шептала девочка на ухо Еве. - Мы уже были там...
     Но Ева знала, что они должны выбраться во что бы то ни стало. Стараясь не обращать внимания на ужас, который ледяной рукой сжимал ее сердце, Ева подняла ребенка на руки и понесла сквозь дым. Их сердца стучали в унисон, пальчики девочки вцепились в ее плечо, и тут из непроглядной тьмы донеслись голоса:
     - Мне нужна доза! Какого черта нет денег на дозу?!
     - Заткнись, уродина!
     Ева замерла на месте. Она не узнала первый, женский голос, но ответивший мужской был тот самый, который жил в ее снах и кошмарах, - голос отца.
     - Это ты заткнись, ублюдок гребаный. Если бы ты не обрюхатил меня первым делом, хрен бы я торчала в этой дыре с тобой и с твоим скулящим отродьем!
     Ребенок вдруг стал казаться Еве тяжелым, как каменная кукла. Затаив дыхание, она прокралась вперед и увидела две фигуры - мужскую и женскую. Сквозь дымовую завесу их было трудно различить, но мужчину Ева узнала сразу - его телосложение, линию плеч, наклон головы.
     "Я же убила тебя! - билось в ее голове. - Я ведь убила тебя, сукин ты сын! Почему ты не остаешься мертвым?"
     - Это монстры, - прошептала девочка Еве. - Монстры не умирают.
     "Нет, они все же умирают, - думала Ева. - Если подольше постоять, они умирают".
     - Нужно было избавиться от нее, когда еще была возможность, - сказал, небрежно пожав плечами, мужчина, так страшно похожий на ее отца. - Теперь, дорогуша, слишком поздно.
     - Видит бог, мне нужно было это сделать. Я не собиралась заводить ребенка, это все из-за тебя, Рик. Дай на дозу, или...
     - Ты что, решила мне угрожать ?
     - А почему бы и нет ? Ты мне должен, мать твою...
     - Вот что я тебе должен!
     Ева съежилась от страха при звуке удара. Потом раздался резкий крик:
     - Вот что я, мать твою, должен вам обеим.
     Ева стояла, будто парализованная, глядя, как он избивал женщину, а потом насиловал ее. Внезапно она поняла, что ребенок, который был у нее на руках, это она сама, и начала пронзительно кричать...

***

     - Ева, очнись. Проснись сейчас же!
     Услышав ее первый вскрик, Рорк сорвался с места и через секунду уже держал Еву на руках.
     - Это же я! - кричала она и колотила его кулачками по груди. - Это я, и я не могу выбраться!
     - Нет, ты можешь. Ты уже выбралась. Ты теперь со мной...
     Рорк нажал кнопку, и из стены выдвинулась кровать. Он уложил Еву, продолжая успокаивать, и она начала приходить в себя.
     - Я в порядке и не хочу больше спать. Все хорошо.
     - Ты просто расслабься, - сказал Рорк. - Просто прижмись ко мне и расслабься.
     Еву трясло, и Рорк, присев на краешек кровати, крепко обнял ее.
     - Ну что ты меня убаюкиваешь, как маленькую? Я уснула, вот и все. Задремала на минуту...
     Рорк внимательно посмотрел ей в лицо. Ева увидела успокаивающее понимание в его глазах, не похожих ни на чьи другие; увидела терпение и любовь, которая привела ее в чувство.
     - О боже! - выговорила она и, сдаваясь, уткнулась лицом в его плечо. - О боже... Дай мне минутку.
     - Все, что нужно.
     - Наверное, я не смогла выкинуть из головы сегодняшний день, хотя очень старалась. У меня до сих пор перед глазами эта страшная воронка, эти люди - вернее, то, что от них осталось... Избавиться от такого с помощью работы невозможно - не будет ни избавления, ни работы. Я просто не знаю, что делать.
     Рорк провел губами по ее волосам.
     - Ева, дорогая, ты пережила все их страдания. У тебя всегда так бывает.
     - Но если я не буду воспринимать каждую жертву как человека, тогда какой смысл мне вообще чем-то заниматься?
     - Я знаю, ты по-другому не можешь. И я люблю тебя такую, какая ты есть. С другой стороны, меня это беспокоит. Сколько еще ты можешь отдать сил - и при этом справляться с тем, что ты на себя взвалила?
     - Столько, сколько потребуется, - сказала Ева устало, но все так же упрямо. Перед ее глазами все еще проплывали видения: маленькие тела в кровавой реке, воронка, свернувшийся калачиком ребенок и две тени в дыму. - Рорк, то, что произошло днем, - это еще не все. Есть и давние болячки. Я даже не поняла, что было со мной сейчас - сон или воспоминания.
     - Расскажи.
     И Ева рассказала - потому что ему она могла рассказать почти обо всем.
     Свернувшийся калачиком ребенок, расплывчатые силуэты...
     - Думаешь, это была твоя мать? - спросил Рорк, помолчав.
     - Не знаю! - Еве захотелось встать и немного подвигаться - она все еще пыталась найти своему забытью рациональное объяснение:
     - Может, я была в состоянии... Ну, как там это называют? "Проецирование"? Или "перемещение"? Черт его знает. Я размышляла о Монике Роуван, о том, какой могла быть женщина, которая отдала детей такому человеку, как Джеймс Роуван. И мне все это напомнило...
     - Нам неизвестно, отдала ли, - осторожно заметил Рорк.
     - Ладно, так или иначе, они были с ним. Так же, как я была со своим отцом. Но я ничего не помню о ней, ну ничегошеньки!
     - Ты помнишь какие-то другие вещи. - Он тоже встал и, подойдя к ней, попытался согреть ее руки своими. - Поговори с Мирой.
     - Я не готова к этому! - Она отшатнулась. - Не готова. Может быть, потом, когда-нибудь, если вообще смогу...
     - Все это изводит тебя, - убеждал Рорк, не сказав вслух о том, что мучительные экскурсы Евы в необъяснимые события ее далекого прошлого изводили и его.
     - Но это же не определяет мою жизнь! Я очень редки вспоминаю о матери - тем более что и вспоминать-то нечего, - и это занятие отнюдь не приносит мне успокоения. Для меня она мертва, так же как и он.
     Рорк, однако, подумал, что сама проблема еще отнюдь не умерла.
     - Тебе нужно немного поспать.
     - Нет, я могу потерпеть еще часок.
     - Хорошо, - ответил он и неожиданно притянул ее к себе.
     - Эй!..
     - Часок - это как раз то, что нужно. Ты рано меня завела.
     - Мы не будем заниматься сексом!
     - Ладно. Я буду заниматься сексом, а ты можешь просто полежать.
     С этими словами он скатился вместе с ней на кровать.
     Было нечто сверхъестественное в том, как его тело сливалось с ее. Прежде чем Ева успела что-то сказать, на ее губах оказался его рот - мягкий, соблазнительный и необыкновенно коварный - и завладел ее губами. Его руки скользили по всему ее телу, и она наконец сдалась:
     - Хорошо, будь животным.
     - Спасибо, дорогая. Мне нравится им быть.
     Рорк использовал весь этот час до секунды, доставил удовольствие и ей, и себе. Почувствовав, как ее тело обмякло под ним, он понял, что она сейчас провалится в сон, уже не думая ни о чем, и - по крайней мере, в оставшуюся часть ночи - не будет видеть снов.

***

     Когда Ева проснулась, в комнате было темно. Лишь от экранов расходились блики слабого света. Еще сонная, с трудом приходя в себя, она села и увидела Рорка за пультом.
     - Который час? - спросила она и, только теперь сообразив, что абсолютно раздета, натянула на себя простыню.
     - Шесть. Здесь вам приготовлено кое-что для просмотра, лейтенант. Все переписано на диски.
     - Ты спал? - Ева начала искать брюки, но увидела в ногах аккуратно сложенный халат. Этот человек всегда все предусматривал.
     - Да, хотя предпочитаю делать это в спальне. Надеюсь, когда ты сегодня вернешься, то пойдешь прямо туда?
     В полутьме кабинета он выглядел страшновато: волосы всклокочены, на лице темнеет выросшая за ночь щетина.
     - Постараюсь. Ну, мне нужно потихоньку собираться. Совещание всей команды состоится в восемь ноль-ноль.
     Рорк стал ее напутствовать, словно провожая в дальнюю дорогу:
     - Данные по Хенсону - все, что удалось наскрести, - распечатаны. Мне нужно сегодня еще много чего посмотреть, но ты можешь найти меня в любой момент. В материалах, которые я для тебя приготовил, мне попалась пара знакомых имен. Одно из них больше всего наводит на размышления. Поль Ламон. Его папаша был классным специалистом и передал сыну большую часть своего богатого опыта. Поль является сотрудником одного из моих предприятий здесь, в Нью-Йорке. Предприятие называется "Автотрон". Мы производим там дройдов и всякую электронную мелочь.
     - Вы приятели? - спросила Ева.
     Рорк пожал плечами:
     - Он работает на меня. Кроме того, пару лет назад мы... разработали вместе один проект.
     - Из тех проектов, о которых не нужно знать копу? - прищурилась Ева.
     - Как раз нужно было бы. В последнее время мы с Полем почти не общались, и я не знаю, чем он занимается в свободное от работы время.
     - Ну-ну. И что же это за опыт, который передал ему дорогой старенький папочка? - хмыкнула Ева.
     - Отец Поля был диверсантом и специализировался на подрывных операциях.

ГЛАВА 13

     Пибоди не выспалась. Она встала с постели с ощущением, что у нее болит все, что только может болеть, - как если бы она подхватила какую-нибудь инфекцию. Веки набрякли, "и свет ей был почти немил", - вспомнила она какую-то песенку, с неохотой разглядывая свое печальное изображение в зеркале. Она даже не позавтракала, хотя обычно не страдала отсутствием аппетита. Сначала она сама удивилась этому, но потом подумала, что, видимо, мало кто был способен смотреть на еду после того, как несколько часов подряд отыскивал и помечал фрагменты человеческих тел.
     Впрочем, с таким началом утра Пибоди еще могла смириться. В конце концов, такова была работа, которую она выбрала когда-то. За время службы под началом Евы Пибоди научилась, как направлять свои мысли и энергию на дело.
     С чем она не могла смириться и что воспринималось ею как преступная слабость, так это то, что всю ночь значительная часть ее мыслей - притом отнюдь не целомудренных - вертелась вокруг Макнаба.
     Она не могла поговорить с Заком о своей странной тяге к Макнабу и не хотела рассказывать ему о событиях, связанных с взрывом в "Плазе". Как ей показалось, он был расстроен чем-то своим, и они словно избегали друг друга накануне вечером - да и утром тоже.
     Пибоди решила, что попробует сгладить эту неловкость, выкроив вечером пару часов и пригласив Зака в какой-нибудь скромный маленький клуб поужинать и послушать музыку. Он любил музыку, и ей показалось, что это будет полезно для них обоих.
     Приехав в Центральное, Пибоди направилась в зал для совещаний и в коридоре встретилась с Макнабом. Он отскочил назад, словно увидев привидение, и налетел на двоих людей в форме, которые не были безмерно счастливы от его извинений. Так что к тому моменту, когда Макнаб набрался сил еще раз посмотреть на Пибоди, он уже весь покрылся краской и испариной.
     - О... Ты идешь на совещание?
     - Да. - Она одернула свой форменный плащ. - А ты?
     - Я тоже.
     Они стояли и смотрели друг на друга в толчее сновавших мимо людей.
     - Ты нашла что-нибудь по "Аполлону"?
     - Немного.
     Пибоди откашлялась, снова одернула плащ и решилась двинуться дальше.
     - Лейтенант, наверное, уже ждет, - сказала она.
     - Да-да, конечно, - согласился он, идя рядом с ней. - Тебе удалось поспать?
     - Немного, - ответила Пибоди и покраснела, вспомнив о своих ночных видениях: два слившихся горячих тела...
     - Мне тоже.
     Его челюсть уже болела оттого, что он непроизвольно стискивал зубы до скрипа. И все же он отважился сказать:
     - Слушай, насчет вчерашнего...
     - Забудь! - отрезала она.
     - Я забыл. Но если ты будешь ходить здесь в напряге по этому поводу...
     - Где хочу, там и хожу. А ты, придурок, держи свои руки от меня подальше, не то я их выдерну!
     - Аналогично, моя дорогая. Я скорее поцелую в задницу дохлую кошку.
     У Пибоди перехватило дыхание от ярости:
     - Уверена, это в духе твоих постоянных занятий.
     - Это лучше, чем ходить затянутой в мундир, проглотив кол.
     - Засранец!
     - Придурочная!
     Не сговариваясь, они оба свернули в пустое помещение, захлопнули дверь и бросились друг к другу.
     Она закусила его губы; он втянул в рот ее язык. Макнаб запустил руки под ее плащ и стиснул ее ягодицы. У обоих вырвался единый мученический стон. Затем Макнаб прижал Пибоди спиной к стене, а его ладони стиснули ее груди.
     - О боже, насколько же ты созрела...
     Он целовал ее так, словно готов был проглотить всю, словно все мироздание сосредоточилось в этой девушке. У Пибоди в голове все смешалось. Каким-то образом пуговицы ее униформы оказались расстегнутыми, и его пальцы уже трогали ее голое тело.
     Кто бы мог подумать, что у этого мужчины такие необыкновенные пальцы!
     - Мы не должны этого делать, - с трудом выговорила она и тут же прижалась губами к его шее.
     - Я знаю. Мы сейчас тормознем. Через минутку...
     Ее аромат сводил его с ума. Он начал возиться с ее бюстгальтером, но тут за спиной раздался писк телесвязи. Дыша, как загнанные гончие собаки, в смятой одежде, вытаращив глаза, они смотрели друг на друга с выражением ужаса на лицах.
     - Боже ты мой! - пробормотал Макнаб.
     - Отойди от меня! - Пибоди толкнула его так, что он чуть не упал, и начала лихорадочно застегивать пуговицы. - Мы оба сошли с ума. А все из-за того, что это не происходит.
     - Совершенно верно. И если в ближайшее время это не произойдет, я просто умру.
     - Если ты умрешь, у меня не будет проблем. - Она увидела, что не правильно застегнула пуговицы, ругнулась и опять расстегнула их.
     При взгляде на нее у него все заныло внутри.
     - Секс - мать всех ошибок, - пробормотал он.
     - Согласна, - сказала она, снова застегивая пуговицы, и посмотрела на него в упор, не мигая. - Где?
     - У тебя?
     - Нет. У меня остановился брат.
     - Значит, у меня. После смены. Мы это обязательно сделаем, и по-другому быть не может. Избавимся от всего лишнего - и снова сможем жить нормально.
     - Договорились. - Пибоди нагнулась, чтобы поднять фуражки. - Застегни штаны, Макнаб.
     - Именно сейчас это не лучшая мысль, - улыбнулся он. - Даллас задастся вопросом, что это у меня торчит размером с Юту.
     Пибоди фыркнула:
     - Наверное, твое "эго".
     - Крошка, посмотрим, что ты скажешь после смены.
     Пибоди почувствовала некоторое покалывание между бедер, но недовольно бросила ему:
     - Не называй меня крошкой!
     Она поправила фуражку, выпрямилась и, стараясь смотреть только прямо перед собой, направилась по коридору в сторону зала.

***

     Ева уже находилась там, вызвав тем самым у Пибоди укол совести. Две доски уже были заполнены, и ее начальница располагала на третьей оставшуюся часть материалов с жесткого диска.
     - Я рада, что ты нашла время прийти, - сухо сказала Ева, не обернувшись.
     - Я попала в пробку... Давайте я закончу, сэр.
     - Все уже готово. Принеси мне кофе и настрой экран на показ жесткого диска. Все остальное я расскажу сама, когда придут остальные.
     - Я настрою, - вызвался Макнаб, - и сделаю кофе.
     Они пошли выполнять поручение вдвоем, и за спиной ее воцарилась такая тишина, что Ева почувствовала зуд между лопатками. "Наверное, пикируются взглядами", - подумала она и оглянулась через плечо.
     Пибоди протянула Макнабу его кофе, что уже само по себе было диковинным зрелищем. Но когда она улыбнулась Макнабу - ну, может, не совсем улыбнулась, но близко к тому, - Ева с удивлением задумалась.
     - Вы что, оба с утра глотнули таблеток счастья? - спросила она и нахмурилась, увидев, как они мгновенно покраснели. - Что за дела, черт возьми?
     Но тут вошли Энн Мэллой и Фини. Энн остановилась в дверях и обратилась к Еве:
     - Даллас, можно тебя на минуту?
     - Конечно.
     - Только быстро, - сказал Фини. - Уитни и шеф на подходе.
     - Я коротко, - ответила Энн и, глубоко вдохнув, задержала дыхание.
     Когда к ней подошла Ева, Энн выдохнула:
     - Я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Я не должна была так набрасываться на тебя.
     - Что и говорить, это была крутая сцена.
     Энн оглядела зал и еще больше понизила голос:
     - Я не справилась с собой. Прости. Это не повторится.
     - Не казни себя из-за мелочей.
     - Это не мелочи! Ты возглавляешь следствие и полагаешься на каждого из нас, а я тебя подвела. Но знаешь, почему я вспылила? Там кругом было столько мертвых ребятишек, а я... Я опять беременна.
     - Ох! - заморгала Ева. - Это хорошо или?..
     - Вот заведешь ребеночка, тогда узнаешь. - Энн тихонько рассмеялась и положила ладонь на живот. - Уже около четырех месяцев. Через недельку-другую я сообщу об этом начальству. У меня уже двое детей, но это как-то никогда не мешало работе. А вчера, из-за того, что я увидела там, в "Плазе"... Но сейчас все в порядке, я держу себя в узде.
     - Очень хорошо. А как ты себя чувствуешь после всего этого? Ничего... необычного?
     - Нет-нет. Все хорошо. Я только хочу подержать это несколько недель в секрете. Обычно, когда кто-то вдруг узнает, сразу начинаются всякие шуточки, игры со ставками... Мне хочется закрыть наше дело до того, как все это начнется. У нас здесь большое сборище?
     - Да. Вот идет начальство, - ответила Ева. - Передай Пибоди свой отчет и диски. Мы будем пользоваться здесь только жесткими дисками.
     В сопровождении майора Уитни в зал вошел шеф полиции Тиббл - высокий и немного тучный мужчина с острым взглядом. Он взглянул на приготовленные к совещанию доски с материалами и по привычке заложил руки за спину.
     - Пожалуйста, все могут сесть. Уитни, будьте любезны, закройте дверь.
     Тиббл подождал. Это был очень терпеливый и основательный человек с наблюдательностью как у патрульного копа и талантом администрирования. Он оглядел команду, которую собрал Уитни, и его лицо не выразило ни одобрения, ни неудовольствия.
     - Прежде чем вы начнете докладывать, хочу сообщить вам, что мэр и губернатор хотят пригласить антитеррористическое подразделение федеральных сил для оказания содействия в расследовании этого дела.
     Тиббл заметил, как Ева сощурилась при этих словах, и оценил ее самообладание.
     - Это не означает, что нам с вами не доверяют. Дело в масштабе самой проблемы, которая выходит на федеральный уровень. Сегодня утром у меня состоялась встреча, на которой мы должны были обсудить ход расследования и принять окончательное решение о том, приглашать федеральные силы или нет.
     - Сэр, - Ева старалась говорить спокойно, - если будут призваны федеральные силы, то кто будет направлять расследование?
     - Думаю, что командовать будут федералы, а вы - оказывать содействие. Трудно представить, чтобы от этого было уютно вам, лейтенант, или кому-либо еще из вашей команды.
     - Не было бы, сэр.
     Шеф прошел к креслу и сел.
     - Ну, в таком случае попытайтесь убедить меня в том, что расследование должно оставаться в ваших руках. Итак, в течение двух дней мы у себя в городе имеем три случая, связанных со взрывчаткой. Что нам удалось узнать и что нам предстоит сделать?
     Ева поднялась и подошла к первой доске.
     - Группа "Аполлон". Хенсон Уильям Дженкинс...
     Она сделала небольшую паузу, увидев появившееся на экране лицо с квадратными скулами и жесткими глазами. У нее перед этим не хватило времени, чтобы как следует его рассмотреть.
     - Он являлся руководителем политических кампаний Роувана, но, судя по некоторым данным, круг его обязанностей был гораздо шире. В так называемой "революции" Роувана он играл роль своего рода генерала, участвуя в разработке военной стратегии, в выборе целей, в подготовке "войск". Сам он, так же как и Роуван, прошел военную подготовку в ЦРУ, специализировался на проведении тайных операций. Первоначально считалось, что он погиб при взрыве штаб-квартиры Роувана в Бостоне, но более поздние свидетельства эту версию опровергли. Хенсона видели то здесь, то там, однако его местонахождение ни разу не было установлено.
     Уитни, посмотрев на изображение Хенсона, спросил:
     - Вы считаете, что он входит в нынешнюю группу "Кассандра"?
     - Я в этом почти уверена. Во всяком случае, здесь есть связь. Как бы то ни было, дело Хенсона в ФБР не закрыто.
     Ева сменила экспозицию материалов, перейдя к вопросу о липовых фир