умрет, она только обрадуется.
   - Ее  отправят  на  психиатрическую  экспертизу.  Скорее  всего,  она
проведет остаток жизни в спецбольнице.
   - Она не так безумна, как хочет казаться. А ведь  у  парня  мог  быть
шанс. Кто знает, может,  без  ее  давления  он  бы  стал  совсем  другим
человеком...
   - Прошлое изменить невозможно. Отправляйтесь домой,  Даллас.  Сегодня
вечером вы сделали все, что могли.
   - Сначала я проверю, как дела у Фини.
   - В этом нет  необходимости.  Они  с  Макнабом  держат  ситуацию  под
контролем. Если  им  удастся  установить,  где  находится  другая  часть
оборудования,  они  вам  сообщат.  Отправляйтесь  домой,  лейтенант,   -
повторил он. - Вы и так  вымотались.  Отдохните,  выспитесь,  наберитесь
сил. Завтра - новый день.
   - Слушаюсь, сэр.
   "Уже десятый час, -  подумала  Ева,  направляясь  в  гараж.  -  Можно
поехать домой, поесть, узнать, что удалось выяснить Рорку. Вдруг они уже
вычислили, где он находится? Конечно, если  хочешь  спрятаться,  удобнее
места, чем Нью-Йорк, не найдешь. А если он еще не знает про мать..."
   Ева достала телефон и позвонила Надин Ферст на "Канал 75".
   - Это Надин Ферст, - раздался  преувеличенно  бодрый  голос.  -  Меня
сейчас здесь нет, оставьте сообщение или пошлите его по факсу.
   Ева набрала домашний номер.
   - Черт подери, Надин, где вы? Решили устроить выходной?
   - Привет! Это Надин. Я не могу ответить на ваш звонок, но если вы...
   - Черт! Надин, если вы дома, возьмите  трубку.  У  меня  сенсационная
новость.
   Послышался щелчок - автоответчик отключили.
   - Так бы сразу и сказали, - проворчала Надин. -  Работаете  допоздна,
Даллас?
   - Да уж подольше, чем вы!
   - Знаете, люди иногда отдыхают.
   - Речь идет не о людях, а о репортерах.  Вам  необходимо  сегодня  же
вечером попасть в эфир. Полиция арестовала человека, имеющего  отношение
к серии недавних убийств. Мэри  Патриция  Калхун,  известная  также  под
именем Одри Моррел, сегодня вечером отправлена за решетку по обвинению в
пособничестве убийствам Томаса 3. Бреннена, Шона Конроя и Дженни О'Лири.
Ей также предъявлены обвинения  в  пособничестве  покушению  на  Патрика
Мюррея.
   - Погодите, не так быстро! Я даже магнитофон не успела включить.
   - Поторопитесь, у вас всего один шанс,  -  холодно  ответила  Ева.  -
Власти объявили розыск ее сына Лайама Калхуна, также имевшего  отношение
к этим  убийствам.  Если  вам  нужны  фотографии  предполагаемых  убийц,
обратитесь в Центральный участок, в отдел по связям с общественностью.
   - Обязательно. И еще мне бы хотелось взять интервью у матери.
   - А луну с неба вы не хотите, Надин?
   - Даллас...
   Ева прервала разговор и улыбнулась. Пожалуй, передача начнется  минут
через тридцать.
   Когда она добралась до дому, глаза слезились от усталости,  но  нервы
были напряжены. Оставив машину у порога, она решила, что, пожалуй,  надо
устроить перерыв  на  пару  часов.  Поесть,  принять  душ,  может  быть,
вздремнуть...
   В вестибюле Ева стащила с себя куртку,  по  привычке  бросила  ее  на
перила  и  тяжело  вздохнула.  С  Соммерсетом  общаться  совершенно   не
хотелось, но надо  было  объявить  ему,  что  с  него  подозрения  сняты
полностью. Странно, обычно он каждый вечер поджидает ее, когда бы она ни
вернулась.
   -  Наверное,  сидит  где-нибудь  и  дуется,   -   пробормотала   Ева,
направляясь в гостиную. - Слышал же, что я приехала, плоскозадый кретин!
Когда не нужен - тут как тут, а...
   Договорить Ева не успела. Открыв дверь, она замерла на  пороге,  рука
ее, потянувшаяся за пистолетом, застыла, а потом вместе со второй  рукой
медленно поднялась вв