ернулся к грузовику. Он проехал затем примерно полмили, остановился, выключил зажигание и побежал назад.
     "Он возьмет то, что ему хочется", - сказал он себе. Ритуал еще не закончился. Если он вступил в их круг, то имел право видеть все до конца.
     Он стал одним из них.
     Голова его раскалывалась, рот пересох. "Это от наркотика", - решил он. В следующий раз он постарается не пить, а только сделает вид. Ему нужно было ясное, а яе затуманенное сознание. Наркотики только для тупиц и трусов.
     Хотя он несколько раз с испугом думал, что сбился с пути, он продолжал идти. Он был уверен, что узнал кое-кого этой ночью и намеревался распознать и остальных. Его лицо они видели. Он имел право видеть их лица. Он не допустит, чтобы здесь с ним снова обращались как с ребенком. Он станет полноправным участником и когда-нибудь будет стоять в центре круга, держа в руках голову жертвенного козла. Именно он будет призывать Силы Тьмы.
     Он почувствовал запах дыма, смешанный с запахом козлиного мяса. Быстро перешел ручей, где много лет назад молодой Доппер встретил своего собственного дьявола. Из-за деревьев доносился низкий гул песнопений. Эрни замедлил шаг и, крадучись, двинулся вперед. Оттуда, с того самого места, где когда-то пряталась маленькая девочка, хотя он и не догадывался об этом, он стал наблюдать за продолжением церемонии.
     Они не облачились в балахоны, продолжая стоять обнаженными. Женщина-алтарь лежала, сонливо-расслабленная, удовлетворенная, и ее кожа отливала серебром под лунным светом.
     - Наша похоть насыщена. Наши тела чисты. Наши головы ясны. Наши тайные помысли выражены в движениях нашей плоти. Мы едины с нашим Повелителем.
     - Ave, Сатана.
     Жрец встал, расставив ноги, простирая руки к центру круга. Откинув назад голову, он выкрикнул заклинание. "Наверное, на латыни", - подумал Эрни, облизывая губы. Какой бы то ни был, этот язык звучал гораздо более страстно и мощно, чем английский.
     - Вельзевул, приди и наполни меня Твоим гневом. Горе земле, так как ее преступление огромно. - Он повернулся к алтарю. Сара лениво приподнялся на локтях.
     Она знала его, знала его аппетиты и тайны.
     - Ты еще не использовал свое время, - сказала она и откинула назад взлохмаченные волосы. - Лучше приступай-ка сейчас. Ваши два часа скоро закончатся.
     Он сильно ударил ее рукой по лицу. Ее голова ударилась о доску. - Не смей говорить.
     Она пальцами стерла кровь, выступившую на губах. Глаза ее наполнились ненавистью, но она поняла, что, если ослушается, он ударит ее снова. Вместо этого она молча лежала и ждала. "Она отомстит", - думала она. - Бог свидетель, она отомстит. А за этот удар он заплатит гораздо больше, чем две сотни".
     - Остерегайтесь блудницы, - произнес он. - Подобно Еве она соблазнит и предаст. Ее лоно несет нам радость. Но Закон стоит прежде сладострастия. Я толкователь Закона. Никто не избегнет его.
     - Никто не избегнет.
     - Жестоко наказание Закона. Никто не избегнет его.
     - Никто не избегнет.
     - Да падет проклятье на слабых. Та, кто выдает тайны, обречена. Таков Закон.
     - Ave, Сатана.
     Даже когда они окружили ее, Сара умудрилась приподняться. Ее руки и ноги были тут же прижаты к доске.
     - Я ничего не рассказывала. Ничего. Я никогда... Второй удар заставил ее замолчать.
     - Боги Ада требуют отмщения. - Они жаждут. Их мощные голоса разрывают тишину. - Повернувшись, он бросил что-то в яму, отчего огонь вспыхнул с новой силой.
     А хоровое песнопение продолжалось, как аккомпанемент выкрикиваемым им словам.
     - Я орудие уничтожения. Я посланник рока. Агония предателя насытит меня. Кровь ее утолит мою жажду.
     - Умоляю. - В ужасе извиваясь, Сара смотрела на окружавших ее мужчин. Этого быть не могло. Она знала их всех, продавала им пиво и саму себя. - Я сделаю все, что вы хотите. Все, что угодно. Ради Бога.
     - Нет бога, кроме Сатаны.
     Когда ее руки и ноги были связаны, сборище отступило назад. Сидя в своем укрытии, Эрни обливался потом.
     - Вот месть Повелителя.
     Жрец взял в руки жертвенный нож, на котором еще не высохла кровь. Шагнул вперед.
     Сара начала визжать.
     Кричала она долго. Эрни стиснул уши, чтобы не слышать этого звука, но тот источался в воздухе подобно запаху. Даже с закрытыми глазами он видел, что с ней делали.
     Это было не жертвоприношение. Не подношение божеству. А изувечивание.
     Закрыв рот руками, он мчался вслепую сквозь лес, а ее крики преследовали его.
     Но был еще один, кто не бежал. Был тот, кто присел на четвереньки как животное, и в глазах его блестело безумие. Этот наблюдал, ждал, с бьющимся сердцем, с пылом проклятого Богом существа.
     Даже затихнув, крики продолжали отдаваться эхом в лесной тиши. И был тот, кто раскачивался взад и вперед, взад и вперед в непристойной пародии на половой акт, а слезы лились из глаз и содрогалось все тело. Как хорошо, как прекрасно было увидеть работу Повелителя.
     Тот, кто наблюдал, жадно понюхал воздух, как волк, чующий кровь. Скоро поляна снова опустеет, но кровь останется. На время в лесу будут царить звериные запахи смерти, дыма и совокуплений. И скрюченная фигура исчезла в тени кустов. Темные божества скрыли от людских глаз эту маленькую поляну, несущую смерть и проклятья.
     - Клер, детка, проснись. - Кэм привлек ее к себе и погладил по волосам. Она сильно дрожала. В растерянности он завозился, пытаясь укрыть ее простыней.
     - Все в порядке. - Она задышала глубоко и протяжно. - Все в порядке. Это был просто сон.
     - Это как будто моя привилегия. - Он повернул ее лицо к лунному свету и внимательно посмотрел. В нем не было ни кровинки. - Должно быть очень дурной сон.
     - Да. - Дрожащими руками она провела по волосам.
     - Не хочешь рассказать мне о нем? Как она могла рассказать? Как она вообще могла кому-нибудь рассказать? - Нет, нет, все в порядке.
     - Похоже, тебе не помешал бы глоток бренди. - Он коснулся губами ее лба. - Жаль, что у меня нет.
     - Лучше обними меня. - Она прильнула к нему. - Который час?
     - Около двух.
     - Прости, что разбудила.
     - Не переживай из-за этого. У меня было много ночей с кошмарами. - Он оперся о подушки, баюкая ее как ребенка. - Принести воды?
     - Нет.
     - Теплого молока?
     - Фу.
     - Горячего секса?
     Она слабо рассмеялась и взглянула на него. - Может быть, чуть позже. Мне нравится просыпаться и видеть тебя рядом. - Она вздохнула и прислонилась к его плечу. Ночной кошмар был лишь зазубриной в ее мозгу, а реальностью был Кэм.
     - Чудесная ночь, - пробормотала она.
     Он тоже, как Клер, смотрел в окно на лунный свет. - Было бы здорово провести такую ночь на природе. Может, в следующее полнолуние нам с тобой разбить палатку.
     - Палатку?
     - Ну да. Можно опуститься к реке, заночевать в палатке и заняться любовью при свете звезд.
     - Можно просто вытащить матрас на твою террасу.
     - Где же твой авантюрный дух?
     - Он накрепко привязан к таким вещам, как водопровод. - Она прижалась к нему. - И пружинный матрас. - Куснула его нижнюю губу. - Перкалевые простыни.
     - Когда-нибудь приходилось заниматься любовью в спальном мешке?
     - Нет.
     - Позволь мне продемонстрировать. - Он перекатил ее на себя и плотно подоткнул вокруг них простыни. - Вот при таком способе мне даже не надо двигаться, чтобы... о, черт.
     Раздавшийся телефонный звонок раздосадовал их обоих. Клер ахнула, когда Кэм потянулся к трубке.
     - Извини.
     - Пожалуйста, ради Бога.
     - Рафферти, - произнес он в трубку. Затем:
     - ЧТО?
     - Они ее убивают, - повторил Эрни отчаянным шепотом.
     - Кто? - Включив свет, Кэм выпутывался из простыни.
     - Она кричит. Все время кричит.
     - Успокойся. Скажи мне, кто это.
     Он выругался, когда телефон разъединили. Встал, грохнув трубкой.
     - Что это?
     - Черт побери, если бы я знал. Может быть, псих. - Но он распознал в голосе неподдельный ужас. - Заявил, что кого-то убивают, но не сказал, кого и где.
     - Что ты собираешься делать? Кэм уже натягивал брюки. - Сейчас я мало что могу сделать. Поеду в город, осмотрюсь.
     - Я поеду с тобой.
     Он начал было протестовать, потом перестал. А что, если этот звонок был всего лишь уловкой, чтобы выманить его из дома? И застать Клер одну? Рафферти, ты сходишь с ума, пронеслось у него в голове. Но лучше было не рисковать.
     - О'кей. Но скорее всего, это пустая потеря времени.
     Он потратил целый час, прежде чем повернул обратно. Город был безмолвен как кладбище.
     - Прости, что вытащил тебя.
     - Ничего страшного. В такую ночь приятно прокатиться. - Она повернулась к нему. - Жаль, что тебе приходится так волноваться.
     - У меня такое ощущение, будто я потерял контроль. - Он слишком хорошо помнил это ощущение еще с тех времен, когда увлекался "Джеком Дэниелем", и это ощущение ему не нравилось. - Здесь что-то происходит и мне нужно... - Он не успел договорить, так как заметил автомобиль, съехавший с дороги и стоявший за деревьями. - Оставайся в машине, - тихо сказал он. - Закрой двери, подними окна.
     - Но я...
     - Пересядь на водительское место. Если почувствуешь опасность, уезжай. Зови Бада или Мика.
     - Что ты собираешься делать? Перегнувшись, он открыл отделение для перчаток и вынул оттуда револьвер.
     - О? Боже мой.
     - Не выходи из машины.
     Он оставил ее и двинулся вперед, быстро и бесшумно. Теперь она поняла, что означало выражение "сердце ушло в пятки". Перехватило горло, и она с трудом дышала, глядя, как он приближается к темной машине.
     Он взглянул на номерной знак и запомнил его. Внутри автомобиля можно было различить какое-то движение. Как раз, когда он подошел к двери, в машине раздался пронзительный женский крик. Он резко рванул дверь и тут же понял, что целится своим 38 калибром прямо в голый мужской зад.
     Почему он там так долго, забеспокоилась Клер. Почему он просто стоит там? Что бы он там ей ни приказывал, она уже взялась за ручку двери, готовая броситься ему на помощь. Но он отвернулся от стоявшей машины и как будто стал разговаривать с деревом. Когда, наконец, Кэм двинулся назад, у нее гора упала с плеч.
     - Что случилось? Что ты там делал?
     Кэм опустил голову на руль. - Только что я прервал, угрожая пистолетом, любовное занятие Арни Найта и Бонни Сью Миз.
     - О, Боже ивой. - Клер начала смеяться. - О, Боже, Боже.
     - Вот именно. - Пытаясь сохранить невозмутимость, Кэм завел мотор и двинулся к дому.
     - А они только дурачились или действительно, ну, ты знаешь?
     - Скорее второе, - пробормотал Кэм. - То, что называется, полицейский помешал.
     - Coppus. Мне это нравится. - Она откинула голову назад, затем снова выпрямилась. - Ты назвал Бонни Сью Миз? Но ведь она замужем за Бобом!
     - Ты шутишь?
     - Нет, это так и есть,
     - Ну и дела.
     - Это отвратительно, Рафферти. Боб не заслужил, чтобы его жена оказывалась в два часа ночи в машине другого мужчины.
     - Адьюлтер не преступление. Это их дела, Худышка.
     - Сожалею, что вообще узнала об этом.
     - Поверь мне, видеть это собственными глазами гораздо хуже, чем просто услышать об этом. Теперь я никогда не смогу посмотреть Арни в лицо, не видя перед собой... - Он быстро рассмеялся, но увидев выражение лица Клер, оборвал смех. - Прости.
     - А мне думается, что все это очень печально. Только позавчера я говорила с Бонни, и она показывала мне фотографии своих детей и обсуждала ткань для обивки. Неприятно думать, что все это семейное счастье было лишь притворством ради того, чтобы она могла потихоньку бегать к Арни и развлекаться с ним. Мне казалось, я знаю ее.
     - Люди не всегда такие, какими кажутся. Вот именно этим мне и приходится сейчас заниматься. Но может быть, я так напугал Бонни Сью, что она снова станет верной супругой.
     - Единожды солгав, кто тебе поверит? - Она закатила глаза. - Боже, я уже произношу проповеди. Еще несколько недель в этом городке и я начну думать, что все в жизни должно быть, как на картинах Нормана Рокуэлла. Пожалуй, мне действительно хотелось бы этого.
     - Мне тоже. - Он обнял ее. - Может быть, если нам повезет, мы станем одинаково смотреть на вещи

ГЛАВА 23

     Клер ездила в больницу по крайней мере трижды в неделю. Обычно около Лайзы сидел ее брат, кто-то из родителей или друзья. Но кого она меньше всего ожидала увидеть, так это Мин Атертон, прочно усевшуюся в кресло около постели больной.
     - Клер, - Лайза улыбнулась. С ее поврежденного глаза уже сняли повязку, и хотя он был распухшим и красным, опасность миновала. Ее нога все еще была заключена в механическую конструкцию, а на вторую неделю июня назначена вторая операция.
     - Привет, Лайза. Здравствуйте, миссис Атертон.
     - Рада тебя видеть, Клер. - Но Мин неодобрительно посмотрела на ее джинсы, сочтя их неподобающей одеждой для посещения больной.
     - Миссис Атертон принесла цветы от Женского клуба. - Лайза показала на медную, вазу с весенними цветами. - Правда, красивые?
     - Да.
     - Женский клуб Эммитсборо хотел показать Лайзе, что наш город не остался равнодушным. - Мин приосанилась. - Возможно, идея с цветами пришла в голову не ей, но она изо всех сил добивалась права отнести их в больницу. - Мы все тут просто в ужасе от того, что произошло. Клер может объяснить вам, что у нас спокойный городок с традиционными ценностями и уважением к морали. Мы хотим, чтобы он таким и оставался.
     - Все были так добры ко мне. - Лайза шевельнулась и вздрогнула, Клер тут же подошла к ней и поправила подушки. - Ваш доктор Крэмптон заходит справиться, как я себя чувствую, и просто поговорить. Одна из медсестер сама из Эммитсборо, она приходит каждый день, даже в свой выходной.
     - Это Труди Уилсон, - кивнула головой Мин.
     - Да, Труди. И, конечно, Клер. - Она дотронулась до руки Клер. - С рынка мне прислали корзину фруктов, и шериф бывал очень часто. Просто не верится, что все это вообще случилось.
     - Мы потрясены, - произнесла Мин со вздохом. - Уверяю вас, что каждый житель нашего города потрясен и возмущен тем, что случилось с вами. Нас это взволновало не меньше, чем, если бы это произошло с кем-нибудь из наших девушек. Несомненно, это какой-нибудь сумасшедший не из наших мест. - Она внимательно обследовала открытую коробку шоколадных конфет, принесенных Лайзе, и выбрала одну. - Возможно, тот же самый, кто убил Биффа Стоуки.
     - Убил?
     Клер с удовольствием бы ткнула Мин лицом в шоколад. - Это случилось много недель тому назад, - быстро вставила Клер. - Тебе не о чем беспокоиться.
     - Совершенно верно, - согласилась Мин и съела еще одну шоколадную конфету. - Здесь вы в полной безопасности. В полнейшей. А я вам не говорила, что мы с мужем пожертвовали порядочную сумму этой больнице несколько лет тому назад? Очень порядочную, - добавила она, поедая конфету с кокосовой начинкой. - Они повесили специальную табличку с нашими именами. Это одна из лучших больниц штата. Пока вы здесь, вам не о чем беспокоиться. Некоторые, правда, говорят, что Бифф Стоуки получил по заслугам, но я не придерживаюсь этого мнения. Как христианка. Забить до смерти, - произнесла она со смаком, и было трудно сказать, чем именно была вызвана такая интонация, самой информацией или вкусом шоколада. - Это было ужасно и отвратительно. - Она слизала с пальца каплю вишневого сиропа. - Первое убийство в Эммитсборо почти за двадцать лет. Мой муж очень обеспокоен этим. Очень обеспокоен. При том, что он мэр и все такое.
     - Вы думаете, это мог быть тот же человек, который напал на меня?
     - Дело шерифа выяснить это. - Клер бросила на Мин предупреждающий взгляд, но та лишь улыбнулась.
     - Ну, конечно. Мы очень рады, что Кэмеров Раффер-ти вернулся. Правда, в юном возрасте он был настоящий сорви-голова. Вечно носился повсюду на своем мотоцикле и нарывался на неприятности. - Она рассмеялась и цапнула еще одну конфету. - У него частенько бывали неприятности. Я знаю, что некоторые даже думали, что, в конце концов, он окажется за решеткой. Не могу сказать, что у меня поначалу не было сомнений, но мне кажется, что уж если разыскивается нарушитель, то имеет смысл пустить по его следу другого такого же.
     - У Кэма десятилетний опыт работы в полиции, - объяснила Клер Лайзе. - Он не...
     - Верно, - перебила Мин. - Работал в Вашингтоне. Полагаю, там у него случились неприятности, но мы рады, что он вернулся. Эммитсборо не Вашингтон. Я каждый вечер смотрю новости по Четвертому каналу и только прихожу в ужас. Там ведь каждый божий день совершается убийство, а у нас здесь только одно за целых двадцать лет. Нельзя, правда, сказать, что все беды нас миновали. Ее постоянно работающий рот проглатил очередную конфету, на этот раз со сливочной начинкой.
     - Не думаю, что Лайзе интересно...
     - Я уверена, что деточке не могут не быть интересны наши горести, - перебила Мин. - Да, Клер и сама знает о них, ведь ее отец так страшно упал и разбился несколько лет тому назад. А в прошлом году маленький сын Мейерсов выпил химический очиститель. А пять лет назад пятеро здешних подростков погибли в автомобильной аварии по своей собственной вине, а старый Джим Поффенбергер упал с лестницы в подвале и, конечно, сломал себе шею. И все из-за банки солений. Да, и у нас бывают свои трагедии. Но не преступления.
     - Очень любезно было с вашей стороны приехать сюда из такой дали, - твердо сказала Клер. - Но я знаю, как много у вас дел.
     - О, я просто выполняю свой долг. - Она похлопала Лайзу по руке липкими пальцами. - Мы, женщины, должны поддерживать друг друга. Когда подвергается нападению одна из нас, подвергаемся нападению мы все. Наш Женский клуб занимается не только кулинарными базарами и потерями.
     - Пожалуйста, поблагодарите всех членов вашего клуба за цветы.
     - Я непременно это сделаю. Пожалуй, мне пора возвращаться и подогревать ужин. Мужчины любят поесть горячее в конце дня.
     - Передайте от меня привет мэру, - сказала ей Клер.
     - Обязательно. - Она взяла свою белую сумочку. - Я собиралась зайти к тебе. Клер.
     - Да? - Клер изобразила на своем лице улыбку.
     - Теперь, раз твои... друзья уехали в Нью-Йорк. Я не хотела мешать, когда у тебя были гости.
     - Очень деликатно с вашей стороны.
     - Должна признаться, я была рада, что они не задержались подольше. Ты знаешь, что болтают люди.
     - О чем?
     - В конце концов, дорогая, ведь эта женщина черная.
     Клер непонимающе посмотрела на Мин. - В самом деле?
     Сарказм отскочил от Мин, как мячик. - Что до меня, то во мне нет и капли предрассудков. Мой девиз: живи и давай жить другим. В прошлом году я даже наняла черную девушку из Шепердстауна убирать у меня в доме раз в неделю. Конечно, пришлось уволить ее за лень, но это к делу не относится.
     - Вы настоящий альтруист, миссис Атертон, - с ехидцей сказала Клер.
     От мнимого комплимента Мин расплылась в улыбке. - Ну, в конце концов, все мы созданья Божьи.
     - Спой аллилуйя, - тихо сказала Клер, и Лайза с трудом сдержала смех.
     - Но как я уже говорила, я собиралась зайти и поговорить с тобой. Женский клуб хотел бы, чтобы ты выступила на нашем ежемесячном обеде.
     - Выступила?
     - С лекцией об искусстве, культуре и всем таком прочем. Мы подумали, что смогли бы даже пригласить репортера из Хейгерстауна.
     - Н, ну...
     - Если ты годишься для "Нью-Йорк Тайме", то ты хороша и для "Морнинг Хералд". - Мин потрепала ее по щеке. - Я знаю, как важна реклама, ведь я сама жена политического деятеля. Ты просто все это предоставь мне. Ни о чем не беспокойся, только надень нарядное платье. Не мешало бы тебе сходить в салон к Бетти, чтобы она привела в порядок твои волосы.
     - Мои волосы? - Клер запустила в них руку.
     - Я знаю, что вы, художники, настоящая богема, но это Эммитсборо. Нарядись и расскажи немного об искусстве. Может быть, захватишь с собой для показа пару своих вещей. Газета, возможно, напечатает их снимки. Приходи к нам в клуб в субботу, пр