ала купила балетные туфли, а потом еду, и часто делала именно так.
     Уставшая, раздраженная и потерявшая терпение, она сделала круг, освещая себе дорогу фонарем. Она увидела изгородь и поле, и разбросанные огоньки на расстоянии, как ей казалось, по крайней мере двух миль отсюда. Вокруг были леса, густые и темные, и черная дорога, исчезавшая за поворотом.
     Где же были заправочные станции, телефонные будки? Где, черт побери, закусочная Макдональда? Как вообще люди могли жить вот так? Она хлопнула крышкой капота и уселась на нее.
     Может быть ей, как это написано в руководстве для скаутов, оставаться на месте, пока кто-нибудь не найдет ее?
     Она посмотрела на пустынную дорогу от начала до конца и продолжительно и глубоко вздохнула. При таких обстоятельствах она превратится в глубокую старуху, пока доберется до обитаемого места.
     Она могла бы отправиться пешком. При весе в 100 фунтов и росте 5-4 она могла произвести впечатление хрупкого и субтильного существа, но нелегкий труд танцовщицы сделал ее тело крепким. Она была не менее, а возможно, и более вынослива, чем средний игрок в бейсбол. Но куда идти, и сколько времени это займет?
     Смирившись с судьбой, она вернулась к машине, где были карта и подробные указания, оставленные ей Роем, и которые она каким-то образом умудрилась спутать. Она оставила дверь открытой и села сбоку на водительское место, пытаясь понять, где же она совершила ошибку.
     Она проехала Хейгурстаун. В этом она была уверена, потому что съехала там с главного шоссе, чтобы заправиться и выпить диетической кока-колы. А также съесть плиточку шоколада, напомнила она себе с упреком. Затем она поехала по шоссе номер шестьдесят четыре, точно так, как велел Рой, и повернула направо.
     Черт побери! Она опустила голову на руки. Она ведь повернула налево, теперь она была совершенно уверена в этом. Мысленно она вернулась к перекрестку, увидела на одной стороне магазинчик, на другой поле. Остановилась у светофора, жуя шоколад и напевая мелодию Шопена. Светофор дал зеленый свет. Она сделала поворот. Ее брови нахмурились от напряжения. Над неспособностью Лайзы различать, где правое, а где левое, смеялась вся их балетная труппа. Когда она танцевала, то одевала резиновый жгутик на правую кисть.
     "О, да, - поняла она теперь. - Она-таки повернула налево".
     Беда была в том, что она родилась левшой, а отец заставлял ее пользоваться правой рукой. Двадцать лет спустя она все еще путалась.
     Было не очень-то справедливо обвинять ее дорогого старого папочку в том, что она сейчас сидела в заглохшей машине неизвестно где. Но это помогало.
     Итак, она сделала не правильный поворот. Но это не так страшно. Все, что ей надо было решить, это идти ли вверх или вниз по дороге.
     Она не принадлежала к числу женщин, легко впадающих в панику, напротив, к тем, кто тщательно, упрямо, искал выход из любой ситуации. Так она и поступала теперь, изучая заново весь путь по карте, определяя место, где она ошиблась, затем двигаясь по карте вперед к ближайшему городу.
     "Эммитсборо", - решила она. Если уж она не совсем бестолковая, то сможет пройти по дороге около двух миль. Она доберется до города, или, если повезет, до ближайшего дома, откуда позвонит Рою и признается, что была глупа, неумела и безответственна. В данный момент такое признание казалось предпочтительней ночи в автомобиле.
     Лайза сунула ключи в карман брюк, схватила сумочку и двинулась в путь.
     В ее намерения вовсе не входило провести вечер подобным образом. Она представляла себе, как подъедет к дому Роя на добрых двенадцать часов раньше, чем он ждал ее. Она хотела сделать ему сюрприз, а потом открыть привезенную с собой бутылку шампанского.
     Ведь не каждый день могла она похвастаться тем, что ей досталась партия Дульсинеи в "Дон-Кихоте", который ставили в ее труппе. Хотя она относилась к женщинам, умеющим заводить друзей и поддерживающим эту дружбу, больше всего ей хотелось поделиться новостью именно со своим братом.
     Она легко представила себе, как засветится его лицо, когда она сообщит ему это, как он засмеется, схватит ее в охапку и начнет кружить. Это было заслугой ее матери, упорно, день за днем, водившей ее на занятия танцем. Но именно Рой понял ее тягу к танцу, поддерживал и верил в нее.
     В кустах что-то зашелестело. Будучи с головы до пят городской жительницей, Лайза вздрогнула, завизжала и затем выругалась. "Где же было, в конце концов, уличное освещение", - подумала она и вдвойне порадовалась тому, что сжимала в руке фонарь.
     Чтобы утешить себя, она стала рисовать в уме, насколько все могло бы быть хуже. Мог бы лить дождь. Могло быть холодно. Вдруг заухала сова, заставив ее ускорить шаг. На нее могла бы напасть банда сексуальных маньяков. Она могла бы сломать ногу. При мысли об этом она поежилась. Сломанная нога была гораздо хуже банды насильников.
     Через неделю у нее должны были начаться репетиции. Лайза представила, как она раскрывает кружевной черный веер, грациозно вращаясь и делая дюжину фуэте.
     Она уже видела в своем воображении свет сцены, слышала музыку, ощущала чудо. В ее жизни не было ничего, ничего важнее танца. Шестнадцать лет она ждала, трудилась, молила судьбу дать ей шанс доказать, что она может быть танцовщией-солисткой.
     "Теперь она добилась этого", - подумалось ей, и обхватив себя руками, она сделала три пируэта посреди темной дороги. Это действительно стоило каждой судороги, каждой капельки пота и каждой ее слезы.
     Она продолжала улыбаться, когда увидела автомобиль, появившийся за поворотом дороги и направляющийся в лес. Первой ее мыслью было: "спасена". Может быть там окажется симпатичный, толковый мужчина - она терпеть не могла пользоваться своим женским обаянием, но теперь было не до подобных рассуждений - который смог бы починить ее машину.
     Но на краю дороги она остановилась, удивляясь, зачем машина углублялась в кусты, полускрывшись из вида. Она сделала несколько неуверенных шагов вперед и спросила:
     - Эй! Есть там кто-нибудь? - Взглянула на дорогу, этот бесконечный темный туннель, и сделала еще один шаг, осторожно обходя овраг. - Эй! Не могли бы вы мне помочь? - Она светила себе под ноги фонарем, опасаясь подвернуть ногу, и стала спускаться по пологому откосу. - Здесь есть кто-нибудь? - Услышав шорох кустарника, она посмотрела вверх. - Моя машина, - начала было она и запнулась.
     Казалось, они возникли из деревьев. Две смутные фигуры в черном. Без лиц, без четких очертаний. Ее охватил страх, инстинктивный и острый. Луч света, который она направила на них, задрожал. Она шагнула назад, повернулась, чтобы бежать, но те двигались стремительно.
     Она закричала от боли и ужаса, когда ее грубо схватили и дернули за волосы. Чья-то рука обхватила ее за талию и подняла вверх. В ее мозгу пронесся черный кошмар насилия, преследующий каждую женщину. Она лягнула изо всех сил своими длинными ногами, но они лишь попали в пустоту. Отбиваясь руками и ногами, она ударила фонарем по чьей-то голове. Раздалось ворчанье, ругань и хватка ослабла. Вырываясь на свободу, она почувствовала, как рвут на части ее блузку.
     Что-то ударило ее по лицу, отчего она зашаталась, а зрение помутилось. Затем она бежала уже вслепую. Она понимала, что рыдает. Каждый вздох обжигал ей горло. Она попыталась остановить рыдания, соображая в своем паническом состоянии, что те могут ее услышать и поймать.
     Она поняла, что углубилась в лес и потеряла всякую ориентацию. Упавшие стволы деревьев превратились в ловушки, буйная листва в преграды. Она была кроликом, быстрым, но обезумевшим от страха, за которым гналась безжалостная свора гончих. Полная дикого ужаса, она мчалась вперед. Ее сердце так громко билось, что она даже не слышала торопливых шагов своих преследователей.
     Он схватил ее резким движением, сильно ударив ее коленом о камень. Она услышала хруст кости. Ее нога вывернулась, когда ее с такой силой бросили на землю. Боль пронзила все ее существо. Ее собственные зубы вонзились в губы, и она почувствовала на них вкус своей крови.
     Он что-то распевал. "О, Боже", - вот все, что пронеслось у нее в голове. Он распевал. И она чувствовала запах крови.
     По мере того, как он ее тащил, она стала различать и другие звуки. Шум тел, пробирающихся через кусты. Крики. Звуки приближались. Но ее похититель не окликал тех людей. Она могла видеть его глаза, одни лишь его глаза. И она знала, что ей предстоит бороться за свою жизнь.
     Он решил, что запугал ее. Она это поняла. Она в самом деле ощущала запах собственного страха. Когда он попытался разорвать на ней одежду, она крепко впилась ногтями в его руку. Она сопротивлялась зубами, ногтями, каждой клеточкой своего тела.
     Но он схватил ее руками за горло. "Он рычит, как зверь", - смутно подумалось ей. Она задыхалась, лицо ее серело, и силы покидали ее. Подошвы ее спортивных туфель бились о грязь.
     Она не могла дышать - просто не могла дышать. Ее глаза расширились и стали вылезать из орбит, когда он улыбнулся ей сверху вниз. Ее вялые, болтающиеся, как тряпки руки, скользнули вниз вдоль его груботканого балахона и опустились на ковер из листьев.
     Это была почти смерть. Она умирала, и ее руки хватали сухие листья.
     Ее ищущие пальцы наткнулись на камень. Ее сердце и легкие готовы были разорваться, когда она подняла его и изо всех сил ударила им его по затылку. Раздалось рычанье, и его пальцы ослабли. Еще с трудом вдыхая первый глоток воздуха, она ударила его снова.
     Задыхаясь, она выбралась из под него. Она никогда не испытывала такой ужасной боли, и ее единственным желанием было лечь и рыдать, пока боль не утихнет. Но она слышала голоса, крики, топот бегущих ног. Страх наполнил ее всю, заставив подняться. Она закусила губу, когда ее нога согнулась, и резкая боль от этого движения пронзила все ее внутренности. Хромая, они побежала через лес, зная, что другие преследователи были совсем близко.
     Клер почувствовала себя лучше. "Просто невероятно, насколько лучше", - подумала она. Она почти напевала, возвращаясь на машине от Кэма. Она не представляла себе, что сидение на свежем воздухе, разглядывание звезд и просто болтовня ни о чем может так успокоить расшатанные нервы. Она сожалела, что не смогла остаться у него, забраться в постель рядом с ним, чтобы заняться любовью или просто поболтать перед сном.
     "Анжи и Жан-Поль поняли бы это", - подумала она с улыбкой. Но ее мать слишком хорошо постаралась, вбивая в нее определенные правила поведения. В любом случае ей хотелось вернуться домой, запереться в комнате и погрузиться в книгу из отцовской библиотеки.
     Утаивание этой книги ничего не решит. Это был еще один вывод, к которому она пришла, общаясь с Кэмом. Она обязательно прочтет ее, попытается все обдумать. Она даже просмотрит все остальные книги, которые были там сложены.
     - Что вы на это скажете, доктор Яновски? - пробормотала она. - Мне не понадобилось раскошеливаться на 150 долларов для того, чтобы понять, что лучший способ - это взглянуть проблеме в лицо и решать ее.
     Кроме того, никакой проблемы и не возникнет. Она качнула головой, когда ветер взметнул ее волосы вокруг лица. Все будет отлично. В Эммитсборо устроят парад, произнесут несколько речей, а затем вернуться к своей спокойной монотонной повседневности. Как раз то, что ей нравилось.
     Она увидела, что какое-то существо метнулось из леса. "Олень", - подумала Клер, резко нажимая на тормоз. Машину занесло и повернуло, когда она рванула руль. Передние фары резко качнулись и выхватили из темноты фигуру - фигуру женщины, которую, как с паническим ужасом поняла Клер, чуть было не задело правым крылом автомобиля.
     - О, Боже. О, Боже. - Клер в одно мгновение выскочила из машины, руки и ноги не слушались ее. В воздухе пахло паленой резиной. У машины лежала женщина. Кровь залила ей рейтузы, запачкала ее руки. О, пожалуйста. Господи, помоги, - бормотала в отчаянии Клер, опустившись вниз и дрожащими пальцами осторожно убирая с лица женщины копну светлых волос.
     Лайза моргнула, но зрение не было отчетливым. Она чем-то сильно поранила глаза, пробираясь сквозь лес. - Помогите мне, - Она говорила скрипучим, едва слышным шепотом.
     - Конечно. Простите, простите. Я увидела вас слишком поздно.
     - Машина. - Лайза приподнялась, опираясь ладонью об асфальт и согнув локоть. Каждое слово горело огнем в ее горле, но ей необходимо было успеть все объяснить, пока не станет поздно. - Слава Богу. Помогите мне, пожалуйста. Кажется я не смогу подняться сама.
     - Не думаю, что вам можно двигаться. - У этой Женщины наверняка травмирована шея или позвоночника. Боже, почему она так и не научилась приемам первой помощи?
     - Они идут! Быстрей! Ради всего святого! - Лайза уже поднималась, опираясь на бампер. - Ради Бога, быстрее!
     - Хорошо. Хорошо. - вряд ли можно было оставить женщину одну посреди шоссе и отправиться искать помощь. Как можно осторожнее Клер помогла Лайзе занять место рядом с водительским.
     - Вот, разрешите мне...
     - Поезжайте. - Лайза была в ужасе от мысли, что сейчас потеряет сознание. Сжав ручку двери, она всматривалась в лес. Ее здоровый глаз говорил о панике. - Поезжайте быстрей, пока они нас Не нашли.
     - Я отвезу вас в больницу.
     - Куда угодно. Лайза закрыла окровавленное лицо рукой. Когда Клер поехала, она упала на сиденье. Ее тело начало дрожать по мере того, как она впадала в забытье. - Его глаза, - пробормотала она прерывисто. - О, Боже, его глаза. Как у дьявола.
     Рот Кэма был забит зубной пастой в ту минуту, когда зазвонил телефон. Он сплюнул, беззлобно выругался и даже не сполоснул рот. Только на третьем звонке он поднял трубку аппарата, стоявшего на ночном столике. - Алло!
     - Кэм.
     Ему достаточно был только одного этого слова, чтобы понять, что произошло что-то нехорошее.
     - Клер, что случилось?
     - Я в больнице. Я...
     - Что случилось? - закричал он, хватая брошенные на стул джинсы. - Ты очень разбилась?
     - Это не я. Со мной все в порядке.
     Ее рука так дрожала, что кофе выплеснулось из чашки.
     - Произошел несчастный случай - с женщиной. Она выбежала из леса. Я подумала, что это олень. Я пыталась остановиться. О, Боже, Кэм, я не знаю, как сильно я ее ударила. Они мне не говорят. Мне нужно...
     - Я уже еду. Просто сядь и закрой глаза, Худышка.
     - 0кей. - Она прижала руку к губам. - Спасибо. Казалось прошли часы. Она сидела в отделении скорой помощи, слушая стоны, шлепанье ног по кафельному полу, бормотание телевизора. Актер Лено произносил свой монолог и скорее всего насмешил всех до упаду. Клер продолжала тупо смотреть на пятна крови на своей блузке и джинсах, снова и снова переживая тот момент, когда она нажала на тормоза.
     Может быть, она медленно среагировала? Может быть слишком быстро гнала машину? Она стала восстанавливать все в мозгу. Вот если бы она была внимательнее, эта женщина не оказалась бы в хирургической палате.
     "Боже, - подумала она. - Я даже не знаю ее имени".
     - Клер.
     Она посмотрела вверх затуманенным взглядом, как раз когда Кэм подсел к ней.
     - Я даже не знаю ее имени.
     - Не волнуйся.
     Он поднес ее руки к своим губам и держал их там, чтобы убедиться, что она жива и здорова. На ее блузке была кровь, но после первого всплеска паники он понял, что это не ее кровь.
     - Ты можешь рассказать, что случилось?
     - Она выбежала наперерез машине. Я сшибла ее. Он заметил, что ее лицо было бескровным, даже губы. Зрачки расширены. Когда он приложил тыльную сторону руки к ее щеке, она оказалась влажной и холодной. - Кто-нибудь осмотрел тебя?
     Она взглянула непонимающими глазами.
     - Я хочу знать, что происходит. Я должна знать. Тебе ведь они скажут. Пожалуйста, Кэм, я не вынесу этого.
     - Хорошо. Оставайся здесь. Я скоро вернусь. Она видела, как он подошел к медсестре, вынул удостоверение. Спустя несколько секунд сестра повела его через вестибюль. Он вернулся с одеялом, которым укрыл ее прежде, чем сесть рядом.
     - Она в хирургии. - Он взял ее руку, стараясь согреть. - Потребуется какое-то время. У нее сильно повреждено колено и один глаз. - Он сделал паузу, когда Клер сжала губы и кивнула. - Есть внутренние повреждения и масса синяков на шее. Клер, скажи мне, как сильно ты ее ударила? Как далеко ее отбросило?
     - Они меня уже обо всем этом спрашивали.
     - Расскажи мне.
     - Машина будто на что-то наткнулась. Она почти остановилась. Я думала, что смогу затормозить вовремя. Клянусь, я была уверена, что смогу затормозить. Но когда я вышла из машины, она уже лежала там в крови.
     Глаза Кэма сузились. - Она лежала прямо около машины?
     - Да она была почти под этим проклятым колесом. - Она поднесла ко рту руку. - Я не знала, что делать. Она умоляла меня помочь ей.
     - Она говорила с тобой?
     Клер только кивнула головой и продолжала раскачиваться.
     - Окей. Подожди минуту. - Он обнял ее за плечо, прижался губами к ее виску. Но мысли его работали быстро.
     - Хочешь пить?
     Она покачала головой. - Со мной все в порядке. Только я все время вижу ее перед собой, в тот самый момент, когда фары высветили ее.
     Он хотел бы расспрашивать и дальше, но решил дать ей передохнуть. - Послушай. Практикант в отделении скорой помощи сказал, что у нее была порвана одежда. В одежде и волосах было полно листьев и прутьев. Синяки на шее говорят о попытке удушения.
     - Но...
     - Ты сказала, что она выбежала из леса. Ты сможешь показать мне это место?
     - Я не скоро смогу забыть его.
     - Окей. - Он улыбнулся, заметив, что ее щеки слегка порозовели. - Я бы хотел взглянуть на твой машину, прежде чем отвезу тебя домой.
     - Я не могу уехать. Пока не узнаю, в каком она состоянии.
     - Ты вся выжата, Худышка.
     - Не уеду, пока не узнаю. - Она сделала глубокий вздох прежде, чем повернуться и посмотреть на него. - Она убегала от кого-то. Я не сообразила этого раньше. Я была напугана. Она была полна ужаса, Кэм. Наверняка она испытывала жуткую боль, но она пыталась буквально заползти в машину. Сказала, что нам необходимо уехать до того, как они найдут нас.
     Он легко поцеловал ее в лоб. - Я поищу место, где ты сможешь прилечь.
     - Нет, я не хочу.
     - Это мое условие, или я сажаю тебя в машину и отвожу домой. Тебе надо отдохнуть. - Он вздохнул. - Клер, придется взять анализ крови. На алкоголь.
     - Алкоголь? - Краска опять отхлынула от ее лица. - Боже мой, Кэм. Я не пила. Ты же знаешь. Я ведь только что уехала.
     - Худышка, это для протокола. Он снова взял ее застывшую руку в свою. - Ради твоей же пользы.
     - Хорошо. - Она посмотрела на экран телевизора, где Лено отпускал одну из своих замысловатых шуток.
     - Делайте то, что обязаны делать, шериф.
     - Ну тебя к черту. - Ему хотелось встряхнуть ее, но у нее был такой вид, как будто от прикосновения она сразу же рассыпется. "Наберись терпения", - сказал он себе. Он бы предпочел, чтобы это не давалось ему с таким трудом. - Клер, я здесь, чтобы помочь тебе. Существует процедура. Она обязательна. Я постараюсь облегчить это для тебя, насколько смогу.
     - Я знаю. Прости. - Но она не смотрела на него. - Я не буду упираться. Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я делала.
     "Я хочу, чтобы ты снова положилась на меня", - подумал он. - Я хочу, чтобы ты сделала этот анализ. Попытайся расслабиться. Попытайся довериться мне. - Она не ответила, но теперь уже глядела на него.
     - И я хочу, чтобы ты сделала мне официальное заявление.
     - О, - она снова отвернулась. - Как другу или как шерифу?
     - Я могу быть и тем и другим. - Он взял ее лицо в свои руки и приблизил его к себе. - Не отдаляйся от меня, Худышка. Я начинаю привыкать к тебе.
     Она сжала губы, боясь, что разревется, и станет еще хуже...
     - А после того, как ты получишь заявление, ты уйдешь?
     Он внимательно посмотрел на нее, нежно поглаживая указательными пальцами ее скулы. - Я понимаю, что у тебя была трудная ночь, и поэтому ты имеешь право на один глу